Текст книги "Хитрость мисс Кэролайн"
Автор книги: Энн Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Господи, – наконец, произнес Дикон.
– Это не означает, что он занимается контрабандой оружия во Францию, – произнесла Рут. – Он ведь в Лондоне, не так ли? Я не могу себе представить его в Кенте… О, нет! Вы сказали, у него есть родственник в Димчерче? Это что-нибудь может означать? – она задумалась.
– Он постоянно ездит в Кент к своему родственнику, – ответила Кэролайн. – Как жаль, что я не могу вспомнить его имени! О да, он иногда берет с собой Джеймса Фенланда. Не всегда. Возможно, они встречаются с Фенландом уже в Кенте. Не знаю.
– Ладно, ладно, – сказала Рут. – Мы обвиняем человека, о котором ничего не знаем. Не сомневаюсь, что это другой Кэрроуэй.
Кэролайн покачала головой.
– Не надо меня щадить. Уолтер на это способен. Он не допускал меня к своим делам, поэтому я ничего не могу рассказать. О, Боже, я и подумать не могла.
– А как вы могли? – спросила Рут с сочувствием. – Я все же настаиваю на том, что пока рано делать выводы о том, что ваш муж в этом замешан. Этот капитан Феррис был в стельку пьян, когда назвал имя, не так ли, Дикон? Нельзя верить на слово пьяному.
– Что у трезвого на уме… – пробормотал Дикон.
«Виконт Кэрроуэй. Кэролайн – леди Кэрроуэй», – повторял про себя Дикон. Из всей лондонской знати Кэрроуэй был последним человеком, про которого Дикон бы мог предположить, что это и есть ненавистный муж Кэролайн. Он знал об этом человеке немного. Тот, казалось, был увлечен скачками и азартными играми, а не балами и приемами, по крайней мере, так говорили. Правда, Дикон сам не часто посещал балы и приемы. Он даже не помнил, чтобы кто-то говорил, что Кэрроуэй женат. А на самом деле оказалось, что он просто прячет свою жену.
– Нужно приучать себя думать о нем как об Уолтере, а не как о Неджоне, – сказал он, чтобы как-то развеселить присутствующих. – Хотя мне больше нравится Неджон. Кэролайн, я вам обещаю, я узнаю, является ли ваш муж тем человеком, которого мы ищем. Надеюсь, что нет. Если же да… Не знаю, что сказать.
– Вы не станете его убивать! – закричала Кэролайн. – Вас обвинят в убийстве! – За убийство предателя человека могут и простить. Но она не хотела, чтобы Дикон подвергал себя опасности. Но если Дикону или кому-то другому удастся покончить с Уолтером, то ей, да и всем остальным, будет легче дышать без Уолтера Кэрроуэйя.
– Конечно нет. Он заслуживает этого, но думаю, что все должно быть законно. Если он виноват, если удастся это доказать и поймать его с поличным, боюсь, для вас это будет суровым испытанием, моя дорогая. Ведь то, что вы его жена, станет известно. Муж в тюрьме – это плохо и для женщины. Если его осудят, ему грозит виселица или ссылка в Австралию.
– Если он виновен, он этого заслуживает, – твердо сказала Кэролайн. – Уверяю вас, я переживу.
Они почти ни о чем другом не могли говорить весь вечер. Кэролайн казалось, что она живет словно во сне. Этого не может быть! Уолтер переправляет оружие во Францию! Невыносимо об этом думать. Она пыталась вспомнить какие-нибудь обрывки разговоров, намеки. И ничего вспомнить не могла. Уолтер всю жизнь развлекался: петушиные бои, бега, бокс, карты. Его часто не было дома, и она не знала, где он и чем занимается. Каждый месяц он ездил в Димчерч к своему родственнику. Через год после свадьбы они настолько отдалились друг от друга, что почти перестали разговаривать, разве что обменивались какими-то общими фразами за столом.
Готовясь ко сну, Кэролайн впервые задумалась о том, откуда у Уолтера деньги. Она всегда считала, что он получил наследство. Она никогда не спрашивала, а он никогда не говорил. Может быть, мрачно подумала она, он их заработал на продаже оружия во Францию. Может быть, еда, которую она ела, несчастные платья, которые носила, каждый уголек в камине – все было куплено на деньги, полученные за нелегальную деятельность?
