Текст книги "Меч и Грааль"
Автор книги: Эндрю Синклер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
АТЛАНТИДА, АРКАДИЯ И НОВЫЙ СВЕТ
В Средние века стремление обрести за океанами или горами край мира, покоя и радости, или земной рай, сделало открытие Нового света мечтой и крестовым походом. За путешествиями исследователей, теориями философов и поэтов крылось желание найти Земной Рай. В цивилизованных землях обществ надежда на золотой век для простых людей была почти столь же сильна, как страх перед нашествиями жестоких варваров.
Неизвестное способно внушать как надежду, так и страх. Платон намеренно придумал мифическую Атлантиду как зеркало пороков греческого общества. Представление об идеальном государстве из диалога "Государство" было перенесено в "Тимее" и "Критии" на затонувший остров Атлантиду с ее идеальным правительством, удобными каналами и превосходной системой водоснабжения. Его описание Атлантиды всегда скорее разжигало мечту о сказочной стране, чем служило описанием общества. Под стать ему была и мечта об Аркадии, пастушеском, вечно зеленом и золотом рае. И о Елисейских полях на крайнем западе земного круга, "где ни метелей, ни хладов зимы не бывает". Лукиан впоследствии добавил туда изобилие вин, медов, музыки и благовоний, сделав этот край более подходящим для гедонистов, чем для героев.
За мечтой о достижимом Рае стоит еще одна традиция – рассказы путешественников. Когда все дороги были опасными, а чужеземцы редкими, открывался широкий простор для расцвечивания фактов. В средневековой Европе почти не делали различия между легендой и географией, между преувеличением и этнографией, между мифом и фактом. Через тридцать лет после открытия Нового Света Кортесу могли поручить искать в Мексике странных людей с плоскими ушами или с песьими головами. Считалось, что в Новом Свете можно найти и Эдем, и Эльдорадо, а океан, отделявший его от Европы, назвали в честь мечты Платона об Атлантиде.
В Средние века считалось, что Рай, или Атлантида, или Аркадия, или Остров Гесперид существует по ту сторону западного океана. Им был остров Авалон из легенды о короле Артуре: даже во время правления Елизаветы Первой Английской ее математик, алхимик и астролог Джон Ди хотел, чтобы она объявила новооткрытые земли Северной Америки заселенными колонистами, которых отправил туда из Шотландии более тысячи лет назад король Артур. Ирландские и шотландские легенды о святом Брендане, мифы Уэльса и португальской предыстории описывали путешествия на запад в западный рай под названием Ги-Бразил, а испанские и итальянские легенды повествовали о западном острове Анталия. На латыни Шетландские и Оркнейские острова назывались "Orchades" или "Orchadia", весьма напоминая название Аркадии.
Таковы были средневековые представления о неведомом острове или стране по ту сторону западного океана, знакомые молодому Генри Сент-Клеру, который впоследствии стал графом Оркнейским и возглавил экспедицию в новый западный мир. Он унаследовал плоды античного и средневекового воображения. Генри Сент-Клер говорил и читал по-латыни, бывал на Ближнем Востоке, у него были связи с храмовниками, норвежские и кельтские корни. Из этих различных влияний он почерпнул силу и вдохновение попытаться достичь своих Атлантиды и Аркадии из Орхадии, находившейся под его властью.
10. ГРАФ И ПРИНЦ ОРКНЕЙСКИЙ
Черная смерть пощадила будущего принца Генри Сент-Клера, когда он был ребенком в Росслинском замке. Он был благодарен за это находившемуся поблизости целебному источнику святой Екатерины, небесной покровительнице семейства. Источник природного битума, выделявшегося из отложений горючего сланца, считался чудотворным. Считалось что, он возник после того, как святая Маргарита Шотландская или ее кравчий из рода Сент-Клеров уронили на землю каплю драгоценного елея, выступавшего на мощах святой Екатерины, привезенных из ее гробницы на Синае. «Как только святая Маргарита увидела маслянистую каплю, упавшую из ее руки божественным чудом, – писал Беллендон в своем переводе трактата Гектора Бойса с латинского на шотландский, – она велела выстроить на этом месте большую часовню в честь святой Екатерины. Эта маслянистая капля обладала необычайной целебной силой». Крестоносцы унесли из монастыря, посвященного святой Екатерине, почти все ее мощи, оставив там только череп и кисть руки. Этот храм имел такое большое значение, что на средневековых портоланах он изображался такой же величины, как Иерусалим и Александрия.
