Текст книги "Монахи моря"

Автор книги: Эндрю Гарв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Робсон вступил в разговор:

– Но ты же не думаешь, что такая погода продержится долго, а? Через день-другой опять задует.

– Ну, немного ветра, что здесь страшного? – пожал плечами Мейси.

– Парень, ты не понимаешь. Скоро начнутся штормы, и они могут затянуться на несколько недель. Сильные штормы. Когда здесь на самом деле дует ветер, можно подумать, что это гнев Господень.

Лоу, сидящий рядом с ним, кивнул. Он тоже помнил такие штормы.

– Да? – недоверчиво переспросил Мейси. – Но если это все и в самом деле так страшно, как же причаливают ребята на сменном катере?

– Они и не причаливают, – объяснил Робсон. – Ну, может, один раз за двадцать смен… Им с трудом удается даже пройти мимо скалы.

– Как же тогда вы, чудики, отсюда выбираетесь?

– Точно так же, как и вас заберут, – хмуро отозвался Робсон.

– Ну, и как?

– Сейчас расскажу… Вначале приходит большая плавучая база и становится на якорь примерно в четверти мили отсюда. С нее спускают на воду маленькую моторную лодку со сменой и провиантом. Моторка идет сюда и подходит настолько близко, насколько можно подойти без риска. Они становятся на якорь, и тогда мы заводим канаты – таким образом лодка словно бы пришвартована… Все это время они болтаются на волне вверх и вниз, как поплавок.

– А потом?

– Потом мы поднимаем смену на уступ лебедкой в спасательных люльках – это такая штука с прорезями для ног, на которую ты садишься сверху и держишься руками. Те, кто уезжает с маяка в отпуск на берег, спускаются точно таким же образом. Над волнами и рифами… Если повезет, то в результате окажешься в лодке. Это трудно и опасно, и мы всегда благодарим Бога, если все проходит спокойно и без несчастных случаев.

Некоторое время все молчали.

– Вы представляли себе это немного иначе, а? – усмехнулся Робсон.

Мейси опять пожал плечами.

– Ты не испугаешь меня, старик, мне кое-что и потруднее приходилось делать. В любом случае погода сейчас хорошая, поэтому мы лучше начнем высматривать какой-нибудь маленький кораблик, чтобы его захватить.

– Но Митчел сказал, что никаких корабликов не будет, – напомнила Рози.

– Конечно, он так сказал. Он не хочет, чтобы мы даже попытались, понятно? Эти дураки скажут все, что угодно, лишь бы помешать нам отсюда смыться. Что-нибудь наверняка появится, вот увидишь.

Опять все замолчали. Потом Рози повторила:

– А если нет, Король?

– Что если мы все еще будем здесь, когда придет сменный катер? – спросил Бейкер.

– Правильный вопрос, – поддержал его Хайнес. – Что ты об этом скажешь, Король?

– Ну, так далеко не зайдет, – отмахнулся Мейси.

– Ну, допустим… У тебя есть какие-нибудь соображения?

– Конечно, – ответил Мейси.

– Пожалуй, тогда нам останется только захватить сменный катер, – с усмешкой заметил Бейкер.

– Ага, я уже вижу, как это происходит, – засмеялся Хайнес.

– Не понимаю, Крис, почему бы и нет.

– О Боже, да они нас схватят, едва мы туда спустимся.

– Не схватят, если все сделаем по-умному, – развивал свою мысль Бейкер. – Королю нужно будет надеть форму одного из этих дураков, ясно? Как будто он – смотритель, который уезжает в отпуск. Потом он спустится вниз по веревке и захватит катер со своей пушкой, пока они разберутся, что к чему, а потом и мы все спустимся… Мне кажется, что спасательные люльки – это не так уж и плохо.

– Вы все, все сошли с ума, – покачал головой Митчел.

Мейси направил на него револьвер таким жестом, словно это был скипетр.

– А тебе лучше заткнуться и помолчать, умник.

– А как мы будем кидать в моторку все эти швартовые веревки? – спросил Хайнес. – Мы ведь не знаем, как это делается, Томми.

– Это элементарно, – ответил Бейкер. – Заставим все сделать одного из этих дураков – пусть делает все так, как обычно. Они не посмеют отказаться, если один из них останется в башне под прицелом пистолета.

