Текст книги "Любовь, как следствие вендетты"
Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава шестая
После ленча в Гранд-Отеле они отправились в старый город. Старые стены домов, построенные рыцарями-крестоносцами, странная турецкая архитектура, где вместо каменных заборов были витые уютные решетки, сквозь которые любопытно было заглянуть на узкие изогнутые дорожки внизу…
Когда они прошли величественные Морские Ворота, внезапно все переменилось. Несколько шагов – и западная часть города осталась за спиной, а перед глазами предстала восточная.
– Фантастично! – воскликнула Тони. – Все такое спокойное… булыжник, минареты, мечети – средневековье.
Харитос засмеялся в ответ на ее слова. Момент был очеь интимный, и он взял ее под руку.
– Деревья и забавные тропинки, – добавил он, слегка передразнивая ее.
– Дома с арками, как будто поддерживают друг друга.
– И чувство изолированности… и страха. – Старина всегда влияет. Долгое время каждый вечер к восьми часам греки должны были уходить из Старого города.
– Они боялись турков?
– Нет, турки боялись их. Мы никогда не были такими добрыми и мягкими, как сейчас, – со смехом добавил он. Добрые и мягкие? Уж одного грека она бы точно не смогла так охарактеризовать. Может, он приобрел наследственные порочные черты от английского отца? Возможно, но мало вероятно. Англичане вовсе не такие, решила она.
– Как насчет чего-нибудь выпить? – предложил Харитос. – Очень жаркое солнце, пить хочется.
Они уселись в летнем кафе в тени большого платана недалеко от минарета. Глаза Тони блестели, щеки порозовели. Это была ее первая поездка за пределы Линда, и она получала искреннее удовольствие. Харитос сделал заказ желтолицему турку, вышедшему из внутреннего помещения кафе, чтобы их обслужить, а потом сел и с наслаждением посмотрел на Тони.
– Почему, – после небольшой паузы спросил он, – почему твой муж разрешает тебе так выходить?
– А мой муж мог бы мне запретить? – возмутившись тоном вопроса, спросила Тони.
– Я бы запретил… если бы ты была моей женой.
– А я бы тебе не подчинилась.
– Как раз это ты сейчас и делаешь… не повинуешься мужу?
– Он не знает, что я ушла.
– Ты не сказала ему, куда собираешься?
– Его не было, поэтому я не могла предупредить, что ухожу.
Он засмеялся, а у Тони перехватило дыхание. Он был очень красив, очень. У него были полные мягкие губы, а глаза, светлее, чем у греков, лучились нежностью и юмором.
– Предположим, что он был бы дома… Тогда ты сказала бы ему, что собираешься на прогулку со мной?
Она немного подумала и сказала:
– Нет, я думаю, нет.
Он перегнулся к ней через стол.
– Ты меня удивляешь, Тони. Сколько времени, ты сказала, уже замужем?
– Около десяти недель.
– И ты не побоялась выйти из дома с другим мужчиной, – покачал он головой. – Я знаю, что англичанки очень свободны, но… ты разве не любишь своего мужа?
Она посмотрела на него и задумалась.
– Если я скажу, что люблю, ты поверишь? – наконец спросила она.
– Честно, нет. Я никогда не видел тебя с сияющими глазами, какими должны были быть глаза молодой девушки, только что вышедшей замуж, тем более что ты англичанка.
– Это греческие девушки редко появляются с сияющими глазами.
– Потому что они выходят замуж не по любви.
– Точно. Они выходят замуж за того, кого присоветуют родители.
– За того, кто нравится родителям.
– Обычно так.
Он помолчал, а потом снова заговорил.
– Но ты, Тони? Скажи мне, почему не любишь ты?
– Я не могу сказать, что не люблю.
– О, да, конечно, ты любишь! Ответь мне, Тони! Мне это важно, чтобы узнать о тебе хоть чуть-чуть побольше.
У нее замерло сердце. Не вышла ли она за пределы дозволенного с ним? Но Тони была уверена: ему можно доверять… Однако была ли причина, почему он хочет узнать о ней побольше, или это простое любопытство. Она заглянула ему в глаза.
– Наш брак был необходимостью. Никто никого не любит.
– Необходимостью?!
