Текст книги "Цена плейбоя"

Автор книги: Эмили Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Последний шанс. Последний шанс.

Ее пульс оглушительно стучал. Джулиана опустила веки и повернулась спиной к Рексу. Что-то прохладное и шершавое коснулось ее груди. Она бросила встревоженный взгляд вниз. Ее пояс.

Рекс несколько раз провел им по груди Джулианы. Она почувствовала между лопаток его горячее дыхание, после чего он поцеловал ее затылок, ее шею и плечо, ее спину…

Его зубы. Его губы. Пояс.

Ее охватила дрожь.

Пояс заскользил медленнее, коснулся ее талии, бедер и завитков внизу живота. Она ахнула, когда бусины пояса прошлись по ее чувствительной плоти. А потом Рекс стал поднимать пояс вверх по ее телу.

– Повернись.

Она почувствовала, как украшенный бусами пояс касается ее икр и лодыжек. Рекс притянул ее ближе. Она прижала руки к его груди, опустила их на живот и схватилась за его футболку. Ей нужно было ощутить его кожу на своей коже.

– Рекс, пожалуйста, прижмись ко мне.

Он бросил пояс на кровать себе за спину и помог ей снять с него футболку. Она согнула пальцы, предвкушая, что сейчас дотронется до Рекса. Она погрузила пальцы в темные завитки у него на груди, но реальность далеко превзошла фантазию. Кончики пальцев коснулись мягкого горячего атласа. Его жесткие волоски дразняще щекотали ее ладони. Она обхватила руками его лицо и поцеловала его. Джулиана не могла найти слов, чтобы выразить, как хорошо ей стало благодаря ему, но она могла показать ему свои чувства в поцелуе.

Рекс обнял ее и прижал к своему горячему торсу. Он жадно целовал ее в губы. Этого было недостаточно. Джулиане хотелось большего. Он передвинул ее так, что она подняла бедро. И принялся ласкать ее чувствительную плоть пальцами, надавил глубже, и она ощутила почти невыносимое напряжение.

Она прервала поцелуй, хватая ртом воздух. Запустила пальцы в волосы Рекса и сжала его плечи. Он губами поймал ее сосок и начал нежно дразнить Джулиану, пока не довел ее до вершины блаженства.

Джулиана заставила себя поднять тяжелые веки и улыбнулась, глядя в темные глаза Рекса.

– Здорово.

– Презервативы. Вытащи их, – отрывисто сказал он.

Она открыла сумочку, которую оставила на туалетном столике, и дрожащими руками вынула коробку. Когда она повернулась, он уже снял ботинки и носки и стоял, возвышаясь над ней. Сердце Джулианы нервно забилось, когда он резко сбросил джинсы и трусы.

Она окинула взглядом его широкую грудь и возбужденную плоть.

Рекс хотел ее. Ее.И пришел в такое возбуждение, ублажая ее. Мало кто из мужчин, с которыми она занималась сексом, беспокоился о том, чтобы доставить ей удовольствие.

Он протянул руку. Джулиана вложила свою руку в его большую ладонь, и он притянул ее ближе. Она выдохнула, ощутив его возбужденную плоть, он страстно поцеловал ее в губы. Презервативы выпали из ее пальцев, когда она уступила стремлению ласкать его.

Он наклонял ее к матрацу. Его прохладные волосы задели ее плечо и грудь. Это было самым чувственным ощущением, которое когда-либо испытала Джулиана. Неудивительно, что стольким мужчинам нравились длинные волосы. Волосы Рекса касались ее разгоряченной кожи, как прохладный атлас, когда он наслаждался ее грудью, ее животом.

Когда он наконец разделил ее завитки и нашел ее своим языком, ей пришлось прижать кулак ко рту, чтобы остановить крики. Она, как и хотела, испытала страсть. И чересчур быстро ее снова сотряс оргазм. Никогда у нее не было настолько сильных и в то же время пугающих ощущений. Пугающих потому, что она не владела собой, была рабыней своих желаний, и потому, что ею владело чувство, будто Рекс Тэннер был мужчиной, с которым она – да, собственно говоря, любая женщина – не справится. Он разбил бы сердце любой женщине, ожидающей большего, чем коротенькая связь.

Какое счастье, что она хотела только временных отношений.

Так ведь?

У нее возникли сомнения. Сможет ли она после этого быть довольна хорошим?

