Текст книги "Деньги, рынок, капитал. Краткая история экономики"

Автор книги: Эндрю Лэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Области применения изобретательской энергии в разных обществах сильно различались. Чтобы возвести Великую пирамиду в Гизе примерно в 2600 году до н. э., требовались глубокие познания в тригонометрии и знакомство с теоремой Пифагора. Следующие 3800 лет она оставалась самым высоким сооружением в мире. Однако древние египтяне не изобрели колесо – десятки тысяч рабочих таскали каменные блоки из карьеров на волокушах. Правители Древнего Рима строили акведуки и прекрасные здания с высокими куполами, однако при них не получили широкого распространения ни водяное колесо, ни ветряные мельницы – водяные мельницы распространились по всей Европе только после падения Римской империи¹⁹.

Почему замечательные мыслители той эпохи не уделяли больше внимания приспособлениям для облегчения труда? Ответ дает экономика. Низкие затраты на рабочую силу дают меньше стимулов инвестировать в технологии, повышающие эффективность труда. В нашу современную эпоху европейские рестораны инвестировали в электронные системы заказов на десятилетия раньше, чем рестораны в США. Причина проста: наём официантов в Европе обходится дороже, поэтому у компаний был стимул сделать их труд максимально производительным.

Экономика религии

В период Античности зародились три авраамические религии: иудаизм, христианство и ислам. Одна из причин их роста тесно связана с ключевым постулатом экономики, гласящим, что конкуренция выгодна потребителям, поскольку она поощряет инновации. Вовсе не случайно эти конфессии возникли в эпоху напряженной религиозной конкуренции.

В современную эпоху облик религий формируют те же самые силы. Количество прихожан в церквях Северной Америки, где наблюдается жесткая конкуренция между конфессиями, выше, чем в скандинавских странах, где церкви нередко пользуются предоставленной правительством монополией. Говоря о взаимосвязи между многообразием и религиозностью, бывший президент США Томас Джефферсон язвительно заметил, что в вопросах религии известный афоризм должен звучать скорее так: «Порознь мы выстоим, вместе – падем»²⁰.

В вопросах религии конкуренция стимулирует вовлечение

Экономисты также отмечают, что строгие требования многих религий, включая ограничения в еде, одежде и социальных взаимодействиях, имеют экономическую подоплеку. Без этих правил посторонним было бы слишком легко проникнуть в группу и пользоваться ее преимуществами, не неся при этом никаких затрат. Пять из шести человек в современном мире религиозны²¹. В течение жизни люди, как правило, становятся менее религиозными, но, поскольку у религиозных родителей рождается больше детей, по прогнозам, в ближайшие десятилетия мир станет более религиозным. В теологически умеренных религиях, как правило, встречается больше со временем отошедших от веры последователей, в то время как теологически консервативные религии, как правило, имеют самый высокий уровень рождаемости. Таким образом, наиболее быстрорастущими религиями, как правило, являются религии с самыми строгими доктринами.

Что касается изобретателей Древнего Египта и Древнего Рима, они решали насущные технологические проблемы в условиях рабовладельческого общества, где большую часть работ выполняли несвободные люди. Имея так много подневольных работников, правящий класс был не слишком заинтересован в увеличении производительности порабощенного класса. Рабство в Древнем мире было не только морально предосудительным – оно также давало меньше стимулов для повышения производительности труда.

Такие же проблемы возникли в Древнем Китае, где огромное количество рабочей силы почти сводило на нет стимулы к использованию новых разработок. Китайцы значительно опережали европейцев в производстве шелковых тканей, изготовлении изделий из бронзы и стали, а также использовании бумаги для письма. Магнитный компас был изобретен в Китае примерно в IV–II веках до н. э. Однако эти изобретения не изменили экономику, как можно было ожидать. В правящей элите Древнего Китая доминировали аристократы, и в целом было распространено презрительное отношение к купцам и торговле. В результате инновации в металлообработке воплощались главным образом в изготовлении оружия и создании произведений искусства, а не практических инструментов²². Изобретение компаса не превратило Китай в ведущую морскую державу. Для экономического успеха недостаточно одних изобретений – необходимы также правильные институты, чтобы эти изобретения могли изменить жизнь.

