Текст книги "За тридевять земель"

Автор книги: Эмма Ричмонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Мне тоже, но нужно уезжать. – Вряд ли Сэм обрадуется, если она задержится здесь. Поднявшись на ноги, она нежно поцеловала Деллу. – Я рада, что вам лучше. И больше не взбирайтесь на стулья. До свидания!

Быстро выскочив из палаты, потому что она ненавидела прощаться с теми, кого любила, Абби поспешила к машине.

Университет в двенадцать лет?! И он сказал ей, что она умна… Может, учеба стала всем для него после ухода матери? Особенно если его отец был таким занятым человеком. Наверное, ей надо было спросить Деллу, знала ли она ее отца.

Не видя ничего перед собой, погруженная в мысли, она не заметила Сэма, идущего навстречу. Так же она не заметила тележки, которая вырулила из-за поворота коридора. Она автоматически вытянула вперед руки, чтобы оттолкнуть ее, но момент был упущен, тележка врезалась в нее, Абби потеряла равновесие и упала прямо на Сэма.

Стараясь удержать ее, потом – самому удержаться на ногах, он упал вместе с ней на пол. Два мальчика, толкавшие тележку, бросились бежать.

Лежа на груди Сэма, она подняла глаза и застыла. Ничего не соображая, только смотрела на него. И все внутри нее пылало.

Абби ощутила, как кровь закипела в венах. Его губы были так близко. Она чувствовала его дыхание. Она не могла не прикоснуться к нему.

Одно прикосновение, краткое, легкое, но оно вызвало взрыв страсти в них обоих. Как удар тока.

– Нет, – хрипло прошептал он и дернулся.

Оттолкнув ее, не обращая внимания на то, что у нее могли быть повреждения после столкновения с тележкой, он вскочил на ноги и быстро ушел.

Глава седьмая

Оставшись лежать на полу больничного коридора, Абби смотрела, как Сэм уходит.

– Уж по крайней мере он мог бы помочь вам встать. – (Повернув голову, она уставилась на медсестру, склонившуюся над ней.) – С вами все в порядке?

«Нет», – хотела сказать Абби.

– Да, – сказала она.

Она ухватилась за протянутую ей руку и попыталась подняться на ноги, но тут же острая боль пронзила ее, и она снова рухнула на пол.

– Где болит? – встревожилась медсестра.

– Лодыжка, – простонала Абби. – Подвернулась, наверное, когда я упала.

– Или сломалась, – мрачно констатировала сестра. – И, если я когда-нибудь поймаю этих двух маленьких монстров, убью их, – добавила она. – Не двигайтесь и не трогайте ногу, – приказала она, убирая руки Абби от поврежденной лодыжки. – Я пойду распоряжусь насчет кресла-каталки.

Послушавшись, что было, конечно, разумнее, чем возражать, Абби прислонилась к стене. Полными слез глазами она смотрела в ту сторону, куда ушел Сэм.

Откуда этот шок? – спросила она себя. Ты же давно это знала. Ты хотела, чтобы он целовал тебя, обнимал.Яростно смахнув со щек слезы, она закрыла глаза.

Прокручивая все произошедшее в памяти, она словно ощущала ткань его рубашки под пальцами, его дыхание на своей щеке… Открыв глаза, она уставилась на маленькую девочку, наклонившуюся к ней.

– Ты упала? – спросила та с любопытством.

– Да, – попыталась улыбнуться Абби; взглянув вокруг в поисках взрослого, с кем могла быть девочка, она спросила: – Ты здесь одна?

– Нет, – ответила девочка. – Мама там, – она махнула рукой.

– Тогда тебе лучше пойти к маме. Она может волноваться.

– Хорошо, – выпрямившись, девочка ушла.

Когда она исчезла за поворотом коридора, Абби услышала ее возглас: «Мама, там леди сидит на полу». Она не разобрала, что ответила мама.

Снова закрыв глаза, Абби подумала о поцелуе. Нет, это не было поцелуем. Только легкое прикосновение губ. И он ушел.

