Текст книги "Андрей Шевченко – «дьявол» с Востока"

Автор книги: Энцо Катаниа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Насколько это было возможно, в Киеве, где параболические антенны явно чудес не творили, а чаще вообще ничего не передавали из-за постоянной политической нестабильности в стране, Андрей следил за итальянским чемпионатом, прежде всего, по газетам и по рассказам коллег по профессии. А поскольку он уже знал кое-кого из итальянской сборной по встречам с Украиной, постарался теперь запомнить тех, с кем теперь в Милане сражался на бильярде или встречался в ресторане на праздновании своего двадцатитрехлетия.

По прогнозам чемпионат должен был пройти под знаком «Лацио», а в итоге победителем стал «Милан», заранее начавший широкую кампанию перестройки состава и незаметно для всех вырвавшийся вперед. Заслуга в этом лежит, как на главных действующих лицах, так и на тех, кто был занят в эпизодах, как на солистах, так и участниках хора, которыми уверенно дирижировал Дзак. В общем, со свойственным ему упрямством и используя лучшие качества каждого игрока, Дзаккерони создал единую и сплоченную команду. Ее визитной карточкой мог считаться голкипер Кристиан Аббьяти (рост – 192 см, вес – 92 кг), отличный парень из Аббиатеграссо, вышедший на поле 17 января 1999 года в игре «Милан» – «Перуджа» вместо удостоенного множества наград и многократного чемпиона Италии Себастьяно Росси и не сдавший позиций до последней игры с «Перуджей».

Как бы по воле чертенка-шалунишки крещендо команды возрастало от «Перуджи» к… «Перудже». Возьмите Франческо Коко. Как футболист он вырос в «Милане», до того, как получил травму, был прекрасным левым крайним. Его возрождение состоялось в «Торино» при Эмилиано Мондонико, после чего он возвратился в стан красно-черных. Летом 1998 года Дзак вновь забрал Коко из «Виченцы» и выпустил на поле в матче с «Болоньей», который «Милан» выиграл со счетом 3:0, начав торжественное шествие на пути к скудетто.[4]4
  Скудетто – нашивки на форму, которые получает команда-чемпион.


[Закрыть] Игрока сборной Дании Томаса Хельвега, правого полузащитника, Дзак забрал из «Удинезе» за его напористость, уверенную игру в обороне и дерзость в нападении. Хельвег провел 27 матчей. Старожил итальянской сборной Алессандро Костакурта по прозвищу «Билли», 1966 года рождения, который вместе с «Дьяволом» завоевал уже все, что можно было завоевать, в том числе и место в защите еще во времена, когда царила старая гвардия, такие как «игрок века» Франко Барези и блестящий Мауро Тассотти, не только и слышать не хотел о пенсии, но демонстрировал волю и прямо-таки юношескую скорость. Он как бы отвечал тем, кто приговорил его к неизбежному закату, продолжая оставаться ведущим игроком команды. Были и такие, что говорили будто и брешианец Деметрио Альбертини, 1971 года рождения, тоже на излете, а ведь он один из тех, кого скауты «Милана» пригласили еще в юношеский состав, и кто после 1991 года, после годичного «дозревания» в «Падуе» в серии В, благодаря тактическому мастерству, был соучастником и вдохновителем многих побед. А что уж говорить о Паоло Мальдини (1968 г.р.), сыне великого Чезаре, коренном миланце, капитане команды и капитане национальной сборной? С определенной точки зрения он является историей клуба даже в большей степени нежели сам Джанни Ривера, поскольку имеет отношение к «Милану» с девятилетнего возраста. До скудетто эпохи Дзака, чего только не успел завоевать Мальдини? В 1994 году удостоился триколора и получил Кубок чемпионов, выиграл европейский Суперкубок, стал вице-чемпионом мира и получил повязку капитана сборной (пока что в качестве заместителя Барези. Окончательно он стал владельцем повязки 7 сентября в последнем матче со Словенией).

И Андрей при Паоло Мальдини понимал, насколько он был «великолепен, превосходен и непревзойден», потому что в 1995 году именно Паоло в Киеве отметил его в игре сборной Украины против сборной Италии.