Одним из изобретений, появившихся во многих древних обществах, были деньги. Деньги имеют три качества. Во-первых, это расчетная единица, дающая общий эквивалент стоимости различных предметов. Вместо того чтобы говорить, что две коровы стоят как один топор, мы можем сказать, что и то и другое стоит одну серебряную монету. Во-вторых, это средство сбережения, позволяющее хранить богатство в форме, не подверженной порче и гибели. В-третьих, это средство обмена, упрощающее торговлю между людьми, которые хотят, например, купить двух коров, но не имеют топора, который можно было бы предложить взамен.

Деньги могли выглядеть по-разному. В Древней Греции монеты начали чеканить примерно в VIII–VI веках до н. э. Монета называлась «драхма», что означает «горсть»²³. На древних Олимпийских играх победитель в придачу к оливковому венку получал также денежный приз размером до 1000 драхм²⁴. Римляне наладили выпуск валюты относительно поздно – серебряные монеты начали чеканить только в 269 году до н. э. близ храма Юноны Монеты: именно от слова «Монета» (Moneta), выгравированного на некоторых из них, произошло слово money – «деньги».

Монеты служили простым и удобным средством оплаты товаров повседневного спроса. Отправляясь в путешествие, монеты можно было сложить в кошель. Они представляли собой одну из важных составляющих растущей Римской империи: иногда люди впервые узнавали о новом императоре, когда видели на монете его изображение.

Но монеты были не единственной существовавшей формой денег. На островах Яп в Микронезии в качестве денег использовали каменные изваяния[4]4
   Имеются в виду традиционные каменные монеты в форме дисков с отверстием посередине. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Диаметр самого большого из этих камней достигал 3,6 м. Когда камень менял владельца, его не переносили на другое место – он оставался там же, однако все япцы знали, что теперь у него новый хозяин. Большие каменные изваяния были крайне неудобными для обмена, однако их использование не так необычно, как может показаться. В наше время центральные банки тоже иногда держат в своих хранилищах золото. Продажа золота нередко сводится к простому изменению записи в электронном реестре, при этом само золото физически никуда не перемещают. Япцы оценили бы этот способ.

Не важно, как выглядели деньги той эпохи, были это монеты, изваяния или что-нибудь другое – их объединяла свойственная им неотъемлемая внутренняя ценность. Купцы в некоторых случаях могли выдавать друг другу расписки и векселя, но деньги всегда делали из чего-то драгоценного. Ситуация изменилась примерно в конце Х века, когда китайское правительство первым в мире начало выпускать бумажные деньги – бесполезные по сути бумажки, подразумевающие обещание ценности.

Еще одним аспектом экономического развития стало увеличение объемов торговли между регионами. Как мы видели на примере индской цивилизации, разделение труда внутри общества привело к производству новых товаров, таких как одежда и инструменты. Это, в свою очередь, привело к более масштабной специализации производства между разными обществами – а именно специализация лежит в основе торговли. Когда одно общество добивается в производстве тех или иных продуктов или услуг сравнительно бо́льших успехов, обмен может принести ему выгоду.

Япские камни из резного известняка

Подождите, но почему я написал не просто «бо́льших успехов», а «сравнительно бо́льших успехов»? Чтобы понять это, вернемся к разделению труда. Представьте, что лучший гончар и лучший пекарь в деревне – это один и тот же человек. А теперь представьте, что как гончар он в десять раз превосходит остальных, а как пекарь лучше них только в два раза. В этом случае сообщество сможет добиться максимальной производительности, если упомянутый человек будет тратить все свое время на изготовление керамики и покупать хлеб у кого-нибудь другого.

То, что верно для нашего мастера-гончара, применимо и к целым странам, городам и регионам. Представьте, что Древний Китай производил шелк и золото дешевле, чем Древний Рим, но при этом в производстве шелка китайцы были в десять раз эффективнее римлян, а в добыче золота – только в два раза. В этом случае Китаю имело бы смысл экспортировать шелк и импортировать золото. Торговля вдоль Великого шелкового пути опиралась не на абсолютное, а лишь на сравнительное преимущество. Даже стране, которая производит все эффективнее, чем соседи, обмен может принести выгоду.