Как она могла выйти замуж за такого человека?
Наступил понедельник. В этот день Дикон уезжал. Они с Рут помирились. Они поссорились из-за вещей, которые Дикон собирался взять с собой. Когда он принялся разыскивать в своем шкафу старые, но любимые панталоны и жилетки – вещи, подходящие для выполнения его миссии, и не обнаружил их, он накинулся на своего камердинера, но тот лишь недоуменно пожал плечами. Тогда Дикон отправился к Рут.
– Эти обноски! – возмущенно воскликнула та. – Да в них уже и в саду возиться стыдно. Они лежат вместе с моими вещами. Я собираюсь отправить их в церковь, как только будет время.
– Ты не имеешь никакого права! – кричал Дикон. – Ты мне не нянька! – Он пробормотал про себя несколько крепких выражений. – Где они?
– Мне кажется, в прачечной. Ради Бога, Дикон, ты же не собираешься…
– Собираюсь, – ответил он, гневно глядя на сестру. И помчался в прачечную выручать свою одежду, которая была аккуратно завернута в узел и перевязана веревкой. Дикон разорвал веревку и собрал свои мятые сокровища.
– Прикажи, чтобы погладили, – потребовал он от Рут, притащив к ней свою одежду. – И никогда, никогда не смей совать свой нос в мой шкаф.
Они не разговаривали целый день, но сегодня, в понедельник, все было забыто. Старая одежда была выстирана, отглажена и аккуратно сложена. Лошадей уже впрягли в кабриолет. Пора было уезжать.
– Мне было бы спокойнее, если бы ты взял с собой кого-нибудь, – взволнованно говорила Рут. – Мне не нравится, что ты будешь один в этом осином гнезде. Возьми с собой хотя бы грума.
– Мне кажется, что я уже достаточно взрослый и смогу сам за себя постоять, – весело сказал Дикон. Ничто не могло сегодня испортить ему настроения.
Кэролайн смотрела на них, раздираемая противоречивыми чувствами. Если бы она смогла поехать с ним! Дикон не узнает Уолтера, если они столкнутся лицом к лицу. И Джеймса Фенланда он тоже не знает. Она могла бы ему помочь!
Ей было не просто подавлять в себе те чувства, которые она испытывала к Дикону, ей казалось, что ему тоже было не просто скрывать свои чувства. Нельзя сказать, чтобы он очень старался. Она помнила глупую выходку с копченой селедкой. Были и другие, такие невинные, как улыбка или случайное прикосновение, когда он брал свою чашку. Он ее мучил, и они оба об этом знали.
«Господи, – думала она. – Сколько замужних женщин имеют любовников. Почему я не могу? Об этом сплетничают, но никто не возражает, если все происходит тайно».
Кэролайн не могла заставить себя на это согласиться. Она кивала, улыбалась и желала Дикону успеха. Она обещала писать, как только Дикон сообщит им свой адрес. Она махала вслед, пока кабриолет не исчез из виду. Затем она отправилась к себе кроить новое платьице для крещения.
Ехать сразу в Рай, чтобы разыскать там Ферриса, информатора, или ехать прямо в Димчерч? Если полковник Дейвенпорт, бывший начальник Ферриса, не смог узнать ничего большего, напоив его как следует, то Дикон не видел, каким образом ему удастся этого добиться.
Он также не был уверен, что в Димчерче узнает что-нибудь ценное. Все, что у него есть, это заявление Кэролайн, что ее муж регулярно ездит туда к своему родственнику. Эти поездки могут быть совершенно невинными. Он уже давно ненавидел его и хотел, чтобы виконт Кэрроуэй был тем человеком, за которым он охотится, но уговаривал себя быть благоразумным.
Весна в Кенте была в полном разгаре. Дикон старался не терять зря времени. Он наслаждался свежим воздухом, запахом цветущих яблонь, персиков и слив, видом работающих на полях фермеров. Он заметил в саду вдоль дороги целую колонию гнездящихся дроздов, шелест их крыльев поднимал ему настроение. Это не его любимый Дарем, но Кенту было чем гордиться.
Он заночевал в Танбридж-Уэлс и прибыл в Димчерч в среду.