Она заколебалась, но потом как-то сразу решилась.
– Дед Дареса собирался меня убить…
– Убить тебя?!
– Это была вендетта. Я в то время жила на Крите.
И она рассказала ему все, добавив в конце рассказа, что брак будет расторгнут, как только это станет возможным. Тони заметила, как при этих словах изменилось выражение его лица.
– Итак, со временем ты будешь свободна?
Она кивнула:
– Да, Харитос, когда-нибудь я буду свободна.
Владелец кафе вынес бокалы, и Тони улыбнулась ему. В ответной улыбке он обнажил крупные желтые зубы.
– Вы путешествуете, мадам? – спросил он, косясь на ее спутника.
– Нет, я здесь живу.
– В Родосе?
– В Линде.
– А-а-а. Там очень красиво, да?
– Да, очень.
Мужчина улыбнулся и отошел к другому столику. Харитос и Тони молчаливо потягивали прохладное вино. Он глубоко задумался, а Тони смотрела на него. Потом она отвела глаза и стала бездумно переводить взгляд с одного на другое.
Оставляя обувь на пороге, в мечеть входили мужчины. Через открытую дверь виднелся пол, украшенный мозаичным рисунком из черной и белой гальки, а из домика рядом доносился аппетитный запах греческой кухни. Из магазина грамзаписей неслась мелодия бузуки, вокруг стояла толпа туристов.
Тони довольно вздохнула. Она была в Родосе, который никогда бы не увидела, если бы не Харитос. Город находился довольно далеко от Линда, и у нее не хватило бы денег совершить поездку самой. Мысли о деньгах вернули ее к детям. Она хотела бы отправить их обратно, но это было невозможно. Она покачала головой. Сколько еще она должна своему мужу? Она не знала и не имела ни малейшего желания знать. Наверное, это была большая сумма, и понадобятся месяцы, чтобы возвратить ее.
– Пойдем? – прервал молчание Харитос, и Тони кивнула. Они медленно пошли через город, где каждый угол дышал стариной, где сама атмосфера была пропитана духом строгой культуры храбрых рыцарей, где спадающие бугенвиллии опутали стены и покрыли гордые кресты величественных средневековых магистратов, где столетия назад сверкающие мечи сражались против проявлений язычества. Это на самом деле был город прошлого.
Короткая прогулка привела их на улицу Рыцарей. Здесь сотнями толпились туристы, переминаясь с ноги на ногу за спинами уставших гидов или со снисходительным интересом глядя на дом Рыцаря Вилларадаут, на Испанские Кварталы и на Кварталы Прованских Рыцарей.
Тони и Харитос переглянулись и засмеялись.
– Что они в этом находят?! – воскликнула Тони, с жалостью глядя на небольшую группу туристов, которая стояла рядом. – Мне этого не хватает. Я хочу попасть внутрь какого-нибудь из этих знаменитых домов.
– Внутрь? – ее спутник озадаченно посмотрел на нее. – Но в них же живут. Ты не сможешь попасть внутрь.
– Если я знаю твой народ, Харитос, то буду сейчас с радостью принята каким-нибудь домовладельцем.
Сама улочка очень мало изменилась со времен рыцарей, которые когда-то здесь жили. Дома стояли очень близко друг к другу, фасады были очень непритязательны, исключая гербы и ордена древних семей, живших здесь сотни лет назад, которые красовались на дверях и воротах.
Обойдя дома сзади и подойдя к задним дверям, Тони обнаружила, что они огромны. В каждом доме была каменная лестница и большие дворы. Сегодня в них жили обычные люди, которые относились к своим домам с великим уважением, как будто чувствовали атмосферу славного прошлого.
– Смотри, стираное белье висит! Что подумали бы Рыцари!
– Думаю, что они решили бы переодеться, – ответил Харитос со смехом.
– Да, но такое несоответствие… пеленки и все прочее.
– Дети – не новое изобретение. И, наверное, жены Рыцарей имели те же заботы и те же пеленки, хотя, может быть, более роскошные.
Тони смеялась вместе с ним, а потом предложила пари, что ее пригласят в какой-нибудь из этих великолепных домов.
– Думаю, что не стану рисковать своими деньгами, видя такую решительность на твоем лице, – решил Харитос, качая головой.
