Текст книги "Сверхбогачи"

Автор книги: Эндре Гёмёри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Двумя годами позже Состенес Бен во второй раз отхватил «главный выигрыш в лотерее». В то время комиссия американского сената по борьбе с трестами расследовала дело концерна «Вестерн электрик». Решением комиссии эту фирму обязали продать свои предприятия за границей. Братья Бены, получив заем от моргановского банковского дома в размере 30 млн. долл., купили на эти деньги заграничные дочерние предприятия фирмы «Вестерн электрик». Ныне эти предприятия под вывеской «Интернэшнл стандард электрик» представляют собой наиболее ценную часть империи ИТТ.

Вот вам еще одно доказательство, что в условиях современного капитализма такие «мероприятия по декартелизации» – одна только видимость. Заставив одну монополию продать свои заграничные филиалы предприятия, американский сенат попросту помог другой многократно усилить свое могущество!

После двух таких «главных выигрышей» в деловой лотерее Состенес Бен начал укреплять свою маленькую «империю». В его характере было применять блеф, и он поднял этот «метод» на невиданную высоту.

В Нью-Йорке, на Брод-стрит, он купил себе небоскреб в 33 этажа и роскошно обставил его, хотя тогда, в 1928 году, материальное состояние фирмы еще не очень-то позволяло покупать такую дорогую мебель и обстановку для большого небоскреба. Его рабочий кабинет был меблирован в стиле эпохи Людовика XIV, а в огромной столовой штаб-квартиры ИТТ французский повар еженедельно устраивал банкеты на много сотен персон для деловых друзей карабкающегося наверх Бена. Кто только ни перебывал в этом небоскребе на Брод-стрит. Буквально все финансовые короли, от Генри Форда и Рокфеллера до членов семейства Моргана и Ротшильдов. Вскоре Бен, через свои связи в Испании наладив контакты и с папой римским, получил заказ на телефонизацию Ватикана.

По такому случаю на стену в рабочем кабинете Бена был водружен портрет папы Пия XI, а по окончании работ Бен подарил тому телефонный аппарат из чистого золота.

Добившись всех этих успехов, Состенес Бен окинул взглядом рынок сбыта и пришел к выводу, что в самих Соединенных Штатах он пока еще не мог состязаться с могучими конкурентами. И он решил сосредоточиться на борьбе с одним из крупнейших в то время (и до сих пор) трестом в электропромышленности Германии, с «Сименсом». Этот трест в то время тесно сотрудничал с заводами «Эрикссон» в Швеции, во главе которых стоял шведский «спичечный король» Ивар Крюгер. Наступление против треста «Сименс» Бен начал сразу на двух фронтах. Во-первых, он предложил в 1930 году союз другому крупному германскому тресту в электропромышленности – сопернику «Сименса» – фирме АЭГ. Совместно с АЭГ они создали фирму под названием «Электротехническая компания Стандард». И почти в то же время Состенес Бен купил у голландского треста «Филипс» акции старейшей в электропромышленности германской фирмы «Лоренц». На другом направлении атаки Бен сумел обойти амбициозного Ивара Крюгера, и швед вынужден был продать часть акций заводов «Эрикссон». Взамен Крюгер получил 11 млн. долл. наличными и кучу акций ИТТ, а также место в директорском совете ИТТ.

Уже упоминавшийся нами Сэмпсон в своей работе по истории ИТТ с полным основанием ставит вопрос: какое имел отношение Состенес Бен к самоубийству Ивара Крюгера? Одна английская фирма, осуществлявшая контроль бухгалтерских книг треста «Эрикссон», напала на след гигантских растрат. Это, собственно, и привело к финансовому краху, а затем самоубийству Крюгера. Сэмпсон исключает, чтобы руководство ИТТ не знало об обманах и растратах, которые совершало руководство заводами «Эрикссон».

Однако и по сей день не удалось распутать это дело. Одно точно: замышлявшийся союз Бена с Крюгером теперь уже был неосуществим, так что ИТТ пришлось в одиночку сражаться со своим конкурентом «Сименсом» на европейском промышленном рынке.

