Текст книги "По программе ПОЛИМОДЕ в Бермудском треугольнике"
Автор книги: Эмил Станев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
Подобная версия, некогда за короткое время ставшая очень популярной, быстро была забыта, так как оказалось, что нет информационных данных, подтверждающих это происшествие. Об этом не известно ни компании «Истерн Эарлайнз», чей самолет «какое‑то время пребывал в небытии», ни управлению американской гражданской авиации в аэропорту Майами, куда сел самолет.
Разобраться в огромном объеме информации о Бермудском треугольнике слишком трудно, хотя некоторые абсолютно честно и добросовестно роются в печатных источниках, перелистывая подшивки газет и журналов, листая научные справочники. Л. Куше считает, что «завеса над тайной начинает приоткрываться, если прекратить поиски общей теории и заняться расследованием каждого случая по отдельности». В результате своих исследований он сформулировал десять выводов:
«1. При возможности собрать достаточное количество информации большинство катастроф получает логическое объяснение. Трудно, например, называть историю с "Рубиконом"[12]12
«Рубикон» – безлюдный корабль, обнаруженный 22.X.1944 г. без спасательных шлюпок у берегов Флориды. Единственным живым существом на борту была собака. – Здесь и далее, до конца цитаты, примечания автора.
[Закрыть] загадочной, если известно, что на гавань, где стояло это судно, налетел ураган. Точно так же нельзя считать загадочной гибель «Марин Салфер Куин»[13]13
«Марин Салфер Куин» – судно, перевозившее расплавленную серу при температуре 275° по Фаренгейту. Корабль пошел ко дну в 1963 году, вероятно, в результате взрыва. Экипаж этого танкера времен второй мировой войны состоял из 39 человек. После катастрофы на морской поверхности была обнаружена доска с названием судна.
[Закрыть], после того, как из доклада морской бе – реговой охраны стало известно об ослаблении конструкции судна и сильном шторме.
2. За немногими исключениями, необъясненными остаются лишь катастрофы, о которых нельзя найти никакой информации. В целом ряде случаев важнейшие обстоятельства катастрофы, а порой и сама катастрофа, оказываются досужим вымыслом.
3. Исчезновения происходят во всех районах океана и даже над сушей. В ходе своих исследований я обнаружил, что с 1850 года между штатами Новой Англии и Северной Европой исчезли или были оставлены экипажами почти двести судов.
Хотя исчезновения судов и самолетов в Бермудском треугольнике подобно освещались в печати, «треугольнику» приписывались исчезновения, происходившие и в других районах Земли. К ним относится случай с «Фреей»[14]14
«Фрея» – немецкий барк, обнаруженный 20 октября 1902 года. Его нашли без экипажа, лежащим на борту, без мачт. Он направлялся из Вест – Индии в Чили. Возможно, катастрофа произошла в результате подводного землетрясения.
[Закрыть], которая была брошена экипажем в 1902 году в Тихом океане, и трагедия «Глоубмастера»[15]15
«Глоубмастер» – американский самолет, совершавший рейс в Ирландию и имевший на борту 53 человека. Катастрофа была вызвана взрывом.
[Закрыть], упавшего в 1951 году недалеко от Ирландии. Если отметить на глобусе места всех исчезновений, приписываемых району Бермудского треугольника, то окажется, что они разместятся на территории, которая охватывает Карибское море, Мексиканский залив и большую часть Северной Атлантики. В этом отношении Бермудский треугольник отнюдь не уникален.
4. Некоторые из пропавших судов действительно проходили через Бермудский треугольник, однако нет никаких оснований утверждать, будто они исчезли именно там. «Аталанта»[16]16
«Аталанта» – британский корабль с 290 курсантами и офицерами на борту. Исчез зимой 1880 года на пути от Бермудских островов в Англию.
[Закрыть], например, могла затонуть в любом месте между Бермудскими островами и Англией.
5. Во многих случаях место гибели самолета или судна было известно очень приблизительно, и, поскольку приходилось прочесывать огромные районы океана, участники поисков были вынуждены рассредоточивать свои силы. О самолете «Стар Эриел»[17]17
«Стар Эриел» – четырехмоторный авиалайнер компании «Бритиш Саут Америкен Эйруэйз», исчезнувший 28 января 1949 г. Сообщение об аварии береговыми службами получено не было.