– Poli kala, – обратилась Тони к старой женщине, одетой в черное и сидящей у входа в дом. Та улыбнулась в ответ, и Тони подняла восторженные глаза на усаженную цветами лоджию. – Para poli kala! – повторила она с более сильным ударением на первое слово.
– Не поможет, – с веселым задором сказал Харитос. – Даже если скажешь, что ее дом более чем хорош.
Старуха встала и после некоторого колебания жестом руки пригласила их войти.
Тони посмотрела на своего спутника и радостно засмеялась.
– Elharisto poli… Огромное спасибо!
Женщина разрешила им самим осмотреть ее дом. После того как они осмотрели комнаты на первом этаже, в которых еще витал дух Рыцарей, а каменные стены не были ничем украшены, Тони вышла и попросила разрешения подняться наверх. Кивок, улыбка – и Тони получила разрешение, а Харитос, с исказившимся от смеха лицом, последовал за ней.
– Слушай, а почему лестница такая широкая? – пробормотала Тони, нахмурясь.
– По ним иногда поднимались на конях, – напомнил ей Харитос.
– О, да, конечно! Только представь, Харитос, наверху стоит жена Рыцаря и встречает его, вернувшегося после своих побед верхом на коне.
– Да ты романтик, как я вижу? – сказал Харитос и безо всякого предупреждения наклонился и поцеловал ее.
– Романтик… и брак без любви. Ужасно нечестно!
Тони попыталась оттолкнуть его, но Харитос властно привлек ее к себе и обвил руками ее хрупкий стан. Его жадный, ищущий язык погрузился в ее рот, руки неистово ощупывали тело. Прислонив девушку к прохладному камню стен, Харитос расстегнул на ней платье и припал ртом к ее грудям, а она стояла, обессиленная, пылко впитывая в себя его ласки. Затем она ощутила, как одна из его рук воровато забралась под платье, нога же вклинилась между ее ногами, силясь раздвинуть их. Это отрезвило Тони. Резво вывернувшись, она оттолкнула Харитоса и влепила ему звонкую пощечину.
В недоумении воззрившись на нее, он отошел, потирая щеку.
Она стояла наверху лестницы, жарко пылая и все еще ощущая его губы на своих.
Романтик? Практична и прозаична, – так бы она охарактеризовала себя… когда-то. Но сейчас…
– Ты не должен, Харитос. Я… я замужем.
– Это только так называется! И вы все равно собираетесь расторгнуть брак, как только появится возможность. Нет, дорогая Тони, ты не замужем.
– Харитос…
– Да, дорогая? – Харитос отпустил ее и шагнул назад, но потом снова приблизился и попытался ее обнять.
Тони вытянула руки, уперлась ему в грудь и энергично покачала головой.
– Я… почему-то… мне почему-то стыдно. Почему?
– Тебе не должно быть стыдно. Ты совершенно свободна…
– Но, нет, Харитос, нет!
– Разве это твоя вина, что тебе пришлось выйти замуж? Разве поженились бы вы оба, если бы не было возможности расторгнуть брак? Судя по тому, что ты рассказала, Дарес просто не уважает тебя…
– Я оставляю такое впечатление? Я не имела в виду ничего подобного.
Да, ей было стыдно, и она чувствовала себя предательницей. Хотя какая верность может быть по отношению к Даресу? Никакой.
– Тони, дорогая, я люблю тебя… и я надеюсь на твои чувства ко мне. Мы должны подождать и, хотя для меня это очень трудно, но я готов ждать. Я не буду беспокоить тебя, Тони, но позволь мне хоть иногда целовать тебя.
– Мы должны идти, – уклоняясь от ответа, сказала она. – Старуха будет волноваться, что мы так долго здесь делаем.
Все удовольствие от прогулки по этому готическому особняку пропало. Она медленно спустилась по широким каменным ступеням. Почему у нее были такие чувства? Она хотела продолжить и укрепить дружбу с Харитосом, считая себя свободной, чтобы принять любовь и любить самой.
Дарес ничего этого ей не предложил. Она не любила его, а он ее. Они не подходили друг другу и в любом случае сомнений, что их брак временный, не было, как только что сказал Харитос.
