Текст книги "Ледяные Волки (ЛП)"

Автор книги: Эми Кауфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Она замолчала, ее лицо стало еще более красным, чем раньше, и когда ее глаза расширились, Андерс понял, что она слишком покраснела. Это был не естественный цвет, а насыщенный малиновый, змеящийся по ее коже. Внезапно на ее лице появился бронзовый отблеск.

Жар исходил от нее, обрушиваясь на него волной, смешивая его мысли и посылая вспышку паники через него.

– Рейна, нет! – Он бросился вперед, схватив ее за платье, как будто мог каким-то образом предотвратить превращение одной лишь силой воли.

– Я пытаюсь! – прохрипела она, крепко зажмурившись и сосредоточившись.

– Дыши, – приказал он ей, прижимая к себе, заставляя себя сопротивляться желанию оттолкнуть ее, желанию убежать, найти сугроб и броситься в него, чтобы остыть. – Волки сказали мне, что ты меняешься, когда у тебя сильные чувства, попробуй подумать о чем-нибудь другом! Просто слушай мой голос. Ты можешь это сделать, Рейна.

Она протянула руку, чтобы схватить его за плечи, удерживая себя.

– Помоги мне, – закричала она, запрокинув голову и больно сжимая руки.

– Успокойся, сосредоточься!

И вдруг она отпустила его, отступив на шаг назад, неестественная краснота исчезла с ее кожи, ужасающий жар исчез, и она снова стала просто Рейной. Ее грудь вздымалась, как будто она только что пробежала гонку, а его сердце колотилось так, словно хотело вырваться наружу прямо через ребра.

С улицы донесся грохот, и в поле зрения появился молодой человек, держа в обеих руках метлу.

– Отойди от нее! – крикнул он, целясь в Андерса, но тот пригнулся.

– Что ты делаешь? – завизжала Рейна, прыгая между ними.

– Я все слышал! – сказал ей молодой человек, все еще держа метлу наготове. – Ты звала на помощь.

– Нет, я не звала, – тут же запротестовала Рейна, и он медленно, озадаченно опустил метлу. – Должно быть, он шел с какой-то другой стороны, – настаивала она, беря Андерса за руку. – Нам не нужна никакая помощь. Мы как раз собирались уходить.

Они оставили его в недоумении стоять позади, а Рейна протащила Андерса мимо него и снова вышла на шумную улицу, исчезая в толпе так быстро, как только могла. Он продолжал держать Рейну за руку, пока они шли по улице. С соглятаями на каждом углу и трансформацией в момент плохого настроения, казалось, что стены города сомкнуться над ними. Он боялся за нее… защищал ее… так, как никогда раньше.

Он поймал себя на том, что его взгляд задержался на волках. Большинство из них были в человеческом обличье и держались так же, как девочка Лисабет. Как будто они знали, что за ними наблюдают, и позволяли себе это. Как будто они знали то, чего не знал никто другой. Андерс не мог не задаться вопросом, каково это – чувствовать такую уверенность. Такого рода знания и могущество.

Через несколько минут они шли по широкой улице, когда мимо них пробежали два маленьких мальчика, один из которых был одет в красное одеяло вместо плаща. Другой догнал его, обхватил рукой и повалил на землю, где они оба с глухим стуком приземлились у ног Андерса и Рейны. На мгновение они показались Андерсу и Рейне много лет назад, сплетение игривых коричневых конечностей, а затем один из них заговорил.

– Стой смирно! – взревел он. – Я убью тебя своим ледяным копьем, дракон!

Один из них играл Рейну – одеяло было не накидкой, а драконьими крыльями – а другой – Волчьей Гвардией.

Рейна уставилась на них сверху вниз.

– Это все… – ее голос дрогнул, потом начал повышаться. – Неужели все в городе думают, что кто-то должен меня убить?

Андерс знал, что произойдет, еще до того, как это случилось.

– Нет! – сказал он настойчиво, потянувшись к ней. – Нет, послушай меня!

Но на этот раз ее было не остановить. Быстрее, чем он мог уследить, сестра превратилась в красное пламя, расправив крылья и возвышаясь над ним. Дракон занимал большую часть улицы, одной из самых широких в Холбарде. Запрокинув голову, Рейна взревела, и земля задрожала у него под ногами. Когда она взмахнула хвостом, витрина магазина разлетелась на куски, как карточный домик.

