Текст книги "Карантин в «Гранд-отеле»"

Автор книги: Енё Рэйтё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– По пути вы никого не встретили?

– Ну… Мод Боркман прощалась с князем Сергеем… на лестнице…

– Для меня было очевидно, что Ранке убили не там, где он был найден… – сказал Элдер. – На полу крови почти не было, а судя по протоколу вскрытия, ее должно было быть немало. Я сразу же задал себе вопрос: куда девалась кровь?

Линднер встал.

– Господа, я должен сделать признание. Это я убил доктора Ранке!

Вдова вскочила, но капитан вмешался на сей раз достаточно энергично:

– Сядьте, синьора, здесь ведется допрос! Вы должны только отвечать на вопросы.

Теперь надо быстренько выключить Элдера из допроса. До того, как наступит развязка. В течение получаса инспектор слишком уж оттеснил всех остальных на второй план. Хо-хо! Еще посмотрим, кто будет в выигрыше.

– Ваше имя? – задал вопрос капитан.

– Энрико Линднер.

Перед Седлинцем уже появился блокнот.

– Линднер – не итальянская фамилия.

– Мой отец был австрийцем, но я родился уже в Италии. В 1886 году, в Турине…

Усталый, изнервничавшийся человечек выглядел сейчас спокойным и сдержанным.

– Вы хотите признаться?

– Да, я признаюсь, что убил доктора Ранке, убил в своем номере.

– Как это произошло?

– Доктор Ранке постучался ко мне со словами, что прибыла полиция и просит всех спуститься в холл. Я отворил дверь, доктор вошел и удивился, что в номере живу я. Он считал, что это все еще номер той дамы, с которой я обменялся.

Элдер вскочил с места.

– Как?… В том номере… раньше жили не вы?…

– Нет, не я. Я жил в семьдесят втором, но швейцар попросил меня обменяться с одной дамой…

– Вы не знаете, кто она? – спросил капитан.

– Мод Боркман, – сказал Элдер.

– Продолжайте.

– Доктор спросил, не знаю ли я, куда перебралась та дама, которая здесь жила. Раздраженный его резким, нетерпеливым тоном, я ответил, что не знаю. Он схватил меня за плечо и начал орать на меня. Я оттолкнул его, он бросился на меня, и тут я ударил его случайно подвернувшимся мне под руку сценическим кинжалом…

– Почему вы решили сразу же после этого спуститься в холл?

– В дверь постучали снова. На этот раз спуститься в холл требовал уже полицейский. Я боялся, что он захочет войти, и поэтому сразу же вышел, а потом постарался поскорее вернуться назад, чтобы убрать труп. Синьора Релли, однако, отослала меня найти сумочку. Когда я вернулся к себе, трупа в комнате уже не было.

– А ковер? – спросил Элдер.

– Прошу прощения? – с непонимающим видом переспросил Линднер.

– Куда девался залитый кровью ковер? Я был вчера в вашей комнате и она оказалась единственной на всем этаже, где отсутствовал ковер.

– Да… сейчас, когда вы это говорите, мне и самому странно. Ковер исчез.

– Не понимаю, какое это может иметь значение, – перебил нетерпеливо капитан.

– По-моему, большое, – ответил Элдер. – Кровь убитого куда-то исчезла, а пролилась она, насколько я понимаю, на этот ковер.

– Каким образом убийца может не знать ответа на этот вопрос? Кроме него, никто не был заинтересован в том, чтобы прятать ковер!

Элдер откинулся на спинку стула и беззвучно присвистнул…

– Ну? – нервно спросил один из полицейских.

– Ковер – самое важное во всем этом деле. – Элдер внезапно повернулся к Линднеру. – Как вы стояли по отношению друг к другу, когда ткнули врача кинжалом в живот?

– Мы стояли напротив, и я ударил его в живот… – Линднер растерянно замолчал, поняв по ошарашенным лицам, что что-то тут не так.

– Ну вот! – сказал, поднимаясь, Элдер. – Теперь все ясно. Вы выдали себя, господин Линднер! Доктор Ранке был убит ударом не в живот, а в горло.

