Текст книги "Шестая свадьба"

Автор книги: Эмма Дарси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

—Мне ее показали сегодня утром. – Он вышел из машины прежде, чем Тамми успела задать следующий вопрос. Открыв дверцу, он помог ей выйти, взял под руку и остановил очередные слова, приложив палец к ее губам. – Подожди, – скомандовал он. – Я хочу, чтобы ты увидела.

Он выглядел самодовольно и одновременно светился каким-то детским, едва сдерживаемым возбуждением. Тамми промолчала, его уверенность и азарт передались и ей. Возможно, она напрасно накручивала себя.

Дом в Сиднее, семейная машина, поход на ультразвук...

Они сели в лифт, двери закрылись, и Флетчер быстро заключил ее в объятия:

—Я говорил тебе, я дам тебе все, что ты захочешь, Тамалин, – прошептал он и поцеловал ее, и продолжал целовать, пока лифт не остановился.

Флетчер провел ее через холл и открыл дверь. Она была поражена открывающимся видом на гавань – необъятные мерцающие воды океана, яхты и лодки с белоснежными парусами.

—Помнишь, на свадьбе Кирсти ты спросила, встречал ли я где-нибудь такую красоту? Теперь она может принадлежать нам, – триумфально воскликнул Флетчер.

Пораженная, Тамми покачала головой и подошла к огромной стеклянной стене. Затем осмотрелась вокруг: диваны из белой кожи, стеклянные столы на белых мраморных ножках, прекрасные огромные ковры разных оттенков моря – от светло-бирюзового и изумрудного до темно-синего, почти черного. Она беспомощно развела руками:

—Как ты все это сделал?

—Апартаменты продавали в таком виде, продавцы постарались их обустроить. Но если тебе не по вкусу обстановка, мы можем заменить, – беззаботно добавил он, будто деньги не имели знания. Ну, конечно же, для него они действительно не проблема. Странно, Тамми всегда знала, что он богат, но никогда не ощущала это столь явственно, как сейчас. Квартира наверняка обошлась ему в несколько миллионов. А его предложение изменить все по ее вкусу?

«Я дам тебе все, что захочешь, Тамалин». Кроме любви.

Готова ли она согласиться стать любовницей богача, если это означает, что Флетчер хотя бы частично будет участвовать в воспитании ребенка?

—Я думал, тебе понравятся синие тона. Это твой цвет.

—Все чудесно. И мне нравятся синие тона, – однако она не была уверена, что ребенку здесь будет хорошо. Не совсем походило на уютный домашний очаг, скорее фешенебельная резиденция, где пристало устраивать светские рауты для знаменитостей и деловых людей. Она даже не была уверена, что ей самой будет здесь хорошо, ведь она не относилась ни к одному из этих типов людей. Но то был мир Флетчера, и ей, вероятно, придется строить свою жизнь с учетом его интересов.

—Я договорился о временной аренде, пока готовят документы о продаже. Мы можем въехать прямо сейчас, – решительно заявил он. – Вообще-то мои вещи уже в спальне, а твои привезем завтра.

Для Тамми все происходило слишком быстро. Он позаботился о совместном жилище. Хорошо, конечно, но, если он думает, что она бросит все, чего так долго добивалась, ради его удобства, он сильно ошибается.

—У меня завтра смена в больнице, Флетчер. Во вторник и среду тоже. Первый выходной – в четверг, – она смело смотрела в его глаза, отказываясь признавать его власть над собой.

Воздух вокруг них начал накаляться от возникшего напряжения, но Тамми не отводила взора.

—Ты не очень-то склонна уступать, отдавать, да, Тамалин? – с горькой иронией произнес он.

У нее загорелись щеки:

—У меня нет склонности и забирать, – парировала она. – Я не буду для тебя дорогой любовницей.

Он язвительно ухмыльнулся:

—Предложение о сожительстве уже не действует. У нас теперь совсем другая ситуация. Ты ожидаешь моего ребенка.

Она растерянно нахмурилась:

—О чем же тогда речь?

Он взял ее руки, переплетя пальцы с ее, и прижал ее к себе.

