Текст книги "Торнадо по имени Холли"

Автор книги: Эмили Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

В понедельник вечером Холли перевернула верх дном весь свой гардероб. Для нее удобная во всех смыслах одежда – джинсы и футболка. Но в очередном пижонском месте, где Эрик заказал столик, такой простецкий наряд явно не подойдет. Ему по вкусу черно-белые сочетания красок. Но придется смириться с ее выбором. Она надела платье цвета пламени: оранжево-красное с золотой отделкой.

Едва она успела завязать узлом пояс, как хор собак возвестил о прибытии Эрика. Он приехал, как обещал, минута в минуту. Она же не успела подготовиться, как следует, потому, что после занятий со студентками проехала сто пятьдесят миль, чтобы купить особенный оттенок радужного стекла для своего нынешнего витража. Холли не экономила на стекле, ведь от правильного выбора материалов зависит успех работы.

Она быстро провела расческой по спутанным волосам, потом разок-другой по губам вишневого цвета помадой и, сунув ноги в туфли без каблуков, помчалась к двери. Она открыла ее, как раз в тот момент, когда Эрик поднимался по ступеням.

– Добрый вечер, Холли!

От густого тембра его голоса мурашки забегали по ее коже.

– Привет. Ты сказал: форма одежда свободная, но не объяснил, что это значит. Так что принимай, какая есть.

– Ты выглядишь очаровательно. – Когда он окинул ее одним из своих медленных, восхищенных взглядов, она почувствовала себя привлекательной и женственной.

Почему другие мужчины никогда так не смотрели на нее? Почему только от взгляда Эрика Олдена она млеет точно от ласки любовника?

– А почему сегодня не видно ни Сера, ни Моне? – спросил он, озираясь по сторонам.

– Они болели и, хотя теперь выздоровели, находятся в питомнике. Я устроила им карантин.

– Понятно, – кивнул Эрик и сразу перешел на другую тему: – Ты разговаривала с детективом?

– Да. Он заезжал сегодня утром, и я дала ему фотографии и копии всех документов.

– Отлично. Уэз работает быстро и основательно. Скоро ты получишь ответ.

Ехали они молча. Когда Эрик свернул на хорошо знакомую ей улицу и впереди показался ярко освещенный центральный вход «Калибр-клуба», она испуганно замотала головой:

– Ой-ей-ей! Здесь я не буду есть. – Она не может ужинать в семейном заведении под осуждающими взглядами отца и братьев.

Он кивнул и проехал мимо клуба, направляясь к пристани.

– Мы будем обедать на яхте. И обслуживать нас будет ненавязчивый официант.

Хотя она и оценила его внимание, ведь он запомнил замечание о следившем за каждым движением официанте, мысль остаться с ним наедине не показалась ей удачной.

– Это разве мудро?

– Октавия и ее фотограф не смогут сделать снимки. Мы уйдем в открытое море.

– Разумно. Удивительно, почему она не настаивала на своем присутствии?

Он покосился на нее и так озорно улыбнулся, что ей вдруг стало трудно дышать.

– Она хотела. Но мы отплываем несколько раньше, чем я ей сказал. Если она сумеет миновать охранника, то появится, как раз вовремя, чтобы увидеть вдали нашу яхту.

Холли расхохоталась. Октавии это придется не по вкусу. Зато ей понравилось.

– Тебе не откажешь в уме, Эрик Олден.

– Так многие говорят обо мне.

Они вышли из машины, и он, подхватив Холли под руку, повел ее к пристани. Она и раньше бывала на яхте Олденов, но не с Эриком. Всего несколько недель назад она, Джулиана и Андре принимали солнечные ванны на верхней палубе.

Эрик дал сигнал работникам порта отдать концы, яхта отошла от берега, и Холли почувствовала себя пленницей на пиратском бриге.

Впрочем, образ этот совершенно не соответствовал истинному положению вещей. Эрик слишком хорошо воспитан, чтобы напоминать пирата. Да и она не похожа на беспомощную пленницу. Не говоря уже о том, что огромная стильная яхта и близко не походила на скрипучий пиратский бриг. Кожаные сиденья, стеклянные столешницы, сверкающая деревянная мебель – все так же элегантно, как в роскошном доме или в номере отеля.

