Текст книги "Волшебная сказка"

Автор книги: Эмили Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– 3-здравствуйте, – запинаясь, пробормотала Мэгги, чувствуя себя ужасно глупой.

– Привет, – ответила Джоан, и ее губы скривились в еле заметной насмешке в адрес платья Мэгги, явно пошитого дома. – Дорогой, – промурлыкала она на ухо Люку, – я страшно голодна. Что-то, а может быть и кто-то, развивает во мне невероятный аппетит. – Она непристойно подмигнула Мэгги. – Можем мы что-нибудь поесть?

– Разумеется, можем, – ответил он, и Мэгги увидела, как рука американки по-хозяйски скользнула под пиджак Люка чувственным жестом, просто кричавшим об их сексуальной близости.

Мэгги чуть не завопила во весь голос.

– Увидимся позднее, Мэгги, – бросил ей Люк.

Но им так и не удалось больше поговорить, хотя время от времени Мэгги замечала, что Люк наблюдает за ней с другого конца зала с тем же непонятным выражением напряженного любопытства на лице. Зато она увидела, как Джоан украдкой выскользнула на рассвете из его спальни, а утром они уехали в большой спешке. Через несколько недель пришло известие о том, что Люк и Джоан поженились и что у них будет ребенок...

Медленно и неохотно Мэгги вернулась в настоящее и увидела пристально смотрящего на нее с недоуменно поднятыми бровями Люка.

– Что за грустные мысли, Мэгги? – сочувственно, с мягким укором спросил он. – Не поделишься со мной?

Неужели он догадался? Неужели смог по выражению лица понять, что она думает о нем? Неужели она настолько «прозрачна» – или просто он особенно чувствителен ко всему, что касается ее?

Откинув со лба непослушную прядь волос, Мэгги поднялась на ноги. Ей необходимо уйти отсюда. Слишком много противоречивых чувств будило в ней его присутствие.

– Извини меня, пожалуйста, – вежливо сказала она. – Мне надо пойти вымыть волосы.

– Ты так считаешь? – спросил он. – По мне, так они выглядят прекрасно.

– Недостаточно прекрасно, – холодно возразила Мэгги и, как бы доказывая ему, что она уже не ребенок, добавила: – Сегодня вечером я иду на танцы.

– На танцы? – По выражению его лица можно было подумать, что она собралась лететь в космос.

– Да, на танцы, – подчеркнула она. – Чему ты так удивился, Люк? Здесь, конечно, не Нью-Йорк, но даже тут, в деревне, мы ведем довольно активный образ жизни.

– Что ты говоришь? – пробормотал он, и у Мэгги возникло смутное, но досадное чувство, что он над ней просто насмехается.

2

В спальне Мэгги собрала только что вымытые волосы в пучок на макушке и критически посмотрела на свое отражение в зеркале. Может, так она будет выглядеть более взрослой и искушенной? Нет, вряд ли. Разочарованно вздохнув, девушка нехотя вытащила заколки, и водопад шелковистых прядей упал на обнаженную грудь.

Значит, для того чтобы дать понять Люку Ричмонду, что она уже не та неразумная маленькая школьница, которой он мог командовать как хотел, а взрослая женщина из плоти и крови, надо надеть что-нибудь особенное.

В ее не слишком богатом гардеробе было, однако, все необходимое на большинство случаев жизни, а одно платье, несомненно, должно было произвести фурор на сегодняшней вечеринке. Мэгги влезла в него и оглядела себя в зеркало. Превосходно! Лучше не придумаешь!

Пошитое из черной с блестками ткани, платье облегало тело как вторая кожа, доходя примерно до середины бедер. Она натянула полупрозрачные черные колготки, открытые черные лодочки и увлеченно занялась боевой раскраской. Закончив, Мэгги была полностью удовлетворена результатом своего труда. Зеленые с блестками тени хорошо подчеркивали золотистые искорки в глубине ее карих глаз, а розовая губная помада – полноту губ. Подвязывать волосы она не стала, и они струились по спине золотисто-каштановым занавесом.