Рексом овладевала жажда сексуального удовлетворения.

Дай, ты, эгоистичный сукин сын. Раз в жизни дай. Не бери.

Он старался обуздать свой голод. Схватил коробку презервативов и сунул их в руку Джулианы. Все его тело сотряслось от усилия удержаться и не взять ее, чтобы утолить свой голод.

Ее грудь содрогалась от прерывистого дыхания, что разжигало в нем желание. Он изумлялся мягкости ее бледной кожи, которой касался ладонями, и волнующими еле слышными звуками, которые она издавала, когда он вертел пальцами ее соски.

Ее руки задрожали, когда она открыла коробку и выбрала презерватив. Джулиана осторожно разорвала пальцами пластиковую обертку. Он разорвал бы ее зубами. А потом она медленно и осторожно вынула предохранительное средство.

Легкими, деликатными прикосновениями она разгладила на нем латекс.

Он заскрипел зубами. У него едва не остановилось сердце и не расплавился мозг, а потом ее пальцы сжались. Она начала его ласкать. Он не удержался от стона.

Она встала над ним на колени и потянулась через его плечо за своим поясом. Провела стянутыми узлом концами пояса по груди Рекса, по его животу – как дюжиной ласкающих пальцев. Она обвила пояс вокруг его возбужденной плоти и дала поясу медленно соскользнуть. Рекс схватил Джулиану в объятия, его обожгла ее мягкая грудь. Он целовал ее в губы до тех пор, пока у него не запылало внутри.

– Перестань меня мучить, – предупредил он ее.

Он почувствовал, что она улыбается, прижимаясь губами к его губам. Потом она отклонилась назад на несколько дюймов, и он увидел смех в ее глазах.

– Я тебя мучаю?

– Ты это знаешь. – Он притянул ее к себе, заставляя взять его туда, где ему нужно было быть, – внутрь. Но она не стала. Она принялась раскачиваться, скользя по его телу, и у него вырвался хриплый стон.

Он решил, что в эту обольстительную, мучительную игру можно играть вдвоем. Провел ладонями по бедрам Джулианы, а потом ласкал ее чувствительную плоть до тех пор, пока она не выгнула спину и не начала извиваться от удовольствия. Она встретилась с ним взглядом, и его сердце сильно забилось.

Возьми ее. Возьми ее. Сделай это. Сейчас.

Она прижала руки к его груди. Еще доля секунды – и он бы бросил ее на спину и эгоистично получил удовольствие, но Джулиана приняла его глубоко внутрь своего тела.

В его легких не осталось воздуха. Он с усилием открыл глаза, и его удовольствие стало еще острее. Ему никогда не доводилось видеть ничего обольстительнее, чем Джулиана верхом на нем. У нее вспыхнула кожа, распухшие губы приоткрылись, она хватала ртом воздух. Открыв глаза, она встретила страстный взгляд Рекса.

Он ласкал ее, подталкивая к очередному пику наслаждения. Ее дыхание стало прерывистым, она сжала его руками. Он схватил ее за талию и несколько раз глубоко вошел в нее, сотрясаясь от удовольствия более сильного, чем когда-либо испытывал.

Джулиана рухнула на него, и он автоматически ее обнял. До сих пор он никогда не держал в объятиях женщину после того, как использовал ее. Но ему хотелось держать в объятиях Джулиану, хотелось прижимать ее к себе.

Беда. Черт возьми, он попал в беду.

Он молча уставился в потолок. Джулиана соскользнула с него и прижалась к его плечу. Его сердце стало биться медленнее, но мускулы не расслабились. Он не мог произнести ни слова, потому что его душили гнев и отвращение к самому себе. Джулиана заснула. Она не улыбалась бы такой довольной улыбкой, если бы знала, с каким мужчиной делила свое тело.

Джулиана заслуживала мужчины получше, чем он. Черт, любая женщина заслуживала парня получше, чем тот, кто не мог вспомнить ни имен, ни лиц некоторых бывших любовниц.

Он не знал, что такое здоровые сексуальные отношения. Конечно, он пытался несколько раз, но моногамия не сработала. Он никогда не оставался ни с одной женщиной надолго, потому что не мог.

Его родители не посещали его концертов. Из-за неотложной работы покинуть ранчо на уик-энд было почти невозможно. Но однажды вечером его семья сделала ему сюрприз. Рекс не знал, что они были на представлении, пока администратор не открыл дверь его гримерной и не впустил их.