Эту борьбу в какой-то мере облегчило то обстоятельство, что в 1933 году умер брат Состенеса Бена, Эрнандо, который еще со времени первой сделки в Испании получил кличку «добрый Бен», в отличие от своего, брата – «злого Бена». Вскоре после смерти брата Состенесу Бену удалось установить на самом высоком политическом уровне связи с Германией: 2 августа 1933 г. новоиспеченный канцлер Гитлер впервые принимал делегацию американских бизнесменов. «Делегация» состояла из двух человек. Одним из них был Состенес Бен, другим – германский представитель фирмы «Стандард», принадлежавшей концерну ИТТ. Гитлер предложил Бену, чтобы тот попросил тогдашнего экономического советника фюрера Вильгельма Кеплера дать ему «надежных» германских капиталистов, с которыми можно сотрудничать.

Первым партнером, которого шефу ИТТ рекомендовал Кеплер, был Курт фон Шрёдер, известный кёльнский банкир, который позднее стал членом штаба СС и до самого конца обеспечивал связь между предприятиями ИТТ и Гиммлером. Неофициально Курт Шрёдер стал членом наблюдательного совета «Стандард». При посредничестве Шрёдера Состенес Бен встречался, все чаще наведываясь в нацистскую Германию, с Герингом. Втроем они договорились, что фирма «Лоренц», принадлежавшая теперь ИТТ, купит 28% акций авиационного завода, на котором строились германские бомбардировщики «Фок-ке-Вульф».

После войны Шрёдер очутился как военный преступник перед Нюрнбергским военным трибуналом. Давая на суде показания, он заявил: «Состенес Бен лично одобрил покупку акций концерна „Фокке-Вульф“». Мало того, он никогда не вмешивался в решение вопроса, какая доля прибылей фирмы ИТТ в Германии должна была перед войной переводиться в Америку. Он также никогда не спрашивал Шрёдера, правда ли, что Германия готовится к войне? Более того, он без колебаний согласился часть дохода фирмы вкладывать в германскую промышленность и тем самым увеличивал производительность оружейных заводов Гитлера.

Состенес Бен делал ставку на «лошадь Гитлера»: германские заводы ИТТ он принялся развивать намного быстрее дочерних предприятий своего концерна во всех остальных странах. В 1943 году, в разгар войны, следственная комиссия американского правительства так сформулировала свои выводы об этом: «ИТТ усиленно финансировала развитие промышленности Германии и увеличивала оборот германских фирм, в то время как оборот ее дочерних предприятий в других странах оставался неизменным».

Другой, может быть, более интересный и более опасный деловой партнер, которого фирме ИТТ порекомендовали люди из окружения Гитлера, был адвокат Герхард Алоис Вестрик, совладелец одной крупной германской юридической конторы. (Между прочим, младший брат этого Вестрика после второй мировой войны в правительстве Эрхарда был министром канцелярии премьера от партии христианских демократов.)

Герхард Вестрик с давних времен был представителем американских фирм в Германии и, как таковой, сотрудничал с одной авторитетной адвокатской конторой в американской столице, с фирмой «Салливен энд Кромвель». Контора эта принадлежала Джону Фостеру Даллесу, государственному секретарю Соединенных Штатов времен «холодной войны». В годы же второй мировой войны Даллес возглавлял американскую разведку в Швейцарии.

Так вот, этот-то Вестрик первым и установил связь между гитлеровской и американской секретными службами и концерном ИТТ. Так же как Шрёдер, он был членом директорского комитета «Стандард» и еще до того, как вспыхнула война, неоднократно посещал Бена, снимавшего роскошные апартаменты в люкс-отеле «Плаза» в Нью-Йорке. И даже когда война в Европе уже вовсю бушевала, Вестрик снова отправился в Нью-Йорк, где вместе с двумя сыновьями вначале был гостем Состенеса Бена, а затем поселился в гостинице «Плаза». Здесь его посетили несколько американских предпринимателей – в большинстве своем симпатизировавших гитлеровскому режиму и сопротивлявшихся вступлению США в войну. В том же отеле Бен познакомил Вестрика с американским автомобильным королем Генри Фордом.

