Текст книги "Наследница Теней"

Автор книги: Энн Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

2. Кэйлеер

Грир крался за кустами можжевельника, обрамлявшими одну сторону лужайки за Залом Са-Дьябло. Солнце почти поднялось из-за горизонта. Если он не сумеет добраться до южной башни, прежде чем садовники забегают вокруг, придется вновь скрываться в лесах. Возможно, сейчас Грир и был мертвым демоном, однако он привык к шумному городу, поскольку провел там всю свою жизнь. Непривычная тишина, наполненная шелестом и шорохами, а также чернильная тьма, опускающаяся на землю здесь, заставляли его нервничать, и, несмотря на то что чужого присутствия он не ощущал, чувство, будто за ним кто-то наблюдает, было не так легко прогнать. Не говоря уже об этом проклятом вое, который, казалось, пробуждал саму ночь.

Он не мог поверить, что кто-то вроде Повелителя Ада не позаботился окружить Зал охранными заклятиями. Как еще можно защитить здание такого размера? Однако Темная Жрица заверила его, что Сэйтан всегда был слишком небрежен и надменен, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Кроме того, в южной башне всегда располагалась резиденция Гекаты, и помимо обычного украшения интерьера среди ее нововведений появились потайные ходы – несколько секретных лестниц и фальшивых стен, за которыми скрывались целые комнаты. Она лично наложила на них защитные и сохранные заклинания. Одно из таких помещений и послужит ему временным пристанищем.

Разумеется, если удастся добраться до него вовремя.

Засунув руки в карманы плаща, Грир выбрался из-за прикрытия можжевельника и спокойно, нагло направился к южной башне. Это одно из правил хорошего наемного убийцы: в любой ситуации вести себя нужно так, словно у тебя есть право находиться здесь. Если кто-то его заметит, то примет за торговца – или, еще лучше, одного из посетителей Повелителя.

Наконец-то добравшись до отдельного входа в южную башню, Грир начал медленно забирать влево, ощупывая шершавые камни в поисках рычага, открывающего потайной вход. К сожалению, прошло столько лет с тех пор, как Геката жила здесь, что она не сумела вспомнить, где именно располагается скрытая дверца, – особенно если учесть, что таковые в Кэйлеере не совпадали с теми, которые она столь же предусмотрительно устроила в Террилле.

Грир уже решил, что придется возвращаться к двери и начинать заново, когда наконец обнаружил искомый камень, за которым скрывался спрятанный рычаг. Мгновение спустя он уже оказался в башне, карабкаясь вверх по узкой каменной лестнице.

Через некоторое время Грир осознал, что Темная Жрица жестоко обманула его. Или же все эти годы обманывалась сама.

Никаких роскошно обставленных апартаментов в южной башне не было. Ни богато украшенных кроватей, ни кушеток с пологом, ни ковров, ни занавесей, ни столов, ни стульев. Комната за комнатой, и каждая была пуста и блистала идеальной чистотой.

Незваный гость поднял левую руку и потер горло через черный шелковый шарф, пытаясь справиться с подступившей паникой.

Все сверкает чистотой. Повсюду пусто. Как и на тайной лестнице, которая должна была за годы покрыться толстым слоем пыли и зарасти паутиной.

Что означало только одно: все секреты Гекаты давным-давно перестали быть таковыми.

Грир пытался убедить себя в том, что это не имеет особого значения, поскольку он все равно уже мертв. Однако он прожил в Темном Королевстве достаточно долгое время, чтобы услышать рассказы о том, что происходило с демонами, перебежавшими дорожку Повелителю. И ему совершенно не хотелось узнать на собственном опыте, насколько эти истории были правдивы.

Он вернулся в комнату, которая некогда принадлежала Гекате, и приступил к тщательному, систематическому поиску потайных ходов.

Но там тоже было пусто – и чисто. Либо со временем ее заклятия утратили силу, либо кто-то другой взломал их.

Но должно же быть в этом огромном Зале подходящее укрытие! Солнце уже слишком высоко, и даже потребляемое Гриром количество свежей крови не поможет – дневной свет ослабит его, высушит до дна. Если все комнаты давным-давно обнаружены…

Наконец ему удалось найти тайную комнату внутри тайной комнаты. Если говорить откровенно, ему попалась обычная кладовка. Грир не сумел представить себе, для чего она могла служить раньше, однако там было отвратительно грязно, а пауки добросовестно заткали паутиной все углы. Значит, здесь ему ничто не грозило.

