Текст книги "Фэнтези 2016 Тень Дракона (СИ)"

Автор книги: Эн Варко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Сквозь просветы деревьев они увидели, как в центр поляны вышел уже знакомый рыжебородый великан, держа за руку Даоссу, и торжественно прокричал:

– Пусть Аэола Аорда благословит нас всех!

– Благослови нас, Аэола Аорда, – нестройным хором отозвались валгавцы.

Оставив досужие разговоры, они поднялись из-за столов, окружая поляну плотным кольцом.

– Аэола Аорда, взываем к милости твоей! – продолжил скандировать рыжебородый, похоже, занимающий не последнее место среди селян.

– Взываем к твоей милости, Аэола Аорда, – повторила толпа.

– Мы восславляем тебя, о, Крылатая Дева-Богиня!

– Восславляем! – согласилась толпа.

– И пусть сквозь пелену Святого Сна донесутся до тебя наши чаянья и надежды, – подытожил рыжебородый.

– Безоблачного тебе неба, Аэола Аорда! – заученно откликнулись валгавцы.

Чей-то звонкий голос затянул первую строку песни, а затем к нему присоединились остальные. Песня зазвенела в сгущающихся сумерках торжественно и неторопливо:

Был велик первозданный мир,

Где царили Великие Боги.

Возводя себе горные замки,

Вкруг которых роились звезды.

Наши Боги дружили с ветрами,

Им служило пространство и время,

Они были закованы в латы

Из живого огня сотворены.

И жила Аэола Аорда

Величайшая дева предгорий,

Покорившая грозного Корна,

Захватившая в плен его сердце.

Он оставил народ свой суровый

Чтоб забыться в нежных объятиях

Юной девы, пресветлой Аорды

Королевы Хрустального Замка

Там нашел его братец любимый,

Грозный Рок, поэт и мыслитель,

Кто в суровых сраженьях с врагами

Был надеждой ему и опорой.

Но увидев пресветлую деву,

Позабыл он и долг свой, и совесть,

Воспылав черной завистью к брату,

Превратился в братоубийцу.

И искусно плетя злые чары,

Возжелал Рок пленить королеву,

Заточить ее в Черный Замок,

В Злую Гору, Драконью обитель.

Но не властна Великая Сила

Над влюбленным девичьим сердцем,

Обратилась дева голубкой

И умчалась в заоблачны дали.

Теперь смотрит небесная дева

На народ свой из Звездных Чертогов

Изливая на земли Валгавы

Лунный свет разбитого сердца.

Песня лилась неторопливо, а каждая фраза повторялась дважды, обыгрываясь причудливым многоголосьем.

– Странная баллада. Не ожидал ничего подобного от наших горцев, – заметил Шэрон Донне.

Все это время они оба честно пытались зарастить возникшую между ними трещину, но Коросс видел всю безуспешность этих попыток.

Он прилег на землю, глядя в манящее ночное небо. Луна качнулась, подернулась дымкой и вдруг превратилась в лик юной красавицы, улыбнувшейся ему. Она была удивительно похожа на его спасительницу. Рука Коросса нашла нежные пальчики, которые, затрепетав, послушно замерли в его ладони.

– Ну, вы и запрятались! Еле вас нашел, – весело проговорил голос у Коросса над головой. – Пойдемте со мной, птенчики. Наш час настал!

Вздрогнув, Коросс открыл глаза, поняв, что задремал под заунывные песнопения. Рыжеволосый бесцеремонно потянул Арону и Донну за собой, клятвенно уверяя, что они никогда себе не простят, если в этом не поучаствуют.

– Мне тут Фаюшка и Листата такого наговорили про их местные обычаи, – закатывая глаза и чуть не подпрыгивая от восторга, вещал Уоросс. – Короче, я и Даосса решили по полной окунуться в этот праздник жизни. Вам тоже настоятельно рекомендую.

– Какой праздник? – насмешливо хмыкнул Коросс. – Арона же тебе сказала, что здесь все вполне пристойно.

Уоросс неодобрительно покосился на него:

– К сожалению. Хотя, на мой взгляд, здесь налицо явное упущение. Я буду работать над этим. Надо вправить мозги здешним жертвам мироздания... Короче, Арона, Донна, видите мою кузину?

Девушки кивнули.

