Текст книги "Почему ты? (ЛП)"

Автор книги: Эмма Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Многие люди скачут вокруг, не так много, как бывает у карьерных озер, которые более популярны. Обычно в таких местах всегда можно посидеть, не мешая другим; только сейчас песочный пляж весь покрыт людьми.

– Как насчет того, чтобы сесть там? – Предлагает Алекс и указывает на кусок травы. Там озеро слегка обрывается, образовывая небольшой выступ. Идеально для отдыха, чтобы поболтать ногами в воде, не намочив задницу.

Охотно соглашаюсь.

Молча, садимся бок о бок. Я рада избавиться от тонких балеток, которые пока что полежат на траве. Задираю пеструю ткань платья до середины бедер и целенаправленно опускаю ноги в воду, не в силах сдержать восторженный визг. Освежающе – это подходящее описание состояния воды.

Наше местечко находится наполовину в тени. Вместе с прохладой озера ощущаю себя вполне сносно, не смотря на всю чувствительность к жаре и моего окружения. Меня переполняет привязанность к Алексу.

– Спасибо, что привез меня сюда. Последние дни были сложными, – серьезно бормочу я, подбирая слова.

Он улыбается.

– Я сделал это с удовольствием.

Почти нерешительно его рука скользит по моей, и я чувствую желание, отдающееся в моих ногах. И сейчас я счастлива, быть здесь, поэтому не вытаскиваю свою руку.

Большую часть времени мы проводим молча. Приятно слушать шелест листвы, наблюдать, как утки выныривают из воды в поисках пищи. От них исходят небольшие волны, порой, достающие наших коленей. Мои ноги кремового цвета, его кофейного и покрыты волосами. Мне хорошо, слишком хорошо.

– Ты иногда думаешь о том вечере в клубе? – Наконец, вырывается из меня. Слова срываются из моего рта, посылая в воздухе волны, подобно уткам в озере.

У него срывается фырканье, достаточно громкое, чтобы я услышала.

– Конечно, – просто отвечает он. – Снова и снова. Постоянно.

Этот ответ вызывает во мне покалывающее волнение, не смотря на то, что меня это не удивило.

– Со мной тоже самое, – тихо признаюсь я.

Алекс начинает мягко плескаться, бултыхая ногами в воде.

– Почему ты ведешь себя так противоречиво? – Только при внимательно прислушивании можно уловить в его вопросе разочарование. – В один момент ты избегаешь меня, в другой – вот ты здесь. – Его пальцы барабанят по моей руке, которая все еще находится под его ладонью.

Демонстрируя свою противоречивость, снимаю его руку со своей.

– Ты знаешь, почему.

Он вздохнул.

– Да, но я не понимаю этого.

Это было не единственное, что я должна признать, но я все равно продолжаю.

– Мне кажется это неправильным.

– Ты шутишь! – Его смех сухой и лишен юмора. – Ты не можешь делать вид, будто считаешь это неправильным. Притяжение между нами, эта связь. Я вижу, как ты реагируешь, когда я касаюсь тебя. Притворяться, что ты не испытываешь этого тоже самое, как если бы ты заявила, что сейчас идет снег.

Невозможно рационально реагировать на это заявление, следовательно, я слегка ударяю его кулаком в бок.

– Это не играет роли. Это происходит не потому, что я что-то чувствую, а скорей потому, что я хочу так чувствовать! И вообще мне это не нужно.

Быстрый, как вспышка, он обхватывает меня за скулы и его лицо оказывается вплотную ко мне.

– А как насчет меня? Мое мнение не имеет значения?

Ответ «нет» – это то, что сразу вертится на языке, но мой рот не произносит ни слова. Страх из-за того, что может случиться, когда его запах проникает в меня, слишком серьезен. Стиснув зубы, мотаю головой.

– Я не согласен. – Он садится еще ближе ко мне, его брови касаются моих. Такая поза выходит очень интимной и волнующей, поэтому я закрываю глаза, и его запах волной врывается в мои легкие. Воспоминания о поцелуе в клубе, поцелуй из всех поцелуев, появляется пузырьками на поверхности моего сознания, но даже без этого я понимаю, что нахожусь в опасности. Слишком сложно постоянно сопротивляться этим эмоциям.

