Текст книги "Танцующие лепестки"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Николас… Что ты хотел сказать? – Она пыталась разглядеть в тусклом свете выражение его лица, думая, что спровоцировала новый приступ жесткости, но увидела только улыбку и восхищение в глазах.

– Сказать? Ничего, что могло бы сейчас иметь значение для тебя или меня. – Продолжая держать ее, Николас осмотрелся вокруг: – Где, красавица? Сейчас не холодно, но трава будет влажной. – Он рассмеялся и поцеловал ее пылающую щеку. – Если бы я это предвидел, то принес бы плащ. Но не важно. Мы найдем теплое укромное местечко…

Джейн вырвалась из его объятий, прижав прохладные ладони к щекам, и уставилась на него, не веря своим ушам. Это было невозможно! Николас не мог так думать о ней. Она никогда ни взглядом, ни словом не давала ему повода для этого. Но он о ней так думал – Джейн видела это по его лицу.

– Да как вы смеете! Как вы могли составить обо мне подобное мнение?..

– О, да ладно, – протянул он, забавляясь, – нет необходимости разыгрывать этот спектакль. Я с самого начала понял, что вы из себя представляете.

– С самого?.. – В полном замешательстве она потрясла головой, злость была на мгновение забыта. – Я не понимаю, о чем вы? – Слезы наполнили глаза Джейн. Неужели всего несколько секунд назад она отвечала на его поцелуи, после того как поняла, что влюбилась в него сразу, как только увидела его? – Как… как вам такое в голову пришло? – Она прижала тыльную сторону руки к губам, чтобы скрыть их дрожь.

Николас нахмурился, глядя на нее. Он замер, словно находясь в сомнениях. Но не надолго.

– Значит, нам надо немного попритворяться, да? – Николас насмешливо смотрел на Джейн. – Разыграем сцену с протестами и, может, даже дракой? Это мне подходит…

– Вы мне отвратительны! – Гнев отодвинул в сторону обиду, ее глаза метали в него молнии. – Никто никогда так меня не оскорблял. Я ненавижу вас – ненавижу, слышите! Если бы я была мужчиной, я бы вас убила!

Он расхохотался:

– Если бы вы были мужчиной, моя дорогая, эта ситуация никогда бы не возникла. Ну же, – добавил Николас, его манеры изменились, – прекратите всю эту истерику, потому что мне это уже не кажется забавным.

Джейн огляделась вокруг. Как же было темно и безлюдно – ни одного человека, чтобы услышать призыв о помощи. Джейн боялась. Николас казался таким зловещим… более того, ее напуганному воображению он казался почти сатанинским, так как фонари наверху вдруг погасли, а слабое сияние луны скрыло облако. Все было так неподвижно, тишина ночи, застывший воздух, темные очертания кипарисовых деревьев, возвышающихся, как часовые на посту. Призраки прошлого и духи языческих богов, казалось, окружали ее со всех сторон, и Джейн содрогнулась. Что побудило ее подняться сюда с Николасом? Под какие непостижимые чары она попала, когда врожденная осторожность подвела ее? Мужчина рядом с ней двинулся, и ее сердце дрогнуло. Никогда в жизни Джейн не оказывалась в такой опасной ситуации.

Она должна потакать ему, быть покорной и умоляющей… Сдавленным униженным голосом девушка произнесла:

– Не могу поверить, что вы такой мужчина.

Он опять рассмеялся:

– Все мужчины такие.

Все греки, может быть…

– Н-но не все д-девушки такие. – Она подняла глаза, в которых читалась мольба, но Николас ничего не заметил. – Пожалуйста, отвезите меня обратно в гостиницу.

Он раздраженно фыркнул:

– Я уже говорил, Джейн, прекрати суетиться.

Осторожность была забыта. Ее маленькие кулачки сжались, и голос дрожал от злости.

– Не смейте называть меня Джейн! И я не суечусь! Я говорю серьезно – я хочу вернуться в гостиницу!

Николас растерялся, казалось, что он помрачнел и нахмурился.

– Что с тобой такое? – потребовал он объяснений. – Это то, чего ты хотела…

– Я… хотела? – Джейн могла только уставиться на него. – Я не понимаю, что вы имеете в виду?