– Рислинг? – Эрик предложил ей бокал бледно-золотистой жидкости.

– Конечно. Спасибо. – Она обхватила тонкую ножку бокала. – Итак, мы здесь. Что дальше?

– Обед подадут, как только мы выйдем из бухты. А пока закуска. Выбери, что тебе нравится.

Холли потягивала вино и разглядывала искусно разложенные на кофейном столике блюда. Несмотря на голод, по какой-то странной причине желудок протестовал при одной только мысли о еде. Какая глупость! Неужели она нервничает? Но почему?

Здесь слишком уютно. Слишком интимно. В следующий раз лучше встретиться в каком-нибудь снобистском ресторане, чем сидеть наедине с Эриком, зная, что на нижней палубе располагаются спальни. Что случилось с ее мятежными гормонами? В голове, будто неоновой рекламой вспыхивали слова: Эрик... постель...

Стоп, возьми себя в руки! – приказала она себе.

– Холли, расслабься! И ни о чем не беспокойся!

– А что, видно, да? – Она состроила недовольную гримасу.

– Нас здесь только двое. Поэтому все мое внимание обращено на тебя.

– Лучше не шути с огнем. Если не хочешь новых проблем на свою голову, – фыркнула она.

– Ты всегда говоришь то, что думаешь?

– Обычно. Ходить на цыпочках вокруг да около не для меня. – Она потягивала вино, но комок в горле не проходил. – Эрик... то влечение, которое существует между нами... От него никуда не уйти. – Если он попробует отрицать, что между ними что-то есть, она его ударит. Или плеснет в лицо вино.

– Уверяю тебя, что в сегодняшней повестке дня только один пункт: вместе поужинать вдали от любопытных глаз. Не думай о всяких глупостях. Мы с тобой взрослые люди, и оба умеем владеть своими чувствами.

Холли присела на край кожаной софы рядом с Эриком. Не так близко, чтобы коснуться его. Но достаточно близко, чтобы ощутить запах его одеколона. Холли поискала безопасную тему для разговора.

– Твоя мать рассердится, узнав, что ты здесь вдвоем со мной?

– Не волнуйся, я могу с ней справиться.

– А Джулиана не может.

– Потому, что сестра идет неправильным путем.

– А существует правильный путь, позволяющий справиться с Маргарет Олден? Не ожидала.

Эрик вроде бы не обиделся.

– Моя мать уважает тех, у кого хватает твердости противостоять ей. А Джулиана чересчур старается ей угодить. Но не в нашей матери заключается наша проблема. Наша проблема – Октавия. В следующий раз, боюсь, от нее так легко не отделаться.

– Да, – вздохнула Холли. – Сегодня утром на занятиях она заявила, что, по ее мнению, мы будем самыми интересными персонажами ее репортажей. И собиралась, во что бы то ни стало поприсутствовать на нашем очередном свидании. Поэтому я так и радуюсь, что сегодня мы ее обвели вокруг пальца.

– У меня разработана стратегия.

– Приятно слышать. – Холли не хотелось говорить об оставшихся восьми свиданиях без поцелуев. – Вернемся к твоей сестре... Ты можешь добровольно принести себя в жертву семейному бизнесу, а Джулиана нет. Она просто никогда не была влюблена и не знает, что потеряет, если выйдет замуж не по любви. А ей предстоит совместная жизнь со скучнейшим Уолли Уилсоном. Но ведь банки могут сливаться и без закрепления сделки браком. К чему человеческие жертвы?

– А ты была?

– Что? – не поняла Холли. – Была ли я жертвой?

– Была ли ты влюблена? – Он сделал вид, что не заметил ее сарказма.

– Множество раз, со счету можно сбиться. – Явное преувеличение! Но почему его интересует ее жалкая интимная жизнь? – Речь не обо мне.

– Почему твои отношения с мужчинами ничем не кончались?