Однако есть причина, по которой даже современные общества не импортируют тяжеловесную дешевую продукцию, например гравий. Когда стоимость транспортировки намного превышает стоимость перевозимого груза, торговля становится нерентабельной. Даже после изобретения колеса в силу неудовлетворительного качества многих дорог груз легче было навьючить на спины лошадей и верблюдов, чем перевозить его повозками. Как следствие, основную долю наземной торговли составляли такие продукты, как вино, оливковое масло, драгоценные камни и металлы и редкие специи. Примерно в IV веке стоимость пшеницы, доставленной повозкой на расстояние 500 км, увеличивалась вдвое²⁵.

Великий канал, печатный станок и чума

Учитывая, что более двух третей поверхности нашей планеты покрыто водой, пожалуй, ее стоило бы назвать Водой, а не Землей. Много тысяч лет люди путешествовали по воде на кораблях, приводимых в движение веслами, парусами или тем и другим сразу. Перевозка грузов по воде обходилась дешевле, чем по суше. Поэтому реки и моря были важнее для торговли, чем наземные дороги. Китайские правители династии Суй (581–618) внесли огромный вклад в строительство Великого канала – самой длинной в мире искусственной реки. Этот канал длиной более 1600 км соединяет Хуанхэ (Желтую реку) с рекой Янцзы. Изначально канал строился для того, чтобы правительство могло беспрепятственно собирать налоги зерном¹. Но вместе с тем он способствовал развитию торгового обмена между провинциями и внес свой вклад в экономическое взаимодействие и космополитическую открытость, которые привели к процветанию Китая во времена династии Тан (618–907).

О важности Великого канала говорит и то, что его закрытие в XIX веке спровоцировало экономические трудности и социальные волнения в прилегающих провинциях². Великий канал не так знаменит, как Великая стена, но он имел намного более важное экономическое значение. Строительство Великого канала способствовало росту благосостояния, стимулировало путешествия и укрепляло политическую стабильность. В конце Х века уровень жизни в Китае был выше, чем в Англии, – в пересчете на современную валюту средний дневной доход человека в Китае составлял $3,36, в то время как в Англии он равнялся $3,15³.

Важная роль водных путей означала, что во всем мире самые успешные города располагались на побережье, в идеале близ глубоководных гаваней, где суда могли укрываться от шторма. В числе городов, процветавших в золотой век морского транспорта, были Лиссабон, Александрия и Афины. Портовые города становились финансовыми центрами. В Генуе менялы хранили у себя деньги купцов, погашали долги, переводя суммы между счетами, и выдавали ссуды для финансирования новых плаваний⁴. В Венеции появилась новая форма совместного несения рисков под названием colleganza (товарищество), позволявшая менее состоятельным купцам финансировать морские путешествия, соглашаясь в обмен разделить прибыль с инвесторами⁵. Эта система открыла торговцам путь наверх по социальной лестнице, и к началу XIV века Венеция превратилась в мировой центр банковского дела. Но затем влиятельные венецианские семьи, стремясь закрепить свое положение на вершине экономической иерархии, закрыли простолюдинам доступ к colleganza. Протекция стала значить больше, чем личные заслуги. Венеция утратила положение лидера мировой торговли и потерпела ряд военных поражений. Инновационный потенциал и равенство возможностей были вытеснены связями и кумовством – и сами венецианцы от этого стали только беднее.

Социальная мобильность

Древняя китайская система фэнцзянь, традиционная кастовая система Индии и европейский средневековый феодализм определяли положение человека в обществе с самого рождения. Мобильность населения от поколения к поколению была ограничена, поскольку социальный статус ребенка зависел от статуса его родителей.

Большинство людей, живущих в современных капиталистических обществах, ужаснула бы столь жесткая классовая система. Последователи самых разных идеологических течений сегодня одинаково ценят социальную мобильность – идею о том, что «добиться успеха» может каждый. Однако на практике взаимосвязь жизненной успешности детей и родителей в разных странах существенно различается. Самый высокий уровень социальной мобильности наблюдается в Скандинавии, а самый низкий – в Латинской Америке.

Одна из причин этого заключается в тесной связи социальной мобильности (соотношения доходов родителей и детей) с неравенством (разрывом между богатыми и бедными). Для наглядности мы можем представить себе лестницу, где неравенство – это расстояние между ступеньками, а мобильность – это вероятность того, что кто-то поднимется по этой лестнице вверх или спустится вниз. Чем дальше друг от друга ступеньки, тем меньше людей может подняться по такой лестнице. Этот феномен получил название «кривая Великого Гэтсби»⁶. Поскольку в Латинской Америке больше неравенства, чем в Скандинавии, в ней также меньше мобильности.