Николас издал звук, напоминающий сдавленное восклицание, и затем раздраженно сказал:

– Ты побуждала меня подняться сюда…

– Что!

– А разве нет?

– Это было ваше предложение пойти этим путем.

– Если я правильно помню, ты спросила меня, не хочу ли я подняться сюда.

– Только после того, как вы сами предложили это сделать.

– Какая разница? Ты хотела, чтобы я привел тебя сюда, и причина была очевидна…

– Вы злобное отвратительное существо! – перебила она в бешенстве. – Я думала, что вы хотите подольше погулять, но… но… о-о, я не знаю, как вы пришли к такому заключению! – И Джейн расплакалась. Она пыталась вспомнить… и действительно, она сама пожелала прийти сюда… она хотела погулять с Николасом, а он неправильно понял. Да, теперь у нее не было сомнений по поводу того, что происходило в его голове, когда она бездумно спросила, можно ли подняться сюда ночью. И странный тон его голоса, вызывавший мурашки на ее теле, которые должны были стать сигналом опасности… Греки считались самой любвеобильной расой на земле. Джейн должна была быть настороже. Но откуда ей было знать, что у Николаса о ней такое мнение? Внешне она была уважаемой замужней женщиной… У Джейн перехватило дыхание, и внезапная дрожь овладела ею, когда ее осенило. Стюарт! Николас несколько раз видел их вместе выходящими из укромной маленькой рощи или улыбающимися друг другу. Или он видел, как Стюарт целует ее в щеку или держит за руку… Джейн переживала только, что он догадается о ее незамужнем положении и отношениях между ней и Стюартом. Николас догадался об их отношениях… но не догадался о том, что она не замужем! Джейн теперь поняла, что он собирался сказать несколько минут назад, когда вдруг оборвал себя.

«Не удивительно, что они все…»

Все? Джейн нахмурилась в темноте. Все… Тим!

Гай, Стюарт и Тим! Кровь забурлила, и ее обдало жаром. Джейн вспомнила случай, когда она оказалась в руках Николаса и не отстранилась так быстро, как должна была. Не удивительно, что он привел ее сюда, ожидая… ожидая…

Джейн переключилась с этих мыслей, в отчаянии размышляя над открытием, которое только что совершила. Подумать только, она решила, что Николас тоже влюблен в нее. Влюблен… Эти поцелуи вызвало нечто совсем другое. Для нее не было надежды, не было света. Джейн вдруг осознала, что это наказание, наказание за то, что она не была верна Стюарту, что не думала о Паулине, которая любила Николаса и надеялась на взаимность… Глаза Джейн расширились. Все, что он чувствовал к Паулине, было сочувствием! Он видел в ней бедную, ничего не подозревающую жену неверного мужа, женщину, преданную лучшей подругой. Джейн была уверена, что именно в этом заключалась причина доброго отношения Николаса к Паулине. Дрожащий вздох сорвался с ее губ. В темноте Джейн старалась найти выход, но, к ее ужасу, Николас снова схватил ее, и ей пришлось бороться, чтобы избежать его требовательного рта.

– Я не такая – не такая! О-о, вы пожалеете об этом, если… если… Вы никогда не простите себя, когда в результате узнаете правду, поверьте мне!

Он отпустил ее. Наступила полная тишина. О чем он думал? Если бы только она могла видеть лицо Николаса!

Выражение его лица удивило бы Джейн.

– Какую правду? Скажите мне сейчас. Я приказываю вам сказать мне!

Каким необычным был его голос, кажется, страдающим! Какая странная мысль. Он просто был разочарован, и более ничего.

– В настоящее время я не могу рассказать вам правду. Но я не притворяюсь и говорю это не для того, чтобы выйти сухой из воды. Я серьезно предупреждаю, что вы пожалеете.

За ее словами последовало долгое молчание. Чернота сгущалась с каждой секундой.

– Миссис Бриант, – сказал наконец Николас, – вы замужняя женщина, вы только что отвечали на мои поцелуи, и, естественно, я принял это за поощрение. Откуда вдруг взялось это негодование? Конечно же вы не собираетесь убеждать меня в своей невинности?