Она бы, конечно, с удовольствием проигнорировала это довольно бесцеремонное вмешательство в ее личную жизнь, но мысль о подруге заставила ее не спешить обижаться. Если она ответит на его вопросы, то заставит слушать себя. А если он будет ее слушать, то, может быть, она сумеет убедить его поговорить с сестрой. Ведь Джулиана собирается совершить самую большую ошибку в своей жизни. Холли сбросила туфли, устроилась на диване поудобнее, скрестив ноги, и приготовилась рассказывать скучную историю своей прошлой жизни.

– Как только все мои бойфренды узнавали, что моя семья отказалась от меня, они тут же принимались убеждать меня помириться с родными. Засунуть гордость в одно место и пойти на работу, которая мне не нравится. Им это казалось гораздо важнее, чем мое счастье. У меня хватало ума расшифровать их тайное послание. Их прельщали деньги и престиж Прескоттов, а вовсе не я. И конец отношениям.

– Сколько?

– Прости?

– Сколько мужчин пыталось перевоспитать тебя? – Злость, прозвучавшая в его голосе, удивила ее.

– А это не твое дело! Только учти, далеко не все они были моими любовниками. Я особа привередливая и не каждого пускаю в свою постель. – Она случайно коснулась ногой его бедра и тут же отодвинулась подальше. – Признаюсь, что все предыдущие годы я искала свою любовь. Через неделю мне стукнет тридцать. И я твердо вознамерилась поумнеть. Пора! Если я не научусь быть счастливой наедине с собой, то никогда не буду довольна совместной жизнью с мужчиной, каким бы потрясающим тот ни был. Поэтому, – она показала жестом на Эрика и на себя, – теперь у меня в голове царит жуткий хаос. Я никогда не обрету счастья с тобой, и сексуальное влечение к тебе – тяжкое бремя, мне абсолютно не нужное. Одна морока.

У Эрика заиграли желваки. Побелели костяшки пальцев, державших бокал. Ей даже показалось, что он вот-вот переломит его хрустальную ножку. Его взгляд медленно спустился от ее глаз к губам, потом прошелся по груди, талии и ногам.

– Если ты не перестанешь смотреть на меня так, будто хочешь сорвать с меня платье и облизать, как леденец, мне придется заняться метанием в тебя тарелок. И потом оба об этом пожалеем.

Эрик выругался, вскочил и ушел в дальнюю часть салона. Теперь их разделяло несколько метров.

– Ты пытаешься меня спровоцировать? Испытываешь мое терпение?

Холли медленно выдохнула, выпрямила ноги и всунула их в туфли.

– Нет, прости! Но я никогда не сталкивалась с таким животным магнетизмом, как у тебя. Мне даже дурно от него.

Эрик будто окаменел. Она опять оскорбила его! Он провел рукой по подбородку и горько засмеялся. Смех его напоминал лай.

– Вот уж не думал, что такое вырвется из твоего рта.

Ох, неужели она никогда не научится сначала думать и только потом говорить.

– Эрик, не пора ли нам уже поесть? – воскликнула она, пытаясь спасти ситуацию. – Еда – самая безобидная вещь на свете. Наедимся, отяжелеем, и нам захочется вздремнуть. И к черту похоть!

Он поставил бокал на тумбочку рядом с собой и засунул руки в карманы.

Непочтительная.

Неукротимая.

Чертовски соблазнительная.

Холли Прескотт наполняла Эрика неумной энергией и возбуждала. А выхода эта энергия не имела. Вот он и начинал злиться на нее, на себя, на весь мир.

Эрик машинально проглотил суп из лобстера, креветки в чесночном соусе, лимонный пирог с меренгами, украдкой наблюдая за сидящей напротив него женщиной. Как он мог так ошибиться, посчитав Холли безопасной?

Он отодвинул недоеденный десерт и попытался вспомнить, что заставило его принять неправильное решение. Холли вышла из того же социального класса, что и он. Практически она росла у него на глазах, хотя последние десять лет и исчезла с его поля зрения. Она ходила в ту же школу, что и его сестра, и была ее лучшей подругой столько лет. Но прямота Холли, не шла ни в какое сравнение со сдержанным, послушным, консервативным поведением Джулианы.

Параметры его отношений с Холли строго установлены. Ради газетных репортажей им осталось провести еще восемь свиданий, как записано в условиях договора, заключенного во время аукциона. Иначе их высмеют в газете.