Жрица стояла около трех дубов в окружении стайки молоденьких валгавок. Все они были в белоснежных нарядах, с венками на головах и с выбеленными глиной лицами. Огненно-красная шевелюра непокорных волос и гордая осанка делали Даоссу истиной королевой этого праздника. Увидев своих, она разулыбалась и замахала рукой, приглашая присоединяться.

– Одну минутку, – пробормотал Уоросс, а потом как гаркнет, – А, ну, закрыли глаза! Обе!

Арона и Донна от неожиданности зажмурились. Огневолосый запустил руки в кузовок, который держал сопровождающий его Скульптор, и мазанул девушек глиной по лицам. А затем, не давая им опомниться, водрузил на головы по венку из луноцвета.

– Все, бегите, – с отеческой улыбкой произнес Уоросс. – Теперь вас даже мама родная не узнала бы.

Коросс, ободряюще улыбнулся неуверенно оглянувшейся на него Ароне, которую Донна потащила за собой на поляну. Скоро юная охотница стала неотличима от других девушек для любого, но не для него. Ее грациозная фигурка притягивала словно магнит.

– О, девы Валгавы, – торжественно провозгласила Провидица, выходя в центр площадки, – сегодня ваша ночь! И да прибудет с вами благословение Аэолы Аорды.

А затем ночь взорвали удары бубнов и визг волынок. Из толпы в центр площадки полетели зажженные факелы. Костер задался, сначала робко, а затем смелея, все быстрее охватывая выложенные кругом дрова. Когда пламя взревело, окончательно набрав силу, толпа колыхнулась, впуская на площадку молодых парней. Уоросс схватил Коросса и потащил за собой.

– Что мне нужно будет делать? – спросил Коросс огневолосого.

– Не дать себя поймать никому, кроме Ароны. Потом вместе прыгаете через костер и страстно целуетесь, – засмеялся тот. – На этом, официальная часть представления, собственно, и заканчивается. Впрочем, можешь и кому другому отдаться, но тебе, как другу, спасшему мне жизнь, так и быть скажу: под некоторыми масками прячутся весьма неаппетитные особы. Вот, держи...

Уоросс выудил влажный платок и протянул Короссу:

– Губы ей протрешь. А то с глиной целоваться как-то не очень...

– Все продумал, – засмеялся Коросс.

– А то! – важно выпятил грудь Уоросс. – У меня на эту ночь великие планы.

Бубны и волынки смолкли, чтобы грянуть с новой силой. Девушки сняли свои венки с голов и, сжимая их в руках, словно арканы, помчались к парням, которые бросились врассыпную под восторженный смех толпы и все нарастающий вой местной самодеятельности.

Царившая суматоха веселила кровь. Коросс искренне забавлялся происходящим, легко ускользая от девиц, разгоряченных охотой. Огненные волосы Даоссы легко выделяли ее среди других девушек. Она, словно пущенная стрела, устремилась к приглянувшемуся ей еще в начале праздника рыжебородому великану. Но он и не пытался убежать. Крепко схватившись за руки, они первые скрылись за стеной бушующего пламени. Еще одна девушка ухватила не особо сопротивляющегося парня и хотела набросить на него венок, но другой молодой валгавец под ободряющие крики накинулся на своего соперника. Венок развалился, и порыв ветра отправил цветы в огонь. Они зашипели, и сноп искр рванул в небо. Расстроенная девушка подобрала жалкие остатки цветов и скрылась в сочувственно охнувшей толпе. В Уоросса одновременно вцепились две девушки. Поляна взорвалась улюлюканьями и хохотом, когда огневолосый, прихватив за талии обеих, бросился с ними в костер. Коросс увернулся от очередной девицы, которая, жадно распахнув руки, устремилась к нему. Неудачливая охотница рухнула на уже приготовившихся прыгать в костер Шэрона и Донну. Не растерявшись, валгавка оттолкнула девушку, и потащила упирающегося кроссца к костру.

Коросс почувствовал, что еще немного, и у него сведет живот от хохота. Выбравшись на относительно свободный участок, он постарался найти в этой сумятице Арону.

Еще одна пара, хоть и с приключениями, нашла все же друг друга, но, споткнувшись, растянулись на земле. Выпавший венок, покатился прямо в пламя и вспыхнул.

