Текст книги "Меч и Грааль"
Автор книги: Эндрю Синклер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Сент-Клеры пали на Оркнейских островах также из-за преданности делу Стюартов и католической вере. Замок Керкуолл был уже разрушен, когда Джон, магистр из рода Сент-Клеров бежал сюда после участия в восстании якобитов [65]65
Якобиты – сторонники свергнутого английского короля Якова Второго.
[Закрыть]в 1715 году. Его мемуары трогают описанием страданий за проявленную верность. Он писал о долгой преданности Сент-Клеров шотландскому королевскому семейству:
«… Безо всякой благодарности они навлекли на нас значительные потери, особенно во времена Кромвеля; и мы остались безо всякой помощи, кроме той, что черпали в своем мужестве. Мой отец был единственным из шотландцев, у кого достало смелости протестовать против возведения короля Вильгельма на трон, но ему не вняли, Бог весть почему; и вот, во время потерь при служении делу королевскому семейству, обычная его благодарность едва оставила ему достаточно хлеба, чтобы прокормить многочисленную семью с одиннадцатью детьми, которые быстро росли, и это при том, что он с честью отстаивал свои принципы. Учитывая все это и то, как со мной обошлись, и пребывание в том жалком положении, когда вещи видятся в истинном свете, как перед смертью, можно ли винить меня за горестные размышления, смех над сумасбродством и необъяснимыми причудами людей, и необычность моего дела (изгнанника за дело семейства Стюартов), когда я знаю, что величайшим преступлением, какое я или мои родные могли совершить, является верное и упорное стремление к собственной гибели посредством служения королевскому семейству; и после всего этого им было угодно обречь меня и мою семью на голод?».
Хотя кейтнесская и файфская ветви семейства Синклеров временами процветали, могущество росслинской пошло на убыль. К концу XVIII века прямое наследование замка и часовни прекратилось с девицей, вышедшей замуж за Эрскина и потом за Уэдденберна, который стал лордом Логбороу, потом лордом-канцлером, а затем первым графом Росслином. Последним из длинной мужской линии Санкто Кларо, которая правила в Росслине семь столетий и хранила тайны храмовников и масонов, веру Средних веков, также был Вильям Сент-Клер или Синклер. Член королевской роты лучников, телохранитель короля от Шотландии, он вызывал восхищение у сэра Вальтера Скотта, который писал о нем:
«Рост последнего Росслина значительно превышал шесть футов, у него были темные, тронутые сединой локоны, прямой стан, широкие течи, узкая талия, казалось, он создан для войны или охоты, во взгляде его сквозили сдержанная гордость и властность, лицо было в целом красивым, привлекательным, хотя, если присмотреться, отдельные черты были грубоватыми, резкими. Он был смуглым, и мы, школьники, собравшись посмотреть, как он блещет силой и сноровкой в старой шотландской игре в гольф и в стрельбе to лука, думали и говорили между собой, что он напоминает знаменитого основателя рода Дугласов… Во всех мужских развлечениях, которые требуют силы и ловкости, Росслину не было равных; но особенно он любил стрельбу из лука».
Разумеется, "знаменитым основателем рода Дугласов" был великан, погибший пять столетий назад в Испании с сердцем Брюса, сэр Вильям де Сент-Клер, храмовническое надгробие которого находится в Росслинской часовне. Но этот "последний Росслин" отказался от наследственной роли Великого Магистра цехов, гильдий и орденов, чтобы стать первым избранным Великим Магистром Большой ложи своей страны. Документ об отказе от его наследственных прав подтверждает их существование:
«Я, Вильям Сент-Клер из Росслина, эсквайр, приняв во внимание, что масоны в Шотландии по нескольким документам назначали моих предков, Вильяма и сэра Вильяма Сент-Клера из Росслина, и их наследников своими покровителями, защитниками, судьями или магистрами; и что мое обладание такой юрисдикцией, правом или привилегией может быть пагубно для братства масонов, членом которого являюсь и хочу содействовать его благу и пользе в меру своих сил, настоящим от своего имени и от имени моих наследников отказываюсь от всех прав и претензий быть покровителем, защитником, судьей или магистром масонов в Шотландии в силу всяких документов, пожалованных масонами, или грамот кого-либо из королей Шотландии…».