Последние мили перед Димчерчем разительно отличались от плодородных полей и садов, к которым он уже стал привыкать. Никакой дороги через Ромнийские болота не было; ему пришлось объезжать их, чтобы добраться до Димчерча. Он смотрел на огромные пространства, покрытые болотной травой, то тут, то там прорезанные водными каналами, и понимал, что это идеальное место для тех, кто прячется от закона. Если человек или люди, которых он ищет, решили обделывать свои делишки именно в этих болотах, то совершенно ясно, что Дикону, который ни разу за всю свою жизнь в лодке не сидел, ни за что их не найти.
Его коню, Пегасу, болота не понравились. От резких криков болотных птиц он нервно подергивал ушами и готов был в любой момент понести. Дикон остановил Пегаса, спрыгнул с кабриолета и подошел к коню, тихо нашептывая ему на ухо ласковые слова. Пегас испуганно оглядывался по сторонам. Затем он встал как вкопанный и отказался идти дальше. Дикон выругался. Его легкий кабриолет был неприспособлен для такого долгого путешествия. Это был городской экипаж, но другого у Дикона все равно не было. Ему пришлось долго уговаривать Пегаса, пока тот не успокоился и не согласился идти дальше.
Приподнятого настроения как не бывало. Дикон медленно въехал в Димчерч и остановился у какой-то захудалой гостиницы.
Глава тринадцатая
Дикон зарегистрировался как Дэниел Ричардс и получил комнату, в которой были кровать, умывальник, стул, крошечный камин и окно, из которого открывался мрачный вид, по сравнению с которым вид из окна в комнате Кэролайн у миссис Хоббз казался просто чудесным. Так, по крайней мере, думал Дикон. Он спустился в трактир и заказал бренди.
Дикон считал себя неплохим знатоком бренди. Разве он мало выпил за всю свою жизнь? Он был уверен, что может отличить настоящий французский коньяк, хоть и контрабандный, от подделки.
То, что ему принесли, было настоящим коньяком. В таком месте, как это, хороший коньяк казался неуместным. Завсегдатаи, судя по их виду, должны были скорее предпочитать пиво, эль, джин, но не коньяк. Дикон потягивал коньяк, посматривая на свои часы, словно поджидая кого-то, и время от времени оглядывал зал.
В трактире становилось все оживленней. Каждую минуту подходили новые любители выпить. За стойкой работали две горничные. Вскоре гул голосов стал походить на рев: посетители вынуждены были кричать, чтобы их могли расслышать собеседники. Дикон понял, что подслушать что-нибудь интересное не удастся.
Справа от него за соседним столом сидел человек со слезящимися глазами. На голове у него была вязаная шапочка. Когда служанка поставила перед ним стакан с выпивкой, он перехватил ее руку.
– Не так быстро, милашка, – проговорил он, обнажая в улыбке почерневшие зубы. – Задержись. Мне нужна компания, чтобы отметить одно событие, не так ли, Джимми? – спросил он своего спутника, и тот согласно кивнул. – Джимми не в счет, – объяснил он девушке. – Он не умеет праздновать.
– Простите, сэр, я не могу. У меня работа, – сказала девушка, пытаясь освободиться.
– Задержись на минутку, милашка. Только один глоток. Вот, отпей у Джимми. Он еще не пил.
Девушка слегка наклонилась, резко опустила руку, и человек со слезящимися глазами обнаружил, что хватает воздух. Горничная проскользнула между столиками, и ее поклонник только теперь понял, что она сбежала.
– Черт побери! – пробормотал он. – Иди домой, Джимми. Я не могу праздновать с такими как ты. Я не виноват, что твоя лодка дала течь. Пусть жена любуется твоей кислой рожей! – и он повернулся к Джимми спиной.
Джимми мрачно посмотрел на него, встал и вышел, не сказав ни слова. Дикон наблюдал за Слезящимися Глазами. Тот осушил свой стакан и огляделся, то ли чтобы заказать еще, то ли в поисках подходящей компании. Дикон не понял.
Неожиданно для себя Дикон ободряюще улыбнулся Слезящимся Глазам, встал, подошел к его столику и спросил:
– Можно мне вас угостить?
– С какой стати? Я тебя не знаю.
