Текст книги "За тридевять земель"

Автор книги: Эмма Ричмонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Только эгоистичная, аморальная и безответственная.

– Да, но она заплатила за это. И не ждет прощения или любви. Она знает, что сделала с тобой.

– Нет, Абби, – возразил он. – Моя мать понятия не имеет, что она сделала тебе.

– Почему ты не рассказал мне обо всем, когда приехал в Суррей? Ты не думал, что я могу понять тебя? Боялся, что я разозлюсь?

– Нет, причина проста: я не хотел говорить тебе. Я не хотел делиться ни с кем.

– Даже с тем, кто тебе нравится?

– Да, – подтвердил он. – Я не собирался оставаться. Я был зол.

– Ты смеялся надо мной.

– Да, смеялся. Потому что ты была похожа на тех женщин, которых я больше всего презирал. И ты знала человека, с которым я хотел встретиться. Ты знала его так, как я никогда его не узнаю.

– Извини.

– Это не твоя вина.

Он поймал один из ее пальцев и поднес к губам.

– Я не знаю, почему остался. Чего хотел добиться. Когда твой отец умер…

Попытавшись приободрить его, она спросила заинтересованно:

– Ты знал что-нибудь о Крымской войне до приезда в Суррей?

Он улыбнулся, рассмеялся и покачал головой.

– Нет, – честно признался он. – Не слишком много. Но я прочитал о ней в книгах твоего отца.

– Так ты читал их? – удивилась Абби.

– Конечно, мне было любопытно. Мне нравится узнавать новое.

– Делла сказала, что ты поступил в университет в двенадцать лет.

– Да.

Вглядываясь в его лицо, она спросила сочувственно:

– Это было ужасно?

– Ужасно? Нет, мне очень нравилось.

Она не могла представить себе двенадцатилетнего ребенка в Оксфорде.

– Откуда ты узнал, что мой отец коллекционирует предметы, имеющие отношение к Крымской войне?

– Так же, как я узнал, что я не сын своего отца. Отец сказал мне.

– Сам? – воскликнула она в шоке.

– Да. Он рассказал, что я не его сын, о романе матери, о твоем отце. Он был прямолинеен. Смеялся над его хобби. Это показалось мне хорошим предлогом для приезда. Я не хотел, чтобы твой отец знал, кто я, пока мы не встретимся, хотел узнать его прежде. Я познакомился с его коллегами, выяснил, кто является экспертом в области Крымской войны. Это был профессор Уэйн. Я попросил его написать мне рекомендательное письмо.

– Так просто?

– Да, Абби, так просто. Я ненавидел тебя и твою мать. Я ненавидел своих родителей. Я боялся, что не смогу сдержаться и расскажу все твоей матери. Я понятия не имел, знала ли она о романе. Мне было все равно.

– И ты решил, что я приехала сюда, потому что узнала правду? Ты продолжал настаивать, чтобы я сказала тебе, почему хочу видеть Натана Табинера. Ты не хотел, чтобы я узнала?

– Да, я не хотел, чтобы кто-то из твоей семьи узнал, не хотел признаваться, что меня влечет к дочери человека, который разрушил мою жизнь. Мне нравится делать то, что мне нравится делать. Мне не нравится отчитываться перед другими. У меня были романы. Я ведь нормальный мужчина. Но никогда – с замужними женщинами и никогда – с женщинами, не следующими правилам. Я был эгоистом, я говорил тебе.

– Нет, не эгоистом. После того, как твой отец поступил с тобой, это легко понять.

– Мой отец был скорее разочарованным и обиженным, чем жестоким. У него был удар, и он остался наполовину парализованным. Он не мог справиться с этим. Это изменило его. Я думаю, он не собирался говорить мне, но он был болен и в ярости. Может, потому, что ему пришлось оставить бизнес сыну, который не был его сыном. Я не знаю.

И пока шок еще не прошел, сын поехал в Англию найти своего «настоящего» отца. И обнаружил, что тот уже умер.

– Мне было бы легче, если бы я знал правду. Тогда я бы понимал, почему меня не любят. Дети всегда винят себя, ты знаешь. Считают, что они в чем-то неправы.

– О, Сэм, – нежно сказала она, гладя его щеку. – Я не знаю, что тебе пришлось пережить, но это не должно портить тебе жизнь. Ты заслуживаешь счастья.

Он улыбнулся.

– Я не знаю, что такое счастье.

– Учиться любить себя, – не раздумывая, сказала она.