Линднер нервно провел рукой по редеющим волосам.

– Я не понял ваш вопрос… Конечно, я ударил Ранке в горло. Он стоял напротив меня, и я еще подумал, что таким игрушечным кинжалом только горло и можно пробить…

Он испуганно умолк, потому что синьора Релли захохотала, захохотала во весь голос, облегченно, радостно, от всего сердца…

Глава 20

– Синьор Элдер… Benissimo! Вы, действительно, и дьявол и ангел в одном лице… – воскликнула вдова и, прежде чем кто-нибудь успел ей помешать, быстро наклонилась и поцеловала руку инспектора.

– Но, синьора…

– Послушайте… – Она шагнула к Линднеру. – О, как вам не стыдно, глупый вы ребенок! Так напугать меня… Никогда бы не поверила, что вы умеете так лгать! Как вам не стыдно!

Толстый, старый ребенок с убитым видом опустился на стул.

– Это я убил его… – попытался еще пробормотать он.

– Basta! Вот сумасшедший! Доктор Ранке был заколот ударом в спину, а вовсе не в горло и не в живот!

– Что все это значит, Элдер?

– То, что ковер все-таки важен. Кто забрал его и куда? На ковре были пятна крови.

– Но…

– Что касается господина Линднера, я думаю – часть его показаний правдива. Доктор Ранке искал Мод Боркман, но не знал, что она уже перебралась в другой номер. Господин Линднер сказал ему, что она не живет уже здесь. И…

– И что? – спросил капитан.

– Отвечайте же, господин Линднер! – сказал Элдер. – Сейчас каждое слово имеет значение.

Певец вновь превратился в прежнее нерешительное существо.

– Я только что сказал неправду… Я думал, что вы подозреваете синьору… и решил… взять на себя…

– Глупый большой ребенок, – воскликнула вдова.

– Попрошу соблюдать тишину, – вмешался капитан. – Короче говоря, вы намерены изменить свои показания?

– Да.

– Что произошло между вами и доктором Ранке?

– Я сказал ему, что прежняя жилица перебралась отсюда, но я не знаю – куда. Тогда доктор попросил у меня разрешения позвонить из номера. Я не стал возражать и поспешил в холл. Через несколько минут мне пришло в голову, что врач, уходя, не закроет мою комнату, а ведь там лежат все мои деньги. Я решил вернуться, но по дороге встретил синьору, вновь отославшую меня в холл за сумочкой. Когда я попал наконец в свой номер, там все было в порядке.

– Ковер был на месте?

Линднер, задумавшись, наморщил лоб…

– Не помню… Честное слово, не помню…

– Не знаю, почему для вас так важен этот ковер, – вмешался капитан. – В любом случае, на основании услышанного мною…

– Прошу прощения, что перебиваю вас, – сказал Элдер, – но мне хотелось бы попросить наших невольных гостей пройти по одному в соседнюю комнату, чтобы я мог еще раз побеседовать с ними.

– Не возражаю, я и так решил на основании услышанного мною арестовать их…

– Этого-то я и боялся, – мрачно проговорил Элдер.

– Прошу вас, господин капитан… – пролепетал Линднер.

– Замолчите, Энрико! – с силой проговорила синьора Релли. – Правда на нашей стороне, и я верю в этого инспектора. Он намного умнее, чем капитан, и постарается не допустить конфуза для полиции. Я уже все сказала. Можете делать со мной все, что вам заблагорассудится.

У капитана кровь отлила от лица.

– Боюсь, что вы разочаруетесь в инспекторе. Седлинц, Ульрик! Отведите этих господ по их комнатам. Не разрешайте им разговаривать друг с другом и поставьте часовых у дверей.

– А как Вангольд? – спросил Элдер. – Ему можно разгуливать на свободе? У него нет алиби, и вещественные улики…

– Само собою, поскольку серьезные подозрения существуют и против господина Вангольда, он тоже будет находиться под домашним арестом…

– Есть еще князь Сергей и Мод Боркман, – продолжал безжалостно Элдер. – Многие свидетели видели их в коридоре, а алиби и у них нет!