Это отречение "последнего Росслина" от значительной роли, которую он унаследовал, является окончательным доказательством того, что Сент-Клеры представляли собой соединительное звено между древней аристократией и демократией. Если в каком-либо семействе существовала прямая кровная линия, которая передавала сокровенные знания Средних веков в нынешний век, на эту роль могут претендовать Сент-Клеры. Более пяти столетий они были наследственными Великими Магистрами цехов, гильдий и орденов и, наконец, масонов Шотландии. Благодаря связям с храмовниками они привнесли в масонские обычаи древние восточные ритуалы. Много столетий они являлись хранителями наследника трона Шотландии и вождями, руководившими защитой королевства от нападении англичан. Благодаря им Оркнейские и Шетландские острова стали достоянием шотландской короны. Они были крестоносцами, которые отправлялись на поиски Нового Света и Грааля, который символически помещен в замечательную часовню, построенную на основании их загадочных познаний. Их знания, за исключением того, что они написали в камне, утрачены. Но если эта книга кое-что освещает в прошлом этого загадочного семейства – Санкто Кларо, "Святого Света" – ее можно приравнять всего лишь к узкому лучику, пронзающему мрак былого.
ЛЕГЕНДЫ О ТАЙНАХ И СОКРОВИЩЕ
В XII веке Иоахим Флорский разработал представление о мире, разделенном на несколько эпох, которые завершатся Новой Эрой. В XVIII веке в Германии возродилась вера храмовников и розенкрейцеров, отсчитывавшая начало шестой эпохи от смерти последнего Великого Магистра ордена Соломонова Храма – Жака де Моле. Он знал тайны каббалы и ессеев, первым получил масонское имя Хирама, убитого зодчего Храма Соломона, был обладателем не только тайной премудрости, но и громадного количества священных сокровищ, которые хранились в двух колоннах Тампля в Париже. В том числе короны Иерусалимского королевства, семисвечника первого Храма и четырех золотых изваяний евангелистов из церкви Гроба Господня в Иерусалиме.
Эти сокровища были перевезены на кораблях храмовников, бежавших в Шотландию, как утверждал Джордж Фредерик Джонсон, самозванный "провост-генерал храмовнического ордена шотландских лордов". Влиятельный немецкий храмовник, Барон фон Хунд унд Альтенгроткаре, утверждал, что его привлек в орден сам принц Карл Эдуард Стюарт, "Молодой претендент". Сам барон в свою очередь привлек в правление ордена двенадцать немецких принцев, хотя те больше верили в мифическое сокровище Грааля из "Парцифаля", чем в тайный клад в парижском Тампле.
В начале XIX века французы, а вслед за ними и немцы заявили о находке грамоты от 1324 года, в которой де Моле перед смертью назначил Великим Магистром Жан-Марка Лармения, в свой черед передавшего это звание некоему Томасу Теобальду из Александрии. Бежавшие в Шотландию храмовники были осуждены как дезертиры, и разрыв между храмовниками Франции и Шотландии существует по сей день. Считается, что меч Жака де Моле был найден и стал значительным символом. Противники масонов во Франции видели в возрождении храмовников давний заговор, идущий от еретиков-гностиков через ессеев, ассассинов, катаров, храмовников и масонов в наше время и ведущий нескончаемую подрывную деятельность против папы и короля, своего рода революционный анархизм.
Поскольку росслинские Сент-Клеры были хранителями и дарителями священных реликвий и долгое время поддерживали связь с храмовниками, не удивительно, что храмовнические сокровища считали спрятанными в Росслине. На самом деле там скрывали наиболее священные предметы своей страны, такие, как Черный крест, содержащий частицу Истинного Креста, и прочие. В 1693 году в Theatrum Scoriaeписали:
«Нам сообщили, что громадные сокровища, стоящие несколько миллионов, лежат спрятанными в одном из подвалов. Они находятся под охраной одной леди в древнем даме Сент-Клеров, которая, забыв о своем долге, давно пребывает во сне. Однако разбуженная звуком трубы, который должен быть услышан в одном из нижних помещений, она должна появиться и указать место, где лежат сокровища».
