Текст книги "Наследница Теней"

Автор книги: Энн Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

6. Ад

Геката кричала на Грира.

– Что ты имеешь в виду, говоря «она жива»?!

– Только то, что сказал, – невозмутимо отозвался тот, изучая порванную в клочья руку. – Девчонка, которую он держит в Зале, – та самая бледная сучка, внучка Александры Анжеллин.

– Но ты же уничтожил ее!

– По всей видимости, она выжила.

Геката вскочила и принялась нервно мерить шагами маленькую, грязную, бедно обставленную комнату. Это не могло быть правдой. Просто не могло. Она взглянула на Грира, скорчившегося на стуле.

– Ты же сказал, что в комнате было темно и толком рассмотреть, кто там, тебе не удалось. К тому же внутрь ты так и не проник. Это не могла быть та же самая девка. Он ведь сказал тебе, что она ходит среди килдру дьятэ!

– Он звал ее Джанелль, – отозвался Грир, осматривая ступню.

Глаза Гекаты расширились.

– Он солгал мне. – Ее лицо исказилось от гнева и ненависти. – Этот ублюдочный сын блудливой суки солгал мне!

Она вспомнила ту ужасающую силу, пробудившуюся на острове килдру дьятэ. Если девчонка и впрямь жива, то ее все еще можно превратить в Королеву-марионетку, которая нужна Гекате, чтобы править всеми Королевствами.

Она пробежалась кончиками пальцев по испещренной глубокими царапинами поверхности стола.

– Даже если физически девчонка жива, от нее мало толку, если сил у нее не осталось.

Баюкая раненую руку, Грир заглотил наживку.

– Она по-прежнему обладает силой. В комнате бушевал нешуточный колдовской шторм. Он начался до того, как Повелитель вошел. Только Тьме известно, как ему удалось пережить бурю.

Геката нахмурилась:

– А что он делал в ее спальне в такой час?

Грир пожал плечами:

– По звуку было похоже, что они катались по постели, и это явно была не дружеская возня.

Геката широко открытыми глазами уставилась на Грира, но перед ее взором предстала совершенно иная картина. Она видела Сэйтана, кровожадного, голодного, удовлетворяющего свой бешеный аппетит – и не только – с этой юной ведьмой, обладающей темной кровью, которая должна принадлежать только ей! Хранитель по-прежнему способен предаваться подобным наслаждениям. Хранитель… который всегда ставил честь превыше всего. О, разумеется, Сэйтан мог бы попытаться проигнорировать общественное порицание и презрение, однако к тому времени, как она закончит плести эту сеть, он окажется в эпицентре такого урагана, что даже самые верные слуги отвернутся от него.

Но это нужно сделать очень осторожно, медленно и изящно, чтобы, в отличие от случая с этим дураком Мензаром, Повелитель не смог связать свои проблемы с ней.

Геката пристально посмотрела на Грира. Разумеется, разорванные мышцы на руке можно было бы скрыть плащом или курткой с длинными рукавами, но нога… Можно попробовать отрезать ее и заменить искусственной, можно оставить и намертво зашнуровать в высокий ботинок, но походка от этого не изменится – она по-прежнему останется шаркающей, Грир неизбежно будет подволакивать ногу. Да и его искалеченные руки делу не помогут… Какая жалость, что такой полезный слуга сильно покалечен и, следовательно, теперь слишком легко узнаваем. Однако он еще сумеет послужить ей напоследок. На самом деле его увечья даже пойдут на пользу делу.

Геката позволила себе слегка улыбнуться, а затем нацепила на лицо самое печальное и сочувственное выражение, на которое только была способна. Она опустилась на колени рядом со стулом Грира.

– Бедняжечка, – проворковала Темная Жрица, кончиками пальцев поглаживая щеку демона. – Я позволила планам этого коварного ублюдка отвлечь меня от более важных забот!

– Каких, Жрица? – с подозрением уточнил Грир.

– Ну, дорогой мой, разумеется, от этих ужасных ран, которые тебе нанесло мерзкое чудовище! – Она вытерла глаза, словно в них еще могли появиться слезы. – Ты ведь и сам знаешь, что нет способа исцелить их, верно, бедняжка?

