Текст книги "Фокусы и фокусники"

Автор книги: Эмиль Кио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Позволю себе подробнее остановиться на ряде номеров, вошедших в эту программу.

В свое время положительный отзыв в прессе получила интермедия "Голова некоего культурного джентльмена" (автор текста – Н. П. Смирнов-Сокольский, режиссер – А. Г, Арнольд, художник – В. Ф. Рындин).

Содержание ее заключалось в следующем:

Выходил из-за кулис коверный и, обращаясь ко мне, спрашивал:

– Товарищ Кио, можно вам задать щекотливый вопрос? Правда, что все аппараты, с которыми вы работаете, получены прямо из Америки?

– Почему именно из Америки? – удивлялся я. – Если вы подразумеваете, что некоторые американские джентльмены тоже занимаются фокусами, то прошу без намеков. Разница между нами огромная. Я своими иллюзиями народ развлекаю, а некоторые американские джентльмены иллюзиями народ кормят.

Коверный заявлял, что он до сих пор думал, будто все те аппараты, с которыми я имею дело на арене, созданы только культурой Запада. Я объяснил, что это не так. Аппараты изобретены мною, а сделаны советскими мастерскими.

– Что же касается заграничной аппаратуры, – говорил я, – то один образчик ее у меня имеется. Сейчас я вам ее продемонстрирую. Дайте мне голову некоего культурного джентльмена.

Тут на манеж вывозили "голову". Веселое оживление в цирке вызывала эта громадная голова с выпученными глазами и толстыми жирными губами. Я показывал, что голова пуста и, когда зрители убеждались в этом, говорил:

– Начнем ее наполнять. Для начала дайте мне модного героя буржуазной литературы.

Появлялся человек в маске с двумя пистолетами в руках, перебегал манеж и скрывался в

"голове".

– Теперь дайте любимого героя буржуазного кино.

Выбегал человек в костюме ковбоя, также вооруженный, с замаскированным лицом. Он делал угрожающий жест в сторону коверного и исчезал в "голове".

– А теперь попрошу героинь буржуазных театров. Выходили две утрированно модно одетые девицы и в свою очередь скрывались в "голове".

Далее в нее подбрасывали пару псевдонаучных книг, Я подходил к "голове" и заявлял:

– Теперь мы все это тщательно перемешаем, и результаты такой, извините за выражение, культуры будут налицо.

Я открывал "голову" и опрокидывал ее. "Голова" некоего культурного джентльмена, в которой только что скрылось столько людей, была пуста.

Другой номер назывался "Клетка". Коверный, обращаясь ко мне, говорил:

– Вы, товарищ Кио, только что показали голову некоего культурного джентльмена, которую начиняют фашистской пропагандой. Но говорят, что на Западе идет с фашизмом борьба и что фашистов сажают в тюрьму.

– Как их иногда сажают в тюрьму, можно вам продемонстрировать, – отвечал я и, обращаясь к помощнику, говорил;

– Дайте мне образец одиночной камеры. На манеж вывозили клетку.

– Введите фашистского преступника, – предлагал я.

Четыре человека в форме бойцов народно-освободительной армии вводили фашиста. Он пытался удрать, но его хватали, сажали в клетку. Я просил кого-нибудь из зрителей проверить прочность прутьев, закрыть клетку на замок и поставить сургучную печать.

После этого я объявлял:

– Теперь мы опускаем занавес. Не железный занавес, о котором так много кричат за границей, а обыкновенный, шелковый. Опять поднимаем его...

Занавес поднимался. Фашист стоял на свободе. А те, кто его привел, – бойцы народноосвободительной армии – были в клетке.

Освобожденного фашистского преступника выходили поздравлять его друзья. Но тут сверху на них снова опускался занавес, и все они вновь оказывались внутри клетки, которую увозили вышедшие на свободу бойцы.

– Так будет, – говорил я в заключение, – когда терпение народа в некоторых западноевропейских странах лопнет. (Авторами этого номера были В. Бахнов и Я. Костюковский, режиссером – А. Арнольд, художником – А. Судакевич.)