– Не быть году урожайным, – услышал Коросс перешептывания зрителей. – Аэола Аорда мало кому шлет нынче свое благорасположение.

Наконец, он увидел Арону. Она уворачивалась от пробегавших рядом с ней юношей и девушек, не делая никаких попыток найти себе кавалера. Коросс незаметно подкрался и встал у нее за спиной. Когда она очередной раз отшатнулась от чуть не врезавшейся в нее парочки, то угодила прямо к нему в объятия. Он легко коснулся губами ушка сильно вздрогнувшей девушки.

– Похоже, я попался, – сообщил он, глядя в ее просиявшие от облегчения глаза.

– Ты попался? – недоверчиво и с каким-то смятением переспросила Арона. – Прости, я не хотела!

– Оправдывайся теперь, – строго поджал губы Коросс, а потом, не выдержав, засмеялся.

Он крепче прижал Арону к себе, с удовольствием вдыхая аромат ее волос, перемешанный с тонким запахом лунных цветов и дымком костра.

– Готова? – поинтересовался он, снимая с ее головы венок.

Арона кивнула.

Они разбежались и взлетели над огненной стеной, тщательно укрывая от жадного пламени теперь уже их общий венок. Огонь возмущенно фыркнул, выбрасывая вслед сонмы огненных мух.

В центре огненного круга было жарко и они отступили к центру, где уже стояли, тесно прижавшись друг к другу, опередившие их парочки. Венок, что они продолжали вместе сжимать, от жара пламени истончился, сделавшись почти прозрачным. Коросс шевельнул рукой, и цветы рассыпались, покрывая их руки мелкой серебристой пыльцой, быстро тающей на коже.

– Ну, что ж, – улыбнулся Коросс. – Приступим к финальной стадии.

– Какой? – прошептала она, не отрывая от него испугано-счастливых глаз.

Он показал на целующиеся вокруг парочки. Уоросс, оторвавшись от одной из виснувших на нем девиц, подмигнул.

– Так ведь глина, – как-то неуверенно произнесла Арона.

– Ах, да, – выдохнул молодой человек.

Глина высохла и уже отлетала. Коросс осторожно удалил ее остатки платком и прикоснулся к нежным губам...

– Аоэла Аорда благословляет вас, дети мои! – донесся до его сознания торжественный возглас Провидицы. – Приглашаю вас всех к столам, чтобы восславить новый год славным застольем да веселыми песнями.

– Вот еще, тусоваться с крестьянами, – шепнул ему в ухо неугомонный Уоросс. – Пашню удобрять надо, чтобы земля плодоносила, а не нажираться, как свиньи. Правда, девочки?

Валгавки захихикали, восторженно глядя на огневолосого. Уоросс плотоядно облизнулся и, прихватив местных красоток, скрылся в ночи. Коросс и Арона, переглянувшись, тоже покинули быстро пустеющую площадку.

После яркого костра, ночь показалась особенно темной. Они шли вдоль лесной опушки, удаляясь все дальше от поляны с тремя дубами. Вскоре звуки праздника затихли. Они свернули к уже знакомому Короссу озерку. Звезды и луна отражались в зеркальной глади, а вокруг озера все было усыпано белоснежными цветами. Луноцвет испускал мягкое свечение, окутывая сребристой дымкой все вокруг.

– Коросс, – нерешительно произнесла Арона, когда он попытался обнять девушку, – я не хочу, чтобы ты заблуждался на счет меня.

– И в чем я заблуждаюсь?

Он бросил на траву свой плащ, предлагая девушке присесть.

– Провидица была права, когда не хотела пускать меня на праздник. Я проклятая...

Он молчал, ожидая продолжения.

Арона всхлипнула, закрыв лицо руками:

– Я убийца. Не могу по-другому. Пытаюсь сдержаться, но не могу... Даже тем, кого я люблю, я приношу смерть. Я убила свою мать. Понимаешь, я выпила ее – все ее воспоминания, ее мысли, оставив только оболочку, едва понимающую кто она. А ее последняя мысль все равно была обо мне... А потом снова свершила убийство. Тот старик-отшельник. Я приходила к нему снова и снова. Я уговаривала себя, что буду очень осторожной, что буду давать ему время, чтобы восстановиться, но под конец не сдержалась...