До сих пор мы говорили о социальной мобильности в рамках одного поколения. Но есть и другой подход: мы можем окинуть взглядом сразу несколько поколений и проверить устойчивость династий. Чтобы понять долгосрочные закономерности в области социальной мобильности, экономист Грегори Кларк изучает редкие фамилии, пытаясь с их помощью определить, насколько динамичным или статичным является общество⁷. Возьмем, например, Сэмюэля Пипса (Пеписа) (1633–1703), автора известного дневника и секретаря английского Адмиралтейства. За последние пять столетий люди с фамилией Пипс посещали учебные заведения Оксфорда и Кембриджа как минимум в 20 раз чаще, чем остальное население. В тех случаях, где у нас есть сведения о стоимости их поместий, мы можем констатировать, что Пипсы оставляли состояния, по крайней мере в пять раз превышающие средний британский показатель. Подобной устойчивости родового имени среди элит мы можем ожидать только в обществе с крайне низким уровнем социальной мобильности.

Редкие элитные фамилии сохраняются также и в других странах. В начале 1920-х годов налоговое ведомство США сообщило фамилии людей с наибольшим доходом. Спустя сто лет люди с такими фамилиями встречаются среди врачей и юристов в 3–4 раза чаще. Например, жители США со статусной фамилией Кац становятся врачами и юристами в 6 раз чаще.

В Японии родовые имена самураев восходят ко временам до реставрации Мэйдзи 1868 года. В наше время они как минимум в 4 раза чаще представлены среди врачей, юристов и академиков. В Китае фамилия Цин, исключительно часто встречавшаяся у элиты XIX века, также широко представлена среди современных председателей советов директоров корпораций и правительственных чиновников.

В Чили фамилии, наиболее часто встречавшиеся у землевладельцев середины XIX века, сегодня так же часто встречаются среди представителей высокооплачиваемых профессий. В Швеции набор «дворянских фамилий» сложился в XVII–XVIII веках, и в наше время они в два раза чаще ожидаемого встречаются у врачей и в пять раз чаще ожидаемого у юристов. Социальный статус на удивление устойчив и сохраняется даже десять поколений спустя.

Еще одним городом, судьбу которого определило судоходство, был Брюгге, расположенный в устье реки Рейе, впадающей в залив Звин. В 1301 году город был настолько богатым, что посетившая его королева Франции заметила: «Думала, я одна на свете королева, а здесь вижу, что у меня шесть сотен соперниц»⁸. Двести лет спустя, когда залив Звин заилился и обмелел, экономика Брюгге пришла в упадок. Региональный центр торговли переместился на 80 км к западу, в Антверпен, где без труда могли швартоваться корабли. Через некоторое время острословы окрестили старый город «Мертвым Брюгге».

Ценность торговли и миграции особенно наглядно проявлялась в тех случаях, когда они способствовали притоку новых идей и поддающихся воспроизведению товаров. Очки для чтения были изобретены в Италии около 1290 года и быстро распространились по всей Европе. В XIV веке купцы привезли в Китай кукурузу (а позже и сладкий картофель), обеспечив основными продуктами питания те регионы, где выпадало недостаточно осадков для выращивания риса; в последующие столетия это привело к быстрому росту населения⁹. Печатный станок с наборным шрифтом был изобретен в Германии около 1440 года и положил начало революции в книгопечатании. В следующие 50 лет было выпущено больше книг, чем за предыдущее тысячелетие¹⁰.

Экономисты называют физические товары «конкурентными», а идеи «неконкурентными». Если я дам вам три яблока, у меня уже не будет трех яблок. Но если я научу вас жонглировать яблоками, то мы оба получим от этого удовольствие (особенно если мы не против съесть яблоки с подбитыми боками). Идея неконкурентности играет важную роль в отношении экономистов к инновациям. Очки для чтения и печатный станок не были защищены законами об интеллектуальной собственности. Это стало благом для потребителей, поскольку кто угодно мог копировать, адаптировать и улучшать эти изобретения. Но возможность свободно копировать уменьшает стимул изобретать новое. В последующие столетия, начиная с Венецианского патентного статута 1474 года, страны ввели патентные законы, которые давали изобретателям временную монополию на распространяемые ими идеи.