Ее лодыжка горела. Но на перелом это не было похоже. Как ты справишься со всем этим, Абби? – спросила она себя отчаянно. Правда, она всегда как-то со всем справлялась. Всегда была самостоятельной и сильной. В ее двадцать восемь лет у нее уже был значительный опыт травматизма: сломанная рука, пальцы, расшибленные коленки, разбитый лоб, аппендицит, однажды она даже чуть не утонула. Дважды у нее было отравление, один раз сотрясение мозга, теперь – вывихнутая лодыжка, еще – несчастная любовная история и разбитое сердце.

Разумеется, этот список не включал того, что не относилось к ней лично. Например, она нечаянно сломала руку сестре, когда они играли еще детьми, разбила не одну мамину вазу, испортила газонокосилку, поцарапала папину машину, когда училась водить…

Поток ее мыслей был прерван двумя санитарами и медсестрой, подошедшими к ней.

Они подняли ее и усадили в кресло-каталку.

Двумя часами позже с забинтованной лодыжкой, балансируя на костылях, одолженных больницей, Абби медленно ковыляла к выходу. Она собиралась взять такси. Конечно, она не могла вести машину. И вдруг увидела Сэма. Он стоял около ее машины и озирался по сторонам. Волновался? – предположила она. Беспокоился о ней? Или просто злился, что она еще не уехала? Какие еще неприятности она ему доставит?

Никаких – вот единственный ответ. На то, чтобы доставлять неприятности, нужны силы. А их у нее не осталось.

Наблюдая за ним, пока он ее не заметил, она почувствовала, что он ей неприятен. Когда они впервые встретились, она нашла его высокомерным, раздражающим и подозрительным. Слишком высоким, слишком худощавым, совсем не таким мужчиной, которые ей обычно нравились. Ей всегда нравились элегантные, вежливые, хорошо воспитанные мужчины. Но ведь они нравились не ей, Абби, а той женщине, которую она изображала.

А он… Он был в ярости из-за того, что она его поцеловала. Почему?

Он неожиданно повернулся и увидел ее.

– Я искал тебя, – сказал он тихо. – Твоя машина все еще здесь, но тебя не было у Деллы.

– Не было, – согласилась она, избегая смотреть на него. – Она не сломана, – добавила она.

– Хорошо.

– Только вывих. Бинты можно снять через несколько дней.

– Да, извини.

– Это не твоя вина.

Она не знала, что он имеет в виду, когда извиняется. Но это не имело значения.

– Ты, наверно, голодна.

– Не особенно.

– Тебе надо поесть.

– Да.

Может, поэтому у нее кружилась голова? От голода? И еще она ощущала слабость. Или, может, солнце светило слишком ярко. Много причин.

– Где ключи от машины?

Неуклюже опираясь на костыли, она вынула ключи из сумки и протянула ему. Открыв пассажирскую дверь, он помог ей сесть. Не дотрагиваясь. Очень осторожно. Положив костыли сзади, сел рядом.

– Ты еще не видела по-настоящему Гибралтара, не так ли?

– Не видела.

– Что ты знаешь о нем? – спросил он, заводя машину.

– Не много, только что здесь есть обезьяны, красные телефонные будки и старые добрые английские полицейские.

– Да, маленький кусочек Англии. Здесь около шестидесяти обезьян. И по легенде они прибыли из Марокко по туннелю под землей. – (Она улыбнулась). – Вопрос о принадлежности Гибралтара Великобритании поднимается ежегодно. Испания требует пересмотра границ. Английское правительство только улыбается и говорит: «Извините». Здесь живут генуэзцы, еще есть мальтийцы, испанцы, индийцы и марокканцы. И все такие же англичане, как Биг-Бен. Английский – официальный язык, хотя большинство населения двуязычное.

– А ты?

– Я тоже. Слева напоминание о войне. – (Взглянув, она кивнула.) – Во время обеих мировых войн мы обеспечивали безопасность гавани, где союзники могли ремонтировать корабли и держать склады с оружием. Аэропорт был построен во время Второй мировой войны, что означало исчезновение футбольных и крикетных площадок.