Грир отвел взгляд.

Геката нежно поцеловала его в щеку:

– Ничего, не переживай. У меня есть план. Сэйтан заплатит нам за все!

– Вы хотели видеть меня, Повелитель?

Глаза Сэйтана зловеще блеснули. Он небрежно прислонился к столу из черного дерева в своем кабинете, скрытом глубоко в недрах Темного Королевства, и улыбнулся, глядя на Гарпию из Деа аль Мон.

– Тишьян, дорогая моя, – проговорил он голосом походившим на отдаленный раскат грома. – У меня есть для тебя поручение, которое, думаю, ты найдешь весьма увлекательным.

Глава 6

1. Кэйлеер

Сэйтан, как и остальные члены семьи, задержался за столом, не желая, чтобы ужин, а вместе с ним и наслаждение атмосферой уюта и тепла так скоро закончились.

По крайней мере, хоть что-то хорошее было в той неприятной ночи на прошлой неделе. Кошмар, приснившийся Джанелль, вскрыл успевшую загноиться глубокую рану, нанесенную загнанными вглубь воспоминаниями, несколько облегчив душевную боль. Сэйтан теперь прекрасно знал, что ее сознание не исцелилось, однако впервые с того дня, как его приемная дочь вернулась из бездны, она стала наконец походить на того живого и шаловливого ребенка, которого они все помнили, а не на загнанную, перепуганную девушку, в которую превратилась.

– Полагаю, Беале готов убрать со стола, – тихо произнесла Джанелль, покосившись на стоявшего в дверях столовой дворецкого.

– В таком случае можем выпить кофе в гостиной, – предложил Сэйтан, неохотно отодвигая свое кресло.

Когда Джанелль направилась к выходу вместе с Мефисом, Андульваром и Протваром, Повелитель еще немного задержался у стола. Было так хорошо слышать ее смех, так…

Движение за окном привлекло его внимание. Отправив мысленный импульс в сторону незваного гостя, Сэйтан невольно сделал шаг назад, ощутив странный запах чуждых, диких чувств, вызывающе надавивших на его сознание, подначивающих на открытое прикосновение и схватку.

Гнев. Раздражение. Усталость. Страх. А потом…

Глуховатый вой прервал разговор на полуслове. Андульвар и Протвар молниеносно развернулись, выхватив охотничьи ножи. Сэйтан едва обратил внимание на эйрианцев, напряженно наблюдая за реакцией Джанелль.

Она прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, запрокинула голову и завыла в ответ. Это не было простым подражанием волчьей песне. Звуки, вырвавшиеся из ее горла, были легче, воздушнее, потому что превратились в колдовскую песню. В дикую песню.

И Сэйтан осознал, невольно вздрогнув от удивления и восторга, что она и этот волк уже пели эту песню раньше и прекрасно знали, как два разных голоса должны сливаться в один, чтобы сотворить нечто новое, чуждое и прекрасное.

Волк перестал выть. Джанелль закончила песню и улыбнулась.

Огромный серый силуэт запрыгнул в комнату через окно, пройдя сквозь стекло. Волк приземлился посреди столовой, зарычав на незнакомцев.

С радостным криком Джанелль бросилась вперед мимо Протвара и Андульвара, опустилась на колени и крепко обняла незваного гостя за шею.

В тот же миг Сэйтан наконец уловил ментальный запах, который искал. Волк был одним из легендарного родства. Князь, но, хвала Тьме, не Верховный. Он также заметил блеск золотой цепочки и мерцание Лилового Сумрака, скрытых в густом сером мехе.

По-прежнему порыкивая, волк подталкивал Джанелль к окну, загородив ее своим телом от эйрианцев.

Едва не потеряв равновесие, девушка крепче обхватила зверя за шею.

– Дым, ты ведешь себя невежливо, – произнесла она тихим, но твердым голосом Королевы, которой ни один мужчина или самец в здравом уме не осмелится возражать.

Дым поспешно лизнул ее в ухо и перестал рычать, вместо этого перейдя на недовольное ворчанье.

– Какой еще плохой самец? – Джанелль добросовестно изучила обеспокоенные лица окружавших ее мужчин и покачала головой. – Нет, он был не из этих. Это моя стая.