Примером такой же политической сатиры был и номер "Поджигатели войны". Он представлял интерес еще и потому, что в нем, быть может, впервые, удалось наполнить смыслом чисто "факирские" приемы работы.

На манеже устанавливалась трибуна. Я выходил и объявлял:

– Сейчас я вам продемонстрирую речь одного из "деятелей" по вопросу о мире.

На трибуне – человек в цилиндре и фраке. Он беззвучно шевелил губами и яростно жестикулировал.

Режиссер-инспектор манежа заявлял, что ничего не понимает. Каково содержание его речи?

– Содержание речи? – переспрашивал я. – Это я вам сейчас покажу.

Я дотрагивался до человека "волшебной" палочкой, и у того изо рта начинала бить струя

воды.

– Так это же не речь, а сплошная вода! – восклицал режиссер-инспектор.

Я предлагал показать изнанку этой речи. Господин снова появлялся на трибуне. С факелами в руках выходили артисты. Они окружали трибуну. Господин выпускал изо рта горящую струю керосина, и факелы ярко вспыхивали.

Коверный клоун недоумевал:

– Как же это так получается: сначала вода, а потом огонь?

–Я говорил:

– Все правильно. Потому, что такие деятели и есть чистейшей воды поджигатели.

Продолжая развивать линию политической сатиры, мы создали большое иллюзионное антре

"Посылка". На манеж выносили большой ящик. На нем была сделана надпись: "Посылка". Выходил радиокомментатор и, стоя перед микрофоном, объявлял:

– Внимание, внимание! Наш микрофон установлен на аэродроме. Через несколько минут здесь произойдет событие исторической важности – мы отправляем ангела мира. Ящик для посылки уже доставлен на аэродром. Пока он пуст...

С помощью униформистов радиокомментатор опускал боковые стенки ящика, и зрители убеждались, что он действительно пуст.

Далее на манеж выходила лилипутка, изображавшая ангела мира. Она подходила к ящику, ее поднимали, укладывали и закрывал и небесно-голубым флагом. Оставив ящик на манеже, все уходили. Коверный спрашивал у меня, неужели эти господа на самом деле посылают в Азию ангела мира?

– Нет, – громко отвечал я, – это очередной фокус. Сейчас я вам покажу, что часто посылают в

Азию.

Я сдергивал флаг, и из ящика, в котором только что находился ангел мира, появлялось десять солдат гангстерского вида. Под барабанную дробь они строем уходили с манежа.

Так один из самых старинных цирковых жанров – иллюзия – в наши дни приобрел новый смысл, превратился в оружие политической сатиры. Всей своей работой мы старались доказать, что советское цирковое искусство, в отличие от зарубежного, не аполитично. Оно может и должно иметь глубокое идейное содержание.

ГЛАВА VI

Потешники и штукари – Музей цирка – С легкой руки графа Калиостро – Боско – «Паганини фокусников» – В петербургских, салонах – Искусство для «простонародья» – Дочь воздуха -Мнимоусыпленный – В советское время – В цирке и на эстраде.

Я не ставил перед собой задачи написать исследование о жанре, в котором я работаю. Но, прежде чем приступить к дальнейшему изложению, мне хочется дать короткую историческую справку о развитии этого жанра у нас в России.

Искусство фокусников, так же как и "петрушечников",– одно из самых старинных. Оно зародилось в гуще народной, на шумных ярмарочных площадях. Фокусники были непременными участниками веселых народных гуляний. Празднично настроенную толпу привлекало их умение "морочить голову" и "отводить глаза". То свои отечественные искусники, то заезжие иноземцы, потешники, штукари показывали,, нехитрые для нашего времени и удивительные для той поры фокусы. Ярмарочные зазывалы, стоя на балкончиках балаганов, к великому удовольствию зрителей, глотали горящую паклю и вытягивали изо рта бесконечные разноцветные ленты.