Однако, если эта целебная капля сберегла жизнь наследника Росслина, черная смерть унесла треть населения Шотландии, сократившегося до двухсот тысяч душ. А когда Генри Сент-Клеру было всего тринадцать лет, отец его отплыл из залива Ферт-оф-Форт с новым флотом и отрядом шотландских воинов сражаться вместе с тевтонскими рыцарями в крестовом походе ради расширения их прусской империи за счет территории языческой Литвы. Богатства и мастерство кораблевождения беглых храмовников перешли к росслинским Сент-Клерам, кроме того получившим после победы при Баннокберне большие земельные пожалования от Роберта Брюса. В Германии храмовники вошли в состав Тевтонского ордена, а росслинские Сент-Клеры уже давно вели торговлю шерстью в обмен на балтийский лес через Мелроузское, Ньюбэттлское и Калросское аббатства. Если старый союз и торговые интересы побудили шотландских рыцарей отправиться в очередной крестовый поход на восток, они должны были отработать свою долю выкупа за короля Давида Второго, находившегося в плену у англичан, и возместить убытки в сто тысяч марок. В 1358 году отец Генри Сент-Клера был убит в лесной засаде на пути в Россию, и сын вступил в права наследования.
Он имел право претендовать на титул графа Оркнейского. Его мать Изабелла была дочерью Мализа Второго Оркнейского, Кейтнесского и Стратернского, на этот титул претендовали и ее дети от предыдущего брака, главным образом шведский аристократ Эрнгисли Сунессон, и двоюродные братья Генри Сент-Клера, Александр де Ард и Мализ Спарре. Пока Генри был еще ребенком, Сунессон объявил себя графом Оркнейским, этот титул подтвердил Магнус Второй, король Швеции и регент Норвегии, обладавший властью над Северными островами. После участия в заговоре против королевской семьи Сунессон был лишен этого титула. Тут вмешался Александ де Ард и присвоил графство Оркнейское, поскольку законный наследник титула, Генри Сент-Клер, был еще несовершеннолетним: он предъявит претензию на него, как только войдет в зрелый возраст.
Такая возможность появилась в 1363 году, когда ему исполнилось восемнадцать. Хакон Шестой стал королем Норвегии и Швеции. Он женился в Копенгагене на принцессе Маргрете, дочери датского короля Вальдемара. Благодаря родственным связям с норвежцами Генри Сент-Клер был посвящен в рыцари и поехал на свадьбу Хакона послом Шотландии. На свадьбе присутствовало большинство высшей скандинавской знати. Хотя невесте было всего десять лет, она стала правительницей всех трех королевств – Дании, Норвегии и Швеции.
В Копенгагене было признано право сэра Генри Сент-Клера на оркнейские земли, завещанные ему графом Мализом, однако норвежский король не присвоил ему титул графа. Генри сперва пришлось доказать, что он может представлять королевскую власть на Оркнеях и быть верным слугой норвежского короля, которому не хотелось иметь очень сильного подданного или мятежника на Северных островах. Епископ Оркнейский и Шетландский Вильям присваивал королевские доходы. Томас, дядя сэра Генри Сент-Клера, был отправлен туда на должность бальи для сбора денег в королевскую казну. Сообщалось, что, будучи в Копенгагене, сэр Генри Сент-Клер заключил брак с дочерью короля Магнуса, принцессой Флорентией; но если и так, она скончалась в раннем возрасте, возможно, не достигнув зрелости, и детей у нее не было.
По возвращении в Шотландию сэр Генри Сент-Клер женился на Дженетте Холибертон, дочери владельца Дерлтонского замка, находившегося в двадцати милях от Росслина. Она родила ему четверых сыновей и девять дочерей. По отзывам современников, эта пара была самой красивой в округе, – возможно, за исключением двоюродной сестры Генри Маргарет Стюарт, находившейся под опекой первого графа Дугласа, жившего в приморской крепости на мысе Танталлон, а потом ставшей его любовницей. Вместе с замком Пилигрим крепость послужила образцом для приморских крепостей Генри на Оркнейских и Шетландских островах.