В этом полном ненависти вопросе прозвучал тонкий намек на Стюарта и, может даже, на Тима. Сгорая от злости и стыда, Джейн дрожащим голосом смогла только попросить отвезти ее обратно в гостиницу. Затаив дыхание, она ждала ответа и испытала огромное облегчение, когда Николас сказал невозмутимо и беззлобно:

– Конечно, миссис Бриант. Если мы пойдем обратно тем путем, каким пришли сюда, то сможем взять такси.

Глава 5

Все были взволнованны, потому что после вынесения сокровищ и скелетов из главной камеры обнаружилось, что в двух шахтах под ней есть еще захоронения. Так как нижняя камера усыпальницы несколько раз затапливалась, толстый слой щебня и ила покрывал большую ее часть. Джейн с большой осторожностью отскабливала лопаточкой землю и собирала ее щеточкой на поднос. Недалеко от нее другие были заняты тем же самым, стараясь при этом сохранить одинаковый уровень поверхности пола по всей гробнице. Время от времени попадались отдельные кости и несколько черепков, но внимание Джейн было привлечено гораздо более любопытной находкой. Заносить что-либо в каталог сейчас было не нужно, и по этой причине ее перевели на эту более интересную работу. Вещь, которая только что возникла на расчищаемой поверхности, была золотой, и запретное желание вынуть ее разом было сильным. Всю землю необходимо было тщательно счищать, не важно, сколько на это уйдет времени.

Поглощенная своим занятием, она вдруг почувствовала, что кто-то стоит рядом, и посмотрела наверх.

Это был Николас, одетый в черные джинсы и черный свитер, одна его рука была небрежно засунута в карман.

– Нашли что-нибудь?

Кивнув, Джейн опять опустила голову, испугавшись, что и теперь он может снять ее с этой работы, так как находка явно была неординарной.

– Этот предмет только недавно стал виден. Мы, наверное, приближаемся к уровню захоронений.

– У вас есть какие-нибудь предположения по поводу того, что это может быть? – Николас редко говорил с ней, и она ощущала неловкость, когда такое случалось.

– Сначала я решила, что это золотые бусы, но теперь понимаю, что это нечто большее.

Он присел на корточки, чтобы рассмотреть вещицу. Николас находился слишком близко для того, чтобы девушка могла чувствовать себя комфортно. С той ночи, когда Джейн обнаружила причину его презрительного отношения к ней, близкое присутствие Николаса часто вызывало у нее учащенное сердцебиение. Джейн мечтала о том дне, когда можно будет наконец сказать ему правду, но это будет тот день, когда они распрощаются навсегда.

Поднявшись на ноги, Николас отряхнул с ладоней землю. Джейн ожидала вердикта, затаив дыхание. Выражение его лица оставалось задумчивым, и она знала, что он размышляет над тем, снимать ее с этой работы или нет.

– Могу я продолжить здесь? – Джейн не сумела удержаться от этого импульсивного вопроса. – Я буду очень осторожна.

Все еще пребывая в нерешительности, Николас ответил не сразу, но все же разрешил ей продолжить. Он говорил в обычной для него краткой и неулыбчивой манере и, не произнеся ни одного лишнего слова, оставил ее. Джейн опять принялась отскабливать землю. Ее мысли больше не были сосредоточены на дразнящем ее воображение предмете, от которого она сейчас несколько отодвинулась, так как надо было поддерживать определенный уровень пола в помещении. Как это бывало нередко, на Джейн опять нахлынули воспоминания о той ночи, они принесли ей чувство боли и унижения. Отвечать на его поцелуи… не удивительно, что Николас презирает ее, но в те несколько мгновений экстаза она абсолютно забыла о своем «замужестве», даже о помолвке. Ведь она обязана была помнить об этом и ответить ему негодованием. Откровенно говоря, Джейн не могла винить Николаса как за его презрение к ней, так и за то, что он удивился ее попыткам убедить его, будто она совсем не «такая». С той ночи он практически игнорировал Джейн, и, хотя она была благодарна за это, его безразличие было словно соль на открытую рану. Почему только они приехали сюда… Столько раз Джейн повторяла эти слова… и в то же время ей было страшно подумать о том дне, когда она уедет и навсегда расстанется с Николасом.

