Текст книги "По программе ПОЛИМОДЕ в Бермудском треугольнике"

Автор книги: Эмил Станев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Из любви моря и огня…

Часто говорят, что Канарский архипелаг – «плод любви моря и огня». Несмотря на то, что по вопросу о происхождении островов все еще нет единого мнения, рельеф и специфические скальные образования подтверждают вулканический характер островов. Молчаливое доказательство бурного геологического прошлого в этой части света – потоки застывшей лавы, спускающиеся по крутым горным склонам к морю. Местами они образуют красноватые «каменные озера» и платформы или причудливые каменные монументы, облик которых завершила эрозия. Над всеми возвышается Тейде – самая высокая вершина архипелага, поднимающаяся из глубин кратера Лас – Канядас.

Архипелаг расположен около 16° западнее Гринвича и около 28° севернее экватора, на расстоянии почти 120 км от северо – западных берегов Африки. Состоит из семи крупных островов: Тенерифе, Гран – Канария, Фуэртевентура, Гомера, Ла – Пальма, Лансароте и Иерро. Общая площадь островов'– 7,2 тыс. кв. км. Население

– около миллиона человек.

Самый большой из островов, Тенерифе, о котором мы хотим рассказать более подробно, имеет площадь 1946 кв. км. Длинный горный хребет рассекает этот остров на две совершенно разные части: северную – зеленую и влажную, и южную – коричневую и сухую. Горный массив служит как бы барьером для дующих в этих местах пассатных ветров. Они отдают свою влагу северной части острова и достигают южной более сухими и теплыми. Независимо от этого, погода на Канарских островах благоприятна для миллионов туристов, посещающих их. Исключение представляют лишь дни, когда температура воздуха падает ниже 15° или поднимается выше 26 °C.

Канарский архипелаг.

Что определяет мягкость климата в этих местах? Конечно же, море. Проходя над ним, пассаты охлаждаются и увлажняются. С другой стороны, и Канарское течение имеет свои особенности. Движение водных масс характеризуется быстрым поднятием на поверхность глубинных вод, в силу чего температура воды у побережья летом – около 28 °C, а зимой – около 18 °C.

Вечная весна на Канарских островах объясняется постоянством температур. Разница между средней температурой в феврале и сентябре (самым холодным и самым теплым месяцами) редко превышает 6 °C. В августе 90 % дней солнечные, а в январе они составляют половину месяца.

Но есть и еще одна причина, делающая Тенерифе особенно привлекательным. Это необыкновенное разнообразие пейзажа: чистые и просторные пляжи, вплотную примыкающие к тихим зеленым долинам, над которыми высятся поражающие воображение вулканические колоссы.

Но давайте вновь обратимся к истории. Существует много забавных версий о происхождении названия архипелага. Некоторые считают, что оно происходит от канареек, которых здесь множество, но, возможно, название этой птички позаимствовано у архипелага. По мнению других, истина заключается в словах древнеримского ученого Плиния Старшего, который предположил, что древние посетители островов натолкнулись здесь на огромное количество диких собак (лат. canis). Но, может быть, правильнее всего связать название островов с именем Кернес, данным архипелагу его коренными жителями – гуанчами.

Первые европейцы, прибывшие на острова до их закабаления, встретили здесь довольно отсталое в своем развитии население. Люди жили в каменных пещерах, использовали топоры из шлифованного камня и мастерили неказистые глиняные предметы. Гуанчи пасли овец, коз, держали свиней, имели определенные познания в земледелии. О последнем свидетельствуют обнаруженные остатки запеченных зерен пшеницы и ячменной муки. Искусство мореплавания было для них неизвестно, поэтому рыбачили они, сидя на берегу.

Культовые обряды гуанчей, предположение о сходстве их языка с ливийским дают основание полагать, что некогда они поддерживали связь с континентом. Этнографы, например, склонны утверждать, что техника мумифицирования у гуанчей и египтян сходна. Для этой цели жители Канарских островов использовали «драконову кровь», т. е. сок драконового дерева. Этим соком они обмазывали тело несколько раз, а потом через нос и рот вливали его вовнутрь, предварительно умастив умершего овечьим жиром и благовониями. После этого тело оставляли на солнце до полного высушивания. Мумию заворачивали в грубую кожаную одежду. Погребение совершалось в труднодоступных пещерах: руки мужчин вытягивали вдоль тела, а женщин – скрещивали на животе. Вход в пещеру замуровывался.