Единственными украшениями в ее небогатой коллекции были блестящие побрякушки, правда, вышедшие из моды еще в прошлом году. Мэгги нацепила на себя огромные, позвякивающие на ходу серьги и соответствующий им браслет и, вылетев из двери спальни, чуть не столкнулась с выходящим из своей комнаты Люком.

По всей видимости, он только что уложил Лори в постель, потому что был без своего черного кашемирового свитера, а спереди на серой рубашке были заметны темные пятна влаги. Вероятно, девочка шалила в ванной, подумала Мэгги, испытав внезапное сожаление, что Люк не попросил ее о помощи.

Он окинул ее неторопливым, изучающим взглядом сержанта, проверяющего экипировку новобранцев, и скривился в полупрезрительной усмешке.

– Да-а, просто нет слов, – язвительно протянул он. – Вот вам и еще один пример представления Мэгги об элегантности в одежде. На сей раз ты напоминаешь куклу, свалившуюся с рождественской елки.

Мэгги с трудом выдавила из себя улыбку.

– Если ты думаешь, что тебе удастся вывести меня из себя, – как можно более непринужденным тоном сказала она, – то, боюсь, напрасно, Люк. Желаю удачи в следующий раз!

Он не обратил внимания на ее слова.

– Так куда ты все-таки собралась, Мэгги? В какую-нибудь дешевую забегаловку со стриптизом, где исполняешь главный номер?

– Можешь оставить свои грязные шуточки при себе! – взвилась она, разъярившись как кошка, которую окатили водой. – Ты абсолютно ничего не понимаешь в женщинах и в том, что им нравится носить.

Он холодно улыбнулся, и в его глазах зажегся огонек вызова.

– Ты так думаешь? – пробормотал он. – Что ж, тогда мне предстоит вывести тебя из этого заблуждения, дорогая Мэгги. Я разбираюсь в женщинах вполне достаточно для того, чтобы дать тебе совет: если даже ты и обладаешь кое-какими достоинствами, лучше всего не выставлять их в такой степени напоказ. Если, конечно, не хочешь выглядеть как шлюха.

В ответ весь накопившийся гнев и обида на то, что он уехал из дома и женился на Джоан, прорвались наружу.

– Но Джоан ведь выставляла себя напоказ, разве не так? – выпалила она, вспомнив то платье с совершенно открытой спиной и разрезами по бокам, позволяющими видеть восхитительное тело. И тут же остановилась, сама испугавшись того, что слетело с ее губ. – О, Люк, – виновато начала она. – Извини, я не хотела этого сказать...

Крепко сжав губы, он придвинулся вплотную к ней.

– Нет, ты хотела сказать именно это, – возразил он мягким голосом, в котором, однако, чувствовалась угроза. – Не отпирайся.

Внезапно Мэгги почувствовала, что перед ней стоит не тот Люк, которого она так хорошо знала и помнила – не прежний защитник и герой девичьих грез. И этот новый Люк пугал ее – темный, нависающий над ней как грозовая туча; от него исходило нечто неопределенно-тревожащее, отчего по ее спине пробежал неприятный холодок. Мэгги прокусила губу, чувствуя, что теряет почву под ногами.

– Я не должна была плохо говорить о...

–...О покойнице? – продолжил он.

– Да, – прошептала Мэгги. – Прости меня.

Люк покачал головой.

– Но ведь это правда, Мэгги, а нас учили всегда говорить правду. Джоан действительно выставляла себя напоказ. Она была красива и знала это. Вся ее карьера певицы подразумевала выставление себя напоказ. Но ты ведь не рок-звезда, – закончил он, и его взгляд посуровел. – И полагаю, что твоя одежда не очень подходит для деревенских танцулек. Тебе не кажется, что местные жители не слишком готовы к этому?

На его губах появилась прежняя, хорошо знакомая ей улыбка, но нет, она уже не девочка, нечего ее учить! Мэгги возмущенно поджала губы.

– А по какому праву ты заявился сюда и начинаешь диктовать мне, во что я должна одеваться, а во что нет?

– По какому праву? – Он выглядел непритворно озадаченным, вся жесткость моментально слетела с его лица. – По праву друга, конечно. Я считаю, что мы с тобой друзья, а друзья ведь должны заботиться друг о друге, разве не так?

Мэгги смотрела на него и чувствовала, как ее наполняет грусть. Друзья? Только друзья.