Ворчанье прекратилось. В глазах волка горел разум, к нему теперь прибавился интерес, с которым он рассмотрел всех мужчин по очереди, а затем неохотно взмахнул хвостом, приветствуя их.

Еще одна краткая пауза. Джанелль отчаянно покраснела.

– Нет, среди них нет моего самца. Мне еще слишком мало лет, чтобы заводить супруга, – торопливо прибавила она, когда Дым одарил мужчин взглядом, исполненным крайнего неодобрения. – Это Сэйтан, Повелитель. Он вожак, мой отец. Мой брат, Мефис, – щенок Повелителя. Это мой дядя, Князь Андульвар, и мой кузен, лорд Протвар. А это лорд Беале. Познакомьтесь, это Князь Дым.

Приветствуя своего Брата, принадлежащего к родству, Сэйтан гадал, что больше поразило остальных – неожиданно появившийся четвероногий представитель Крови, общение Джанелль с волком или же неожиданные титулы, которыми она их всех наградила.

После представления последовало неловкое молчание. Андульвар и Протвар неуверенно покосились на Повелителя, а затем спрятали ножи, стараясь, чтобы каждое их движение было медленным и не несло в себе прямой угрозы. Мефис не двигался, но был готов в любой момент сорваться с места, а Беале, застывший в дверях, молча ожидал указаний. Дыму, казалось, тоже было неловко, он испытывал беспокойство, а в глазах Джанелль застыло выражение боли и неуверенности.

Нужно было что-то предпринять, и по возможности быстрее. Но что можно сказать волку? И что еще важнее, как можно дать пушистому приятелю Джанелль понять, что ему здесь искренне рады? Возможно, тогда он согласится остаться на какое-то время? Он гость здесь, а что обычно говорят гостям?

– Могу я предложить вам перекусить, Князь Дым? – громко произнес Сэйтан. Это имя в сочетании с титулом Крови прозвучало, на его взгляд, нелепо, хотя оно совершенно точно описывало окрас волчьего меха. Впрочем, возможно, человеческие имена казались зверю не менее смешными. Сэйтан взглянул на Беале, подняв бровь, гадая, как поведет себя его стоический дворецкий по отношению к четвероногому гостю.

Однако тут же стало ясно, что любой друг Джанелль, как бы он ни выглядел, будет принят со всем возможным уважением и радушием.

Беале сделал шаг вперед, официально поклонился волку и обратился к Джанелль:

– С ужина осталась жареная говядина, если Князь Дым не против приготовленного мяса.

Джанелль, казалось, это замечание позабавило, однако голос, исполненный достоинства, звучал ровно.

– Благодарю вас, Беале. Это более чем приемлемо.

– Можно прибавить также миску свежей, прохладной воды?

Джанелль только кивнула.

– Полагаю, в гостиной нам всем будет удобнее, – произнес Сэйтан. Он медленно подошел к Джанелль и предложил ей руку, чтобы помочь подняться на ноги.

Дым заметно напрягся при его приближении, но не стал ничего предпринимать. Было очевидно, что волк совершенно не доверял людям и не хотел, чтобы Сэйтан прикасался к Джанелль, но при этом не знал, как помешать, не вызвав недовольства своей Леди.

«А он не так уж сильно отличается от всех нас», – подумал Сэйтан, сопровождая свою приемную дочь в семейную гостиную.

Даже не осознавая этого, мужчины подождали, пока девушка усядется, и только затем сами устроились в креслах и на диванах – достаточно далеко, чтобы не вызвать недовольства нежданного гостя и при этом довольно близко, чтобы не пропустить ничего интересного. Сэйтан сел в кресло напротив нее, прекрасно понимая, что внимание Дыма сосредоточено на нем с того мгновения, как Джанелль представила волку свою семью.

Он ощутил благодарность, когда через несколько мгновений вошел Беале с серебряным подносом, на котором стояла чашка кофе для Джанелль, ярбарах для остальных и расписные миски с водой и мясом для Дыма. Их дворецкий опустил перед волком, затем поставил поднос на стол перед Джанелль и, когда никто из присутствующих не обратился к нему с иными просьбами, неохотно покинул комнату.