—Мы поженимся, Тамалин, – произнес он мягким, но опасным тоном. – Разве не этого ты хотела больше всего?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

 Тамми уставилась на него в ужасе. Свадьба... Цель. Достижение цели. Сознательно забеременела. Никакой любви. Никакой.

Ее лицо превратилось в холодную маску. Она не чувствовала, как от лица отливает цвет, как перед глазами темнеет и подкашиваются ноги. Но в следующий момент с удивлением почувствовала, что ее куда-то несут.

—Что... – непонимающе пробормотала она.

—Ты упала в обморок, – кратко ответил Флетчер, усаживая ее на кровать. – Опусти голову между колен, Тамалин.

Она послушалась, ошарашенная. Единственный раз, когда она теряла сознание, – в первую менструацию. Она что, истекает кровью из-за выкидыша? Нет, влажности не чувствуется, тяжести в низу живота нет, просто головокружение.

—Дыши глубже, – посоветовал Флетчер.

Момент паники прошел. Она глубоко задышала, и головокружение прошло. Флетчер сел рядом с ней и обнял за плечи, придерживая ее голову между колен.

—Я в порядке, – сдавленно произнесла она.

– Уверена?

– Да.

Он приподнял ее на ноги, придерживая одной рукой, второй сдергивая в сторону покрывало, укладывая подушки горкой.

—Садись сюда и отдыхай, – он усадил ее на подушки и укрыл покрывалом. – Я пойду приготовлю что-нибудь поесть и попить.

Тамми была рада остаться в одиночестве и хоть немного подумать о сложившейся ситуации. Было что-то очень соблазнительное в том, что сильный мужчина ухаживает за ней, тем более сейчас она слишком слаба, чтобы позаботиться о себе сама.

Тамми осмотрелась. Спальня показалась ей очень просторной. Стеклянная стена открывает прекрасный вид на океан, а бело-голубой декор гармонирует с гостиной: толстый белый ковер на полу, покрывало из голубого шелка с прекрасными белыми лилиями. На белых прикроватных столиках стоят очаровательные лампы в форме серебристого дерева с хрустальными листьями голубого, розового и зеленого цветов, а на ветвях этого удивительного дерева висят крошечные круглые лампочки.

Интересно, как они будут смотреться ночью.

Желание провести ночь с Флетчером пронзило тело Тамми. Получить то, что доступно. Но она не может выйти за него замуж, зная, как он смотрит на ситуацию. Она не сможет жить с ним без взаимного уважения.

Флетчер вернулся в спальню. Он нес поднос с тостом и апельсиновым соком.

—Ты все еще бледна, – осмотрел он ее, поставив поднос на столик.

—Я не выйду за тебя замуж, Флетчер, – решительно объявила Тамми.

—Нет, выйдешь, – категорично возразил он, грозно сдвинув брови. У него был такой вид, словно он собирается приковать ее к стене и держать так, пока она не согласится. – У тебя сейчас кружится голова, ты не способна пока принимать решения. Позже поговорим.

—Ты думаешь, я запланировала беременность, – отказалась Тамми прекратить разговор.

—Нет, это не так.

—Но ты же сказал...

—Не важно, что я сказал, – махнул он рукой.

—Важно, для меня – важно! – возразила она. – Выйти за тебя замуж – вовсе не предел моих желаний.

—Я вообще не понимаю, что движет тобой, – с какой-то яростью произнес Флетчер. – Я никогда не встречал женщин, даже отдаленно похожих на тебя. Но ты собираешься родить ребенка, и мы оба должны решить и сделать то, что лучше для нашего малыша. А прямо сейчас тебе лучше поесть. Давай, приступай!

Он не стал ждать, пока она выполнит команду, и отошел к окну. Но Тамми была уверена – вряд ли он любуется красотами. Его мозг наверняка пытается придумать оружие против ее упрямства.

Она потянулась к тосту. Рука дрожала. Она заставила себя съесть и выпить все, что Флетчер принес, чтобы восстановить силы. Стресс для ребенка вреден, надо беречь себя.

—Я закончила, – нетерпеливо произнесла она.

Он медленно повернулся. На его лице застыла напряженная маска, и девушка невольно обняла себя руками, как бы в попытке защититься.