Распространению знаний также способствовал один из ключевых социальных переворотов этого периода – Реформация. Отделившись от католической церкви, Мартин Лютер и его последователи призвали своих приверженцев самостоятельно читать Библию. Это повысило уровень грамотности и способствовало экономическому развитию протестантских районов Германии. Действительно, даже в современной Германии – через 500 лет после Лютера – протестанты, как правило, более образованны и имеют более высокие доходы¹¹.

В Средние века – в период с V по XV век – религия разными способами влияла на экономическое развитие. Тесные узы доверия между еврейскими общинами создали идеальные условия для процветания их бизнеса в области ростовщичества и перевода денег – ремесла одновременно прибыльного и стигматизированного. Ислам с момента своего зарождения в 610 году был тесно связан с торговлей (пророк Мухаммед был купцом), и доверие между мусульманами способствовало росту торговли в исламских общинах¹². Экономика также помогает объяснить религиозные войны. Первый крестовый поход (1096–1099) можно рассматривать как попытку католической церкви расширить свою монополию на новые территории¹³.

В Средние века многие жители Европы жили в условиях феодализма – системы, при которой сеньоры владели землей, а крестьяне ее обрабатывали. По сути, крестьяне удовлетворяли нужды знати в обмен на защиту от разбойников. Возможностей подняться по социальной лестнице было мало, и духовенство активно поддерживало сложившийся общественный порядок. Ремесленники нередко увековечивали свои расценки в камне (то есть буквально выбивали их на стенах), зная, что они не сильно изменятся даже десятки лет спустя. Произошли некоторые технологические изменения (например, распространились водяные мельницы, о которых мы говорили выше), но жизнь была по-прежнему трудной. Даже к концу Средних веков питание большинства людей оставалось скудным: мясо и рыба лишь изредка дополняли неаппетитные похлебки и неизменные богатые крахмалом крупы. Не было печатных книг, в большинстве домов было мало мебели, и ни у кого не было водопровода. Зараженная царапина могла привести к смерти, болезни считались обычным явлением. Каждый третий ребенок умирал в возрасте до года, роды уносили жизнь каждой третьей матери¹⁴.

Самой страшной бактерией в то время была Yersinia pestis – возбудитель бубонной чумы, получившей название «Черная смерть». Чума возникла в Средней Азии и была завезена в Европу в 1347 году генуэзскими торговцами, приплывшими с Черного моря. Она убила около трети населения Европы – больше, чем в ходе самых жестоких войн. В Каире от нее погибла половина населения. Мусульмане, совершавшие хадж, в 1349 году принесли болезнь в Мекку. Теснота и скученность ускорили распространение болезни в городах, поэтому люди бежали от нее в сельскую местность. Среди самых известных беглецов был Джованни Боккаччо, уехавший из Флоренции – города, где погибло до ¾ населения – в загородную усадьбу, чтобы написать там свой прославленный шедевр «Декамерон». В течение XIV века население мира сократилось с 430 миллионов до 350 миллионов человек.

Черная смерть также может служить яркой иллюстрацией того, как работает экономика¹⁵. Нехватка рабочих рук в Европе привела к удвоению реальных доходов (то есть доходов с учетом инфляции). Земли внезапно стало относительно много, поэтому арендная плата снизилась. Это помогло изменить баланс сил между крестьянами и землевладельцами не в пользу последних. По большому счету, именно чума убила феодализм. Кроме того, Черная смерть повлияла на цены. Простые продукты питания, такие как пшеница, стали дешевле. Промышленные товары, требующие больших трудозатрат, становились дороже. С ростом заработков и падением арендной платы на землю крестьяне переходили на землеемкое сельское хозяйство, такое как разведение крупного рогатого скота и овцеводство. В ответ на рост доходов рабочие стали есть больше мяса. Показателем уровня жизни в ту эпоху также может служить растущий спрос на пиво.

«Боже, смилуйся над Лондоном!» Гравюра на дереве, изображающая Черную смерть

Возможно, по сегодняшним меркам экономический рост в Европе происходил довольно медленно, но к началу XV века это был самый богатый регион земного шара. Как мы видели, первопричиной успеха Европы стало удачное стечение обстоятельств. По сравнению с Африкой и обеими Америками в Евразии было больше пригодных для одомашнивания растений и животных, а ее географическая обширность позволяла людям заходить все дальше, оставаясь в той же климатической зоне.