Как все примитивные цивилизации, гуанчи имели примитивную религию, поклонялись Солнцу, Луне, звездам, совершали жертвоприношения, верили в то, что Злой дух (Гуаьота) предопределяет судьбу людей.

Легенды повествуют, что уже в древние времена острова посещали карфагеняне. Они назвали их «Пурпурными островами», так как из моллюсков, обитавших у берегов архипелага, добывалось ценное красильное вещество.

Подлинное открытие островов цивилизованным миром состоялось в четырнадцатом веке. В 1393 году флотилия бискайских кораблей, побывав здесь, вернулась в Испанию, груженная рабами и местными плодами. Во время своего пребывания на архипелаге европейцы стали свидетелями сильного извержения вулкана Тейде. До конца того же века множество чужеземных кораблей бросало якорь у Канарских островов – из Севильи, Португалии, Майорки, Генуи… На навигационной карте Анхелино Дулсерта из Майорки эти острова названы «Счастливыми островами». Однако до начала шестнадцатого века европейцы не пытались присоединить их к какой‑либо метрополии, хотя бы и формально.

Почти целое столетие Канарские острова продавали, уступали или дарили друг другу нормандские, кастильские и севильские аристократы. Наконец, последний их владетель, объявивший себя «королем» островов, Херера, продал их кастильским монархам Фернандо и Изабелле. Для местного населения наступили тяжелые времена, полные кровопролитий и зверств. С высоких прибрежных скал племена гуанчей с ужасом взирали на «морские дома», т. е. корабли, которые все чаще и чаще появлялись на горизонте.

Наступление колонизаторов продолжается без особых затруднений. Рассвирепевшие от сопротивления, оказанного им местным вождем Бенкомо и его братом Тингуаро, и после потери восьмисот солдат 2 ноября 1495 г. испанцы вновь возвращаются на острова. На этот раз столкновение заканчивается поражением гуанчей. «Цивилизованные» завоеватели устрашают племена головой Тингуаро, насаженной на кол. Его брат и другие вожди один за другим сдаются в плен. И в следующем, 1496 году их показали монаршей семье.

Часто Канарские острова называют мостом между Новым и Старым Светом. Этот мост был переброшен в 1492 году Христофором Колумбом во время его первого путешествия в поисках Америки. Смелый мореплаватель, прежде чем отправиться на запад, решает посетить Канарский архипелаг. Он останавливается на острове Гран – Канария, обходит стороной Тенерифе и направляется к Гомере. Здесь живет дама его сердца, донна Беатриче де Бобадия, хозяйка острова, с которой он хочет проститься перед своим историческим плаванием. До наших дней на острове сохранилась церковь, в которой была отслужена месса за счастливое возвращение мореплавателя.

Огибая Тенерифе, Колумб стал свидетелем извержения Тейде, которое им воспринимается как небесное знамение. Со времен Колумба до наших дней прошло почти пять столетий. Но и сегодня Канарские острова очень часто используются как промежуточная остановка на пути к Новому Свету. Здесь корабли пополняют запасы провианта и топлива. Так эти острова становятся местом пересечения транспортных, коммерческих, банковских, туристских и других интересов. Например, главный город на острове Тенерифе – сегодня первый порт Испании. Только в 1976 году его посетил 9801 корабль, общий тоннаж которых составил 61 959 041 тонну.

Наш путь на борту «Академика Курчатова» почти совпадал с маршрутом первого плавания Колумба. Таким образом, нашей первой остановкой стали Канарские острова.

В семь часов тридцать минут у входа в порт Санта—Крус нам дают лоцмана, который должен показать путь к отведенному для нас причалу. Почти в то же самое время по корабельному радио сообщают о прибытии, и люди высыпают на палубу. Вдалеке, у подножия отвесных скал, виднеется столица провинции Санта – Крус‑де—Тенерифе—Санта—Крус. Этот город был столицей всего Канарского архипелага с 1822 по 1927 год, когда острова были разделены на две провинции. Вторая провинция, Лас—Пальмас‑де—Гран—Канария, включает Гран—Канарию, Фуэртевентуру и Лан-сароте. Через полчаса судно пришвартовалось, и все с нетерпением ожидают разрешения сойти на берег. Еще вчера вместе с коллегами, с которыми я успел подружиться, Залесным и Кузиным, мы решили образовать «тройку», как это принято на советских кораблях, и вместе совершать прогулки по улицам портовых городов. После того, как по радио объявляют, что «отпуск разрешен», мы получаем свои моряцкие пропуска и отправляемся в город.