– Это точно… – Хайнес поглядел на Бейкера с новым выражением уважения. – Ты знаешь, а это неплохая идея, Томми. Особенно насчет формы… – он откинулся назад и сорвал с плечиков, висящих на стене, один из синих пиджаков смотрителей. Это был пиджак Митчела. – Вот, примерь-ка, Король…

– Я против, – сказала Рози. – Это называется – из огня да в полымя, вот что…

Мейси расправил пиджак с некоторым интересом.

– Он будет на меня мал, Крис.

– Примерь тогда мальчишкин… – Хайнес передал ему пиджак Лоу. Мейси надел его. Пиджак сидел на нем просто отлично.

Хайнес захихикал.

– Черт, да ты же выглядишь как настоящий тюремщик!

– У тюремщиков не такая симпатичная форма, – ответил Мейси.

Он стоял перед зеркалом, ощупывая пальцами блестящие пуговицы и изучая собственное отражение. Бейкер подал ему форменную фуражку Лоу, и Мейси примерил ее тоже.

– Выглядит отлично, – одобрил Бейкер, – особенно пиджак. Почему бы тебе в нем не остаться?

– Может быть, я и буду его носить, – ответил Мейси. – Он мне идет, да?

Но тут Рози вновь вернула их к делу.

– Допустим, вы захватите моторную лодку. А что вы сделаете с теми парнями, которые приплывут в ней?

– Возьмем их с собой, – ответил Бейкер.

– Но если мы отвезем их на берег вместе с собой, они же нас выдадут.

– С этим все будет в порядке, Рози. Мы их высадим раньше где-нибудь в спокойном месте, на берегу у крутого обрыва, откуда им будет не так легко выбраться. Потом мы найдем хорошее местечко, чтобы причалить и высадиться самим, там бросим лодку и форму…

Какое–то мгновение Рози обдумывала план. Затем они спросила:

– А ребята с большого корабля, они не увидят, что здесь происходит? А если они поплывут за нами? Или сообщат в Солмаут?…

– Я об этом не подумал… – понурился Бейкер.

– Конечно же, сообщат, – противным голосом вставил Хайнес. – Это все не имеет никакого смысла, Томми, – вдоль всего берега будет стоять строй копов и ждать, когда мы причалим. Пожалуй, об этом мы забыли…

– Может быть, мы еще что-нибудь придумаем, Крис.

– В любом случае, – заключил Мейси, – нам ни к чему все решать сию минуту. У нас еще полно времени… И я вам говорю, что за этот месяц к маяку наверняка приплывет какое-нибудь маленькое судно. Сейчас позавтракаем и будем нести вахту…

Поскольку никакой другой надежды у них не было, беглецы принялись высматривать маленькое судно. Мейси решил, что это идеальный способ занять чем-нибудь интересным своих лейтенантов, поэтому он назначал и проверял дежурства с такой тщательностью, словно и сам верил в их удачу. Бейкер и Рози получили приказ нести часовые вахты в световой комнате и инструкцию тотчас же позвать Мейси, если какое-нибудь суденышко подойдет к маяку относительно близко. Следуя указаниям Мейси, они принесли в световую комнату большое белое полотенце и громкоговоритель Робсона. Заступив на первую вахту, Бейкер принялся расхаживать взад-вперед по балкону с биноклем Робсона на груди. Он чувствовал себя так же гордо и важно, как офицер на капитанском мостике. Даже Рози, когда пришла ее очередь, была сосредоточена и не отрывала глаз от моря. Но тем утром никто из них ничего не увидел, разве что легкие струйки дыма вдали.

В это время внизу, в общей комнате, Мейси и Хайнес повторяли уже надоевшую им процедуру. Они развязывали смотрителей по очереди, чтобы те могли, во-первых, размяться, а во-вторых, сделать необходимую работу на маяке, а потом связывали их опять. Первый час работал Митчел, а Хайнес сопровождал его во всех помещениях. Потом они развязали Робсона, и за ним ходил Мейси, проконтролировав заодно и обязательный телефонный звонок на берег в одиннадцать часов.

Но когда Хайнес снимал веревки с ног и запястий Лоу, он вдруг остановился и сказал:

– Король, мы в самом деле так и будем возиться с этим «развяжи – завяжи»?

– Конечно, будем, – ответил Мейси.

– Не понимаю, зачем это надо, особенно днем.