– Ты нисколько не облегчаешь это, – отчаянно бормочу я всего в нескольких сантиметрах от его рта. Когда я чуть приоткрываю губы, вдыхаю его запах, пропуская его через себя и чувствуя тепло вплоть до кончиков пальцев.

– У меня нет такой цели. – Он стонет, прижавшись ко мне лбом. Внезапно его левая рука обнимает меня за шею, удерживая, таким образом, в ловушке. – Эмми, – выдохнул он, заставляя мой сердечный ритм замереть.

Стандартное «ох, Алекс» я подавляю, чтобы этот остроумный и небрежный ответ не достиг его ушей. Вместо этого я закрываю глаза больше не в силах выдерживать этот интенсивный взгляд.

– Перестань думать, – тихо просит он. – Пожалуйста. – А затем его губы накрывают мои.

Этот поцелуй не сопоставим с тем поцелуем в клубе, сейчас он мягче, интенсивнее. Одновременно вызывает во мне гораздо больше. Его просьба доходит до моей головы и сейчас я счастлива. Быть близко к Алексу, чувствовать его губы, нежное тепло, которое исходит от него, это слишком много. Слишком хорошо. Все мои проблемы забыты, когда я обнимаю его и больше разворачиваюсь к нему, чтобы облегчить этот интимный момент.

– Вот так, – бормочет он возле моих губ, и это движение вызывает во мне глубокую дрожь. Как и прежде мой рот приоткрывается, чтобы удовлетворить потребность в его языке.

Все вокруг теряет значение, включая солнце, медленно путешествующее сквозь листву и сияющее в полную силу. Никакая внешняя температура не сравнится с тем пожаром, что горит внутри меня.

Физическая потребность в этом парне лишает меня дара речи. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Все во мне хочет Алекса, умоляя быть тронутым его длинными жесткими пальцами. И его языком.

Стоп! Тяжело задыхаясь, я отстраняюсь, как могу, и устанавливаю между нами безопасное расстояние.

– Прекрати! – С трудом это произношу.

Алекс растроенно рычит.

– Проклятье, почему? Почему ты сопротивляешься? – Вместо того чтобы притянуть меня назад, как я почти ожидала, он отворачивается, вытаскивает ноги из воды и вскакивает. Быстрота его движений вызывает волну, из-за чего вода доходит до моих бедер. Остаюсь сидеть как парализованная, потому что могу только смотреть на него. Кровь громко стучит в моих ушах. – Ты не можешь говорить, будто это для тебя ничего не значит! Но почему ты продолжаешь стоять на своем? Нет ни одной причины, почему мы не можем этого делать!

– Что делать? – Отвечаю – это единственное, что я могу сказать.

– Все! – В отчаянии кричит он и начинает беспокойно ходить туда-сюда. – Поцелуи, свидания, объятья, все по полной программе!

Поцелуи, свидания, объятья. Звучит отлично, и мне бы этого хотелось. Но моральный барьер слишком силен. Гораздо менее элегантно я пытаюсь встать на ноги, так как это своего рода унизительно, сидеть у его ног, пока он так ведет себя. С трудом мне удается встать, но почему-то наступаю на очень скользкую траву, видимо из-за действий Александра. Совсем не женский крик вырывается из моего горла, когда я теряю равновесие в сторону воды прямо в озеро. Это служило сообщением о возможном несчастном случае, но я воспринимаю все слишком медленно, включая то, что падаю в воду, и как Алекс бросается в мою сторону – но слишком поздно. Громкий всплеск, когда я рассекаю поверхность озера и глухой стук в ушах, когда я оказываюсь под водой и неожиданно касаюсь дна. Шок приходит быстрей, нежели боль, сопровождаемая красным огнем через правую ногу. Инстинктивно открываю рот, чтобы еще раз закричать и заглатываю большой массив мутной озерной воды, противной и грязной, какой угодно, но только не вкусной.

В следующий момент я оказываюсь в воздухе. Сильные руки – принадлежащие Алексу – крепко держат меня, когда я возвращаюсь на влажную землю. На мгновение я задумываюсь о пятнах от травы, которыми теперь будет заляпано мое платье, когда меня окончательно пронзает боль, и я дико вскрикиваю, захлебываясь соленой водой.

