Текст книги "Фэнтези 2016 Тень Дракона (СИ)"

Автор книги: Эн Варко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Донна взвизгнула, когда Уоросс, незаметно возникнув сзади нее, утробно зарычал. Бросив укоризненный взгляд на огневолосого, Арона закончила:

– Я думаю, что раз вы здесь, значит, это для чего-то нужно Богам.

– Может, чтобы мы могли закончить начатое? – с невинным видом поинтересовался Уоросс и ухмыльнулся возмущению Коросса.

– Может, – невесело согласилась Арона, и замолчала.

Вскоре они вышли к реке, за которой вилась дорога. Они вместе исчезали в узком ущелье, за которым, по словам Ароны, лежал Голубой Дол. Дорога манила к себе надеждой вновь увидеть Кросс. Но перебраться на другую сторону не было никаких шансов. Дело было не только в Пологе. Река ничем не напоминала те горные речки, что встречались им до этого. Мутная, грозная, полноводная, она неслась с такой быстротой, что даже руки приходилось мыть с известной осторожностью, чтобы их не оторвало. Наскоро перекусив, путники двинулись вверх по реке к ущелью. На пути их обогнал купеческий обоз, устало ползущий по дороге. Уоросс и Донна закричали и замахали руками, стремясь привлечь к себе внимание, но скрипучие повозки продолжали жалобно стенать по разбитой весенней распутицей дороге. Закованные с головы до ног охранники настороженно оглядывались, скользя мимо орущей парочки взглядами.

– Они не видят нас, – разочарованно вздохнула Донна.

– Видят, но не так, как вы думаете, – отозвалась Арона. – Они, как объевшиеся беленой, видят не там и не то. У ребятишек в Голубом Доле одна из любимых забав – пробираться полями поближе к Пологу и подкарауливать очередной караван. Увидав его, они бегут рядом, размахивая палками, крича и швыряя в ваших людей камни. Вот тогда среди ваших начинается настоящий переполох! Лошади встают на дыбы, воины махают оружием, перепуганные толстопузы прячутся в обозах. Смех и грех, одним словом.

– Интересно... Может Полог визуализирует страхи? – подумал вслух Коросс. – Купцы часто жалуются на великие опасности и потери, которые они при этом несут.

– Арона, а это не ты случайно в Пологе дырку проделала, чтобы поохотится? – с живым интересом воззрился на девушку Уоросс. – У нас тут запропастились куда-то три обоза. Нет, ты не подумай, у меня нет к тебе претензий. Просто интересно.

– Не я, – отрезала девушка.

Лицо огневолосого вытянулось.

– Жаль. Так и запишем в досье – шалить не любит. А если серьезно, я все никак не могу понять, как появился прорыв в Пологе. Кто его сделал?

Но ему никто не ответил.

Как и опасалась Арона, ущелье, ведущее долину, оказалось затоплено весенним паводком. Купцы, которые их обогнали, сгрудились в начале ущелья и отчаянно ругались. Не трудно было не догадаться о причине их спора по отчаянной жестикуляции. Выбор между возвратом в негостеприимный к кроссцам Митриль и пережиданием паводка на тракте был для них затруднителен.

– Арона, дай на минутку свой лук, – попросил Уоросс.

Когда девушка неохотно выполнила просьбу, Уоросс лихо запустил одну за другой три стрелы в сторону обоза. Достигнув Полога, они исчезли во вспышках ослепительно яркого света. Это решило спор. В купеческом обозе возникла паника и столпотворение. Все торопливо разворачивали свои повозки назад, откуда пришли.

– Люблю расставлять все точки над "и", – удовлетворенно хмыкнул огневолосый.

– Мог бы спросить. Я бы сказала, что Полог стрелами не пробьешь, – недовольно заметила Арона. – Попусту три стрелы пропали.

Она отобрала у Уоросса лук и повела свой маленький отряд в обход через перевал.

Встреча

Солнце уже клонилось к закату, когда перед путниками раскинулась огромная долина исчерченная сеточкой рек и голубыми кляксами озер. Небольшое селение находилось у них под ногами, а тракт, отделенный невидимым Пологом, круто уходил к южному краю долины. Вокруг простирались высокие горы с темно-зелеными зигзагами лесов. Практически со всех горных перевалов, выходящих на долину, снег уже сошел, но дальше к северу бугрились белые волны. Инородным телом среди них смотрелась черная конусообразная вершина, окруженная темным кольцом облаков.