—Я не позволю тебе выбросить меня из своей жизни, – мрачно объявил Флетчер. – Я – отец ребенка, и у меня есть юридические права!

—Я и не собиралась выбрасывать тебя, Флетчер, и полностью признаю твои права. Я всегда буду уважать их.

—Слова! – скривился он. – Я не соглашусь на меньшее, чем контракт, подписанный и скрепленной печатью.

Его твердое намерение облечь их отношения в юридическую форму вызывало у Тамми недоумение.

—Каким ты видишь свое участие в жизни нашего ребенка? – поинтересовалась она, желая знать, насколько глубоко в нём развилась отцовская ответственность.

—Я не позволю накладывать рамки на мое участие, – поднял он голос, – я должен находиться рядом, чтобы предотвратить то, что может произойти без меня!

Тамми покачала головой, не понимая его опасений.

—И что должно произойти? Обещаю, я стану любить нашего ребенка вне зависимости от того, будешь ты рядом или нет.

—Но ты не я, Тамалин, – с насмешкой возразил Флетчер. – А тот, кто не был рожден вундеркиндом, не сможет понять, каково это – быть таким.

Тамми с удивлением слушала его слова. Но, конечно, он действительно был вундеркиндом, чудо-ребенком, супермозгом в математике с раннего детства. Но ей ни разу не приходило в голову спроецировать это на ребенка в своем чреве.

—Я уверен, ты станешь любящей матерью, – продолжил он с сухой улыбкой. – Не можешь не стать. Но если бы было достаточно только любви... – он покачал головой. – Нет. Когда никто в твоей семье не понимает, что творится у тебя в голове и как работают твои мозги... Это одиночество убивает осознание того, что тебя любят.

Одиночество... Она помнила, Селин отзывалась о брате как о высокомерном поросенке, но никогда не задумывалась, что могло стоять за его надменностью. Сознательно ли Флетчер решил поселиться в своем собственном мире, или его врожденный талант вынудил его вести такую жизнь?

Она уставилась на него, будто впервые увидела. Он одинок, но иным, странным одиночеством, тем, которого Тамми никогда не ведала.

Флетчер ходил из угла в угол, как загнанный зверь, выговаривая то, что накопилось за много лет:

—Мои родители старались, как могли. Я знаю. Они совсем не виноваты. Я везде был не к месту, меня дразнили в школе потому, что я был «странный», меня презирали в университете за то, что я был самым молодым студентом и затмевал тех, кто старше. Я не виню родителей за то, что им было проще любить Селин. В ней нет ничего ненормального. А я был белой вороной, словно приемный. Никто в семье не знал, как со мной общаться.

Тамми сочувственно смотрела на него. А она-то думала, это ей приходилось туго... Да, родители не любили ее, но о ней с удовольствием заботились няни. Учителя в школе прекрасно к ней относились. Никогда не было проблем в общении со сверстниками, с коллегами.

—Хотя сейчас многие хотят со мной пообщаться, – цинично добавил Флетчер. – Международный успех и миллионы долларов меняют все.

—Но не для меня, – спокойно вставила Тамми.

Он резко остановился.

—Да, не для тебя, – подтвердил он. – Женщина, которую нельзя купить. Почему, Тамалин? Что делает тебя безучастной к материальному?

Если мы лучше поймем друг друга – это пойдет нам только на пользу. Понимание ведет к доверию.

—Все из-за моей матери. Она одержима погоней за богатыми мужчинами, помешана на том, чтобы урвать кусок пожирнее. Я видела, как это происходит... как мужчины покупают женщин... и выбрасывают, разглядев на горизонте другую красотку, – Тамми покачала головой. – Это путь к саморазрушению. Я не смогла бы уважать себя, если бы пошла таким путем. Я в состоянии позаботиться о себе. Мне не нужен для этого мужчина.

—Ты гордишься своей независимостью, и у тебя есть на то основания, – одобрительно заметил Флетчер. – Но ты не справишься со всем сама. Ты не представляешь, с чем тебе придется сталкиваться, если наш ребенок унаследует мои способности. Ты не состоишься как мать, если меня не будет рядом, чтобы поддержать тебя. Поверь, нашему ребенку нужен я, Тамалин.