Андерс отшатнулся, когда четыре… нет, шесть волков побежали по улице, оскалив зубы в рычании. Они сделали полукруг вокруг Рейны, когда она снова расправила крылья, протестующе взревев.

Все остальные на улице повернулись и побежали, отталкивая Андерса, словно стремительный поток воды, стремящийся унести его от сестры.

Первый из волков ударил землю передними лапами, как раз там, где синее платье Рейны лежало кучей, и два ледяных копья вылетели из камня, ударив Рейну в то место, где ее крыло соединялось с телом, вызвав у нее крик боли и протеста.

Следующий волк нанес удар, и она наклонила голову как раз вовремя, чтобы не дать ему пронзить ее глаз.

Охваченный паникой, Андерс почувствовал, что его собственные перемены приближаются, картины и запахи мира становятся острее и ярче по мере того, как его голова проясняется, а тело готовится к трансформации, цвета тускнеют до более тусклого, который он видел в прошлый раз. Он пытался сохранять спокойствие, пытался оттолкнуть его и остаться человеком, но боль ревела через его поврежденные ребра и вниз по рукам и ногам, когда его кости изменялись, и он снова сорвал с себя одежду.

Когда он рванулся вперед, хотя понятия не имел, что собирается делать, самый крупный из волков завыл, и Андерс понял, что понял этот звук. Это была тревога, предупреждение, и, как и остальные члены стаи, он откинул голову назад, чтобы осмотреть небо.

Второй дракон парил над крышами Холбарда, по меньшей мере, вдвое больше Рейны, алый, золотой и бронзовый, как и она сама, сверкая в лучах заходящего солнца. Он взревел, и в ответ Рейна взмыла в небо, горячий нисходящий поток от ее крыльев сбил Андерса и других волков с ног.

Волны жара, исходящие от нее, ослепительная мозаика ароматов, затуманивающих его ноздри – затхлый запах лошадей, сырость булыжников, сладкий намек на то, что кто-то печется поблизости – все это вместе взятое заставило Андерса закружиться.

Когда он поднялся на ноги, ему ничего не оставалось делать, кроме как наблюдать, как она поднимается вверх, пробираясь под карнизами зданий, чтобы другие волки не заметили. Как Рейна могла это сделать? Как она могла лететь прямо к врагу?

Рейна взмахнула крыльями, неуклонно набирая высоту, затем распахнула их, чтобы взлететь… и он понял, что она летит не к другому дракону, а убегает от него.

Когда волки вприпрыжку побежали по улице, стараясь держаться как можно ближе к Рейне, мимо Андерса пронесся человек. Все остальные прятались в домах и магазинах, но этот человек выбежал на середину улицы, глядя, как большой дракон преследует Рейну. Он был одет в простое синее пальто и плоскую кепку, скрывавшую большую часть его лица, и если бы не тот факт, что он выбежал на середину улицы, в то время как все остальные разбежались, Андерс никогда бы его не заметил.

К нему выбежала женщина, одетая так же, как и он, в простой сюртук и брюки, из-под которых выглядывали крепкие сапоги. Они оба выглядели совершенно обычными, хотя их поведение было совсем не таким.

Они обменялись парой слов, а затем она пробежала мимо него, пока не оказалась в добрых пятидесяти футах. Как один, они присели на корточки, упершись одной рукой в землю, и толпа вокруг Андерса снова начала кричать, когда пара начала свое превращение.

Их кожа становилась красной, одежда таяла, и его глаза не могли проследить, как они начали набухать и расти, невероятно большие в считанные секунды, медь, бронза и золото пробивались сквозь малиновое, так что солнечный свет отражался от их чешуи.

Если Рейна была пятнадцати футов в длину, то они были, по меньшей мере, тридцатью каждый, занимая всю улицу. Они были невероятно, пугающе большими, от них исходило такое тепло, словно они могли в любую секунду поджечь улицу. С порывом ветра они бросились в атаку, делая быстрые, эффективные взмахи, чтобы присоединиться к преследователям.

У Рейны не было ни единого шанса. Там, где их взмахи крыльев были быстрыми и экономными, ее были неорганизованными и неумелыми… она практически прокладывала себе путь в воздухе, а не летела сквозь него.

Она накренилась вправо, яростно взмахивая крыльями, пытаясь увеличить расстояние между собой и преследователями. Но все они были намного больше ее, и они парили, сокращая разрыв в считанные секунды.