– Мы зовем ее просто Горой, – сообщила девушка, проследив за взглядом Коросса.

Тот кивнул. Похоже именно на ней, по утверждению Тантоссы, обитали в древние времена драконы.

А между тем надо было поторапливаться. С северо-запада на долину неуклонно надвигалась густая тень. День быстро клонился к концу.

Донна без сил рухнула на землю.

– Все, – простонала она. – Я дальше не пойду. Хочу умереть прямо здесь.

В рваном платье, выглядывающем из-под плаща Уоросса, изможденная и с потухшим взором, она больше напоминала огородное пугало, чем жизнерадостную модницу-хохотушку.

– Плохие слова, – несколько нервно отозвалась Арона, присаживаясь рядом с девушкой. – Лес сегодня непривычно тих. Мне это не нравиться. Лучше, если к вечеру мы будем уже внизу.

Но та упрямо помотала головой, не глядя ни на кого.

– Хочу умереть, – повторила она. – Ненавижу себя, ненавижу вас всех, ненавижу эти горы.

Коросс выразительно посмотрел на Уоросса, но тот сделал вид, что не понял. Огневолосый, наверняка, имел в запасе пару-тройку флаконов Силы, но расходовать ее на Донну явно не собирался.

– Я понесу тебя, – отважно предложил Шэрон. – Я не особенно устал.

Весь его вид говорил об обратном. Спускаться вниз с девушкой стало бы геройским, но весьма неразумным поступком. Он грозил неизбежными переломами от падений для обоих.

– Я могу заставить ее идти дальше, но придется использовать Силу, – сказал Коросс, глядя на Арону. – Насколько это будет опасно для всех нас?

Где-то недалеко раздалась странная трель из щелкающих звуков. Арона вздрогнула.

– Также опасно, как если оставаться здесь на ночь, – произнесла она. – Кто-то растревожил пузырников. Ночью их охотничьи инстинкты обостряются. Но на Силу они стекутся сюда уже сейчас. Нам всем придется значительно ускориться, чтобы попытаться уйти от них.

Коросс кивнул, склоняясь над Донной. Пробившись сквозь ее апатию, он нашел тлеющий в ее душе страх, и раздул его до пожирающего разум пламени. Где-то невдалеке что-то взвыло, и лес ожил. Шелест, скрежет, зловещее лязганье быстро подступали к ним, окружая со всех сторон.

– Бежим! – крикнула Арона.

Она сбросила свой рюкзак на землю, оставив себе только лук со стрелами, и устремилась вниз.

Донна завизжала, когда рядом с ней влажно шмякнулась лягушкообразная тварь. Безглазая, с покрытой бородавками серой кожей, она шумно раздула ноздри и клацала акульими зубами. Шэрон пинком отправил ее обратно в недра леса, а Коросс подтолкнул Донну в спину.

– Беги за Ароной, – шепнул будущий правитель, подкрепляя слова еще одной порцией Силы.

И девушка рванула вслед за легконогой охотницей. Страх с двоюродной сестрой трактирщика сотворил чудеса. Сейчас она не уступала Ароне ни в ловкости, ни в быстроте. Молодые люди, переглянувшись, устремились за девушками. Зубное скрежетание огромного количества шлепающих тел за спиной были хорошими стимулами, чтобы забыть об усталости.

Когда они спустились в долину, Арона повалилась на землю, тяжело дыша. Рядом с ней попадали и остальные члены отряда.

– Здесь нам ничего не грозит, – выдохнула Арона. – Эти твари не любят открытых пространств. Передохнем и двинемся дальше.

– Никогда не слышал об этих тварях, – покачал головой Шэрон. – А я в свое время наслушался много историй ветеранов прошедшей войны.

– Потому что мало кто может похвастаться, что видел их, – пожала плечами Арона.

– Они такие редкие?

– Они такие быстрые.