Кончились эти визиты грандиозным скандалом, так как вашингтонский резидент английской разведки организовал против Вестрика кампанию в газетах. Вестрику пришлось срочно покинуть Америку, однако с собой он увозил один очень важный документ. В нем Состенес Бен уполномочивал Вестрика на время войны, с помощью Шрёдера и СС, делать все необходимое для защиты интересов ИТТ в Германии.

Между тем предприятия ИТТ загребали огромные прибыли не только в нацистской Германии, но и в США. Научно-исследовательские институты ИТТ разработали специальный прибор, с помощью которого английские и американские торговые суда могли обнаруживать немецкие подводные лодки и, таким образом, спасаться от их торпедных атак. Таким образом, когда в воздухе ревели бомбардировщики, построенные на заводах «Фокке-Вульф», относившихся к предприятиям ИТТ, корабли той же самой ИТТ с помощью изготовленного на этой фирме прибора могли уклоняться от немецких торпедных ударов.

В годы второй мировой войны Состенес Бен «скакал одновременно на двух лошадях». С окончанием войны, правда, одна «лошадь» пала. Но в тот же час ИТТ (благодаря имевшимся у фирмы связям, протянувшимся к американской секретной службе) возникла на европейском континенте в роли представителя «победившей американской демократии».

К всеобщему изумлению Состенес Бен уже 25 августа 1944 г., в день освобождения Парижа, в умышленно испачканном окопной глиной американском полковничьем мундире явился во Францию – для контрольного осмотра здешних предприятий ИТТ. Он был одним из первых руководителей американских трестов, которые, двигаясь в арьергарде американских армий, имели право вступить на землю поверженной Германии.

Кроме него еще три члена американского совета директоров ИТТ получили ранг бригадных генералов: так им было проще передвигаться по германской территории. Из двух гитлеровских партнеров Состенеса с одним, со Шрёдером, пока еще нельзя было вести переговоры: он как генерал СС слишком уж подмочил свою репутацию. Однако, нарядившись в мундиры бригадных генералов, директора ИТТ очень быстро раздобыли документы, «отмывавшие» хотя бы Вестрика почти добела. Получалось, что Вестрик, даже будучи во время войны в Германии, работал на американскую армию. (В этом, возможно, и была доля правды: с 1941 по 1945 г. Вестрик действительно несколько раз ездил в Швейцарию и там вел переговоры с Джоном Фостером Даллесом. Джеймс Аллен, американский историк экономики, в книге «Монополистический капитализм и мир» уже в 1946 году разоблачил связи между гитлеровцами и фирмой ИТТ. Относительно же Вестрика он говорит, что тот был агентом-двойником, который одновременно находился на секретной службе и у нацистов, и у американцев.)

«Империя Состенеса Бена» с помощью изощренных приемов выдержала штормы второй мировой войны, и, собственно говоря, именно благодаря своей связи с гитлеровцами европейские филиалы ИТТ во главе со «Стандард» сразу же после второй мировой войны смогли беспрепятственно приступить к работе. При этом Состенес Бен и его непосредственное окружение ни на миг не забывали о своих личных доходах и интересах.

Однако в 1947 году в фирме разгорелся «бунт акционеров», которые жаловались на то, что Бен и группа менеджеров, полномочно вершивших дела ИТТ, в течение девяти лет, ссылаясь на военные трудности, не выплачивали дивидендов, в то время как самому Бену и его доверенным директорам заплатили в виде зарплаты почти 4 млн. долл.

«Бунт акционеров» удалось уладить с большим трудом: от одной из трех высших должностей, которые занимал Бен на вершине ИТТ (от поста президента компании), пришлось отказаться и передать его в руки генералу Гаррисону. На самом же деле ничего не изменилось. Бен и дальше оставался полномочным властелином концерна ИТТ. Но девять послевоенных лет – с 1948 по 1957 – были в истории ИТТ с деловой точки зрения действительно довольно серыми. Народно-демократические преобразования в ряде восточноевропейских стран вырвали из рук Состенеса Бена многие предприятия, принадлежащие ИТТ: был национализирован завод «Стандард» в Венгрии, сделались недосягаемыми для Бена предприятия ИТТ в ГДР.