– Проклятье, дерьмо! – Ругаясь Алекс смотрит на источник моей боли и то, как он побледнел мне совсем не нравится.

Пытаюсь сесть, чтобы увидеть все своими глазами, пока я еще чувствую, но Алекс сжимает мои плечи.

– Лежать! – Рявкнул он на меня. – Я звоню в скорую.

– Что? – Мой голос звучит только в моих ушах, и я на мгновение немею. В этот раз он не удерживает меня, и я выпрямляюсь, испуганно глядя на ногу.

Выглядит плохо.

Похоже это серьезное повреждение прямо под коленом. Осколок, мелкие камни и все виды грязи смешались с кровью и водой, которые текут ярко-красным потоком по ноге.

О боже.

Чувствую, как усиливается боль, и слезы застилают глаза. Самоконтроль? Плевать, слишком больно. Алекс садится на колени рядом со мной и обхватывает мою голову, прижимая меня к себе.

– Тссс, – бормочет он. – Мне так жаль. Я этого не хотел.

Во мне вспыхивает раздражение – почему он чувствует себя виноватым? С трудом мне удается улыбнуться.

– Типичная я, не бери в голову. – Это не совсем правда. Обычно я не бываю легкомысленной, поэтому такого со мной не случается. Идеальное лесное озеро, какая ирония. Мне сейчас стошнит.

– Я не должен был так расстраиваться, мне жаль, – говорит Алекс. Его взгляд испуганный, а губы блестят. – Я звоню в скорую, да? Они должны быстро приехать.

Тьфу. Это последнее, чего я хочу, не смотря на обстоятельства.

– Пожалуйста, нет, – умоляю его. – Никакой скорой!

– Эмми, серьезно, выглядит ужасно! – Его голос окреп, и вернулась обычная уверенность. – Я виноват, я несу за тебя ответственность.

– Тогда отвези меня в отделение неотложной помощи, черт возьми, но никакой скорой! – Огрызаюсь. – Это слишком!

В его глазах появляется сомнение, я вижу, как он колеблется.

– Или ты не хочешь, чтобы я испачкала твою машину, да? – Меняю тактику. – Вода и кровь не лучшее сочетания, м?

Я достигла цели.

– Что за бред! – Он отвечает резким голосом. – Окей, никакой скорой. Но я отвезу тебя в больницу, сейчас же.

***

Дорога в машине оказалась очень трудной. Попытки привести меня в вертикальное положение стоили мне многих усилий, так как прогулка до стоянки была похожа на марафон. В этот раз мне пришлось держаться за Алекса; его рука была плотно обернута вокруг моей талии, и он поддерживал меня, насколько мог. Каждый шаг отдавался огнем по всей ноге. Это совершенно иной огонь, не тот, который направляет на меня Алекс, и его невозможно контролировать.

– Мне так жаль, – в очередной раз говорит Алекс и стискивает в своей свободной руке мою ладонь, чтобы поддержать. Я осознаю, что по моим щекам стекают слезы, постоянно и унизительно, и хотя из-за подобного состояния слезы естественны, я все равно ощущаю себя униженной.

Рана пульсирует, и кровь потоком стекает прямо в мою балетку. Мы встретили по пути пару; они шокировано остановились и предложили помощь, но мы благодарно отмахнулись. Я просто хочу вернуться домой.

Подойдя к машине, Алекс быстро перенес меня на заднее сидение. Он поднял с пола пластиковый пакет и положил его под мою травмированную ногу.

– Лежи здесь, я найду бинты! – Он указывает на меня и исчезает в направлении кофейни.

У меня разболелась голова, горло жжет от проглоченной озерной воды, которую я старательно выплевывала. Каждая клеточка организма ноет, сводит с ума просто за то, что я согласилась на эту поездку. Я настолько поглощена жалостью к себе, что не расслышала, когда Алекс оказался передо мной. Только когда он положил стерильный компресс на рану, боль напомнила о себе, забирая все мое внимание.

– Постарайся просто лежать так! – Предупреждает он с болезненным выражением лица. Он еще раз глядит на мою ногу, затем закрывает дверь и быстро обходит автомобиль к водительскому месту.