Разумеется, громадное богатство Сент-Клеров после появления беглых храмовников в Шотландии в течение двух столетий наводило на мысль, что их сокровища до сих пор погребены в Росслине. Свидетельства документов, бурильные установки, радары, лозоходцы, сновидцы и экстрасенсы дружно указывают на наличие в подвалах металла или сокровищ. Однако подобраться к ним пока не представляется возможным.
Наиболее стойким оказался миф о том, что Святой Грааль или драгоценный металл находится в Колонне Подмастерья. Распространителем его был Вальтер Штайн, знаток легенд о короле Артуре; он утверждал, что храмовники перевезли Грааль из спиральной колонны в Синтре, в Португалии, в Росслин и спрятали в такой же колонне. Их паломнический маршрут прошел Василий Валентин, автор книги "Триумфальная колесница антимония" (Currus triumphalis antimonii), содержащей ключи к тайнам алхимии. Гитлер обращался к Штайну через Рудольфа Гесса с просьбой помочь отыскать Грааль, который вызывал острый интерес тайных обществ нацистского движения, вдохновленных Вагнером и крестовым походом тевтонских рыцарей на восток – Гитлер полностью восстановил их штаб-квартиру в Мариенбурге. Вера, что Грааль находится в Шотландии, могла стать одним из побудительных мотивов, заставивших введенного в заблуждение Гесса вылететь туда во время Второй мировой войны – подобно дезертирам-храмовникам. Ганс Фукс, друг Гесса и член тайного нацистского общества "Туле" [66]66
Туле – остров, находящийся на крайнем северном пределе античной ойкумены.
[Закрыть], посетил Росслинскую часовню в мае 1930 года, расписался в книге гостей и сообщил членам Эдинбургского теософического общества, что Гесс отождествлен с Парцифалем – таким было его прозвище в нацистских кругах – и считает Росслин одной из часовен Грааля или его истинной Часовней.
Эти легенды имеют под собой некоторые основания. Сент-Клеры были хранителями национальных сокровищ, часовня была построена как Храм Соломона и Святого Грааля, внутри нее были вырезаны храмовнические и масонские символы. На витражных стеклах викторианских времен не только изображен Грааль Тайной Вечери, но и четверо святых воинов: Георгий, Маврикий, Михаил и Лонгин, все они вооружены мечом или копьем. А проводящееся здесь утверждение нынешних храмовников из Новой Шотландии предполагает давнюю традицию, возможно, связанную с тем, что король Карл Первый назвал один двор в Эдинбургском замке частью территории Новой Шотландии и присваивал там титулы баронов этой страны, в том числе и членам семейства Сент-Клеров.
По сути дела сокровище Росслина представляет собой сама часовня в своем великолепии и необычности. На одной колонне три волхва ставят три дара или Грааля на стол перед Девой Марией и Младенцем. Кроме того, там вырезаны в камне средневековые аллегории семи дел милосердия, семи смертных грехов и замысловатая Пляска Смерти. В своих украшениях эта часовня не знает равных в мире, она наделена чрезмерным обилием символов, расточительна в смыслах и буйствует в формах. Облик ее рождает секреты. Она сама по себе служит тайным хранилищем преданий. История ее дает материал для легенд, и славит себя она сама.
ЭПИЛОГ, 2002
Исследования никогда не кончаются. Как часто бывает в детективных романах, новая улика расстраивает предыдущие выводы. Когда книга «Меч и Грааль» была впервые опубликован в 1993 году, она сделала для Росслинской часовни (но на более глубоком историческом уровне) то же, что книга «Святая Кровь и Святой Грааль» для Ренн-ле-Шато. После моих первых открытий касательно Росслина, принца Генри Сент-Клера, надгробий храмовников с Граалем на них и масонах появилось много книг, посвященных этой же теме. Большинство этих работ носило несколько фантастичный характер, однако некоторые новые и ценные догадки получили убедительное обоснование. Кульминации это исследование достигло на Синклеровском симпозиуме, состоявшемся в 1997 году в Керкуолле на Оркнейских островах. Там поиски сокрытых секретов Сент-Клеров, храмовников и масонов как будто бы привели к определенным результатам, позднее описанным в моих фильме и книге; высшей точкой тут стало истолкование Керкуоллского свитка.