А к 1956 году, когда уже тяжело больной 74-летний Бен вынужден был уйти в отставку, стремительное развитие фирмы ИТТ совсем прервалось, и она фигурировала только на 52-м месте среди крупнейших предприятий Америки. Год спустя Бен умер. В этом же году вышел из числа президентов компании и генерал Гаррисон, занимавший, впрочем, этот пост только для видимости. Директорский совет предприятия отрядил членов комитета на розыск новых талантов, и те в конце концов нашли нового властелина для «империи ИТТ» в лице Дженина.

Под руководством Дженина фирма претерпела колоссальные преобразования и, по выражению одного из американских комментаторов, быстро начала разрастаться, подобно «раковой опухоли».

Первым шагом Дженина было установление твердой дисциплины в руководстве американским трестом, а затем и сосредоточение неслыханно неограниченной единоличной власти в его руках. От каждого предприятия потребовали ежемесячный отчет, настолько подробный, что в ряде случаев пришлось создавать специальные отделы для подготовки таких отчетов. Предприятия получили строгие предписания, определявшие, какие цели в производстве и росте предприятия они должны достигнуть и какую прибыль получить.

Но одной только беспрекословной единоличной власти и исключительной дисциплины было еще недостаточно для коренного перелома, если бы Дженин не разглядел возможностей, которые 60-е годы давали деловому развитию фирмы. Эти возможности развития имели два направления: во-первых, была изменена структура, соотношение вклада отдельных предприятий внутри ИТТ. Когда в фирму пришел Дженин, только 18% продукции ИТТ производилось на предприятиях на территории США, 82% поступало из-за рубежа. Дженин изменил это соотношение, увидев, что международная обстановка в мире затруднит деятельность ИТТ без мощной опоры внутри Америки, и тогда фирма не сможет оказывать соответствующее влияние на политику сменявших друг друга правительств США. Соответственно этому в первый год его пребывания в руководстве ИТТ Дженин сделал поворот на 180 градусов, и сегодня уже 55% прибылей поступает в кассы ИТТ от предприятий, находящихся в США.

Другое изменение в организации состояло в том, что Дженин смог выработать такие принципы производства, которые характерны для всех современных наднациональных монополий. Это можно было бы сформулировать так, что безусловная единоличная власть в концерне сочеталась с большой самостоятельностью отдельных предприятий. Так, все предприятия ИТТ, разбросанные в сотне государств мира, выступают всегда в собственных «национальных» одеждах, но вожжи находятся в руках одного возницы, сидящего в стеклянном дворце на Парк-авеню. Книга Сэмпсона остроумно называет это «тактикой хамелеона» и поясняет: «Когда Дженин пожелает, концерн ИТТ выступает как один великан. Если же интересы дела требуют, он сразу же превращается в сотни небольших предприятий».

Этот метод хорош прежде всего тем, что властям различных государств с трудом удается контролировать деятельность множества предприятий ИТТ, хорошо замаскированных под местные фирмы. За выступающей в сотне различных одежд новой сверхмонополией труднее следить, чем за предприятиями, на воротах которых висит вывеска «Форд» или «Дженерал моторз».