Дуглас обращался к двоюродному брату любовницы пренебрежительно и называл его Генри Праведный. Дело в том, что Генри стал крестоносцем, следуя примеру отца и предков-храмовников. Он отправился с другими шотландскими рыцарями в крестовый поход Негра Первого Лузиньяна, кипрского короля. В 1365 году он остановился в Венеции после посещения нормандских родственников по нуги на юг через Францию. Он вполне мог познакомиться с Карло Дзено и его братьями во время формирования флота крестоносцев или на Ближнем Востоке. В биографии Карло Дзено, написанной его внуком Джакомо, епископом Падуи, говорилось, что Карло познакомился с шотландским принцем во время паломничества в Иерусалим и помогал кипрскому королю в его войнах. Сэр Генри Сент-Клер должен был видеть в Венеции окруженный крепостными стенами Арсенал, обратить внимание на латинские паруса торговых судов и первые пушки на военных галерах, на которых он отплыл с другими шотландскими рыцарями на штурм Александрии.
Достигнув Египта, крестоносцы захватили и разграбили Александрию. Однако удержать город не смогли и были вынуждены уйти с добычей, сэр Генри Сент-Клер отправился в Святую Землю, занятую мусульманскими войсками. Побывал в Акре и в Иерусалиме с охранной грамотой для паломников, о выдаче которых ранее заключил договор император Священной Римской империи Фридрих Второй. Из-за этого паломничества он получил по возвращении в Шотландию прозвище "Генри Праведный".
Теперь он обрел влияние при дворе. Занимал много государственных постов, в том числе верховного судьи Шотландии и адмирала морей. Королевой Шотландии была Юфимия Росс, его двоюродная бабушка, вышедшая замуж за нового короля, Роберта Стюарта, основателя этой династии. Это близкое родство с шотландским троном беспокоило норвежского короля, он лишил Сент-Клера должности бальиа и назначил им его соперника, сэра Генри Александра де Арда, правителем Оркнейских островов. Норвежцы придерживались римского принципа "разделяй и властвуй". Де Ард пробыл на должности правителя всего год, и в 1379 году норвежский король назначил сэра Генри Сент-Клера графом Оркнейским, выставив жесткие условия. Ему пришлось согласиться на условия жалованной грамоты:
Служить королю Норвегии с сотней вооруженных людей,
Защищать Оркнейские острова всеми возможными способами,
Помогать королю Норвегии в его войнах,
Не строить на Оркнейских островах замков без разрешения короля,
Охранять права жителей островов,
Не продавать и не отдавать в залог ни один из островов,
Принимать короля или его людей в любом путешествии на острова,
Не объявлять войны, которая могла бы нанести вред островам,
Лично отвечать за любой ущерб, причиненный жителю островов.
Являться по вызову короля и давать ему советы,
Не нарушать мира с королем,
Не заключать договоров с епископом Оркнейским,
Не передавать сыну по наследству титул графа, если этого титула не пожалует король Норвегии,
Выплатить за титул 1000 золотых ноблей.
В других статьях подтверждалось, что его родственники Мализ Спарре и сэр Александр де Ард отказываются от притязаний на графство и останутся заложниками в Норвегии. Указывалось, что для утверждения пожалованного Генри титула графа Оркнейского потребуется согласие могущественных шотландских аристократов. Что не будут затронуты никакие земли и права короля Норвегии на Оркнейских островах. Нарушение любого из пунктов жалованной грамоты приводило к утрате графского титула.
Жесткие условия жалованной грамоты утверждали нового графа Оркнейского вассалом норвежского короля. Кроме того, ему пришлось подписать обязательство выплачивать королевскому бальиу в Керкуолле по сто ноблей в Троицын и в Мартынов дни. Это обстоятельство вынудило сэра Генри Сент-Клера лично поехать на Оркнейские острова и и утвердить там свою власть наперекор всем соперникам, особенно епископу Оркнейскому. Ему потребовалось построить флот и набрать людей для того, чтобы контролировать сто семьдесят Оркнейских и Шетландских островов, где он, в сущности, будет норвежским принцем.
"Он обрел большую власть, чем кто-либо из его предков, – писал священник Хэй. – У него было право чеканить монету в своих владениях, издавать законы, прощать преступления; перед ним, куда бы он ни шел, несли почетный меч; у него была корона, он надевал ее, когда вводил в силу законы, словом, не подчинялся никому, кроме владельца этих земель, короля Дании, Швеции и Норвегии… Там он считался вторым лицом после короля". На гербе его находилось морское чудовище или дракон, напоминающего нос корабля викингов, а над зубчатым крестом, символом хранителей Холируда, находилась графская корона. Теперь он стал воистину принцем.