Когда же он потерял контроль над ситуацией? – думал Эрик. И как заставить Холли соблюдать рамки чисто платонических и деловых отношений? Ведь ее сильная сторона, как раз и заключается в нарушении всех общепринятых правил.

Жизнь со сверх агрессивной матерью научила его мудрости. Когда противник нападает, нельзя ни в коем случае отступать. Необходимо перейти в контрнаступление и повернуть столкновение в свою пользу. Победа – вот единственный выбор!

Сделав подобную тактику нормой своей жизни, он часто и весьма успешно, применял ее, как в отношениях с женщинами, так в конкурентной борьбе в бизнесе. Если Холли Прескотт собралась вести с ним жесткую игру, она выбрала не того противника.

Едва она положила вилку на стол, он встал.

– Ты больше не хочешь есть? Тогда я прикажу капитану возвращаться в порт.

Сорок минут спустя он свернул на подъездную дорожку к дому Холли, проехав мимо репортерской машины, дежурившей неподалеку. Он уже знал, как себя вести. Наконец-то он выспится, первый раз после аукциона!

– Пригласи меня войти!

Холли покосилась в сторону машины Октавии, вздохнула и повернула ключ.

– Входи!

Эрик вошел следом за ней. Холли не успела включить свет, как он локтем захлопнул дверь, схватил девушку за плечи и прижал к деревянной панели. Лунный свет лился через витражи по сторонам двери, и Эрик увидел широко распахнутые, полные удивления глаза.

– Ты уверяешь, что между нами существует влечение, поэтому я решил убедиться в том, что ты права.

– Что? – У нее буквально отвисла челюсть. Теперь расстояние между ними не превышало нескольких сантиметров.

– Ты пожаловалась на свое воздержание и угрожала испепелить меня огнем страсти. Разве ты не намекала на то, чтобы я взял на себя инициативу и сделал то, что ты хочешь? Я тебя правильно понял?

– Кажется, ты считаешь меня, необычайно ловкой особой? – Она пристально смотрела на него.

Нет. И в этом вся проблема. Если бы она была ловкой, ему не пришлось бы применять такие неортодоксальные меры, чтобы поставить ее на место.

– Ты умная леди, которая знает, как получить желаемое. И открыто заявила, что хочешь меня. – Ее дурманящий запах мешал ему рассуждать здраво. Он чувствовал себя словно в ловушке. Даже его легендарный самоконтроль не мог остановить кипение крови.

Холли облизнула губы. Он прижал девушку к себе и властно овладел ее губами. Вопреки своему плану. Что с ним происходит?

– А, по-моему, это тебе пришла в голову такая пиратская выходка. Поплавал по морю и вошел в образ.

Проклятье! Разве не может эта женщина хоть раз быть предсказуемой? Почему бы ей не испугаться, завизжать и попросить отпустить ее? Ладони Холли, правда, упирались ему в грудь, но не отталкивали его.

– Какая пиратская выходка? – Он не понимал ход ее мысли.

– Ты посадил меня на яхту, покатал по морю, перевозбудился и теперь вздумал пойти на абордаж. Но съеденные мной суп из лобстера, креветки в чесночном соусе и лимонный пирог не дают тебе права насиловать меня.

«Насиловать меня»! Слова больно ударили его. Это уж слишком!

– Я не слышал, чтобы ты сказала «нет».

Проклятье! Ну, скажи же «нет», мысленно взмолился он. Закричи на меня. Ударь! Внезапно тело Холли обмякло.

– Нет, – прошептала она. А через несколько мгновений добавила: – Ты не должен так поступать.

И после этих слов поднялась на цыпочки и прижалась губами к его рту. А потом обвила руками его талию и прижалась к нему грудью.

Вот черт! Он опять допустил просчет. В который раз. Отступить? Но мышцы не слушались его команд. Тем более, что Холли прижалась к нему, покачивая бедрами.

Ему не удалось победить свою страсть. Оставалось только наслаждаться роскошным телом Холли.

Эрик снял с нее платье и ахнул, увидев алые кружевные лифчик и трусики и белоснежную, точно сливки, кожу.