До ближайшей больницы добрых двадцать минут. Поездка очень неудобна, и я чувствую себя все хуже. Лежать на заднем сидении, пока мы едем по неровной лесной дороге, не помогает улучшить состояние – особенно пульсирующей кровоточащей раны.

В моем правом ухе вода, которую я не могу вытрясти, но это наименьшая из проблем. По дороге к больнице мне стало хуже, и общая боль начала повергать меня в некоторое затмение. Невероятно медленно мы добираемся до входа в госпиталь, и отсюда дела идут быстрей. Слышу гул голосов, во главе которых Алекс, и когда мои ноги начинают дрожать, его хватка становится сильней, и внезапно инвалидное кресло толкает мои колени.

Следующие моменты сливаются в желе в моей голове. Двигаюсь в отделение неотложной помощи, где два врача и медсестра ярко освещают рану. Я в состоянии ответить на вопросы о моей личности, а Алекс выглядит бледным и беспомощным рядом со мной, держа за руку. Кто кому тут придает силы – не ясно.

Когда врач вкалывает мне шприц, мне вновь напоминают о ране. Тот факт, что внезапно мое местоположение сменилось от озера в отдел неотложной помощи и за столь короткое время, лишает меня всякого воображения.

Когда местный анестетик начинает действовать, врачи очищают рану и тщательно сшивают ее. Им требуется восемь стежков, словно анкета, которую заполняют в мебельных магазинах. Но тот факт, что боль утихла, немного помогает. По крайней мере, нога успокоилась в отличие от горла, которое до сих пор убивает меня.

– Несчастный случай.

– Глупое стечение обстоятельств.

– Невезение.

До меня доходят фрагменты слов, но я стараюсь не обращать внимания. Боль и безумие ситуации истощили последние нервы.

– Эмили? – Голос Александра тихо раздается возле моего уха. – Врачи закончили. Мы можем уйти.

– Уйти? – Хрипло с иронией смеюсь. – Как ты себе это представляешь?

Мои мысли фокусируются, и я возвращаюсь в голую холодную атмосферу комнаты. С удовольствием свалю отсюда. Резко выпрямляюсь, опускаю ноги с кушетки и закрываю глаза, так как все в голове вращается – напоминая о странном ощущении в моей ноге.

– Так. – Алекс толкает инвалидное кресло прямо к кушетке и осторожно помогает мне пересесть в него. Профессиональными движениями он устанавливает левый держатель, чтобы моя нога оказалась в лежачем положении. – Я довезу тебя до машины. По пути мы должны заехать в аптеку и купить обезболивающие, а затем отвезу тебя домой.

Нервная, напуганная и прежде всего не способная справиться с ситуацией, я киваю. Снова и снова Алекс просит за все прощения. Он не хотел сделать ничего, что могло бы меня расстроить. Я слишком устала, чтобы спорить, но его слова разрывают мне душу.

С остановкой в аптеке он отвозит меня домой. Насколько я помню, мама сегодня работает и я благодарна тому, что она в другой больнице, а не в той, где мы были совсем недавно.

Алекс доводит меня до двери, что было не сложной задачей благодаря наличию лифта. Когда я пытаюсь дрожащими пальцами отпереть дверь, он берет из моих рук ключи и делает это самостоятельно.

– Твоя комната? – Спрашивает он хриплым голосом, когда мы оказываемся в коридоре, и я вытягиваю руку, показывая в правильном направлении.

Мое платье еще не высохло, но сейчас мне плевать. Морской запах, исходящий от материала и моих волос, к которому я уже привыкла.

Рана все еще мелькает перед моими глазами, и единственное, чего я хочу, это завалиться на постель и спать до тех пор, пока она не исцелится. Маленькая девочка во мне истерично кричит.

– Давай. – Алекс мягко доводит меня, и я собираюсь упасть на матрас, но он удерживает меня. – Подожди, тебе нужно снять платье. – Прежде, чем я осознаю, он стягивает с моего тела грязную ткань, и я остаюсь лишь в нижнем белье перед ним – грязный дрожащий и неуверенный комок нервов. – Садись, я сейчас вернусь.