Он так странно посмотрел на нее, что Абби покраснела. Она сама не знала, почему так сказала. Наверное, потому, что так чувствовала. Абби изменилась под влиянием мнения других людей, а на самом деле ей следовало говорить только то, что думает она, а не другие. Она должна была быть самой собой.

– Я не имею в виду нарциссизм или эгоизм, но…

– Я понял, что ты имеешь в виду.

– Да?

– Да, но не думаю, что мне это подходит. Я то, что я есть. И не хочу меняться.

– Потому что тебе все равно, что о тебе думают другие люди?

– Да.

– Даже я?

Он поколебался, подумал, потом тихо ответил:

– Не знаю. Я ничего не знаю.

– О!

– Я не говорю, что мне плевать на твое мнение, но я не знаю, насколько могу открыться тебе… Или ты – мне. Ответственность – это новое понятие для меня. У меня нет опыта.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовал ответственность за меня.

– Не за тебя, – поправил он. – За твое счастье. Расскажи мне о своем детстве.

Она не поняла, почему он так быстро сменил тему разговора. Она вдруг задумалась над тем, что, может быть, с ней что-то не так, раз она влюбилась в человека, который не хочет, чтобы его любили. А она любит его, подумала она. Каждая минута, проведенная с ним, только подтверждала это. Она не хотела, чтобы он изменился, хотела только знать, что он чувствует. Поэтому она рассказала ему о своем детстве и о многом другом, удивляясь тому, сколько разных тем они могут обсудить. И, сравнивая его детство со своим, она поняла, как несчастен он был.

Потом они оделись, навестили Деллу, но ничего не сказали о том, что произошло. Они поели в кафе на открытом воздухе, вернулись в квартиру и, не говоря ни слова, направились в ее комнату.

Когда они проснулись утром, все еще шел дождь. Уютно устроившись в его объятиях, Абби уставилась на дождь за окном.

– Мы забыли закрыть жалюзи.

– Ммм, – лениво потянулся он. – Мы думали о других вещах.

Она улыбнулась.

– Но оденься получше, когда поедешь на турнир, а то промокнешь.

– Да, у меня есть дела на пару часов, так что мы вместе позавтракаем.

– На балконе, – улыбнулась она.

– Да. Пойдем.

Она смотрела, как он одевается и упаковывает сумку. Он делал все очень аккуратно, что заинтриговало ее.

– Я могу подвезти тебя.

– Не нужно – за мной заедут.

– У тебя есть машина?

– Нет. Но это неважно.

Он застегнул сумку, взял зонтик, дождевик, клюшки для гольфа и поставил все это возле двери.

– Все собрал?

– Да.

– Тогда хорошей поездки. Не пей много и не забывай переодеваться, если промокнешь.

Он рассмеялся. Обняв ее, он сказал:

– Если у тебя будут проблемы, позвони Грегу. У тебя есть его номер.

– Хорошо, – она крепко поцеловала его.

Он поцеловал ее в ответ, и в тот же момент раздался автомобильный гудок снаружи. Отпустив Абби, он открыл дверь. Помахал и вернулся к ней.

– Я приеду в воскресенье вечером. – (Она радостно улыбнулась.) – Я привык к твоей равнодушной улыбке.

Она изобразила равнодушную улыбку. Он долго смотрел на нее, словно стремясь запечатлеть ее лицо в памяти, потом забрал вещи и вышел.

Закрывая дверь, она перестала улыбаться. Она будет скучать по нему, но будет ли он скучать по ней?

Все следующие три дня, не прекращаясь, шел дождь. Время остановилось для нее. Сэм забрал единственный в квартире зонтик, а у нее не было пальто. Поэтому она оставалась дома. У нее было так много времени, чтобы думать, скучать, огорчаться, что к воскресенью она ужасно нервничала. Она чуть не плакала. Но дождь уже не был таким сильным, и она решила навестить Деллу.

Вернув костыли, навестив Деллу, Абби медленно шла по коридору, размышляя, чем бы заполнить остаток дня. Она автоматически улыбнулась встречному молодому человеку, который выглядел так, словно сегодня наступило Рождество.

– У меня сын! – воскликнул он с гордостью.

– Поздравляю, – тепло сказала она. – Сколько он весит?

– Восемь фунтов.

– Теперь вес измеряют в килограммах.

– А мы – в фунтах. Мы назовем его Джеком…

– Очень мило. Ваш первенец?

– Да. Мне нужно было кому-то рассказать.