Дым заинтересованно обнюхал мясо и воду, но предпочел остаться возле кресла Джанелль, прижимаясь к ее коленям. Сэйтан щедро добавил в кофе сливок и сахара, как она и любила, а затем разлил и подогрел вино, передавая бокалы остальным, прежде чем взять собственный.

– Князь Дым здесь один? – наконец спросил он у Джанелль. До тех пор пока он не поймет, каким образом представители родства общаются с людьми, все вопросы придется адресовать Джанелль.

Девушка наблюдала за тем, как Дым изучает миски, и ничего не ответила.

Сэйтан замер, осознав: волк делает именно то, что он сам сделал бы, оказавшись на незнакомой и предположительно опасной территории – обращается к Ремеслу, чтобы проверить еду и воду в поисках веществ, которых там быть не должно. Ищет яд. Помимо этого, он еще понял, кто именно обучил волка искать яды, – и это заставило Повелителя, в свою очередь, задуматься, почему Джанелль понадобилось преподать ему этот урок.

– Ну? – тихо произнесла она.

Дым поерзал немного и издал звук, явно выражавший неуверенность и скептицизм.

Джанелль одобрительно похлопала его по спине:

– Это приправы. Люди добавляют их, чтобы немного изменить вкус мяса и овощей. – Она рассмеялась. – Нет, я не знаю, зачем мы пытаемся это сделать. Просто так принято.

Дым придирчиво выбрал кусочек говядины и осторожно съел его.

Джанелль весело улыбнулась Сэйтану, но в ее глазах по-прежнему была печаль с примесью тревоги.

– Стая Дыма по-прежнему живет на своей старой территории. Он пришел сюда один, потому что… потому что хотел повидать меня, выяснить, вернулась ли я уже и смогу ли навещать его стаю, как раньше.

«Он соскучился по тебе, ведьмочка, – подумал Сэйтан. – Они все очень скучают по тебе». Сэйтан небрежным движением взболтал вино в бокале. Он прекрасно понял причину ее беспокойства. Дым был здесь, вместо того чтобы остаться дома и защищать свою подругу и волчат. Уже одно то, что Джанелль обучила их различать яды, говорило о том, что волки, принадлежащие к родству, сталкивались с более серьезными опасностями, нежели естественные для них невзгоды. Разумеется, потребуется кое-что изменить и перестроить, однако если предложение придется Дыму по душе…

– А сколько земли требуется стае?

Джанелль пожала плечами:

– Бывает по-разному. Но в любом случае довольно много. А что?

– Наша семья владеет обширными территориями в Демлане, включая северные леса. Даже если учесть право на охоту, которое я даровал семьям Хэлавэя, места предостаточно для всех. Как ты считаешь, этих земель хватит для проживания стаи?

Джанелль уставилась на него:

– Ты хочешь, чтобы по северным лесам бегала волчья стая?

– Если Дым и его семья захотят жить здесь, почему бы и нет? – Кроме того, выгоды от их соглашения определенно не будут односторонними. Он даст им землю и свое покровительство, а стая предоставит Джанелль свою дружбу и защиту.

Молчание, последовавшее за этим предложением, на самом деле было заполнено разговором, который остальные не могли слышать. Джанелль старательно удерживала на лице бесстрастное выражение. Мысли Дыма, по очереди изучавшего пристальным взглядом мужчин, сидевших в комнате, они тем более не смогли бы угадать.

Наконец Джанелль взглянула на своего приемного отца:

– Люди не любят волков.

Сэйтан сцепил пальцы под подбородком и заставил себя дышать ровно. Джанелль редко упоминала о родстве. Он прекрасно знал, что она посещала пауков, плетущих сети снов, в Арахне, и как-то раз девушка упомянула о единорогах. Однако присутствие здесь Дыма и та легкость, с которой они общались, говорила о долгих и дружеских отношениях между ними. Кто еще из родства может знать звук ее голоса и темный ментальный аромат? Какие еще существа могут пойти на риск быть обнаруженными людьми, чтобы снова оказаться с ней рядом? Сравнивая с тем, что может скрываться в закрытых Краях, затянутых колдовскими завесами, волк не так уж и опасен.