Нет. Они с Люком больше не друзья. С их дружбой что-то случилось, она переросла в нечто иное, гораздо менее невинное... В какой-то момент после крушения ее девичьих грез в ней созрело другое чувство – непреодолимое желание.

Невинные доселе фантазии сменила вполне плотская страсть. Потому что сейчас она смотрела на Люка совсем другими глазами – с полным осознанием его мужской привлекательности, окружающей его ауры ничем не прикрытой сексуальности. Мэгги внезапно поймала себя на мысли, что мечтает не просто о том, чтобы поцеловать его, ей хочется лежать рядом с ним обнаженной... чувствовать себя в его крепких объятиях... утонуть в них...

Она вздрогнула и, встретив пристальный взгляд мужчины, постаралась поскорее избавиться от этих смущающе-эротических видений.

– А теперь, если твоя маленькая лекция окончена, может быть, ты позволишь мне уйти?

– Не смею тебя задерживать. – Он грустно улыбнулся. – И как ты собираешься добираться до этих... танцев?

– Меня просто-напросто подвезут.

– Подвезут?

Его вопрос звучал так, будто она сказала, что вот-вот на лужайке перед домом должен приземлиться космический корабль.

– Да, подвезут. Ты-то должен помнить, как это делается. Машина подъезжает к дому. Водитель вылезает, открывает перед тобой дверцу. Мэгги залезает внутрь. Машина вж-ж-ик и срывается с места на полной скорости!

– Прекрати нести эту чертову чушь! – рявкнул он.

– А ты не будь столь чертовски самоуверен! – ядовито возразила она, тряхнув головой так резко, что волосы разлетелись во все стороны, но, как это ни было смехотворно, почувствовала себя польщенной его невольным вниманием к этому жесту.

– И кто это собирается тебя подвезти? – вкрадчиво спросил Люк.

Мэгги открыла было рот, чтобы ответить, но в этот момент прозвучал дверной колокольчик.

– Посмотри сам, – с милой улыбкой ответила она и побежала вниз.

– Не премину, – услышала она, когда Люк обогнал ее на лестнице.

Когда Гик Теннер пригласил на деревенскую танцульку не кого-нибудь, а именно ее, Мэгги была, несомненно, польщена – он был гвоздем сезона. И неудивительно. В свои двадцать лет, высокий, с густой белокурой шевелюрой и плечами, на которых могли бы уместиться по меньшей мере две такие, как Мэгги, Гик считался местным красавцем. И Мэгги тоже была согласна с этим. Но ведь приглашение поступило до того, как она узнала о приезде Люка...

Возможно, поэтому, когда хмурый Люк открыл дверь перед ее поклонником, тот внезапно показался ей бледным и незначительным на фоне высокого темноволосого мужчины, фигура которого, казалось, заполняла весь дверной проем. Это было все равно что сравнить пламя свечи с сиянием маяка.

Каким еще мальчишкой выглядит Гик рядом с Люком, подумала Мэгги. Какое гладкое у него лицо по сравнению с покрытым проступившей щетиной подбородком Люка. Гик чувствовал себя явно неуверенно в лучшем своем костюме, а галстук на его шее смотрелся как-то неуместно. Одетый по-домашнему, в джинсы и серую рубаху, Люк выглядел элегантнее, чем Гик при полном параде. Мэгги внезапно остро пожалела о том, что приняла это приглашение на танцы.

– Полагаю, что вы приехали за Мэгги? – спросил Люк.

– Это точно... сэр.

От досады Мэгги даже закрыла глаза. Сэр? О господи, Гик вел себя с подобострастием средневекового вассала!

– Надеюсь, вы не собираетесь пить? – А это прозвучало скорее как приказ, чем как вопрос, с возмущением отметила про себя Мэгги.

Разумеется, он будет пить!

– Н-нет, сэр.

– А к какому времени вы собираетесь доставить ее домой?

Тут Мэгги показалось, что она вот-вот лопнет от злости. Боже милостивый, а теперь он просто тюремный надзиратель!

– Иди садись в машину, Гик, – приказала она. – Я сейчас выйду.

– Но...