– Хорошо, – рассмеявшись, она обняла его и поцеловала в щеку. А потом увидела Сэма. Он был в костюме и в галстуке. И смотрел на нее очень странно.

Она похлопала молодого человека по плечу и направилась к Сэму. Но остановилась, потому что выражение его лица могло остановить кого угодно.

Глава десятая

Ей не нужно было спрашивать, почему он так на нее смотрит. Она знала это. Повернувшись, она вышла под дождь.

«Я бы ждал, когда ты заговоришь с другим мужчиной, чтобы обвинить тебя в измене». Ну что ж, больше ему не придется ждать.

Зонтик открылся над ее головой. Сэм последовал за ней.

– Я приехал раньше, – сказал он.

– Я вижу.

– Не присутствовал на поздравительной речи.

– Ну как все прошло?

– Сыро.

– Ты не выиграл?

– Нет. Я играл как идиот.

А теперь думает, в чем еще он был идиотом. Хорошо, она не собирается объяснять свое поведение. Вообще не будет ни о чем говорить. И, похоже, он тоже.

– Лодыжка лучше?

– Да, спасибо.

– Ты видела Деллу?

– Да.

– Ее выпишут в ближайшие дни?

– Да.

– Вот мы и дома, – сказал он, открывая дверь и отряхивая зонтик от капель. – Когда ты уезжаешь?

– Сейчас, если хочешь.

Мисс Спокойствие. Мисс Самоконтроль.

– Я имею в виду, когда тебе на работу?

На самом деле? А она подумала, что он имеет в виду совсем другое.

– У меня нет работы. Я буду искать новую. Наверное, чем скорее, тем лучше.

– Это было только на одно мгновение. Я быстро взял себя в руки. Не хочу извиняться.

– Тебе и не нужно.

– Нет. И я даже не могу обещать, что это больше не повторится. – (Она уставилась на свои руки.) – А если ситуация повторится, но только со мной? – спросил он. – Если ты увидишь, как незнакомая женщина обнимает и целует меня, что ты сделаешь?

– Выцарапаю ей глаза.

Он улыбнулся:

– Нет, ты подойдешь к ней, похлопаешь ее по плечу и попросишь самым вежливым тоном убрать от меня руки. Ведь правда?

– Я должна так сделать?

– Да. И она уберет, потому что ты можешь выглядеть очень угрожающе, если захочешь. И я скучал по тебе. Я не думал, что скажу это. Но это правда. Там были другие женщины, жены, подружки. «Не пей много, Джордж, – или Харри, или Вильям. Тебе больше не нужно пить – или говорить, или есть. Нам скучно». И я думал: Абби не такая.И был счастлив, а некоторые мужчины говорили мне, что я должен быть счастлив, что один. И когда я сказал, что больше не один, они воскликнули: «Господи, неужели она отпустила тебя одного? Она тебе настолько доверяет? Она, наверное, сумасшедшая». Ты сумасшедшая, Абби?

– Я сама себя об этом спрашиваю.

– Тогда я спросил, есть ли у их жен причины не доверять им. И все выглядели сконфуженными. «Ну, ты знаешь…» Я подумал, неужели все считают, что измена неизбежна?

– Я не знаю, – сказала она. – Некоторые женщины считают, что да, неизбежна. «Они же мужчины», – так они говорят, словно это объясняет все. Но зачем им это надо, если они любят друг друга? – Она изучала его лицо. Иногда он выглядел таким красивым, что от него трудно было отвести взгляд. – Мне было больно, Сэм. Я не могла поверить, что ты…

– Я знаю, я начинаю учиться читать твои мысли. Но правда в том, что я…

– Ждал этого?

– Нет. Был готов к этому.

– Это ужасно.

– Я знаю.

– Он только что стал отцом. Он был так взволнован! Он хотел рассказать об этом всему миру. Но там была только я. Они назовут его Джеком, – добавила она.

Тихим, гипнотизирующим голосом он спросил:

– А как ты назовешь своего, когда у тебя будет сын?

Она почувствовала, как бездна разверзается под ее ногами:

– Я не знаю.

– Но ты ведь хочешь детей, Абби?

– Да.

– И я тоже.

– Правда?

– Да, но я не назову сына Натаном.

– Нет.

– И я думаю, что нам пора в постель.

– Да? – слова было очень трудно произносить.

– Да.

В дверь постучали.

– Абби, Абби, это Грег, – дверь распахнулась. – Дверь была открыта, и я вошел, о… О, привет, Сэм! Я не знал, что ты вернулся… Я хотел оставить документы на подпись.