– Послушай, но если их освободить, они только и станут ждать случая, чтобы на нас напасть.

– Не станут, если один из них постоянно будет под прицелом, Король. Только один из них, не важно кто. Как будто он – заложник, понимаешь?… Ни один из них не начнет бузить, если он знает, что его товарища за это застрелят.

Во взгляде Мейси читалось сомнение.

– Не знаю, Крис… Может, все так и получится, но тогда нам нужно все время присматривать за телефоном. Вдруг кто-нибудь из них проберется в служебную комнату и тайком позвонит на берег.

– Пожалуй, они не осмелятся, Король. Особенно после того, как ты пообещал всех пристрелить, если сменный катер придет раньше времени.

– Все равно, нам надо стеречь телефон. Чтобы у них не возникало даже мысли попробовать.

– Пусть, но все равно это лучше, дружище. Гораздо легче присматривать за телефоном, чем постоянно возиться с этими чертовыми веревками.

Мейси неохотно кивнул. Он не любил принимать чужие предложения, особенно если они исходили от Хайнеса, но сейчас он видел, что предложение действительно стоящее. Это избавило бы их от многих забот и в то же время означало бы свободу передвижения практически для всех. Смотрители смогли бы вернуться к своей обычной работе, в башне стало бы уютней, Лоу готовил бы, наконец, какую-нибудь приличную еду…

Мейси посмотрел на Робсона. Как обычно, разговор, касающийся смотрителей, велся так, словно бы их здесь не было.

– А вы, три идиота, что скажете?

– Я все-таки считаю, что вам лучше сдаться, – ответил Робсон.

– Никаких надежд, старик.

– Ну тогда если вы нас освободите, это лучше, чем совсем ничего. Мы сможем навести здесь порядок – башня просто в ужасном состоянии.

– Это первое разумное предложение, которое я слышу, – проворчал Митчел.

– О'кей, – Мейси по очереди поглядел им в глаза, тыча в каждого своим револьвером. – Только посмотрите вот на это… Не забывайте, что один из вас всегда будет под прицелом. Каждую секунду. И по первому же знаку непослушания эта штука выстрелит… Ладно, развяжи их, Крис.

Робсон медленно вскарабкался по лестницам в световую комнату. Постоянное напряжение сказалось в первую очередь на его физической форме. Все его тело ныло от непривычно долгого сидения в неудобной позе. Запястья и лодыжки болели, натертые веревками. Он чувствовал себя очень плохо. В то же время последний поворот событий принес ему некоторое облегчение. Теперь он мог не волноваться насчет работы маяка. Привычные занятия помогут часам и дням проходить быстрее. И еще – после своего рода тюремного заключения было так приятно передвигаться одному, без надзора.

Поднимаясь наверх, он остановился в служебной комнате, чтобы посмотреть на барометр. Давление было высоким и устойчивым. Здесь сидел Хайнес, охраняя радиотелефон и слушая поп-музыку по переносному радио. Робсон пошел дальше, не заговаривая с ним.

Митчел был в световой камере, он мыл изнутри алмазные стекла. Снаружи на балконе Бейкер с надеждой всматривался в горизонт при помощи бинокля.

– Привет, Митч… – впервые, после захвата маяка Робсон был наедине со своим старшим помощником. – Наконец-то у нас есть возможность поговорить.

Митчел кивнул.

– Ты не знаешь, где Мейси?

– Он внизу, в машинном отделении, вместе с Джимом.

– Хорошо… – Митчел глянул сквозь стекло на Бейкера и понизил голос. – Роб, нам необходимо заполучить эту пушку.

Робсон вытащил свою трубку и принялся набивать ее.

– Легко сказать, да трудно сделать.

– Я знаю, но это необходимо.

– Ты представляешь себе, как?… Мейси выстрелит при первом же подозрительном движении, я в этом уверен.

– Не может же он быть постоянно настороже, – настаивал Митчел.

– Он очень недоверчив. Кажется, он считает нас опасными для себя, Митч.

– Сейчас да, но потом он может допустить какую-нибудь ошибку. Тогда у нас появится шанс.

– Ну, – хмыкнул Робсон, – я, конечно, полностью за то, чтобы воспользоваться этим шансом. Но я не хочу, чтобы ты или Джим подвергли себя напрасному риску. Если кто-нибудь из нас погибнет ни за грош, кому от этого станет лучше?