– Нет? Вы меня не помните? Я слышал, вам крупно повезло, и хотел помочь отпраздновать. Девушка! – крикнул он горничной, но его голос потонул в гаме.
Слезящиеся Глаза осмотрел Дикона с ног до головы: городская одежда, такую не носили в кентских деревнях, промышлявших контрабандой, но одежда старая и не модная. На других посетителях трактира было примерно то же самое. Слезящиеся Глаза остался доволен.
– А почему я тебя не помню? – спросил он. – Я никогда не продавал тебе бренди, правда? Я бы запомнил.
– Нет пока, – сказал Дикон. – Мы говорили с вами об этом пару месяцев назад, но у вас тогда не было лишнего. Не помните?
– Нет, черт возьми, – ответил Слезящиеся Глаза. – Давай выпьем.
Дикон пересел за его столик и стал махать девушке, которую безуспешно пытался пригласить в свою компанию Слезящиеся Глаза. Она вопросительно посмотрела на Дикона.
– Вы с Бартом? – спросила она. – Я думала, вы за другим столиком. Будьте с ним осторожней. Барт уже достаточно выпил.
– Я видел, – кивнул Дикон, улыбнувшись. – Я подсел к нему, чтобы отпраздновать. Принеси ему выпить.
Девушка взяла пустой стакан Барта и вскоре вернулась уже с полным. Ставя его на стол, она старалась держаться от Барта подальше.
– Ну, – сказал Дикон, – что отмечаем?
– Я думал, ты знаешь! Думал, все знают! – Барт широко улыбнулся. Дикон смог разглядеть даже его язык за гнилыми зубами.
– Конечно, знаю. Но мне хочется услышать подробности. Господи, Барт, это настоящая удача, старина. Выпьем.
Барт выпил. Но не сразу. Дикон удивился, сколько в Барта помещается. Тот смаковал выпивку и рассказывал.
Он нашел нового поставщика, француза, у которого судно в два раза больше, чем у его прежнего партнера. И первая операция, накануне ночью, прошла без сучка без задоринки.
– Все точно как в аптеке, – хвастался Барт.
Фляги с коньяком надежно спрятаны на болотах. Барт собирался вывозить их небольшими партиями, чтобы не возбуждать подозрения.
– Этим таможенникам за нами не угнаться, – говорил он. – Я могу протащить коньяк прямо перед их носом, и они не заметят.
– Так ты их не боишься? – спросил Дикон.
– Не-а. Я знаю все их уловки. Ни один таможенник не справится со стариной Бартом Макбрайдом. Ты говоришь, что хотел купить у меня коньяк? Хочешь из этой партии? У меня теперь его много, так что и тебе хватит.
– Давай, – ответил Дикон, внутренне содрогнувшись. Что он будет делать с таким количеством коньяка? Его интересовал груз, который вывозили, а не ввозили. Но у него было такое чувство, что это все связано. Казалось вполне разумным, что те, кто ввозил контрабандный коньяк, с радостью предоставят свои услуги для вывоза какого-то другого груза, чтобы не возвращаться порожняком.
– Мне нужно сообщить своим клиентам, – сказал Дикон. – Они… э… работают в районе Кентербери. Доставка через, скажем, неделю?
– Сколько?
– Три?
– Черт меня возьми, ты можешь взять и шесть. Для старого друга не жалко, понимаешь? – Барт снова улыбнулся, продемонстрировав гнилые зубы. Голова его качалась из стороны в сторону.
– В следующий раз возьму шесть, – пообещал Дикон. – А сейчас три. Должен сначала договориться.
– Не помню, как тебя зовут, – проговорил Барт.
– Дэниел, – ответил Дикон. Он чувствовал себя в пасти льва. – Дэниел Ричардс.
– Черт, а ты хороший парень, – сказал Барт. – Закажи еще.
– С удовольствием, – ответил Дикон.
Позже, лежа в своей комнате и пытаясь заснуть, несмотря на шум, доносившийся снизу из трактира, Дикон думал, как он сможет избавиться от этих трех бочонков коньяка, которые придут к нему через неделю. Такую возможность они с лордом Эйвбери должны были заранее обсудить. Теперь уже поздно. Ему в голову пришла заманчивая идея, но он не знал, справится ли один. Он все думал, как же лучше провернуть это дело, и не заметил, как подкрался сон.