Сжавшись в комок в углу каморки, Грир обхватил колени руками и приготовился ждать.

3. Кэйлеер

Андульвар резко постучал в дверь кабинета и вошел внутрь, не дожидаясь ответа. Сразу же подойдя к столу в задней части комнаты, эйрианец замер на месте, заметив, как Сэйтан быстро – и, главное, виновато – прячет книгу, которую до этого увлеченно читал.

Огни Ада, подумал Андульвар, устраиваясь в кресле напротив, когда это Сэйтан в последний раз казался настолько спокойным и расслабленным? Грозный Повелитель Ада, которого боятся все без исключения, сидит положив ноги на стол, надев тапочки и толстый черный свитер. Глядя на него, Андульвар с сожалением вспомнил давно миновавшие дни, когда они запросто могли отправиться вдвоем в таверну и опрокинуть по паре кружек эля.

Эйрианца немало позабавило смущение Сэйтана, и он ехидно произнес:

– Беале сказал, что ты здесь – разбираешь корреспонденцию, так, кажется, он выразился.

– А, разумеется, достойный Беале.

– В немногих домах Предводителя, носящего Красный Камень, ставят на должность простого дворецкого.

– Не многие бы на это отважились, – пробормотал Сэйтан, поспешно опустив ноги на пол. – Возможно, бокал ярбараха?

– Не откажусь. – Андульвар подождал немного, пока Повелитель наливал и подогревал кровавое вино. – Что ж, поскольку ты определенно занят не корреспонденцией, может, расскажешь мне, что именно держит тебя здесь? Заставляя к тому же скрываться от грозной прислуги?

– Чтение, – несколько чопорно отозвался Сэйтан.

Андульвар, будучи терпеливым охотником, подождал немного. И еще немного.

– Что ты читаешь? – наконец спросил он. Его глаза сузились. Сэйтан – и краснеет?!

– Роман. – Повелитель прочистил горло. – Довольно-таки… честно говоря, очень эротический роман.

– Предаешься воспоминаниям? – тупо спросил пораженный Андульвар.

Сэйтан сердито зарычал:

– Пытаюсь предугадать, что меня ждет дальше. Девочка-подросток будет задавать самые неприятные для взрослых вопросы.

– Не хотел бы я оказаться на твоем месте.

– Трус.

– Спорить не буду, – поспешно открестился Андульвар, не желая заглатывать наживку. Помолчав немного, он продолжил: – И как идут дела?

– А почему ты меня спрашиваешь? – поинтересовался Сэйтан, снова пристраивая ноги на угол стола?

– Ты же Повелитель.

Тот приложил руку к груди и театрально вздохнул.

– О, наконец-то хоть кто-то об этом вспомнил. – Повелитель сделал глоток ярбараха. – На самом деле, если ты действительно хочешь знать, как идут дела, обращайся с этим вопросом к Беале или Хелене – или миссис Беале. В данный момент они втроем заправляют Залом.

– Ну, у треугольника Крови всегда есть четвертая сторона.

– Да, и когда появляется проблема, требующая «авторитетного мнения», они бросаются на поиски Повелителя, спешно стряхивают с меня пыль и тащат в большой зал, чтобы разобраться с ней. – Теплая улыбка зажгла золотые огоньки в его ярких глазах. – Пока же мои основные задачи сводятся к тому, чтобы играть роль верного опекуна Леди, поскольку Беале ни за что бы не рискнул запятнать свой наряд слезами истеричных барышень, а крепкое плечо требуется почти постоянно, когда Джанелль снова сбивает с толку своих наставников. Ей это удается в среднем по три или четыре раза в неделю.

– Значит, с несносной девчонкой все в порядке.

Улыбка исчезла с лица Сэйтана, сменившись загнанным, унылым выражением.