Генри Сент-Клер унаследовал значительные богатства, чтобы утвердить свои права и стать морским владыкой север. В реестре Большой печати Шотландии значатся земельные пожалования Брюса и Стюарта Генри Сент-Клеру, "нашему избранному защитнику, верному нам", попечителю наследника престола. Кроме того, он получил немало земель и денег храмовников из их штаб-квартиры в Балантродохе, неподалеку от Росслина. Его власть и положение, как потом и у его сына, были значительными. "У него в доме всегда находилось триста всадников, – писал священник Хэй, – а у его принцессы пятьдесят пять фрейлин, в том числе тридцать пять дворянок. Еду перед тем, как подать ему, пробовали. Когда он приезжал на Оркнеи, его встречали триста человек в красных мантиях и плащах из черного бархата".
Он почти не ездил в новые владения. Норвежско-норманнско-шотландское семейство, носившее имя Мор или Морей, сменило его на Сент-Клер в X веке на границах Нормандии. Как пишет современный специалист по истории Оркнейских островов:
«Основание Оркнейского графства явилось частью процесса заселения Северных островов норвежскими викингами в IX веке. Хотя то, каким образом могущественное семейство Моров утвердилось на этих островах, покрыто дымкой легенды, нет никакого сомнения, что в последние десятилетия IX века оно добилось власти на острове и носило графский титул в силу своего положения. Последующие саги наводят на мысль, что оно получило это графство и титул от норвежского короля; но основная мысль, проходящая через историю Оркнейского графства, заключается в теоретическом суверенитете над островами норвежских королей и в независимости, которой обычно обладали графы».
Короли Норвегии во все большей степени пытались трактовать титул графа Оркнейского как королевское назначение, получаемое по соизволению короны. Дипломатические старания а побудили короля Хакона Шестого наделить его этим титулом. Генри Сент-Клер определенно имел наследственные права на этот сан, не только через мать, но и через предков-Моров. Многие из его родственников уже были на этих островах значительными людьми. Однако ему пришлось повторить уступку шотландской короне, уже сделанную четыре года назад родственником Александром де Ардом – отдать ей графство Кейтнесс, прежде связанное с графством Оркнейским.
Такая уступка позволяла королю Шотландии признать то, что граф Сент-Клер получил Оркнейское графство как вассал норвежского короля. Однако новые короли из рода Стюартов не стали мириться с тем, что один из их подданных является одновременно подданным другой суверенной державы. Северные острова должны были принадлежать Шотландии. Однако добиться этого удалось нескоро.
Помимо утверждения своей власти на Оркнейских и Шетландских островах принцу Генри Сент-Клеру приходилось отстаивать свои шотландские владения, теперь простиравшиеся от Росслина до Дизарта в графстве Файф и Ньюберга в Абердиншире. Он знал: короли из рода Стюартов считают, что он разделяет верность между родной страной и норвежским королевством. Генри склонил своих детей заключить три брака с членами королевской семьи: его старший сын и наследник Генри женился на Эгидии Дуглас, внучке короля Роберта Второго; дочь Элизабет вышла замуж за сэра Джона Драммонда, брата жены наследника трона Шотландии; второй сын женился на принцессе Ингеборг, младшей дочери датского короля Вальдемара; в молодости принц Генри присутствовал на свадьбе его старшей дочери, вышедшей замуж за короля Хакона Шестого. Он также добился от короля Роберта официального отказа от всех прав на Оркнейские острова и и признания пожалования королем Хаконом графства "нашему любимому родственнику Генри Оркадскому".
Первой необходимостью для нового графа Оркнейского была надежная база для его рыцарей и флота. Он видел Арсенал в Венеции, замок Пилигрим и прибрежную крепость храмовников в Акре, знал замок Дугласа на мысе Танталлон, где громадная стена закрывала каменистый мыс, позволяя кораблям укрываться в защищенной гавани под утесами. Хотя его жалованная грамота запрещала ему строить замки, он приступил к строительству, призвав каменщиков из Лотнана, уже сложивших толстые кирпичные стены Росслинского замка. Ему угрожал епископ Оркнейский, живший в укрепленном дворце, и он не мог утверждать власть норвежского короля без крепости. Собственно говоря, король Хакон скончался в 1380 году, и на смену ему пришел король Олаф, Генри в это время строил на месте старой норвежской крепости в Керкуэлле монументальную цитадель, которая представляла собой укрытие для вытащенных на сушу кораблей. Стены из тесаного камня были такими толстыми, что два столетия спустя один из тех, кто осаждал эту крепость с пушками, утверждал, что "сей дом построен не без помощи дьявола: это самая неприступная крепость в Британии – равных ей нет".