Капитан оторопел. Теперь ему было ясно, что его снова поймали в ловушку.

– Мы допросим их, – ответил он решительно, – и, если нужно, арестуем. По закону любой подозреваемый может быть подвергнут аресту на двадцать четыре часа…

– …Если это нужно, чтобы помешать им скрыться. Но ведь отсюда и муха не улетит незамеченной.

– Ошибаетесь! Миссис Вилльерс и след простыл. Можете увести их, Седлинц.

– Браво, инспектор! – воскликнула синьора Релли выходя.

– Господин инспектор! – строго проговорил капитан. – В ходе следствия вам удалось получить сведения, которые вы сохраняли в тайне, а потом использовали для создания театральных эффектов. Готов признать ваши выдающиеся способности, но такое поведение – явное нарушение дисциплины.

– Вы с самого начала попросили меня не вмешиваться в ход следствия. Сейчас я сделал это только для того, чтобы уберечь полицию от крайне неприятного скандала.

– Какого еще скандала?

– Сейчас под арестом находятся три человека. На том же основании необходимо арестовать еще двоих. Итого пять. Пятеро влиятельных людей, из которых преступником, в самом лучшем случае, может быть лишь кто-то один, остальные четверо будут потом жаловаться, подымут шум в прессе… И по праву.

– Каких еще двоих вы имеете в виду?

– Князя Сергея и Мод Боркман.

– Мы допросим и их. Сейчас я пошлю за ними. Маркхейт встал.

– Я не хочу вмешиваться в работу полиции, но, по-моему, Элдер хочет вам только добра. Нет смысла провоцировать неприятности, пока у нас нет еще никакой уверенности.

– Пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, необходимо держать под арестом всех подозреваемых. К сожалению, введение карантина не дало нам достаточных гарантий… – добавил он, направляя шпильку в адрес Маркхейта.

– С этим приходится согласиться, – сказал со вздохом Элдер. – Хотя, на мой взгляд, миссис Вилльерс не покинула этот отель…

– С чего вы это решили?!

– Она не стала бы рисковать, пытаясь тайком передать письмо, если бы могла спокойно вынести его сама.

– Согласен! Мы сегодня же еще раз обыщем весь отель, каждую комнату, каждый закоулок.

Князь пришел вместе с Мод. Он был уже одет к обеду: в смокинге и белых перчатках.

– Господа, синьора Релли и господин Линднер видели вас в коридоре неподалеку от того места, где произошло убийство, и примерно в то же время, когда оно случилось.

– В коридоре… да… я шел по нему с мисс Боркман.

– Вы не заметили ничего подозрительного? Князь, помедлив, ответил:

– Я услыхал какой-то шум из семидесятого номера, где живет Вангольд. Я знал, что он внизу, в ресторане…

– И что?

– И я, оставив Мод на минутку на лестнице, вернулся, чтобы узнать… – он замялся.

– И заглянули в комнату, – сказал Элдер.

– Да… – Князь снова умолк.

– Что вы увидели там? Князь очень тихо ответил:

– Увидел лежавшего на полу седого мужчину… Он был заколот.

– Это подтверждает показания синьоры Релли, – кивнул Элдер. – Кто-то заглянул в дверь после того, как она перенесла труп Ранке в семидесятый номер.

Капитан постучал ручкой по столу.

– Допрос веду я.

– Прошу прощения.

– Что вы сделали после этого? И руки, и голос князя дрожали.

– Я сказал… я сказала мисс Боркман, чтобы она вернулась в номер… я тоже вернулся к себе… Чтобы не быть ни в чем замешанным… Можно попросить немного воды?…

– Пожалуйста… – Один из полицейских услужливо наполнил стакан.

– Спасибо…

– Вы встретили кого-нибудь? – спросил капитан.

– По коридору проходил господин Линднер.

– Ну, а потом?

– Я подождал, пока мисс Боркман уйдет к себе, и тоже вернулся…

Мод, побледнев, смотрела на все больше и больше запутывающегося князя.