Был тут и Массимо Амброзини (1977 г.р.), которого генеральный директор Ариедо Брайда рекомендовал Шеве как соседа по номеру в Миланелло, симпатичного, общительного и душевно шедрого человека. Амброзини был одним из тех, кто с первых же дней стал одной из основных фигур в чемпионате страны. А Дзак показал, таким образом, свои способности… провидца. И действительно, чемпион Италии-1995/96, Амброзини перешел в «Виченцу», будучи готовым в любую минуту вернуться в лоно родного дома. Отозванный Дзаком обратно накануне чемпионата, какое-то время был запасным, но постепенно так прибавил, что стал незаменимым. Говорят, что его чувство ответственности и разнообразие технических приемов в немалой степени повлияли на то, что постепенно стала меркнуть звезда самого Звонимира Бобана, форварда сборной Хорватии. А ведь Бобан был любимцем славы, имел на своем счету три победы в чемпионате Италии, Кубке чемпионов, Суперкубке Европы и Кубке Италии. В октябре 1998 года он начал вдруг «брыкаться» и попытался уйти из команды: ему показалось, что в планах тренера ему остается все меньше места. По правде говоря, хорват все отдал «Милану» и все от него получил, но не всегда был в лучшей форме. После долгой полемики и примирения дело кончилось тем, что Бобан вернулся к своему старому амплуа диспетчера и оказался очень полезен в борьбе черно-красных за чемпионство. Во всем, что касается Бобана, мы видим «Милан» в постоянном поиске кусочков, составляющих итоговую мозаику, поиске альтернатив, замен. Например, перуджинец Федерико Джунти (теперь он в «Брешии») играл в шести матчах (на следующий год в двадцати четырех) и принимал участие в самых важных матчах чемпионата. А аргентинец Андреас Гульельминпьетро по прозвищу Гули (в настоящее время в «Интере»), хотя и числился самым что ни на есть рядовым, стал одним из любимых Дзаком игроков и после дебюта в матче «Салернитана» – «Милан» (1:2) 20-го сентября 1998 года принял участие еще в 21-й игре, забив четыре гола. Последний из них, на 11-й минуте в игре «Перуджа» – «Милан» позволить не только победить, но и обойти в турнирной таблице на одно очко «Лацио», прервав тем самым двухгодичный пост и завоев скудетто.

Нелегко было в Миланелло избавиться от эйфории перед финишем, который накануне чемпионата представлялся далеко не оптимистичным. Говорили, что в то время, как «великие» обеспечили себя значительными приобретениями, «Милан» думал, прежде всего, о том, как сэкономить. В начале нового сезона Дзаку надо было приглушить эти слухи и напомнить всем сомневающимся, что «каждый год сам себе делает историю». Во всяком случае, приезд Шевы стал тоником для всех: в первой декаде октября 1999 года он в четырех играх забил пять голов, не чувствуя в Миланелло никакой ностальгии по Конча-Заспе. Вечерами на новой базе он азартно играл в бильярд. Его соперником стал Маурицио Ганц, фриуланец из Толмеццо. «Ко двору» Дзака его представили в декабре 1998 года почти что в качестве рождественского подарка тренеру от «Милана», но вовремя, чтобы успеть стать чемпионом Италии, сыграв девятнадцати игр и забив четыре гола.

Но Шева (многие уже стали его называть «Волшебная флейта» или «Восточный феномен») не мог не помнить, что когда он надел на себя футболку «Милана», в нападении команды уже играли два блестящих игрока. Одного звали Оливер Бирхофф. Это был немец из «Карлсруэ», любимец Дзака по «Удинезе», в составе которого тот за три сезона успел забить 57 мячей в 86-и матчах и, а в сезоне-1997/98 года завоевал титул лучшего бомбардира (27 голов, на 2 больше Роналдо). Бирхофф последовал за своим наставником и маэстро в «Милан» и в первый же сезон отплатил учителю 20-ю голами в 34-х играх, что составило 36 процентов «голевой продукции красно-черных», неочемпиона Италии.