Первым делом, конечно, мы постарались найти туристское бюро. В «туристской Испании» эти бюро – прекрасные помощники для недавно прибывших. Мы бегло знакомимся с картами, просматриваем проспекты и – в город.

Санта – Крус – не такой уж большой населенный пункт (около 175 тыс. жителей), чтобы мы испытывали затруднения с нашей туристской программой. Его исторические достопримечательности и другие ценности не столь уж многочисленны и любопытны, чтобы уделять им много времени. За счет этого торговая жизнь города, его магазины и базары, рестораны и таверны в самом деле интересны.

У меня было такое чувство, что в Санта – Крус можно найти все: напитки и табак, камеры и приборы по электронике, шелк и слоновую кость, редкие породы птиц и животных и бог знает что еще, причем по очень низким ценам. Дело в том, что Канарские острова являются зоной свободной торговли и, я бы сказал, не очень-то преследуемой контрабанды. На улицах тебя останавливают сомнительного вида торговцы со смуглой кожей, как мне позднее сказали, – индусы, которые за бесценок продают часы «известных» фирм или различные ювелирные изделия. Одна такая торговка совала мне в руки тяжелый и, как мне показалось, золотой браслет, рекламируя его следующим образом: «Возьмите, господин, это контрабанда и для вас очень выгодно!»

Местные торговцы быстро распознают туриста, который не разбирается достаточно хорошо в рыночной обстановке и которого можно легко провести. На товарах, в изобилии выставленных в витринах, или же нет цен, или проставлены условные. Обычно «щедрый» продавец сразу же уступает вам в цене процентов десять, причем дальнейшая скидка зависит от настойчивости покупателя. И так как большинство покупателей иностранцы, для «их удобства» разрешается расплачиваться какой угодно валютой.

Тенерифе известен вулканом Тейде, и мы, естественно, хотели его осмотреть. Он находится в центральной части острова, в 70 км от Санта – Крус, что вызывает известные трудности с транспортом. Поэтому мы решили воспользоваться услугами советско – испанского общества Совэспан, которое организовало для нас экскурсию в северную часть острова.

Южные склоны горного массива Эсперанса очень круты и покрыты сосновым лесом. Автобус медленно ползет по узкому петляющему шоссе, где время от времени открывается удивительно красивый вид. Почти под нами лежит Санта – Крус, а в морской дали виднеется Гран – Канария. Низкие части острова укутаны облаками, над которыми возвышаются горные вершины.

Спустя некоторое время автобус останавливается. Перед нами вулкан Тейде, справа – пологая и зеленая часть острова, которая простирается вплоть до северного берега, а слева – крутые голые склоны, усеянные бесчисленным множеством вулканических камней. Щелкают фотоаппараты. Каждый спешит запечатлеть свой лик на фоне самой высокой испанской вершины (3 716 м), и вот мы снова в пути. Лес становится все реже, деревья – уродливые и низкие, искареженные горными ветрами, постепенно уступают место кустарнику. Мы приближаемся к Лас – Канядасу.

Наш автобус привез нас на высоту 2 125 м над уровнем моря в кратер Лас – Канядас. Воздух необыкновенно прозрачен, а тропическое солнце, стоящее почти в зените, освещает удивительный пейзаж. Я бы назвал его «лунным». Вокруг, на фоне преобладающего цвета охры, в беспорядке разбросаны блестящие камни различных размеров и формы. Тут и там зияют жерла вулканов, а на самом дне огромное горное кольцо замыкается и образует основной кратер – Лас – Канядас. Местами ветра и дожди превратили когда‑то расплавленную, а теперь застывшую земную массу в мелкий золотистый песок.

Все взоры обращены к исполину Тейде – огромному конусу диаметром двенадцать километров и высотой около полутора километров. Тейде впечатляет еще и потому, что он не окружен другими вершинами и находится километрах в тридцати от моря. Все остальные

– почти на тысячу метров ниже Тейде, даже самая высокая точка континентальной Испании – Муласен

– почти на триста метров ниже его.