– Будьте добры подождать немного в соседней комнате – сказал капитан и жестом показал Седлинцу, чтобы он проводил князя.

Старик бросил с порога озабоченный взгляд на Мод.

– Все будет в порядке, – сказала девушка. Князь вышел, опустив голову.

– Мод Боркман?

– Да.

– Без определенных занятий?

– Почему же? Я – ассистентка профессора Декера. Маркхейг удивленно приподнялся с места.

– Что?!.

Почему это вас так удивило?

– Но ведь… разве вы не знаете… что человек, умирающий от бубонной чумы, и есть профессор Декер?!. Воды… скорее… коньяку… положите ее сюда на диван.

Слова Маркхейта словно громом поразили Мод, и она без чувств повалилась на пол.

Глава 21

Капитан с забавным выражением беспомощности на лице почесал себе затылок.

– Черт его знает…

– Вам лучше? – спросил Маркхейт у девушки.

– Дда…

Она приподнялась и медленно опустила ноги на пол.

– Что… что с профессором?

– Бубонная чума… Надежды почти не осталось. Он все время без сознания, сильная горячка и типичные признаки сепсиса. Лимфатические узлы распухли… одним словом… медицина тут беспомощна… Все, что мы можем сделать, это давать ему болеутоляющие…

– Никакой надежды?…

– Ну… Бубонная чума, что ни говорите… Очень жаль, одним словом, потому что это большой ученый…

– Чем вы объясняете, мисс Боркман, – спросил капитан, – то, что шеф не сообщил вам, что тоже собирается приехать сюда? У вас были неважные отношения?

– Нет. Профессор очень хорошо относился ко мне и… Она умолкла.

– Может быть, я могу объяснить это, – сказал Маркхейт. – Мне удалось несколько минут поговорить с больным. Он приехал сюда инкогнито. Хотел, не вмешивая в это дело полицию, перехватить здесь одного из своих сотрудников, обманувшего его доверие… – Маркхейт выразительно посмотрел на Мод.

– Вам что-нибудь известно об этом? – спросил у Мод капитан.

– Нет. Во всяком случае речь не могла идти обо мне.

– А что вы знаете о преступлении, совершенном в семидесятом номере?

– Многое!

– Расскажите, пожалуйста. Мод спокойно ответила:

– Это я убила доктора Ранке.

Глава 22

После мгновенья мертвой тишины капитан так стукнул кулаком по столу, что подскочила чернильница.

– Черт бы побрал…

– Не понимаю вас… – удивилась девушка. – Я хочу признаться во всем. Доктор Ранке в 11 часов вечера накануне убийства – он ведь уже тогда был у больного, но только на следующий день констатировал чуму – прислал мне письмо. Вот оно.

Капитан прочел вслух протянутое ему письмо. Вот что стояло в нем:

«Многократный убийца Боркман и его дочь могут ждать пощады лишь от меня. В три часа ночи выйдите в холл и принесите с собою записи. Д-р Р.»

– О каких записях идет речь?

– Я не знаю…

– Кто этот «убийца Боркман»?

– Мой отец.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Когда начались репрессии, он бежал из Москвы. Мы с матерью тоже бежали и поселились в Батавии, воспользовавшись покровительством и гостеприимством князя Сергея.

– Что хотел от вас Ранке?

– Шантажировать меня. Я пошла на ночную встречу с ним. Он сказал, что скроет ото всех мое происхождение и то, что я – дочь убийцы, если я добуду для него у князя десять тысяч гульденов.

– И что же?

– Он дал мне срок до следующего дня.

– Что произошло на следующий день в коридоре, где вас видели вместе с князем примерно в то же время, когда произошло убийство?

– Князь пошел к себе в номер за перчатками – он всегда надевает их к обеду. Как раз в это время из номера господина Линднера вышел доктор Ранке, увидел меня и, пригласив и комнату, начал требовать денег. Я заметила небольшой кинжал, лежавший на столе, схватила его, ударила доктора в спину и поспешила вдогонку за князем. Он удивился, увидев, что я жду его у дверей, но ничего не сказал. Мы снова вышли в коридор к семидесятому номеру. Уже на лестнице князь сказал мне, что на минутку покинет меня, а затем пришел и попросил меня вернуться в мой номер.