Материалы по истории фокусов и фокусников я нашел в Музее циркового искусства. Это очень интересный и своеобразный музей. Он был создан в 1928 году при Ленинградском цирке. В нем уже собрано более восьмидесяти тысяч экспонатов, рассказывающих о развитии русского и зарубежного цирков за несколько столетий.

Бывая в Ленинграде, я люблю заходить в этот музей, к его гостеприимным работникам. В узкой длинной комнате под "ярусами" тесно от шкафов, заполненных альбомами, папками, книгами. Тут же макеты, эскизы костюмов, картины. Здесь и несколько тысяч старых, пожелтевших от времени афиш, и макет балаганов на Марсовом поле в Петербурге, и медаль, выпущенная к сорокалетию русских цирков, и личная библиотека известного циркового артиста В. Ж. Труцци, и клоунский костюм выдающегося шута-сатирика А. Л. Дурова...

Научный сотрудник музея – приветливая Ольга Георгиевна Алексеева кладет передо мной тетради с выписками из "Санкт-Петербургских ведомостей", "Северной пчелы", "Живописного обозрения"... Я перелистываю их.

Вот описание балаганных представлений, устраивавшихся на масляной и пасхальной неделях. Существенную часть этих представлений составляли иллюзионные аттракционы. Почти в каждой пантомиме действовал Арлекин, который с помощью "волшебного жезла" производил чудеса: то раздваивал живого Пьеро, то распиливал на мелкие куски Паяца, то сам Арлекин, убитый из ружья, распадался на части. Потом к туловищу приставляли голову, руки, ноги – и веселый малый мгновенно оживал к великой радости своей подружки Коломбины.

Позже фокусники, не покидая привычной им шумной, залитой солнцем ярмарочной площади или скрипучих подмостков балаганов, одновременно стали завсегдатаями петербургских и

61

московских салонов. Началось это, быть может, с легкой руки графа Калиостро. Как бы там ни было, но еще не существовало постоянных цирков, еще не достигло высот искусство акробатики, воздушной гимнастики, клоунады, а у фокусников уже имелись немалые достижения.

– Вот выдержки из старинных газет,– говорит Ольга Георгиевна.– Обратите внимание...

Читаю: 26 сентября 1816 года гг. Фашиоли и Бабет дают в Петербурге сеансы для желающих видеть "дрологические, физические и математические искусства". А 8 декабря того же года подписчики "С.-Петербургских ведомостей" могли ознакомиться с "уведомлением" такого рода:

"С дозволения правительства, в воскресенье, 10 декабря, г-жа Пратте будет иметь честь показывать в зале филармонического собрания искусственный и единственный в своем роде кабинет фигур. В оном по требованию будет представлено "Великодушный султан, или Морское сражение на Черном море".

Из числа превращений, кои поразят глаза непостижимою скоростию, заметим: 1) Волшебный храм, превращающийся в верблюда, а сей в истукан богини Миневры и 2) Гишпанца, который, танцуя, сбросит руки и ноги, кои обратятся в нимфы, а он сам в Венеру".

Несколько дней спустя тот же "механический кабинет" г-жи Пратте опубликовал новое "уведомление" – о постановке драмы "Анжело, великий разбойник, или Дух в полуночи". Вслед за ней ставился балет с превращениями в трех действиях, кои суть:

"1-е – старый дуб превратится в волшебника Гидраспа, а сей в Дианин храм; 2-е – кровать, на которой лежит маленький Ганс, в городские часы; 3-е – Юпитер с орлом полетит на облаке, из которого выпрыгивают и танцуют шесть маленьких купидонов, а облако поднимается наверх и оставит по себе памятник, превращающийся в софу, на которой сидит принц с принцессою, софа превращается в кабриолет с лошадьми и слугами, в который садятся принц и принцесса и отъезжают в столицу. Потом явится на театр дама, из платья которой выпрыгивают маленькие дети и танцуют па-де-де".

Перелистываю дальше... Вот объявление из "Северной пчелы" от 9 февраля 1826 года. В нем сообщается, что "Новый штукарь г. Орсини приехал в здешнюю столицу и показывает свое искусство и фокус-покусы в Большой Морской в доме Козулина, с семи часов вечера..,".