Для сегодняшних туристов посещение Тейде не представляет трудностей. Канатная дорога возносит их почти к самому верху, где лишь острый запах серы напоминает нам о дыхании этого колосса, извергавшегося в последний раз в 1909 году.

Говорят, исключительное по своей красоте зрелище открывается с Тейде во время восхода и захода солнца. Тогда все море освещено, а в тени исполина подобно инкрустации блестят остальные острова архипелага.

Наша экскурсия по Тенерифе продолжается. Теперь мы держим путь на север к курортному центру Пуэрто‑де – ла – Крус. Все еще находясь под впечатлением увиденного, мы часто поворачиваем головы к вершине. Сейчас она хорошо видна на фоне северной части острова – зеленой и тучной. Резким контрастом выглядят бесплодные скалистые вершины и тихие зеленые банановые плантации, красные и черные потоки застывшей лавы, утопающие в буйной субтропической зелени. Этот контраст объясняется как самой природой, так и вековой борьбой человека с нею, с каменистой и неплодородной почвой.

В туристском справочнике я вычитал, что Канарские острова образно называют «корзиной цветов, плавающей среди моря». Это выражение я снова вспомнил в Ботаническом саду г. Пуэрто‑де – ла – Крус, открытом в 1788 г. На небольшой территории здесь собраны представители значительной части флоры островов – от диких кустов и кактусов до яхарандаты и пышных тропических пальм.

Одна из характерных ботанических достопримечательностей Тенерифе – драконовое дерево, которое принято считать остатком растительных видов, некогда буйно произраставших в Средиземноморье. У этого дерева толстый ствол, который можно сравнить, например, с анатомическим рисунком жилистой руки человека, а его ветви так переплетены, что, несмотря на отсутствие листьев, трудно выделить хотя бы одну из них. Вершина клубка увенчана снопом иглообразных листочков, придающих кроне дерева форму сферы.

Представьте себе изумление первых европейцев, ступивших на Тенерифе, когда местные жители предложили им сушеный инжир, мед и сок «драконового дерева» – «драконову кровь».

Судя по наплыву туристов в Ботаническом саду и на пляжах города, нетрудно догадаться, что именно привлекает их. Пуэрто‑де – ла – Крус – один из самых крупных испанских и всемирных центров туризма и отдыха, функционирующих круглый год. Зимой необходимо всего около тридцати минут, чтобы после прогулки по заснеженному Тейде окунуться в море или отдохнуть на черном песке пляжа. Для удобства туристов, а может, и для того, чтобы обезопасить их от акул, здесь построено искусственное озеро площадью 18 тыс. кв. м.

Наш путь от Пуэрто‑де – ла – Крус к Санта – Крус пролегал через одну из самых развитых в отношении земледелия областей острова. По обеим сторонам шоссе простирались огромные массивы виноградников, банановых и табачных плантаций. Было видно, что люди основательно потрудились, чтобы неровную и скудную землю сделать плодородной. И независимо от того, что и сегодня гораздо легче перепродавать и покупать сельскохозяйственные товары, земледелие наряду с туризмом, торговлей и транспортом составляет одну из основных статей бюджета острова Тенерифе. Этим фактом воспользовались и мы, пополнив судовые запасы провианта.

Наша прогулка по острову подходит к концу. Последние взгляды на Тейде, после чего мы вновь отправляемся к горной цепи, разделяющей остров на две части. «Академик Курчатов» вместе с оставшимися на его борту членами экипажа уже ожидает нас. В 19 час. 30 мин. якорь поднят, и мы снова в пути. Санта – Крус постепенно тает за горизонтом, только огромный каменный крест на прибрежной площади – площади Испании, все еще виднеется вдали. Это несколько печальное зрелище, но не потому, что никто из нас не знает, вернется ли он когда‑нибудь на эти сказочные острова. Высокий каменный крест напоминает нам о событиях, разыгравшихся здесь сорок два года назад, одной из самых трагических страниц в истории новой Испании. Здесь генерал Франко под предлогом проведения маневров встретился с местными офицерами и поднял 18 июля мятеж против Испанской республики. В честь погибших в гражданской войне воздвигнут каменный крест, а кроме того, множество памятников, прославляющих диктатора.