Абби знала, что он говорит только для того, чтобы говорить. Говорит то, что приходит в голову, чтобы избежать разговора о том, что произошло в больнице. Может, оно и к лучшему.

– Тебе, конечно, известно, что генерал Франко закрыл границу и она была закрыта до восемьдесят пятого года. Странно, но это только усилило наше желание оставаться под Британией и разорвать связи с Испанией. Некоторые гибралтарцы даже были расстроены, когда границу открыли. Мне кажется, им нравилось уединение. Мы подъезжаем к Каталанскому заливу. Слишком застроено, но места здесь потрясающие. Все пляжи расположены на этой стороне мыса.

Она кивнула и перевела взгляд на залитое солнцем Средиземное море. Все скалы здесь, казалось, состояли из известняка. Не то чтобы известняк ее очень уж интересовал, но это был повод для разговора.

– Раскопки известняка?

– Его использовали для очистки воды.

– Использовали?

– Да, сейчас есть более современные способы очистки.

Он продолжил объяснение системы водоочистных сооружений в Гибралтаре.

Час спустя он остановил машину рядом с канатной дорогой.

– Здесь есть маленькое кафе, совсем недалеко.

– Я не могу.

– Там есть терраса с прекрасным видом, – быстро добавил он. – Я знаю, что ты не ходишь в рестораны, но подумал, что…

– Хорошо, – прервала она. – На террасе, должно быть, приятно.

Она подумала, что в кафе ей будет легче находиться, чем в машине наедине с ним. Сэм вылез из машины, достал костыли и, открыв дверь, протянул их ей. Он был очень напряжен.

– Здесь ступеньки.

– Я справлюсь, – тихо ответила она.

Ковыляя позади него, она поднялась по деревянным ступенькам на террасу и села под широкий зонтик. Ничего не было сказано о том, где она будет обитать, пока ее лодыжка не заживет. Ни слова не было сказано о произошедшем в коридоре больницы. Почему он был в ярости?

Улыбающаяся женщина поприветствовала Сэма, посочувствовала Абби по поводу лодыжки и протянула им меню.

Сэм даже не открыл свое меню, просто заказал бургер и салат.

– Лучший в городе, – объяснил он Абби.

– Тогда мне то же самое.

– Что вы будете пить? – поинтересовалась официантка.

– Кофе с молоком и воду.

Она не спросила Сэма – наверное, знала, что он обычно пьет.

Когда она ушла, возникла пауза.

– Ты пила что-нибудь холодное по дороге сюда?

– Извини?

– Я думаю о том, что случилось с твоим желудком. Туристы всегда пьют много холодных напитков из-за жары. А это вредно.

– О, я запомню.

– Конечно, если ты не ела в ресторане…

– Да, скорее всего, ты прав.

Снова повисло молчание. И чтоб хоть как-то нарушить его, Абби выпалила:

– Ты, наверное, знаешь многих здесь. Территория-то такая маленькая.

– Да.

– И мне кажется… – оборвав фразу, она вдруг поняла, что должна сказать что-то другое, что занимает ее мысли. – Откуда такая ярость, Сэм?

Наблюдая за маленьким голубым вагончиком на канатной дороге, она ждала ответа.

– Ярость? – переспросил он.

– Да, в больнице, когда я поцеловала тебя.

– Я не был в ярости.

Повернувшись к нему, она спросила:

– Тогда что это было? Злость?

– Тебе лучше оставаться у меня в квартире, пока ты не поправишься. Я перееду на время к Грегу.

– Спасибо.

Принесли еду. Они ели молча, погруженные в свои мысли.

Когда тарелки унесли и подали кофе, Абби медленно начала размешивать сахар.

– Почему тебе нравится раздражать людей? – внезапно спросил он. Казалось, ему действительно было интересно. – Ты сказала, что специально тренировала свою равнодушно-загадочную улыбку. Зачем?

Улыбнувшись, она пробормотала:

– О, я злилась, что-то раздражало меня. Я была подростком.

– Подростки обычно именно такие, – сухо прокомментировал он.