Другой игрок был еще более знаменит. Его уже давно, со дня дебюта (17 августа 1995 года, когда он перешел из «Пари Сен-Жермен», куда еще раньше, в 1992 году, пришел из «Монако») полюбили и прославляли все болельщики. Это имя стало символичным. Звали его Джорж Маннех Оппонг Усман Веа, либериец из Монровии. Его и еще 13 братьев воспитывала бабушка. Год рождения – 1966. Обладатель «Золотого мяча», артист своего дела, образец профессионализма, серьезности, обязательности и постоянства, способный выдать на поле какой угодно номер, он умел оказаться в нужное время в нужном месте, не гоняясь по всему полю за мячом, акробат игры головой и ударов по воротам. В сезоне-1995/96 Веа в 26-и матчах чемпионата забил 11 мячей и, соответственно, в 1996/97 – 13 в 28-и, в 1997/98 – 10 в 24-х и в 1998/99 – 8 в 26-и. Он был футболистом-победителем в полном смысле этого слова и в то же время невероятно богатым человеком, владельцем дискотек, салонов красоты, бутиков, ресторанов, компании минеральных вод, недвижимости, включая виллу в Африке на 16 помещений. Настоящий гражданин мира, он дарил всем, кто просил, одежду и обувь, посылал мячи и футбольную экипировку нуждающимся командам стран третьего мира, тратил тысячи долларов в год на лагеря беженцев в окрестностях Монровии, обращался к власть имущим с призывами «открыть границы африканцам» и «любой ценой во всех уголках мира остановить торговцев оружием».

Либериец стал живой легендой «Милана». Тифози называли его запросто Жоржем, а для радио– и телехроникеров он был просто Веа. Но и для великих людей рано или поздно настает время лебединой песни. Но расставание Веа с «Миланом», по-видимому, должно было пойти по несколько иному сценарию. В чемпионате-1999/2000 он сыграл только в 10-и играх и забил 2 гола, а в январе на время перешел в английский «Челси» к Джанлуке Виалли, так уже и не вернувшись в «Милан». «Дзак меня предал… Тренер выкинул меня из команды… Этого я не ожидал… Я хотел перейти в „Рому“, но мне не разрешили… Если они думали, что я уже не нужен, то почему не уступили кому-нибудь в Италии?…» И так далее. Главное было показать болельщикам, что Жорж не по своей воле ушел из команды, а по вине Дзаккерони, которому он уже стал не очень нужен. Дзак должен был разрешить проблему «перенаселенности» в линии атаки: у него уже был Бирхофф, который всегда оставался его человеком еще со времени «Удинезе» в Ломбардии, а главное – Шевченко, об универсальности которого он знал, но, возможно, еще не совсем представлял себе, что он окажется машиной по забиванию голов да еще и в первый же год. Так что – прощай, Веа. Это было очень грустное расставание. Впоследствии будут рассказывать, будто сам Адриано Галлиани, несмотря на запрет из-за соображений конкурентного порядка уступать Веа кому-то в Италии и уж никак не «Роме» Фабио Капелло, был растроган до слез, чего с ним не случалось при прощании с другими футболистами. Поблагодарив журналистов и попрощавшись с товарищами по команде, Веа непременно должен был минут десять поговорить с Шевченко. «Я подбодрил его и объяснил, что „Милану“ он становится все больше необходим, что он молод и всегда в хорошем настроении, – скажет либериец потом. – Он должен выходить на поле с гордо поднятой головой». Джентльмен до мозга костей, футболист в истинном смысле слова, обожаемый болельщиками, да к тому же уже год как идол «Сан-Сиро», Дзак принародно признавал за ним «серьезность, силу и упрямство». А в 1998 году ему было достаточно взглянуть на его игру в Лондоне против «Арсенала», чтобы вынести свой вердикт: «Несомненно, – это настоящая звезда».