Не состоишься как мать...

Тамми сжалась, словно от удара. Если у нее и была какая-то цель в жизни, так это стать лучшей матерью для своего ребенка. Хотя, выслушав воспоминания Флетчера, она уже не была уверена, что сможет сама справиться с тем, о чем понятия не имеет.

—Я хочу помочь, – Флетчер медленно подошел к Тамми, не отрывая от нее взгляда.

Ее сердце забилось. Ей так хотелось быть с ним. Но она считала брак результатом любви, а не следствием необходимости.

—А если ты разочаруешься, Флетчер? – нашлась она. – Наш ребенок может оказаться таким же обычным, как я.

—Ты не обычная, – усмехнулся он. – Очень даже необычная, – промурлыкал он, наполняя Тамми желанием.

—Не в том дело, – слабо сопротивлялась она, дрожа от переполняющих чувств.

Он просунул руку под покрывало и положил ее на живот Тамми.

—Все равно это будет мой ребенок, – мечтательно улыбнулся он.

И тот словно почувствовал его присутствие.

Тамми ощутила легкое движение. Флетчер, очевидно, тоже почувствовал его, потому что на лице его разлилось восторженное выражение.

—Мой ребенок, – с гордостью повторил он. – Дай мне посмотреть, дай мне почувствовать, – прерывисто прошептал он и быстрым движением стащил ее платье, нижнее белье, в одно мгновение разделся и сам. Она неосознанно подвинулась, пуская его к себе.

Позже она не могла понять, то ли он занимался с ней любовью, то ли благодарил за ребенка. В его действиях не было страсти, порывистости, только всепоглощающая нежность, которая расплавляла ее сердце, каждую косточку в ее теле и наполняла теплом.

Он ласково обнимал ее, гладил волосы, спину, позволяя ей ощутить себя некой драгоценностью, хрупким сосудом, хранящим их ребенка.

Нам всегда было хорошо в постели, он готов и стремится стать хорошим отцом. Сейчас Флетчер очарован чудом создания новой жизни. Возможно, брак – не такая уж плохая идея... Время покажет.

—Ты выйдешь за меня замуж, – не спросил, констатировал Флетчер.

—Хорошо, я выйду за тебя замуж, – уткнувшись в его плечо, прошептала Тамми.

Он перевернул ее на спину и внимательно изучил лицо, пытаясь понять, серьезна ли она. Убедившись, он довольно ухмыльнулся, в глазах заблестели триумфальные искорки. Он выиграл, хотя победа далась достаточно трудно. Ему захотелось тут же закрепить ее.

—Завтра мы подадим заявление. Как быстро можно организовать свадьбу, Тамалин?

Нет, никакой свадьбы! Нет-нет, это ужасно неправильно.

—Я подам с тобой заявление, Флетчер. Но лучше расписаться в магистрате. По закону, кажется, это можно сделать через месяц.

Он нахмурился:

—Но ты и твои подруги... вы обожаете свадьбы. Люси выходила замуж беременной. Я не понимаю, в чем причина...

—Это не то же самое, – отрезала Тамми.

Люси и Тони любят друг друга, и их брак – апогей их любви, а не подписание обязательств по отношению к ребенку. Для Флетчера женитьба – заключение контракта, который обеспечит ему полноценный доступ к ребенку, а если ребенок родится обычным, он может решить, что ему нет необходимости проводить с ним особо много времени.

И он ни разу не упомянул о любви. Тамми не была уверена, что он вообще способен любить.

—Если твои родители откажутся организовывать твою свадьбу...

Тамми закатила глаза. Ей в голову не могла прийти идея привлечь родителей к приготовлениям. Ни за что на свете она не попросит ни о чем отца. А если мать узнает, что ее будущий зять мультимиллионер, она приложит максимум усилий к тому, чтобы стать ему не тещей, а женой. Ну, или хотя бы выманить у него побольше средств.

—Я им даже не сообщу, что выхожу замуж.

—Тамалин, я с радостью оплачу любую свадьбу, какую захочешь. Все что угодно.

—Нет, спасибо.