Петербургское общество не первый раз принимало у себя приезжих штукарей. Та же "Северная пчела", опубликовавшая через месяц заметку о фокус-покусах Орсини, вспоминала Пинетти, Молдуана и других фокусников. По ее словам,

Орсини "во многих штуках" превосходил двух первых,

"самым приятным образом" забавляя зрителей "опытами увеселительной механики и необыкновенным проворством рук".

Зрители удивлялись, глядя, как Орсини вынимает из пустого мешка, который перед этим несколько раз топтал ногами, множество яиц. Он брал у публики кольца, ключи, платки, перчатки, часы, прятал их в ящик и после вынимал эти предметы из бутылок, яблок" апельсинов, находившихся совсем в другом месте, поодаль от ящика.

В сороковых годах прошлого столетия в Петербург и Москву приезжало особенно много фокусников, начиная от безвестных "чародеев" и кончая прославленным "Паганини фокусников" Бартоломео Боско.

Сухово-Кобылин в своей "Свадьбе Кречинского" устами Расплюева говорит:

"...Был здесь в Москве профессор натуральной и египетских тайн господин Боско: из шляпы вино лил красное и белое; канареек в пистолеты заряжал; из кулака букеты жертвовал, и всей публике". Н. А. Некрасов в поэме "Говорун" посвятил Боско следующие строки:

Извел бы десть бумаги я,

Чтоб только описать,

Какую Боско магию Умеет представлять.

Ломал он вещи целые На мелкие куски,

Вставлял середки белые В пунцовые платки,

Бог весть куда забрасывал И кольца и перстни И так смешно рассказывал,

Где явятся они...

Между прочим, Боско в прошлом был наполеоновским солдатом. В России он попал в плен, был отправлен в Сибирь, где и дебютировал в качестве фокусника, сразу завоевав шумный успех. В 1841 году петербуржцы видели его уже на такой крупной площадке, как сцена Александрийского театра. По свидетельству современников, Боско привлекал внимание "разнообразием своих опытов, своею изумительною ловкостью и своим неимоверным проворством".

В мае 1843 года по домам петербургской знати разносили афишки, напечатанные на атласе розового цвета. Они гласили о том, что в помещении Детского театра, находившегося на Большой Морской, близ Невского проспекта, "королевско-греческий придворный художник" Фрикель продемонстрирует множество разнообразных фокусов. Это был характерный для своего времени фокусник, типичный "салонный маг". Описание его выступления я прочел в "С.-Петербургских ведомостях" за тот же год.

"В хорошо убранном зале было немного посетителей. Занавес поднялся. Является на сцену хороший собою, ловкий, статный юноша. Вид, образ, выражение этого молодого человека тотчас предупреждает зрителей в его пользу. Поставив лестницу перед креслами, он становится на нее и просит, чтобы кто-нибудь из дам одолжил ему свою шаль. Показав, что в ней ничего нет, он тут же вынимает из-под нее хрустальный сосуд, в котором плавают живые рыбки. Вы хотите удостовериться, не спрятано ли у него что-либо,– он поворачивается во все стороны, подает нам платок и вновь вынимает из-под него такой же сосуд.

Не полагайте, что одна ваша шаль одарена чудесными свойствами; Фрикелю все равно: не уходя на сцену, он одушевляет вашу шляпу новым волшебством и превращает ее в настоящий магазин редкостей.

...Случайно нашедши на полу перышко, он уверяет вас, что положил его в шляпу, сделает тысячу перьев, и перья, перья и перья сыплются из шляпы, а далее игрушки всех родов, цветки, столики, скамеечки, куколки – ваш головной убор решительно превратился в лавку детских игрушек... И все это делается близ кресел, около вас, под надзором зрителей, под вашими руками".