– На основании сделанного вами признания я должен арестовать вас.

– Разумеется. Я бы только хотела, чтобы вы разрешили мне ухаживать за профессором Декером. Ведь все равно, где держать меня под арестом…

– Я не могу разрешить это…

В комнату вбежал полицейский.

– Прошу прощения, господин капитан!… Князь заявил, что желает сделать признание… Это он убил доктора Ранке…

На мгновенье капитану почудилось, что он сходит с ума.

Глава 23

– Это неправда, – сказала Мод. – Князь думает, что может спасти меня, взяв на себя вину. В это мгновенье вошел князь.

– Оставь, Мод… – сказал он тихо. – Я убил доктора Ранке еще прежде, чем постучал к тебе. Он стоял у телефона в номере Линднера, дверь была приоткрыта. Я услышал, как он просит соединить его с семьдесят вторым номером. Меня охватила ярость. Я вырвал трубку у него из рук, начал что-то говорить, но он только рассмеялся и повернулся, чтобы уйти. Моя рука нащупала случайно кинжал… я схватил его и…

– Неправда! – крикнула Мод.

– Не надо пытаться спасти меня. Это сделал я. Можете меня арестовать.

Элдер сидел, не вмешиваясь, и делал какие-то заметки в своем блокноте. Капитан по временам обменивался с ним взглядом.

Наконец капитан кивнул Седлинцу и повернулся к допрашиваемым.

– Я принял к сведению все услышанное. Сейчас я прошу вас вернуться в свои комнаты и впредь до дальнейших распоряжений находиться там.

После того как Седлинц вышел вместе с князем и Мод, капитан повернулся к Элдеру.

– Чертова история. Такого со мной еще не бывало. Три кандидата на одно убийство.

– Четыре. Ведь окровавленная салфетка была в кармане у Вангольда.

Капитан опустил глаза, разглядывая свои ногти.

– Гм… По-моему, вы что-то записывали, – сказал он наконец совсем тихо.

– Да… Несколько основных моментов этого дела.

– Серьезно? Кто же, по-вашему, наиболее подозрителен?

– Тот кто унес ковер.

– Но почему?

– Потому что он ушел из номера самым последним, а значит, прятался там, когда вошел первый подозреваемый, и, увидев, что труп забрали, ушел, унося с собою ковер.

– Этот человек не может быть князем, Линднером, мисс Боркман или синьорой Релли?

– Нет. Все они встречались друг с другом сразу после убийства. Ковра ни у кого из них не было.

– Самая подозрительная – эта итальянка!

– Все одинаковы, – сказал Элдер. – У каждого из них нет алиби на несколько минут как раз около времени убийства.

Маркхейт встал.

– Я иду обедать. Хотел бы только еще услышать, что вы-то, Элдер, думаете обо всем этом деле?

– Немного застопорилось. На мой взгляд, лучше было бы разрешить нашим подозреваемым свободно разгуливать по дому и понаблюдать за ними.

– До тех пор, пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, я не могу согласиться на это, – коротко ответил капитан.

– Во всяком случае, господин капитан, разрешите мне поискать ковер.

– Каким образом?

– Обыщем все комнаты без исключения. Речь идет о ковре размером два на три метра. Он может быть спрятан только где-нибудь в шкафу или под кроватью. Там, где ковер, там и убийца.

– Не возражаю. Можете осмотреть комнаты.

– Это может оказаться полезным, даже и невзирая на ковер, – сказал Элдер и вышел.

Глава 24

Молодой человек проснулся. Его не удивило ни то, что он спал в ванне, ни то, что он совершенно голый, если не считать надетого на голову тропического шлема. Такие вещи последнее время были, так сказать, в порядке дня. Поразился он тому, что вода, хлещущая из крана, давно уже переполнила ванну и слоем в несколько миллиметров залила пол.

Где он?