Но в любом случае Джейн уже не могла выйти за Стюарта, в этом она была уверена. Сомнения, одолевавшие ее каждый день, уже оставили ее. Но как ему об этом сказать?

Однажды Джейн предприняла попытку сообщить ему, что ее чувства уже не те, какими были, когда они обручились. Стюарт отмахнулся от нее, сказав, что она плохо себя чувствует, но затем мрачно добавил:

– Если бы я действительно решил, что ты говоришь серьезно, то собрал бы вещи и уехал. И к черту остальных.

Джейн ничего не оставалось, кроме как временно оставить разговоры на эту тему. Тем более, что они со Стюартом теперь никуда не ходили одни. Джейн никому не рассказала о происшедшем в Афинах. Однако ей удалось убедить Стюарта, что Николас подозревает о существовании любовной связи между ними.

– Почему ты так решила? – спросил он, нахмурившись.

– Слова доктора Валласа навели на мысль. Нас не должны снова видеть вместе.

– А что за слова?

Так как правду она сказать не могла, Джейн пришлось прибегнуть ко лжи во спасение.

– Я не помню, но точно знаю, он подозревает нас в том, что мы… ну, слишком дружны. В конечно счете, – добавила девушка, не дав Стюарту заговорить, – ведь предполагается, что мы оба состоим в браке с другими людьми.

– Да, – согласился он в конце концов, смиренно пожав плечами. – Не беда, мы сможем нагнать упущенное время позже.

Джейн была рада, что Стюарт воспринял это именно таким образом, отсутствие хоть какого-то недовольства с его стороны доказывало, что его любовь к ней не была сильной. Поэтому Джейн не должна была испытывать угрызений совести по поводу расторжения помолвки, когда придет подходящее время.

Вторая половина следующего дня у нее и Паулины была свободной, и они решили навести порядок в обеих хижинах.

Девушки начали со своей, и спустя некоторое время Паулина, остановившись, спросила счастливым мечтательным голосом:

– Джейн, как ты думаешь, у меня есть шанс с Николасом?

Джейн, которая вынимала простыню из своего спального мешка, медленно распрямилась, краска отлила от ее лица.

– Шанс?

– Может, я дурочка, но… я влюблена в него.

Джейн нервно глотнула. Она с трудом представляла, что на это ответить.

– Ты уверена?

– Уверена ли я, что влюблена? Конечно уверена. Я так люблю, что это причиняет мне боль.

– Он считает тебя замужней женщиной.

Паулина посмотрела в открытую дверь. Николас стоял всего в нескольких футах от них, рассматривая какой-то мелкий предмет.

– Осталось всего несколько месяцев, и потом я смогу рассказать ему правду.

Горькая улыбка изогнула губы Джейн. Им обеим не терпелось открыть Николасу правду, но по разным причинам. Джейн надеялась лишь заслужить его уважение, а Паулина мечтала о любви.

С губ Джейн сорвался глубокий вздох. Она сказала ласково:

– Когда он узнает, что ты не замужем, чего ты от него ожидаешь?

Оторвав взгляд от мужчины, стоящего на улице, Паулина немного робко посмотрела на свою подругу:

– Я все время надеюсь, что он влюбится в меня. О, я знаю, он будет бороться со своими чувствами, веря в мое замужество. Но, возможно, как и мне, ему не удастся их побороть. – Она на секунду замолчала. – Чего я действительно ожидаю, так это того, что, когда Николас узнает правду, он обрадуется, почувствует облегчение…

Джейн грустно покачала головой:

– У него репутация закоренелого холостяка, Паулина, и я думаю, будет разумнее тебе забыть о нем.

Подруга резко посмотрела на нее:

– Как я могу это сделать? Ты, похоже, не поняла, что я сказала. Я люблю его.

Комок опять подступил к горлу Джейн.

– Предположим, он не обрадуется и не почувствует облегчения, что тогда?

В глазах Паулины появились страх и смятение.