До начала игры Шеве случалось поговорить с Амброзини, и когда его сосед по номеру в Миланелло говорил, что их главная цель – выиграть, Андрей возражал: прежде всего, – бегать. «Если мы окажемся быстрее противника, мы победим. Те, что бегают меньше, – проигрывают». Ничто не могло его разубедить в том, что главное в жизни – скромность. Брайда говорил, что Андрей прекрасный человек, великолепный спортсмен, что он знал массу футболистов, но мало кто был по-настоящему скромен и жаждал бы побольше узнать, отмечал его огромную моральную силу и уникальное чувство долга… Для украинца футбол, в сущности, всегда оставался командной игрой, так что бесполезно обсуждать, был ли Шевченко более нужен «Милану» или наоборот. Андрей сам рассказывал об Алексее Яшине, известнейшем хоккейном бомбардире из «Оттава Сенаторс», который из-за разногласий не мог подписать контракт с собственным клубом и поэтому бездействовал целый год, а команда выступала почти что с прежними результатами и по-прежнему возглавляла турнирную таблицу. Но Шева не мог и вообразить, что в Италии могут «с почти маниакальной настойчивостью стремиться организовать игру». В киевском «Динамо» чемпионат носил рутинный характер, а основная работа проводилась в преддверии Лиги чемпионов. В Италии же – не дай Бог остаться за бортом соревнований или не победить. Не важно, идет ли речь о чемпионате страны или Кубке чемпионов, хотя оба трофея и оставались наиболее желанными. Так что все здесь было гораздо более тяжелым. Вот, например, есть шесть сильнейших команд и столько же, так называемых, провинциальных, но которые ни за что не согласятся уступить. Наоборот, они все время на тропе войны, их только подхлестывает желание победить титулованного противника. А что сказать о мастерстве защитников, о тактике, что от встречи к встрече анализируются тренерами за столом и на поле? Для футболиста не выложиться в игре на все сто процентов иногда означало риск вообще оказаться вне игры. И все это под давлением подготовленной публики и пристальным наблюдением компетентных телеканалов и прессы, обычно отдающих футболу массу места. Но разве Михайличенко не предупреждал Шеву о сверхтрудном и сверхконкурентном характере итальянского футбола? Только после голов Андрей приходил в хорошее настроение и расслаблялся, а взгляд становился взволнованным и веселым. По словам Брайды, главное оружие Шевченко – это высокая скорость и невероятная выносливость на такой скорости, типичные для человека, который, будучи в хорошей форме, идет до конца, становясь все более опасным.

Хет-трик в ворота «Лацио» вызвал восхищение легкостью, с какой Шева пробивал защиту противника, принимая во внимание, что бело-голубые (цвета «Лацио» – прим. ред.) были одними из сильнейших на чемпионате. Прорвать оборону легко в Киеве, но не так просто в Италии, где забить мяч гораздо сложнее. Здесь форварду даются доли секунды, чтобы решить, как ему поступить, и каждая секунда «имеет вес». Всегда корректный Шевченко считал, что именно в матче с «Лацио» судья Баццоли вместо того, что бы выносить ему предупреждение, должен был назначить пенальти. Однако на поле он даже не попытался протестовать: ломать комедию – не в его привычках.

Успехи Андрея в составе красно-черных вызывали огромный интерес болельщиков и на Украине. Отец, находившийся в одном из санаториев для выздоравливающих неподалеку от Киева (у него были серьезные проблемы с сердцем), по телефону и в письмах досадовал, что ему не удается посмотреть игры, поскольку итальянские каналы не ловились. Правда, скоро они должны были приехать к Шеве вместе с сестрой Еленой, только что вышедшей замуж за другого Андрея, и лично увидеть, насколько необыкновенным было согласие между их сыном и «Миланом». Согласие же было таким, что украинца все больше считали бомбардиром-символом, в котором весь красно-черный «Милан» признавал себя, от высокопоставленных и просто известных лиц на трибунах стадиона «Сан-Сиро», до тысяч простых болельщиков и фанатов из «Львиной ямы», «Красно-черных бригад», а также «Тигров» (группировки тифози – прим. ред.), главе которых Джанкарло по прозвищу «Барон» приписывалась заслуга подписания своего рода перемирия между миланистами и интеристами: они уже давно звали друг друга по имени и отчеству и ходили в одни и те же бары… Не будем особо говорить о Марио Фьоре. Даже когда ему приходилось выезжать из родного Сан Джованни Ротондо, где родился и падре Пио, он не боялся проехать 700 километров на машине (часто в сопровождении парикмахера, который заботился о гриме) и появлялся в Сан-Сиро на самых значительных календарных играх в полном облачении и в красном плаще с черным обрамлением. Итак, во времена Шевы даже для Фьоре было проще «заниматься дьявольщиной». Каждый гол давал ему возможность сделать между таймами веселую «проходку».