– Как красиво, – пробормотал он и, больше не в силах владеть собой, принялся ласкать ее груди.

– О да, да! – стонала Холли. – Хорошо. Пожалуйста, пожалуйста. Эрик, сейчас, сейчас, сейчас... Я не могу больше ждать.

Он уже взялся за пряжку своего ремня, как вдруг Холли схватила его за руку.

– А у тебя есть презерватив? – спросила его она. – Мы же не хотим получить неожиданный сувенир о сегодняшней ночи.

Ледяной душ не мог бы отрезвить его больше, чем ее слова. Он застыл. Презерватив? Проклятье, нет у него презерватива! Ведь он не ожидал, что так все получится.

И хотя его тело требовало продолжения, он сумел взять себя в руки. Этой женщине удалось подавить его волю. Он стал слабым, как его отец. Но она просчиталась. Ей не удастся взять над ним вверх. Он не будет игрушкой страсти. Рабом эмоций. Шутом женщины. Пора положить конец этой игре в кошки-мышки.

– Ну что, опыт прошел удачно. Теперь можно и распрощаться. Думаю, Октавия уже уехала.

В затуманенных страстью глазах Холли мелькнуло сначала смущение, потом обида и наконец злость. Она подобрала платье и быстро оделась.

– Подонок... – чуть слышно пробормотала она.

– Тебе придется потерпеть еще восемь вечеров, мисс Прескотт. Лучше быть подонком, чем жиголо. – Он взял ее за плечи и отодвинул от двери. Потом пожелал ей спокойной ночи и вышел.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ложь никогда не приводит к добру. Признайся она подругам, что у нее нет денег, чтобы купить холостяка, и не было бы этой дурацкой ситуации с Эриком. При воспоминании о том, как она цеплялась за него, как таяла в его руках и умоляла овладеть ею, Холли бросало то в жар, то в холод.

Жизнь жестоко посмеялась над ней: казалось, ей повезло, и она встретила парня, который способен довести ее буквально до безумия, обращаясь с ее телом, как с музыкальным инструментом, но этот парень – Эрик. А он для нее табу. Запретный плод. И продолжения у их отношений быть не может. А то она еще влюбится в него и потеряет независимость, за которую так долго боролась. Зачем рисковать? Ей нет места в его мире. И никогда не будет.

Да к тому же он и не приглашает ее в свой мир.

Чтобы привезти новые фотографии собак, она нарочно приехала во время ленча в пятницу. В эти часы в банке всегда много народа, она легко потеряется в толпе и не встретится с Эриком. Ей было так стыдно за свое наглое поведение вечером в понедельник, что она всю неделю не отвечала на его звонки и послания. Рано или поздно они возобновят свидания. Но не сейчас! Пожалуйста, пожалуйста, только не сейчас! Она еще не готова.

Внезапно Холли почувствовала, что кто-то стоит за ее спиной. Она обернулась и застыла. Эрик! Пульс пустился в бега. Во рту пересохло. Проклятье!

Он неподвижно стоял в мраморном вестибюле, одетый в новый роскошный костюм, который как нельзя лучше подчеркивал его широкие плечи и узкие бедра. Выражение лица было как всегда непроницаемым. Но сжатые в кулаки руки ясно говорили о том, что ему не доставила особого удовольствия встреча с ней.

– Ты не отвечала на мои звонки.

– Я была занята. – Больше всего ей хотелось поскорее удрать. – Как ты узнал, что я здесь?

– Денни, – наклоном головы он показал на охранника, – получил инструкцию сообщить мне, когда ты придешь. Холли, нам осталось провести восемь свиданий, включая сегодняшнее.

– Сегодня невозможно. По пятницам я обедаю с Джулианой и Андре. Давай встретимся через неделю или две!

Может быть, тогда его поцелуи уже не будут гореть у нее на губах. И жар его пальцев потеряет свою магию.

– Отмени свои планы! Я заеду за тобой в шесть.

– Эрик, по-моему...

– Приезжает мой друг по колледжу. Он хочет, чтобы я познакомился с его невестой. Они будут в городе только одну ночь. Завтра у них начинается круиз на Багамские острова.