Она проревела вызов, и продолжала поворачивать голову в их сторону… она пыталась дышать огнем? Если так, то ничего не происходило. С колотящимся сердцем Андерс побежал по улице за волками, которые выслеживали драконов с земли.

Драконы окружили ее, а затем бросились прочь к горам, увлекая за собой, как беспомощную овцу между тремя овчарками. Она попыталась прорваться мимо одного из них, но тот толкнул ее обратно на место, выдохнув струю пламени в ужасающей близости от ее головы.

Андерс не обращал внимания на боль в ребрах – очевидно, это повреждение трансформировалось вместе с ним – тяжело дыша, он мчался по улицам к окраине города.

Он добрался до городских ворот как раз вовремя, чтобы увидеть других волков, теперь уже дюжинами, выходящих через них на равнину за ними. Он остановился, прежде чем тоже выбежать на равнину, опустился на корточки и подавил вопль отчаяния.

Рейна и трое других драконов уже превратились в исчезающую точку на горизонте.

Она исчезла, и как бы быстро он ни бежал, ему ее не догнать.

Через мгновение волки вернутся в город, чтобы доложить, и если он стоит здесь, в воротах, они найдут его. Он должен был бежать.

Он должен найти место, чтобы спрятаться, выжить, прожить еще один день и попытаться составить план, хотя он и не мог себе представить, каким будет этот план. На этот раз Рейна была не одна… она была пленницей. На этот раз Рейна не будет ждать его завтра с горячим супом, чтобы рассказать о своих приключениях.

Два вопроса стучали в его голове, как барабаны, снова и снова, их срочность мешала ему ясно мыслить.

Как ему найти крепость драконов?

Но даже если и так, как он сможет вернуть Рейну?

Ему нужно будет узнать больше о драконах… о том, где они прячутся, об их слабостях, о том, как выследить его сестру и найти способ вернуть ее домой.

Он провел большую часть своей жизни, боясь того или иного, позволяя Рейне принимать решения. Но, возможно, это просто означало, что он был хорош в том, чтобы делать вещи, когда он был напуган… и он мог сделать это тоже.

О драконах ходили слухи на каждом углу Холбарда, но было только одно место, где они изучали драконов, одно место, где они учились побеждать их, одно место, которое могло научить его тому, что ему нужно было знать.

Весь день он наблюдал за волками, пытаясь понять, насколько они уверены в себе. Он нуждался в такой силе и знании, и было только одно место, где он мог их найти.

Он должен поступить в Академию Ульфара.

Он научится контролировать свою трансформацию, узнает, что они знают о драконах, и найдет шанс сбежать и отправиться за Рейной. Он не мог дождаться ее возвращения. Он должен сам найти способ помочь ей. Это была его единственная надежда увидеть ее снова.

Огромная стая волков, которые гнали драконов через равнины, рысью возвращалась к городской стене, становясь в поле зрения.

Поэтому вместо того, чтобы снова спрятаться между домами, Андерс встряхнулся и, чувствуя под лапами траву, медленно вышел через городские ворота им навстречу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Десятки волков приближались к нему, и он обнаружил, что в своей новой форме может слышать и понимать их так же естественно, как если бы они говорили. Заметив его, они навострили уши, и когда большой волк встал впереди стаи, Андерс понял, что это Хейн, волк, которого он встретил в переулке, по его серебристо-серой шерсти и черным отметинам вокруг глаз, где были бы очки, если бы он был человеком.

Тихим рычанием Хейн успокоил остальных, и по тому, как он высоко поднял хвост, уверенно махая им взад и вперед, Андерс понял, что Хейн старше, чем парень думал накануне.

Хейн остановился перед Андерсом, опустив морду в поклоне и вытягивая передние лапы вперед. На мгновение Андерс растерялся, но затем ноги Хейна утолщились, а торс удлинился, и он поднялся, превратившись в широкоплечего мужчину, которого Андерс встретил, выбравшись из-за груды ящиков.

– Рад снова видеть тебя, молодой человек, – серьезно сказал он, поправляя очки в толстой оправе. – Ты можешь трансформироваться, чтобы мы могли поговорить? Поначалу новичкам часто бывает легче высказаться, находясь в волчьей форме.