Если голы Андрея так всех вдохновляли, то можете себе представить как счастлив был Адриано Галлиани! Ему удалось привезти Шеву в Италию «всего» за несколько десятков миллиардов лир, а через несколько месяцев его котировка на рынке резко подскочила. Вот почему у полномочного представителя Берлускони и появилась впоследствии нашумевшая идея, которую он доведет до всеобщего сведения и официально изложит 31 июля 2001 года: «„Милан“ больше никогда не купит ни одного южноамериканского футболиста, разве только вдруг не появится новый Пеле. Слишком много стало всевозможных вызовов в сборные, и мы вынуждены отпускать футболистов при каждом блошином чихе, из-за каждого пустяка, часто на незначительные соревнования. Из-за постоянных поездок за океан участились стрессы, как у игроков, так и у тренеров и руководства, и никто никогда не знает, в каком состоянии футболист вернется обратно. Европейские же государства (включая и Восток) используют собственных футболистов куда более рационально, кроме того, из Милана через пару часов можно добраться до любого места. Следовательно, решительно кончаем с Южной Америкой». Такой поворот значительно повысил отдачу Андрея Шевченко.

А с другой стороны, разве могло быть иначе у бомбардира, который уже в год дебюта, то есть чемпионате-1999/00, сыграв в 32-х встречах, забил 24 гола, завоевав звание лучшего бомбардира чемпионата?

«ЛА СКАЛА» ФУТБОЛА

«Шевченко – новый ван Бастен», – заявил Сильвио Берлускони. Это был вердикт человека, который в 1986 году приобрел «Милан» и уже к первому чемпионату страны в качестве патрона реорганизовал и вновь запустил клубный механизм, отобрав лучших игроков на футбольном рынке и пригласив тренеров, способных добиваться значительных результатов. Говорили, что Берлускони до того восхищался техникой и атлетическими данными украинского спортсмена, что, встретив его на Сардинии в 1999 году, взял с собой на прогулку на собственной яхте и сказал: «Если забьешь за сезон 25 голов, эта яхта будет твоей. Потом месяцами обсуждали это пари-обещание, потому что уже осенью стало ясно, что украинец оказался достаточно подготовлен к новому этапу карьеры и только в серии А смог забить 24 гола и, как мы знаем, победил в споре лучших бомбардиров. На самом же деле речь шла не о подарке, а о полной готовности работать дальше, если эти 25 мячей будут забиты в ворота соперников. Однако это нисколько не меняло самой постановки вопроса и духа высказывания президента. Уже при первой встрече он показал, что безоговорочно верит футболисту и считает, что тот сумеет вписать новые чудесные страницы в историю „Милана“, как это сделал в свое время Марко ван Бастен. А что это было не только его убеждение, 30 января 2000 года официально подтвердил после еще одного хет-трика украинца (во встрече „Перуджа“ – „Милан“) Адриано Галлиани.

Как здесь не вспомнить «Утрехтского лебедя» (прозвище ван Бастена – прим. ред.), который ни один год в красно-черной футболке был триумфатором и трижды (в 1988, 1989 и 1992 гг.) удостаивался в качестве лучшего игрока Европы «Золотого мяча»? Когда ван Бастен из «Аякса» перешел в «Милан», многие считали, что у тренера Арриго Сакки, придерживавшегося собственных схем, он играть не сможет, однако вскоре сам «мистер Фузиньяно» (прозвище Сакки – прим. ред.) понял, что с ван Бастеном на поле у «Милана» было на три скорости больше», и не уставал хвалить его данные и профессионализм. Как не вспомнить тот прекрасный вечер, когда голландец в Гетеборге забил целых четыре мяча (имеется ввиду матч Лиги чемпионов – прим. ред.): головой, в падении через себя, со штрафного и после дриблинга, обойдя вратаря, и когда голкипер, вместо того, чтобы выругаться, стал одним из первых ему аплодировать, тот вечер вошел уже в легенду. К сожалению, из-за травм и к большому огорчению не только миланистов, но и всех любителей футбола, ван Бастен раньше времени покинул сцену, но он, как и Роналдо или Дель Пьеро всегда было вне болельщицких пристрастий. Еще в октябре 1987 года, в своем первом миланском сезоне голландец должен был прекратить выступления из-за «капризов» левой лодыжки, которую пришлось оперировать. В сентябре 1989 года у него треснул внешний мениск правого колена, но через 45 дней футболист возвратился на поле и вновь, на два с лишним года, стал незаменимым и продолжал завораживать зрителей своей прекрасной игрой. Но злая судьба снова дала знать о себе в декабре 1992 года, когда потребовалась операция уже на правой лодыжке, той самой, что подвела его в последний год выступлений в «Аяксе». Пришлось снова на пять месяцев прекратить выступления.