Напряжение девушки чуть ослабло. Они будут не одни! Но Эрик должен отвезти ее домой. Она снова окажется на сцене своего прошлого позора. Сегодня едва ли не первый день, когда она прошла по прихожей, и ее не бросило в жар.

– Могу я встретиться с тобой в ресторане?

– Невеста Карла – художник. Тебе понравится это знакомство.

– Ты что, не можешь беседовать с другом без присутствия особ, претендующих на художественный вкус?

Эрик заиграл желваками, будто «пережевывал» свое негодование. Подождав, пока мимо них пройдут люди, он ответил:

– Мне нравится ходить на свидание с умной девушкой.

Это комплимент, не так ли? Похоже, он не считает ее полной идиоткой. Неудачница, но не тупица. Великий прогресс! Она состроила благодарную гримасу.

– Спасибо, что ты так высоко меня ценишь. Значит, пока ты будешь общаться с другом, я буду развлекать его очаровательную подругу.

– По правде говоря, вернее сказать, – очаровательного.

– Что? – не поняла Холли. – В каком смысле?

– Дело в том, что Карл гей. Но это два замечательных человека, искренних и добрых. У тебя, надеюсь, нет предубеждения против представителей сексуальных меньшинств.

– Нет, конечно! – Черт возьми, ей так и не удалось вовремя придумать хорошую причину для отказа. А теперь неудобно, а то еще он, не ровен час, подумает, что она брезгует его друзьями. – Буду готова в шесть.

Обед в маленьком местном ресторане прошел очень весело. И не только потому, что Карл и Нейлс шутили, болтали без умолку, развлекая всех. В разговоре с ними раскрылась новая и очень привлекательная сторона характера Эрика. Таким она его еще не знала.

– Тебе надо чаще так делать, – заметила она, когда перед ней снова возникла непроницаемая маска вместо нормального человеческого лица.

– Делать что? – Между темными бровями появилась морщина недоумения.

– Расслабляться и от души веселиться. Как ты отдыхаешь, Эрик?

Он открыл перед ней дверцу машины и помог ей сесть. Затем уселся за руль.

– Я играю в гольф и теннис.

– Полная ерунда. Это я хорошо знаю. Отец и братья тоже играют в эти игры. Но это не имеет никакого отношения к отдыху. Деловые переговоры и сделки на зеленой траве. Я имею в виду простой отдых без разговоров о бизнесе. Как сегодня вечером.

– Холли, я работаю по шестьдесят-семьдесят часов в неделю. У меня нет времени на всякие глупости, особенно сейчас, когда слияние банков еще не завершено.

– Ты должен выделить время для отдыха или...

– Избавь меня, пожалуйста, от банальностей! Я уже их слышал.

Он не сказал, от кого. От своей бывшей невесты. Их слышали все свадебные гости. Присцилла выкрикнула их перед тем, как отбросить в сторону букет невесты и кольцо с огромным бриллиантом и выскочить из церкви в платье, стоившем астрономическое число баксов.

– Как ты себя чувствовал, зная, что живешь в одной комнате с геем? Испытывал неловкость? – решила она переменить тему.

– Нет. Первые два года я об этом не знал. А потом, когда лучше узнал Карла, уже полностью доверял ему. Он уважал мой выбор, а я его.

Значит, Эрик вовсе не чопорный, ограниченный человек, как она думала. Его не назовешь неисправимым занудой. И это очень плохо. От меднолобого поддонка, она бы не потеряла голову.

Он свернул на подъездную дорожку и поставил машину рядом с джипом Холли.

– Я не вижу седан Октавии. – Холли внимательно оглядела двор.

– Значит, по каким-то причинам не смогла приехать. Я честно сообщил ей о свидании, так что к нам никаких претензий быть не может.

Еще днем Холли решила не приглашать его в дом, можно сказать, «на место преступления».

– Что-то мне не хочется пока идти домой. Такая чудная погода. Я немного посижу здесь на качелях и понаслаждаюсь вечером. Так что... Спасибо за обед и за то, что познакомил со своими друзьями. Очень милые люди. Я хорошо провела вечер. Спокойной ночи, Эрик!