В те же годы столица видела "магическо-физические опыты" в исполнении "придворного престидижитатора двора его величества императора всероссийского и шаха персидского". Этот пышный титул присвоил себе некий Беккер. Его "магическо-физические опыты", или, попросту говоря, фокусы, состояли в том, что он, как и Орсини, вынимал из мешка яйца, из шляпы – букеты камелий и т.д. Эффектную работу демонстрировал фокусник Деблер. Он наполнял несколькими ведрами воды большой медный котел и разводил под ним огонь. Затем в котел опускали двух

голубей. Когда, спустя две минуты, фокусник открывал крышку, оба голубя вылетали из котла, а сам котел оказывался пустым.

Профессор магии Герман, о котором я уже рассказывал мог вынимать из ушей, из носа, из шляпы двести и больше монет. Он же, выступая в костюме с короткими, плотно прилегающими к телу рукавами, ухитрялся выпускать из рукава живую утку. Поймав ее, он разрывал птицу на части и подбрасывал вверх. Вместо одной утки появлялись две.

Боско, Фрикель, Беккер, Деблер, Герман – все это были любимцы аристократической публики. Со временем магия ушла из салонов, перекочевала в обыкновенные частные дома. Фокусники выступали на семейных и детских праздниках, на различных благотворительных вечерах. "Художественные изящные сеансы высшей магии", "Волшебные артистические вечера" – читаем мы рекламы "сиамского придворного артиста" Александра Сяка. В перечне исполняемых им фокусов были такие, как "Заколдованные фрукты", "Вырастающий куст", "Фабрика ликеров", "Рог изобилия в царстве Флоры", "Бутылка доктора Фауста" и даже целая сцена под названием "Обманутый акцизный, или Тайная продажа вина". Даже по одним только названиям можно судить о том, что представляли собой все эти фокусы.

Александр Сяк, Д. Ф. и А. Д. Казини (Костюковы), Леони-Лари-онов (В. Н. Ларионов), Гарди (Ф. Г. Иванов) и целый ряд других фокусников конца прошлого и начала нынешнего веков занимались тем, что демонстрировали свое искусство любителям "чудес" не в цирках и не на эстрадных площадках, а на импровизированных сценах в частных домах и учебных заведениях. "Цены доступные и по соглашению" – объявлялось в афишах наряду с сообщением о "неуловимой ловкости рук" исполнителя. Подобный характер работы не мог не сказаться на искусстве фокусников и привел его к творческому застою.

В рассказе Глеба Успенского под характерным заголовком "Нужда песенки поет" выведен "пиро-гидро-техник" Капитон Иванов, занимающийся увеселением купцов и чиновников, показывающий им попури "из мира чудес". На вопрос, почему он выбрал такое занятие – фокусы, Капитон Иванов чистосердечно отвечает: "Настоящей науки-то, то есть читать, писать, не имел, мастерства никакого не знал, а во всем нуждался. Вот я и решил по волшебному мастерству пойти...".

Естественно, что в условиях, в которых работали артисты магии, они не могли иметь громоздкой аппаратуры. Поэтому сеансы, которые они давали, в основном сводились к престидижитации, к показу манипуляций с картами, цветами и другим портативным реквизитом, который можно было уложить в один или два чемодана, удобные для переноса из дома в дом. Часто фокусники были и чревовещателями, показывали "говорящих" и "поющих" кукол. При содействии помощниц, какой-нибудь мадемуазель Зины или мадам Наиндры, они занимались также мнемотехникой – "чтением мыслей на расстоянии". Постепенно же фокусы вообще были низведены на положение искусства третьего сорта, для "простонародья".

Вот характерная для нравов того времени сценка.

...Грязная полутемная лестница в одном из "доходных" петербургских домов. Посетитель поднимается по ней и попадает в квартиру, где обитает "дочь воздуха" – некая Мартынова.

Небольшая комнатка с углублением, обитым черным бархатом. Полумрак. Душно. Пахнет пудрой и дешевыми конфетами. Облокотясь на обнаженную до плеча полную белую руку, украшенную браслетом из фальшивого золота, в воздухе неподвижно "парит" женщина. Полуприкрытые глаза ее загадочно поблескивают из-под длинных приклеенных ресниц. Тут же в комнате вертится какая-то старуха.