– Давай! – твердо сказала Мэгги и, подтолкнув его к двери, с возмущением повернулась к Люку. – Ты действительно считаешь, что, заявившись сюда нежданно-негаданно, имеешь право строить из себя наставника? – яростно спросила она. – Или просто тебе доставило удовольствие, что Гик лебезил перед тобой, как перед важным господином?

Серые глаза Люка сверкнули.

– Не понимаю, почему ты поднимаешь такой шум? Разве не вполне естественно с моей стороны поинтересоваться, в какое время ты собираешься вернуться домой? Точно такой же вопрос я задал бы, если бы он вез мою мать. Ты ведь знаешь, что в это время года дороги особенно опасны?

О, какая честь для нее – быть приравненной к его матери!

– Гик Теннер – превосходный водитель! – возразила Мэгги, которая никогда раньше не садилась с ним в машину.

– Рад слышать это, – ответил Люк подчеркнуто любезным тоном, в то же время окидывая суровым и многозначительным взглядом почти полностью открытые обозрению ноги Мэгги. – Надеюсь, это не единственное его достоинство?

От прозвучавшего в его голосе намека и от возбуждения, вызванного вниманием Люка к ее ногам, Мэгги покраснела.

– Что за грязный намек!

Он пожал плечами.

– Только для того, кто предпочитает трактовать его именно так. Я мог иметь в виду его умение обращаться... ну, к примеру, с трактором.

– О, разумеется!

– Но ты так и не ответила мне, к какому времени собираешься вернуться домой.

– Танцы кончаются в одиннадцать, – нехотя пояснила Мэгги.

– Прекрасно. Значит, ты должна вернуться где-то к половине двенадцатого. Я тебя дождусь, – добавил он; при виде ее недовольно поджавшегося рта на его лице появилось выражение легкой насмешки.

От такой самоуверенности и самодовольства она вся вскипела.

– Тебя не было здесь целую вечность! – возмущенно воскликнула девушка, которая могла бы назвать время его отсутствия с точностью до секунды. – Интересно, каким это образом я умудрилась выжить до сегодняшнего дня без твоей защиты?

Ей показалось, что взгляд Люка немного потеплел.

– Этого я не знаю, Мэгги, – негромко произнес он. – Но собираюсь узнать. Ты совсем не походишь на ту девочку, которую я когда-то знал.

– Разумеется, не похожа! Мне уже восемнадцать!

– Весьма преклонный возраст, – с насмешкой сказал он.

– И я уже не девочка... я... – Мэгги покраснела, но по-прежнему не отрывала от него вызывающего взгляда – пусть только попробует делать из нее посмешище. – Я женщина, – добавила она уже не так уверенно.

Люк тоже пристально смотрел на нее, и сейчас в этих серых глазах не было ни следа насмешки.

– Да, ты права, – тихо ответил он и совсем другим, непонятным, тоном, от которого у Мэгги сжалось сердце, добавил: – Я просто не готов к этому. А теперь мне пора идти к Лори. Желаю приятно провести время, Мэгги.

Но, прежде чем повернуться к лестнице, Люк окинул ее долгим, суровым взглядом, вновь напомнившим Мэгги, сколь грозным он может быть.

– И не опаздывай.

Глядя на удаляющегося вверх по лестнице мужчину, Мэгги невольно задержалась взглядом на обтянутых черной джинсовой тканью длинных, стройных ногах, на широких плечах, покрытый мягкой серой тканью рубашки. Подумаешь, «не опаздывай»! Захочет и опоздает! Она не боится его.

Не боится? Ну, может быть, только немножко. Не лучше ли было как-то приноровиться к нему? Не хватало только, чтобы он узнал о том, что она отказалась сдавать экзамены и понятия не имеет о том, чем собирается заняться дальше. Мэгги вздрогнула, представив себе реакцию Люка на подобное известие. Не дай бог. Ей вовсе не хочется видеть его в ярости – да еще на Рождество.

Но каким образом он сможет об этом узнать? – успокоила она сама себя, надевая теплое пальто и застегиваясь на все пуговицы. Миссис Ричмонд торжественно обещала ей ничего не говорить сыну, а она свои обещания держит. Кроме того, Люк приехал сюда на короткое время, он будет занят ребенком и своими друзьями.