Новейшие исследования путешествия Дзено подчеркнули значение Северного содружества в конце XIV века с его торговой империей викингов, простиравшейся от Балтики до Ньюфаундленда и даже дальше. С окончанием торговли на Ближнем Востоке, где усиливалась власть турецких султанов, захвативших Константинополь в 1453 году, венецианцы постарались расширить торговлю на севере и на западе. Однако Ганзейская лига в течение двух столетий контролировала сухопутные торговые маршруты от Балтики к Средиземноморью и даже стала господствующей в Северном море. Из своих шести крупнейших торговых пунктов – Любека, Висбю на острове Готланд, Бергена, Новгорода, Брюгге и "Стального двора" в Лондоне – ганзейские города контролировали устья самых больших рек, проливы и каналы Северной Европы от России до Британии.
Почти все товары, перевозимые с востока на запад или с севера на юг, продавались по немецким ценам. Изначальное состояние Любек создал на соли и рыбе; к ним добавились скандинавский и атлантический лес, канаты и смола, парусина, самородная сера для изготовления пороха и меха. Поддерживаемая тевтонскими рыцарями Ганза стала, подобно ордену храмовников, государством внутри всех северных государств. Лишь шотландские суда и купцы были серьезными соперниками ганзейцев, пока венецианские флоты не стали дважды в год приплывать во Фландрию для торговли шерстью. Венецианцы собирались перехитрить немецких торговцев, создавая свои торговые посты и учреждая привилегии для шотландцев и скандинавов. Если для них закрывали Ла-Манш, они могли использовать маршрут бежавших храмовников вокруг Ирландии к западным и Оркнейским островам, складам оживленной северо-атлантической торговли.
Такая стратегия входила в дипломатическую миссию юного Генри Сент-Клера для своей страны, когда в 1363 году он покинул Росслин и отправился в Копенгаген. На другой год он встретился там с венецианским послом Карло Дзено, землепроходцем Паулем Кнутсоном и гренландским путешественником Иваром Бардсоном, знавшими трансатлантические маршруты. Король Дании Вальдемар два года назад захватил Готланд, одержав победу над шведским королем Магнусом при Гельсинборге, несмотря на помощь тому большого ганзейского флота. За ним последовал король Норвегии Хакон Четвертый, который женился на датской принцессе Маргарет, и вплотную приблизился к важному немецкому тортовому посту в Бергене. Ганзейская лига оказалась под серьезной угрозой.
Более благоприятной возможности не могло представиться. "Черная смерть" существенно сократила население Норвегии, умерло около двух третей ее моряков и плотников. Территория Норвегии расширилась на земли у Полярного круга вплоть до Северной Америки; именуемая на средневековых картах "Norveca", она выходила из-под власти Норвежского королевского дома; колонии страны вплоть до Гренландии находились под угрозой чумы и пиратских набегов. Норвегия так ослабла, что королева Маргарет перенесла центр скандинавской власти в Данию, а все северные области, на которые распространялась власть Норвегии, стали именоваться датской провинцией Гренландией, Gronlandia Provincia.Это создавало возможность основать Северный союз.
Ганзейская лига нанесла ответный удар Дании и Норвегии, королева Маргарет в 1368 году писала мужу из замка Акерсхус о немецкой блокаде: "Мои слуги очень нуждаются в еде и питье, ни они, ни я не получаем того, что нам нужно". На другой год Берген был разграблен и сожжен ганзейским флотом: в течение следующих трех лет Дания и Норвегия предоставили немецким торговцам еще более существенные привилегии.