– Я умру от горя, – ответила она в отчаянии. – Я говорю серьезно, Джейн, я не смогу жить дальше, если он меня не любит.

– Николас… можно ли предположить, что он… что ты ему не безразлична?

– Трудно сказать. Он слишком благороден, чтобы проявлять свои чувства, ведь он верит в мое замужество, но я чувствую, что нравлюсь ему… о-о, я точно нравлюсь ему! Я получаю подтверждения этому каждый день!

– Да?

Паулина кивнула:

– Николас такой внимательный и добрый, и смотрит на меня с чем-то вроде… вроде… как будто бы желает меня.

Могло ли это быть желанием, размышляла Джейн. Она решила, что Николас симпатизировал Паулине, считая ее обманутой женой, но Джейн не могла утверждать это наверняка. В любом случае разве жалость не сродни любви?

– Тебе придется просто подождать, Паулина, и посмотреть, как будут развиваться события, когда ты сможешь сказать ему, что свободна.

– Я просто не могу дождаться… и тем не менее, я должна, более того, я даже хочу подождать, чтобы дать ему время полюбить меня. Если бы мы сейчас рассказали, что сделали, он, наверное, вышел бы из себя и отправил нас домой.

– Тим был уверен, что доктор Валлас отправит нас всех домой.

– Тим должен знать. – Она сделала небольшую паузу. – Он милый, тебе не кажется?

– Очень… и, похоже, ты ему очень нравишься. – Бедный Тим, он так внимателен, но, естественно, Паулина едва замечала его. Недавно он сказал Джейн, что начинает отчаиваться в том, что когда-нибудь завоюет ее сердце.

– Я ему нравлюсь, но меня раздражает его суетливая опека. Он несется, чтобы придвинуть мне стул, и спрашивает, тепло ли мне, не устала ли я. Почему Тим так суетится? – закончила Паулина, нахмурившись.

– Может быть, – ответила Джейн осторожно, – он в тебя влюбился.

– Ему не стоит терять время. Их даже сравнивать нельзя!

– Тим не знает о твоих чувствах к Николасу, помни об этом. Он, наверное, думает, что у него есть шанс.

– Ну так у Тима его нет. – Нотки раздражения появились в голосе Паулины. – Если бы он только признался, я бы ему это сказала.

– Без поощрения он никогда не признается. Мужчины не заявляют о своей любви, если у них нет хотя бы слабой надежды, что их чувства не будут безответными.

Паулина посмотрела на дверь. Ее глаза стали задумчивыми и мечтательными, и было очевидно, что про Тима она уже забыла.

Как все это закончится? Три разбитых сердца и разорванная помолвка? Похоже, что именно так все и закончится. Столько энтузиазма было у них всех, и, сидя за кружками пива, они обсуждали раскопки, в которых должны были принять участие, и лишь Джейн подавляла в себе дурные предчувствия. Они и не подозревали, что им уготовила судьба, – по крайней мере, троим из них. Все шло к тому, что Гай будет единственным, кто останется невредим.

Активность работ в гробнице увеличивалась день ото дня, все радовались каждой новой находке, находясь в предвкушении того, что Николас наконец займется исследованием скелетов. Они принадлежали мужчине и маленькой девочке шести-семи лет. С царем и ребенком, который, скорее всего, был его дочерью, лежало огромное количество ювелирных изделий и других сокровищ. Золотые украшения для женских одеяний и волос вызвали восхищение девушек, бронзовые мечи и другое оружие, отделанное слоновой костью и золотом, заслуживало одобрение мужчин. Там было бесчисленное количество прекрасных ваз с гравировкой и утонченных чаш из горного хрусталя с ручками в виде изображений голов птиц и животных.

В радость и энтузиазм вплелось немного грусти.

На голове маленькой девочки была красивая золотая диадема, а вокруг шеи – ожерелье из аметистов и сердоликов. Оба ювелирных изделия были покрыты тонкой гравировкой.

Но основной восторг вызвал предмет, найденный Джейн. Это был золотой шар с изящно выгравированными листьями, внутри которого находились маленькие камешки или твердые семена.