В Голубом Доле было намного теплее, чем на горе и в первой долине. Земля вокруг была уже распахана, и по черным тяжелым комьям важно вышагивали вороны, выискивая червяков и личинок. Несмотря на сгустившийся сумрак, они пока не спешили возвращаться в свои гнезда.

Отдохнув, путники выбрались на хорошо проезженную колею и зашагали к селению. Шум позади утих. Зато сельские звуки раздавались все отчетливей. Селение, к которому они приближались, было огорожено частоколом, а рядом с закрытыми воротами возвышалась каланча с дозорными.

Когда до ворот оставалось сотня метров, они приоткрылись, выпуская наружу высокого светловолосого человека в кожаных штанах и куртке, вооруженного лишь одним мечом. Когда он подошел ближе, Коросс с радостью узнал в нем правителя Верховного Дома Пути Лэппэла.

– Ну, вы даете! – укоризненно покачал головой митрилец вместо приветствия. – Переполошили всю округу. Не догадывались, что за Пологом нельзя колдовать?

– Теперь мы осознали, Белый Рыцарь. К сожалению, это произошло позднее, чем нам хотелось бы, – отозвался Уоросс, склоняясь в любезном поклоне.

– Лучше поздно, чем никогда, – философски ответил Лэппэл. – Что вы делаете в Валгаве? Кросс решил нарушить договоренности?

– Вовсе нет. Для тех, кто планирует подобные походы, мы выглядим крайне неряшливо... Назовем это... роковым стечением обстоятельств.

– А подробнее?

– Позвольте нам сохранить эту маленькую тайну, – вкрадчиво отозвался Уоросс, прикладывая руку к сердцу. – Но я могу поклясться Истиной Силой, что ни я, ни мои друзья не замышляли ничего против Митриля. Мы будем счастливы, если вы с Даоссой покажете нам этот ваш прорыв, и мы спокойно потопаем к себе домой.

Лэппэл кивнул. Но по этому кивку было непонятно, принимает ли он объяснение Уоросса, или просто сигнализирует, что услышал его. Белый Рыцарь посмотрел на Арону, и Коросс тот час же представил девушку.

– Арона? "Лишенная крыльев" на языке Ушедших. Странное имя. Обреченное. Тебе оно совершенно не подходит, дитя. Кто так назвал тебя?

– Моя мать.

– Она из Голубого Дола?

– Она умерла, – буркнула девушка, отворачиваясь.

– А где моя кузина? – поинтересовался Уоросс.

– В селении. Скоро увидитесь, – пообещал митрилец.

– Вы оставили ее одну среди дикарей! – мгновенно взвился Уоросс.

На лице Лэппэла мелькнула тень недовольства.

– Ваша кузина не одна. Она попросила разрешить ей взять с собой своего доверенного слугу. И я пошел навстречу, учитывая ее относительно невысокие способности к магии. Насчет валгавцев вы тоже не правы. Они не дикари. И я настоятельно просил бы вас не пользоваться здесь Силой. Вспомните, к чему это может привести.

Трудовой день на пашнях и огородах подошел к концу, но жизнь на улицах Голубого Дола, несмотря на надвигающуюся ночь, кипела. Что-то важно обсуждали степенные бородатые мужики. Старательно не обращая внимания на странников, дружно вышли выбивать половики хлопотливые хозяйки. Несколько молодых парней, косая сажень в плече, лузгали семечки, перемежая разговоры взрывами смеха. А вокруг переливались ауры – яркие, незамутненные никакими защитными барьерами, наивные, как у малых детей.

Лэппэл уверено вел маленький отряд по центральной улице, время от времени с кем-то из местных перебрасываясь парой-тройкой слов. Уоросс вертел головой то вправо, то влево. Он напоминал ребенка, которого привели в лавку со сладостями, а покупать ничего не покупают.

– Слюни не пускай, – негромко посоветовал Коросс.

– На себя посмотри, – огрызнулся огневолосый, и вдруг расплылся самой лучезарной из своих улыбок.

– Эй, красавицы, на посиделки не пригласите?

Краснощекие девицы, облюбовавшие скамеечку рядом с цветущей сиренью, переглянулись и захихикали. Замерцавшие над их головами цветовые сполохи отчетливо говорили об их интересе к незнакомцам.

– Вечером приходи к трем дубам, покалякаем. Да чернявого с собой прихвати, чтобы не скучно было, – крикнула самая бойкая.