Его мать, отец и сестра в ужасе молча остановились на пороге. Широко раскрыв глаза, они смотрели то на Рекса, то на полуголую поклонницу в его объятиях. Рекс быстро застегнул брюки и заправил рубашку.

Черт, он был близок с женщиной, но не знал ее имени и не мог представить ее своей семье. Мать его поняла, в чем дело, и на ее лице были написаны смущение и стыд. Рекс повернулся к отцу, но не обнаружил у того на лице ничего, кроме разочарования и отвращения. В больших карих глазах его сестры больше не было гордости, которую он всегда в них видел.

Рекса воспитывали не так. Его учили уважать других – особенно женщин. А он делал нечто противоположное. Использовал. И бросал. Поклонница поправила одежду, взяла автограф и протиснулась за дверь. Его семья вышла следом, не говоря ни слова.

Один печальный, неодобрительный материнский взгляд через плечо сказал ему все. Рекс стал человеком, которого не могла любить даже мать.

Он устыдился своего поведения. Но научило ли это его чему-нибудь? Нет.

Сегодня ночью он снова начал цикл самоуничтожения. Без сомнения, он совершил ошибку, сблизившись с Джулианой Олден.

Вопрос заключался в том, может ли он исправить сделанное?

Или уже слишком поздно?

Джулиана проснулась в пустой кровати. Прошлая ночь была удивительной. У нее никогда не было менее эгоистичного любовника, чем Рекс, и благодаря ему она открыла в себе чувственную сторону.

Как она могла дожить до тридцати лет, не испытав такой восхитительной страсти?

Она взглянула на часы. Скоро ей надо было собираться на работу. Не хотелось. Впервые Джулиане пришла мысль позвонить и сказать, что заболела, – чтобы они с Рексом повторили страстное свидание прошлой ночи.

Это горячее чувство могло быть только похотью. Логика всегда торжествовала над эмоциями, а логика подсказывала, что из Уолли получится подходящий муж. Она не могла себе позволить влюбиться в Рекса, значит, она не станет в него влюбляться. Две с половиной недели она будет наслаждаться его обществом, а потом выполнит свои обязательства.

Последний шанс. Последний шанс.

Она быстро приняла душ, почистила зубы и сделала макияж. Причесала влажные волосы, надела халат, открыла дверь спальни и остановилась как вкопанная.

Рекс спал на диване в одних расстегнутых джинсах. Почему он спал здесь, когда у него была идеальная кровать – и Джулиана – в его спальне?

Разве он не получил такое же наслаждение прошлой ночью, как она?

Она на цыпочках пошла на кухню и включила кофейник. Джулиане была видна макушка Рекса, его плечо и грудь. Ритм его дыхания внезапно изменился. Через несколько минут она узнает ответ на свой вопрос. Понравится он ей или нет?

Рекс поднял левое запястье, должно быть, чтобы взглянуть на часы, потом провел рукой по лицу.

Он глубоко вздохнул и сел на постели. Заметил Джулиану, и его лицо приняло напряженное выражение.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Он медленно встал.

– Ты не должен был спать здесь.

– Должен был.

– Потому что не хотел, чтобы девочки нашли нас в одной постели?

– Потому что прошлой ночи не должно было случиться. Этого больше не случится.

– Мне жаль это слышать. Почему мы не можем снова заняться любовью?

– Послушай, Джулиана, ты привлекательная женщина. Прошло некоторое время с тех пор, как я… Мне следовало контролировать себя прошлой ночью.

– Ты хочешь сказать, тебе подошла бы любая женщина?

Он колебался. У Джулианы от боли перехватило дыхание. Она отвернулась к кофейнику и налила кружку.

Потом она поняла то, от чего ее боль усилилась. Похоть не причинила бы ей таких страданий. Неужели она влюбилась в Рекса?

– Джулиана, мне жаль.

Она выпрямилась, подняла подбородок и встретилась с ним взглядом. Сжала кружку так, что более хрупкий фарфор треснул бы.

– А мне нет.

– Ты не понимаешь. Я не тот мужчина, который тебе нужен. Тебе надо, чтобы все было навечно. Я не такой. Я подвожу людей, Джулиана. Это то, что я делаю лучше всего.

Навечно?