– Нет, с ней далеко не все в порядке. Проклятье, Андульвар, я надеялся… Она действительно старается. Очень старается. Это по-прежнему Джанелль – все такая же любопытная, нежная, отзывчивая, как и раньше. – Он вздохнул. – Но она попросту не способна ответить на предложения дружбы, постоянно поступающие со стороны слуг. Нет, я понимаю. – Он взмахнул рукой, отгоняя возможные протесты. – Разумеется, взаимоотношения между Леди и ее двором такие, какими они должны быть. Но дело не только в этом. Вспомни ту историю с Мензаром. Между ней и другими ученицами Лютвиан существует довольно сильная неприязнь. Она стала до невозможности робкой. Избегает людей, если только это возможно. Даже Сильвия не сумела уговорить ее снова отправиться за покупками, хотя, можешь мне поверить, этой даме трудно отказать. Она и ее сын, Берон, заходили несколько дней назад. Джанелль побеседовала с ними около пяти минут, а затем пулей вылетела из комнаты.

– У нее нет друзей, Андульвар, – помолчав немного, продолжил Повелитель. – Не с кем похихикать, посмеяться, посплетничать – или чем там еще занимаются глупые девчонки. Она еще не принесла Жертву, а уже слишком остро ощущает свое отличие от других людей Крови. – Сэйтан мрачно сгорбился в своем кресле. – Если бы только мне удалось отыскать способ снова вернуть ее к полноценной жизни…

– Почему бы не пригласить эту маленькую ледяную гарпию из Иннеи погостить? – предложил Андульвар.

– Думаешь, у нее хватит смелости явиться в Зал?

Эйрианский Верховный Князь неблагородно фыркнул.

– Если вспомнить письмо, которое она не так давно тебе написала, такую девицу стоит только в дом пустить, а там она отдавит тебе все мозоли.

Сэйтан тоскливо улыбнулся:

– Я очень надеюсь на это, Андульвар. Очень надеюсь.

Сожалея о том, что веселое настроение исчезло так быстро, эйрианец осушил свой бокал и осторожно поставил его на стол.

– Пришла пора наконец рассказать мне, почему тебе понадобилось мое срочное возвращение в Зал.

Когда Сэйтан и Андульвар направились к одному из маленьких огороженных садиков, Повелитель произнес:

– Тарл предположил, что ты, возможно, сумеешь помочь.

– Я – охотник и воин, а не садовник, Са-Дьябло! – возмущенно проворчал эйрианец. – Как, по-твоему, я должен ему помогать?

– В северных лесах завелась какая-то тварь, вроде огромной собаки, которая упорно что-то там вынюхивает. Я впервые услышал вой той ночью, когда Сильвия рассказала мне о том, что в Хэлавэе что-то неладно. Она успела прикончить и сожрать пару молодых оленей, но, не считая этого, лесники не могут найти даже ее следов. Несколько ночей назад, однако, неизвестный зверь угостился парочкой наших куриц.

– Твоим лесникам должно хватить мозгов справиться с этим самостоятельно.

Сэйтан открыл деревянные ворота, ведущие в общий сад, окруженный низкой изгородью.

– Сегодня утром Тарл обнаружил кое-что еще. – Он кивнул в сторону главного садовника, стоявшего возле клумбы у задней стены.

Тарл нервно приложил пальцы к козырьку форменной фуражки и вышел, оставив двоих мужчин наедине.

Сэйтан указал на мягкую землю между двумя молодыми ростками:

– Вот это.

Андульвар уставился на четкий, глубокий отпечаток огромной лапы. Он долго смотрел на него, а затем опустился на колени и приложил к нему свою руку:

– Проклятье, какой огромный!

Сэйтан присел рядом со старым другом.

– Я тоже так подумал, однако счел, что в этой области ты лучший специалист. Что меня действительно беспокоит, так это четкость следа. Судя по всему, его оставили здесь специально, тщательно выбрав подходящее место, словно это какое-то послание или знак.

– И кто, по-твоему, должен получить сообщение? – пророкотал Андульвар. – Кто может выйти сюда и увидеть след?

– Ну, после бесславной и неожиданной кончины лорда Мензара Мефис осторожно проверил всех слуг в Зале – как постоянных, так и временных. Он не нашел ничего способного навести на мысль, что им нельзя доверять.

Андульвар задумчиво нахмурился, глядя на отпечаток:

– Может, это чей-то возлюбленный оставил послание даме сердца, чтобы тайно встретиться с ней?

– Можешь мне поверить, Андульвар, – сухо произнес Сэйтан, – найдется множество более простых и безопасных способов устроить романтическое свидание, чем этот. – Он указал на след. – Кроме того, если исключить вариант с отрубанием собачьей лапы, как, по-твоему, можно отыскать пса, притащить его сюда и уговорить оставить след на этой самой клумбе и на видном месте?