– Твоя мать была правительницей, Арона, а ты – еще очень юна. Ты не могла вопреки ее желанию зажечь в ней Источник. Что же касается старика, думаю, мир немного потерял, лишившись маньяка-убийцы, – заметил внимательно слушающий ее Коросс. – Ты дочь жрицы, Арона. И ты не можешь противиться собственной природе.

– А если я зажгла Источник у тебя... Там, в избушке... – прошептала Аросса. – И если я снова хочу этого? Смотрю на тебя, и постоянно хочу снова плавиться в этом пламени?

– И что ты забрала у меня? – напрягся Коросс.

– Твои детские воспоминания. Как твоя мама склонялась над тобой и улыбалась. А ты отражался в ее глазах. Такой маленький и беззащитный...

– Понятно.

Коросс задумался, а девушка с тоской смотрела на него, ожидая приговора. Возможно, она никогда не осмелилась признаться ему в этом, если бы тогда в избушке, он не выпил страх, который ей тогда внушал. Они просто совершили обмен. Правда, не поставив об этом в известность друг друга.

– Я не могу тебя винить, – криво улыбнулся Коросс. – Мы с тобой одного поля ягода. Правители поэтому так редко разрешают себе испытывать привязанность к кому-либо, кроме членов своей семьи. Это всегда чревато осложнениями.

– Тогда я, пожалуй, пойду, – поникла девушка.

Он промолчал, и Арона медленно побрела в сторону селения.

Чертыхнувшись, Коросс захватил свой плащ и догнал ее.

– Знаешь, чтобы Источник загорелся, человек должен войти в определенное состояние. Тогда этому способствовала боль, которую мы оба испытали... Если будем осторожны, никакой опасности не возникнет. А потом, Арона, тот Танец, который мы с тобой сегодня разучивали. Он помогает. Если ты не будешь пользоваться магией, того заряда, что ты получишь от Танца, хватит, чтобы не испытывать Жажду.

– Значит, никакого вреда не будет от наших встреч? – от ее просиявших глаз на душе стало радостно.

– Думаю, что нет, – кивнул он, всей душой надеясь, что это так.

А потом поцеловал ее. Очень осторожно.

Они шли под улыбающейся луной и целовались. Они не говорили друг другу слов любви, не думали о будущем, не выпытывали тайны, не загадывали желаний. Только сияющие глаза, нежные губы, мягкие прикосновения и загадочно прекрасная ночь, дарящая им эту чудесную сказку.

Часть 3. На Север

Клинок

Жуткий вой, потрясший лес, заставил их подскочить на месте.

– Возвращайся домой, – шепнул Коросс Ароне, нащупывая на поясе кинжал.

К сожалению, меч он оставил в доме. Кто же предполагал, что деревенский праздник может закончиться таким вот образом?

– Я охотница и лучше знаю эти места, – поджала губы девушка.

Больше не споря, они устремились на звуки. Переливы этого воя не прекращались все время, пока молодые люди бежали. Коросс не представлял, как можно заставить живое существо так долго и отчаянно страдать. Наконец, крик оборвался. И кроссец возблагодарил небо за наступившую тишину. Но она была недолгой. Женский крик, полный горя, вновь взорвал наступающее утро. Это было совсем близко.

На лесной поляне собрался весь Голубой Дол. То, что раньше было рыжебородым поклонником Даоссы, теперь оказалось разбросанным по всей поляне. В воздухе витал тошнотворный запах смерти. Стоя на коленях и прижимая к груди остатки окровавленного тела, Провидица выла и раскачивалась из стороны в сторону.

– Орбы, – сплюнул один из валгавцев. – Их рук дело.

– Значит, конец всем договоренностям. Что ж, война, так война, – угрюмо отозвался второй.

– Молчи, Дарик, – разозлился первый. – Совсем ополоумел! Сам не понимаешь, что несешь! Какой конец договоренностей? Какая война?!? Орбы не напали бы, если бы Бэрон не стал защищать чужачку. Он разозлил их. Не надо было, вообще, чужаков пускать в Голубой Дол. От них всегда были одни только неприятности.

– В костер их! – выкрикнул кто-то.

Валгавцы, сжав кулаки, двинулись на молодых людей, готовясь обрушить на них свою ярость. Коросс попятился, прикрывая собой девушку. Но кровожадным планам горцев не суждено было сбыться.