И особенно друзьями женского пола, мрачно подумала Мэгги. Несомненно, что, как только распространится известие о его возвращении, все женщины за много миль вокруг слетятся в дом как пчелы на мед. В мужчине, самостоятельно заботящемся о своем маленьком ребенке, всегда будет что-то притягательное и романтическое. A если к тому же этот мужчина шести футов ростом обладает неотразимой внешностью, острым как бритва умом и состоянием, сравнимым с состоянием Рокфеллера, – ему, пожалуй, придется приобрести кнут, чтобы управиться с ними.

Поэтому, залезая в старый, побитый автомобиль Гика, Мэгги находилась в прескверном настроении. И оно ничуть не улучшилось при виде появившегося на обычно гладком, загорелом лице Гика недовольного выражения.

– Почему ты не сказала мне, что он дома? – мрачно пробормотал Гик, пытаясь завести машину.

С третьего раза ему это удалось, и автомобиль двинулся по извилистой дороге.

Мэгги с удивлением повернулась к нему.

– А почему я должна была делать это?

– Сама знаешь, – проворчал Гик.

– Нет, не знаю. Какая мне разница, дома Люк или нет? Он мне не опекун. Он просто сын женщины, у которой работает моя мать.

Гик пожал плечами.

– Теперь мне наверняка придется доставить тебя домой вовремя.

Мэгги нахмурилась.

– Ну и что. Разве ты не собирался сделать это?

Его ровные белые зубы сверкнули в темноте.

– На обратном пути я собирался поехать по старой дороге. Говорят, там прекрасные виды. – Он многозначительно ухмыльнулся. – Может быть, в другой раз. Долго он здесь пробудет?

– Целую вечность, – мгновенно солгала Мэгги, в то же время злясь на себя за огромное облегчение от того, что вмешательство Люка явно охладило воспаленное воображение ее поклонника.

Так ей, по крайней мере, показалось. Но Мэгги никак не могла предположить, что у Гика окажется такая короткая память и он совершенно забудет о том, что ему не рекомендовано пить, и о своем обязательстве вовремя доставить ее домой. Когда она сняла пальто и он увидел ее наряд, глаза Гика чуть не вылезли из орбит. Он немедленно подвел ее к своим друзьям, которых Мэгги никогда раньше не видела. Некоторые из них выглядели вообще подозрительно, и ей не понравилось, как они смотрели на нее: глаза их слишком часто останавливались на ее высокой груди и длинных, стройных ногах. Теперь Мэгги жалела о том, что надела это платье. Почему только она не послушала Люка?

С тревогой следила девушка, как Гик одну за другой проглотил три пинты пива. Когда он пригласил ее на танец, она немедленно согласилась: в конце концов, во время танца он хотя бы не сможет пить. Это оказалось довольно глупо с ее стороны. Если бы она подумала хорошенько, то могла бы догадаться о том, что, оказавшись на площадке, он поведет себя не лучше голодного осьминога.

Чем дольше длился танец, тем более росло беспокойство Мэгги. С той стороны, где сидели его друзья, раздался похабный хохоток, громкие свистки, и рука Гика, скользнув по ее спине, по-хозяйски легла на выпуклость ягодиц.

– Убери руки, – прошипела Мэгги.

Расправив пальцы, он ухватил ее покрепче.

– Да ладно, крошка, на самом деле тебе ведь это нравится.

Испытывая отвращение и не на шутку испуганная, Мэгги попыталась вывернуться из его рук. Но Гик работал на ферме, вздутые узлы мышц свидетельствовали о том, что ему ежедневно приходилось заниматься тяжелой физической работой, поэтому объятия его были слишком крепки, чтобы она могла освободиться без посторонней помощи.

– Просто замечательно. – Он ухмыльнулся. – Попробуй еще раз. Потрись об меня своим прекрасным телом, крошка.

Стараясь не поддаваться панике, Мэгги с омерзением почувствовала: эта борьба возбудила ее партнера, и он прекрасно понимает, что и она догадалась об этом.

– Отпусти меня сейчас же! – потребовала она с ледяной властностью в голосе.