Он обращается со мной, словно я инвалид. Будь я в нормальном состоянии, обязательно бы помешала ему, но так как я слишком слаба, то принимаю его заботу. То, что он видел меня почти голой, вызывает жар на моем лице, но серьезность ситуации берет верх. К тому же я в слишком странном состоянии.

Но мой стыд только увеличивается, когда Алекс возвращается с мочалкой и полотенцем, и начинает бережно вытирать меня. К счастью, он не трогает область вокруг зашитой раны, где могло бы быть очень неприятно. Когда он заканчивает, берет футболку из какой-то горы одежды, и надевает мне через голову. Он мягко толкает меня на подушки.

– Я принесу что-нибудь попить и таблетки. Будем надеяться, что ты это поможет тебе уснуть и что боль утихнет.

В его отсутствие я смотрю в окно. Беспорядок на столе, который я не замечала, как и разбросанную одежду по всему полу. Меня настигает позднее озарение, и я матерюсь.

Вскоре Алекс ставит поднос с сэндвичами, бутылкой воды, стаканом и таблетками. Лист бумаги с номером его мобильного лежит рядом.

– Если что-нибудь понадобится, – он неловко переступает с одной ноги на другую. – Знаю, ты не хочешь слушать, но… мне, правда, жаль. Я не хотел, чтобы ты пострадала. – Он не спеша пятится к двери. – Я… – Он удрученно пожимает плечами. – Увидимся, ладно? Отдыхай.

Проклятая совесть следует за ним как толстое облако, когда он исчезает из моей комнаты. Я еще долго смотрю туда, где он стоял, и пытаюсь разобраться в событиях прошедшего дня.

Глава 15

В течение остальной части недели я пропускала универ. Не то, чтобы у меня было очень много важных событий, но учитывая обстоятельства, поход в универ был бы большим делом. Рана постоянно болит, с того самого момента, как тем же вечером прошла анестезия, а обезболивающие помогали недостаточно, чтобы заглушать симптомы.

Следующим днем после несчастного случая у меня дома произошла переломная встреча. Лена и Сандра, как и следовало ожидать, шокировано отреагировали на случившееся и сразу наведались в гости.

– Что за дела? – Простонала Лена и повисла на моей шее, внимательно наблюдая за Сандрой, которая тоже ринулась обнимать меня. Как огромная куча мала мы стояли в проходе, и только когда я испустила тихий стон, они отпустили меня и отбуксовали в мою комнату. Они принесли шоколад – «Это то, что нужно», заверила Лена – и маленький симпатичный цветок, который, я уверена, загнется через неделю. Я не умею обращаться с растениями.

Не смотря на то, что я все более менее объяснила в нашем групповом чате, мне пришлось еще раз пересказать, что же произошло. Не упускаю ни одну деталь, даже то, что предшествовало внезапному порыву Алекса, и теперь интерес подруг сконцентрировался в первую очередь не на самом несчастном случае.

– Что происходит с вами обоими? – Спрашивает Сандра. – Это ненормально. Вы должны решить – ты должна решить. Шаг вперед, два назад – это очень по-детски.

– Большое спасибо, – надуваю губы, желая, чтобы я, наконец, научилась держать рот на замке.

– Сандра, – Тон Лены звучит предостерегающе. Она часто играет роль посредника. – Но это было бы верно. – Сандра пожимает плечами. – Лучше тебе принять решение. А если ты его не примешь, возможно, я попытаю свое счастье.

Моя реакция оказалась незамедлительной, чему я сама ужаснулась.

– Ни за что!

Видимо, это было то, чего ждала Сандра, так как она бросает на меня многозначительный взгляд.

– Еще вопросы?

***

Еще более жестоким было противостояние моей матери. Она отреагировала, как и ожидалось, шокировано и оскорблено. Потрясенная, как я допустила то, что понадобилось медицинское вмешательство, оскорбленная из-за того, что я не обратилась к ней и не приехала в ее больницу.

– Я бы позаботилась о тебе! – Она ругает меня, сидя на краю моей кровати.

Вентилятор тихо работает рядом и распространяет по комнате приятный воздух, но мелкие капли пота все равно стекают по моему лбу. Правда, они кажутся холодными.