[Закрыть] было известно только то, что он упал между Бермудскими островами и Ямайкой.
6. Многие катастрофы вовсе не считались загадочными, когда они произошли, однако стали таковыми много лет спустя, после того, как авторы легенды в поисках нового материала об исчезновениях в Бермудском треугольнике наткнулись на эти катастрофы. Зачастую бывает нелегко (даже когда этого очень хочешь) разыскать полную информацию о событии, которое произошло много лет назад.
7. Вопреки Легенде, многие из описанных выше катастроф произошли при крайне неблагоприятных метеорологических условиях. Во многих катастрофах повинны ураганы, о которых достаточно много писали в газетах.
8. Многие несчастья на воде и в воздухе случались поздно вечером или ночью, из‑за чего визуальные поиски приходилось откладывать до утра. В результате у океана оставалось вполне достаточно времени, чтобы рассеять обломки и скрыть от посторонних глаз следы катастрофы.
9. Многие авторы статей о Бермудском треугольнике не проводили самостоятельных исследований, а просто пересказывали старые статьи, таким образом увековечивая содержащиеся в них ошибки и выдумки[18]18
К сожалению, из‑за отсутствия первичной информации при рассмотрении отдельных случаев исчезновения в «треугольнике» автор использовал только материалы упомянутых уже книг Л. Куше и Чарльза Берлина, а также некоторые статьи и сообщения из нашей и советской прессы.
[Закрыть].
10. В целом ряде случаев авторы статей о Бермудском треугольнике сознательно замалчивали информацию, которая могла бы легко и просто объяснить данное исчезновение».
ПОЛИМОДЕ и Бермудский треугольник
Случайно ли проведение крупнейшего океанографического эксперимента ПОЛИМОДЕ в водах Бермудского треугольника? Заголовки статей, появившихся в этой связи во многих американских газетах, недвусмысленны. «США и СССР согласуют свои усилия в исследовании Бермудского треугольника». Вместе с тем многие ученые, в том числе и Берлиц, надеются, что независимо от того, что исследования по совместному американо – советскому проекту могут и не обнаружить причину магнитных аномалий, ученые могут натолкнуться на силы внутри, над или на Земле, естественные или нет, которые все еще не идентифицированы.
Существует вероятность, что эти силы были активными в этой области сотни, а, может быть, тысячи лет, и, возможно, есть связь с мистерией, которая преследовала человечество тысячи лет, – легендарным исчезновением целого континента.
О каких «мистических силах» идет речь? Неужели ПОЛИМОДЕ имеет своей целью именно их разгадку? По этому поводу Берлиц пишет: «В связи со всемирной известностью Бермудского треугольника интересно… что Соединенные Штаты в настоящее время (1976–1977 гг.) проводят совместное исследование (проект ПОЛИМОДЕ) вместе с морскими единицами СССР в области изучения магнитных напряжений и аберраций, нерегулярных океанических течений и волн, подводных звуковых каналов и внезапно возникающих магнитных бурь в западной части Атлантического океана, совпадающей с областью Бермудского треугольника».
Мне кажется, не стоит комментировать тенденциозность этих слов и их мистическую направленность. Во время проведения программы ПОЛИМОДЕ, действительно, был осуществлен ряд комплексных исследований, но ее цели и задачи были отнюдь не такими, какими их представил Берлиц. Я рассказал об этом во второй главе книги и поэтому не буду снова останавливаться на них. Хочется только отметить, что из основных целей Берлиц называет только исследование нерегулярных океанических течений, в то же время включая в программу множество его самого интересующих проблем.
Тенденциозность его слов становится еще более явной, если иметь в виду следующее высказывание: «Можно сделать вывод, что участие Соединенных Штатов в проекте ПОЛИМОДЕ, совпадающее с сотрудничеством по программе «Союз – Аполлон», раскрывает… возрастающий интерес к явлениям в Бермудском треугольнике, которые ни одно правительство не стало бы субсидировать или же признавать официально, но исследование которых представляет интерес для правительственных служб. Быть может, это исследование прольет свет или объяснит, что случилось с некоторыми судами и самолетами в последние тридцать лет в пространстве, в котором они плыли и летели к небытию».