Для того чтобы наднациональный трест приобрел такой «новый облик», он должен состоять из возможно большего числа предприятий. Ведь чем больше масок, тем проще маскироваться. И потому во второй половине 60-х годов фирма ИТТ по указанию Дженина начала лихорадочно скупать все подряд. Вначале трест купил компанию по прокату автомобилей «Авис», затем наступил черед нескольких страховых обществ, заводов по производству ламп, парковочных стоянок автомобилей, школ по подготовке секретарш, была приобретена новая система стенографии и завод водяных насосов, был куплен гигантский домостроительный комбинат «Левитт», который ежегодно возводит 250 тыс. одноквартирных домов в США. Купил трест и крупнейшую в США фабрику по производству товаров из стекла и керамики, крупнейшую хлебопекарню Америки. Наконец, фирма ИТТ приобрела и с молниеносной быстротой расширила огромный гостиничный комплекс «Шератон», который сегодня имеет люкс-гостиницы в 38 государствах мира и является самым крупным конкурентом фирм «Хилтон» и «Интерконтиненталь». Не удалось только завладеть телевизионной компанией Эй-би-си, да и то только потому, что этому помешало министерство юстиции Соединенных Штатов Америки.

В 1969 году, через 10 лет после прихода Дженина к власти в ИТТ, трест уже нельзя было узнать. Оборот его с 761 млн. долл. в год вырос до 5,5 млрд. долл. (а за последующие три года приблизился к 9 млрд.). За 10 лет в списке крупнейших предприятий Америки он перешел с 52-го на девятое место, а за последующие три – переместился на пятое.

Это развитие противоречит утверждению защитников американского капитализма, которые пытаются уверить весь мир, что в «эпоху менеджеров» директора руководят наднациональными трестами на какой-то новой, «гарантированной основе». ИТТ – самый молодой из современных наднациональных трестов. Дженин – не собственник и не владелец этого треста в том смысле, как, например, братья Рокфеллеры или Генри Форд. Однако право решать все вопросы единолично находится в его руках. (Между прочим, среди американских менеджеров только он получает такую высокую зарплату – 812 тыс. долл. в год.)

Во время правления «второго императора» трест ИТТ пережил взрывоподобный рост. Но и поныне у него, как и при жизни создателя треста Состенеса Бена, имеются свои «черные пятна». А для урегулирования темных делишек, естественно, нужны были влиятельные и, как правило, хорошо оплачиваемые связи и контакты, подобные отношениям со Шрёдером из СС или Вестриком.

В ведомостях на зарплату ИТТ фигурируют имена десятков бывших руководящих чиновников министерства юстиции и государственного департамента. В ИТТ ныне работают Юджин Блэк (бывший президент МБРР), Джон Маккоун (бывший директор ЦРУ). В свое время находились на службе ИТТ Трюгве Ли, бывший Генеральный секретарь ООН, и Спаак, бывший генеральный секретарь Североатлантического пакта, неоднократный министр иностранных дел, премьер-министр Бельгии.

При таких связях ИТТ не приходится удивляться, что «эта монополия может сделать все» или почти все.

Наглядный пример тому – антитрестовский судебный процесс, который много лет велся против ИТТ. Многие судебные процессы против трестов превращаются в США в простую формальность. Так было с процессом против «Стандард ойл», а в истории ИТТ – с делом о «Вестерн электрик». Последнюю, правда, раздробили на части, но тем самым даже усилили монопольное положение ее главного конкурента – ИТТ.

Но вот в 1968 году против стремительно развивавшегося треста ИТТ министерство юстиции США тоже начало процесс. Люди из министерства считали, что ИТТ следовало бы пожертвовать несколькими значительными предприятиями, в том числе частью домостроительного комбината «Левитт», предприятием по прокату автомобилей «Авис» и несколькими отелями «Шератон».

В течение двух лет дело странствовало по лабиринту различных комиссий министерства и конгресса, пока, наконец, в 1970 году было вообще прекращено, как и весь процесс против треста ИТТ.

Может быть, дело тем и кончилось бы, если бы в 1973 году не разразился скандал «Уотергейт».

Одним из пострадавших по «делу Уотергейт» был министр юстиции Клейндинст. (С ним мы уже встречались, описывая маневры семейства Ханта.) В 1972 году он дал показания перед ведшей расследование сенатской комиссией, что «ни от кого не получал никакого указания о прекращении процесса против ИТТ». Однако годом позже, осенью 1973 года, когда его «прижали» в связи с другими делами, он уже признал, что сначала ему позвонил по телефону один из советников Никсона и посоветовал прекратить процесс против ИТТ. «А несколько минут спустя позвонил и сам президент, – показал бывший министр юстиции, – и тоже сказал: „похороните дело против ИТТ...”» Этот случай – блестящий пример того, как далеко простиралось могущество Дженина.