– Да, но я была особенной. Я пытаюсь вернуться к той прежней Абби, которой я была раньше. Но я не помню, какой была, с тех пор как встретила тебя. Ты показал, чего мне не хватает. Хотя нет, встреча с тобой только подтолкнула меня к осознанию того, что я давно уже чувствовала. Я разорвала помолвку. Я глаз не спускала с незнакомца.

– Я договорился о визите.

– Знаю. – Вспомнив, что собиралась спросить у него, она воспользовалась возможностью. – Ты говорил с моим отцом лично, назначая встречу, или только переписывался с ним?

– Это имеет значение?

– Не знаю, – сказала она.

Он пожал плечами.

– Я писал ему.

– Как Сэм Тернер?

– Да.

– Потому что он знал имя «Натан Табинер»?

Он не ответил. Вместо этого он спросил, почему она хочет снова стать такой, какой была когда-то.

– Ммм… Мама тяжело переживала смерть папы и не хотела видеть в доме незнакомцев. И не хотела оставлять тебя в доме одного.

– Она думала, что я украду столовое серебро.

– Что-то вроде того.

Конечно, ничего подобного. Абби даже не была уверена, что у них есть серебро. Но сейчас такое время, когда нужно быть осторожным, особенно если не знаешь человека.

– У меня недельный отпуск, – продолжила она. – Но мое решение вернуться немного поколебалось.

– Вернуться куда?

– К той Абби, какой я была в четырнадцать лет. Как ты знаешь, у меня две старшие сестры, очень умные. Исключительно. Элен – юрист, Лаура – хирург. Я же была идиоткой. Нет. Просто глупой. Недисциплинированной, неаккуратной. До четырнадцати лет я слышала все время одни и те же слова: «Почему ты не похожа на своих сестер?» Меня все время сравнивали с ними.

– Да, – сказал он. – Я понимаю.

– И я все время боялась, что я им не нужна… Хотя это неправда. Мой настоящий отец был младшим братом мамы, и иногда мне казалось, что они считали своим долгом воспитывать меня. Но что любят они только близняшек, Элен и Лауру. В любом случае наступил день, когда я больше уже не могла это терпеть. Я пришла из школы поздно, грязная, мокрая, но счастливая, потому что мне удалось спасти тонувшего щенка. Кто-то сунул бедняжку в мешок и кинул в реку. Отец оказался дома, и я не знаю, от гнева или от страха за меня, но я получила вместо обычной лекции о моей безответственности от мамы целых два нагоняя. Мне не позволили объяснить, почему я так выгляжу, только прочитали нотацию. Щенка отобрали, вручили горничной и велели отнести в полицию. Меня отослали в мою комнату. Мои сестры, такие опрятные, такие аккуратные, смеялись. Может, и не смеялись, но было очень похоже на то.

– И тогда ты начала практиковаться в равнодушно-загадочной улыбке? Решила измениться?

– Да, и я не скажу, что это было просто. Но я сделала это. Сперва мои друзья думали, что это шутка. Они не могли понять, почему я изменилась так радикально, а главное – зачем, – Абби засмеялась. – Как и я сама, впрочем. Мои школьные учителя, разумеется, были счастливы, когда я превратилась в аккуратную, послушную, трудолюбивую ученицу. Я сдала экзамены, поступила в университет, но больше не смеялась. Я не попадала в неприятности, не участвовала в студенческих забавах. Только училась. И это было очень трудно, – призналась она, – потому что у меня не было больших способностей.

– И твои родители тоже были счастливы?

– Не знаю. Они спрашивали, все ли у меня в порядке. – Вспоминая прошлое, она воспроизвела свой ответ дословно: «Почему вы спрашиваете? Вы сами этого хотели. Воспитанную, трудолюбивую дочь. Теперь она у вас есть. А все ли у меня в порядке – какое это имеет значение?» Потом она уходила. Она не слушала, когда отец старался объяснить ей, что они не имели в виду такие крайности. Они хотели, чтобы она была счастлива. «Нет, – отвечала она. – Вы хотели, чтобы я была похожа на моих сестер». Она обвиняла их, но на самом деле только сама была виновата во всем…

– Абби?