Наверное, сообщения подобного рода в состоянии распалить воображение читателя, не знакомого с сущностью программы ПОЛИМОДЕ, тем более, что в них присутствует «всегда подозрительный элемент» – цензура со стороны правительства. О какой цензуре, однако, может идти речь, если именно подобные вымыслы постоянно появляются на страницах западной печати. По – моему, «цензура» – еще одно оружие в руках множества исследователей Бермудского треугольника, с помощью которого они стремятся окутать еще более таинственным ореолом «мистические факты».
На страницах наших газет и журналов не раз помещались сообщения о работе ученых на научном полигоне по программе ПОЛИМОДЕ. Несмотря на то, что в целом ряде наших заметок имеются фактологические ошибки[19]19
В 31 и 39 номерах газеты «Орбита» за август и сентябрь 1978 г. сообщается, что исследования по программе ПОЛИМОДЕ завершились плаванием НИС «Михаил Ломоносов» и НИС «Академик Вернадский», в то время как на полигоне продолжал работу НИС «Витязь». Экспериментальная работа на полигоне завершилась прекращением работ НИС «Академик Курчатов».
[Закрыть], в них отсутствует какая‑либо тенденциозность. Силой фактов ученые, принимавшие участие в программе, часто пресекали попытки спекулировать и украшать всевозможными, иногда даже злопыхательскими небылицами, «тайны» Бермудского треугольника. А подобные случаи были не редки.
Доктор Г. Г. Неумин, начальник экспедиции НИС «Михаил Ломоносов», работавший на советском полигоне, пишет: «Мне кажется, что легенды о Бермудском треугольнике – это своего рода реклама для привлечения туристов к Бермудам. Во время нашей остановки на Канарских островах пришлось отвечать на многочисленные вопросы журналистов и рабочих в порту. Оказывается, что в печати сообщили об «исчезновении в треугольнике двух советских научно – исследовательских судов».
О подобном случае мне рассказал и один из заместителей начальника нашей экспедиции В. Егорихин. Действительно, во время одного из предыдущих рейсов НИС «Академик Курчатов» объявили исчезнувшим. Дело в том, что в то время была плохая радиосвязь, что некоторое время мешало поступлению информации. Связь была восстановлена, и судно «появилось снова, но не из небытия». Егорихин рассказал мне также о множестве случаев, когда советские автономные станции принимали за яхты, оставленные экипажем. После проверки координат этих «яхт» выяснялось, что они в точности совпадают с координатами АБС. Спешащие к своему местоназначению торговые суда не подошли к ним поближе, чтобы убедиться в действительном положении вещей собственными глазами.
На одном из семинаров, проведенных на нашем судне с целью ознакомления молодежи с программой ПОЛИМОДЕ, говорилось и о Бермудском треугольнике. Оказалось, что студентам, плавающим с нами, этот вопрос не очень интересен. Гораздо больше их интересовали научные проблемы. И все же начальник экспедиции профессор Федоров рассказал об одном своем разговоре с Робертом Хайнмиллером, состоявшемся перед нашим отплытием из Бостона. Исполнительный директор американской части совместной программы сказал, что после начала работ по программе ПОЛИМОДЕ журналисты начали буквально осаждать его. Он самым добросовестным образом объяснял им цели и задачи научного эксперимента, но сообщения, появлявшиеся в газетах, почти всегда искажали факты до неузнаваемости, причем упор неизменно делался на «загадки треугольника».
Такого же рода и высказывание специалиста с биологической станции на Бермудских островах Форреста: «Мы уже привыкли к тому, что, где бы что ни случилось, всё приписывается треугольнику».
Во время моего пребывания в районе, расположенном несколько южнее Бермудского треугольника, у меня была возможность убедиться в том, насколько перегружен морской график в этих местах. Было просто непонятно, как мореплаватели могут испытывать чувство острого одиночества в других точках Мирового океана. Каждый день на горизонте появлялось по три-четыре судна, а штурманы утверждали, что на экране локатора их раз в шесть больше. Возможно, многие яхты затонули ночью при столкновении с многотоннажными судами, экипажи которых просто не заметили происшествия.