Входит очередной посетитель,

– Вера,– говорит старуха,– отгадай, кто пришел? Женщина поднимает ресницы и говорит лениво-томно: – Пришел Иван Иванович Фролов, купец первой гильдии, владелец собственного каменного дома и зеленной лавки. Купец, сняв шапку, вытирает платком взмокший лоб. "Дочь воздуха" видит его впервые: откуда же знает она, кто он такой? Посетитель удивлен необыкновенной способностью "парящей" перед ним в воздухе дамы. И невдомек ему, что это просто мнемотехника и что роль ассистентки в данном случае играет старуха, которая предварительно незаметным образом выведала все необходимые сведения о посетителе.

Это было, так сказать, безобидное применение иллюзии. Но бывали случаи, когда фокусы использовались и в преступных целях мошенниками и аферистами типа Соньки Золотой Ручки. Шулера, плутовавшие во время игры, производившие моментальные передержки, пользовавшиеся мечеными картами, липкими колодами и тому подобным "реквизитом", по сути дела, также являлись не кем иным, как ловкими фокусниками.

К числу тех, кто нередко обманывал народ, надо отнести и гипнотизеров.

Я имею в виду не настоящих гипнотизеров, а тех, кто демонстрировал "сеансы гипноза", мороча доверчивую толпу. Правда, в подобной игре некоторые исполнители могут доходить до совершенства. Я сам видел однажды, как два молодых человека – не помню их фамилий -разыгрывали сеанс гипноза. Один протягивал вперед руку, а другой, якобы под влиянием "истекающих" из его пальцев "магнитных токов", тут же опрокидывался навзничь, как бревно. Делалось это так искусно, что, не подхвати вовремя партнер "усыпленного", он неминуемо разбил бы себе голову о пол. Затем "гипнотизер" укладывал "усыпленного" на два стула: ступнями – на один, головой – на другой и тот лежал, ни одним движением мускулов не обнаруживая признаков жизни.

Только в советское время изменился характер работы мастеров престидижитации и иллюзии. Для них стало типичным стремление к осмысленности в содержании номера, к театрализации. Особенно значительных успехов в этом направлении удалось достичь в послевоенный период. Так, Александр Алексеевич Вадимов показал ряд номеров на политическую тематику. Запомнился номер "Буржуазная тюрьма". В тюрьму прячут гангстера, но это обман – бандита в тюрьме нет, вместо него под семью замками находится свобода. Сильное впечатление производила сценка с плакатом, призывающим к борьбе за мир. Полицейский рвет плакат на клочки, затем сжигает, но из пепла появляется маленький белоснежный голубь. К его лапке привязан все тот же плакат: "За мир! Против войны!"

Мартин Александрович Марчес и его неизменная партнерша Софья Марр за последние годы сделали попытку построить на основе иллюзий большое сюжетное представление – феерию "Волшебный магазин" (режиссер М. Местечкин). В представлении рассказывается о школьнике Степе, попавшем в волшебный универмаг. Здесь его встречает "маг – завмаг". В номере есть новые интересные трюки, в частности появление людей из большого наполненного водой аквариума. Надо отметить инициативу Марчеса: он показал, что отдельные иллюзионные трюки можно и нужно объединять не только темой, но и сюжетом.

В советском цирке, как и на советской эстраде, работает большой отряд фокусников-иллюзионистов и манипуляторов. Из числа манипуляторов следует отметить Символокова, выступающего в несколько старомодной манере и особенно искусно "достающего" из дыма папиросы. Приятное впечатление производят артисты Фурмановы, не только показывающие фокусы, но и разыгрывающие живую, остроумную сценку. При этом он появляется в роли посетителя ресторана, а она – официантки с подносом в руках, на котором стоят рюмки, бутылки и другие предметы, представляющие собой реквизит. В манипуляции включены даже бусы с шеи "официантки".

Говоря о фокусниках, нельзя не упомянуть и о таких исполнителях, как Анатолий Шаг, Семен Рубанов, Зинаида Тарасова. Последняя является моей ученицей. По просьбе Тарасовой, я учил ее, как надо делать трюки, репетировал с ней и помог объединить все номера в одно представление, которое она сейчас успешно разыгрывает.