Огневолосый подмигнул Короссу и выразительно кивнул на валгавок. Тот покосился на Арону. Девушка отличалась от местных, как лебедь от уток. Большущие глазища, темные брови в разлет, тонкие черты лица и волосы чудесного темного золота. А самое главное – она в отличие от селян умела закрываться от кросской магии. Это была загадка, которую Короссу не терпелось разгадать.

– Пойдем? – толкнул его под локоть Уоросс.

– Не стоит, – бросил им через плечо Лэппэл. – Еще раз настоятельно советую – держитесь от селян, а особенно от селянок, подальше.

Вскоре они вышли на окраину. Митрилец издалека показал на дом, где им предстояло жить. Он был довольно большим с редкими маленькими окнами, больше напоминавшими бойницы. Дом стоял на отшибе, унылый и мрачный, без ажурных наличников и веселых петушков на крышах, как у других домов.

– Провидица, самая важная после вождя здесь особа, выделила нам с Даоссой этот дом для временного проживания, – объяснил Лэппэл. – Его хозяин в свое время сошел с ума, убил всех своих домочадцев, и ушел из селения, а чужеземка, которая поселилась после его смерти, постоянно пропадает в горах и в селение появляется редко. Я все гадал, кто она, а теперь уверен, что это ты, Арона.

– Да, – кивнула девушка. – А того человека Троплом звали. Он уже умер.

– Это в его избушке мы вчера ночевали? – спросил Коросс.

Она кивнула.

– И ты не боялась этого маньяка навещать? – удивилась Донна.

Арона пожала плечами:

– Без самогону он был вполне нормальный человек. Бывают и поопаснее люди. С ним было легче, чем здесь. В Голубом Доле мне тяжело долго находиться.

– Да уж, как лисице в курятнике, если на нее намордник надеть, – согласился Уоросс. – Я бы тоже долго не выдержал. Вот только мне интересно, Арона – кто твои родители? Ведь, ты, явно, не из местных.

– Мою мать звали Абиэль. В плену у орбов мы были. Там она и сгинула, а мне сбежать удалось, – очень сдержанно ответила девушка.

– Митриль с радостью приютит тебя, бедное дитя, – после секундного замешательства заметил Лэппэл. – Уверен, Дом Откровения обрадуется известию о дочери Абиэли.

– А кто твой отец? Должно быть, Киосс из Дома Яростного Пламени, – восторженно уставился на нее Уоросс. – Я чувствовал, что с тобой что-то нечисто... Подумать только, сумасшедшая смесь лучших кровей Кросса и Митриля! Знаешь, когда это заварушка закончиться, двери моего Дома будут открыты для тебя. Может, даже руку и сердце предложу, если будешь себя хорошо вести.

– Думаю, наши представления о "хорошем" поведении несколько различаются, – покачала головой девушка, которой явно неприятен был весь этот разговор.

Когда они завернули за угол дома, то увидели кучу ребятни, столпившуюся вокруг Даоссы. Она сидела на завалинке, а на подоле ее платья покоился букет цветов. Кузина Уоросса поправила венок на голове одной из девочек и что-то сказала, улыбаясь. Девочка зарделась от радости, а остальные дети засмеялись. Всю эту идиллию зарисовывал, стоя в сторонке, худой и бесцветный молодой мужчина с тонким длинным ртом и темными, узко посаженными глазами.

– Моя кузина обожает детей, – с необычно мягкой улыбкой прокомментировал увиденное Уоросс и громко крикнул. – Даосса, радость моя сердечная, как я рад снова тебя видеть!

Даосса обернулась и, широко распахнув ярко-зеленые глаза, изумленно спросила:

– Кузен? Но, как? Какими судьбами?

Голубой Дол

Коросс проснулся в предрассветный час. Осторожно, стараясь не шуметь, заглянул в комнату девушек. Арона спала на топчане у самых дверей, свернувшись калачиком как котенок. Волосы девушки разметались на подушке, а лицо было расслабленно и очень беззащитное. Она казалась такой юной.

Почувствовав его взгляд, Арона проснулась.

– Ты хотела, чтобы я научил тебя Танцу, – виновато произнес Коросс, уже жалея, что разбудил девушку. – Но если ты передумала...