Вот только Андерс не мог измениться, особенно перед десятками и десятками волков. Потому что у него все еще не было амулета, а остатки его одежды были где-то в городе. Снова. Он заскулил, не зная, как передать эту информацию, затем понял, что волки вокруг него все поняли по наклону его головы и мягкому звуку именно то, что он имел в виду. Даже Хейн, казалось, понял и, кивнув, снова превратился в волка, заняв свое место во главе стаи.

Когда он поднял голову и тихо заурчал, глубоко в груди, Андерс понял, что он не только понимает жесты Хейна, но и может понять их точный смысл: «Конечно, я должен был подумать об этом. Давай вернемся в Академию.»

Не то чтобы он слышал эти слова. Просто точно так же, как все его чувства ежесекундно сообщали новую информацию, он обнаружил, что каждый крошечный звук или движение других волков имеет смысл. В некоторых отношениях это было очень странно, но в других – яснее, чем говорить. Он уже видел, что лгать будет труднее.

Холодок пробежал по спине, когда новая мысль поразила его – неужели он невольно делится своими мыслями и страхами, каждым движением?

Когда Хейн прошел мимо него, Андерс повернулся и пошел следом, направляясь к городским воротам в гуще стаи волков. Каким-то непостижимым образом он оказался одним из них. Он боролся с желанием вырваться из стаи и бежать, спасая свою жизнь, вытягивая ноги и выясняя, как быстро может двигаться это новое тело, но он заставил себя оставаться в строю.

Жители Холбарда расступались перед ними, когда они шли через город… вероятно, горожане никогда не видели столько волков в одном месте раньше, или не видели со времени последней великой битвы. Андерс, конечно, никогда.

Стая поднялась по Улфарстрат, мощеной дороге, которая вела к самой Академии, находившейся недалеко от городских ворот. Всего через несколько минут перед ними замаячили огромные железные ворота Академии и казармы. Сейчас они были открыты, и стая вошла в большой каменный двор, окруженный высокими каменными стенами.

Там, где магазины и дома Холбарда были ярко-зелеными, желтыми и синими, внутренний двор Ульфара представлял собой мрачный серо-голубой камень. Казалось, даже сорняки не смеют расти из трещин. Внутренний двор был сотни футов в поперечнике, и каждая его часть содержалась в идеальном порядке.

Большинство волков повернулось к казармам Ульфаров, где тренировалась и жила взрослая Волчья Гвардия. Хейн повел Андерса в Академию по каменным коридорам с толстыми деревянными балками, хорошо освещенными масляными лампами через каждые несколько футов.

Здание больше походило на крепость, чем на школу, и Андерс чувствовал, что с каждым шагом опускается все ниже, прижимаясь животом к земле и поджав хвост, все меньше и меньше убеждаясь в своем импульсивном решении рискнуть и прийти сюда.

Хейн встал у открытой двери, и когда Андерс остановился рядом с ним, он увидел, что это была кладовая и прачечная. Внутри полки доходили до самого потолка, заваленные сложенной серой одеждой. Там находилась женщина, занятая большой металлической машиной, покрытой рунами. Это артефакт, понял Андерс. Но даже с магическим устройством это все равно выглядело тяжелой работой – светлая кожа женщины покраснела от усилий.

Когда они с Хейном вошли внутрь, она сунула в автомат рубашку. Он мягко лязгнул, серия металлических рук с жужжанием пришла в быстрое движение. Через пару секунд автомат вытянул две руки, чтобы положить аккуратно сложенную рубашку на полку над ней.

Она отвернулась от машины для складывания следующей рубашки и увидела их обоих, расплываясь в улыбке.

– Хейн, – сказала она, очевидно, узнав его волчий облик, – я вижу, у тебя молодой друг.

Хейн вытянулся, трансформируясь, и учтиво поклонился.

– У меня новый ученик, дама Линдаль, – сказал он. – Ему понадобится кое-какая одежда, прежде чем я отведу его к Ферстульф.

– Конечно, – ответила она, даже не улыбнувшись, за что Андерс был ей благодарен. – Просто отойди вон за ту ширму, мой дорогой, и мы оденем тебя, как только ты снова станешь двуногим.

Когти Андерса стучали по каменному полу, когда он обошел ширму, пытаясь успокоиться настолько, чтобы трансформироваться. Чувство опасности кричало ему, чтобы он бежал, и перед его мысленным взором все, что он мог видеть, была Рейна, беспомощно уводимая к горизонту. Его сердце подпрыгивало на ступеньку выше каждый раз, когда он представлял себе это.