В последнее время появился ряд мастеров иллюзии в национальных республиках. Из них в первую очередь надо упомянуть заслуженного артиста Армянской ССР А. Акопяна, чья работа основана исключительно на технике рук. Зато у грузинского фокусника Дика Читашвили большая часть трюков построена на использовании аппаратуры, что, конечно, тоже представляет интерес. С исключительной чистотой проделывает манипуляции участник азербайджанского циркового коллектива Мансур Ширвани. Он и в манере своей работы и даже во внешнем облике отходит от традиции, выходя на манеж в простом, скромном пиджаке.

Отдельно надо сказать об артисте Александре Георгиевиче Соколе. В прошлом цирковой атлет и гимнаст, он увлекся техникой и несколько лет назад вместе с партнерами подготовил большой иллюзионный аттракцион "Чудеса без чудес". В этом номере широко использованы последние достижения науки. Один из артистов снимает пальто и шляпу и вешает их... в воздухе. Из-за кулис выносят корзину с цветами, обладающими удивительным свойством: они мгновенно принимают любую окраску. Шипит яичница, поджариваемая на.,. холодильнике. Вот необычайная телефонная трубка, с помощью которой без аппарата и проводов зрители прямо с манежа могут соединиться с любым абонентом городской телефонной сети. Все эти "чудеса" основаны на использовании токов высокой частоты, электромагнитных явлений, беспроволочной телефонии.

Хочется упомянуть и о таких своеобразных мастерах, какими являются Ван Ю-ли и Сиу Ли. Это китайские артисты, уже давно работающие в наших цирках.

В номере Ван Юли много от настоящего китайского национального цирка. Фарфоровые чашки, "сами собой" наполняющиеся молоком, яйцо, мгновенно превращающееся в живую утку, гирлянды зажженных фонариков вытаскиваются из вороха разноцветных бумажных лент – все эти и другие фокусы, казалось бы, давно знакомы, и тем не менее они всякий раз смотрятся с большим интересом даже такими искушенными зрителями, какими являемся мы, артисты цирка. С подкупающей простотой и непринужденностью демонстрирует эти фокусы Ван Юли. Они сопровождаются показом других элементов китайского национального цирка, которыми отлично владеют участники труппы. Здесь и бой на мечах, и жонглирование трезубцем, и прыжки сквозь огненный обруч.

Любопытные фокусы показывает старейший цирковой артист Сиу Ли. Из простого кулька, сделанного на глазах у зрителей из листа газеты, он без конца вытягивает разноцветные ленты и даже цветные фонарики.

В этой главе я говорил главным образом не о себе, а о других Но смею думать, что читатели не посетуют на меня за эту экскурсию в прошлое и настоящее. Надеюсь, что она расширила их представление о фокусниках и фокусах, об этой мало кому знакомой области эстрадно-циркового искусства.

ГЛАВА VII

Пока идет антракт... – Цена легкости – В ночные часы – Когда требуется самообладание -Цирковой конвейер – Что такое иллюзия?– Нужно ли бояться зрителя? – Юный изобретатель -Залог успеха – Наши гости – «Женщина без головы» – «Мычит жареный теленок» – Самая передовая в мире школа.

Только что окончилось второе отделение цирковой программы. Вспыхнул свет – и мгновенно тесно стало в фойе и коридорах: сюда хлынула из амфитеатра радостно-оживленная, празднично настроенная толпа. Часть зрителей осталась на местах. В цирке всегда находятся любители посмотреть, как будет идти подготовка к следующему отделению.

Из-за кулис выносят деревянные, пестро раскрашенные щиты. Это – части пола, который будет уложен на арене поверх опилок. Соединенные друг с другом, они образуют красивое панно. Его рисунок напоминает колпак средневекового мага: на ультрамариновом фоне нарисованы лучистые звезды. Униформистам помогают люди в темно-синих халатах. Бросается в глаза выведенная на верхних карманах надпись: "Кио". Это – мои помощники, в обязанность которых входит подготовка манежа. Перед форгангом (так на языке цирковых артистов называется занавес, отделяющий манеж от закулисной части) устанавливается арка с занавесом. Здесь образуется нечто вроде дополнительных кулис.