Голландец снова вышел, полагая, что все мучения остались позади. Возвращение состоялось 26 мая 1993 года в Мюнхене в финале Кубка чемпионов против марсельского «Олимпика». Но… вновь травма. На сей раз это был не очередной «каприз» измученной правой лодыжки – отошел хрящ. И тут возникла почти что дискуссия: снова под нож или же поискать иной выход? Изо всего, что предлагалось консультантами, ван Бастен выбрал первое. В июле 1994 года он пробыл в операционной, по крайней мере, часа два и вышел с гипсом, который сняли 2 октября. Не было ни одного любителя футбола, который не мечтал бы, чтобы «Утрехтский лебедь» возвратился в «Милан» весной 1995 года, к решающим матчам Кубка чемпионов. Об этом мечтал Берлускони, на это особенно рассчитывал и тренер Фабио Капелло. Но Марко ван Бастен, со своими элегантными подсечками и умопомрачительными ударами по воротам так и больше не выбежал ни на зеленый ковер «Сан-Сиро», ни на какой другой стадион мира. Он повесил свои бутсы на гвоздик, проведя в составе красно-черных 147 матчей и забив 90 голов, которыми наслаждались обожатели «Милана» и которые никогда его не забудут и при любом появлении в Милане будут с сияющими глазами топить в море аплодисментов. Ван Бастен останется синонимом гола и прекрасной игры. Вот почему слова «Шевченко – второй ван Бастен» в устах Берлускони звучат как imptimatur (лат.– «на выпуск в свет»), как заставка нового этапа в развитии футбола.

Верный своему стилю, Шева понимал, что не может стать вторым ван Бастеном, так же, как и никто другой не сможет стать вторым Шевченко. Галлиани подарил ему видеокассету Марко и сообщил, что президент лично хотел, чтобы Андрей проанализировал ее и понял простейшую вещь: нужно не пытаться стать суперголландцем, а, скорее, понять, как его можно заменить.

Марчелло Липпи считал, что, похожее на взрыв, появление в Италии украинского канонира – один из прекраснейших сюрпризов последнего времени. Для различного рода защитников основным оружием Шевченко был скоростной дриблинг. Хосе Альтафини увидел, что молодой бомбардир «убийственен в штрафной. У него огромное желание делать дело, но не перебарщивать. Он знает, как придержать мяч внизу и куда его послать. И он разобрался в коварных ловушках итальянского чемпионата». Даниеле Массаро: «Он, как никто, видит ворота. В любой позиции. Всегда очень самоуверен. Ничего не боится». Фульвио Колловати: «Он конкретен, результативен и его трудно просто снести. Смертельно опасен в поединке с противником один на один и не оставляет выхода тому, кто его „пасет“. С одинаковой непосредственностью способен развернуться в сторону ворот и тут же оторваться от защитника». Джанни Ривера признает за Шевченко «настоящий класс, целенаправленность, скоростную игру», однако согласен с теми, кто считает Андрея «игроком, скорее индивидуального плана, чем членом команды, склонным больше к завершению комбинации, нежели к ее организации», способным «маневрировать лишь в эгоистических целях», а «в атаке он мало помогает товарищам по команде», то есть – полная противоположность словам Валерия Лобановского на Украине и высказываниям некоторых специалистов в Италии. Однако, все были единодушны, когда говорили о лучших чертах Шевы: отличная координация во время бега, стартовая и дистанционная скорость, контроль мяча, дриблинг, нацеленный на ворота, владение обеими ногами, особенно правой, резкие неожиданные остановки, неожиданность ударов, впечатляющее голевое чутье, хорошей игра головой, хотя и мало используемое качество, чувство позиции даже без мяча и умение не попасть в офсайд, исключительная корректность (он редко бывает наказан арбитром).