Однако девушка и зверь по-прежнему ожидали ответа на ее последнее замечание.

– Я правлю этим Краем, – тихо произнес он. – И как я уже говорил, сам Зал и прилегающие к нему земли являются собственностью семьи Са-Дьябло. Если люди не хотят видеть своими соседями Братьев и Сестер из родства, они вольны в любой момент уйти отсюда сами.

Сэйтан не знал, сам ли он потянулся сознанием к зверю, или же Дым сделал ответный шаг, однако он вновь уловил колючие, незнакомые, дикие мысли. Впрочем, их вряд ли можно было так назвать, скорее до него донеслись эмоции, пропущенные через странные, чуждые призмы, однако по-прежнему легко читаемые. Удивление, за которым последовало быстрое понимание и одобрение. По крайней мере, Дым теперь точно знал, почему было сделано это предложение.

К сожалению, Джанелль, как раз потянувшаяся за чашкой с кофе, тоже уловила отголосок мыслей волка.

– Какой еще плохой самец? – спросила она, нахмурившись.

Дым внезапно решил, что мясо, лежащее перед ним, заслуживает более пристального внимания.

Заметив раздражение на лице Джанелль, Сэйтан пришел к выводу, что волк ответил весьма уклончиво. Поскольку обсуждать с ней эту тему Повелителю не хотелось, он предпочел удовлетворить собственное любопытство, прекрасно сознавая, какие усилия прилагали Андульвар, Протвар и Мефис, чтобы сидеть спокойно, не обрушивая на девушку лавину вопросов. Представители родства всегда очень неохотно шли на контакты с людьми, даже до того, как границы были окончательно закрыты. Теперь же в их семейной гостиной сидел дикий волк, принадлежащий к Крови.

– Князь Дым из тех, кого называют родством? – спросил Сэйтан, хотя интонация была скорее утвердительной.

– Разумеется, – отозвалась Джанелль. В ее голосе отчетливо прозвучало удивление.

– И ты можешь общаться с ним?

– Конечно.

Сэйтан ощутил волну раздражения и разочарования, донесшуюся от остальных, и стиснул зубы. «Вспомни, с кем ты говоришь!» – велел он себе.

– Как именно?

Джанелль озадаченно посмотрела на приемного отца:

– Ножны к копью. Точно так же я общаюсь с тобой. – Она задумчиво взъерошила волосы. – Так вы все его не слышите?

Сэйтан и остальные мужчины дружно покачали головой.

Дым высокомерно оглядел человеческих самцов и тихо тявкнул.

Джанелль негодующе посмотрела на него.

– Что значит – я плохо с ними занималась? Я вообще ничему их не учила!

На морде волка, вернувшегося к еде, было написано самодовольство.

Джанелль пробормотала что-то весьма нелестное о мужских мыслительных способностях, а затем едко поинтересовалась:

– Надеюсь, хотя бы мясо заслуживает твоего одобрения? – Она нервно улыбнулась Сэйтану, услышав ответ. – Дым говорит, говядина гораздо вкуснее, чем те квохчущие белые птички. – Неожиданно раздраженное выражение лица сменилось обеспокоенным. – Квохчущие птички? Цыплята? Ты съел цыплят миссис Беале?!

Дым виновато заскулил.

Сэйтан откинулся на спинку кресла. Как же приятно видеть Джанелль сбитой с толку!

– Уверен, миссис Беале будет счастлива, узнав, что сумела накормить нашего гостя – хотя сама о том не подозревала, – сухо добавил он, слишком хорошо помня, как кухарка причитала, узнав о том, что нескольких кур не хватает.

Джанелль сжала руки на коленях.

– Да. Что ж… – Она задумчиво пожевала нижнюю губу. – Общаться с родством совсем несложно.

– В самом деле? – мягко поинтересовался Сэйтан, которого позабавило неожиданное возвращение к предыдущей теме разговора.

– Просто нужно… – Джанелль помолчала и пожала плечами. – В общем, нужно отбросить человеческие ловушки и сделать один шаг в сторону.