Но вернемся к яхте «Эль Греко—2». Сразу же после ее обнаружения руководство экспедиции связалось с береговой охраной Соединенных Штатов. Оказалось, что случай очень прост. Мореплаватели, попавшие в беду во время шторма, отправили по радио призыв о помощи. Сразу же в этот район прибыл вертолет, который доставил экипаж на берег. Течение снесло яхту, и вот уже второй день она была объектом поисков береговой охраны. С целью скорейшего ее обнаружения нас попросили задержаться в этой точке. Через два часа на горизонте показался катер, и когда яхта оказалась в его поле зрения, мы продолжили свой путь. Если бы наше сообщение попало в руки какого‑нибудь недобросовестного журналиста, наверное, экипаж «Эль Греко—2» был бы занесен в списки покинувших свои яхты в районе Бермудского треугольника. Впрочем, случай с «Эль Греко—2» всего лишь повторение нашумевшей истории с 16–тонной яхтой «Ла Дахама», плававшей 18 августа 1935 года без экипажа, со сломанными мачтами несколько северо – восточнее Бермудских островов.
В послесловии к переведенной на русский язык книги Л. Куше «Бермудский треугольник: Мифы и реальность» советский академик JI. М. Бреховских приводит выдержку из одного письма, которое он получил после опубликования своей статьи в газете «Правда». «До Вашей статьи была в океане тайна. Вы своей статьей ее разрушили. В результате на свете стало скучно жить. Зачем Вам было это делать?»
Академик отвечает: «… это надо было сделать именно для того, чтобы на свете жилось не «скучно»… Океан вне мифов – это океан проблем, отчасти решенных, в некоторой части поставленных и в значительной части еще ждущих своего решения».
ПОЛИМОДЕ была создана именно для того, чтобы решить некоторые из этих проблем.
От океана к суше
Снова на полигоне
После нескольких дней, проведенных далеко на севере от тропиков, к нам снова вернулось лето. Жаркое, несмотря на сентябрь, солнце согревало безбрежную водную ширь научного полигона. Начинался второй этап нашей работы.
До 12 сентября мы сняли девятнадцать из двадцати пяти АБС. На полигоне все еще функционировали системы станций «Ж» и «О», а также станций «Ц» и «Ф». После пребывания в северных областях полигона мы направляемся к бую «Ц», снимаем его и следуем к точке «Ж», находящейся в самой интересной для нас области. Здесь всего лиш! тве недели назад прошел ураган «Элла», у самопишущих приборов было достаточно времени зарегистрировать как быстрые, так и медленные колебания, возникшие в океане вследствие воздействия на него «Эллы». Приборы были в прекрасном состоянии, и обработка данных ожидалась с огромным интересом.
13 сентября после завершения работ в районе «Ж» мы направляемся на юг ко второй системе станций «О». По пути проделываем ХВТ – съемку циклона, находящегося в южной части полигона, а 14 сентября берем курс на Гавану. Нам предстоит увидеть столицу Острова Свободы.
Багамские банки
Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что кратчайший путь до Гаваны – через Флоридский пролив, но, к сожалению, он идет против течения Гольфстрим. Лишний перерасход горючего нежелателен, и руководство судна направляет его к Ста; эму Багамскому проливу. В сущности, это самое правильное решение, несмотря на то, что путь удлиняется. Между Багамскими островами трудно пройти даже маленьким суденышкам в хорошую погоду. Многочисленные коралловые рифы и песчаные отмели, расположенные на Большой Багамской банке, выступают над поверхностью моря, а в других местах – зловеще затаились на глубине нескольких метров. И несмотря на то, что самый короткий путь к Кубе лежит через Багамские острова, суда стараются обойти их стороной. Глубоководных путей к Острову Свободы с севера два: или через пролив Провиденс к Флоридскому проливу, или дальше на юг через Старый Багамский пролив, ширина которого варьирует от 12 до 20 миль, расположенный поблизости от северных берегов Кубы.