Он покачал головой:

—Не позволяй гордости испортить себе праздник. Я хочу, чтобы ты получила то, что было у твоих подруг. Они бы хотели, чтобы у тебя была свадьба. Селин мне закатит сцену, если свадьба не состоится. Она скажет: «Зачем же тогда тебе твои миллионы», и будет права. Ты должна стать невестой со всей положенной атрибутикой.

Он прав. Подругам не понравится, если они с Флетчером просто распишутся. Ей придется заставить их понять ее решение, объяснить – это не любовный союз.

—Я объясню подругам, и они поймут – сейчас не время, – как можно беспечнее произнесла она.

—Потому что через месяц беременность будет слишком заметна? – продолжил он допытываться.

—Нет. Потому что с тобой я не буду чувствовать себя невестой, – прямо ответила она.

На его лице застыло такое выражение, словно он хотел воздеть руки к небу и возопить: «Ох уж эти женщины!»

—И как, по-твоему, чувствует себя невеста?

—В первую очередь, невеста верит – ее брак продлится вечно, Флетчер.

Мужчина растерянно помолчал.

—А ты думаешь, наш не продлится?

—Ты хотел юридический контракт, – напомнила она. – Я согласилась. Давай посмотрим, что из всего этого получится.

Рот Флетчера скривился в язвительной ухмылке:

—Все такая же непокорная маленькая ведьма.

Тамми улыбнулась в ответ:

—Скажи, когда чары развеются.

—А если никогда? – поддел он ее.

Она приподняла брови:

—Что ты там говорил о статистике браков?

—Помнится, ты утверждала, что в каждом правиле бывают исключения.

Тамми протянула руку и погладила его по щеке.

– Время покажет, Флетчер. Время покажет.

Ему нечего было ответить. Поэтому он просто поцеловал ее.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Четвертая свадьба

Тамми хорошо повеселилась во время обеда, который организовала Дженнифер перед своей свадьбой девять месяцев спустя. Возвращаясь домой, она вспоминала шумные разговоры, забавные шутки. Хорошо, что Дженнифер объявила запрет на детей, поэтому их не отвлекали крики младенцев. Селин вручила свою обожаемую дочурку матери. Бабушка Тони Андретти потребовала привезти ей внука. А Тамми без колебания оставила Джона с Флетчером.

С тех пор как малыша привезли из роддома, Флетчер хлопотал без устали. Даже раньше. Он рьяно принимал участие во всех предродовых хлопотах: постоянно интересовался ее здоровьем, посещал тренинг для беременных, вместе с Тамми учился правильно дышать, держал ее за руку во время родов, и все это время был нежным, заботливым, предусмотрительным. О лучшем спутнике жизни она не могла и мечтать.

И о лучшем партнере в постели.

Она сильно сомневалась, что сможет долго удерживать влечение Флетчера. К ее удивлению, он, казалось бы, не замечал ее обычной, без ухищрений косметологов, внешности. Изменения в фигуре тоже не оттолкнули его, наоборот, он находил ее животик очень сексуальным, и каждый раз занятия любовью были необыкновенно чувственными. Она даже думала, такой интерес вызван скрытым в животе ребенком, но после родов Флетчер остался таким же нежным и ласковым.

Что касается Тамми, ее чувства к мужу крепли день ото дня. Особенно когда она видела его отношение к маленькому Джону. Он определенно был способен на любовь. Хотя, наверное, только невинный младенец мог пробудить в нем это чувство. Иногда ей казалось, его любовь к малышу проецируется и на нее, но любит он ее не как человека, а как мать его ребенка.

Не то чтобы она была недовольна Флетчером. Во многих смыслах он являлся чудесным мужем. Но иногда он замыкался в себе и закрывался в своем кабинете. Он не посвящал ее ни в какие аспекты своей работы, отказывался от любых мероприятий, организованных ее друзьями.

– Все эти развлечения не для меня, – его неизменный аргумент. – Я совсем не возражаю, если ты пойдешь, Тамалин. Я знаю, как ты любишь компании.

И она отправлялась одна, но всегда чувствовала себя неловко, ведь ее подруги приходили с мужьями, радостно сопровождающими своих жен. Обычно она переживала, но не расстраивалась, однако его отказ прийти на свадьбу Дженнифер и Адама до глубины души обидел ее. Она пока не признавалась ему в этом, словно тут было что-то постыдное, унизительное.