– Слушай, перестань... – Его голос звучал невнятно. – Такая аппетитная штучка, как ты...

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Или я закричу...

– Давай кричи, – пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы. – Небольшое сопротивление делает это гораздо приятнее. Позднее я все равно заставлю тебя кричать. Просить еще...

Мэгги изо всех сил наступила ему на ногу, но весила она не слишком много, да и туфли были без каблуков, поэтому это не привело к желаемому результату. Тогда она приблизила губы к самому его уху и очень медленно, с расстановкой произнесла:

– Если ты не отпустишь меня сию же минуту, я дарю коленом в такое место, что у тебя от боли глаза на лоб вылезут...

К крайнему удивлению Мэгги, Гик тут же отпустил ее. Лихорадочно пошарив вокруг себя взглядом, она схватила пальто, сумочку и, не чуя под собой ног, выскочила из зала на холод декабрьского вечера, инстинктивно стремясь убежать как можно дальше.

Сердце билось как сумасшедшее, прерывистое дыхание вырывалось короткими белыми клубами. С трудом ориентируясь в темноте, она пыталась уверить себя в том, что, должно быть, повела себя неадекватно, что Гик просто немного перебрал, увлекся своим ухаживанием, и что, в конце концов, у него на уме не было ничего плохого.

Но в том, как он прижимал ее к себе, было, несомненно, что-то предосудительное, поэтому все эти рассуждения нисколько не успокаивали Мэгги. Впервые в жизни кто-то покусился на ее честь, впервые она столкнулась с грубой, жестокой, угрожающей ей мужской силой, почувствовала себя беззащитной, слабой, и это девушке совсем не понравилось.

Торопливо двигаясь вдоль улицы, она с трудом удерживалась на покрытом тонким слоем льда тротуаре. Чуть было не столкнувшись с телефонной будкой, Мэгги начала лихорадочно рыться в сумочке в поисках мелочи. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем удалось отыскать нужную монету. Дрожащими пальцами Мэгги набрала номер, на мгновение ей показалось, что аппарат не работает, но тут же, к ее огромному облегчению, в трубке раздалось по-деловому короткое: «Да?»

– Люк... – Мэгги неожиданно разразилась слезами.

– Мэгги!

Она всхлипнула, ожидая от него чего-то вроде короткого допроса, но его не последовало.

Вместо этого он только спросил напряженным, но спокойным голосом:

– Где ты?

– Я в... – Она снова всхлипнула.

– Мэгги, ради всего святого, возьми себя в руки и скажи мне, откуда ты звонишь.

– Из... телефонной будки у «Красного Льва».

– Иди в паб...

– Но...

– Немедленно, – приказал он. – И жди меня там.

Мэгги услышала звук положенной трубки и повесила свою, почему-то вдруг показавшуюся ей очень тяжелой. Она взглянула через дорогу, где светились огни украшенного к Рождеству паба «Красный Лев». Умом Мэгги осознавала здравый смысл предложения Люка – гораздо лучше ожидать в теплом помещении, полном людей, чем одной в стоящей на отшибе телефонной будке, но в теперешнем состоянии ей меньше всего хотелось встречаться с местными гуляками. Однако не успела она закрыть за собой дверь заведения, как жена хозяина выскочила из-за стойки и обняла ее за плечи пухлой, уютной рукой.

– Пойдемте со мной, дорогая, – решительно сказала она и, пропустив Мэгги за стойку бара, провела ее в дверь, ведущую в жилые помещения хозяев.

Плохо понимая происходящее, Мэгги позволила усадить себя на мягкую софу и послушно отхлебнула глоток до приторности сладкого чая из оказавшейся в руках чашки.

– С вами все в порядке, дорогая? – услышала девушка заботливый женский голос.

Мэгги молча кивнула.

– Только что звонил мистер Ричмонд. Сказал, что вы неудачно упали по пути сюда. И что вы должны подождать, пока он не приедет и не заберет вас. – Хозяйка вздохнула. – Вообще-то он говорил недолго. Должно быть, торопился. В нем есть что-то особенное, в мистере Ричмонде, не правда ли? – Что ж, можно сказать и так, подумала Мэгги. – И он дьявольски красив.

– Да, – машинально согласилась Мэгги.