– Игрушка, – сказал Николас, держа эту вещицу со странным почтением. Его обычная суровость исчезла, он печально улыбнулся. – Детская погремушка, оставшаяся со времени, когда девочка была младенцем, и, скорее всего, положенная сюда ее матерью.

– Так давно… – мягко прошептала Джейн. – Сколько лет назад, доктор Валлас? – Она задала вопрос машинально, почти что ожидая, что он будет проигнорирован. Но Николас ответил тем же тоном, что и она:

– Три тысячи лет, миссис Бриант. Спустя три тысячи лет вы подняли эту вещь.

Это была пугающая, захватывающая мысль. Наверное, никто не дотрагивался до погремушки с тех пор, как мать маленькой принцессы в горе положила ее рядом с дочерью.

Джейн машинально тряхнула ею.

– Она довольно шумная. – Девушка на время забыла о конфликте между ней и Николасом и снова встряхнула погремушку – на этот раз слабее. С ее губ сорвался короткий смешок: – Я полагаю, родители маленькой принцессы часто просили ее быть чуть потише.

– Наверняка, – согласился Николас, и Джейн, быстро взглянув на него, удивилась тому, что он снизошел до подобного разговора с ней. Но через мгновение она решила, что поняла почему. Из-за новой работы, которая вынуждала ее находиться в тесном контакте с Николасом. Вероятно, он чувствовал себя обязанным быть хотя бы формально дружелюбным по отношению к ней ради остальных.

– Надо же, они, оказывается, знали о бронзе. – Паулина стояла у стола, на котором были разложены сокровища. – Этот меч прекрасен.

– Жители Микен были людьми позднего бронзового века. – Странная резкость тона Николаса заставила Джейн опять поднять глаза и посмотреть на него. Она впервые услышала раздражение в голосе доктора Валласа, когда он говорил с Паулиной. – Они даже знали о железе, хотя относились к нему в то время как к драгоценному металлу.

Паулина вспыхнула и замолчала, но послала Николасу взволнованный взгляд из-под ресниц. Она выглядит очаровательно, подумала Джейн, решив, что Николас вполне мог увлечься ее подругой. Девушка размышляла о том, какими будут ее собственные чувства, если это действительно так.

– Когда микенская культура пришла в упадок? – поинтересовался Гай, беря меч из рук Паулины.

– Около тысячи лет до нашей эры микенская цивилизация исчезла.

Стюарт покачал головой:

– Трудно поверить, что такая цивилизация, как эта, могла исчезнуть.

– Она была побеждена другими. – Николас пожал плечами. – Подобное сплошь и рядом случалось в истории, так будет и в будущем.

Рядом с Джейн стояла крохотная золотая богиня, и девушка взяла ее. Гай склонил голову и стал рассматривать статуэтку вместе с ней.

– Правда ли, что микеняне больше превозносили женщину, то есть, я имею в виду, относились более почтительно к богиням, нежели к богам?

– Это верно. – По непонятной причине Николас взглянул на Джейн, и в его голосе зазвучали отчетливо различимые саркастические нотки, когда, как считала девушка, он добавил без всякой необходимости: – Но с исчезновением микенян ситуация стала прямо противоположной. Вместе с дорийскими завоевателями пришло доминирование мужского начала, и за последующие три тысячи лет нас приучили к этому.

Гай скорчил гримасу:

– Не уверен, что сегодня она еще актуальна. Мир быстро меняется. Я не удивлюсь, если мы вступаем в эру, где доминировать снова станет женщина.

Николас посмотрел прямо на него.

– На Западе возможно, – уступил он с безучастным видом. – Но эти перемены никогда не затронут Восток и конечно же Грецию.

Паулина быстро взглянула на него, и Джейн каким-то образом почувствовала, что подруга была несколько напугана, хотя причин для этого, казалось, не было.

Много позже, когда они все отдыхали около хижины на открытом воздухе, Гай вспомнил вопрос о женском превосходстве, который Николас намеренно замял, не вдаваясь в подробности.

– Ему совсем не понравилась эта мысль, – смеялся Гай. – Но с другой стороны, как же могло быть иначе, ведь он сам такой властный.