– Полагаю, мне следует осмотреться, – коротко заключил Андульвар.

Пока эйрианец внимательно исследовал огороженный сад, Сэйтан разглядывал след собачьей лапы. Ему довольно долго удавалось отгонять назойливые тревожные мысли – вплоть до прибытия Андульвара. Повелитель почти надеялся, что эйрианец взглянет на след и отыщет какое-нибудь простое, понятное объяснение. Однако его старый друг явно был обеспокоен увиденным, и Сэйтану это пришлось не по душе. Возможно, неизвестный действительнопросто пытается организовать свидание? Или же просто выманить кого-то из Зала?

Тихо зарычав, Сэйтан забросал отпечаток землей, тщательно приминая ее, до тех пор, пока от него не осталось и следа. Поднявшись на ноги, он отряхнул грязь с колен, бросил мимолетный взгляд на клумбу и замер на месте, как громом пораженный.

След был таким же глубоким и четким, как минуту назад.

– Андульвар! – Повелитель вновь опустился на колени и примял отпечаток ладонью, выравнивая почву.

Эйрианец поспешил к своему другу и снова склонился к земле. Порыв ветра, поднятый мощными крыльями, пригнул гибкие растения.

Они молча наблюдали за тем, как земля сама собой откатывается от следа.

Андульвар яростно выругался.

– Его зачаровали.

– Да, – слишком мягко произнес Сэйтан. Он обратился к силе Белого Камня, чтобы стереть отпечаток. Тот проявился с той же скоростью, и тогда Повелитель обратился к Желтому, постепенно спускаясь в бездну. Он попробовал Тигровый Глаз, Розовый и Небесно-голубой. Наконец на уровне Лилового Сумрака след остался едва различимым.

Одним жестким движением ладони Сэйтан, обратившись к силе Красного Камня, принадлежащего ему по Праву рождения, затер отпечаток лапы.

Он не появился вновь.

– Кто-то очень хотел, чтобы этот след не стерли случайно, по небрежности, – произнес Сэйтан, вытирая испачканную руку о траву.

Андульвар потер подбородок кулаком.

– Скажи несносной девчонке, чтобы не бродила здесь в одиночестве – даже в пределах сада. От нас с Протваром не много проку в дневные часы, но ночью мы будем стоять на страже.

– Думаешь, у кого-то хватит глупости, чтобы попытаться незаметно проникнуть в Зал?

– Похоже, кто-то уже это сделал, но меня беспокоит не это. – Андульвар снова указал на землю, где совсем недавно виднелся четкий след лапы. – Это не собака, Са-Дьябло. След был волчьим. Трудно поверить, чтобы волк по доброй воле рискнул приблизиться к месту, населенному людьми, но, даже если никто его не контролировал извне, какой смысл приводить зверя сюда?

– Наживка, – произнес Повелитель, поспешно отправляя мысленный импульс Джанелль. Из ее рассеянного, небрежного ответа он заключил, что девушка полностью погружена в свои уроки и еще не скоро выйдет из дома.

– Наживка для кого?

Не отвечая, Сэйтан быстрым движением отправил поисковый импульс, исследуя Зал и прилегающие к нему земли. В южной башне он обратил внимание на некую затертость, туманность – скорее всего, остаточный эффект от защитных заклинаний, которые Хелена и Беале взломали, вынося все из башни и отпирая потайные ходы Гекаты. Не менее странная рябь обнаружилась в северных лесах.

Сэйтан потянулся чуть дальше и остановился. Проникнуть в Зал всегда было несложно. А вот выбраться оттуда – совсем другое дело.

– Наживка для чего, Са-Дьябло? – повторил Андульвар.

– Для одной юной и отзывчивой девушки, которой в последнее время очень одиноко и которая очень любит животных.

4. Кэйлеер

Грир съежился в уголке потайного шкафчика, тихо всхлипывая и подвывая, когда темный, властный разум прокатился по самим камням Зала, призывая, изучая, ища что-то.