– Извини. Я размышляла о том, насколько глупы подростки. И не только подростки, – добавила она. – Не могу поверить, что это длилось пятнадцать лет. Привычка? Или страх потерять себя? Холодная мисс Хантер, у которой нет чувства юмора. Но оно у меня есть, – она словно говорила сама с собой. – Где-то глубоко, слишком глубоко запрятано.

Она замолчала и глотнула остывшего кофе.

Он ничего не сказал. Что он мог сказать? Что она была дурой? Это она и без него уже знает. Но все эти мысли не появились бы, не встреть она Сэма.

Она неуклюже встала.

– Я пойду к машине.

Не дав ему времени на ответ, она подхватила бутылку с водой и направилась к автостоянке. У нее на сердце было очень тяжело. И она не знала, что можно сделать, чтобы облегчить эту тяжесть.

Абби, ты ведь умеешь смеяться,сказала она себе. Может, натянуто, но умеешь. Иногда. И улыбаться. Ты была почти счастлива эти годы.

Она не могла открыть машину, потому что ключи были у Сэма. Абби прислонилась к ней и стала наблюдать за канатной дорогой.

Когда Сэм подошел, они поехали в его квартиру.

– Анджела, моя горничная, – объяснил он, – придет завтра в семь. Если ты не хочешь вставать так рано, оставь ей записку. Я пойду соберу свои вещи.

– Сэм? – окликнула она; он остановился, но не обернулся. – Что бы ни произошло между нашими отцами, это не моя вина.

– Откуда ты знаешь, что что-то произошло между нашими отцами?

Закусив губу, чтобы не проговориться, она сказала:

– Я не знаю. Но, если что-то произошло, мне очень жаль.

Он не ответил, просто прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Расстроенная и больная, она не знала, что ей делать – спрятаться ли в своей комнате до его ухода или попрощаться с ним. Но, кажется, у нее нет сил сказать ему «до свидания».

Но не сказать она тоже не могла. Она будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Поэтому она села в кресло и стала ждать.

Через пять минут он появился, неся в руках сумку, заметил ее, остановился.

– Не вставай, – сказал он, когда она сделала попытку подняться.

– Я хотела попрощаться.

Они посмотрели друг на друга. Его глаза голубые, ее – серые, грустные. Все, что она хотела сказать ему, казалось, застряло у нее в горле.

– Лучше просто уходи, – выдавила она.

– Да, я оставлю адрес и телефон Грега, на всякий случай. – В его голосе не было никаких эмоций. Он быстро нацарапал адрес и сказал: – Веди машину осторожно, не навреди лодыжке. Обещаешь?

Она кивнула.

Он пошел в кухню, но остановился.

– Абби…

– Да?

Она ждала, что он продолжит, но он молчал. Тогда она встала и пошла к нему, не заметив, как листок с адресом соскользнул со стола и попал ей под ноги. Ее костыль поскользнулся на нем. Она вскрикнула. Сэм повернулся, уронил сумку и подхватил Абби.

Схватившись за его рубашку, она восстановила равновесие, потом подняла руки и обвила его шею.

– Дежа-вю, – прошептала она и поцеловала его.

Он оттолкнул ее. Она сделала последнюю попытку:

– Почему? Это только поцелуй, Сэм. Это не так ужасно.

– Правда? – все еще сжимая ее плечи, спросил он. – Пока он не влечет за собой ничего большего.

– Почему? – прошептала она. – Почему он не может привести к чему-то большему?

– Потому что это не то, чего я хочу, – отпустив ее плечи, он вышел из комнаты.

– Ты хочешь этого, – сказала она ему вслед. – Хочешь.

И Абби тоже хотела этого. Больше всего на свете. Она опустилась обратно в кресло.

Она сидела там долго. Слезы тихо лились по ее лицу. Он хотел ее. Абби знала это. Его влекло к ней. Она знала это. Может, он боялся, что она хочет слишком многого. Она должна была яснее показать, что обычных отношений ей будет достаточно. Нет, подумала Абби. Недостаточно. Она не хочет просто встречаться с ним. Она любит его.

Она любит его.

Но он не любит ее.