– Но мы не можем допустить, чтобы это так продолжалось.

– Пока светит маяк, – ответил ему Робсон, – мы выполняем свою работу. На самом деле только это по-настоящему важно. Сегодня мы ничего не теряем, если будем спокойно ждать. Я думаю, нам нужно сохранять хладнокровие и немного поиграть с ними в их игры.

– И позволить им и дальше издеваться над нами!

– Мне это нравится не больше, чем тебе, Митч, но это все же лучше, чем пуля в живот. И это ведь не навсегда…

– Это продлится еще месяц. Даже больше, если сменa задержится.

– Может быть, и нет… Не забывай, что они тоже в постоянном напряжении, они совершили убийство, и им будет еще хуже, когда они обнаружат, что никак не могут выбраться отсюда. Они могут сойти с ума…

– Сомневаюсь, – отозвался Митчел. – Они для этого слишком тупы и могут предусмотреть события только на несколько минут вперед, не больше. Это даже нельзя назвать – «думать». А вся эта чушь, как они захватят сменный катер? Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное? И вообще, они даже не волнуются, им, похоже, все безразлично… Что за компания! Робсон молча пыхтел трубкой.

– Захвачены бандой юных головорезов!… – худое лицо Митчела побледнело. – Убийца, кровопийца-подлиза, проститутка и ребенок-недоумок! Боже, даже на берегу я не переношу таких типов! Но здесь… Это больше, чем я в силах вытерпеть… Поверь мне, Роб, я ненавижу этих сволочей. А от этого парня, Хайнеса, меня просто тошнит.

– Да, он самый противный ублюдок из всех, что я когда-либо встречал, – кивнул Робсон.

– Они все мерзавцы, потрясающие мерзавцы… Я не знаю, что произошло с этим поколением, Роб. Они все – потерянные люди.

– Я сомневаюсь, что они все хуже, чем наше поколение, Митч. Не все…

– Что? При теперешнем хулиганстве, поножовщине, при том, что они избивают людей на улицах, все крушат и ломают просто так, ради забавы?… Что же в них хорошего?

– Нужно быть справедливыми, – ответил Робсон. – Не все они такие.

– Но очень многие. Больше, чем было раньше. Робсон покачал головой.

– Митч, если ты спрашиваешь меня, то я отвечу так: в каждом поколении примерно одинаково и добра, и зла. Просто у нас, стариков, короткая память, и в этом вся проблема. И если мы начнем обвинять теперешнюю молодежь во всех грехах лишь потому, что кто-то из них действительно плох, то этим мы только покажем, что сами уже постарели. Я не думаю, что это правильный путь.

– А какой же путь, по-твоему, правильный?

– Надо дать им время самим во всем разобраться, так, как когда-то сделали мы… Мне кажется, этот бой не между стариками и молодыми, а только между молодыми, свой бой у каждого нового поколения. Добро против зла – очень просто. Это единственный путь противостоять… ну, например, таким, как Мейси или Хайнес… И сегодня среди молодых очень много хороших ребят, Митч, и они пробьются в конце концов.

Митчел пожал плечами.

– Хотелось бы мне, чтобы эти хорошие ребята оказались вдруг здесь… с автоматическими пистолетами!

Робсон устало улыбнулся.

– Ладно, запомни то, что я тебе говорил, Митч: гляди на вещи спокойнее… – он повернулся и полез по маленькой лестнице к оптической платформе, нужно было осмотреть прожектор.

Через некоторое время вернулась Рози, чтобы снова заступить на вахту. Она вышла на балкон взять у Бейкера бинокль и вместе с ним вернулась обратно. Она обнаружила, что может осматривать море и через окна световой комнаты, а тут было намного теплее, чем снаружи.

– Ну как, еще не показалась ваша призрачная яхта? – спросил Митчел у Бейкера.

Бейкер бесстрастно выдержал его насмешливый взгляд.

– Что-нибудь еще появится, у нас полно времени… – он остановился, глядя, как Робсон возится на платформе с линзами. – А что у вас в той бутылке?

Робсон посмотрел вниз сквозь перила.

– Технический спирт.

– А почему вы не моете их водой?

– Призмы закреплены в цементе, – пояснил Робсон. – Вода может разрушить его.