– Я не знаю, что со мной происходит, – произнесла она вслух свои мысли.
Он взял ее руки в свои.
– Тебя мучит совесть, Тони. Почему, я не знаю, но, однако, это хорошо характеризует тебя. И тем не менее, немного подумав, ты поймешь, что этому твоему чувству вины нет никакого основания. Ты свободна, дорогая, свободна, понимаешь?
Они подошли к сидящей старухе. Та улыбнулась и кивнула, когда Тони снова поблагодарила ее.
– Мы собирались во Дворец? – нерешительно напомнила Тони.
– А тебе интересно?
Тони выдавила из себя слабую улыбку.
– Я глупо вела себя, я знаю. Но мне нужно время, Харитос.
– Конечно, у тебя будет время, – сказал он и слегка пожал ее руку. – В конце концов все будет хорошо, об этом я не беспокоюсь. А теперь, – оживленно добавил он, – давай забудем об этом и будем радоваться нашему путешествию.
Они пошли в Новый город, который одновременно был портом Мандраки. Стояли ветряные мельницы с медленно вращающимися крыльями. Где-то здесь раньше стоял Колосс Родоса, одно из семи чудес древнего мира. В гавани стояли на причале ярко выкрашенные небольшие суденышки, а над ними развевались флаги самых разных стран. В основном это были прогулочные судна, комфортабельные небольшие катера, принадлежащие одним из самых богатых людей мира.
– Не хочешь присесть? – спросил Харитос, останавливаясь у скамьи под навесом, укрытой в пышных кустах гибискуса.
– Что со мной происходит! – спросила Тони, нетерпеливо глядя на спутника и ожидая ответа.
Он поколебался немного, а потом сказал:
– Ты… любишь меня, Тони?
Она посмотрела на далекие пальмы, мягко качающиеся под легким бризом.
– Я не знаю, Харитос. Я, правда, не знаю.
– Ты не поехала бы со мной, если б я тебе хоть немного не нравился.
– Ты мне очень нравишься, – правдиво ответила
Тони, и он очень, казалось, этому обрадовался.
– Все остальное мы оставим так, чтобы оно шло своим путем.
Она повернулась к нему, и в глазах ее отразилась благодарность.
– Ты очень добр ко мне, Харитос. Думаю, что твое имя удивительно подходит тебе.
– Пойдем, – немного помолчав, сказал он. – Я хочу подарить тебе что-нибудь.
– Нет, Харитос.
– Да, Тони.
Она засмеялась и, когда они поднялись со скамьи, взяла его под руку. В конце концов, почему бы не разрешить ему купить ей подарок, если это доставит ему удовольствие?
Пока они обходили магазины, ее уныние прошло. Она снова почувствовала радость и удовольствие от поездки и, когда он спросил ее, что бы она хотела, она не задумываясь воскликнула:
– Что-нибудь из моей любимой косметики, Харитос.
Он повернул голову и посмотрел на нее странно подобревшими глазами. Но сказал только:
– Конечно, мы купим косметику.
Тони прикусила язык. Она попросила то, что ей было необходимо, но сейчас поняла – косметика была одной из тех вещей, которые она должна была покупать себе сама и на свои деньги… Понял ли Харитос, что у нее нет денег?
Смущение поднялось в ней, и ей захотелось сделать что-нибудь, чтобы вернуть свои слова обратно.
Купив ей подарок, Харитос сказал, что хочет купить теперь что-нибудь матери на день рождения.
– Она обожает кольца, – добавил он, – мы зайдем в ювелирную лавчонку, вон там. И ты поможешь мне выбрать.
Пока они рассматривали разложенные перед ними кольца, Тони машинально вертела на пальце свое кольцо.
Это было обручальное золотое кольцо с превосходным бриллиантом в обрамлении рубинов. И досталось оно Тони в наследство от бабушки. Это была единственная ценность Тони, и она улыбнулась продавцу, когда тот отметил красоту кольца. Через некоторое время появился владелец магазина и продавец указал ему на кольцо Тони. Он взял Тони за руку и долго рассматривал его, а потом энергично спросил:
– Вы не хотели бы продать ваше кольцо, мадам?