Арона встала. Грубая рубаха едва доходила до колен – нежных и округлых. Взгляд Коросса скользнул по стройным ножкам, задержавшись на тонких изящных лодыжках.

– Не передумала. Здесь недалеко есть чудесное для этого место. Мне очень хочется тебе его показать.

Чуть хрипловатый ото сна голос Ароны заставил его смутиться.

– Тогда собирайся, – произнес он. – Я тебя на крыльце подожду.

Ждать Арону почти не пришлось. Облачившись в свои неизменные штаны и куртку, она повела Коросса по пустынным улочкам к еще одним воротам, выводившим из селения. Перекинувшись парой слов с сонным дозорным, Коросс отодвинул мощный дубовый засов и приоткрыл тяжелые створки, пропуская девушку вперед. Прямо за забором на лужке щипали молодую траву мохноногие лошадки. Они разам подняли головы, с интересом и без малейшего испуга глядя на молодых людей.

– Нам туда, – показала девушка в сторону видневшейся невдалеке дубовой рощи. – Там есть чудесное озеро. Ты верхом ездишь?

Коросс засмеялся. Он выбрал для себя гнедого молодого жеребца, Арона села на пегую лошадку с длинной белой челкой.

– Наперегонки? – предложил он.

Вместо ответа, Арона ударила пятками в войлочные бока, с места срываясь в карьер. Чуть помедлив, молодой человек рванул следом.

Ветер развевал волосы девушки, и она смеялась. Было так приятно видеть ее такой. Заставив лошадку перепрыгнуть через небольшой ров с водой, Арона первая ворвалась в лесной сумрак и, круто развернув коня, торжествуя, показала Короссу язык. Раскрасневшаяся, с сияющими глазами и озорной улыбкой. Засмотревшись, он чудом увернулся от толстого сука, нависшего над лесной тропинкой. А потом они пустили своих коней шагом, и ехали бок о бок, слушая голосистые трели соловьев.

У небольшого озерка они спешились. В водной глади отражалась серая сталь предрассветного неба, а берега, усыпанные уже знакомыми Короссу белоснежными скромными цветами, были мягко округлы.

– Это луноцвет, – сообщила девушка. – Валгавцы считают этот цветок талисманом Лунной Девы. Верят, что в тех местах, где он распускается, зла не бывает. Это хорошее место для твоего Танца.

Коросс неожиданно смутился, не зная, что ответить, но Арона не заметила этого.

– Раздеваться?

Не дожидаясь ответа, она ловко выскользнула из своей одежды. Несмотря на несколько излишнюю худобу, девушка была безукоризненно сложена. Небольшая высокая грудь, осиная талия, плавная линия бедер. Она спокойно смотрела на него, не воспринимая свою наготу как что-то интимное... "Интересно, у нее уже были парни?" подумал Коросс и, рассердившись на себя, попытался прогнать непрошеные мысли.

– Мы начнем с самого простого, – с трудом настраивая себя на деловой лад, произнес Коросс. – С приветствия солнцу. Ты должна научиться чувствовать правильное положение тела. Тогда оно раскроется утру, и ты почувствуешь легкость. Это позволит тебе органично перейти к следующему движению. В этом танце все взаимосвязано. Малейшая ошибка нарушает гармонию, и тогда никакого эффекта, кроме усталости, от Танца не получается.

– Я поняла, – нетерпеливо отозвалась она.

Она почти идеально повторила подсмотренное вчера у Коросса первое движение, поднявшись на цыпочки и сложив ладони лодочкой.

Немного подкорректировав положение ее тела, он начал Танец. Арона понимала его с полуслова. И отдельные элементы, которые он, время от времени прерываясь, объяснял, выполняла легко. Она будто вспоминала то, что уже знала. Вскоре, Коросс перестал контролировать движения девушки. В основном она все делала правильно. Незаметно для себя он полностью погрузился в гармонию танца и больше никакие посторонние мысли не отвлекали его. Мир втекал и вытекал из его тела, приводя к душевному равновесию. Наконец, словно споткнувшись, сердце замерло, и время потекло мимо Коросса. Выглянувшее из снежных вершин солнце, горы, озеро были частью его, а он – их. Казалось, еще немного, и мощные крылья зашумят за его спиной, унося в бескрайнюю даль. Затем наваждение закончилось, и сердце снова взялось за свою работу – тихо, размеренно, словно после крепкого сна. Он открыл глаза, чувствуя умиротворение и прилив сил.