Тенерифе еще долго виднеется в лучах заходящего солнца. Мы огибаем его с северо – востока, держа путь на запад. Перед нами – тысячи миль пути через Атлантику.

На запад через океан

Мы движемся несколькими градусами севернее маршрута первого плавания Колумба в Америку. Экскурсионное настроение скоро оставляет нас, и начинаются рабочие будни. В сущности, это все еще только подготовительный этап, без которого, однако, нельзя обойтись, так как сразу же после прибытия на гидрофизический полигон нас ждет напряженная работа.

И пока судно с каждым пройденным часом сокращает расстояние до полигона на пятнадцать миль (сейчас ему помогает и Северное Пассатное течение), я вкратце расскажу о задачах нашей экспедиции.

Двадцать седьмой рейс «Академика Курчатова» проходил в соответствии с планом проведения научно – исследовательских экспериментов по изучению Мирового океана и планом – программой советской части экспедиционных исследований по проекту ПОЛИМОДЕ. Наш рейс был последним из советских рейсов и имел своей целью завершить последний этап советских исследований. В общих словах, нашей главной целью было продолжить работы по изучению синоптической изменчивости (погоды в океане) в юго – западной части Северной Атлантики.

Задачи, стоявшие перед нами, были многочисленные и сложные. Систематизация, однако, позволяет выделить их в четыре основные раздела:

1. Завершение полевой программы по изучению кинематики и структуры вихревого поля, его пространственных и временных масштабов, кинетической и потенциальной энергии вихрей, их волновой природы, а также получение достаточного количества информации о крупномасштабных течениях и их изменчивости.

2. Более подробное изучение явлений с меньшими пространственными масштабами, таких, как волны, распространяющиеся на огромную глубину, океанские фронты и все те процессы, которые образуют структуру вихрей в океане.

3. Проведение измерений с целью подтверждения некоторых теоретически известных количественных законов, управляющих вихревым полем и энергообменом между вихрями.

4. Исследование взаимодействия вихрей и крупных течений в океане.

Решение этого сложного комплекса задач требовало вдумчивого предварительного планирования работ и правильного распределения их объема между членами научного коллектива. С этой целью было предварительно сформировано одиннадцать научных отрядов, имеющих свою специфику. Главными отрядами, решавшими основные задачи экспедиции, были: отряд по измерению течений, отряд гидрологов, отряд по обработке данных о течениях, отряд по обработке гидрологических данных и отряд по экспериментальной физике океана. Кроме этих отрядов, имелись и другие, назовем их вспомогательными, деятельность которых также имела большое значение для нашей экспедиции, а именно: отряд, обслуживавший приборы, метеорологический отряд, отряды буксируемых устройств и регистрации и обработки данных, гидрохимический отряд и отряд ионосферных исследований.

Самым крупным был отряд по обработке данных о течениях, состоявший из девяти человек. В этом отряде мне довелось работать под руководством старшего научного сотрудника А. П. Мирабеля. И пока данных еще не было, мы вместе с моими коллегами Залесным и Кузиным изучали и осваивали американскую электронно – вычислительную машину «Хьюлетт Паккард». Нашей задачей было разработать и освоить определенные программы введения и обработки данных, которые АБС впоследствии должны были нам дать. Наряду со стандартными операциями по первичной обработке данных, каждому из нас было предложено выбрать себе определенную научную задачу. Нужно было еще до возвращения узнать, что и как измеряли наши коллеги из отряда измерения течений и какая полезная информация кроется в полученных данных.

Два основных отряда по обработке данных должны были сконцентрировать всю полученную нашей экспедицией информацию. Их работа должна была стать синтезом всего проделанного научным коллективом.

Вечером переводим стрелку часов на час назад. Это означает, что мы пересекаем границу новой часовой зоны и еще пятнадцать географических градусов остались позади. Таким образом через день наши сутки увеличивались на один час, и так как перевод стрелок происходил в 00.00 часов, время наших полуночных бдений увеличивалось. Мне было интересно разговаривать с людьми, которые большую часть своей жизни провели в море.

Во время одной из таких прогулок я увидел человека, который быстрыми шагами мерял расстояние от одного борта корабля до другого. Это был старший помощник капитана Смолехо. Закончив свою разминку, он почти бегом приблизился ко мне: «В море человек, если не занимается физическими упражнениями, расслабляется и теряет спортивную форму. После этого на суше трудно», – говорит он. Каждый день Смолехо проходит по палубе несколько километров, столько же, сколько и обычный человек, живущий на суше. В необходимости такого «корабельного спорта» я имел воз – можность убедиться позднее, когда через полудня хождения по суше у меня начали болеть все мускулы.