– Я не просила ни о чем вечном, Рекс. Я прошу только о двух с половиной неделях, которые остались согласно твоей программе для аукциона.

Она подошла к Рексу и положила ему руку на грудь. Его сердце неистово забилось под ее ладонью.

– Семнадцать дней, Рекс. Это все, чего я хочу.

Теперь, когда ты вкусила страсть, сможешь ли ты жить без нее?

Конечно, она сможет. Ее жизнь была распланирована, и если она хочет оказаться на вершине, как ее мать, то нельзя делать крюк. Особенно такой, из-за которого приходит мысль взять выходной день, чтобы бездельничать в постели с любовником.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Очевидно, его мама воспитала дурака, сказал себе Рекс, остановившись возле открытой двери своей спальни.

Иначе у него не трепетало бы сердце при виде Джулианы, лежавшей в его постели на скомканных простынях при лунном свете.

Если бы сегодня утром ее будильник не зазвонил сразу после ее предложения, Рекс, вероятно, потащил бы Джулиану обратно в постель, сорвал с нее халат и глубоко вошел бы в нее.

Какая там постель! Он взял бы ее на кухне.

Он слышал тихое дыхание Джулианы. Она лежала на боку, ее темные волосы рассыпались по его подушке, как прошлой ночью, когда он заставил себя покинуть ее.

Принять ее предложение не означает ее использовать.

Так ведь?

Неужели он хотел чего-то постоянного? Может быть, после того как расплатится с банком, он начнет искать женщину, достаточно сильную, которая приведет его в чувство, когда он попытается взять то, что он хочет, ничего не отдавая обратно.

Такую женщину, как Джулиана.

Дай задний ход.

Он не хотел становиться между Джулианой и ее родственниками. Она поймет, чего он ей стоил, и возненавидит его также, как он ненавидел сам себя за то, что из-за эгоизма погубил отношения со своей семьей.

Но отношения – даже временные – с Джулианой не были бы очередной встречей без имени и лица, как те, что у него в прошлом, заспорил адвокат дьявола у него в голове. Он не только знал ее имя и где она живет, он знал ее любимое мороженое – персиковое – и дюжину других подробностей о ней. Например, ее осторожный характер, то, что она взвешивает риск перед тем, как на что-либо пойти, сарказм, когда она нервничает, и ее склонность все изучать, начиная с него и кончая пособиями по вождению мотоцикла и воспитанию детей. Что касалось ее лица, Рекс никогда его не забудет.

Иди за этим.

Он шагнул к кровати, но остановился. Джулиана заставила его думать о музыке, и это чертовски его испугало. Весь день у него из головы не выходила та песня – песня, которую он писал в день, когда умерли его родители. Когда-то музыка была его спасением, но она также стала его проклятием, его дорогой к гибели. Он не мог снова впустить музыку в свою жизнь. Слишком это рискованно.

Джулиана повернулась на спину.

– Рекс, это ты?

– Да.

Она села в кровати. Лунный свет плясал на ее обнаженной коже.

– Запри дверь и иди в постель.

Он сжал кулаки, его грудь запылала.

Какого черта! Ты все равно проклят.

Его пальцы щелкнули замком. Он остановился возле матраца. Джулиана встала на колени и прижалась щекой к его груди.

Он снял рубашку и тоже лег в постель. И чертовски надеялся, что не возненавидит себя сильнее, чем уже возненавидел утром.

Джулиана взглянула на песочницу, где Рекс нагнулся к Бекки и Лайзе, и увидела то, чего ей не, хватало.

Ее родители не удрали бы с работы, чтобы терять день, строя песочные замки, которые смоют дневные грозы, и не позволили бы своей маленькой девочке обхватить их лицо руками в песке, чтобы поцеловать в щеки липкими поцелуями, как Лайза – Рекса.

Рекс поднял голову, и их взгляды встретились. Он поговорил с девочками, потом встал и зашагал к ней, волнующе улыбаясь.

– Довольна, что взяла выходной? – Рекс сел рядом с ней на скамейку за стол для пикника. Одной рукой он провел по спине Джулианы, а другую под столом положил ей на бедро.

– Да. Что ты имел в виду, когда говорил, что подводишь людей?

С лица Рекса исчезла улыбка. Он убрал руки и повернулся на скамейке лицом к девочкам.

– То и имел в виду, что подвожу.