А чего стоит поведение треста во время событий в Чили! Для того чтобы понять омерзительную роль ИТТ, есть смысл подробнее рассказать о деятельности этого треста в Южной Америке. В 20-х годах, когда во главе ИТТ еще стоял Состенес Бен, в руки ИТТ одна за другой попали телефонные компании, сначала Кубы, а затем и всей Южной Америки. Телефон, телеграф – такое опасное средство политического контроля и воздействия, что правительства разных оттенков в странах Латинской Америки, поняв это, одно за другим начали национализацию находившейся в руках ИТТ телефонной сети.

В тех случаях, когда компания ИТТ получала соответствующую компенсацию, руководители ИТТ обычно смирялись с национализацией. Так, во времена Бена национализировали телефонные предприятия ИТТ в Аргентине, а во время правления Дженина – в Бразилии и Перу, выплатив ИТТ хорошую компенсацию.

А вот на Кубе революция взяла в свои руки предприятия телефонной сети ИТТ без всякой компенсации, и тут даже Дженин оказался бессильным что-либо сделать. (Для самоутешения Дженин «отомстил» Кастро тем, что подарил отправившемуся в ссылку кубинскому диктатору Батисте такой же золотой телефонный аппарат, какой в свое время послал в подарок папе римскому.)

После сравнительно гладко прошедшей национализации в Перу ИТТ держала теперь в своих руках телефонную сеть только лишь в трех местах: на родине концерна (в Пуэрто-Рико), на родине Бена (на Виргинских островах) и в Чили.

Уже из этого перечня видно, что Чили оставалась последней страной Южной Америки, где стоявшая за спиной ИТТ американская секретная служба в полном смысле этого слова держала «ухо востро» и подслушивала телефоны. Эта телефонная сеть оказалась для американцев жизненно важной и в политическом отношении, когда в Чили парламентским путем произошли глубокие политические перемены.

Разумеется, дело не только в политике, но и в деньгах. Чилийскую телефонную сеть еще Состенес Бен купил у англичан в 1930 году и тем самым принес гигантские выгоды тресту. Не в последнюю очередь потому, что компания ИТТ заключила соглашение с тогдашними чилийскими руководителями на таких условиях, что государство обязывалось уплатить ИТТ все долги золотом. В 1970 году, в год политических перемен в Чили, на предприятиях ИТТ в Чили работало более 6 тыс. Капиталовложения фирмы исчислялись в 200 млн. долл.

Когда накануне выборов 1970 года, приведших к власти президента-социалиста Альенде, заседал директорат ИТТ, его первым пунктом повестки дня было «Чилийское дело». Как позднее выяснилось, Дженин с самого начала считал, что в этой борьбе экономических методов недостаточно, и потому с помощью американской секретной службы нужно воспрепятствовать продвижению народных сил вперед и тем самым сохранить для ИТТ последнюю телефонную сеть в Южной Америке.

Дженин воспользовался помощью Маккоуна, который в то время занимал директорское кресло в ЦРУ. Маккоун обсудил этот вопрос со своим будущим преемником на посту директора ЦРУ Ричардом Хелмсом. А потом доверенное лицо Дженина, Бил Мерриам, встретился в холле вашингтонской гостиницы «Шератон Карлтон» с одним из старейших агентов ЦРУ Вильямом Брое. Посланец ИТТ сказал связному американской секретной службы, что Дженин готов помочь в избирательной борьбе противнику Альенде большими денежными суммами, но попросит ЦРУ перебросить эти деньги в «нужное место».

Однако на этот раз ИТТ и Дженин оказались слишком медлительными. Встреча двух агентов в гостинице в Вашингтоне произошла в июле 1970 года, а 4 сентября этого же года Альенде уже победил на выборах и стал президентом Чили.