– Дарьюшка! – истошно закричал чей-то голос. – Они похитили мою дочь!

– Алита! Алита! Где ты?

Окрестности разорвались тревожными криками, где родственники, друзья, любимые окликали друг друга, в надежде услышать ответ. Воздух наполнился Силой, и мужчины, растерянно переглянувшись, бросились на поиски своих близких, вдруг дружно позабыв о жажде мести.

– Возвращаемся домой. Надо все обсудить, – устало произнес возникший перед Короссом и Ароной Лэппэл. – Уоросс, Скульптор и Шэрон уже там.

Он был спокоен и собран.

– А Даосса и Донна?

Лэппэл помедлил, а затем неохотно ответил:

– Их нет там. И я не слышу их здесь.

Сердце Коросса сжалось.

– Оруш не убивает женщин, – негромко заметила Арона. – Во всяком случае, сразу. Если их догнать, то девушек можно будет спасти.

– У него много людей?

– Людей? Не знаю. Не люди страшны, – пробормотала она.

– А кто?

Арона не ответила, о чем-то напряженно размышляя. Вокруг нее сгущалось облако страха.

– Так или иначе, пока не рассветет, бесполезно что-то искать, – решил Лэппэл. – Да, и вооружиться не помешает... Арона, ты знаешь, куда направится Оруш со своей добычей?

В душе Коросса разыгралась настоящая буря. Ему хотелось сплести из ее все усиливающегося страха тугие нити Силы, и в тоже время прижать девушку к себе, успокоить.

Явно делая над собой усилие, Арона кивнула.

– Я провожу вас, – наконец, произнесла она. – Но со мной будет помощник.

– Кто-то из местных следопытов?

– Не местный, – прошептала она. – Я вас с ним познакомлю, когда подальше отойдем от селения. Только одно условие...

– Какое?

– Вы убьете Оруша.

– Обещаем, – хором сказали Лэппэл и Коросс.

В избе их встретил мечущийся по комнате Уоросс. Всклокоченный, бледный, с запавшими от волнения глазами. Рядом застыли Скульптор и Шэрон, потрясенные так же сильно, как правитель.

– Вы нашли ее? – потребовал Уоросс у Лэппэла ответа, как только они вошли.

– Нет, – покачал головой митрилец.

– Предатель! Ты обещал! – взвился огневолосый, и воздух вокруг него сгустился, готовя магический удар.

– Успокойся, – Лэппэл невозмутимо уселся за стол и налил себе в чашку воды. – Сейчас в лесу черте что твориться: плач, паника, всеобщее смятение. При таком фоне невозможно было выйти на след. Но у нас есть тот, кто нам поможет.

Лэппэл указал на мрачную Арону.

– Арона говорит, что знает, кто похитил девушек, она хорошо ориентируется в лесу и у нее есть помощник.

– И кто это? – Уоросс с изумлением выпучил глаза.

– Насколько я понимаю, это та тварь, что ранила меня, – пожал плечами Коросс, вмешиваясь в разговор.

Теперь все посмотрели на него.

– Как ты догадался? – спросила девушка.

– Утро в хижине, – одними губами улыбнулся Коросс. – Ты не удивилась, когда увидела мои раны. Сразу поняла, как лечить. А потом, ты не стала ночевать с остальными в хижине. Бродила по лесу до утра по той стороне, откуда мы пришли... Искала свою собачку?

– Беса, – кивнула девушка. – Его зовут Бес. Он, в целом, неплохой, просто не любит, когда в его присутствии используют Силу.

– Или слишком ее любит. Как все мы, – пробормотал Лэппэл, и уже громче распорядился, мельком взглянув в окно. – Сделаем так. Быстро собираемся, берем оружие, теплые вещи и сразу же выезжаем.

Все кивнули, и поспешили заняться сборами.

Не прошло и получаса, как они покинули осиротевшее валгавское селение.

Отряд ехал в тревожном молчании, поглядывая по сторонам и крепко сжимая рукояти своих мечей. Когда все достаточно углубились в лес, Арона остановила свою лошадку и особым образом свистнула. Почти сразу заросли раздвинулись. Появившийся из них огромный черный пес вогнал лошадок в полный ступор. И было от чего. Глаза Беса светились, словно раскаленные угли, а язык, высунувшийся из клыкастой пасти, оказался раздвоенным, как у змеи. Шерсть, отливающаяся металлическим блеском, напоминала иглы дирообраза – более короткие по бокам и длиннющие на хребте и вокруг шеи.