В течение двух дней справа и слева от нас появлялась земля, а ночью мерцали огни маяков. Саргассово море напоминало о себе. Пред нами расстилались бесконечные полосы водорослей – саргассов. Солнце поднималось все выше, ведь мы пересекли Северный тропик.
Около полудня 16 сентября вдали начинают вырисовываться силуэты наиболее высоких зданий Гаваны. На палубе много народу, так как большинство из нас впервые у берегов Кубы. У этого любопытства есть и еще одна причина: наше пребывание здесь будет весьма недолгим, мы даже не сможем ступить на берег. Очень жаль, конечно, но все же от набережной нас отделяла какая‑то сотня метров, и с помощью коллег, которые уже посещали остров, мы смогли получить о ней определенное представление.
После нескольких часов, проведенных в гаванском порту, переполненном судами, главным образом из социалистических стран, мы снова отправляемся в путь. К девяти вечера якорь поднят, и мы устремляемся к Флоридскому проливу. Сейчас мощное течение поможет нам достичь полигона с меньшим расходом топлива.
После отплытия из Гаваны был организован вечер художественной самодеятельности, а тропическая порция вина, хотя и довольно скудная, напомнила нам о забытых «земных удовольствиях». Мне объяснили, что работающим в тропиках полагается немного вина в целях предохранения от расстройства желудка, причиняемого высокой температурой. Однако шутники давали другое объяснение. Они утверждали, что винные градусы компенсируют небольшие географические градусы, и поэтому мы постоянно пребываем на градусе наших средних широт. Во время планирования ПОЛИМОДЕ полигон нарочно избрали несколькими градусами севернее тропика, чтобы в случае чего алкогольное опьянение не помешало столь серьезной научной работе.
19 сентября мы в районе «О». Три АБС сняты, и мы продолжаем свой путь на север. Предстоит почти неделю работать в области антициклона, находящегося севернее полигона. После выполнения очень насыщенной экспериментальной программы 27 сентября мы снимаем последний буй. Таким образом завершились работы на научном полигоне, просуществовавшем четырнадцать месяцев. Случай, достойный того, чтобы отпраздновать завершение продолжительной, тяжелой, но вместе с тем и очень успешной работы сотен ученых и моряков на самом крупном в истории океанографии полигоне.
Сейчас основная тяжесть ложилась на отряды по обработке и интерпретации данных. Мне хочется сравнить ее с работой жнеца, собирающего, сортирующего и бережно хранящего богатый урожай. Почти круглосуточно электронно – вычислительные машины самым добросовестным образом помогали нам воспроизвести гидрофизическую обстановку, существовавшую на полигоне более трех месяцев. Склонившись над плотирующим устройством[20]20
Плотирующее устройство – устройство для автоматического вычерчивания карт.
[Закрыть], мы с нетерпением следили за пером, вырисовывающим изменения течений во времени и пространстве, странные конфигурации циклонов и антициклонов, распределение температур, солености и плотности воды на недоступных, невидимых человеческим глазом глубинах. В сущности, это были карты погоды, подобные тем, которые мы привыкли видеть на экране телевизора, но только не атмосферы, а океана. И если первые карты не производят на нас никакого впечатления (их могут чертить даже техники), то вычерчивание карт «погоды в океане» все еще является «привилегией» небольшого числа ученых.
Так выглядело поле температуры в градусах по Цельсию на глубине 550 м за период 18–21 августа 1978 г. Измерения проводились при помощи приборов ХВТ. Размеры области – 250 х 250 км.
Со времени нашего отплытия из Гаваны стояла прекрасная погода, верхняя палуба «Академика Курчатова» так и манила к себе любителей позагорать, но – увы! Свободного времени оставалось все меньше, и люди, не имеющие прямых служебных контактов, встречались все реже – за столом или же в спешке, по коридорам. Конец рейса был не за горами, и научный коллектив должен был представить отчеты о проделанной работе. А это не так просто, когда множество данных все еще ждет обработки. Заместитель начальника экспедиции Юрий Александрович Иванов, ответственный редактор научных работ, давно уже забыл и думать о рыбалке. Он отвечал за подготовку научного отчета до завершения рейса. А отчет превышал тысячу страниц. Написание этого коллективного труда – дело нескольких десятков человек – послужило доказательством высокой ответственности, широких научных познаний и четкого взаимодействия членов научного колектива экспедиции.