– Нет, конечно, – сказала Тони, отняла свою руку и посмотрела на покрытую вельветом подставку для колец.
– Тебе это нравится, Тони? – спросил Харитос, указывая на одно из колец на подставке.
– Мне больше нравится это, но ты лучше знаешь, что может понравиться твоей матери.
Она взяла кольцо и внимательно стала его разглядывать, чувствуя, что владелец магазина еще смотрит на ее руку.
– Мадам, я хорошо заплачу вам.
– Леди не хочет продавать кольцо, – резко сказал Харитос.
– Это кольцо моей бабушки, – подчеркнула Тони.
– У меня есть покупатель – американская леди, которая хочет именно такое кольцо, со старомодным набором камней. Она даст вам отличную цену…
– Леди не собирается его продавать! – сказал Харитос, сердито глядя на человека. – Мы пришли в ваш магазин покупать, а не продавать!
Хозяин магазина отважно продолжил и назвал цену.
Несмотря на свою решимость не продавать, глаза Тони широко раскрылись.
– Оно столько не стоит!
– Я знаю, но эта леди коллекционирует кольца с таким набором камней. Можно сказать, она немного с причудами. Вдова, у которой денег больше, чем нужно.
Заметив выражение ее лица, Харитос успокаивающе сжал ее руку.
– Уж не обдумываешь ли ты всерьез предложение этого человека? – медленно спросил он.
Она ошеломленно покачала головой. Эти деньги погасили бы долг Даресу… Брови ее хмурились, пока она в уме подсчитывала плюсы и минусы от продажи кольца. Да, эта сумма избавила бы ее от долга мужу, позволила бы оплатить билеты на обратный путь домой детям и еще осталось бы. Она смогла бы тогда вывезти детей несколько раз за пределы дома Дареса и купить им и Пэм подарки.
– Нет, – наконец твердо сказала она. – Я не могу продать кольцо.
Мужчина назвал новую, более высокую цену. Тони изумленно посмотрела на кольцо, мучительно испытывая соблазн продать его и в то же время помня его духовную ценность.
– Тони, – серьезно сказал Харитос, кладя свою руку поверх ее руки и прикрывая кольцо, как будто смог бы этим заставить забыть ее о предложении владельца магазина, – почему ты раздумываешь над этим? У тебя мало денег?
Он говорил очень тихо, почти шептал ей в ухо. Она выдала свое положение, и ничто не удерживало ее от ответа. Она кивнула, соглашаясь с тем, что у нее нет денег. Человек за прилавком ждал, навострив уши, но его лицо сразу помрачнело, когда Харитос сказал:
– Это кольцо не продается, – и, взяв Тони за руку, вывел ее на улицу.
– Харитос, – поворачиваясь к нему, начала она.
– Я должна объяснить, почему я раздумывала, продавать или не продавать…
– Ты не будешь его продавать, – сказал он сердитым тоном, глаза его горели. – Как ты дошла до того, что у тебя нет денег? Твой муж один из богатейших людей на острове.
– Я слишком много потратила, – призналась она, удивляясь, почему ее задевает, что Харитос осуждает ее мужа. – Я истратила свое содержание и сделала несколько покупок в кредит…
– Зачем ты делаешь покупки в кредит? – гневно прервал он ее. – На что ты потратила деньги?
– На поездку в Англию. И попросила прислать счет Даресу.
Он в замешательстве нахмурился.
– Но он ведь оплатил счет, не так ли?
Тони покачала головой, всем сердцем желая, чтобы этот разговор закончился.
– Я знала, что он не будет платить. Понимаешь, я попросила его, а он сказал, чтобы я тратила свои собственные деньги.
Она бы рассказала ему о пяти тысячах фунтов, но Тони хотелось прекратить этот разговор и не увязать еще глубже. Харитос не находил извинений для Дареса и в конце концов заявил, что его скупость, его отказ нести ответственность за ее долги, только доказывает то, что он не считает себя женатым.
– Мужчина может разозлиться, что его жена наделала долги, но он все равно оплатит счет, – гневно продолжал он. – Для Дареса нет извинений. И особенно потому, что ты потратила на поездку нисколько не больше, чем это было необходимо!