– А-а, понятно… – Бейкер все не уходил. – Рози, а ты была там, наверху?

– Нет…

– Тогда давай посмотрим… – он взобрался по лестнице на круглую платформу, Рози – за ним. Сделалось тесновато, но Робсон не стал жаловаться.

– А зачем они, эти штуки? – спросил Бейкер, проводя пальцем сверху вниз по поверхности одного из стеклянных трехгранников.

– Убери-ка руки, сынок, – остановил его Робсон. – Что же это получается: я буду их полировать, а ты – оставлять жирные отпечатки пальцев?

– Извините, – откликнулся Бейкер. – Но все равно, для чего они?

Робсон остановился.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Конечно.

– Ну ладно. Они собирают свет электрической лампы, усиливают его в тысячи раз и сводят в прямой, почти не расходящийся луч… – Робсон сжал руки. – Замечательная вещь эти призмы, – действительно очень точная работа.

– Симпатичные, да? – высказалась Рози. – И так блестят!

– Сверлстоун – прекрасный маяк… Когда стоит хорошая погода, с мостика корабля можно увидеть свет над горизонтом за пятнадцать миль и даже дальше.

– Ого! – удивился Бейкер.

– Ведь это единственное, ради чего существуют все маяки: тысячи тонн камня, механизмы, склады, смотрители и все остальное, – только чтобы подавать световой сигнал.

– А что случится, если маяк погаснет?

– То же самое, что случалось и раньше, когда здесь еще не было башни. Конечно, это было очень давно… Тут закончило свою жизнь множество кораблей. В темноте, в туман, в шторм… Они, рифы, сами видите, расположились не очень-то удачно, как раз на подступах к Солмауту, именно там, где кораблю удобнее всего подойти к гавани… И так раз за разом… Представляешь, судно могло обойти благополучно весь мир, преодолеть тысячи и тысячи миль, и вот у самого дома, темной ночью, оно налетает на эти рифы и тонет. Сотни и сотни трагедий – большие и маленькие суда… Здесь могила многих прекрасных моряков… Да, в прежние времена это было место ужасных катастроф. Но теперь все в прошлом. Теперь суда проходят здесь совершенно безопасно, потому что риф обозначен, и капитаны точно знают, где находятся.

На Бейкера рассказ произвел сильное впечатление. Помолчав минуту, он спросил:

– Пожалуй, вам нравится быть смотрителем, да?

– Если бы мне это не нравилось, я не оставался бы здесь сорок пять лет, сынок.

– Я, наверное, тоже хотел бы стать смотрителем маяка, – задумчиво продолжал Бейкер. – Ведь это интересно, правда?

– Правильно, это интересная работа. От нее у тебя возникает ощущение, что ты тоже делаешь какое-то доброе дело. Ты полезен людям… Это лучше, чем воровать или убивать, как Мейси…

Тотчас же по лицу Бейкера пробежала тень, как будто окно в его душу захлопнулось. Доверительный тон беседы отца с сыном исчез, как и не было.

– Король никого не хотел убивать, – вступилась Рози. – Это был несчастный случай…

Митчел посмотрел на них снизу вверх.

– Суд не поверит в это. Судьи скажут, что он – убийца, и будут правы. Хладнокровный убийца…

– Он не убийца, – повторила Рози. – Пистолет выстрелил сам… – она продолжала защищать Мейси, но в ее голосе уже не чувствовалось той убежденности, что раньше.

Митчел покачал головой.

– По радио сказали совсем другое. Умышленное убийство… В любом случае ты же можешь увидеть это в его глазах. Он – бессердечный зверь. А разве он не угрожает все время пристрелить нас? Неужели ты веришь, что он этого не сделает, стоит кому-нибудь из нас хоть споткнуться? Думаю, он не способен даже на обыкновенные человеческие чувства.

– Способен… Он любит меня, – сказала Рози. Робсон с жалостью посмотрел на нее.

– Он выбрал странный способ доказать свою любовь, вот все, что можно здесь сказать. Впутал тебя в эту историю… Беда в том, что вы оба попали в плохую компанию и даже не понимаете, насколько плохую…

Рози презрительно фыркнула.

– Вы говорите то же самое, что и все остальные… Вечно мне читают мораль…

– Я только стараюсь помочь вам. Никогда бы не подумал, что такая неглупая парочка, как вы, свяжется с бандитами типа Мейси и Хайнеса. Но вы еще можете себе помочь, если захотите, конечно.