Это объяснение было, пожалуй, самым нечетким и расплывчатым из всех, которые Сэйтану когда-либо доводилось слышать. Однако он видел, что скрывается под маской человеческой плоти, поэтому фраза «отбросить человеческие ловушки» заставила его задуматься о не самых приятных вещах. Неужели Джанелль было легче и приятнее общаться с родством, соприкасаясь с ними сознанием? Или же для нее люди и животные казались одинаково загадочными?

Чужая, Другая. Кровь и больше чем Кровь. Ведьма.

– Что? – спросил он, неожиданно осознав, что все наблюдают за ним.

– Хочешь попробовать? – мягко спросила Джанелль.

Ее призрачные сапфировые глаза потемнели, скрывая древнюю мудрость, подсказывая, что она прекрасно поняла его беспокойство. Девушка не стала возражать, отметая тревоги, и уже одно это было существенным подтверждением того, что у Сэйтана были причины нервничать. И вместе с тем не было.

Повелитель улыбнулся:

– Да, пожалуй, я бы хотел попробовать.

Джанелль прикоснулась своим сознанием к разуму каждого из четверых мужчин, не проникая за первый внутренний барьер, и показала, как нужно связываться с существом, не принадлежавшим к человеческому роду.

Это действительно было совсем несложно. Совсем как путь по узкой дорожке, с обеих сторон скрытой живой изгородью, – если пройти через едва заметную дыру, можно попасть на другую тропу, тоже нахоженную. Человеческими ловушками оказалась узость представлений о сути разговора и общения. Он – а вместе с ним и Андульвар, Протвар и Мефис и даже, возможно, Дым – всегда теперь будут помнить о том, что только их сознание создает эту изгородь, однако в ней можно с легкостью найти лазейку, если захотеть. А для Джанелль сплетение этих тропинок было одной широкой дорогой.

«Человек», – произнес Дым, определенно довольный чем-то.

Преисполнившись удивления, Сэйтан улыбнулся:

«Волк».

Мысли Дыма оказались весьма интересными. Он испытывал счастье, потому что Джанелль была рада видеть его. Облегчение от осознания того, что люди приняли его как равного. Предвкушение, вызванное мыслью о том, что совсем скоро он приведет свою стаю в безопасное место. Однако в глубине эти чувства затмевались более темными образами, связанными с охотой на родство, с потребностью понять этих людей, чтобы защитить себя. Присутствовала и изрядная доля любопытства – волк не понимал, как люди разделяют территорию, поскольку ни разу ему не удалось учуять их меток в этом огромном каменном здании. И желание пристроиться к парочке кустиков.

– Полагаю, нам стоит прогуляться, – произнесла Джанелль, поспешно поднявшись.

Мужчины шагнули обратно сквозь проем в ментальных изгородях, и мысли каждого снова принадлежали только ему самому.

– Полагаю, после прогулки Дыму совершенно не обязательно возвращаться в лес, – небрежно произнес Сэйтан, проигнорировав возмущенный взгляд, которым его одарила Джанелль. – Если в твоей комнате ему будет слишком жарко, наш гость может с комфортом устроиться на балконе или же в саду под ним.

«Я не позволю плохому самцу приблизиться к Леди».

Очевидно, Дым давно привык проходить через ментальную изгородь. Сэйтан отметил также, что мысль была послана на нити копья, то есть от самца к самцу, чтобы Джанелль не смогла ее уловить.

«Спасибо», – отозвался Сэйтан, а вслух произнес, обращаясь к дочери:

– Ты уже закончила делать уроки на завтра?

Джанелль сморщила нос и пожелала всем присутствующим спокойной ночи. Дым радостно потрусил следом за девушкой, когда она направилась к двери.

Сэйтан повернулся к остальным.

Андульвар только тихо присвистнул:

– Благая Тьма, Са-Дьябло… Родство!

– Родство, – с улыбкой согласился Сэйтан.

Андульвар и Мефис тоже ухмылялись.

Протвар извлек охотничий нож из чехла и внимательно изучил лезвие.

– Я отправлюсь с ним, чтобы привести стаю в их новый дом.

Всплывшие в памяти образы охотников и капканов, ожидающих их на пути, согнали с лиц мужчин улыбку.

– Да, – слишком тихо согласился Сэйтан. – Думаю, именно так и следует поступить.