– Но кого? Как?

– Джулиана…

– Пожалуйста, Рекс, ответь. Я узнала так много противоречивых сведений о тебе он-лайн, что хотела бы знать правду.

– Я уже тебе сказал, что ненавидел ранчо. Но я не сказал, что мои родственники пытались отговорить меня ехать в Нашвилл. Они не хотели, чтобы я гонялся за мечтой, которая скорее умрет, чем сбудется. У них были хорошие намерения. Они не хотели, чтобы мне было больно. Но я это понимал иначе. Прежде чем уехать, я наговорил им лишнего. Назвал их невеждами, деревенщинами, которые не стремятся совершенствовать себя.

– Сколько тебе было лет?

– Восемнадцать.

– Ты был всего лишь ребенком. Все знают, что дети – особенно подростки – не славятся тем, что делают самый разумный выбор. – Кроме нее. Она всегда поступала правильно из страха перед последствиями.

– Я был достаточно взрослым, чтобы не совершать таких глупостей. Мне следовало проявить больше уважения к родным. Но я этого не сделал.

– Цитировать банальную фразу о том, что человек крепок задним умом?

– В Нашвилле я провел два суровых года. Мама послала деньги, без которых, как я знал, моя семья не могла обойтись. Я не просил денег, но я их взял. Я был достаточно сломлен и мог так унизиться, но – не мог извиниться. Я никогдане извинялся. Папа написал мне, что я могу вернуться домой. Я ответил ему, что лучше буду жить на улице.

Она услышала в его голосе боль и сожаление, и у нее заныло сердце.

– В двадцать два года мне повезло. Я околачивался в сомнительном баре. Я не мог себе позволить даже порцию пива, поэтому сидел в заднем углу и слушал музыку. Певец на сцене никуда не годился. Толпа расшумелась. Кто-то бросил в него бутылкой пива. Она попала парню в голову, и он потерял сознание. Было похоже, что сейчас поднимется шум, а я сидел далеко от выхода. Поэтому я двинулся в другом направлении. Поднялся на сцену, схватил гитару бедолаги и начал распевать во все горло песни, надеясь, что предотвращу что-нибудь опасное, пока парня пытались привести в сознание. Толпа успокоилась. Певец пришел в себя. Я слез со сцены и пошел к выходу. За мной последовал какой-то мужчина из публики и предложил мне контракт на звукозапись, прямо там, на Второй авеню. Оказывается, он был важной персоной в одной из фирм. А остальное… – Он пожал плечами.

– Остальное – история. Но я хочу услышать ту часть, которую не могу узнать в Интернете. Кого ты подвел и как?

– Ты когда-нибудь подводила родственников?

– Я всегда следовала правилам. Что было после контракта на звукозапись?

– Я начал зарабатывать деньги. Часть посылал домой. Наверное, хотел загладить вину за то, что вел себя как дурак; но я не мог обуздать свою гордость, не мог приехать и извиниться лично. Черт, мне даже не хватило мужества позвонить и извиниться по телефону. А потом было слишком поздно. Два года назад мама и папа погибли во время торнадо. Я так никогда и не поблагодарил их за то, что они меня поддерживали. И не извинился. Они умерли, считая своего сына неблагодарным эгоистом. И они были правы.

Джулиана обняла его одной рукой за талию.

– Я не считаю тебя эгоистом.

– Это потому, что ты меня не знаешь. В день похорон у меня должен был быть концерт. Можешь поверить, но я стал думать: где меня ждут? Где мне следуетбыть? В конце концов я попросил Келли передвинуть похороны на более раннее время и заказал частный самолет, чтобы успеть на похороны, а позже – на концерт. В тот вечер я вышел на сцену и выступил так, будто ничего не произошло. Будто я только что не похоронил своих родителей. На следующее утро я посмотрел в зеркало и понял, что мне не нравится человек, которым я стал. Я попытался выбраться из моих контрактов, но они не оставляли лазеек. Поэтому я исчез, снова думая о своей жалкой заднице, а не о шестидесяти трех людях в моем оркестре и гастрольной команде, которые зарабатывали себе на жизнь благодаря мне.

– Ты горевал, Рекс, а некоторые люди в горе стараются не обращать на него внимания до тех пор, пока это возможно.

Он взглянул на нее страдальческими глазами.