Когда крепость была построена, принц Генри захотел разобраться с вздорным прелатом, епископом Вильямом Оркнейским, его дворец находился на холме над собором святого Магнуса, в четверти мили от крепости. Но проблему сняли жители Керкуолла, которые убили епископа за то, что он притеснял их. Отвергнутый претендент Мализ Спарре в 1387 году отказался от притязаний на графство Оркнейское, пообещав "возместить, оплатить и удовлетворить" весь ущерб, причиненный принцу Генри, но тот все-таки убил его во время очередного нападения на Оркнейские острова.
Смерть короля Олафа после недолгого правления подтвердила статус принца Генри как "второго человека после короля". Как граф Оркнейский, он был электором трех королевств – Норвегии, Швеции и Дании. И потому поплыл через Северное море, чтобы поддержать мать короля Олафа, принцессу Маргрете, на свадьбе которой присутствовал в Копенгагене, как королеву Норвегии, Швеции и королеву-регентшу Дании. Она выбрала себе в наследники пятилетнего внучатого племянника, Эрика Померанского, и сохраняла власть до его совершеннолетия. Из-за отъезда в Скандинавию принц Генри не участвовал в битве при Оттерберне против англичан, но заключенный в 1389 году мир между Англией и давними союзниками, Шотландией и Францией, позволил ему помышлять о распространении власти на Фарерские и Шетландские острова, за что в церкви святого Магнуса в Тингуолле согласился платить ренту бальи короля Норвегии под страхом лишиться ренты с двух островов возле Керкуолла. Очевидно, он весьма успешно утверждал королевскую власть на Оркнейских островах, и теперь он собирался сделать то же самое на соседней цепочке северных островов.
Но прежде, чем он смог приступить к усмирению этих островитян, которые возмущались платой церковной десятины почти так же сильно, как налогами королю, принцу Генри пришлось засвидетельствовать в Сконском аббатстве свое почтение новому королю Роберту Третьему Принца воистину можно назвать связующим звеном между всеми народами Севера, родичем и доверенным лицом правящих семейств четырех стран. Исполнив долг, принц Генри собрал флот из тринадцати судов и отплыл на северные Оркнейские острова. И в этом путешествии, по плану или случайно, возобновил отношения с теми моряками, которыми восхищался больше всего – венецианскими.
11. ПУТЕШЕСТВИЕ ДЗЕНО
В раннем детстве Николо Дзено, играя во дворце дедушки в Канареджо, изорвал большую часть книги, написанной на Шетландских островах, карт и писем, отправленных оттуда в Венецию. Оставшуюся часть их он опубликует впоследствии как «Книгу и Карту Дзено». Впоследствии он очень сожалел об этой детской шалости, приведшей к частичной утрате записей его предка, мореплавателя Антонио Дзено.
«Все эти письма написал сеньор Антонио Дзено своему брату сеньору Карло. Мне очень жаль, что книга и многие другие записи, касающиеся этих предметов, оказались уничтоженными. Я был еще совсем малышом, когда они случайно попали мне в руки, и, не зная, что они представляют собой, я бездумно изорвал их в клочки. Теперь вспоминаю об этом поступке с глубочайшей горечью. Однако чтобы эти важные воспоминания не были утрачены, я по мере возможности привел их в порядок в этой Книге. Нынешний век более чем предыдущие может порадоваться великим открытиям, совершенным там, где их меньше всего можно было ожидать. Для нашего века характерен большой интерес к новым сведениям и открытиям, совершенным в неведомых ранее странах благодаря высокому мужеству и бурной энергии наших предков».
"Книга" начинается с генеалогии и описания мужества и энергии представителей рода Дзено. В ней восхваляется Карло Дзено, спасший Венецию в битве при Кьоджо. Нго брат Николо, богатый человек, захотел повидать мир, чтобы послужить чтим своей стране и снискать доброе имя и славу. Снарядив свой корабль, он вышел в 1390 году из Гибралтарского пролива и взял курс на Англию, куда шесть лет спустя Карло будет отправлен послом. Попав в сильный шторм, он потерпел крушение на Фрисланде, очевидно, это остров Фер между Оркнейскими и Шетландскими островами или один из Фарерских островов. Местные жители хотели убить его и членов команды, спасавших грузы с судна, когда появился местный принц со своими людьми:
«Он прогнал туземцев и спросил у наших людей по-латыни, кто они и откуда. Узнав, что из Италии, очень обрадовался. Пообещав, что их не возьмут в плен, и заверив в таи, что они оказались в таком месте, где их ждет любезная встреча, принц взял их под свое покровительство и дал слово чести, что они находятся в безопасности».