– Что вы имеете в виду? – не понял его Бейкер.

– Я имею в виду, что если вы сейчас поможете нам, это потом зачтется в вашу пользу. Тех двоих ждет то, что они заслужили, но вы – другое дело. Вы оба молоды, очень молоды. У вас еще есть шанс все исправить, если вы перейдете на нашу сторону.

Бейкер выглядел ошеломленным.

– Против Короля, вы хотите сказать?

– Правильно. Если бы вы помогли нам заполучить эту пушку…

– Нет, нет и нет! – оборвал его Бейкер. – Ты, наверное, просто спятил!

Приближающийся звук транзистора возвестил о том, то Хайнес поднимается вверх по лестнице из служебной комнаты.

– Кажется, твоя очередь охранять радиотелефон, Томми, – сообщил он.

– Хорошо, Крис…

Хайнес оглядел горизонт, но не нашел ничего интересного и спустился вниз, в машинное отделение, где находились Лоу и Мейси. Лоу чистил и полировал латунные детали генераторов и вроде бы полностью был захвачен работой. Мейси сидел на перевернутой коробке

по соседству с ним и с таким же усердием полировал свою пушку.

– Привет, Крис, – сказал он. – Ничего там наверху не видно?

– Не-а… Даже водоросли не плавают!

– Плохо, – Мейси полюбовался, как играет свет на полированной поверхности револьвера. – Смотри, как я его надраил!

– Да-а… – кивнул Хайнес. – Хотел бы я себе такой…

– Ты еще для этого маловат, дружок. За тобой пока нужен глаз да глаз.

Лоу поднял голову от генераторов:

– А что это за пушка?

– Револьвер, – с гордостью произнес Мейси, – три и восемь.

– А что это значит?

– А ты правда не знаешь, мальчишка?

– Даже не представляю.

– Ладно. Три и восемь – это калибр. Здесь, в барабане, семь пуль, видишь? – Мейси почти улыбался, если его вообще можно было представить улыбающимся. – Вам, дуракам, по одной, и еще запасные.

– Я думал, ты уже истратил одну…

– Да, но я вставил в барабан другую. Лоу кивнул. Помолчав, он добавил:

– Я только надеюсь, что он не выстрелит сам, по ошибке.

– Это невозможно, – заявил Мейси. – Черт, да ты что, вообще ничего не знаешь об оружии?

– Да, пожалуй, ничего.

– Здесь есть предохранитель, видишь? – показал ему Мейси. – Его нужно передвинуть, вот так… – большим пальцем Мейси снял оружие с предохранителя. – Это занимает полсекунды. А теперь я могу пристрелить тебя, мальчишка. Стоит только слегка нажать на курок…

Лоу с ужасом смотрел в черное отверстие дула.

– Не волнуйся, я не собираюсь стрелять. Во всяком случае пока.

– А где ты его взял? – поторопился перевести разговор на другую тему Лоу.

– Купил у парнишки в кафе. Эта пушка принадлежала его папаше, пока папаша сам не схлопотал пулю. Хорошая работа, да?

Хайнес хмыкнул.

– А у тебя есть лицензия на него, Король?

– Конечно, – кивнул Мейси. – Я не стал бы носить оружие без лицензии. Эти чертовы законы запрещают.

Хайнес крутанулся на одной ноге. Лоу опять принялся полировать детали генераторов.

– Мальчишка, а ты давно работаешь на маяке? – поинтересовался Хайнес.

– Уже полтора года, – ответил ему Лоу.

– Нигде больше не нашел никакой работы?

– Я и не искал.

– Ты что, хотел работать здесь?

– Да, очень.

– Тебе что, нравится здесь?

– Конечно.

– Что-то я не въезжаю… Что здесь может нравиться?

– Я люблю море, – объяснил Лоу.

– Да хоть возьми его себе насовсем, парень. Чего особенного в море?

– Я думаю, море – всегда особенное, – мягко ответил Лоу. Он старался говорить так, чтобы его голос не звучал вызывающе. – Оно всегда иного цвета, с новым освещением. Иногда вода гладкая, как шелк, иногда это дикая стихия… На море всегда что-нибудь происходит: то вдали проходят корабли, то выпрыгивает стайка дельфинов, на скалы выползают тюлени, большие бакланы выкармливают птенцов, прилив приносит на берег разные обломки…

– Черт, так вот что тебе волнует кровь! Ты слышал это, Король?! – Хайнес с жалостью разглядывал помощника смотрителя. – Неужели тебе это не надоедает, парень?