– Не пытайся сделать из меня хорошего парня, Джулиана. Я не тот мужчина, который тебе нужен. Не рассчитывай на меня.

Он вернулся к девочкам. Ее сердце болело из-за Рекса, но она жалела не себя, а его.

– Рекс, к тебе посетитель! – закричал Дэнни в субботу днем.

Рекс выругался. Вероятно, еще один клиент захотел поддеть его газетной статьей. Сегодня утром в газете появилось продолжение репортажа Октавии Дженкинс. Опять такая же сказочная ерунда. На этот раз корреспондентка увидела в его отношениях с Джулианой сюжет диснеевского фильма, который девочки смотрели по телевизору во время последнего интервью Октавии.

Он направился в зал.

Дэнни показал пальцем на мужчину, сидевшего в дальнем конце бара.

– Давно тебя не видел, Рекс! В чем дело? – вскричал его бывший менеджер.

Рекс не обратил внимания на протянутую руку Джона Ли.

– Как ты меня нашел?

– А где «Привет, Джон Ли, здорово тебя увидеть спустя столько времени»? – Рекс не ответил, но мужчина продолжил: – Моя служба вырезок узнала о той статье про тебя и про аукцион холостяков. Решил приехать и посмотреть сам, действительно ли это ты. Длинные волосы… тебе идет.

Черт возьми. Рекс знал, что, участвуя в аукционе, рискует тем, что его обнаружат. Но он решил, что вряд ли станут заниматься его поисками, учитывая то, каким образом он покинул Нашвилл.

– Что тебе нужно, Джон Ли?

– Мне нужен ты. Ты сбежал раньше, чем наскучил поклонникам. Я читал о твоем баре и о твоих стараниях рекламировать это место. Я знаю получше способ привлечь толпу. Скажи слово, и я положу перед тобой контракт.

– Не хочу. Я скорее потеряю «Ренегат», чем вернусь к той жизни.

Джон Ли моментально сдернул маску доброго малого, и ее место заняло хищное выражение лица, обычно присущее бизнесменам.

– Послушай, Тэннер, ты не можешь уйти, когда все еще находишься на вершине.

Рекс заскрежетал зубами.

– Я уже ушел.

– Я знаю, ты должен скучать по женщинам.

– Нет.

Джон Ли пригладил рукой волосы, подстриженные за сто долларов.

– Я знаю, что загнал тебя после того, как твои родители скончались, но я старался помочь тебе не думать об их смерти. Тебе хватило времени свыкнуться с этим. Давай, возвращайся. Будем делать музыку и деньги, сынок.

– Нет, спасибо. – Рекс повернулся и зашагал к своему кабинету.

– Ты в долгу перед многими людьми, Рекс.

Услышав эти слова, он остановился как вкопанный. И медленно повернулся.

– Я никому ничего не должен. Я заплатил мои долги.

– Как насчет твоего оркестра? Они рассчитывали ездить с тобой еще десять лет.

– Я нашел работу для них всех и для администраторов.

– Но они работают не со знаменитостями, загребающими такие деньги, какие ты загребал. Есть всего один Рекс Тэннер.

– Да. И он управляет баром и гриль-баром. Желаю благополучно добраться домой, Джон Ли.

– Я пару дней пробуду в «Хилтоне», дальше по улице. Подумай над моим предложением. Позвони мне, когда голова у тебя прояснится. Сотовый номер – тот же самый, но вот он на случай, если ты куда-то его дел. – Мужчина вытащил визитную карточку из кармана своего костюма, сшитого на заказ, и предложил ее Рексу. Рекс не обратил на карточку внимания. Джон Ли положил ее на стойку, а потом вышел за дверь.

Рекс схватил карточку, смял ее в кулаке. Потом зашагал к себе в кабинет и там опустился на стул. Рекс бросил смятую карточку на стол. Взгляд его упал на нижнюю строчку, и он почувствовал, как его внутренности свело судорогой. Без сомнения, ему нужны деньги. Если не произойдет чудо, он, скорее всего, не сможет вернуть кредит через сорок пять дней.

Он скучал по музыке. В этом нет сомнений. Но сможет ли он выносить сам себя, если примет предложение Джона Ли?

Снова став знаменитостью, ты сможешь дать Джулиане то, чего она заслуживает.

Неужели он хотел большего, чем замечательный секс и краткий роман с Джулианой? Может быть.