– Это прекрасно. В какой-то момент я почувствовала себя одним целым с миром, – прошептала Арона.

– Я тоже, – тихо заметил Коросс.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

– Искупаемся? – прервал он затянувшееся молчание.

Она кивнула, и первой бросилась в воду, неуклюже, по-собачьи барахтаясь в воде.

Коросс засмеялся:

– А плавать ты не умеешь.

Холодная вода не располагала к долгим купаниям. Зато когда они вышли на берег – тела горели, словно после горячей ванны.

– Мне понравилось, – заметила Арона, одевшись. – Но иногда я не успевала отслеживать твои движения. Они были слишком быстрыми.

Коросс кивнул:

– Прости, увлекся. Завтра, постараюсь исправиться. Знаешь, если правильно выполнять танец, он может заменять сон. Мой отец рассказывал, что однажды обходился без сна несколько недель, стимулируя себя ежедневными получасовыми упражнениями.

– Другие тоже так умеют? – поинтересовалась девушка, расчесывая волосы.

Ее движения были обманчиво-медлительными. Безукоризненная грация каждого взмаха руки, поворота головы, трепета ресниц завораживала. Расчесанные волосы тот час начинали завиваться мелкими кудряшками, и на их кончиках блестели солнечные капельки. Ему все сильнее нравилась эта странная девушка.

– Только мужчины нашего Дома. Если честно, я пошел против традиций. Думаю, мой отец был бы мной очень недоволен, если бы узнал, чем мы с тобой сейчас занимались.

– Тогда почему ты согласился меня учить?

Он удержал ее взгляд.

– Хотел увидеть тебя раздетой, – признался он и улыбнулся, увидев, как щеки Ароны порозовели.

Селение их встретило широко распахнутыми воротами. Молодой пастушок, звонкими щелчками кнута гнал в их сторону лениво бредущих по длинной улице коров. Стадо неуклонно росло, пополняясь буренками из окрестных дворов и соседних улочек. У предпоследней избы пастушок остановился перед окнами и громко задул в рожок. Рыжая собака, худая и покрытая репьем, следующая за ним по пятам, радостно залаяла следом. Из избы раздалась отборная мужская брань, и замешкавшаяся хозяйка с виноватым лицом поспешила выгнать свою корову на улицу.

Уже подходя к крыльцу своего дома, Коросс и Арона увидели Уоросса, ловко перепрыгивающего через плетень чужого огорода. Он весь светился от удовольствия, а в огненной шевелюре торчали солома и куриный пух.

– Я смотрю, вы тоже не скучали, – он окинул Арону оценивающим взглядом, и сладко потянулся. – Коросс, дружище, теперь я понимаю, как должен выглядеть настоящий рай. Наши искушенные красотки ничто по сравнению с этой милой деревенской непосредственностью. Какая сила чувств, какой ураган страстей!

– Девицы-то живы?

– За кого ты меня принимаешь? – притворно обиделся Уоросс. – Я же обещал Лэппэлу... Все! Если меня кто посмеет разбудить до обеда, пусть пеняет на себя. И это не пустая угроза!

Сладко зевнув, он юркнул в дом, опередив Коросса и Арону.

День прошел в хлопотах. Прорыв, через который Коросс и его спутники рассчитывали вернуться в Кросс, располагался в том самом ущелье, которое сейчас было затоплено водой. И теперь нужно было ждать, когда речка вернется в свои берега. У Лэппэла и Даоссы, хорошо подготовившихся к походу, было много всяких безделушек, за которые валгавцы охотно расставались с частью нажитого ими добра. Вскоре четверка кроссцев была одета и обута соответственно местным обычаям и погодным условиям. Для каждого из них были приобретены и маленькие лошадки, чтобы они могли вернуться домой, как только представиться для этого возможность. Ароне Даосса подарила свой гребень. Девушка равнодушно сунула дорогой подарок в карман, чем несколько обидела жрицу.