Лоу отрицательно покачал головой.

– В башне всегда есть чем заняться… И вообще, я люблю спокойную жизнь.

– Теперь она уже не такая спокойная, а? – захихикал Хайнес.

– Да.

– Неужели тебе никогда не хотелось птицы с неба? Неужели тебе никогда не хотелось совсем иной жизни?

– Он еще ребенок, – вмешался Мейси. – Не понимает, что это такое.

– Придурки, монахи чертовы! – ворчал Хайнес. – Сидят здесь посреди моря и только и думают, как бы еще повкалывать… Черт, всю жизнь на коленях. Спорю, что у вас и молитвенники есть, парень!

– Иногда они нам нужны, – ответил Лоу.

– Ладно, а почему вас здесь трое? По-моему, и одного хватило бы…

– Для того чтобы нормально нести вахты, должно быть три человека, – объяснил Лоу. – И на случай непредвиденных ситуаций… Раньше считалось, что на маяке могут управляться всего двое, но ничего не получилось.

– Почему?

– Ну, было много разных забот… Но все поменялось только после того, как на одном из маяков умер смотритель, а его напарник оставил его тело в башне, не похоронив, и ждал несколько недель до смены, потому что боялся обвинения в убийстве.

– О Боже мой! Ты слышишь, Король?… Вот это да!

– К тому же всегда может произойти несчастный случай – тогда уж нужны все свободные руки. Пожар, например… – Лоу в последний раз провел тряпкой по латунной трубке и встал. – Может быть, теперь ты хочешь, чтобы я приготовил обед, а, Мейси?

– Я буду есть жареную индейку! – заявил Хайнес.

– Хорошо, мальчишка, – сказал Мейси. – Иди вперед.

И он пошел за Лоу вверх по лестнице, держа револьвер наготове.

Впервые после захвата башни Робсон не испытывал беспокойства из-за того, что не вся работа делалась вовремя. Световая камера была вымыта, оптический прибор отполирован, полы в башне подметены, часть комнат убрана. После полудня все смотрители занимались своими личными делами, почти как раньше, когда башня принадлежала им. Робсон расположился в кресле в общей комнате и продолжал плести шерстяной коврик, уже давно начатый. Лоу погрузился в книгу. Митчел, поглядев в окно, сказал, что хочет немного порыбачить.

Для захватчиков, которые не знали, чем заняться, время тянулось медленно. Только Мейси, поглощенный своими фантазиями, не выказывал признаков скуки. Бейкер все еще находился в световой камере, наблюдая, не появится ли на горизонте какая-нибудь лодчонка, но уже без прежнего энтузиазма. Казалось, во всем мире вообще не осталось небольших суденышек, и он печально стоял в дверях, глядя в никуда. Рози дежурила у телефона, хотя видела в этом мало смысла. Она чувствовала себя одинокой и очень скучала. Хайнес сидел развалясь в общей комнате рядом с Мейси, постукивая ногой в такт какому – то внутреннему ритму и куря без перерыва. Он нашел большой запас сигарет, принадлежащих Митчелу, и распоряжался ими, как хотел.

– Что ты читаешь, парень? – спросил он Лоу. Хайнес находил удовольствие в том, чтобы изводить других.

– Это называется «Тайфун», – вежливо ответил Лоу.

– Кто написал?

– Человек по имени Конрад.

– Никогда не слышал… Ну и как, интересно?

– Очень хорошо описан шторм, – сказал Лоу.

– Дай посмотреть.

Лоу протянул книгу. Хайнес лениво перелистал страницы.

– Какой-то идиот что-то здесь нацарапал, – процедил он. – Это ты, парень, наподчеркивал?

– Нет. Можно посмотреть? – Лоу взял книгу и взглянул на отмеченную карандашом фразу. Там говорилось: «Независимый продукт низменной свободы трущоб, полный презрения и ненависти к суровому рабству моря…»

Лоу слегка улыбнулся. Он знал, что накануне книгу брал Митчел.

– Должно быть, какой-то другой смотритель, – сказал он. – Эти книги переезжают с маяка на маяк.