На следующий день Дикон отправился осматривать Димчерч. Он уделил особое внимание побережью. Берег здесь был песчаный. Не лучшее место для судов, доставляющих контрабанду. Но, возможно, они бросают якорь подальше от берега, а груз перевозят на лодках или маленьких суденышках. А, может быть, они швартуются в другом месте. Как жаль, что он почти ничего не знает о контрабандистах. Ему придется как следует заняться Бартом Макбрайдом, если тот, протрезвев, будет по-прежнему так же доброжелателен.
Осмотрев побережье, Дикон отправился на другой конец города, к болотам. Они казались такими же недоступными, как и накануне. Несмотря на солнечный день, над болотами висел туман и раздавался целый хор птичьих голосов. Гуси, утки, куропатки, коростели, травники, кроншнепы – кого здесь только не было? Многих Дикон не мог отличить по голосам или просто не знал, а может быть, таких птиц не было в Дареме. Иногда стая куликов или ржанок поднималась над туманом. Птицы делали несколько кругов и возвращались на болота.
У края болот Дикон увидел несколько лодок с веслами, но людей вокруг не было. В один прекрасный день он наймет лодку и попросит хозяина отвезти его на болота.
Следующей задачей был сбор сведений о человеке по фамилии Кэрроуэй. Как это сделать и не вызвать при этом подозрений? Он решил не торопиться: что-нибудь обязательно должно прийти в голову. Дикон вернулся в гостиницу, чтобы снять грязные сапоги и поесть. Затем он написал письмо Рут и Кэролайн, одно на двоих, рассказав о своем путешествии, знакомстве с Бартом, и сообщил свой адрес. Отправив письмо, он вернулся в трактир выпить и попытаться завязать знакомства с другими клиентами.
Девушка, обслуживавшая его накануне, поздоровалась с ним, но больше никто не обратил на него внимания. Барт Макбрайд не появлялся. Посетителей было немного. Дикон понял, что предыдущая ночь, очевидно, была неблагоприятной для контрабандистов. Он поужинал, решил больше никого и ничего не ждать и отправился спать.
Следующий день оказался безрезультатным, Дикон ничего не смог узнать, и он стал сомневаться, что ему удастся выйти на человека, занимающегося контрабандой оружия. Решив не терять контакта с Бартом Макбрайдом, он разыскал его дом, это было не трудно: Макбрайда все в Димчерче знали.
Дом, на удивление аккуратный и крепкий, стоял на краю болота, на искусственной насыпи. Интересно, выдержит ли она затяжные дожди. На его стук дверь открыли два мальчика. Они сообщили Дикону, что не знают, где Макбрайд, и больше не обращали на Дикона внимания. Прихватив с собой удочки, они пробежали мимо и направились к болоту – искать подходящее место для рыбной ловли.
Попытка найти человека, который бы отвез Дикона на болота, тоже не увенчалась успехом. Он вернулся в гостиницу, зашел в конюшню проведать Пегаса и подумал, а не прокатиться ли. Но куда и зачем? Он передумал. Дикон бесцельно бродил по деревне, здороваясь с каждым, кто не смотрел на него подозрительно.
Наконец ноги снова привели его к болотам. В них была какая-то притягательная сила. Ему никогда еще не приходилось видеть такого огромного пространства, покрытого болотной травой. Казалось, в нем ничего не было. Ничего? Это была низкая и плоская местность, но в ней скрывались десятки тысяч живых существ: рыб, насекомых, птиц. Дикон завороженно наблюдал, как серая цапля поймала маленькую рыбешку и, задрав клюв, проглотила ее. Он был уверен, что видел, как менялась форма птичьей шеи, пока та заглатывала рыбешку.
Ястреб – Дикон решил, что это болотный ястреб, – низко парил над землей, лениво и грациозно взмахивая крыльями, выискивая добычу. Он пролетел всего в нескольких футах над цаплей, которая испуганно крикнула и взмыла в воздух высоко, гораздо выше ястреба.
День заканчивался великолепно. Дикон не мог припомнить такого красивого захода солнца. На западе небо было раскрашено широкими мазками сиреневого, розового и оранжевого цвета, и все это великолепие отражалось на поверхности воды.
Нет, день не был прожит зря. Как жаль, что Кэролайн этого не видит.