– Я в этом почти не разбираюсь, – вставил Стюарт. – Не знал, что женщины доминировали когда-то.

– Так и было. – Тим разбирался в подобных вещах, и вся компания выжидательно посмотрела на него. – Конечно, это было в очень давние времена, – продолжил он глубокомысленно. – Видите ли, как ни трудно нам в это поверить, тогда еще не понимали, что мужчина тоже играет роль в продолжении жизни. Великая богиня земли была главенствующей, ей поклонялись, ее боялись, ей подчинялись бедные мужчины, которые, как вы можете представить, чувствовали себя очень ущербными. Если бы не женщина – и только женщина, – весь человеческий род выродился бы. У богини были любовники, но считалось, что все это только для удовольствия, так как понятие отцовства еще не вошло в религиозное мышление.

– Но они должны были знать, – нахмурилась Джейн. – Люди… э-э… люди женились, и, следовательно, должны были возникнуть ассоциации… – Она затихла, и Гай сказал, смеясь:

– Они должны были сообразить, ты это имела в виду? Это логичное предположение, но Тим говорит, что они не понимали.

– Нет, они не ассоциировали секс с деторождением. Королева племени ежегодно выбирала себе любовника из числа своих молодых подданных. В конце года его приносили в жертву, и он становился символом плодородия. Его кровью кропились поля, а плоть в сыром виде съедалась королевой и ее подругами-нимфами, которые во время оргии одевали маски животных.

– Как отвратительно! – воскликнула Паулина. – Когда этот жуткий обычай перестал существовать?

– Когда исчезли микеняне. Дорийские завоеватели обладали пантеоном с доминирующими богами мужского пола. Я подозреваю, их потрясло, что микеняне не… хм… сообразили, как ты тактично выразился, Гай.

– Богиня земли исчезла тогда в Греции повсюду?

– Наверное, не сразу, потому что дорийцы приходили волнами, и их вторжение продолжалось довольно долго. Но со временем богиня земли, конечно, исчезла окончательно. А ведь вначале она была и в Дельфах, и в Олимпии, и во всех остальных святилищах.

– Значит, из-за того, что дорийцы знали чуть больше, произошли такие кардинальные перемены, и, как сказал доктор Валлас, в течение трех тысяч лет мы находимся во власти доктрины мужского превосходства.

Беседа не прекращалась, но Тим перестал принимать в ней участие. Он был поглощен своими мыслями, даже когда говорил, и у Джейн сложилось впечатление, что его что-то беспокоит. И это что-то могло быть связано только с Паулиной. Поэтому девушка почти не удивилась, когда Тим прошептал ей на ухо:

– Могу я поговорить с тобой?

– Ты имеешь в виду с глазу на глаз?

Он кивнул. Джейн пребывала в нерешительности, ей не только не хотелось рисковать быть увиденной Николасом, но сам разговор на предполагаемую тему не прибавлял ей энтузиазма.

Он ждал и был явно подавлен, а Джейн не могла оказаться столь бессердечной, чтобы отказать ему. Она кивнула, и Тим сказал, посмотрев на остальных:

– Мы с Джейн пойдем прогуляемся. Нам надо кое-что обсудить.

Стюарт глянул на нее, его губы были сжаты, и на виске пульсировала жилка. «Неужели ревнует?» – спросила себя Джейн удивленно. Но тут же прогнала эту мысль. Стюарт не любил ее, в этом Джейн была абсолютно уверена и радовалась, что ему не придется страдать.

Они с Тимом направились к небольшой роще неподалеку.

– Джейн. – Он остановился у края рощи и повернулся к ней, его лицо выглядело осунувшимся. – Я обнаружил ужасную вещь и должен был с кем-то поделиться.

Джейн напряглась. Интуиция подсказывала ей, что именно он собирается ей сказать.

– Может, отойдем немного подальше? – Они смотрелись слишком подозрительно здесь, где луна высвечивала их силуэты на фоне темного пятна рощи.

– Мне все равно… Мне все равно, отойти подальше или остаться, Джейн… Она влюблена в Николаса!

Со склона холма прокатилось звенящее эхо колокольчиков – единственный звук в тишине ночи. Это стадо овец возвращалось домой.