Разговор переходит на морские темы, и старпом объясняет: «Современная навигация выдвигает перед судостроителями большие требования. Сегодня суда строятся так, чтобы они могли плавать около двадцати лет, а «Курчатову» уже тринадцать. Коррозия беспощадна, да и технический прогресс идет очень быстрыми темпами. Через десять лет эксплуатации корабль уже не выглядит современным. И все же в настоящий момент «Академик Курчатов» безупречен почти в любом отношении, начиная от спутниковой навигационной системы и кончая успокоителями качки».

«А что представляют собой эти успокоители?» – сразу же спрашиваю я. «Образно говоря, это подводные крылья корабля. Когда волнение усиливается, мощные гидравлические насосы через специальные отверстия под водой выталкивают эти крылья наружу. Они принимают на себя известную часть мощного удара волны и передают его гидравлическим устройствам, аналогичным автомобильным амортизаторам. Таким образом, удар волны смягчается и корабль становится стабильнее. Конечно, пуск успокоителей уменьшает скорость судна и увеличивает расход горючего, но главное

– безопасность плавания».

Немного позднее старпом рассказал мне и о других конструктивных особенностях судна, цель которых – обеспечение безопасности плавания. «Ежегодно в Мировом океане гибнет несколько тысяч кораблей. Большая часть несчастных случаев объясняется пожарами, но для нашего судна и эта проблема решена. Оно построено из трудно воспламеняющихся материалов и разделено на противопожарные отсеки. И все же, если по какой‑либо причине в одном из отсеков вспыхнет пожар, который экипаж не в силах погасить, он может быть успешно изолирован при помощи автоматически срабатывающих, тяжелых, герметически закрывающихся дверей. Даже при такой аварии судно не затонет».

Естественно, во время подобных разговоров можно услышать и о различных переделках, в которых случается бывать кораблю. У «Академика Курчатова» тоже бывали тяжелые моменты и в Арктике, и вн тропических морях. «Опаснее всего морские штормы, – говорит Смолехо, – а когда все вокруг покрыто ледяными горами, испытываешь чувство что 7000 тонное судно будет раздавлено, как скорлупка. Но такая наша работа. Иногда приходится плавать в самых неблагоприятных навигационных условиях, потому что этого требует наука. И мы проявляем полное понимание и допускаем, конечно, немало разумного риска».

Впоследствии у меня была возможность убедиться в том, что экипаж корабля, действительно, очень близко знаком с наукой. Самые простые механики, монтеры и весь технический персонал экипажа были хорошо знакомы с проблематикой нашего эксперимента и с «жизнью океана» не только на его поверхности. Все они хорошо понимали, что нам необходимо обеспечить условия для аккуратной и точной работы, твердую дисциплину.

«Почти в каждом рейсе были сюрпризы, – продолжает свой рассказ старший помощник капитана. – Предыдущий, двадцать шестой рейс «Курчатова» по программе ПОЛИМОДЕ проходил зимой и весной. В эти сезоны море в районе научного полигона очень бурное. Приходилось канатом привязывать ребят, работавших на палубе, чтобы кого‑нибудь не смыло в море. И все же у нас был очень острый момент. Однажды ночью огромная волна обрушилась на нос корабля, который буквально нырнул под нее. Мощные потоки воды залили палубу, и один из буев был сорван. А мы хорошенько их привязали. После этого оторвавшийся буй ударил по лебедке, которая весит несколько тонн, и искарежил ее».

Каждое утро в с! емь часов по корабельному радио нам желают доброго утра и передают краткую сводку погоды. Температура воздуха уже около тридцати градусов, а воды – около двадцати семи, поэтому введена тропическая одежда. Это значит, что мы можем ходить в шортах и сандалиях. Но в большую жару и при высокой влажности воздуха и это не особенно помогает. В помещениях же, где мы работаем и живем, благодаря кондиционным установкам термометр постоянно показывает около двадцати градусов. Во время обеденного перерыва даже приходится отогреваться на верхней палубе под жаркими лучами тропического солнца. И чтобы пляжное удовольствие было полным, мы можем принять специальный морской душ и ощутить вкус атлантической воды. Он не отвечает нашим обычным представлениям о душе. Во – первых, вода здесь морская; во – вторых, брызгает горизонтально со всех сторон, а не вертикально. Струи при этом настолько сильные, что оказывают и массажирующее воздействие.