Все это и многое другое произвело впечатление на Сильвио Берлускони. И, сделав ставку на то, что теперь главным козырем в игре будет Шевченко и только он, исключая любые аналогии с ван Бастеном, президент «Милана» имел все основания передать ему видеокассету об «Утрехтском лебеде» и предложить поразмыслить о том, кем был голландец для красно-черных и о том, что ждут от Шевченко. Сам украинец понимал, насколько убедительно и решительно действовал президент на пути перестройки «Милана» в последнее пятнадцатилетие и в преддверии двухтысячного года. Это была история, с которой нельзя было не считаться, поскольку она уже переплеталась с его собственной.

Берлускони не раз говорил, что был миланистом с самого детства, хотя злые языки утверждают, будто в юности он был неравнодушен к «Интеру». Коренной миланец, он родился 29 сентября (в тот же день, что и Шевченко) 1936 года, окончил знаменитый университет Боккони с максимальной оценкой «110 с плюсом» и дипломом специалиста по рекламе. Тяга к футболу была у него с детства. Он играл сам и тренировал. Не зря же в возрасте 27 лет, когда у него еще не было своего телеканала, а деловым трамплином являлась компания «Эдилнорд», он организовал футбольную команду «Торрескала», в которой играли его 14-летний брат Паоло и лицеисты из «Гондзаги», а на воротах стоял Витторио Дзуккони. О своей тогдашней юности Паоло рассказывает так: «В команде „Эдилнорда“ я был центральным нападающим, брат председателем и вместе с Марчелло Делл`Утри тренером. Тактическими проблемами занимался Сильвио: я должен был „пасти“ свободного защитника и не допускать опеки со стороны центрального. Это может показаться банальным, но я отвлекал обоих. Длинные передачи и быстрота приводили к легким голам. Три мяча мы забили „Милану“, но это еще не была команда Берлускони».

Убежденный сторонник и почитатель чудес, которые подвластны СМИ, Сильвио Берлускони быстро понял, что можно прожить хоть три века, коллекционируя предприятия и занимаясь экспортом на полмира, а тебя все равно не заметят, но если ты всерьез займешься футболом и точно угадаешь, какой край или защитник тебе нужен, твоя популярность может резко измениться. Когда появилась возможность приобрести «Милан», тот находился в далеко не лучшем положении. Возможно закат клуба начался уже при Андреа Риццоли, чья издательская империя, одна из мощнейших при Анджело, отце, начала испытывать некоторые трудности. На смену Андреа пришел хлопкопромышленник Феличе Рива, сбежавший в Ливан после краха своего предприятия. Затем наступила очередь металлопромышленника Витторио Дуина, запутавшегося в массе векселей и чеков, потерпевшего полный крах и погибшего в катастрофе в Южной Америке. Его преемник, нефтепромышленник Альбино Бутикки, при попытке покончить с собой на собственной вилле в Лигурии, выстрелил себе в голову из пистолета, остался жив, но ослеп. Затем бразды правления перешли к Феличе Коломбо, которого обвинили в махинациях с тотализатором, и «Милан» пережил унижение дисквалификации и перевода в серию В. И, наконец, появился Джусси Фарина, хаотическе руководство которого неизбежно вело к полному банкротству. Этот сбежал в Кению.

Судьба могла столкнуть Берлускони с «Миланом» еще раньше, задолго до 17 декабря 1985 года, когда ровно в 13.00 было опубликовано следующее сообщение: «Концерн „Фининвест“, президентом которого является Сильвио Берлускони, объявляет о своей готовности рассмотреть возможность участия капитала в А.К. „Милан“. Это стало возможным благодаря намерению нынешнего президента компании Джузеппе Фарина уйти с занимаемого поста». А 9 февраля 1986 года с трибун стадиона «Сан-Сиро» был спущен лозунг «Сильвио, чемпионат – это ты!» И пока Паоло Берлускони смотрел футбол на вилле Санкт-Мориц, той самой, на которой в 70-е годы проживал со своим окружением иранский шах Реза Пехлеви, состоялось заседание, в котором приняли участие его соратники Адриано Галлиани и Феделе Конфалоньери. «Давайте сделаем свою команду!» – якобы предложил Берлускони. А Конфалоньери с иронической улыбкой, якобы, взмолился: «Сильвио, я доживаю последние дни. Не заставляй меня мучиться каждое воскресенье!»