Абби откинула голову назад и уставилась в потолок. Это из-за их родителей? Может, ей следовало отдать ему письмо? Наверное, он знает, о чем идет речь. «Старые обиды» – так написал ее отец. Почему они должны разрушить жизнь следующих поколений? Но размышлять так бесполезно. Его мать может знать что-то…

Абби вздрогнула. Наверняка знает. Почему бы не отыскать ее и не спросить? Она хочет знать правду. Так сделай это, найди и спроси! Но как узнать, где живет мать Сэма? Делла… Ей мать Сэма посылала рождественские открытки… Нужно что-то сделать. Ей нужно знать, что мешает Сэму быть вместе с ней.

Она нравилась ему. Абби знала это.

Она позвонила в больницу. Через пять минут у нее был адрес. Еще через пять минут подъехало такси, чтобы отвезти ее в Ла-Линеа, где Абби собиралась пересесть на автобус до Марбельи.

Еще через два часа, измученная, с ноющей лодыжкой, она вышла перед красивой виллой, окруженной деревьями и кустарниками. Попросив водителя такси подождать, позвонила в дверь.

Дворецкий открыл дверь и с невозмутимым видом выслушал, как Абби на отвратительном испанском объясняла, что ей нужно.

Чувствуя себя ужасно, Абби оглянулась вокруг. Роскошное место. Даже ее одежда смотрелась здесь нищенски. Все годы практики в искусстве элегантно одеваться пошли насмарку. Она выглядела кошмарно. Она не выглядела кошмарно с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет. Может, ей начинает удаваться? Возвращение к прошлому.

Появилась горничная и пригласила ее следовать за ней в гостиную.

Очень красивая леди сидела на диване. Она выглядела безупречно. Сэм унаследовал ее глаза. Они смотрели проницательно, и в них светился ум. «Шикарная», – сказала Делла. Нет, эта женщина только играла такую роль. Может, у них есть что-то общее?

Леди посмотрела на Абби и протянула руку.

– Мария сказала, что вы друг Сэма?

– Да, извините, что я явилась без приглашения, но мне нужно у вас кое-что спросить. Меня зовут Абигайль Хантер.

Глаза леди распахнулись от удивления. Она переспросила осторожно:

– Хантер?

– Да, ваш бывший муж знал моего отца, я полагаю.

Наверное, нужно быть откровенной,подумала Абби.

– Знал? – повторила женщина, усмехнувшись. – Да, он знал его. Старые грехи. Тебе лучше присесть.

– Спасибо, какие грехи? – спросила Абби, садясь в кресло.

– Ты разве не знаешь?

Абби потрясла головой.

– Я за этим и пришла. Узнать.

Мать Сэма разгладила складку на юбке длинными тонкими пальцами.

– Зачем?

– Потому что я люблю вашего сына, – она ждала реакции, но не такой.

– Любишь? – воскликнула женщина в ужасе. – Боже мой, ты не…

Стараясь оставаться спокойной, Абби спросила:

– Что «не»…

Мать Сэма явно была в шоке. Ее лицо стало абсолютно белым. Абби встревожилась. Она повторила свой первый вопрос:

– Что произошло между вашим мужем и моим отцом?

– Я, – простонала мать Сэма.

Изумленная, Абби уставилась на нее.

– Вы?

– Да, что тебе сказал Сэм? – спросила она.

– Ничего. Он отказался обсуждать это.

– Похоже на него. – Она в отчаянье сжала пальцы. – И ты и Сэм? Вы…

– Нет.

– Нет? – с надеждой повторила она. – Вы не…

– Нет, – сказала Абби, ничего не понимая. – Сэм не сказал вам, что мы встретились?

Мать Сэма отрицательно покачала головой.

– Но мы вообще почти не разговариваем с Сэмом. Я была плохой матерью. Я никогда не хотела детей. Натан хотел, конечно, и я пыталась выполнить свой долг. Я была испорченной скучающей богатой девочкой, а Натан был таким симпатичным. Какими глупыми мы были в молодости!

Эхо ее собственных слов, подумала Абби.