– И всегда был красив. Помню его еще маленьким мальчиком. Как взглянет на вас своими огромными серыми глазами из-под упавшего на лоб чуба... Этот взгляд мог бы лед растопить. – Она взяла из безвольных пальцев девушки пустую чашку и поставила ее на полку буфета. – Ужасно жаль его жену, правда? Была настоящая красавица, верно?

– Да. – Мэгги отвечала как автомат.

– И оставила на его попечение бэби. Можно себе представить, каково ему сейчас. Вряд ли он долго проживет в одиночестве... Ага! – Она склонила голову набок и прислушалась. – Вот, кажется, и он.

Как в тумане, Мэгги услышала приближающийся рев мощного двигателя, без всякого сомнения работающего на пределе своих возможностей, потом снаружи раздался страшный скрип тормозов. Хлопнула входная дверь, раздался звук торопливых шагов, и наконец на пороге комнаты появился Люк – высокий, сильный, властный, с нахмуренными бровями – и оглядел ее с головы до ног, как полицейский – место преступления. Потом, присев перед ней на корточки, он взял ее ледяные ладони в свои теплые, успокаивающие руки.

– С тобой все в порядке? – спросил Люк тихим, но настойчивым голосом.

Мэгги кивнула.

– Точно?

Зубы Мэгги непроизвольно начали выбивать дробь. Тогда он взял ее пальто, накинул ей на плечи и, застегнув на все пуговицы, помог подняться на ноги.

– Пойдем. – Сейчас голос его прозвучал почти нежно. – Я отвезу тебя домой.

Домой. Это прозвучало чудесно, как будто исполнилась ее давнишняя мечта. Домой с Люком. Мэгги почувствовала, что его рука поддерживает ее за плечи, и испытала непреодолимое желание прижаться к нему еще теснее. Люк поблагодарил хозяйку. Запинаясь, Мэгги последовала его примеру. Затем он вывел ее из паба с таким угрожающим выражением лица, что все любопытные как по команде занялись изучением содержимого своих кружек. Очутившись снаружи, он запихнул ее в большой темно-зеленый «бентли» и сел рядом.

Как только автомобиль тронулся с места, Люк требовательно рявкнул:

– Что произошло? Говори правду, Мэгги.

Девушка проглотила комок в горле.

– Гик слишком много выпил. Ему захотелось покрасоваться перед своими друзьями. Он пригласил меня на танец и... и...

– И что? – Его голос звучал все требовательнее. – Что он сделал?

– Ну позволил себе крепче, чем следовало, обнять меня во время танца. – На словах это прозвучало совсем банально. – Ничего страшного, честное слово.

– Ничего страшного? – недоверчиво переспросил он. – Ничего страшного, говоришь? – Руки, лежащие на руле, сжались в кулаки, он тихо и очень длинно выругался себе под нос.

Мэгги была до крайности поражена, никогда раньше она не слышала, чтобы Люк ругался.

За всю дорогу до дома он не произнес больше ни слова, и, когда Мэгги рискнула бросить на него взгляд, Люк показался ей суровым, почти жестоким и до невозможности сердитым. Таким сердитым она его тоже никогда не видела.

Мэгги чувствовала себя как последняя дура. Ведь он предупреждал ее, но она не послушала и вышла из дома в наряде, совершенно не подходящем для деревенских танцулек. Платье явно провоцировало, но его действие было направлено на одного, и только одного человека, только сейчас поняла она. И этот человек сидел сейчас рядом с ней.

– Люк, – рискнула прошептать она, но он многозначительно покачал головой.

– Не сейчас, Мэгги.

Она прикусила губу, мечтая только об одном – поскорее добраться до дома и залезть в постель, как побитая собака в свою конуру.

Они уже подъезжали к Ричмонд-Холлу, когда Мэгги все-таки решилась еще на один вопрос:

– А где Лори?

Его голос немного потеплел.

– Спит. Мать обещала присмотреть за ней. —Машина плавно остановилась, и он вылез, чтобы помочь ей. – Пройдем через задний ход, – тихо сказал он. – Если мать заметит, что ты плакала, то от беспокойства не заснет всю ночь. – Он горько улыбнулся. – Я никогда еще не видел тебя плачущей. Для тебя это не совсем обычно, так ведь, девочка?