Она прошла по террасе и опустилась на качели. Эрик вместо того, чтобы понять намек и уйти, последовал за ней и встал рядом с ней.

– Ты очень талантливая, – сказал он.

– Гм? – Она поморгала, надеясь рассеять чувственное наваждение, тотчас охватившее ее.

– Я имею в виду твои работы в ресторане.

– А-а. Да. Спасибо.

Она сделала входную дверь и несколько декоративных витражей в зале. Во время обеда хозяин подошел к их столу и поприветствовал ее. Потом сообщил всем присутствующим, что в зале находится художница Холли Прескотт, автор витражей в их ресторане. Спасибо ему! К ней потом подошли несколько человек и, поздравив с прекрасно выполненной работой, спросили, как можно с ней связаться. Так что еще несколько визиток разошлись по возможным будущим клиентам. Если повезет, она получит какой-нибудь крупный заказ.

Эрик закинул руку на спинку качелей и нагнулся, приблизив свое лицо к лицу Холли. Сердце девушки сжалось от страха и сладкого предвкушения.

– Ты закрыл мне лунный свет. А, кроме того, раз Октавии нет, то тебе нет необходимости отрабатывать по полной программе ритуал прощания. Сегодня без него можно вполне обойтись. Отправляйся восвояси!

– Перед очередным свиданием надо пересмотреть наши правила.

– У тебя слишком много правил. Правила аукциона. Правила поведения. Правила свиданий. А ты не пробовал просто жить? Жить, как хочется. Смирительная рубашка условностей стала одной из причин моего бегства из старой жизни.

– Правило первое: ты должна отвечать на мои звонки. Желательно в течение двадцати четырех часов. Правило второе: никакого возмутительного заигрывания.

От второго правила кровь бросилась ей в лицо.

– Заигрывания? Ты смеешься надо мной? Я и не думаю флиртовать с тобой.

– Правило третье: если ты игнорируешь правила, то смирись с последствиями. Ясно?

От злости ее будто обдало горячей волной.

– Учти, когда я нервничаю, то говорю все, что на уме. Случилось так, что я действительно находила тебя привлекательным. К чему лицемерить и лгать? Но это не значит, что мы должны прыгать друг на друга.

– Ты опять за свое. Я же тебя предупреждал. – Он обхватил ее за плечи.

– Эй! Подожди мину...

Вопреки протестам он овладел ее губами. Его язык, жаркий, грешный проник к ней в рот. Боже милостивый, этот мужчина знал, как поцелуем свести женщину с ума! А когда он подушечками пальцев стали дразнить ее ноющие соски, она вздрогнула и выгнулась всем телом.

О господи, как она оказалась у него на коленях? Сама забралась или он посадил ее? Холли не могла вспомнить. Как ему удается довести ее до такого состояния? Она опять ведет себя как распутница. Пора с этим кончать! Холли высвободилась из объятий Эрика, соскочила с качелей и отошла в дальний конец террасы, одергивая подол платья.

– Эрик, мы не должны этого делать.

– Вот видишь, к чему может привести легкомыслие. А если ты будешь следовать правилам...

– Ох, не тебе это говорить, Эрик Олден! Не взваливай ответственность на меня. У меня нет привычки, вешаться на шею мужчинам.

– Я никогда не хожу туда, где меня не хотят. – Взгляд его стал холодным и колючим.

– Я никогда не говорила, что не хочу тебя, – в отчаянии простонала она. – Но мне нельзя уступать собственным слабостям, слишком многое я потеряю в этом случае.

– Что именно?

– Лучшую подругу. Себя. – Она проклинала свой несдержанный язык. Как легко он заставляет ее раскрывать свои секреты. – Забудь, что я сказала. – Она почувствовала, что он стоит у нее за спиной.

– Объясни.

Холли вздохнула, чувствуя себя в ловушке. Она уже и так унизилась перед ним.

– Первый раз в жизни мне нравится, где я и кто я. Мой дом. Моя работа. Мои подруги. – Она сдула со лба прядку волос. – И я хочу уважать себя, когда наши свидания закончатся.