Затем он услышал тихий голос Хейна по ту сторону ширмы.

– Дыши глубоко, – мягко сказал он. – Задержи на немного, а потом снова выдохни. Закрой глаза. Если позволишь своему разуму успокоиться, то обнаружишь в себе ядро человека. Когда я учился, то обычно думал об этом, как о том, чтобы взять пару носков, которые находятся в шаре, а затем развернуть их, вывернув прямо наружу. Возьми свое человеческое «я» и разверни его так, чтобы оно было снаружи.

Андерс попытался следовать совету, и на мгновение ему показалось, что это безнадежно, но даже представление о чем-то столь обыденном, как пара носков, помогло ему успокоиться, и через несколько секунд, когда руки и ноги вновь обрели форму, он снова стал человеком. И, возможно, боль была чуть меньше, чем в прошлый раз.

Дама Линдаль заставила его протянуть руку через ширму на высоте головы, чтобы показать ей, какой он высокий, и через мгновение она передала ему сверток с одеждой. Андерс слышал, как она тихо разговаривала с Хейном, пока он одевался, и теперь ее голос звучал уже не так весело.

– Я слышала, их было четверо.

– Да, – сказал Хейн устало. – Трое на земле, один в воздухе. Они ушли, как только нашли своего шпиона. Совсем другое дело, если они начнут устраивать пожары.

– Мы их уже выгнали, – мягко напомнила она ему. – Мы можем сделать это снова.

– Да, – согласился он. – Но цена была очень высока.

Андерс молча натянул одежду, которую дала ему дама Линдаль – нижнее белье и толстые шерстяные носки, рубашку и брюки, все это было лучше того, что у него когда-либо было… лучше всего, к чему он когда-либо прикасался, за исключением тех случаев, когда он занимался карманными кражами. Вся одежда была серой, но с белыми отметинами и отделкой, как всегда было на студенческой форме, когда он видел ее в городе. Белые пуговицы на рубашке, белая строчка на брюках.

Когда Андерс, наконец, вышел, дама Линдаль проверила его ноги и вытащила пару блестящих черных ботинок. Хейн подождал, пока он присядет, чтобы зашнуровать их, затем повернулся и повел его из кладовой.

– Я уверена, что скоро увижу тебя, – с улыбкой сказала ему дама Линдаль. – Поговаривали, что это плохой знак, что в этом месяце у нас нет новых учеников. Но вот ты здесь, в конце концов. Я начну собирать остальные твои вещи.

Андерс пробормотал слова благодарности и направился к двери вслед за Хейном. Может, сейчас она и достаточно дружелюбна, но не знает его тайны. У волков будут вопросы, и он не был уверен, что у него есть ответы, но Рейна зависела от него. Его мозг лихорадочно работал, пока он пытался собрать воедино историю, которая объяснила бы, почему он сбежал при их первой встрече.

– Мне жаль, что я… когда я трансформировался, я…

Хейн поднял руку, чтобы остановить его.

– Ферстульф сама захочет с тобой поговорить, – сказал он, и по спине Андерса пробежал холодок. Сколько у него было неприятностей? Они вообще хотели, чтобы он был здесь студентом? Дама Линдаль, похоже, тоже так думала, но она управляла только кладовкой. Но потом Хейн оглянулся и слегка смягчился. – Это был необычный день, – сказал он. – Она послушает.

– Драконы… – рискнул спросить Андерс, сам не зная, о чем спрашивает. Возможно, гадая, что скажет Хейн.

– Если понадобится, мы их проводим, – ответил Хейн. – Мы знали, что в городе есть шпионы драконов, и теперь доказали свою правоту. Люди начинают забывать, насколько они опасны. Люди забывают цену, которую мы заплатили, чтобы защитить их.

У Андерса по коже побежали мурашки, когда он услышал, как Хейн произнес это слово: люди. Как будто волки – как будто Андерс – это что-то другое. Он смотрел на широкую спину мужчины, когда тот шел по коридору, задаваясь вопросом, все ли волки чувствуют себя так отдельно от всех остальных, или что-то научило Хейна чувствовать себя так.

– Не бойся, – говорил Хейн. – Я не хочу тебя обидеть. Мы встречались с ними раньше и встретимся снова.

Андерса знобило, когда они шли к кабинету Ферстульф, и это не имело никакого отношения к каменным стенам вокруг него.