В конце концов Тони удалось переменить тему разговора, но когда они молча ехали домой, она решила, что должна продать свое кольцо и выпутаться из долгов. Ее цель наказать Дареса рухнула гораздо быстрее, чем она ожидала, и Тони признала, что продолжать делать такие попытки губительно. Гораздо лучше расплатиться и начать все сначала, в будущем рассчитывая только на себя и не делая долгов.
– Тони, – сказал Харитос, остановив машину на вершине холма у начала дорожки, ведущей к ее дому, – по поводу кольца. Ты собираешься его продавать?
– Я думаю, что должна это сделать.
– Ну… я старался что-нибудь придумать и, по-моему, нашел выход.
Он немного помолчал, а потом заговорил:
– Я куплю кольцо, Тони, а потом ты сможешь выкупить его обратно. Я бы одолжил тебе денег, но знаю, что ты откажешься. – Он взял ее за руку. – Прими мое предложение, дорогая. В этом нет ничего плохого.
Ее переполняли чувства, и она только молча смотрела на него. Было ли честным принять его предложение? Харитос действовал слишком быстро для нее, и она не хотела обидеть его. Что она сама чувствовала к нему? Смущенно, несчастная в своем положении, Тони покачала головой и сказала, что для нее продать кольцо ювелиру было бы легче.
– То есть, ты хочешь сказать, – раздраженно сказал он, – что ты не уверена в своих чувствах ко мне.
Она повернула к нему озабоченное лицо.
– Я не уверена, – призналась она. – Ты мне нравишься, Харитос, больше, чем кто-либо другой… Но я не знаю, люблю ли я тебя.
В машине воцарилась тишина. Они молча смотрели
на синеющее впереди спокойное море, на пляж с пальмами,
на огромный круглый могильный памятник, на маленькие
лодочки под разноцветными парусами, качающиеся на легких волнах. Наконец Харитос заговорил:
– Позволь мне купить кольцо, Тони. Может случиться так, что ты захочешь вернуть его обратно. Если не захочешь, оно достанется моей матери.
Он улыбнулся ей, и она увидела, что он смирился с ее чувствами к нему, которые шли в разрез с тем, что ему хотелось бы.
– Ты будешь сильно переживать, зная, что оно ушло безвозвратно.
– Я уверена, что смогу выкупить его назад.
Она еще колебалась, но этот последний его довод почти убедил ее.
– Это очень любезно с твоей стороны, Харитос, и я действительно очень благодарна тебе. Но ты не должен давать такую сумму, какую предложил тот человек, – решительно добавила она. – Это слишком дорого для такого кольца.
– Но эта сумма денег тебе подходит?
Она подумала о родителях, размышляя, дали бы они ей денег для ее поездок. Наверное, нет.
– Я не могу позволить тебе заплатить такие деньги, – запинаясь сказала она. – Это было бы нечестно.
– Дорогая Тони, такая сумма денег для меня ничто.
Но если это тебя беспокоит, тогда давай рассматривать кольцо, как залог, – добавил он, рассмеявшись в ответ на выражение ужаса на ее лице. – Когда-нибудь ты выкупишь его. Я не возьму с тебя ни драхмой больше, без процентов.
Ей пришлось отреагировать на его веселое настроение, но она тут же серьезно поблагодарила его за чек, который он выписал.
– Мне не хотелось бы брать его, – вздохнул он, когда она сняла кольцо и протянула ему, – но я знаю, что тогда ты не согласишься взять чек. Я прав? – спросил он, и Тони решительно кивнула в ответ.
– Ты должен взять кольцо, Харитос, иначе сделка не состоится.
– Честный бизнес, а? О, ну, конечно, никаких возражений. Я все еще люблю тебя.
Он поцеловал ее в щеку, затем перегнулся и открыл ей дверь.
– До свидания! И еще раз большое спасибо за все!
Она помахала ему, когда машина развернулась и поехала по дороге.
Тони свернула на дорожку к дому. Она видела каменный дом, расположившийся на камнях. Его балконы утопали в цветах. Дети играли в саду, и когда она подошла ближе, они заметили ее.
– Тетя Тони! – хором закричали они и бросились к ней, когда она вошла в ворота.
– Тебя долго не было, – пожаловалась Луиза. – Возьми нас с собой в следующий раз, пожалуйста.