– Бес, дружище! Я так по тебе соскучилась, – воскликнула девушка.

– И как вам только удалось подружиться? – спросил Лэппэл. – Не думал, что адские псы могут уживаться с кем-то, кроме...

И он оборвал себя на полуслове.

Бес лениво шевельнул хвостом, дожидаясь, когда соскочившая с коня девушка, подойдет и обнимет его. Когда псу подумалось, что с нежностями пора заканчивать, он мягко отодвинул Арону в сторону и направился к ее спутникам, медленно переводя свой огненный взгляд с одного на другого. На Короссе красные глаза задержались. Бес еще шире обнажил свою пасть, то ли приветствуя, то ли угрожая, то ли смеясь над ним. Конек под кроссцем начал садиться на задние ноги, впадая в полуобморочное состояние. Коросс щелкнул его по ушам, приводя в чувство.

– Я тоже рад познакомиться, – заметил он Бесу.

– Бес, – окликнула Арона пса, – мы ищем Оруша. Ты поможешь нам?

Тот задрал голову, и некоторое время нюхал воздух. Определившись с направлением, он потрусил впереди отряда, изредка оглядываясь на неохотно следующих за ним лошадок, активно понукаемых своими седоками.

Они поднимались все выше и выше, пока лиственный лес не сменился мрачным ельником, где зима еще не сдала своих позиций. Лишь насыщенный влагой воздух да черные лунки вокруг деревьев и камней говорили о близившейся весне. На ноздрястом снегу хорошо стали видны следы орбов. Судя по всему, они путешествовали пешими. Еще через полчаса пути по заснеженному лесу они услышали вороний гвалт. Бес обернулся, словно пытаясь что-то сказать, а затем свернул с тропы, явно намереваясь обогнуть серую проплешину, виднеющуюся из-за деревьев.

– Постой, Бес, надо посмотреть, что там, – сказала Арона, и пришпорила свою лошадку.

Недовольно фыркнув, пес демонстративно улегся в снег, всем своим видом говоря, что предпочитает подождать ее здесь. Мужчины устремились за девушкой. Было ясно, что падальщики так не разгалделись бы, будь на поляне кто-то живой, но Коросс все равно обнажил свой меч. Остальные поступили также.

Ворон было не просто много. Их было очень много. Серо-черным полотном они устилали землю, а новые птицы все слетались и слетались...

– Мерзость какая! – Лэппэл подхватил с земли увесистый камень и метнул его в шевелящуюся массу.

Вороны с карканьем прыснули в стороны. На плоской площадке, лишенной снега, в кроваво-грязной жиже, которая не спешила впитываться в каменистую почву, лежали два бритоголовых воина. Примитивные кожаные доспехи не спасли их внутренности от смертоносной стали.

– Кузина поработала, – окинув взглядом знатока трупы, умилился Уоросс. – Видели, какая филигранная работа? У каждого брюхо вспорото зигзагом. Умница моя!

– Не думаю, что это был мудрый поступок, – покачав головой, тихо возразила Арона.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся Уоросс.

Арона не ответила. Вместо этого она обернулась к Лэппэлу:

– Надо сжечь.

Митрилец кивнул, не удивившись:

– Разумеется.

– Зачем еще эта возня? – нахмурился Уоросс. – Птицы сожрут. Лучше поторопимся нагнать кузину. Судя по следам, они были здесь недавно.

– Вороны склевывают глаза, чтобы мертвые не могли найти дорогу из Мира Духов. А у этих – глаза целые, – тихо сказала девушка. – Птицы и не смогут сделать то, что должны, сколько бы их здесь не собралось. Обращение уже началось. Поэтому и Бес сюда не пошел. Он не любит Ищущих.

Кроссцы недоуменно переглянулись между собой.

– Кто такие Ищущие? – спросил Коросс.

– Очень неприятные твари из времен Ушедших, – пояснил явно встревоженный Лэппэл. – В прошлую войну их не было, иначе наши потери были бы значительно серьезнее. Интересно, кто заставил их пробудиться вновь?