На следующий день, рано утром, Дикон взял свою коляску и отправился в Рай. Расспросив прохожих, он отправился в таможню. Подтвердив свои полномочия внушительного вида документом, выданным ему лордом Эйвбери (бумаги были спрятаны за голенищем сапога – подальше от любопытных глаз), Дикон рассказал о своем задании.
Чиновника, с которым Дикон разговаривал, звали Гарольд Пенни. Тот только всплеснул руками.
– Рад вам помочь, но вы понимаете, о чем просите? Весь Димчерч занимается контрабандой, а что уж говорить о Нью Ремни? Литл Стоуне? Грейт Стоуне? Кэмбере? И всей этой территории? Видите, сколько нас здесь, и мы не можем быть везде одновременно. У нас есть свои агенты, и мы время от времени получаем кое-какие сведения. Нам нужно знать, что происходит или чего не происходит. Но, видите ли, вы ищете человека, который что-то вывозит, а не ввозит. То, что вывозится, пошлиной не облагается. Это не в нашей компетенции.
Увидев, как Дикон расстроился, Пенни немного смягчился.
– Стоит лишь связать одно с другим, и мы найдем то, что ищем, – сказал он. – Вы правы. Похоже, что судно, которое приходит с коньяком или шелком, возвращается обратно с оружием на борту, если ваши сведения верные. Мы возьмем их за контрабанду коньяка или шелка, и вы сможете ими заняться. Но имейте в виду. Это ловкие ребята. Как вы собираетесь их поймать, если вы здесь один? Что, Военное министерства такое бедное, что не смогло дать вам никого в помощь?
– В министерстве решили, что если я буду один, то буду меньше привлекать внимания, – объяснил Дикон. – Я здесь как покупатель контрабандного коньяка, и зовут меня Дэниел Ричардс. Я уже договорился с неким Бартом Макбрайдом о трех бочонках.
Пенни свистнул.
– Мы все знаем Барта. О да, мы его знаем! Вам повезло, молодой человек. Сообщите нам, когда будете готовы. Дэниел Ричардс, да? Давайте я запишу. Скажу своим ребятам, чтобы они знали, кто вы. Между прочим, сынок, – остановил Пенни Дикона, который собрался уходить, – что вы собираетесь делать с этими тремя бочонками?
– Если ничего не подвернется, выпью.
– Даете слово? Тюрьма уже вам обеспечена, молодой человек. – Пенни громко расхохотался и проводил Дикона.
Обратный путь в Димчерч был длиннее. Дикон сделал большой круг. Он хотел въехать в Димчерч со стороны Кентербери, где обитали его предполагаемые клиенты.
Хотя Кэролайн и была занята – продолжала шить платьица для крещения, помогала Рут в организации очередного приема, небольшого вечера, который должен был состояться на следующей неделе, – она ощущала какую-то странную пустоту. Никто ей не подмигивал, никто не посылал ей особенных взглядов. Они нигде не бывали с тех пор, как уехал Дикон, кроме магазина, куда она отвозила работу. С тех пор, как она сбежала из дому, прошло много времени, но она все еще боялась, что муж может ее найти. Конечно, он уже перестал ее искать, она боялась рисковать.
Как всегда, у них на приеме были леди Робстарт и миссис Хинкл. Интересно, что они делают, когда не бывают у леди Стилтон. Дамы сидели рядом и разговаривали. Миссис Хинкл кивала, слушая подругу. Страусиное перо, украшавшее ее ярко-красный тюрбан, кивало в такт.
– Идите к нам, дорогая, – позвала леди Робстарт Кэролайн. – А где же наш дорогой Райкот? – спросила она. – Я слышала, что он сбежал, скрылся, уехал. Это правда?
– Я не знаю, где он, – ответила Кэролайн. – Почему бы вам не спросить у леди Стилтон?
– О!
– Мы знаем, что спрашивать нужно у вас, ведь вы так близки, – жеманно проговорила миссис Хинкл.
– У лорда Робстарта есть сестра, ее зять служит в Военном министерстве, – сказала леди Робстарт, – и он сообщил, что нашего дорогого Райкота выгнали. И он уехал в Дарем зализывать раны, не правда ли? Почему он не взял вас с собой? Вы ведь так близки.