Возвращение
Стремительное внедрение достижений научно – технического прогресса в практику нашло свое место и в области океанографических исследований. Не прошло трех – четырех лет, как было доказано наличие циклонов и антициклонов в океане, и ученые начали исследовать их с помощью искусственных спутников Земли. Определяя температурные изменения поверхности океана во времени и пространстве, спутник может указать точное местонахождение океанических вихрей и предоставить информацию об их развитии.
Одна из форм сотрудничества между советскими и американскими учеными по программе ПОЛИМОДЕ распространялась и на спутниковую океанографию. Несколько раз мы получали информацию американских спутников о местонахождении колец Гольфстрима. Располагая подобными данными, 27 сентября мы направились в точку с координатами 34 30' с. ш. и 66 з. д. В экспедиционной практике советского научного флота это был первый случай, когда судно АН СССР направлялось к определенному гидрофизическому объекту в океане при помощи спутника. Наши «космические помощники» не подвели нас. Кольцо – высокоэнергетическое образование. Скорость морской воды, движущейся по круговой траектории, достигала здесь 2–3 узла, и судно сносило от места измерений. Погода была плохой, ветер – семь баллов, волнение мешало палубной работе. После двухдневного самоотверженного труда экспериментальная программа рейса была выполнена; 30 сентября корабль взял курс на Европу.
До окончания нашего маршрута по Атлантике оставалось еще две недели. «Академик Курчатов» уверенно сокращал расстояние, отделявшее нас от Европы. Далеко на юге остались жаркие тропики, и мы снова находились в привычных для европейца широтах. Несколько южнее острова Ньюфаундленд стояла обычная для этих мест погода. Над морем стелился густой туман, мелкие капли дождя барабанили по палубе и бортам корабля. Ветер и волнение усиливались, а температура воздуха упала до 12 С. Из метеорологической сводки мы узнали, что погода на пути нашего следования через Северную Атлантику с 3 по 8 октября определялась мощным циклоном, надвигавшимся с Северного полярного фронта. Семибалльный ветер громоздил огромные, пятиметровые, а может быть, и больше, волны. Они вздымались перед нами, как гигантские водные хребты, и при встрече с носом корабля десятки мощных водных фонтанов окатывали палубу. Так что проводить здесь свободное время особо не рекомендовалось.
Последний этап нашего плавания – возвращение
– был посвящен окончательному оформлению данных и научных материалов, а также проведению рекапитуляции важнейших научных результатов. С этой целью несколько дней проводилась научная конференция под председательством начальника экспедиции Федорова. Многочисленной аудитории были зачитаны десятки докладов. которые познакомили членов научного коллектива с результатами, полученными всеми отрядами, действовавшими в составе экспедиции.
На первый взгляд, самыми впечатляющими были цифры о масштабе работы, проделанной экспериментальными отрядами. За два месяца было установлено шесть и снято двадцать шесть АБС, было проведено 70 гидрографических и 324 ХВТ – зондирований. При помощи автоматического измерителя солености и тем пературы воды было проведено 73 зондирования на глубине до 1000 м и 39 зондирований до 30–метровой глубины. В 1674 точках полигона были определены температура и соленость морской воды и обработано 288 проб на соленость. Этот богатый экспериментальный материал буквально затопил членов отрядов по обработке данных. Необходимо было расшифровать его, «очистить» от паразитических шумов, отсортировать и записать на магнитные ленты и перфоленты. После этого следовали анализ и интерпретация данных.