– Мы бы не возражали, если бы дядя Дарес был дома, – сказал Дэвид с непосредственностью ребенка. – Но его тоже не было.
– Но он уже пришел, – сказал ей Робби. – Пришел за несколько минут до тебя. Мы его видели, но он занят и не может с нами поиграть.
– Звонила какая-то леди, и Мария ее не поняла, а я с ней разговаривал по телефону, – грудь Дэвида раздулась от самодовольства. – Она хотела поговорить с дядей Даресом, но я сказал ей, что его нет.
– Она говорила по-английски?
– Да. Я спросил ее имя, но она сказала, что сама перезвонит и не назвалась.
– Дэвид говорит, что голос был приятный, и она говорила на правильном английском, – подчеркнула Луиза.
– Кто это была, тетя Тони?
– Не имею представления.
– Она, должно быть, подруга дяди Дареса. Она придет к нему в гости, как ты думаешь?
– Я не знаю, Робби… может быть.
Лоб Тони прорезала глубокая морщина, когда она поднималась в свою комнату. Оливия? Было похоже. Дарес простил ее и принял обратно? Если так, девушка должна быть довольна, подумала со злостью Тони. Какая наглость!
Звонить своему бывшему жениху, после того как он женился на другой!
– Это могла быть и не Оливия, – сказала Тони своему отражению в зеркале. – И в любом случае, какое тебе до этого дело?
Тони приняла ванну, переоделась и спустилась вниз, чтобы приготовить детям чай. После чая они играли в саду в крикет, а потом, когда быстро спустилась вечерняя темнота, они уселись в доме у окна и стали играть в карты.
Наконец в комнату вошел Дарес, и дети стали горячо упрашивать его поиграть с ними.
– Хорошо, но только недолго. Скоро пора спать.
Он сел за стол, и Робби сдал ему карты. Дарес спросил, кто выигрывает.
– У нас нет карандаша, поэтому мы не волнуемся, – вежливо объяснила ему Луиза.
– Вы должны знать свои очки.
– Пойди принеси мою сумочку, Робби. У меня есть карандаш.
Конечно, карандаш был на самом дне и появился только тогда, когда Тони вынула из сумочки разные письма, рецепты и всякие другие полезные вещи, которые непременно находятся в дамской сумочке.
– Положить обратно? – спросил Робби.
– Нет, я заберу его, когда пойду наверх.
Двадцать минут спустя Дарес объявил игру законченной. Давно пора было спать. Безо всяких споров карты были убраны, и следующие полчаса Тони занималась тем, что мыла детей и укладывала их спать.
– Ты расскажешь нам что-нибудь? – подлизывалась Луиза. Все трое лоснились от чистоты, были одеты в пижамы и жевали бисквиты, запивая молоком.
Она рассказала им сказку и после, убедившись, что все лежат в кроватях, спустилась вниз, надеясь провести часок, спокойно читая. Дарес был на веранде. Услышав ее шаги, он медленно повернулся, и она увидела, что в руках он держит чек.
– Что это? – спросил он мягким, вибрирующим голосом; приглушенное ворчание тигра перед прыжком.
– Мой чек. – Она машинально взглянула на место, где сидела. – Должно быть, я выронила его, спасибо.
Она увидела выражение его лица и убрала протянутую за чеком руку.
– Что-то случилось?
Два горящих, как угольки, глаза уставились на нее.
– Что ты собиралась делать с чеком Харитоса Леонти?
Он стоял перед ней, как прокурор, но в чем он обвинял ее? Она могла только смотреть на него, не понимая и удивляясь его тону.
– Он дал мне его сегодня днем. Это за…
– Этим днем? Это значит, что ты была… с ним?
– Да… ну и что? Мы были в Родосе, осматривали город.
Если бы она сказала, что была на Луне и то меньше бы удивила его.
– Ты стоишь здесь и говоришь мне, что выезжала с мужчиной, осматривала город! Ты бросила троих детей одних, чтобы они повредили себе что-нибудь?
Глаза Тони опасно сверкнули.
– Ты знал, что я уезжала!
– Дети мне сказали, что тебя нет, но я подумал, что ты вышла в Линд что-то купить.