– Откуда ты знаешь? – наконец спросила Джейн.

Тим нахмурился:

– Ты не удивлена, Джейн. Ты уже раньше догадалась?

Она нервно сглотнула, чувствуя вину оттого, что не до конца была откровенной с Тимом.

– Откуда ты знаешь, что Паулина влюблена в Николаса? – спросила Джейн снова, пытаясь выиграть время, и он раздраженно взмахнул руками:

– Да за ней надо только понаблюдать, когда она с ним! А темы ее разговоров? Она не может говорить ни о чем и ни о ком, кроме него. Я полагаю, что ты и так догадывалась, да?

Джейн кивнула:

– Да, Тим, так я и догадалась.

– Ты знала… до того, как я рассказал тебе о своих чувствах к ней, – заметил он проницательно, и его глаза с укором, испытующе смотрели на нее.

Джейн покраснела, но покачала головой:

– Тогда я не была уверена.

– А сейчас ты уверена?

Она молчала, слушая серебряные нотки колокольчиков овечьего стада, доносившиеся издалека сквозь прозрачный воздух.

– Паулина призналась, – сказала Джейн в конце концов, чувствуя, что на этот раз должна быть предельно честна с Тимом. – Она только ждет дня, когда сможет рассказать ему, что не замужем.

– Паулина прямо так и сказала тебе, что влюблена в Николаса? – В каждом его слове чувствовалось глубокое уныние. Несмотря на сказанное минутой раньше, Тим со всем отчаянием влюбленного надеялся, что ошибся. – Почему такое произошло? Он не из тех, кто женится, Джейн. Я говорил об этом раньше и уверен, что прав. И она ждет дня, когда скажет ему, что не замужем… Боже, Джейн, Паулина себе даже представить не может, что ее сердце будет разбито вдребезги!

– Она не уверена в чувствах Николаса, – быстро вставила Джейн. – Она просто надеется, что он ответит ей взаимностью, когда узнает, что она свободна. – Слова Джейн предназначались для того, чтобы утешить. Она продолжила: – Если, открыв ему правду, Паулина обнаружит, что у нее нет шансов, она может переключиться… переключиться на… – Джейн осеклась. Подобные слова вряд ли могли утешить. Более того, они наверняка вызовут обратное действие.

– Я не хочу, чтобы она приходила ко мне с досады, – ответил Тим с горечью. – Каким же я был дураком, когда старался открыть ей глаза на мои чувства, не понимая, почему ничего не выходит.

Он зашагал вперед, и Джейн пошла рядом. Тим был возбужден, его нервы были слишком напряжены.

– То, что она будет страдать… – Он повернул голову, чтобы посмотреть на Джейн, и та увидела в его глазах тревогу. Они потемнели от волнения за девушку, которую он любил. – Джейн, мы должны что-нибудь сделать!

Она задумалась на мгновение.

– Что, Тим? Что может сделать кто-либо в подобной ситуации?

– Сделать так, чтобы она уехала отсюда.

– Уехала? Но каким образом?

После продолжительного молчания он сказал медленно:

– Если Николас узнает о вас правду, то отправит домой…

– Понятно. – Джейн задумчиво посмотрела на Тима. – Ты собираешься рассказать о нас Николасу?

– Я должен сделать так, чтобы она оказалась подальше отсюда, – ответил он, защищаясь. – Я знаю, это непорядочно и никто из вас не простит мне, но… – Тим замолчал, не в силах продолжать из-за переполняющих его эмоций. – Я так люблю ее, Джейн. Поверь, мне жаль поступать таким образом с такими людьми, как вы, но я должен спасти Паулину от боли, которую, я уверен, она испытает, если останется здесь. Я тоже уеду и постараюсь в Англии завоевать ее сердце. – Его голос опять задрожал. В этот момент выдержка подвела его, и Джейн поняла, что он готов заплакать.

– Ты должен сделать так, как считаешь нужным, – пробормотала она наконец, добавив: – Как ты догадываешься, остальным не понравится это разоблачение… и Паулина, наверное… наверное… – Джейн не могла продолжить, но Тим закончил фразу за нее.