Начиная с этого момента, ИТТ предлагала секретной службе множество планов, и планы эти достигали Белого дома. По одному замыслу, компания ИТТ готова была пожертвовать около 1 млн. долл. на подкуп правых политиков, занимавших ключевые позиции, чтобы подбить их на создание в Чили коалиционного правительства, которое противостояло бы народным силам. Другой вариант плана предусматривал затраты нескольких миллионов долларов на поддержку чилийской правой прессы и телевидения. В переговорах, где обсуждались названные планы, участвовали тогдашний государственный секретарь Роджерс, а также Киссинджер, советник президента по вопросам национальной безопасности, позднее ставший государственным секретарем. А вообще, никто не знает точно, сколько из предложенных сумм было все же переведено в Чили и передано в чьи-то руки.

Новая обстановка создалась, когда в октябре 1971 года правительство Альенде передало руководство предприятиями ИТТ в руки правительственного комиссара. Тогда Дженин пригласил на обед Петерсона, главного советника президента Никсона по вопросам международной экономики, и предложил тому план из 18 пунктов, как свергнуть Альенде. Предложение об осуществлении плана было сформулировано так: «В полнейшей тишине, но энергично обеспечить, чтобы режим Альенде не пережил следующих шести месяцев».

Правительство Альенде было излишне доверчиво: в феврале 1972 года, то есть за два месяца до назначенного президентом ИТТ дня свержения Альенде, оно еще вело переговоры с представителями ИТТ о соответствующей компенсации за национализированную телефонную сеть. И только приблизительно через три недели после этого Альенде прекратил переговоры с людьми ИТТ. А в это время в США уже ковались планы подлого заговора против Чили в треугольнике ИТТ – ЦРУ – Белый дом.

До сих пор еще не стали достоянием гласности документальные доказательства, которые совершенно точно продемонстрировали бы, что в этом «треугольнике» после разрыва ИТТ с чилийским правительством продолжалась дальнейшая подрывная работа против Чили. Нет, однако, никакого сомнения, что военный путч против народного правительства созрел на основе того самого «сценария» из 18 пунктов, который Дженин передал Петерсону.

«18 пунктов, – сказал в одном из своих выступлений чилийский сенатор, член руководства Компартии Чили Володя Тейтельбойм, – это тщательно продуманный и разработанный план атаки, план заговора, который охватывал все уровни и все области – от финансово-экономической блокады до подкупа газет и журналистов. Массовое беспокойство, вызванное и другими средствами, создаст обстановку насилия, что вызовет возмущение и вмешательство военных».

Уже упоминавшийся нами Сэмпсон в своей «Истории ИТТ» говорит не только о наглости и двурушничестве этого треста, но и о поощрении коррупции и беспощадного давления на правительство. Автор широко показывает отношения между наднациональными монополиями, капиталистическим правительством и секретными службами. Он цитирует интересные признания одного из заместителей директора ЦРУ Ричарда Биссела, который как-то в 60-х годах заявил: «Шпионов лучше прятать в конторах и офисах крупных международных фирм, чем в наших посольствах». Из всего этого английский автор делает такой вывод: «Джон Маккоун был одновременно директором ИТТ и советником американской секретной службы. Кому же он, собственно говоря, служил, когда вел переговоры со своим преемником Ричардом Хелмсом? Ведь указания он получал от ИТТ, а связи его вели к секретной службе. Так что, как и многие предыдущие руководители ИТТ, он мог рассматривать интересы государства и интересы треста как одно целое».

Оглядываясь на историю ИТТ, на длительные и глубокие связи этого концерна с иностранными правительствами, на его маневры во время второй мировой войны и оценивая политическое значение средств коммуникации, можно сделать только один вывод: трест ИТТ всегда поддерживал самые тесные контакты с разведывательной службой. И эти контакты Дженин унаследовал еще от Состенеса Бена.

К этому едва ли можно что-то добавить. Можно просто напомнить, что американские историки и экономисты считают ИТТ наиболее типичной, самой гибкой и по современному организованной транснациональной монополией.