Принц Генри Сент-Клер располагал флотом из тринадцати судов – "лишь два из них были гребными, прочие оказались маленькими барками, а одно представляло собой корабль". Он утвердил свою власть на Оркнейских островах и хотел распространить ее на Шетландские и Фарерские, куда и повез своих венецианцев. Хотя в "Книге Дзено" он именуется Дзихмни, и написание названий большинства мест искажено, принц Генри был в тех местах единственным принцем, располагавшим военным флотом. О последовавших забытых с тех пор боях на Фарерских и Шетландских островах не могли бы узнать в Венеции без писем Николо Дзено домой о трудностях и возможностях торговли; он попросил брата Антонио купить новое судно и отправиться к нему в северные моря. "Поскольку Антонио не меньше брата хотел повидать мир, разные народы и прославить свое имя, он купил судно и взял курс на север. После долгого путешествия, испытав многочисленные опасности, он, наконец, встретился с сеньором Николо и был радостно принят как брат не только по крови, но и по мужеству".
Это правдоподобное повествование вызывает один вопрос – о мотивах путешествия братьев Дзено на север. Их потомок Николо Дзено, опубликовавший записки, возможно, не знал мотивов, либо уничтожал информацию, скрывая тайны государственной политики Венеции. Вполне очевидно, что братья Дзено пустились в плавание не столько ради приключений или славы, сколько с целью лучше послужить своему государству. Они хотели открыть прямой доступ к важной торговле рыбой и мехами, смолой и древесиной Севера, преодолевая засилье Ганзейской лиги, располагавшей двумя факториями на Оркнейских и Шетландских островах. Возможно, они слышали о новом властителе северных морей, принце Генри Сент-Клере, владевшем богатством храмовников и их мастерством мореходства, так как у семейства Дзено были связи с христианскими военными орденами, хотевшими создать империю в Средиземноморье и в Пруссии. Теперь они поведут флот принца Генри в исследовательские и колониальные экспедиции через западный океан.
ПУТЕШЕСТВИЯ НА ЗАПАД
Когда Николо Дзено пригласил брата приплыть к нему на Оркнейские острова на венецианском судне, Антонио пришлось самому покупать и снаряжать корабль, так как торговые рейсы из Венеции в Северную Атлантику совершались всего два раза в год. Поэтому Антонио получил письмо брата лишь через год после его встречи с принцем Генри Сент-Клером. Отплыл он к Шетландским островам только весной 1392 года, и присоединившись к брату, помог Николо в походе на Шетландские острова; там их корабли разметал шторм, и они вынуждены были укрыться на Оркнейских, а потом заново начать нападение. Они захватили семь маленьких островов и стали строить крепость на острове Бресси. Принц Генри отправился с миссией в лондонские верфи под охранной грамотой, которую выдал в ему король Англии Ричард Второй. Взяв с собой команду из двадцати четырех человек, он подготовил три корабля и отплыл с ними обратно на север. Николо Дзено остался на Бресси удерживать Шетландские острова для шотландского принца, Антонио отплыл с остальным флотом к другой приморской крепости Сент-Клера в Керкуолле на Оркнейских островах, где они провели два года.
В "Книге Дзено" говорится, что Николо отплыл к Гренландии "на следующий сезон", в 1393 году, "с целью открытия новых земель", существовала политическая причина для этого путешествия: оно превратилось в съемку берегов и разведку для последующей колониальной экспедиции на запад. В то время у власти находились два папы, один в Авиньоне, а другой в Риме, причем принц Генри Сент-Клер поддерживал римского, возможно, следуя указу норвежского короля. В 1392 году епископ оркнейский Генрих был подчинен архиепископу Трондхеймскому под нажимом принца Генри, который хотел избавиться от этого церковника-соперника и склонил папу в Риме поменять местами оркнейского и гренландского епископов. На следующий год епископ Генрих отплыл на Гренландию, скорее всего на "трех маленьких барках", которые Николо Дзено снарядил для путешествия туда.