Припарковавшись, она направилась к лифту с твердым намерением в очередной раз поднять эту тему, попытаться объяснить Флетчеру, что подобного рода уступки она оценит выше всего. Их пока уютное партнерство может пошатнуться, если он будет продолжать чураться близких ей людей.

Войдя в дом, она не сдержала улыбки, услышав, как на кухне Флетчер серьезным тоном перечисляет Джону ингредиенты, из которых собирается приготовить ужин. К огромному удивлению Тамми, оказалось, что Флетчер любит готовить и делает это превосходно.

—Я дома, – крикнула она.

—Иди сюда, – позвал он. – Я готовлю ужин. Наткнулся в Интернете на превосходный рецепт – запеченная треска, легкое блюдо, в самый раз после твоего обеда.

Тамми вздохнула, не желая охлаждать его энтузиазм. Решив отложить разговор, она отправилась на кухню. Сначала проверила Джона, сосредоточенно рассматривающего морковку, которую Флетчер вручил ему поиграть.

Затем взгромоздилась на барный стул и принялась наблюдать за тем, как Флетчер кружит по кухне, достает вино, разливает его по бокалам.

Будь благодарна за все хорошее, что ты имеешь благодаря этому мужчине.

—Хорошо провела день? – поинтересовался Флетчер; поставив перед женой бокал.

—Да, спасибо.

—Все готово к свадьбе?

Зря он спросил. Слова вылетели прежде, чем она успела остановить свой язык:

—Все, кроме тебя.

Он уставился на нее:

—И что это значит?

Отступать было некуда:

—Я хочу, чтобы ты был там, Флетчер. Ты присутствовал на свадьбах остальных трех подруг. Если ты не приедешь к Дженнифер; это расценят... как оскорбление.

– Чушь какая! – высокомерно воскликнул он. – Я должен был присутствовать на свадьбе Селин. Она моя сестра! А на остальные две я приезжал ради тебя. Это никакого отношения к твоим подругам не имело.

Гнев захлестнул ее:

—Значит, связав меня своим контрактом, ты больше не хочешь прикладывать усилия для того, чтобы удержать полученное с таким трудом, да?

Его глаза превратились в две маленькие щелочки:

—Хочешь сказать, я потеряю тебя, если не пойду?

Он не верил, что она может встать и уйти от него, рискуя безопасным будущим их ребенка. Она чувствовала, как его уверенность подавляет ее волю. С неимоверным трудом Тамми заставила себя произнести со спокойным достоинством:

—Я прошу тебя, сделай мне одолжение... пожалуйста... пойди на компромисс в этот раз.

—Я не нужен тебе там, Тамалин, – прямо объяснил ей он. – Ты будешь занята свадебными хлопотами.

—Как и на предыдущих свадьбах. Однако мы все равно проводили время вместе.

—Тогда только там я и мог проводить время с тобой, – возразил он. – Обстоятельства изменились. Ты уйдешь, но потом вернешься ко мне. И Джону.

—Не принимай меня как само собой разумеющееся, Флетчер, – предупредила Тамми и, взяв ребенка на руки, бросила через плечо: – Готовь для себя. Я позабочусь о нашем сыне.

—Ты хочешь, чтобы я присутствовал там в качестве декорации! – прорычал он ей вслед. – Черт побери, я не пойду, мне есть чем заняться!

Проигнорировав его, она прошла в детскую и закрыла за собой дверь.

Проснувшись утром, она обнаружила Флетчера, мирно спящего рядом. Лишь парой часов позже он присоединился к ней на балконе, где она грелась на солнышке вместе с Джоном.

—Привет! Поздно лег спать вчера, – объяснил он свое позднее пробуждение.

Она кивнула, обрадованная, что на ней солнечные очки, скрывающие от него ее чувства. Он сел рядом с чашкой кофе в руках, абсолютно расслабленный и беспечный.

– Я убедил Ганса приехать в Австралию, – объявил он.

Немецкий супермозг.

—И Гай тоже приезжает.