– Поверь, я думала совершенно о других вещах. Алекс отвез меня в ближайшую больницу, – оправдываюсь я. Понимаю ее злость, но у меня нет настроения на дискуссии. Осторожно взбиваю подушку под спиной и облокачиваюсь о стену. Когда глаза на одном уровне с собеседником, говорить проще.

– Но почему ты не позвонила после? Я бы пришла домой! Если бы я знала… – В ее речи отчетливо слышится самобичевание, и я решаю положить этому конец.

– Все в порядке, ладно? Давай подведем черту! Я поранилась, вылечилась, я жива. Мне зашили раны, никакого перелома или чего-нибудь подобного! И ничего не отвалилось!

Некоторое время она, молча, оценивает ситуацию, а затем вскидывает руки в воздух.

– Хорошо, я поняла. Ты уже взрослая. Но я все еще твоя мама и я беспокоюсь!

Вздохнув, натягиваю на себя покрывало.

– Я знаю.

– По крайней мере, о тебе позаботился Алекс. Как вышло, что вы оказались вместе?

Разговор неожиданно сменил направление, и не в самую удачную сторону. Внутри меня все сжимается.

– Он был где-то поблизости, просто постучал в дверь и пригласил на спонтанную прогулку. Там было очень красиво и все такое, но это все… Не знаю, как скоро я снова захочу побывать на лесном озере.

– Очень жаль, потому что там в самом деле очень красиво. – Вздохнула мама. – А он хорошо придумал.

Удивленно поднимаю голову.

– Конечно, я ни на секунду не сомневалась! – Решительно заявляю.

Выражение лица мамы становится мягким и сочувствующим.

– Да, но он. Ты знаешь, что он винит себя, по крайней мере так говорит Юрген. Ты разговаривала с ним после случившегося?

Виновато морщусь. Мой взгляд падает на листок, где он написал номер своего мобильного. Я к нему так и не прикоснулась.

Моя мама поняла молчание правильно.

– Возможно, тебе следует это сделать, Эмми, – предлагает она и встает. Ее рука хлопает меня по плечу. – Это может успокоить его нечистую совесть.

Я могу только несколько раз кивнуть.

– Как проходят дела с квартирой? – Любопытство моей матери не знает границ.

– Думаю, хорошо. – По крайней мере, в последний раз так и было. – Мебели еще нет. Я должна была ему с этим помочь, но боюсь, что с этим возникнут сложности.

– Он действительно очень милый парень, – бормочет мама в дверном проеме и чуть громче бросает через плечо. – Я дам знать, когда еда будет готова, хорошо?

***

Этим же вечером я беру сотовый и номер Алекса и печатаю сообщение. Найти правильные слова сложно, как никогда, особенно учитывая противоречивые чувства после встречи на лесном озере. Как поцелуй, так и срыв Алекса вызывают огромное беспокойство в моем животе и приводят в движение чувство отчаяния. После долгих за и против я все-таки решаюсь отправить сообщение, но на самом деле я им не довольна.

Привет, Алекс. Я беспокоюсь о тебе и хочу спросить, как ты. Надеюсь, ты больше не упрекаешь себя, так как за свою дурость виновата только я. Кажется, рана заживает очень хорошо – когда мы поедем в мебельный магазин?

С уважением, Эмми

Сообщение звучит слишком безлично, и совершенно не подходит тому, что я переживаю. Но как выбрать правильный тон? Мои эмоции настолько интенсивны, когда я рядом с ним, настолько смущающие. И все усложняется от того, что он такой милый и приземленный парень.

В большинстве случаев.

Его внезапный срыв все еще стоит у меня перед глазами. Он оказался таким подавленным, и странным. Чувства, которые он показал, указали на наличие того, что я даже не удосужилась узнать ближе.

Сотовый вибрирует, от испуга выпускаю его из руки. Как хорошо, что я на кровати, и падение для него незначительно.

Привет Эмми, как хорошо, что ты сообщила о себе. Я ждал этого. Что касается плохой совести: не сотрясай воздух, это не поможет. Как насчет посещения больницы – а после можем запланировать поход в мебельный магазин. Только так я смогу убедиться, что все протекает хорошо. Алекс

Мое сердце ощутимо скачет в груди. Только теперь как завороженная сжимаю сотовый и позволяю себе с тихим стоном упасть на постель. Моя нога слегка пульсирует.