24 марта 1986 года в театре Мандзони на генеральной ассамблее собрались 148 акционеров и избрали Сильвио Берлускони своим президентом. Вице-президентом и директором-распорядителем был избран Паоло Берлускони, советниками Феделе Конфалоньери и Марчелло Делл’Утри; адвокатом стал Витторио Дотти (по слухам он питал слабость к «Интеру»). В Совет вошли также журналисты Чезаре Кадео и Джидижи Везиньа, издатель Леонардо Мондадори Форментон, Карло Бернаскони, игравший в то время ведущую роль в «Берлускони Коммюникейшн К°», и Серджо Травалья, президент многонациональной компании по производству моющих средств. Это собрание знаменовало собой начало берлускониевого красно-черного взлета, того самого, что втянет в колею «Дьявола» и таких игроков, как Марко ван Бастен и Андрей Шевченко.

Берлускони приписывают следующий комментарий по поводу тех событий: «„Дьявол“ был бедолага, его растащили на куски». Двадцать миллиардов затрат на приобретение клуба и столько же на пополнение футбольных резервов, но сначала надо было внести 3 миллиарда 800 миллионов лир просроченных налогов на доходы физических лиц, что являлось обязательным условием освобождения из-под секвестра магистратуры собственных акций. 18 июля десятитысячная толпа на «Арене», благословляла тех, кто купил паи клуба: Роберто Бенетти (2 миллиарда лир), Роберто Донадони (5), Джузеппе Галдеризи (4), Джованни Галли (5 миллиардов 200 миллионов), Даниэле Массаро (3 миллиарда 300 миллинов). «Спасибо, Сильвио!» – было написано на огромном (20x20 метров) полотнище от «Тигров». Как ураган пронеслась кампания по продаже абонементов, которая проходила под лозунгом: «Подари себе новое воскресенье с синевой неба, зеленью лугов и черно-красным „Миланом“. А Индро Монтанелли[5]5
  Индро Монтанелли – известный итальянский историк и писатель, ярый болельщик «Флорентины». Недавно он ушел из жизни.


[Закрыть] с обычным пылом и присущей ему долей иронии писал: «Красно-черные тифози ликуют. Они уверены, что Берлускони вмиг превратит „Милан“ в чемпиона страны, обладателя Кубка чемпионов, в общем, – всего. Может быть, они и правы. Но есть тут одна опасность: вдруг неопрезидент захочет стать тренером, массажистом, капитаном или центральным нападающим? Вообще-то, все могло бы и сойти, но только при условии, что он станет и судьей». Конечно, чувствовалось, что появляется что-то новое. И тут началась перестройка. Берлускони сразу же уволил тренера, «барона» Нильса Лидхольма, пребывавшего на тренерской скамье с 20 февраля 1986 года, раскритиковав его за схему игры еще и потому, что в первых трех встречах команда успела проиграть на своем поле «Асколи», затем «Вероне», обыграв лишь «Аталанту» на «Сан-Сиро». И вот президент начал охоту на начинающего тренера, который хотя и не имел славного игрового прошлого, но чем-то привлекал Берлускони. Может тем, что как-то по-своему подходил к футболу и использовал «зону» для усиленной игры на высоких скоростях, пользовался прессингом и применял искусственный офсайд, возможно, как никто другой. Берлускони вызвал из Пармы Арриго Сакки, «мистера Фузиньяно», который, успев поработать в юношеских командах «Чезены» и «Фиорентины», тренировал «Римини». При каждой возможности Берлускони давал понять Сакки, как ему видится идеальная команды. Естественно, тренер имел полное право выбора, но резидент всегда мог вставить свое лыко в строку.