– Я даже не позаботилась о том, чтобы узнать его получше. Нравятся ли ему те же вещи, что и мне… Мы встретились на вечеринке. Я подумала, что ему нравится танцевать. Но ему не нравилось, – посмотрев на реакцию Абби, она продолжила: – Я поняла, что совершила ошибку, во время медового месяца. Натан понятия не имел, как завоевывать женщину, как любить. Я считала его застенчивым. Но он таким не был. Натан выбрал меня, потому что решил, что я ему подхожу. Он решил, что я буду послушной. Я хотела весело проводить время. Мне нравились вечеринки, общение, я ненавидела сидеть дома. А через шесть месяцев я встретила твоего отца. Он не был таким симпатичным и таким преуспевающим, как Натан. Но ему нравилось танцевать и развлекаться. Я скучала. Мне было одиноко. Я была готова для измены. Твоему отцу стало жаль меня. Так или иначе, но у нас начался роман. В результате появился Сэм.

Уставившись на элегантную леди, не понимая, что та говорит ей, Абби потрясла головой.

– Нет.

– Да.

– Нет, – повторила Абби. – Папа не мог иметь детей. Нас удочерили. Меня и моих сестер.

– Удочерили? – воскликнула мать Сэма. – Но тогда… Ты уверена?

– Конечно, я уверена. Сэм знает? Конечно, знает, – ответила себе Абби. – Вот почему он приехал в Англию. А я думала, это моя мать…

– Что?

– Нет, ничего, не имеет значения…

Теперь Абби знала, зачем Сэм приезжал в Англию, но не знала, почему он оттолкнул ее. Если он и думал, что Джордж его отец, он знал, что в любом случае они не брат и сестра: Абби говорила ему, что ее удочерили. Может, он не хотел иметь ничего общего с дочерью человека, который разрушил брак его родителей? Но он знал это до поцелуя. Может быть, когда ее мать вошла, он вдруг понял, как ужасно все это будет? Но ведь ее матери совсем не обязательно знать правду.

– Хранить такой секрет все эти годы!.. – простонала мать Сэма. – Почему он не сказал мне?

– Потому что, я думаю, ваш муж унизил его. Так говорится в письме, – вынув из сумки, Абби протянула письмо женщине.

Мать Сэма быстро прочитала его и вернула Абби.

– Я хотела, чтобы Сэм был его сыном. Не Натана. Это ужасно, да? И я знаю, что чувство вины не позволило Джорджу писать.

– Вины?

– Да, он сказал, что чувствует себя виноватым в том, что произошло между нами.

– А вы?

– Нет, я чувствовала только злость. Когда Натан узнал обо всем и – да! – унизил твоего отца, твой отец уехал обратно в Англию. Через несколько недель я обнаружила, что беременна. Я написала ему. Он не ответил. Я не виню его, после того как Натан обошелся с ним. Но если бы он сказал правду, это не доставило бы Сэму столько боли.

– Кто сказал Натану, что ребенок не его?

– Я, но я не хотела ничего говорить Сэму. Это был конец нашего с Натаном брака. Мы оставались вместе еще какое-то время, но между нами больше не было и намека на чувства.

А отец Абби помнил об унижении все эти годы. Хотя он не был отцом ребенка. Но письмо пришло слишком поздно. Абби хотела знать больше, несмотря на то что это причиняло ей боль.

– Почему Сэма растил Натан, а не вы?

– Мне разрешили видеть его по выходным.

– Разрешили?

– Это была сделка. Он дал мне много денег. Я могла продолжать жить так, как мне нравится, а он воспитывал Сэма. Я думала, что хочу именно этого.

– А сейчас?

– Сейчас нет. Мне кажется, я испортила жизнь Сэму. Твой отец был счастлив в браке?

– Да, извините, если вам тяжело говорить об этом, но я хочу знать, что означает это письмо. Я хочу знать, что происходит с Сэмом.

– С Сэмом?

– Да.

– И ему надо сказать, что Джордж не его отец, не так ли?

– Да. – Поколебавшись секунду, Абби осторожно спросила: – Вы продолжали спать с мужем после начала романа с Джорджем?

– Да, он настаивал на этом.