Ты знаешь меня. Я говорю что и когда хочу. И запреты бесполезны. Это касается и посещения больницы. Ты можешь прийти, но я буду сотрясать воздух, если захочу, ясно? Как насчет завтра? Без разницы во сколько, я дома.

Усмешка играет на моих губах. Нейтралитет первого сообщения теперь отсутствует, я вернулась на знакомую территорию. Быть дерзкой я умею хорошо. В качестве непослушания я ощущаю большой пластырь на ноге. На ночь я предусмотрительно закрываю рану – или, точнее сказать, моя мама это делает – в то время как днем я открываю ее, чтобы она дышала воздухом. Благодаря погоде я могу позволить себе короткие шорты или платья.

В этом нет ничего такого, так как я не покидаю дом, ведь здесь я могу хоть голышом ходить, если бы мне захотелось. Но если я намереваюсь выйти из квартиры, необходимо хорошо выглядеть. Глупо, но это так.

Новое сообщение отвлекает меня от пластыря.

Похоже, все не так плохо, раз ты способна дерзить. Честно сказать, это меня успокаивает. Я приду завтра в три. Посмотрим, каким образом я смогу лишить тебя воздуха!

В этот раз я громко ахнула. Может ли его сообщение быть столь неоднозначным? Мое лицо обдало жаром и холодом одновременно, поэтому я отодвигаю покрывало поврежденной ногой. Мне нужно глоток воды, немедленно. Мне необходимо остыть. Быстро иду в ванную и впервые осознаю, что, к счастью, мне легче ходить. Первые два дня рана настолько болела, что пульсировала при каждом шаге, прежде всего сами швы заставляли меня стонать.

Горсть холодной воды помогает проясниться мыслям. Глупо признавать, но Алекс может прекрасно лишить меня воздуха – при этом даже не контролируя это. Уже почти подумываю об отмене приглашения, но мне снова становится дико жарко.

К тому же я хочу его увидеть, и это пугает. Я больше не могу контролировать свои эмоции, которые сходят с ума. К чему приведет связь с Алексом – я отчетливо поняла на озере.

Концентрируюсь на зеркале. Мои глаза выглядят уставшими, возможно, намекая на нервозность. Волосы выглядят так, словно я не мыла их несколько дней; и высокая температура явно не улучшает мой внешний вид. Завтра нужно срочно принять душ прежде, чем демонстрировать себя кому-то кроме матери. Каждый раз при Алексе я не могу расслабиться. Не имеет значения, что я делаю, но больно осознавать, что я уже не могу свернуть с этого пути. Точнее сказать: я не могу убрать Алекса с дороги. Даже когда мое сердце болит, мое тело жаждет его – я должна справиться с этим и оставить платонические отношения. Это возможно? Не знаю. Но я должна попытаться.

Не спеша возвращаюсь в комнату и отвечаю Алексу с небольшой задержкой.

Я больна, поэтому ты должен бережно ко мне относиться. Я доверяю тебе, в противном случае ты не получишь разрешения на посещение.

К сожалению, я не могу сопротивляться собственному сарказму, который в данном случае контрпродуктивен.

Ответ приходит быстро.

Ты меня знаешь, я всегда любящий и заботливый. Ну, почти всегда. Я постараюсь изо всех сил сделать для тебя что-нибудь хорошее!

Естественно мое сердце громко стучит, предательская вещь. В спешке набираю завершающий ответ.

Хорошо. Тогда до завтра и спокойной ночи!

Ставлю телефон на беззвучный режим, откладываю в сторону и тянусь за книгой, чтобы почитать, пока мои глаза не закроются от усталости.

Глава 16

Это странно, снова увидеть Алекса. Произошедшие между нами события я даже не могу объяснить.

То, что он может быть любящим, он демонстрирует небольшим подарком, которой принес с собой. Возможно, многие воспринят это смешным, но я безумно рада маленькому мишке Тедди, который он дает мне в руки, когда я открываю дверь. Нервное покалывание смешивается с волнением где-то внутри меня.