Постепенно в голове у него начинало проясняться… Ли Синг… Брунс… доктор Рейли и цветки мимозы…

Он закрутил кран. Из соседней комнаты доносился храп. Надо уходить… надо уходить… Ни в коем случае нельзя задерживаться здесь. Он бросил мрачный взгляд на свой халат, мокнувший на дне ванны в компании с несколькими кусками ветчины и вылез из воды. Брунс спал в соседней комнате, улегшись прямо на полу между диваном и столом и прислонив голову к перевернутому креслу. Уже начинало смеркаться, наступал вечер…

Молодой человек поспешил к гардеробу. Никакие соображения нравственного порядка его сейчас не смущали, он чувствовал себя загнанным зверем. Если его схватят, останется только покончить с собой. Не говоря ни о чем другом, у них будут все доказательства, уличающие его в убийстве.

Он начал лихорадочно рыться в одежде. Искал он что-нибудь похуже и наконец вытащил мешковатый летний костюм.

Но тут наступило горькое разочарование. Его приземистый хозяин был ниже на добрых полметра. Рукава по локоть, брюки едва доходили до колен… Он продолжал отчаянно искать. Сейчас этот ненормальный проснется, и тогда всему конец. Первое, о чем он спросит: чем занимается голышом в его комнате этот странный врач?

Он начал выдвигать один за другим ящики. Куча писем. В одном из ящиков громадного комода – ковер. Два на три метра, но цвета ржавчины. Не пойдет… Он выдвинул следующий ящик комода…

В нем было добрых два десятка самых разнообразных пистолетов и ручная граната. Что за чертовщина? Автоматический пистолет и тут же старый шестизарядный «бульдог»… Н-да! Любопытный пациент. Он выдвинул еще один ящик.

Час от часу не легче.

Ручной пулемет. Не совсем обычное содержимое комода в этом номере «Гранд-отеля». Ковер и ручной пулемет. И так уж, совсем мимоходом, – противогаз.

Однако никакой одежды! Отчаянное положение! На кой черт ему весь этот арсенал? Сплошные загадки. Молодой человек вернулся в ванную и отворил окно.

Из открытого окна напротив доносились голоса. Кто-то сердито говорил:

– Я не виноват, что застрял здесь. А работать меня никто не имеет права заставлять!

– Ошибаетесь, господин Хеккер! Пока здесь карантин, работать обязаны все, – строго ответил другой голос. Он принадлежал управляющему Вольфгангу.

– Хорошо! Но тогда пусть работает и губернатор Шиллинг! А я слонялся перед «Грандом» не для того, чтобы искать работу!

– Вот так-так! Прошу прощения, но вам должно быть известно, что у нас слишком мало персонала, чтобы обслуживать такое количество гостей, и власти разрешили нам использовать в качестве вспомогательной силы тех, кто на время карантина содержится здесь за счет казначейства.

– Я работать не буду, – ответил Хеккер.

– И правильно, – поддержал его старый продавец газет. – Нас здесь задержали…

– Заткнитесь, – оборвал его Вольфганг. – А что касается дармовой кормежки, то тем, кто не захочет работать, она будет основательно урезана. Зарубите это себе на носу!

– Тогда я подам на вас в суд! – воскликнул Хеккер. – Нас и без того поселили по двое в одной комнате, а это во время эпидемии не допускается!

– А если… мы согласимся платить вам за работу?

– Меня вам подкупить не удастся.

– Так. Тогда примите к сведению, что, если вы не будете работать, мы не станем вас кормить.

– Попробуйте только! Я сам раздобуду себе пропитание! И ошибаетесь, если думаете, что меня потом обвинят в воровстве. В такой ситуации я просто вынужден пойти на это. Мой сосед засвидетельствует это. И Лидия, которую вы обрекли на принудительную работу, тоже.

– Вы бы лучше взяли с нее пример! Она ежедневно получает от двух до трех гульденов одних чаевых.

– Я собираюсь не зарабатывать, а отдыхать.

– Отлично, – сказал Вольфганг. – Если вы не возьметесь за ум и не явитесь немедленно к старшему по этажу – Мартину, будете получать только пустую похлебку и хлеб…

– Чудесно, я как раз хотел немного похудеть!