Все вновь внимательно уставились на поверженных горцев, ожидая, что они вот-вот вскочат и ринуться в бой. Внутри одного из них что-то чернело. Соскочив с коня, Коросс подошел к мертвецу и наклонился.

– Что у него там? – заинтересовался Лэппэл.

– Кинжал, – ответил Коросс, очистив находку об одежду убитого.

На нем не было ни единого украшения, отсутствовала даже самая простенькая гарда для защиты руки. Тщательно отполированное угольно-черное лезвие слегка искрилось на солнце.

– Покажи, – попросил Лэппэл.

Молодой человек неохотно передал находку митрильцу, чувствуя к ней странное притяжение. Пожалуй, такое же притяжение он испытывал к амулету, который нашел в Катакомбах. Вспомнив о подвеске, он еле удержался, чтобы не достать ее. Он вдруг понял: подвеска и клинок были сделаны из одного и того же материала.

– Клинок не простой. Балансировка великолепная. Форма изыскано-лаконичная. Очень странно подобное оружие найти у дикого горца, – после внимательного осмотра, произнес Лэппэл. – Коросс, советую, быть осторожнее с ним.

– Ты что-нибудь знаешь о нем? – напряженно спросила Арона, внимательно разглядывая клинок, но не делая ни малейшей попытки прикоснуться.

– Только догадываюсь, – нехотя отозвался Лэппэл. – Мне нужно будет время, чтобы по-хорошему изучить его.

– Может, вместо того, чтобы разглядывать всякую гадость, займемся, наконец, поисками моей кузины? – раздраженно осведомился Уоросс.

– Езжайте, – кивнул Лэппэл. – Я сожгу эти остатки и догоню вас.

И отряд устремился дальше.

Орбы

– Ты кровью у меня умоешься. Ноги мои целовать будешь! Думала, тебе это все просто так сойдет. Ты еще меня плохо знаешь! – донесся до них рык, и сдавленный женский стон был ему ответом.

Семнадцать покрытых татуировками воинов сидели у костра, грызли мясо и гоготали, глядя, как огромный бугай волочит по камням хрупкую девичью фигурку, в которой Коросс с болью узнал всегда неунывающую жрицу. Орб швырнул жрицу к костру и подошел к котелку. Зачерпнув кружкой варево, он жадно принялся пить. Кадык, двигающийся при каждом глотке, показался вдруг Короссу на редкость заманчивым. Но когда Арона вскинула свой лук, Коросс положил руку на плечо девушки и отрицательно мотнул головой. К сожалению, еще было рано. Надо было ждать сигнала Лэппэла.

Напившись, орб вытер руками губы и, не поворачиваясь к своей пленнице, ударил ее ногой в живот. Удар казался несильным, но Даосса, скорчившись, захлебнулась в кашле. Меч вдруг сам прыгнул в руки Коросса, а тело напряглось. И он бы прыгнул, если бы из подернувшегося рябью воздуха к костру не вышел человек с низко надвинутым на лицо капюшоном.

– Оставь ее, Оруш, – прошелестел он. – Договоренности калечить у нас с тобой не было. Жрица нужна мне целой и невредимой.

– Она убила моих...

– Меня не интересуют твои проблемы. У нее были с собой флаконы с Силой?

– Да.

Оруш передал пояс Даоссы незнакомцу, и пожаловался.

– Куроб и Марэп были моими детьми...

– Значит двумя придурками у тебя стало меньше. Связывать жрицу надо было по-хорошему, а не лапать. Тогда ничего и не случилось бы...

Незнакомец склонился над жрицей, а затем обернулся к Орушу:

– Дай сюда мой кинжал.

Коросс выразительно кивнул Ароне на незнакомца, и девушка натянула лук. Они больше не имели права ждать. Вот только Бес... Он угрожающе скалил на молодых людей зубы, всем своим видом предупреждая, что недоволен. Коросс совершенно не понимал эту тварь. Арона, судя по ее изумленному взгляду на своего питомца, тоже.

Забористое ругательство орба гулко разнеслось по окрестностям, отложив назревающие разногласия между недавними союзниками.

– Тебе что-то не нравиться в моих словах? – угрожающе вопросил незнакомец.

Орб попятился от него.

Это становилось интересным. Коросс убрал руку с рукояти меча, и Бес сразу успокоился, обратив все свое внимание на людей у костра. Молодой человек осторожно перевел дыхание. Мериться сейчас силами с адским псом у него не было никакого желания.