– Тогда оставь их. Ты все еще здесь?

Грег быстро положил бумаги на стол и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

– Почему он работает в воскресенье?

– Не знаю, но мне наплевать. По крайней мере – сейчас. Сейчас я предоставляю тебе право действовать.

Она начала медленно развязывать его галстук.

– Мне всегда хотелось сделать это.

– Правда?

– Да.

– А что еще тебе хотелось сделать с мужчиной?

Все у нее внутри задрожало от страсти.

– Поцеловать его вот так, – сказала Абби.

Он стоял неподвижно, не касаясь ее, только смотрел на нее. Ждал. И это возбуждало ее. То, что он был настолько сильным, настолько сосредоточенным, что мог ждать. Все, что он делал, возбуждало ее. Один взгляд его ярких голубых глаз разжигал в ней огонь. Она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Только на мгновение, чтобы ощутить тепло его губ. Потом закрыла глаза и поцеловала его по-настоящему, долгим поцелуем, едва касаясь его тела, поцеловала в губы. Это было потрясающе! И он знал, какой эффект оказывает на нее.

Она сама не замечала, что издает звуки, сводящие его с ума. Она слышала только биение своего сердца, чувствовала только вкус его губ. Это было замечательно, но ей хотелось большего. Она медленно спустила его пиджак с плеч, скинула свои туфли и провела обнаженными пальцами ноги по его ноге.

Их губы на секунду расстались, и они оба распахнули глаза. Она начала расстегивать его рубашку.

– Оставь галстук, – хрипло приказал он.

Абби кивнула и, когда рубашка присоединилась к лежащему на полу пиджаку, начала покрывать поцелуями его грудь, лизать соски – она где-то читала, что это возбуждает мужчину. Он застонал – значит, сработало. Господи, спасибо тебе за глянцевые журналы – лучшие друзья девственницы.Она засмеялась.

– Что?

Взглянув на него, она покраснела, но улыбнулась счастливо:

– Я люблю тебя.

– Хорошо, – не отрывая от нее глаз, он начал снимать ее топик, затем бюстгальтер. Она оказалась по пояс голой.

Она помнила, словно сквозь сон, как он нес ее в спальню, и совсем не помнила, как он снял с нее остатки одежды.

Они занимались любовью медленно, эротично, тщательно исследовали тела друг друга, что совершенно лишило их сил.

Она улыбнулась:

– На тебе все еще галстук.

– Я чувствую себя несколько… боссом. Только Грегу не говори.

Смеясь, она поинтересовалась:

– Почему не говорить Грегу?

– Потому что он так мил, что все всегда всё ему рассказывают. Особенно пожилые леди.

– Я не пожилая леди.

– Пока еще, – пошутил он. – Если мы продолжим в том же духе, нам недолго останется.

– Так вот что нас ждет!.. Но мы не сможем продолжать, если я уеду в Англию, – промурлыкала она.

– А ты хочешь этого?

Она отрицательно покачала головой.

– Это ты хочешь этого, – она серьезно посмотрела на него. – Или?

– Нет.

– Мы ведь не будем встречаться изредка, когда нам удобно?

– Нет.

– Тогда могу я переехать сюда?

Теперь он отрицательно покачал головой.

– Тогда что?

– Я так далеко не планировал. Я не знал, чего хочу, пока не увидел тебя в коридоре больницы. Ты смеялась, я никогда не видел, чтобы ты смеялась. Ты всегда такая спокойная, холодная. Только однажды ты не была такой – когда ударилась головой о притолоку.

– Действительно, – улыбнулась она. – Продолжай.

– И я разозлился, потому что ты улыбалась другому мужчине… Я испугался, что ты можешь делить постель с другим мужчиной. Женщина, которая принадлежит мне, моя женщина. Я понял, что хочу быть единственным мужчиной в твоей жизни. Ты выйдешь за меня замуж? – серьезно спросил он.

Изумленная – так это было неожиданно, – она не могла сказать ни слова.

– Выйти за тебя? – выдавила она.

– Да.

Она испугалась:

– Я не знаю. Ты всегда говорил, что… О, Сэм! – беспомощно воскликнула она. – Я не знаю.

– Из-за того, что ты знаешь, кто я? Какое у меня прошлое?

– Нет, что ты! Но ведь ты сказал, что не любишь меня.