Каждый день, проведенный с ней и девочками, подталкивал его к вопросу: что было бы, если бы у него была семья? С кем-то вроде Джулианы.

Если он подведет Джулиану, то не сможет выносить самого себя.

А счастье… Черт, он его не заслуживал.

Джулиану разбудил какой-то шум. Из комнаты девочек донеслось хныканье. Она вскочила с постели и надела халат.

– Что не так? – хрипло прошептал Рекс.

– Одна из девочек плачет. – Джулиана хотела его спросить, почему он не занялся с ней любовью, когда сегодня ночью лег в постель, – как поступал каждую ночь с тех пор, как они стали любовниками. Но крики из другой комнаты стали громче. Она побежала в комнату к девочкам. Бекки всхлипывала, уткнувшись в подушку.

Джулиана села на кровать, убрала со лба Бекки ее темные волосы и прошептала:

– Плохой сон?

– Папочка, – простонала Бекки. – Мне нужен мой папочка.

Джулиана почувствовала, что Рекс стоит у нее за спиной, раньше, чем услышала его. Его голая грудь излучала жар, притягивавший Джулиану, как магнит.

– Помнишь, что сказала мама, когда звонила? Они будут здесь утром, Бек.

Но эти слова не утешили Бекки. Рекс взял племянницу на руки и направился к себе в комнату. Лайза села в кровати.

– Что случилось?

Джулиана поцеловала ее в лоб.

– Бекки приснился плохой сон. Но все прошло. Спи.

– Меня тоже на руки.

Джулиана отнесла Лайзу в небольшую уютную комнату и села на диван, напротив Рекса и Бекки.

– Мамочка сказала, что папочку очень, очень с-сильно р-ранили и что он чуть не оказался на н-не-бе, – всхлипывая, произнесла Бекки. – У него… все в порядке?

Рекс поцеловал ее в голову.

– Его ранили, но врачи его вылечили. Вероятно, ему кое в чем понадобится ваша помощь, но он полностью выздоровеет. Я знаю, он будет счастлив увидеть своих девочек.

Джулиана боялась, что дети никогда не успокоятся. Ее взгляд упал на гитару в углу.

– Почему бы тебе им не спеть?

Рекс повернул к ней голову.

– Что?

– Спой для Бекки. Это может ее успокоить. Я слушала твои компакт-диски в машине, и ей нравится твоя музыка.

Он с трудом проглотил слюну и поморщился, словно ему было больно. Наконец он выдохнул.

– Ты этого хочешь, Бек?

Бекки кивнула.

– Я тоже. Я тоже, – добавила Лайза.

Рекс усадил Бекки на диван, пересек комнату. Он вернулся с гитарой и уселся на пуфик.

Рекс взял несколько аккордов, потом остановился и начал снова. Он запел тихо и хрипло, потом его голос набрал силу. Девочки успокоились. Рекс взглянул в глаза Джулиане и запел песню, которую она до сих пор не слышала. О человеке, хотевшем оставить прошлое и зажить новой жизнью.

Он спел несколько песен и отложил гитару. Джулиана заметила, что обе девочки заснули.

– Давай уложим их в кровать. – Рекс встал. Когда они уложили девочек и вернулись к себе в комнату, Джулиана обратилась к Рексу:

– Это было прекрасно. Не понимаю, как ты мог от этого отказаться.

– Я ушел, потому что мне не нравился человек, которым я стал.

– Не понимаю.

– В тот вечер, когда мы встретились, ты спросила, гоняются ли за мной ревнивые мужья. Я сказал, что уже нет. Но они за мной гонялись. После шоу я без разбора трахался с любой женщиной, которую мой менеджер приводил ко мне в комнату для одевания. Я не помню ни их имен, ни их лиц. Я использовал их и бросал, как бумажные стаканы. Как будто они ничего не стоили.

Джулиана уставилась на него. Значит, сведения в Интернете были верными.

– Мне было все равно, замужем они или одиноки. Мне нужна была только разрядка после концерта.

Джулиана слышала в его голосе боль и ненависть к самому себе.

– Я недостаточно хорош для тебя, Джулиана, и если ты вполовину так умна, как я думаю, то ты уйдешь и забудешь, что со мной встретилась.

Но она поняла, что не может сделать так, как он просит. Она не испытывала похоти к Рексу Тэннеру. Она в него влюбилась.