Американский коллега.

—Макс тоже подъедет, как только они подтянутся.

Четверка, создавшая систему всемирной транспортной сети.

—Я тут подумываю над новой концепцией, нам нужно все обсудить вместе.

Позаниматься чем-то важным, но не тем, что важно для меня.

—Тогда нам надо найти няню, – решила она.

Флетчер нахмурился:

—Зачем? Ты же посидишь с Джоном, пока я будут занят с ними.

—Я предупредила тебя вчера, Флетчер. Не относись ко мне как к своей собственности. Мой декретный отпуск практически закончился, я собираюсь выходить на работу на три дня в неделю.

Его лицо замерло в сердитой маске.

—Я имею столько же прав заниматься тем, что я люблю, сколько и ты, – спокойно продолжила она.

С этим аргументом он не мог поспорить, и ради сохранения брака им пришлось пойти на некоторое перемирие. Скорее даже не перемирие, а холодную войну, от которой Тамми с удовольствием убежала, когда настал день свадьбы Дженнифер.

—Веселись, – кинул ей Флетчер перед уходом.

Тамми твердо намеревалась так и поступить.

По крайней мере, теперь она могла воспользоваться его предстоящим совещанием как объяснением его отсутствия на свадьбе. Подруги с пониманием отнеслись к этому – все, кроме Селин.

—Он свинья! – бушевала она. – Надо его проучить! Если я придумаю, как, то обязательно это сделаю!

К счастью, свадебные хлопоты быстро заставили их забыть о Флетчере.

Дженнифер захотела сказочную свадьбу, поэтому выбрала в качестве места очаровательный замок, построенный эксцентричным миллионером в прошлом веке. Костюмы гостей были созвучно парадны: мужчины в строгих фраках, дамы в пыгш ных бальных платьях. ,

В партнеры на вечер Тамми достался брат Адама, Джейсон. Он был явно выраженным гомосексуалистом, поэтому, как многие подобные мужчины, был красив, остроумен и очарователен. Он весь вечер шутил, доводя Тамми до слез, его задорные поздравительные речи были приправлены забавными анекдотами и вызывали приступы смеха у гостей. К тому же он оказался превосходным и неутомимым танцором. В общем, Тамми замечательно провела время..

И только оказавшись в своей старой квартире, куда они по предварительной договоренности приехали вместе с Ханной, и повесив праздничное платье в шкаф, Тамми загрустила. Три остальных платья подружки невесты висели в ряд, являясь своеобразной историей их отношений с Флетчером. Вот сиреневое, со свадьбы Селин – там она впервые увидела его. Вот нежно-синее со свадьбы Кирсти, где она не смогла скрыть свое влечение к нему. А вот пурпурное одеяние – в тот вечер уже он не смог сдержать своей страсти. И наконец, сегодняшний абрикосовый бальный наряд, в котором она поняла, что ждет хэппи-энда напрасно.

Это не Флетчер попался на удочку, не он находился сейчас в ловушке, а она. Он получил, что хотел. А у нее нет выхода. Она может уйти от Флетчера, но не в силах покинуть своего сына. И она не сумеет забрать его у отца. Ее подруги расширили круг родни своими мужьями, а она обречена на одиночество среди них. Если бы Флетчер понял, насколько это важно для нее, если бы он мог проявить интерес к близким для нее людям...

Вернувшись на следующее утро домой и взглянув на Флетчера, Тамми поняла – он, как никогда, далек от желания понимать. У него был сердитый вид, нахмуренные брови, он упруго вышагивал по квартире, размахивая какими-то листами, в его глазах, направленных на нее, горели гнев и упрек.

—Где ты была?

Требовательный и сердитый вопрос ошарашил Тамми.

—Ты знаешь, где. Я предупреждала, что проведу ночь в своей квартире с Ханной.

Его губы скривились в циничном недоверии:

—Действительно? Или это лишь прикрытие тайных радостей?

—В чем ты меня обвиняешь, Флетчер? – удивилась она.

Он потряс перед ее лицом конвертом:

—Вот, Селин прислала мне это сегодня утром.

Фотографии... вот Тамми смеется над шуткой Джейсона, вот они танцуют... На всех фотках Тамми явно наслаждалась компанией молодого человека.