– И ты не сможешь уважать себя, если у нас начнутся интимные отношения? – Его темные, точно безлунная ночь, глаза смотрели на нее в упор.

– Наверное, нет. Не знаю. Последние семь лет мне приходилось постоянно бороться, чтобы оставаться на плаву. И конечно, допускать ошибки. Отношения с тобой, деньги, которые я одолжила Лайлу... – все это удары по моей устоявшейся жизни. Боюсь, не пришлось бы мне ползти на коленях в «Калибр-клуб» и просить работу. Мечта папы тогда исполнится. Я получила еще один урок – я не гожусь для этого мира. Твоего мира, Эрик. И это разделяет нас с тобой, усложняя и без того нелегкое положение.

– Что я могу сделать, чтобы тебе помочь? – Он стоял, засунув руки в карманы. Лицо его будто окаменело.

– Не знаю. Одна половина моей души говорит, что мне надо бежать от тебя. Смириться с тем, что Октавия высмеет нас в своей газете. А другая...

– А другая? – проскрипел Эрик.

– Забудь, я паникую и не могу ясно мыслить. – Он потянулся к ней. Она пробежала по террасе и всунула ключ в замок. На пороге Холли обернулась. – Эрик, поезжай домой, пока мы и вправду не совершили большую ошибку.

Эрик стоял на веранде своего дома и просматривал субботнюю газету. Как этой чертовой Октавии Дженкинс удалось поместить вчерашнюю фотографию в сегодняшней газете? Он знал, что в рубрике «Стиль жизни» статьи пишутся задолго до выхода газеты в свет, но всегда оставляется место для «горячей» новости. Но Холли на коленях у Эрика в самозабвенном поцелуе уже не новость. Он изучал помещенную в газете фотографию, и в нем проснулось желание.

Он хотел Холли Прескотт. Но почему? Она ведь абсолютно не похожа на женщин, которых он обычно выбирал. Как получилось, что ее безграничная энергия и прямота влезли к нему под кожу? А вчера во время обеда она очаровала его друзей – Карла и Нейлса.

Проклятье! Он чувствовал, будто петля все сильнее сжималась вокруг его горла.

До Холли он не встречал женщины, которую не мог бы понять. С ней все по-другому. Только он подумает, что обуздал ее, как она тотчас берет над ним верх. Прошлой ночью он понял, что Холли Кэмерон Прескотт полна сюрпризов и для него непостижима.

Вернувшись, после свидания домой, он нашел в факсе документы, касающиеся предоставления денег взаймы, бывшему бойфренду Холли. Предложения Льюиса выглядели вполне достойно, и теперь понятно, почему Холли дала ему взаймы, согласившись на постоянный процент с прибыли. Рискованное, но потенциально выгодное соглашение.

Что же ему делать с этой удивительной женщиной? Как себя вести? Еще семь свиданий. Как пережить их, не влюбившись бесповоротно? Он набрал номер Холли.

– «Стеклянная радуга». Слушаю вас, – раздалось в трубке.

– Ты видела газету? – не поздоровавшись, сказал он.

– Да. – В трубке прозвучал стон отчаяния. – На этот раз я и вправду убью Октавию. Значит, вчера вечером она была там и пряталась в кустах. Будто снайпер.

– Снайпер? – Словечко Холли удивило его.

– Да. Она ждала нас, чтобы убить одним выстрелом. На снимке я похожа на порнозвезду. У моей матери точно начнется истерика.

Она права, это серьезно.

– Послушай, Эрик, я не могу ничего придумать, чтобы избавиться от Октавии. Разве что уехать из города.

– У меня есть дом на острове Болдхэд. Давай там проведем уик-энд. Это можно будет зачесть сразу за несколько свиданий. Октавия с фотографом нас там не найдут. Через час я заеду за тобой.

Тридцать часов вдвоем тем или другим образом поставят все точки над «i». Либо они с Холли окажутся в постели и удовлетворят свое желание. Либо ко времени их отъезда с острова поймут, что они не пара, а значит, им нужно, как можно скорее расстаться. Он надеялся на последнее. Потому что первый вариант грозил ему большими осложнениями в будущем.

Чрезвычайно опасный план, но определенно стоит рискнуть.