Хейн повел его из школьных коридоров в казармы для взрослых, хотя Андерс не заметил бы разницы, если бы случайный ученик в белой униформе не уступил место более старшим, мрачным взрослым в сером. Серые каменные коридоры с лампами и толстыми деревянными балками над головой остались прежними.

Наконец, они добрались до другой двери, такой же, как и все остальные, только на противоположной стене висел гобелен. Заняв двенадцать футов в длину, он изображал последнюю великую битву с драконами, ярко освещенную пламенем факелов. Армия волков выстроилась в нижней части сцены, оттесняя драконов от Холбарда своими ледяными копьями.

Хейн постучал в дверь напротив гобелена, затем открыл ее и заглянул внутрь. Потом тихо обменялся несколькими словами с тем, кто был внутри, и отступил.

– Удачи, – тихо сказал он Андерсу, хлопнув его по плечу с такой силой, что у парнишки чуть ноги не подкосились. Затем он наклонил голову, показывая Андерсу, что тот должен войти внутрь – волчье движение – и зашагал по коридору.

На какое-то мгновение Андерс подумал, а не может ли он просто проскользнуть за гигантский гобелен и спрятаться. Заметит ли кто-нибудь его торчащие ноги? Скорее всего, нет.

Вместо этого он заставил ноги двигаться, принуждая себя войти к Ферстульф и закрывая дверь за собой.

Сам кабинет был просторным; Сигрид сидела за деревянным столом напротив двери, вдоль стен тянулись книжные полки. Ее бледная кожа и короткие светлые волосы казались почти одного цвета в свете ламп, и она сидела с той строгой, прямой осанкой, которую он так часто видел на ежемесячных испытаниях.

Полки были уставлены книгами, но более того… перед книгами, а иногда и между ними, стояли маленькие металлические устройства и всевозможные безделушки. Там был длинный свернутый кусок металла, бурдюк с искусно сделанным металлическим носиком, набор чешуек. На каждом из них были выгравированы руны. Андерс заметил Посох Хадды в скобе на стене. Если бы эти и другие артефакты могли направлять сущность так же мощно, как Посох, это была бы самая важная комната в Холбарде.

Сигрид заговорила, выдернув его из раздумий:

– Добрый день. – Во всяком случае, в ее голосе звучало легкое удивление, и это вернуло Андерса к его страху – почему она была удивлена? Что она задумала для него? – Пожалуйста, присаживайся… – Она намеренно замолчала, и Андерс понял, что она не знает его имени, и она была удивлена, потому что он таращился на ее кабинет.

– Андерс, – тихо представился он. – Андерс Бардасен. – Он не называл своего настоящего имени взрослым с шести лет, таковы были правила, даже если его фамилия была достаточно распространенной. Но если он собирался остаться здесь студентом, возможно, на несколько недель, ему нужно было что-то, на что он действительно отвечал, когда люди звали его. И это означало правду. Он чувствовал себя голым, просто произнося вслух. И в последнее время он действительно точно знал, каково это – чувствовать себя голым.

– Бардасен, – повторила она. – Мне очень жаль.

Андерсу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, почему его имя заставило ее сожалеть… он знал много детей на улице с такой же фамилией… а затем все встало на свои места. Бардасен – сиротское имя. Барда – древнее слово, означающее «битва», которое кто-то откопал после последней великой битвы. Так называли детей, потерявших родителей в той ужасной битве с драконами. Дети, чья настоящая фамилия была неизвестна.

И конечно, Сигрид была одной из тех, кто сражался. Он слышал, как она говорила об этом на помосте во время испытаний. Он слышал, как она говорила, что чувствует личную ответственность за каждую смерть. Теперь выражение ее лица немного смягчилось. Впервые в жизни его имя было ценным приобретением.

– Пожалуйста, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Садись, нам надо поговорить. – Ферстульф кивнула на пространство позади себя, где стояли два дивана друг против друга. Она вышла из-за стола, чтобы устроиться в одном из них. Андерс заметил порез у нее на лбу… след от падения помоста, когда он упал рядом с ней.

Андерс сел на другой диван и опустился на мягкие подушки, чувствуя себя в этой роскоши так же неуютно, как и в дорогой одежде.