Он старательно изгнал из своего сознания даже самые незначительные мысли, когда волна темной силы захлестнула его. До заката из Зала ему не выбраться, однако, если Повелитель застанет здесь незваного гостя, как можно будет объяснить свое присутствие? После потери одной хорошенькой малышки Повелитель, по искреннему убеждению Грира, вряд ли поверит в невнятные, несвязные оправдания.

Когда мысленный импульс наконец поблек, слуга Гекаты с наслаждением вытянул ноги и вздохнул. Как бы сильно он ни боялся Повелителя Ада, мысль о том, чтобы вернуться к Темной Жрице без каких-либо ценных сведений, его не прельщала. Геката непременно настоит на том, чтобы он попытался еще раз.

Нет, нужно сделать все сегодня же. Он обнаружит комнату девчонки, обыщет ее и спокойно вернется в Ад. Если Геката хочет подобраться к этой малышке поближе и рискнуть открытым столкновением с Сэйтаном, пусть берется за дело сама.

5. Кэйлеер

Сэйтан направился в свои покои, надеясь, что небольшой отдых не только не повредит, но и принесет с собой вдохновение. Чуть раньше тем же вечером он пытался убедить Джанелль связаться с кем-нибудь из своих прежних друзей. Повелитель позорно провалил эту миссию и попутно узнал много нового об эмоциональной неустойчивости юной ведьмы, достигшей подросткового возраста.

Гадая, не следует ли включить Сильвию в список союзников в последующих битвах, и по-прежнему не зная, каким образом в саду оказался волчий след, он слишком поздно уловил признаки опасности.

Ментальная волна гнева и страха нахлынула на него, едва не сокрушив разум и заставив опереться на стену. Сэйтан стиснул голову обеими руками, ощущая острую как нож, пронзившую виски боль и чувствуя привкус крови, побежавшей из нечаянно прокушенной губы.

Застонав, не в силах сдержать безжалостную пульсацию, он осел на пол и инстинктивно попытался укрепить внутренние барьеры, защищаясь от внешнего вторжения, разрывающего на части сознание.

Однако, не ощутив повторной атаки чужого разума, Сэйтан поднял голову и осторожно послал вперед импульс силы.

– Ведьмочка?

Из-за закрытой двери Джанелль раздался мучительный крик.

Сэйтан рывком поднялся на ноги и, хромая и спотыкаясь, бросился вперед по коридору, а затем нырнул в комнату, охваченную самой страшной ментальной бурей, которую ему когда-либо доводилось ощущать. Если не считать сильного, ураганного ветра, сгибающего все растения и треплющего занавески, физически комната оставалась нетронутой, но у Сэйтана мгновенно возникло ощущение, что она наполнена осколками стекла, которые то и дело срывались с места, стоило пройти мимо, и врезались в его разум, не раня тела.

Опустив голову и сгорбившись, Жрец стиснул зубы и заставил себя шаг за шагом, превозмогая боль, приблизиться к кровати, на которой металась Джанелль.

Когда он коснулся ее руки, девушка с громким воплем метнулась прочь.

Почти ничего не соображая от боли, Сэйтан упал сверху, обхватив Джанелль руками и ногами. Они катались по постели, запутываясь в простынях, изорванных длинными ногтями девушки. Джанелль, громко крича, продолжала бороться с ним. Не сумев освободить руки и ноги, она изогнулась в объятиях Сэйтана, и ее зубы щелкнули в миллиметре от его горла.

– Джанелль! – взревел тот ей на ухо. – Джанелль! Это Сэйтан!

– Не-э-эт!

Зачерпнув немного силы, бережно хранившейся в Черном Камне его кольца, Повелитель снова перекатился вместе с девушкой по простыням, пришпилив ее к кровати собственным телом. Сэйтан опустил все внутренние барьеры и отправил мысленное сообщение, говорившее, что все хорошо, она в безопасности, он рядом, прекрасно понимая, что если Джанелль ударит сейчас, то уничтожит его.

Ее разум слегка коснулся обнаженного, уязвимого сознания, и девушка неожиданно затихла.

Дрожа всем телом, Сэйтан прижался щекой к ее голове.

– Я с тобой, ведьмочка, – прошептал он. – Ты в безопасности.

– Нет, – снова простонала Джанелль. – Я не могу оказаться в безопасности, нигде и никогда.