Селин. Она придумала способ, как проучить своего братца.

—Ты мог пойти, со мной. Танцевать со мной и веселиться. Ты отказался. Ты даже пожелал мне хорошо развлечься перед уходом. Разве не странно сейчас упрекать меня в том, что я отлично провела время?

—И насколько хорошо ты развлеклась? – грозно вопросил он.

—Если бы взял на себя труд сопровождать меня, ты бы прекрасно знал – у твоих глупых подозрений нет никаких оснований!

—Глупых?!

—Да, глупых. Джейсон Пирс – голубой. Очень явно. Даже ты, с твоей привычкой не обращать внимания на других людей, не смог бы этого не заметить.

—Голубой... – выдохнул он. – Как только увижу сестру, сверну ей шею.

—У вас двоих наблюдается единение помыслов. Она тоже готова убить тебя.

—Я никогда не пытался вмешаться в их отношения с Эндрю.

—У них брак, Флетчер. Надежный, счастливый брак, дающий чувство эмоциональной защищенности. А это сильно отличается от партнерства по родительским обязанностям, отношений, которые Селин находит недостойными меня.

Он уставился на нее, едва сдерживая ярость:

– А ты? Ты тоже считаешь их недостойными себя?

—Да, – Тамми гордо вскинула голову. – Я предпочла бы иметь партнера, которого заботит то, что важно для меня, но ради Джона я научилась не замечать стену отчуждения, которую ты выстроил между нами. Тебя не интересует моя жизнь, мои друзья, и тебе не нравится делиться со мной своими делами и интересами.

—Я не думал, что сложные технологии могут тебя заинтересовать, – попытался он защититься.

—Я в состоянии уловить смысл вашей высокотехнологичной транспортной системы. Ты мог бы хотя бы попытаться объяснить мне новую концепцию, прежде чем заключать, что я слишком глупа, чтобы понять ее.

—Я никогда не считал тебя глупой.

—Тебе просто не нравится делиться, обмениваться мнениями, Флетчер. Ты отталкиваешь меня от себя, – вздохнула она устало. – Единственная причина, по которой я здесь, – это наш сын. И знаешь, на что я надеюсь, Флетчер? Что он не унаследует ни одного твоего гена, ведь тогда, я надеюсь, ты потеряешь к нему интерес и он будет только моим. И я сама буду учить его, и он поймет – каждый человек важен и ценен, и не нужно отвергать людей только потому, что они не такие, как ты. Я научу его быть хорошим, заботливым человеком. И, возможно, я попрошу его, чтобы он попытался понять своего отца, который так ничему и не научился!

Это была не просто пощечина, это был настоящий сокрушающий удар. Тамми чувствовала злорадное удовлетворение, видя, как с лица Флетчера медленно сползают его высокомерная надменность и уверенность. Он замер в растерянности, его гениальный мозг, возможно впервые в жизни, отказался работать.

Она гордо проследовала в детскую.

Джон спал, мирно посапывая в колыбельке, не подозревая о войне, которую вели его родители. Ему всего четыре месяца, слишком рано, чтобы делать вывод, проявит ли он необычайный талант.

Пусть он будет мой, взмолилась Тамми.

Пусть он будет только мой!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Флетчер окончательно отдалился от нее.

Они не обсуждали ее обвинения. Они вообще ничего не обсуждали, за исключением повседневных вопросов. Они жили в одной квартире, ели за одним столом, спали в одной постели, но вели себя как чужие люди.

Одна печальная неделя тянулась за другой, и Тамми очень сильно переживала, что она позволила своей обиде нанести столь болезненный удар Флетчеру. Ведь, по сути, он был неплохим человеком. И заявить, что она не хочет, чтобы их ребенок был похож на него, – это было низко с ее стороны.

Девушка вспомнила то, что рассказывал Флетчер о своем детстве. Скорее всего, его высокомерие служило ему защитной броней, гарантией того, что никто не сможет причинить ему боль. Их близость во время ее беременности дала ему чувство безопасности, и он отдавал ей частичку себя, сколько был способен. Отдавать себя другим людям – на это он пока не был способен.