Королева Маргарет не отважилась нанести удар Ганзе, как ее отец, но вторглась в Швецию и покорила ее, став, таким образом, правительницей всей Скандинавии. Так друг ее детства Генри Сент-Клер, теперь вассал, граф Оркнейский, стал ее сильным союзником в мечте создать Северный торговый союз, простирающийся от Скандинавии через Оркнейские острова к норвежским колониям и епископствам в Исландии и Гренландии до поселений в Северной Америке. Отсутствие Генри при подписании исторически важного Кальмарского договора в 1397 году является еще одним доказательством его участия в путешествиях через Атлантику.
Теперь самая большая угроза торговле в Балтийском и Северном морях исходила от пиратов, именуемых "братьями-витальерами". Изгнанные из Висбю тевтонскими рыцарями, они атаковали Берген и захватили порты в Южной Норвегии. Необходимость требовала, чтобы королева Маргарет использовала флот графа Оркнейского и открыла ему доступ к судостроительным материалам для борьбы с пиратами, поддерживая очередное из его предприятий. В Национальной библиотеке в Копенгагене хранятся государственные документы, на которых стоит печать Сент-Клера, второго по значимости человека после Маргарет. В 1389 году, когда Эрик Померанский объявил ее наследницей тронов Дании и Норвегии, подпись Генри Сент-Клера под этим указом следует за подписью архиепископа Винолда из Нидаруса, ныне Тронхейма. Королева Маргарет надеялась на могущество графа Оркнейского, и он использовал охранную грамоту от английского короля Ричарда Второго, чтобы отправить из Лондона на помощь ей три корабля.
Такова была историческая обстановка в то время, которым начинается "Книга Дзено". Как уже говорилось, у Карло Дзено, спасителя Венеции, было двое братьев-моряков, Николо и Антонио. Когда Марко Барбаро, венецианский патриций, писал о знатных семействах Венеции, в датированной 1536 годом статье о семействе Дзено, Николо назван "богатым человеком" и капитаном галеры, участвовавшим в сражении с генуэзцами при Кьоджо, которое выиграл его брат Карло. В своей Libro di NozzeБарбаро далее пишет, что Николо отправился исследовать северные моря, за ним последовал его брат Антонио. Они вместе описывали "путешествие среди островов у Полярного круга и открытия 1390 года – по приказу Дзикно, короля Фрисланда, он (Антонио) отправился на континент Эстотиланда в Северной Америке. Во Фрисланде он прожил четырнадцать лет, четыре года с братом Николо, десять один.
Утверждение Барбаро не совпадает с последующей публикацией "Книги Дзено", основанной на искаженных свидетельствах; но совпадает с подробностями биографий обоих братьев, открытыми в результате моего последнего исследования. Николо Дзено был капитаном и командиром венецианского флота, совершавшего два рейса ежегодно в Лондон и во Фландрию между весной 1383 года, когда он был послом в Венгрии, и июнем 1388-го, когда был переведен в Адриатику. В этот период, в стремлении венецианцев продвинуться на север, у него были все возможности отплыть к Оркнейским и Шетландским островам и помочь Дзикно, то есть принцу Генри, пытавшемуся утвердить власть над этими островами и пошатнуть господство Ганзы в Северной Атлантике.
В архивах нет сведений о Николо Дзено между 1396 годом и августом 1400-го, когда он написал завещание в Венеции. Его лишили должности и отправили в изгнание по обвинениям в коррупции, когда он служил прокуратором в различных венецианских колониях. Если он взял с собой брата Антонио из фландрского конвоя в первую экспедицию на Оркнейские острова и оставил его, как писал Барбаро, заложником у Дзикно на четырнадцать лет, он мог впоследствии присоединиться к нему, узнав о его северных кампаниях и подвигах из приходивших в Канареджо писем. Это позволило бы одному из братьев – или им обоим – произвести съемку Гренландии и возглавить между 1398 и 1400 годами северную экспедицию к Эстотиланду, послужившую основой для написания "Книги Дзено". То, что в Венеции нет сведений об Антонио Дзено между 1380 годом и его смертью в конце 1402 года, делает еще более правдоподобным утверждение Барбаро о его долгом пребывании на Оркнейских островах, а затем путешествии в Северную Америку.