Вернувшись в Голубой Дол Арона снова нацепила на себя маску холодной безучастности. В селении, как заметил Коросс, к охотнице относились довольно прохладно. Ей выделили дом, потому что в нем все равно никто не стал бы жить, охотно меняли на хлеб и овощи дичь, которые она добывала в местных лесах. Но люди ее сторонились и опасались. Она была чужой. Возможно, даже более чужой, чем их странная компания.

Это стало особо заметно ближе к вечеру, когда к ним в дом пожаловала Провидица – уже немолодая женщина, высокая и сутулая, с седыми волосами, собранными в тугой пучок. При виде ее, подвижное лицо Уоросса поскучнело, и он демонстративно отвернулся к окну.

Обведя чужаков пронизывающим взглядом, она тяжело опустилась на скамью. Большая комната, где все собрались, не блистала изысками. Громоздкая каменная печь, деревянный стол да несколько широких скамей составляли все ее убранство. Скульптор, долговязый слуга Даоссы, разлил по чашкам душистый чай, а Донна поставила на стол большую миску лесного меда и поднос с аккуратно нарезанными ломтями хлеба. Но Провидица, так и не притронувшись к угощению, сказала:

– Сегодня у нас особая ночь, которая определит ход всего следующего за ней года. Мы празднуем Пробуждение Земли и приносим жертвы Великой Богини. Ты, – Провидица сурово посмотрела на Даоссу, – просила разрешить принять участие в нашем празднике. Богиня дала тебе свое благословение. Молодые люди тоже могут к тебе присоединиться. Лунная Дева покровительствует молодым... Но только не ей.

И Провидица неприязненно покосилась на Арону.

На лице девушки не дрогнул ни один мускул.

– А что с Ароной не так? – поинтересовался Лэппэл.

– На ней лежит печать Мрака и она якшается с одним из его отродий, – отрезала Провидица, поднимаясь. – Праздник начнется в полночь у трех дубов на краю рощи. Мне объяснить вам дорогу?

– Я знаю, где это, – пропела Даосса, до нельзя довольная.

Когда Провидица ушла, Коросс спросил:

– А что такого уж интересного в этом празднике?

– Групповое совокупление, – округлив глаза, таинственным шепотом произнес Уоросс. – Девочки, ну как, покажем местным высший класс?

– Больно надо! – фыркнула Донна, покраснев.

– На празднике все пристойно, – не согласилась Арона. – Песни, лепешки жареные, парни с девушками через костер прыгают. Молодежь этот праздник весь год ждет. Да и остальные сельчане тоже.

– Хочешь пойти? – спросил Коросс.

– Меня не приглашали.

– Подумаешь. Да кому нужны приглашения этих крестьян! – пренебрежительно фыркнул Уоросс.

– Вы как хотите, а я сегодня собираюсь выспаться, – заметил Лэппэл. – Хочу, Даосса, напомнить, что на рассвете мы уезжаем. Все остальные могут делать что угодно, но пользоваться Силой или использовать местных жителей в качестве Источников очень не рекомендуется. Обещаю, последствия вам не понравятся.

– Лэппэл, ну, как вы могли такое подумать! – выпучил глаза Уоросс. – Да мы! Да, вы что?! Да, за кого вы нас принимаете!?!

– Я предупредил, – ровно произнес Лэппэл, покидая общую комнату.

Когда сумерки сгустились, Даосса и Уоросс продемонстрировали остальным свои наряды, которые прикупили ради праздника. Кузен и кузина оделись под стать друг другу – оба в белоснежных сорочках-вышиванках, подпоясанных красными кушаками. Уоросс, натянувший на себя широкие светлые шаровары, крутанулся, и тонкая шелковистая ткань волнами взметнулась, обвиваясь вокруг длинных ног.

– Красив? – кокетливо поинтересовался он.

– А я? – также игриво вопросила Даосса, крутанувшись еще сильнее.

Юбки взметнулись почти до головы, открывая взору не только стройные ножки, но и то место, откуда они росли, едва прикрытое кружевным лоскутком.

– Ох, – притворившись смущенной, выдохнула хулиганка, одним движением возвращая юбки на место.