– Но вы не подумали, что Натан мог быть его отцом.

– Нет. Я же тебе говорила: я не хотела, чтобы он им был. Сэм знает, что тебя удочерили?

– Да… Мне пора идти. – Абби подобрала костыли. – Спасибо, что поговорили со мной. До свидания, миссис.

– Элли, – сказала она. – Зови меня по имени, Абби! Что ты будешь теперь делать?

– Поговорю с Сэмом. – Абби внезапно остановилась. – Вы все еще выращиваете кабачки?

– Кабачки? – переспросила Элли. – Нет. Подожди! Где он?

– Он у Грега, своего друга.

И Абби нужно было увидеть его. Немедленно. Она поспешила к такси.

Старые обиды. Унижение. Она не могла представить, чтобы ее отец мог встречаться с замужней женщиной. Она не могла осуждать его, но позволить Натану считать, что его сын на самом деле не его сын?.. Это преступление! Но поведение Сэма? Может, поэтому он так себя вел? Есть только один способ выяснить это.

По дороге назад она не видела ничего вокруг, только лицо Сэма.

Она хотела, чтобы машина двигалась быстрее. Нетерпеливо поглядывая на часы, она вспомнила, что уже поздно, офис закрыт, ей придется ехать за адресом домой.

Попросив таксиста подождать, она вошла в квартиру, подхватила листок бумаги с адресом Грега, захлопнула дверь и поняла, что оставила ключи внутри. Прекрасно, Абби.

Она поспешила к такси и через несколько минут была на месте. Грег жил на третьем этаже. Лифта не было.

Измученная, потому что ковыляние по лестнице на костылях было изнуряющим, она добралась до квартиры и позвонила. Грег открыл и с изумлением уставился на нее.

– Привет, Грег, – сказала она. – Сэм здесь?

– Да, но…

– Могу я его увидеть? Это очень важно.

Грег преградил ей путь, не давая войти.

– Я подожду здесь, – сказала она.

Он не шевельнулся.

– Я позову его, – сдался он наконец.

Закрыв дверь перед ее носом, он бросился на кухню. Она услышала голоса. Через минуту появился Сэм с полотенцем в руках. Он совсем не был рад видеть ее.

– Ты вытираешь посуду? – пошутила она.

– Что тебе надо?

Не слишком хорошее начало, но он ведь не знает, зачем она пришла.

– Увидеть тебя, разумеется… У твоей матери был роман с Джорджем, – начала она.

Он тихо ответил:

– Я знаю это.

– Да, но… Могу я войти?

– Нет.

– Сэм! Это важно!

– Для кого?

– Сэм! – закричала она. – Ты думал, что ты сын Джорджа, не так ли? Вот почему ты приехал в Англию. Но это неправда! Джордж не мог иметь детей. – Она ждала ответа, но он молчал и смотрел на нее. Она повторила: – Он не твой отец! Я могу войти?

– Нет.

Удивленная, она взмолилась:

– Ты понимаешь, о чем я говорю? Твоим отцом был Натан.

– Не обязательно.

– Да, он твой отец. Я виделась с твоей матерью, и она сказала, что они продолжали спать вместе, когда она встретила Джорджа.

– Великолепно, – сказал он с иронией. – Теперь мне стало легче.

– О, Сэм, – беспомощно всхлипнула она. – Не будь таким жестоким. Я думала, ты обрадуешься.

– Правда? Тогда у тебя такие же представления о морали, как у моей матери.

Шокированная, она уставилась на него.

– У меня есть моральные принципы, и у твоей матери тоже, – запротестовала она. Он рассмеялся. – Но не в этом дело, – продолжила она.

– А в чем?

– В нас. Я не знала об этом, о Джордже и твоей матери, но нет смысла отталкивать меня из-за этого.

– Не из-за этого.

Она чувствовала полную беспомощность.

– Ты не хочешь иметь дело с членами моей семьи? Я понимаю, после того, что сделал Джордж…

– Нет.

– Нет? Тогда почему? – почти кричала она. – Пожалуйста, скажи мне.

– Потому что я не люблю тебя.