Десятого августа мы проходим половину пути от Канарских островов и проплываем над Срединно – Атлантическим хребтом, представляющим собой огромную подводную горную цепь, делящую океан на две половины. По обеим сторонам этого массива глубина достигает почти пяти тысяч метров, а в настоящий момент дно находится от нас на расстоянии всего лишь нескольких сотен метров. Несмотря на то, что этот подводный хребет можно сравнить с американскими Кордильерами, лишь немногие знают о его существовании. Однако его значение для формирования динамики океана огромно. Особенно интересен вопрос о том, как проходят над этим массивом океанические вихри. Вдали от него, например, их толщина составляет несколько километров. Утоньшение водного слоя над хребтом влечет за собой значительные деформации в вихревом поле. Некоторые вихри могут пройти над ним, не «почувствовав» его, а другие, натолкнувшись на препятствие, или разрушаются, или поворачивают назад.

11 августа мы проводим семинар теоретиков, хотя никто из нас предварительно не готовился к тому, чтобы как‑то ознаменовать прохождение над Срединно-Атлантическим хребтом. На этом семинаре, наряду со всеми остальными вопросами, мы остановились на влиянии рельефа океанского дна на движение морской воды. Уже официально я знакомил своих коллег с некоторыми аспектами морских исследований у нас, которые имели отношение к нашей будущей совместной работе. Обстановка – исключительно творческая. Дискуссии – и дружеские, и острые, продолжаются в зале еще два часа, а после этого переносятся на палубу. И если в своей жизни на земле человек может «убежать от своих морских проблем», то здесь это сделать почти невозможно, особенно в начале плавания, когда все ново и интересно.

Изолинии одинаковых значений плотности морской воды в условных единицах. 26,63 соответствует 1,02663 г./см³. Данные были получены НИС «Витязь» в период 18 29 мая 1978 г. и обработаны во время нашего рейса; глубина 550 м. Обозначениями Z и AZ указаны места двух циклонов (Z) и антициклонов (AZ).

Все же руководство экспедиции позаботилось о том, чтобы мы хотя бы отчасти «позабыли» о своей работе на корабле. Этому должны были послужить и вечера художественной самодеятельности. Первый подобный вечер мы провели посреди Атлантики. Его успеху в большой мере способствовали и тридцать особ женского пола. Иначе в сугубо мужской компании нам, наверное, было бы скучно. Я, конечно, ожидал, что вечер пройдет весело, и все же увиденное приятно изумило меня. Казалось, члены экспедиции подбирались не только с точки зрения научного таланта, но также таланта артистического, поэтического и музыкального.

Чего здесь только не было – музыкальные установки и инструменты, пианино и балалайки, скрипки, длинные вечерние платья, немного вина для каждого, много юмора и веселья для всех. С танцами, однако, было сложнее, особенно когда море не «считалось» с тем, что нам хочется танцевать, и безбожно сбивало все танцевальные «па». И все же это лучше, чем залетать от алкогольного опьянений, успокаивали мы себя, пытаясь оправдать свое фиаско в танцах.

В делах и веселье путешествие наше к Бермудским островам прошло почти незаметно. Утром тринадцатого августа по радио объяснили, что наши координаты – 31” 44 с. ш. и 59° 36 з. д. и мы находимся неподалеку от ветерана научно – исследовательского флота – судна «Витязь». Этот корабль провел несколько месяцев на научном полигоне, где мы должны были продолжить работу его научного коллектива. Суда легли в дрейф, находясь на расстоянии не более 150–200 м друг от друга. Вскоре одна из наших спасательных шлюпок была спущена на воду, и небольшой отряд направился к «Витязю». Почти целый день шлюпка сновала между судами. Это был день взаимных посещений и очень серьезной работы. С «Витязя» мы должны были получить почти все экспериментальные данные, а затем обработать их на своем судне. Нам должны были указать и координаты АБС, или, короче говоря, наши коллеги должны были помочь нам быстрее войти в курс дела.