– Да, я была не в Линде. Я поехала в Родос в первый раз с тех пор, как попала на этот остров! И какое ты имеешь право возражать?
Он еще не возражал, но, судя по выражению его лица, осуждал.
Заставить его принять это? Она могла бы померяться с ним силой, если он этого хочет.
– Тебя не было весь день?
– Я встретила Харитоса в одиннадцать утра.
– И вернулась к чаю. Ты бросила детей более, чем на пять часов.
– Они уже не маленькие, – сказала Тони решительным, вызывающим тоном. – Могу я получить чек обратно?
Ее холодный тон был ошибкой. Он только увеличил его ярость. Подойдя к ней, он схватил ее за лицо рукой, грубо сжав подбородок с такой силой, что у нее не было ни малейшего шанса вырваться.
– Этот чек, – приблизив лицо, прорычал он, – как ты его получила?
Тони все-таки удалось вырваться, и она решила все немедленно объяснить. Но решив сделать это, она вдруг захотела пристыдить его.
– Мне приходится искать деньги, где только можно! – воскликнула она. – Потому что ты мне их не даешь!
Было тихо, только сверчки трещали на оливах в саду да на каминной полке сонно звучали французские часы.
Глядя на мужа, мысли Тони вернулись к его деду, и она снова увидела тот горящий взгляд, который выражал сумасшедшее желание. Машинально она прижала руки к горлу и подумала: "Этот тоже собирается убить?"
Наконец Дарес заговорил, в его голосе опять звучала мягкость, которая была более угрожающей, чем любой взрыв ярости.
– Это оплата за что-то, понятно, но за что?
Изумленная тишина последовала за этим намеком, а потом Тони подняла руку для пощечины. Но прежде чем она смогла ударить его, Дарес схватил ее за запястье и, случайно или нет, вывернул ей руку так, что Тони вскрикнула от боли.
– Отпусти меня!
– Когда я захочу… и когда ты скажешь мне, за что получила этот чек. – Он помахал этой бумажкой у нее перед лицом. – За что ты его получила?
– Если ты уже сделал из этого заключение, нет необходимости что-либо добавлять. И не ори, будь любезен!
Запястья сжались еще сильнее, и из ее глаз брызнули слезы, но она не издала ни звука. Дарес буквально пылал, загорелое лицо приобрело малиновую окраску.
– Если бы ты знала, какой опасности подвергаешься, ты бы обуздала свое упрямство и ответила на мой вопрос!
Он наклонился к ней совсем близко, продолжая сдавливать ей руку, твердые глаза горели огнем, дьявольская усмешка искривила губы… Во всем его облике таилось предупреждение. Но она тоже была слишком возмущена и готова была яростно сопротивляться.
– Какого ответа ты ждешь? Ты уже предположил, что я-я… а… а-а
– Ну?
Никакого ответа от Тони, но она густо покраснела под его презрительным взглядом.
– За что ты его получила?
– Ты отвратителен! – воскликнула она дрожащим от гнева и возмущения голосом. – Какое право ты имеешь делать такое заключение?
Она готова была разрыдаться, и начинала чувствовать, что не готова к этому конфликту. Ее внезапно охватило чувство подавленности. Быть заклейменной в разврате.
Мысль, что муж именно так и думает о ней, лишила ее всяких сил для борьбы, а горло сжалось от обиды. И из-за обиды она разозлилась на себя. Какая ей забота о том, что он думает? Разве она не корыстная, жадная английская девушка? И она, кажется, подозревается в чем-то большем… Легкая усмешка искривила ее губы, когда она вспомнила, что ее эмансипированность еще ни разу ни в чем не проявилась.
– Что ты сделала с пятью тысячами фунтов стерлингов? – наконец спокойно спросил Дарес.
Ответить ему? Он, наверное, не поверит. Он не поверил ей, когда пришел счет за подарки Пэм и ее детям.
– Это мое дело.
Вместо ответа Дарес спокойно разорвал чек на кусочки и бросил их на стол. Тони перевела взгляд с них на свое запястье, на котором уже проявлялся синяк. Дарес тоже посмотрел на ее руку. Теперь на его лице не было и признака ярости, но в его спокойствии что-то сильно беспокоило ее, а сердце бешено билось.