Сэйтан стиснул зубы, ощутив тошноту от неожиданно нахлынувших на него образов. Он видел их всех такими, какими некогда они предстали перед Джанелль. Марджана, висящая на дереве. Мирол и Ребекка, обе без рук. Денни, у которой не было ноги. И Роза.

Слезы катились по его щекам, когда Сэйтан, крепко прижимая приемную дочь к себе, сделал эти страшные воспоминания своими. Только теперь он наконец понял во всей полноте, что ей довелось пережить ребенком, что с ней сделали, почему она никогда не боялась ни Ада, ни его жителей. По мере того как воспоминания перетекали из ее разума в его собственный, Сэйтан видел мрачное здание, комнаты, сад и это страшное дерево с единственным ровным толстым суком.

И он вспомнил, как к нему пришел Чар, обеспокоенный неожиданно появившимся мостом и покалеченными, изуродованными детьми, приходившими по нему на остров килдру дьятэ. Эту дорогу Джанелль построила когда-то между Адом и… Брайарвудом.

В тот миг, как он мысленно произнес это название, глаза девушки распахнулись.

Внезапно перед ним предстала непроходимая, непроницаемая, кружащаяся мгла. Он слегка рассеялся, и Сэйтан сумел заглянуть в бездну. Все инстинкты побуждали его бежать прочь, отдалиться от холодного гнева и безумия, по спирали поднимавшихся из глубин.

Однако в эти ярость и сумасшествие были вплетены мягкость и магия. Поэтому Жрец остался на месте, ожидая на краю обрыва того, что должно случиться. Он не станет бежать от своей Королевы.

Туман снова сомкнулся. Сэйтан не видел ее, но почувствовал, как Джанелль поднялась из бездны. И вздрогнул, когда ее замогильный, полуночный шепот погребальным звоном колокола раздался в его сознании.

«Брайарвуд – сладкий яд. От него нет лекарства».

Сказав это, она вновь заскользила вниз по спирали, и Сэйтан почувствовал, что его разум вновь принадлежит только ему самому.

Джанелль наконец пошевелилась.

– Сэйтан? – спросила она. Ее голос был еще совсем детским, таким неуверенным, хрупким…

Сэйтан поцеловал ее в щеку.

– Я здесь, ведьмочка, – хрипло произнес он, прижимая ее к груди и убаюкивая. Он осторожно выпустил импульс в комнату и быстро понял, что прибегать к Ремеслу будет бесполезно до тех пор, пока ментальный шторм не угаснет окончательно.

– Что… – слабо начала было Джанелль, но Сэйтан прервал ее:

– Тебе приснился кошмар. Ты помнишь что-нибудь?

Долгое молчание.

– Нет. Что мне приснилось?

Сэйтан замешкался… и ничего не сказал.

На балконе за стеклянной дверью раздалось шарканье ботинка. Кто-то торопливо спускался по лестнице.

Сэйтан резко поднял голову. Поскольку было бесполезно пытаться обнаружить незваного гостя с помощью Ремесла, он разорвал простыни, обвивавшие его ноги, и бросился к двери на балкон.

– Протвар! – крикнул он, пытаясь сотворить шар колдовского света, чтобы развеять тьму, застлавшую сад, однако ментальный шторм, созданный Джанелль, поглотил всю его силу, и яркая вспышка, на которую его хватило, лишь окончательно все испортила, на несколько мгновений ослепив Повелителя.

В дальнем конце сада раздалось рычание. Закричал человек. До Сэйтана донеслись звуки яростной, но недолгой борьбы, ослепительное сияние, шипение силы, выплеснувшейся из двух Камней и тут же поглощенной, а затем странные, шаркающие шаги и грохот захлопнувшейся двери.

И тишина.

Дверь спальни распахнулась настежь. Сэйтан резко развернулся, оскалившись, но в комнату вбежал Андульвар, обнажив эйрианский боевой меч.

– Останься с ней! – бросил Повелитель. Он сбежал вниз по ступеням балкона, автоматически попытавшись подкрепить заклинания, запечатывавшие Зал и не дающие никому выйти. Сэйтан грязно выругался. Огромная волна темной силы, вырвавшаяся из сознания Джанелль, разбила вдребезги все его щиты – это означало, что чужак мог преспокойно выбраться отсюда, прежде чем они успеют выследить его. А стоит отойти на некоторое расстояние, чтобы преодолеть последствия шторма, и можно с легкостью вскочить на Ветра, растворившись в воздухе.