Мэгги задумчиво покачала головой. Даже в совсем юном возрасте она выказывала поразительную храбрость и выдержку, – как в тот раз, когда сломала ногу...

Тогда она неудачно упала с дерева во время очередных летних каникул Люка. Она пряталась там от него, на свой детский манер пытаясь отвлечь его от очередной пышной блондинки, которую он пригласил остаться у них на уик-энд. Дерево было высоким, и рентген обнаружил, что перелом очень серьезный. Тогда Мэгги прокусила себе губу до крови, лишь бы Люк не увидел ее плачущей.

До сих пор Мэгги помнила странную улыбку, которую он подарил ей в машине «скорой помощи», когда сопровождал в больницу, его взгляд и слова: «А ты упрямица, верно?»

Люк отпер заднюю дверь дома и снова запер ее за ними.

– Иди ложись в постель, – сказал он. – Я скажу матери, что мы дома, и взгляну на Лори, а потом принесу тебе что-нибудь горячего...

– Не хочу причинять тебе лишних беспокойств. – Мэгги покачала головой.

– Мэгги, – проговорил Люк устало, – неужели ты не понимаешь, что причиняешь мне беспокойство с того самого дня, когда я в первый раз тебя увидел? – И ушел.

Чтобы раздеться, Мэгги понадобилась целая вечность. Ей по-прежнему было холодно, ужасно холодно, поэтому она напялила на себя самую толстую пижаму, которую только смогла отыскать в гардеробе, и как раз залезала в постель, когда в комнату вошел Люк с подносом в руках. Успев разглядеть ее прежде, чем ей удалось скрыться под одеялом, он невольно улыбнулся.

– Сейчас ты не выглядишь такой уж роковой женщиной, – съязвил он, но при виде выражения ее лица мгновенно принял серьезный вид. – Черт побери, – пробормотал Люк, поставил поднос и, присев на край кровати, взял ее руки в свои подобно врачу, успокаивающему пациента. – Извини меня, Мэгги, – тихо сказал он. – После того что случилось сегодня, это было грубой и необдуманной шуткой с моей стороны.

– Нет, это не так! – Мэгги замотала головой так энергично, что ее золотисто-каштановые волосы разлетелись во все стороны. – Это всего лишь правда, чистейшая правда! За то, что произошло сегодня, мне надо винить только себя.

– Винить? – Он недоверчиво прищурился. – О чем, черт побери, ты толкуешь?

– Только о том, что ты был прав, – я была одета неподобающим образом. Вызывающе. И это действительно было глупой попыткой сыграть роль роковой женщины. Платье совсем не подходило к случаю, а наш поселок совершенно не то место, где можно носить такие вещи...

– Нет, нет. – Люк покачал головой. – Выслушай меня, Мэгги, и выслушай внимательно. Как раз наоборот, неадекватной была именно моя реакция на это платье, и если бы оно было на ком-то другом, а не на тебе, я только полюбовался бы, ты в нем выглядела просто замечательно. Но тобой мне всегда хочется командовать, и я ничего не могу с этим поделать, так уж ты на меня действуешь.

Он улыбнулся, и сердце ее наполнилось сладкой болью неутоленного желания.

– Платье просто замечательное, – продолжал он. – Ты была права. И тот факт, что ты красива и на тебе надета мини-юбка, отнюдь не дает всякой безмозглой деревенщине права набрасываться на тебя. Подобные аргументы выдвигают иногда на процессах по изнасилованию некоторые ненормальные судьи, утверждающие, что женщина, которая не носит власяницу и не посыпает голову пеплом, «сама напрашивается на это».

Люк внимательно взглянул на ее лицо, все еще в размазанной по нему туши, и внезапно, как будто только что поняв, что держит ее руки, выпустил их.

– Поэтому, ради бога, не вини себя. Ты поняла?

– Думаю, что да.

– Мне нужно нечто большее, чем твое «думаю, что да»! – с жаром воскликнул он. – Я хочу, чтобы ты обещала мне, что больше не будешь думать об этом.

Мэгги кивнула. Более настойчивого человека, чем он, найти было трудно!