– Где твое красивое платье? – Он настолько искренне спрашивает, что я почти верю, что оно ему понравилось.

Почти.

– В стирке, – отвечаю я. – Оно еще не оправилось от купания. – На лице Алекса сразу мелькает тень, и я жалею о своих словах. Он воспринимает все слишком серьезно и очевидно раскаивается, что я нахожу довольно глупым. Чтобы развеять его размышления, я дергаю свои короткие темно-зеленые шорты до колен, украшенные солнечными очками. – Тебе они не нравятся?

– Скажем так: у тебя, безусловно, специфический вкус. – Видимо, я достигла цели, так как Алекс, кажется, немного расслабился. Он показывает на гостиную. – Идем туда?

Это отличное предложение, потому что в моей комнате повсюду царит хаос. Иду перед ним в гостиную, стараясь нормально двигаться. То, что я пытаюсь скрыть травму, обречено на провал с самого начала; шов с глубокими черными пластиковыми нитями соединяется с бледной кожей ярко-красным цветом.

– Могу я что-нибудь принести попить? – Спрашивает он и заставляет меня замереть.

– Наверно, это моя работа. – Бормочу я и делаю шаг по направлению к кухне, но он блокирует мне путь.

– Ну уж нет. Ты кладешь высоко ногу, а я делаю все остальное. Посещение больницы, ты ведь знаешь!

Чувствую, что сопротивление бесполезно, поэтому следую его указаниям. По правде говоря, это неплохо, побеспокоиться о ноге; она немного пульсирует. Кроме того мне нужно несколько мгновений, чтобы восстановить душевное равновесие и сконцентрироваться на том, что важно: например, на дружеском контакте со сводным братом.

Естественно, мне предстоит тяжелое испытание.

Чтобы много не говорить о моей травме, направляю разговор в сторону его квартиры. У него есть несколько недель, чтобы все правильно обставить прежде, чем начнется его работа. Тот факт, что у него есть короткий перерыв между работами – это более, чем продуманно. К счастью, он хватается за эту тему и рассказывает все в мельчайших подробностях, как именно он обставит квартиру.

– У тебя хороший вкус, – должна признать, так как могу ярко себе представить то, что он только что описал. Его новый дом будет замечательным уютным, в этом я уверена.

– Знаю, – просто говорит он и слишком долго глядит мне в глаза.

Смущенно отвожу взгляд и тянусь за бутылкой воды, которую он принес.

– И так, как твоя нога? Ампутация не нужна? – В конце концов, он возвращается к истиной причине своего появления. Уклониться от разговора было бы неправильно, таким образом, его интерес только возрастет.

– Все хорошо. На следующей неделе снимут швы. – Вздрагиваю от этой пугающей мысли. – Немного потерпи, и я скоро стану прежней.

– Почти, – тихо бормочет он сам себе прежде, чем поворачивается ко мне. – Лучше ежедневно мазать шрам кремом, качественным и жирным. Это поможет заживлению. Возможно, тогда даже не останется маленького шрама.

Мои брови удивленно ползут вверх.

– Ты знаешь, о чем говоришь.

Улыбаясь, он поднимает рубашку, обнажая гладкий молочно-коричневый живот… И крошечный шрам ниже грудной клетки.

Я ахнула.

– Что случилось?

Алекс машет рукой.

– Грех по молодости. Я вмешался в драку в баре, чтобы все уладить. Получил с рикошета.

В ужасе смотрю на него.

– Ты что?

Он, забавляясь, смеется.

– Расслабься, Эмми. Прошло уже много лет. Я хотел помочь и не увидел, что в игре был нож. Было адски больно, понадобилась куча швов, но это научило меня не ввязываться в конфликтующие группы бездумно.

– Ты очень дорого заплатил, – тихо бормочу я и борюсь с собой, чтобы подавить свое беспокойство. Ведь он сказал, это было много лет назад.

– Во всяком случае, я исправно мазал шрам, поэтому он стал очень бледным. Сейчас он более заметен потому, что остальная часть тела загорелая. – Объясняет он, пожимая плечами. – Кто принес тебя сюда? – Он так быстро меняет тему, что я просто, молча, моргаю. – И так, идем на осмотр!