Кэролайн разозлилась. Ей захотелось сорвать перо с тюрбана миссис Хинкл и уколоть им обеих дам. Она гневно посмотрела на них.
– Прошу прощения, – сказала Кэролайн и вышла из комнаты.
Мысль о том, что о ней сплетничают, что, возможно, считают любовницей Дикона, потрясла ее. Разве ее поведение не безупречно! Конечно, ее считают вдовой, то есть в ее ситуации вполне возможно принимать знаки внимания от джентльмена. Но даже если так, то, что кто-то думал, будто у них роман и что все это происходит у Рут на глазах, было невероятным. Возможно, разговоры утихнут сейчас, когда Дикон уехал.
Как только гости откланялись и они остались одни, Кэролайн рассказала Рут о том, что услышала. Рут лишь рассмеялась в ответ.
– Если все считают, что Дикон уехал в Дарем, тем лучше. Я не стану отрицать, если меня будут спрашивать. Кстати, мне сказали, что пришло письмо от Дикона, я ждала, пока все уйдут.
– Теперь мы можем ему писать! – воскликнула Кэролайн, когда письмо было прочитано. – О, я так счастлива, что он в безопасности! Интересно, что он будет делать с тремя бочонками коньяка.
– Если у вас есть предложения, поделитесь с ним, – Рут улыбнулась. – Не могу представить, чтобы он все сам выпил. Боже!
– Я напишу ему сегодня же, – пообещала Кэролайн. – Я вспомнила имя родственника Уолтера, Дикон должен знать.
– О? И как же его зовут?
– Джон Данторп, – сказала Кэролайн.
– Джон Данторп, – повторял Дикон. – Этим нужно заняться немедленно.
Осталось два дня до прибытия трех бочонков, и это его очень беспокоило. В его коляску три бочонка не поместятся. Он уже договорился насчет тележки, но куда ее везти?
Дикон старался не думать об этом, пока не получил письмо Кэролайн. Теперь у него было имя.
Ему удалось поближе познакомиться с Бартом Макбрайдом, хотя тот частенько озадаченно чесал голову, стараясь припомнить, как познакомился с Дэниелом Ричардсом. Дикону еще не удалось ни разу побывать на Ромнийских болотах, но Макбрайд, казалось, был готов разрешить ему наблюдать, как будут выгружаться его бочки с коньяком. Правда, Дикон не знал, где это произойдет. На болоте? На берегу? Дикон спрятал письмо Кэролайн в карман, нахлобучил шляпу и отправился к Макбрайду.
Макбрайд был дома, но новому клиенту не очень обрадовался. Он не пригласил Дикона войти, они разговаривали на крыльце.
– Что случилось, парень? – спросил он.
– Я получил более выгодное предложение, Макбрайд, – серьезно сказал Дикон. – Джон Данторп предлагает мне взять у него три бочонка по цене гораздо ниже твоей. Я сэкономлю на каждом бочонке девять шиллингов. Что скажешь?
Макбрайд помрачнел.
– Ты хочешь хороший коньяк? Ты можешь достать его у старины Барта, парень. А этот Данторп… Где ты с ним встречался?
– То здесь, то там, – непринужденно ответил Дикон. – Я хожу по Димчерчу и встречаюсь со многими людьми. Нельзя без этого, это моя работа. Отличный коньяк по низкой цене – вот что нужно моему клиенту.
– Где ты раньше покупал коньяк? Дикону пришлось быстро соображать.
– В Литтл Стоун, – ответил он.
– А почему ты перестал там покупать?
– Слишком далеко. Мне нужно что-нибудь поближе к Кентербери.
– Да, – Макбрайд задумался. – Ты хочешь, чтобы я сбавил цену? Ничего не выйдет, парень. Многие готовы взять у меня всю партию. Я хотел сделать тебе одолжение.
– А ты уверен, что твой коньяк лучше, чем у Джона Данторпа? – Дикон сделал вид, что колеблется. – Откуда мне знать?
– Господи! Да ты попробуй, – оживился Макбрайд. – Заходи, парень. У меня есть немного.
Это был действительно отличный коньяк, мягкий, выдержанный, хотя и был подан в керамическом кувшине. Дикон потягивал его с видом знатока. Этот коньяк был лучше того, что подавали в трактире, а ведь коньяк у трактирщика был отличный.