Эйрианский Предводитель протянул разорванный черный шелковый шарф.

– Я нашел это возле южной башни.

Сэйтан уставился на шарф, который был на Грире, когда тот впервые пришел в Зал. Золотистые глаза Жреца угрожающе блеснули, когда он повернулся в сторону южной башни.

– Я был слишком снисходителен к играм Гекаты – и ее любимцам. Однако этот переполнил чашу моего терпения.

– Геката! – Протвар, ругаясь, выронил шарф и вытер руки о штаны. Затем он улыбнулся. – Не думаю, что ее любимчик сумел убраться таким же целым и невредимым, каким пришел. У южной башни я нашел отпечатки волчьих лап.

Волки. Сэйтан снова уставился на южную башню. Волк и Грир. Наживка и похититель? Но то рычание и соприкосновение двух сил…

Движение на балконе привлекло его внимание.

Джанелль смотрела на них сверху вниз. Андульвар покровительственно обнимал ее за плечи, прижимая к себе левой рукой. В правой руке он по-прежнему держал обнаженный клинок.

– Папа, что случилось? – спросила Джанелль.

Кивнув Сэйтану, Протвар заставил черный шарф исчезнуть и скользнул в тени, снова став на стражу.

Сэйтан медленно прошел по саду и поднялся по ступенькам, чувствуя усталое раздражение оттого, что последствия разразившегося в спальне дочери колдовского шторма сделали невозможным обращение к Ремеслу. Значит, он не сможет зачаровать даже ее комнаты.

Андульвар сделал шаг назад, когда Джанелль бросилась в объятия приемного отца. Тот поцеловал девушку в макушку, и они все вместе вернулись в ее спальню.

– Что случилось? – спросила Джанелль, дрожа.

Андульвар закрыл дверь, ведущую на балкон, и запер ее на замок.

Уже одно то, что ей пришлось задать этот вопрос, указывало на разбитое состояние, в котором пребывал ее разум. Сэйтан ответил не сразу, подбирая слова.

– Ничего страшного, ведьмочка, – произнес он, прижимая девушку к себе. – Просто странный шум. – Но что спровоцировало ее кошмар – виденное раньше или же пережитое сейчас?

Андульвар и Сэйтан обменялись понимающими взглядами. Эйрианский Верховный Князь выразительно взглянул на постель, а затем покосился на балконную дверь.

Сэйтан едва заметно кивнул:

– Ведьмочка, твоя постель… в беспорядке. Поскольку уже поздно, не будем будить горничную. Давай ты сегодня останешься в моей комнате?

Джанелль резко подняла голову. В ее глазах Сэйтан прочел потрясение, беспокойство и страх.

– Я сама могла бы ее заново заправить.

– Я предпочел бы, чтобы ты этого не делала.

Повелитель почувствовал знакомое темное прикосновение ее разума и замер в ожидании. Если она не начнет целенаправленно перебирать его мысли, то он сможет утаить от Джанелль причину своей тревоги. Скрыть же само чувство даже Жрец Песочных Часов был не в силах.

Джанелль отпрянула и кивнула.

Испытывая невыразимое облегчение от осознания, что девушка по-прежнему доверяет ему, Сэйтан проводил ее в свои собственные покои и уложил в огромную постель. После того как Андульвар отправился осматривать южную башню, Повелитель налил в бокал кровавого вина и подогрел его, а затем устроился в кресле неподалеку. Спустя довольно продолжительное время дыхание Джанелль наконец выровнялось, и он понял, что девушка заснула.

Волк, снова подумал он, глядя на приемную дочь. Друг или враг?

Сэйтан закрыл глаза и потер виски. Головная боль понемногу стихала, но прошлый час совершенно утомил его. Однако, несмотря на это, перед глазами по-прежнему стоял тот след из сада, зачарованное послание, которое кто-то в Зале должен был без труда понять.

Но рычание? И столкновение силы двух Камней…

Сэйтан резко выпрямился в кресле и уставился на Джанелль.

Не все мечтатели, создавшие эту Ведьму, принадлежали к роду человеческому.

Все стало на свои места. Если его догадка верна, то этот кусок головоломки не так сложен, как казалось.

Возможно, раз уж Джанелль отказалась навещать своих старых друзей, они сами решили повидать ее.