Разумеется, первым портом захода на Гренландии стал знаменитый монастырь Братьев-проповедников (доминиканцев), которые использовали горячие источники для обогрева жилища, стряпни и даже выращивания зимой овощей в теплице. Позднейшим критикам "Книги Дзено" эти сообщения казались вымыслом, однако современные ученые обнаружили действующие вулканы и горячие источники в бухте Гаэл Хамке на восточном берегу Гренландии возле развалин монастыря святого Олафа, в "Книге" ошибочно названного "Сан-Томазо". Обычно здесь приставали к берегу торговые суда из Трондхейма, вывозившие оттуда в Норвегию рыбу и меха. Существование раннего монастыря августинцев, располагавшего невиданным по тем временам центральным отоплением, подтверждал в 1349 году гренландец Ивар Бардсен, экономом епископа Гренландии, обитавшего в Гардаре на западном берегу. Он также писал о горячих источниках на соседнем острове, располагавшемся во фьорде Унарток, которые использовались для стирки и лечения больных, и об источниках, находившихся возле бенедектинского женского монастыря в другом фьорде. Сохранившиеся развалины средневековой церкви в Какортоке также подкрепляют сведения "Книги Дзено", так как ее каменная архитектура со сложенным из клиновидных камней арочным окном очень похожа на архитектуру церкви на Оркнейских островах и загадочной Ньюпортской башни в Род-Айленде.
Путешествие епископа Оркнейского в свою новую епархию позволило Николо Дзено провести съемку восточного берега Гренландии, обогнуть ее южный мыс и плыть к Гардару на западном побережье. Возможно, он получил в свое распоряжение карты и указания норвежских рыбаков, а также воспользовался помощью монахов-августинцев. Он вернулся из Гардара в следующем году с превосходной съемкой восточного побережья и части западного. Кроме того, привез епископа Гренландского Иоанна на Оркнейские острова. Мы знаем об обмене мест служения этих епископов из Гренландского архива, до сих пор хранящегося в Ватиканской библиотеке, а о съемке, проведенной Николо Дзено, известно из "Книги Дзено" и Discendenze PatrizieМарко Барбаро. За двадцать два года до публикации «Книги» Барбаро поведал о путешествиях Дзено к островам у Северного полюса и о смерти Николо Дзено вскоре после возвращения на Оркнейские острова.
Здоровье старшего из капитанов Дзено подорвали холод и тяготы гренландской экспедиции. Он и его младший брат провели вместе на Оркенейских и Шетландских островах всего четыре года, и Антонио проведет там еще десять лет в одиночестве, если не считать времени, потраченного на собственные исследовательских экспедициях. Принц Генри Сент-Клер не хотел отпускать домой Антонио, которому пришлось стать после брата капитаном сент-клеровского флота. "Хотя Антонио всеми силами пытался по-всякому, просил и умолял, он так и не мог получить разрешения вернуться в свою страну". Поскольку принц Генри был "человеком в высшей степени отважным и предприимчивым", он теперь хотел стать "владыкой моря".
Тем временем на Оркнейские острова пришло новое свидетельство о цивилизации по ту сторону западного океана. Местный рыбак вернулся домой с рассказом отнюдь не вымышленным, как большинство рыбацких россказней. Антонио Дзено писал об этом домой брату Карло:
"Двадцать шесть лет назад в море вышли четыре рыбацких судна и попали в сильный шторм. Много дней их, совершенно беспомощных, носило по морю. Когда буря наконец утихла, они обнаружили остров, называемый Эстотиланд, лежащий более чем в тысяче миль к западу от Фрисланда. Одно из судов разбилось, шестерых бывших на нем людей схватили местные жители и привели в красивый, многолюдный город. Король острова послал за переводчиками. Не находилось такого, кто понимал бы язык рыбаков, лишь один человек, тоже случайно заброшенный на этот остров, говорил по-латыни. Он спросил их от имени короля, кто они и откуда; когда рыбаки ответили, король решил оставить их в этой стране. Рыбакам оставалось только повиноваться, и они провели на острове пять лет и выучили местный язык. Один из них побывал в разных частях острова и говорил, что это очень богатая страна, изобилующая всем необходимым. Она немного меньше Исландии, но земля там более плодородна. Посередине острова очень высокая гора, от нее берут исток четыре реки, снабжающие водой всю страну.