– Ты потерял мой кинжал! – прошипел незнакомец.

– Она выкрала его у меня, – запричитал орб, и в голосе великана послышались истеричные женские нотки. – Им она и замочила моих сыночков. Я был в тот момент так зол! Думал только о том, чтобы не убить ее. О кинжале и не вспомнил... Мой Повелитель, я вот подумал – а зачем вам этот кинжал? Нас все магические твари в округе теперь знают, на несколько километров стороной обходят. А потом, теперь у вас есть жрица. На фига нам теперь проклятая Магия Драконов?

– Ты подумал?!? Зловонная клоака, наполняющая твою голову, может только бурлить. Думать она не способна! – рыкнул незнакомец.

Из плаща метнулась рука, хватая великана за горло. Оруш захрипел, падая на колени, не делая попытки освободиться. Несмотря на хрупкое по сравнению с орбом сложение, незнакомец, обладал недюжей силой.

– Ладно, живи. К сожалению, ты пока мне нужен, – с досадой произнес незнакомец, отбрасывая от себя орба. – Я сам найду клинок. А ты запомни, если тронешь еще раз жрицу, то тебя даже Мрак не укроет от моего гнева. Валгавок отпусти. Не ты заключал с валгавцами договор, не тебе и нарушать.

Когда незнакомец растворился в ночи, Оруш поднялся с земли и со злостью уставился на молчаливо взирающих на него орбов.

– Что уставились, уроды? – прорычал он. – Жить надоело?

Ответить ему никто не успел. Раздался тревожный крик сойки. Но за мгновенье до этого Бес черной молнией метнулся вперед, атакуя ближайшего к нему орба. Рядом с Короссам запела тетива. Арона спустила стрелу, но в Оруша не попала. Он отпрыгнул в сторону, на лету выхватывая свой ятаган. А затем зарычал, выглядывая спрятавшегося в камнях стрелка. Лук Ароны дернулся, следующая стрела ушла вверх. Девушку окутало густое облако ужаса.

Ночь разорвалась криками.

Злой, как черт, Уоросс обрушился на Оруша со спины. Вот только великан, столь беспомощный перед незнакомцем в плаще, на поверку оказался достойным противником. Он мгновенно развернулся, выбрасывая свой ятаган навстречу. Клинки завизжали, выбивая фейерверки искр.

– Он мой! – закричал огневолосый. – Кто мне помешает, станет моим врагом навеки.

Но каждому из них и своих противников хватало. Скульптор бросился к Даоссе, но ему преградили путь два орба. Шэрон, успевший незаметно забраться на ель, спрыгнул оттуда прямо в середину сгрудившихся в кучу разбойников, и теперь сражался сразу с пятерней. Лэппэл смерчем обрушился на них с другой стороны. Бес, расправившийся с одним орбом, метнулся к следующей своей жертве, смыкая мощные челюсти на горле.

Коросс вертелся волчком, нападая сам и отражая сыпавшиеся со всех сторон удары. Краем глаза он увидел взметнувшийся над его головой топор, но меткая стрела пронзила руку орба, заставляя того выпустить оружие. Коросс ударом ноги отбросил орба в сторону и нырнул под ятаган другого. Смертоносный укол, и вовремя освободившийся от тела меч вновь высек искры, встречая следующий клинок. Скользнув вниз по кривому лезвию, меч отрубил руку, сжимающую ятаган, а точный удар кинжала в сердце оборвал крик. Взвиваясь в воздух, он ушел от следующего врага, чтобы оказаться за его спиной. Обернуться орб не успел. Еще один упал со стрелой в шее, так и не завершив замаха топором.

Хоть противник превосходил количеством, каждый в их небольшом отряде стоил десятка горцев. А если бы была возможность применить Силу, то и намного больше. Вскоре почти все враги были повержены. Только Уоросс продолжал биться с Орушем. По мере того, как битва затягивалась, огневолосый злился все сильнее, а на уродливом лице Оруша расплывалась довольная улыбка. Несмотря на тяжеловесность, орб обладал быстротой хищного зверя и сверхъестественной интуицией.

– Я сам, – гневно крикнул Уоросс, тяжело дыша, заметив, что Коросс решил встрять в бой.