– Я много чего сказал. Я не знаю, люблю ли я, Абби, – честно признался он. – Я действительно не знаю. Я никогда не чувствовал ничего подобного к женщине. Никогда не чувствовал себя таким растерянным, таким беспомощным. Но я не хочу потерять тебя. Я очень боюсь.

Не уверенная в том, что ей следует ответить, она осторожно предложила:

– Может, нам стоит сначала пожить вместе, чтобы посмотреть, что получится?

Он обвел контур ее губ пальцами:

– Нам это не нужно.

– Разве? – изумилась она. – Но жениться так поспешно…

Повернувшись, чтобы смотреть ему прямо в глаза, она заметила, что он выглядит расстроенным.

– Тебе здесь не понравилось? – спросил он.

– Не в этом дело. Конечно, мне здесь понравилось.

– Тогда в чем?

– Я не знаю.

Она действительно не знала. Он погладил ее волосы.

– Я очень хотела, чтобы ты любил меня. Долго-долго. И теперь, когда все идет так хорошо, я не знаю. Я люблю тебя, Сэм, хочу быть с тобой.

Тогда почему же она боится замужества? Потому что не целиком открылась ему. Какая-то часть оставалась закрытой. Ведь она любила его. Она не знала его достаточно хорошо, но любила. Закрыв глаза, она попыталась представить их будущее, ее жизнь с ним. И ведь он не настаивал, не давил на нее. Просто ждал, гладил ее волосы. И шаг, который он хотел сделать, значил больше, чем все шаги, которые она могла сделать. С его опытом недоверия и измены… Если он думает, что у них все получится, если он готов верить, почему бы ей не сделать то же самое?

Если она скажет «нет», это будет изменой их чувствам, разве не так? Изменой его доверию к ней. Она хотела остаться с ним, не могла представить свою жизнь без него.

– Да, – сказала она.

Он взглянул ей в глаза:

– Ты уверена?

– Да, – сказала она тверже. – Я люблю тебя.

– Спасибо.

– За то, что я люблю тебя? – удивилась она.

– Нет, спасибо за доверие. Это то, что ты сказала тогда. Учиться любить, учиться верить.

– Да.

Он нежно поцеловал ее и спросил:

– Ты сказала, что моя мать не любила отца, когда выходила за него замуж, и он тоже не любил ее.

– Да. Он был симпатичным, богатым. Она думала, что он даст ей ту жизнь, к которой она стремилась. Она была молода, Сэм.

– А моему отцу просто нужен был кто-то достаточно хорошего происхождения, чтобы принимать гостей и устраивать ужины.

– Да. Она была настоящая леди, Сэм.

– Леди?

– Ммм… Она выращивала кабачки, – улыбнулась она.

– Кабачки?

– Да, а еще малину.

Он ждал дальнейшего объяснения, не понимая причины ее веселости.

– И, как видишь, – продолжила она, – твой отец узнал это. И попался.

– Попался?

– Ммм, это признак настоящей леди.

– Что?

– Выращивание кабачков, малины или крыжовника. Делла не была уверена, чего именно.

– Делла! – выдохнул он.

– Да.

– Так вот почему их брак распался! Потому что она выращивала кабачки и малину.

– Нет, нет и нет, – отвергла Абби это шутливое предположение. – Просто ей было скучно. Муж не обращал на нее внимания. Он понятия не имел, как ухаживать за женщиной, – Абби погладила Сэма по щеке. – Я не стремлюсь обелить их в твоих глазах. Но неужели ты не видишь? Они не любили друг друга, как мы с тобой! Как я, – поправила она, потому что не была уверена в его чувствах. – Я просто хочу, чтобы ты наладил отношения с матерью.

– Я знаю.

– Но, на всякий случай, могу я спросить? Мне нужно выращивать кабачки, Сэм? – улыбнулась она. – Чтобы стать леди.

– Звучит великолепно.

– Но как другие узнают об этом? – поинтересовалась она.

– Я скажу им, – пообещал он. – Скажу, что это отличительный признак настоящей леди. Здесь, правда, не слишком много плодородной земли, и семена достать трудно, но для тебя я постараюсь. Мы арендуем огородик в Ла-Линеа. Это все, что нужно для того, чтобы сделать тебя счастливой, Абби? Семена кабачков? – спросил он шутливо.

– Только если ты будешь доверять мне и не дашь мне скучать.

– О, у тебя не будет времени скучать.

– Да?

– Да.

Обняв его, она нежно прошептала:

– Тогда покажи мне, как ты собираешься избавить меня от скуки?

– С удовольствием!