Пока одни мои помощники работают на манеже, другие действуют в закулисной части. Придвигается ближе к выходу реквизит: ящики, сундуки, будки. Вот принесли корзину с голубями. Все на месте: подносы, шкатулки, веревки, ножницы...

Есть в цирке неписаное правило: когда выступает иллюзионист, все прочие участники представления расходятся по своим гардеробным и гримировочным. Тем самым как бы подчеркивается, что в труппе нет любопытных. Иллюзионист может работать совершенно спокойно, не боясь, что его производственные секреты будут подсмотрены. Пустеет за кулисами, у форганга, где собираются только участвующие в иллюзионном номере.

Звонок возвещает об окончании антракта. Зрители возвращаются в зал, где все уже готово к представлению. Мои помощники спешат к своим местам. Все совершается молча. Каждый хорошо знает свою роль. Бесшумно залезают в аппараты девушки и быстро захлопывают за собой крышки. И вот уже раздаются бравурные звуки марша, предваряющего наш номер. Режиссер-инспектор торопливо предупреждает: "Начали! Начали!" И на стене, у выхода на манеж, зажигается световая табличка: "Тихо! Идет представление!"

...Идет представление! Один за другим помощники выкатывают на манеж аппараты, грохочущие колесами по дощатому полу. Они поворачивают их всеми четырьмя сторонами перед зрителями, открывают и закрывают крышки, и то из одного ящика, то из другого выпрыгивают девушки, лилипуты, вылетают голуби, достаются всевозможные предметы.

На первый взгляд может показаться, что лично моя роль во всей этой работе очень незначительная. На самом деле это не так. Стоя на манеже, я незаметно руковожу всей этой работой. На мою долю приходится так много, что за кулисы я ухожу совершенно мокрый. Ценой огромного напряжения достигается один из главных элементов иллюзионного номера – темп.

Конечно, зрители не догадываются обо всем этом. Ведь все, что им показывают, делается легко и непринужденно. Зрители не знают, какими усилиями достигаются эта легкость и непринужденность.

Немецкий журналист и писатель А. Кобер, совершивший кругосветное путешествие с известным цирком Сарразани и написавший две книги "Гвоздь программы" и "Вокруг манежа", говорил, что хороший фокусник должен обладать следующими пятью качествами: ловкостью рук, актерским дарованием, крепкими мускулами, гибким туловищем, наклонностями к технике и механике. К этому можно добавить, что для выполнения многих фокусов нужна еще и хорошая память. Многое из перечисленного достигается ежедневными упражнениями, неутомимым трудом.

Цирк встает рано и засыпает поздно. Уже давно ушли зрители, погасли яркие люстры, униформисты, сменив нарядные мундиры на халаты, закрыли чехлом барьер. В пустынных коридорах горят синие дежурные лампочки. При их свете причудливо выглядят сложенные у стен лестницы, шесты, табуреты, обручи, клетки и другие предметы, какие можно увидеть только за кулисами цирка. На конюшне – та же тишина и полумрак. В полутьме атласно лоснятся холеные спины и бока цирковых лошадей.

А с манежа все еще доносятся голоса. Там собрались все участники иллюзионного номера. В эти ночные часы, когда ничто не мешает работе и никто не видит ее, идет отработка трюков, репетиция новых. По много раз повторяется одно и то же.

Создание иллюзионного номера – трудная и кропотливая работа. Практика показывает, что технически сложная аппаратура плохо воспринимается зрителями. Поэтому мы стараемся, чтобы она была менее громоздкой. Чем проще техника в трюке, тем интереснее зрителям. Многие номера мы обставляем таким образом, чтобы техника была спрятана внутри аппарата. Очень любит зритель, когда в иллюзионных номерах действуют разные мелкие животные и птицы: кролики, морские свинки, утки, куры.