Главный интересный момент "Карты Дзено" заключается в том, что на ней обозначены два города в Северной Америке, что подтверждает пребывание там колониальной экспедиции после 1390 года, – Марко Барбаро датировал путешествие Дзено этим годом. Однако значительно и другое картографическое свидетельство колонизации Северной Америки рыцарями, которые умели строить укрепления и носили храмовнический или зубчатый крест. Самый ранний вариант этой карты, названный Rudimentum Novitorium, были опубликован в Любеке, центре Ганзы, около 1475 года, там ясно указан «Винланд» как остров с укрепленной церковью на крайнем северо-западе – месте Эстотиланда на «Карте Дзено». Другой вариант этой немецкой карты был обнаружен в Аугсбурге пять лет спустя, на нем помечена крепость на мысе «Винланд» – так у викингов называлась Новая Англия. Эти две карты очень помогли мне в моих последних исследованиях Ньюпортской башни на Род-Айленде, так как они наводили на мысль о доколумбовой постройке в этом месте.
В своих долгих исследованиях Джеймс Уиттолл подтвердил все то, что я обнаружил в Ньюпортской башне. Постройка была заранее спланирована, основывалась на священной геометрии, в частности, на круглых храмовнических церквах и башнях в Шарру на юго-западе Франции и Льянлефф в Бретани. "Церковь сориентирована на восток, а каждая из восьми колонн – на главные стороны света, известные рыцарям-храмовникам". Следы от орудий соответствуют зубилам XIV века; одиночные и двойные расширяющиеся окна схожи с окнами дворца епископа в Керкуолле; притолоки такой же формы и треугольные замковые камни арок обнаружены в церквах на Оркнеях и в Гренландии; нижние пояса стен и колонны не имеют параллелей в английской колониальной архитектуре, но они обнаруживаются в средневековом керкуоллском соборе.
Более того, очаг в Ньюпортской башне с двойным дымоходом устарел к XV веку и был скопирован с шотландских и скандинавских крутых церквей – в восемнадцати тоже были очаги на втором этаже, к которым поднимались по наружным лестницам. "Ньюпортская башня была построена и использовалась как церковь, наблюдательный пункт и маяк". Скорее всего, ее строителем был граф Генри Сент-Клер, знакомый со священной геометрией круглых церквей храмовников.
После этого блистательного объяснения происхождения Ньюпортской башни мне позволили пристально изучить Керкуоллский свиток в местной ложе и дали несколько листов для установления их даты с помощью радиоуглеродного анализа. В оксфордской лаборатории, которая объявила Туринскую плащаницу средневековой подделкой, вся эта часть Керкуоллского свитка была датирована серединой XV века, что обеспечило недостающее связующее звено через оркнейского графа Сент-Клера с Росслинской часовней, построенной загадочным третьим графом Вильямом, который включил в древние обряды шотландских масонов познания гностиков и герметиков, приобретенные рыцарями-храмовниками в крестовых походах.
Многие сложные символы на свитке, в частности, Ноева ковчега и Райского сада с гермафродитической Евой совпадают с известными в позднем Средневековье знаками ранней алхимии. Граф Вильям, как обладатель лучшей библиотеки в Шотландии того времени, очевидно, поручил иллюстрировать свиток первым масонам, связанным с Росслином, где множество вырезанных в камне символов сохранилось до сих пор на стенах часовни.
Окончательное открытие еще предстоит сделать, если только открытие может быть окончательным. Нам неизвестны изображения принца Генри Сент-Клера, – хотя бы с точки зрения канадских индейцев. И наконец. Смитсоновский музей в Вашингтоне устроил экспозицию путешествий викингов, чтобы показать вклад норвежцев в первые путешествия в Америку. В этой экспозиции находилась небольшая деревянная кукла, вырезанная иннуитами с южного острова Баффиновой земли.
лежавшего на торговом маршруте норвежских судов от Западного поселка Гренландии к Ньюфаундленду. Кукла явно представляет собой изображение рыцаря военного ордена, и радиоуглеродный анализ показал, что она изготовлена в XIV веке. Единственной известной храмовнической экспедицией в Новый свет была экспедиция принца Генри Сент-Клера. На этом пока и поставим точку, если только мне удастся поставить ее в этом исследовании.