Старый продавец газет, не слишком прислушиваясь к разговору, занимался тем, что погрузился в чтение своих запасов. Там были и газеты, и иллюстрированные журналы – словом, как раз то, что нужно.

– А насчет развлечений, то читать вы сможете только днём, потому что я отключу у вас свет.

– На это вы не имеете права, – возмутился Хеккер.

– Совершенно верно! Никакого права, – тоном опытного юриста подтвердил газетчик.

Вольфганг, однако, уже вышел.

– Вот подлец! Хочет эксплуатировать нас, раз уж мы тут очутились, – фыркнул Хеккер.

– Лидия подвела нас. Типичная алкоголичка, сразу видно, и, конечно, согласилась пойти в горничные…

Бум! Свет в комнатке погас. Похоже, что Вольфганг выполнил-таки свою первую угрозу. Хеккер выругался.

– Черт побери! Сейчас семь часов, а я никогда не могу уснуть раньше десяти. Эта свинья считает, что таким способом сможет принудить нас.

– Ну, развлекаться мы все-равно будем, – ответил старик, начиная наигрывать на шарманке. – Это и в темноте можно…

– Хотел бы я уметь дрыхнуть весь день, как этот стервец. – Он показал на угол комнаты, где храпел торговавший сувенирами малаец. – Его-то работать не зовут…

– Потому что цветной, – сказал старик и вновь заиграл на шарманке. – Их в официанты не берут, разве что в бои…

Некоторое время слышно было одну шарманку.

– Слушай… Там, напротив, толстяк наверняка ушел в ресторан… По-моему, не вредно притащить из его комнаты немного выпивки и сигарет… Чтобы и нам было повеселей…

– Идея недурна… Если попадется малость деньжат, тоже не оставляй.

Снова только шарманка.

Хеккер выбрался в окно и через мгновенье уже скользнул в окно ванной напротив.

Лужа! Черт… Что это – плавал, что ли, кто-то в этой комнате? Он сделал еще несколько шагов и включил свет.

И остановился, словно пораженный громом! Напротив стоял совершенно голый мужчина в противогазе и с ручным пулеметом в руках. Хеккер не в силах был оторвать от него взгляд или произнести хоть звук. Ствол пулемета качнулся. Хеккер, опомнившись, схватил его рукой, но в тот же момент могучий удар кулаком в челюсть послал его в нокаут и он, подняв фонтан брызг, свалился в ванну…

Старик продолжал играть на шарманке. Минут через десять какая-то тень с легким шумом скользнула в окно.

«Ага! Хеккер, этот отчаянный безработный, наконец-то вернулся», – подумал старик, который не мог, конечно, в темноте увидеть, что единственной одеждой появившегося в окне господина служит противогаз.

– Что принес? – спросил старик у направившейся к платьевому шкафу тени.

– Тс-с… – прозвучало в ответ.

«Что – то неладно, – подумал старый продавец газет и молча продолжал играть на шарманке. Потом разберемся, почему сейчас нельзя разговаривать…» Тем временем вошедший вроде бы начал раздеваться. Стукнул упавший на пол ботинок…

Еще минут через пять скрипнула дверь. Смывается! Уж не натворил ли он там какой-нибудь беды? Куда это он? Встревоженный старик еще с большим усердием закрутил шарманку.

Через десять минут перед Мартином появился молодой человек. Это был Феликс.

– Директор велел, чтобы я поработал у вас.

– Это вы тот самый докер?

– Я.

– Что это на вас за наряд?!

Феликс оглядел себя. На нем была куртка с золотыми пуговицами – из тех, какие носят лакеи и официанты. Это куда ни шло. Но к ней были одеты до невозможности замызганные брюки из мешковины – часть костюма малайского торговца сувенирами. Что поделаешь? Одеваться пришлось в темноте.

– А на ногах?

Феликс опустил взгляд. Что это?… На мгновенье у него закружилась голова!…На нем были белые теннисные туфли со знакомым коричневым пятном.