Коросс взглянул на Арону, во все глаза взирающую на неугомонную парочку. Она была во все тех же охотничьих штанах и кожаной жилетке, накинутой поверх холщовой рубахи.

– Пойдешь со мной? – спросил он девушку.

Что-то дрогнуло в ее лице.

– Я не хочу проблем.

– Уже темно. Тебя никто не узнает.

– Меня трудно не узнать, – невесело засмеялась Арона.

Действительно, она была единственной в селении особой женского пола, кто носил штаны. И, похоже, ничего другого она никогда и не надевала. Но Коросс уже подумал, как решить эту проблему. Подмигнув, он положил сверток ей на колени:

– Примеришь?

Помедлив, Арона кивнула.

– Донна, тебе тоже обновка есть. Так что, давайте девочки... Мы вас ждем.

Донна, радостно взвизгнув, потащила Арону в ее комнату переодеваться.

– Я вам помогу! – сообщила Даосса и порхнула за ними следом.

Прошло полчаса, прежде чем шушуканье и возня за дверью закончилась. Даосса распахнула дверь и, как заправский фокусник, взметнула руками:

– Оп-ля-ля!

Выплывшую в комнату Арону было не узнать. В белом, очень целомудренном наряде, перепоясанном расшитым кушаком, она была хрупкой и воздушной, словно легкое облачко. Ее волнистые волосы, уложенные вокруг головы и закрепленные гребнем Даоссы, открывали взору лебединую шею и самые краешки ключиц.

– Неплохо, – одобрительно причмокнул губами Уоросс, а Коросс, поклонившись, подал руку зардевшейся девушке.

Веселой гурьбой они выпорхнули в ночь, оставив Лэппэла в гордом одиночестве набираться сил перед трудным походом.

Праздник Пробуждения Земли

Поляна у трех дубов была довольно большая – зеленое пятно, врезающееся в свежевспаханное поле. Сразу за ним начинался покрытый зеленоватой дымкой лес. Он все нарастающими волнами уходил на северо-восток, чтобы затем, наконец, решившись, круто взмыть ввысь к неприступным скалам.

На усыпанной луноцветом поляне все было приготовлено для предстоящего праздника. Из селения были вынесены столы, и сейчас они быстро заполнялись валгавскими хозяйками бесхитростной сельской снедью и бутылями с мутной белесой жидкостью. Несколько женщин суетились около жаровен, на которых шкварчали и шипели лепешки. Их сдобный аромат, смешиваясь с пьянящей смесью запахов весенних трав, свежевспаханной земли и талых вод, бодрил и веселил душу. Народу на поляне было много, но центральная ее часть пока пустовала. Там широким кольцом были уложены дрова. Ребятня, веселыми стайками сновавшая между селянами, иногда проносились через середину поляны, высоко подпрыгивая над будущим костром.

– Вы выбрали очень неудачное время для посещения этого места, чужеземцы, – сурово провозгласил рыжебородый великан.

Он, вместе с группой таких же рослых парней, преградил путь.

– Ступайте назад в тот дом, в который вас поселили. И не высовывайтесь оттуда, пока первые лучи солнца не коснуться земли.

– Нас Провидица пригласила, – спокойно отозвался Коросс.

– Вот как! – глаза рыжебородого остановились на Даоссе.

– О, да, мой богатырь, – томно вздохнула она, стреляя в него глазками.

Рыжебородый смущенно кашлянул, и посторонился.

– Ну, тогда, проходите, – буркнул он. – Пусть Богиня пошлет вам чудесную ночь.

– Нам, – многозначно поправила Даосса, похоже, определившись с кавалером на этот вечер.

Ночь была звездной. Огромная луна, нависшая над поляной, отражалась в нежнейших соцветиях луноцвета, окутывая поляну мягким сиянием. Даосса и Уоросс уже где-то веселились, растворившись в толпе. Коросс с остальными спутниками облюбовали небольшой каменистый выступ за дубами. Из-за деревьев центральную часть поляны была плохо видно, но зато это местечко было в стороне от людского столпотворения и буйства аур местного населения. В отличие от легкомысленной огневолосой парочки, Коросс внял предупреждению Лэппэла. Укусы обрушавшегося на него зверя еще давали о себе знать и заставляли его быть осторожным.