– Ты меня убедил, Барт. Скажу Данторпу, что я не покупаю у него. Можешь объяснить, где он живет?
– Ты что ж, не знаешь? Я думал, ты с ним обговаривал свои дела.
– Но не у него дома, – объяснил Дикон.
– Вверх по дороге. Он живет в другой стороне, в одном из этих черно-белых двухэтажных домов. Данторп думает, что важный и благородный, раз живет в таком доме. Ха! Толкает дешевый коньяк, вот как он разбогател. А я живу в своем маленьком коттедже и не теряю уважения к самому себе, – он хмыкнул.
– Я очень рад, – Дикон энергично пожал Макбрайду руку. – Сейчас же иду к Данторпу.
Дом Данторпа был действительно больше соседних домов. Дикон не стал подходить. Он огляделся по сторонам, чтобы найти подходящее место для наблюдения, и решил, что лучше низкого каменного забора, окружающего дом с садом на противоположной стороне улицы, ему не найти. Он уселся на забор с видом человека, прошедшего слишком много и решившего отдохнуть. Перед домом Данторпа не было палисадника. Дом был деревянный, старый, построенный еще, возможно, при королеве Елизавете. Он от старости покосился, и его правая часть немножко напоминала подвыпившего гуляку. Но было видно, что дом недавно покрасили и что он в хорошем состоянии.
Дикон наблюдал за дверью, открывавшейся прямо на улицу, и за двумя занавешенными окнами. Но не увидел ни одной живой души, никаких признаков жизни. Сидеть на каменном заборе было очень неудобно. Дикон встал и не спеша прошелся до конца улицы, затем вернулся. День постепенно подходил к концу, и у Дикона была возможность наблюдать еще один прекрасный закат.
Смеркалось, и Дикон собирался уходить, когда заметил, что за одним из окон на первом этаже что-то мерцает. На улице никого не было, поэтому он перешел через дорогу и заглянул в окно, пытаясь разглядеть, что происходит внутри, но окна были плотно закрыты. Свет горел где-то в глубине дома. Может быть, обойти дом и посмотреть с другой стороны?
Для этого Дикону пришлось довольно долго идти, дом Данторпа не был последним. Он дошел до конца улицы и повернул. Теперь перед ним были задние дворы с конюшнями, садами и огородами. Он, к сожалению, не заметил, которым по счету был нужный ему дом. И сейчас, в сгущающихся сумерках, все дома казались одинаковыми, в некоторых дворах стояли конюшни. Он вернулся. Дом Данторпа был четвертым от края улицы. Дикон снова подошел к дому со стороны конюшни, надеясь, что в темной одежде он будет незамечен в сумерках. Белая рубашка! Он остановился, спрятав манжеты под рукава куртки, подняв воротник, и сунул в карман свой шейный платок. Он тихо шел по улице, направляясь к конюшне, которая, по его предположению, должна была принадлежать Данторпу.
Где-то фыркнула лошадь, и Дикон от неожиданности вздрогнул. Он отпрянул в сторону и осторожно пошел вдоль участка, принадлежавшего соседу Данторпа. Дом выходил на задний двор, и Дикону не хотелось, чтобы его заметили. Он остановился, решил, что нужно пробраться к конюшне и идти вдоль ее стены: тогда его не заметят. Он наскочил на забор, низкий и заросший травой так, что в темноте Дикон принял его за кустарник, через который можно пролезть. Он ударился о забор, содрав кожу с локтя. К тому же он наделал столько шуму, что вполне мог разбудить хозяина.
Потирая ушибленный локоть и тихо ругаясь, Дикон стоял минуты две, не решаясь идти дальше. Он слышал, как двигаются лошади в конюшне, как жуют овес; но никаких звуков, издаваемых человеком. Прихрамывая (оказалось, что он ушиб не только локоть, но и ногу), он подкрался к дверям конюшни. Они были закрыты. Дикон осторожно открыл дверь. Ее скрип прозвучал в ушах как пистолетный выстрел. Он остановился – сердце ушло в пятки – и стал ждать. Потом боком протиснулся внутрь. В конюшне было темно, хоть глаз выколи. Он понимал, что дверь должна открываться на задний двор. Но как ее найти в темноте?