Докладчики раскрывали перед участниками научно-технической конференции множество интересных особенностей «океанической погоды» в Саргассовом море. И, конечно, в центре иногда обострявшихся дискуссий стояли вихри – циклоны и антициклоны в районе нашего океанографического полигона. Сейчас мы располагали о них богатым экспериментальным материалом, который подтверждал многие теоретические постановки, но в то же время выдвигал перед нами множество новых вопросов. Иногда недоверие ученых заставляло сомневаться в истинности некоторых данных или правильности методики, по которой они обрабатывались, но в любом случае спокойное, деловое, вдумчивое и очень демократичное обсуждение помогало прийти к правильному пониманию физики циклонов и антициклонов. Во время нашего плавания работа некоторых вспомогательных отрядов оставалась на заднем плане. Однако результаты, полученные ими, вовсе не были второстепенными. Всем нам было очень интересно узнать об успехах наших коллег химиков. Их исследования растворенного в морской воде кислорода показали, что его концентрация в циклонах и антициклонах мало чем отличается от фоновой для Саргассового моря концентрации. Следовательно, эти вихри образованы в открытом океане, а не «пришельцы» извне, т. е. они не являются кольцами Гольфстрима.
Химики добились еще одного очень важного успеха. Впервые в практике гидрохимических исследований СССР они внедрили ускоренный ионометрический метод определения суммарной и ионной концентрации содержания фтора в морской воде. Для проведения одного анализа им было достаточно 2–3 минут, тогда как сегодняшние химические методы определения только суммарного содержания фтора требуют 24–36 часов! Конечно, новый метод был успешно применен во время химического исследования кольца Гольфстрима и помог составить несколько гипотез о «странном» поведении фтора.
Несколько дней, разумеется, не хватило для подробного ознакомления с работой всех отрядов. А интересного было много и во всех исследованиях было что-нибудь оригинальное. Интересной была работа метеорологов, которые впервые в открытом океане провели оригинальные исследования поля атмосферного давления. Заслуживали внимания данные отряда по ионосферным исследованиям о состоянии ионосферы на высотах до 100 км, результаты о загрязненности моря нефтепродуктами, о донных отложениях и т. д. Высокая оценка работы, данная руководством Института океанологии им. П. П.Ширшова Академии наук СССР, стала моральной наградой за самоотверженный труд всех участников экспедиции.
Наше плавание по программе ПОЛИМОДЕ быстро приближалось к концу. Означало ли это, что ПОЛИМОДЕ уже стала историей? Конечно, нет! Для многих этот эксперимент только начинался, а полигон из океана «переносился» в научные лаборатории и электронно – вычислительные центры. Весь материал, накопленный в продолжение четырнадцати месяцев, предстояло обобщить, объяснить и, что самое главное, пролить свет на процессы формирования «погоды в океане».
8 октября мы уже пересекли океан и оказались южнее Британских островов. Перед нами снова Старый Свет, и летящие около судна птицы напоминали нам о том. что вблизи земля, и о том. что пора закругляться с отчетом.
Мы работаем с Виктором Кузиным до поздней ночи, а потом выходим на палубу. Здесь чувствуем запах, невероятно приятный и близкий – запах земли. Может быть, лишь тем, кому ее не хватало долгое время, знаком этот запах. 10 октября «Академик Курчатов» – у Эймейденского рейда. Здесь нам дают лоцмана, и мы направляемся в Амстердам, самый крупный город страны, о жителях которой говорят: «Бог создал воду, а голландцы – землю!»
Последние дни нашего плавания летят быстро. В ночь с 12 на 13 октября мы снова плывем по Северному морю к Килльскому каналу. На этот раз выбираем более короткий маршрут: через сушу. На следующее утро находимся у маяка Эльба – I и под руководством лоцмана проходим фарватер Эльбы. Затем через систему шлюзов попадаем в Килльский канал, ширина которого достигает нескольких десятков метров. Здесь у человека пропадает ощущение, будто он находится на океанском лайнере. По обеим сторонам канала расстилаются поля и луга, на которых пасется скот, а по нависающим над каналом мостам проносятся поезда и автомобили.
Почти три месяца я был единственным иностранцем на этом «небольшом островке», называемом «Академик Курчатов», но мои коллеги ни на секунду не дали мне почувствовать это. Сейчас разлука, несмотря на предстоящее возвращение домой, огорчала меня, ибо, хотя и не навсегда, мне приходилось расставаться с настоящими друзьями. До новых морских встреч, друзья!