– О чем здесь говорится?

– Здесь сказано, что часто люди, живущие на суше, не любят море, – тактично ответил Лоу.

Хайнес кивнул.

– Это как раз то, что и я втолковывал тебе, парень.

– Если ты хочешь сам что-нибудь почитать, – предложил Лоу, – здесь в шкафу есть целый ящик книг.

– Да, я видел…Как раз для проклятых монахов.

– Некоторые из них довольно интересные.

– Тоже видел, – презрительно отмахнулся Хайнес. – А Микки Спиллейна у вас нет?

– Не думаю.

– Черт, и вы, придурки, еще хотите быть современными!

Хайнес зевнул и поднялся. Минуту постоял перед зеркалом, поглаживая свои зачесанные назад волосы. Потом посмотрел на Робсона, который продолжал спокойно заниматься ковром.

– Как старуха, правда, Король?

Хайнес постоял, наблюдая, как Робсон металлической гребенкой уплотняет нити ковра.

– Жалко, что я тоже не захватил вязания!… Мейси, сидевший с револьвером на коленях, как вооруженный Будда, ничего не сказал.

– Что ты собираешься делать с ковром, когда закончишь, дедуля?

– Возьму его с собой на берег, – ответил Робсон.

– А что за картинка будет на нем?

– Корабль.

– А ты не очень-то разговорчив, а?

– Да, – сказал Робсон.

– Работаешь как проклятый, да?… Вечно работаешь как проклятый!…

Взгляд Хайнеса упал на гребенку, которой пользовался Робсон.

– Чтоб мне провалиться, это же острое, а?… Скажи, Король, ты считаешь, мы можем разрешить дедуле пользоваться таким инструментом? Мало ли что придет ему в голову… Думаю, мы должны забрать это и положить куда-нибудь в безопасное место.

– Оставь его в покое, – ответил Мейси. – Я держу его на прицеле.

Хайнес ударил ногой по коробке с шерстью и опрокинул ее.

– Извиняюсь! – издевательски бросил он. Повертел настройкой радио, но не нашел ничего, что ему понравилось бы.

– Черт, сколько еще мы пробудем здесь, Король?

– Ты знаешь, сколько, – ответил Мейси. – Пока не увидим подходящую нам посудину.

Митчел стоял на балконе, опершись о перила, и глядел вверх на флюгер на куполе. Рядом с ним лежал воздушный змей, брезентовый, на проволочном каркасе. От вечернего бриза поверхность моря была покрыта рябью.

В световой камере послышались шаги, и на балконе появилась Рози. Она только что сменила Бейкера на посту наблюдения.

– Привет, – дружелюбно сказала она. Митчел обернулся.

– Привет…

Он не одобрял Рози, но она была такая хорошенькая, что он не мог заставить себя разговаривать с ней грубо.

Она посмотрела на воздушного змея.

– Ты собираешься запускать это?

– Нет… Ветра почти нет.

– Ты любишь запускать змеев?

– Я люблю ловить с их помощью рыбу.

– Ловить рыбу?!

– Да, мы обычно так рыбачим… Внизу на скалах мешает волна.

– Как же вы это делаете?

– Ну, видишь – вот длинный хвост змея, вот эта веревка… – Митчел показал ей. – Она достаточно длинная, чтобы достать до воды. Когда ты собираешься ловить рыбу, ты привязываешь на конце десять – двенадцать крючков и насаживаешь наживку, а потом отпускаешь змея. Крючки опускаются в воду, и через некоторое время, если повезет, ты что-нибудь поймаешь.

– Это, кажется, не так уж просто, – заметила Рози.

– Да, это не просто, но это хороший спорт… Если ветер сильный, приходится заводить шнур за перила, или он тебе сдерет кожу с пальцев… Запустить змея – тут необходима сноровка. Он парит над нужным тебе местом и тащит за собой приманку. Рыба ни о чем не подозревает и клюет.

– Держу пари, я бы не смогла это сделать! – восхитилась Рози. – И много вы обычно ловите?

– Как раз перед Рождеством я поймал двенадцатифунтового окуня, – ответил Митчел. – Прекраснейшая рыбина – самый большой окунь из всех, что я когда-либо видел. Хватило нам на два дня… Сейчас, правда, для окуня уже немного поздновато.