– Простите, что я убежал, – начал он, запинаясь. Обычно быстро говорила Рейна, и по какой-то причине ему было трудно лгать этой женщине, как будто волк в ней мог читать волка в нем, даже в человеческом облике. Он должен был сделать эту историю убедительной. – Я думал, что дракон вернется, и я… я не горжусь собой. Мне следовало быть храбрее. Сначала я не вернулся, потому что был смущен.

Ферстульф встретила эту новость молчанием, и когда слова эхом отдались между ними, Андерс услышал, как слабо они звучат.

– А теперь? – сказала она, наконец.

– А теперь я хотел бы занять свое место ученика, дама, – сказал он, стараясь вложить в эти слова как можно больше уважения, стараясь вспомнить все советы Рейны. Зрительный контакт, но не слишком сильный, или, кажется, что ты пытаешься. Не ерзай.

– Просто Сигрид, – сказала она. – Мы волки, а это значит, что у нас есть своя иерархия. Это жизненно важно, если мы хотим сохранить Холбард в безопасности, и для нас это естественно. Но здесь мы используем имена. Это наш способ помнить, что, как и стая, как и солдаты, мы также семья.

– Да, д-да, Сигрид, – пробормотал он, и это имя показалось ему неестественным. Она все еще смотрела на него слишком пристально, и он знал, что какая-то часть того, что он говорил ей, не сходилась. Она не совсем поверила его рассказу. Но дама медленно кивнула.

– Один раз сбежать – это понятно, – сказала она. – Во второй раз я бы не проявила такого сочувствия. Тем не менее, добро пожаловать в Ульфар. – Он должен был остановиться от вздоха облегчения. Очевидно, она не настолько подозрительна, чтобы отказать ему во входе. «А может быть», – подумал он с дрожью, – «она не доверяет мне и хочет держать меня там, где может видеть».

Сигрид встала, подошла к своему столу и взяла зеркало. Оно было маленьким, размером с ее ладонь, но когда она подняла его, Андерс увидел руны на обратной стороне. Она снова заговорила:

– Когда увидишь Лисабет, пожалуйста, немедленно пришли ее ко мне в кабинет, – сказала она.

Андерс быстро оглядел комнату, пытаясь понять, с кем она разговаривает. Не с ним, конечно? Но нет… хотя на самом деле он знал, кто такая Лисабет. Так звали девушку, которую он встретил в день своего превращения. Ученицу Ульфара… ту, что улыбнулась ему. Неужели он должен был найти ее?

– Да, Сигрид, – ответил другой голос. Откуда он?

Сигрид поставила зеркало и посмотрела на него, заметив его замешательство.

– Зеркало обеспечивает двустороннюю связь, – сказала она. – Я попросила дежурного волка прислать нам ученика, который будет твоим проводником, пока ты не научишься ориентироваться.

У Андерса отвисла челюсть. Зеркало, которое позволяет тебе говорить с кем-то в совершенно другом месте? Он много раз видел небольшие артефакты – устройства, помогающие в приготовлении пищи или торговле – но никогда не видел ничего столь мощного, как это.

– Лисабет объяснит правила Академии, – продолжала Сигрид, – покажет отведенную комнату, поможет найти занятия. Мы будем ждать тебя завтра утром, а я сама увижусь с тобой во второй половине дня. Мои обязанности, как Ферстульф, включают в себя руководство нашими воинами и обеспечение безопасности Валлена по большей части, но я взяла за правило преподавать один урок для наших младших учеников. Я хочу, чтобы все вы знали меня и знали, что можете прийти ко мне в любое время. Это касается и тебя, Андерс.

– Спасибо, – пробормотал он, слабо представляя себе, как посвещает Сигрид в свою единственную проблему. Моя сестра превратилась в дракона. Есть идеи, как решить эту проблему, Ферстульф?

– Драконы сейчас держат нас в полной боевой готовности, и я уверена, ты это знаешь, – сказала Сигрид. – Если они придут в Холбард в большом количестве, будет битва, но мы позаботимся о том, чтобы вы были готовы вступить в бой. Мы всегда готовы, Андерс. Всегда начеку. Мы всегда будем противостоять драконам.

Это было похоже на угрозу, как будто она могла видеть прямо в его голове, видеть его связь с Рейной… как будто, когда ее пристальный взгляд сверлил его, она смотрела прямо на его связь с драконами. Только он сказал ей, что убежал, потому что испугался. Возможно, она пыталась собственным ужасным образом успокоить его.

Его спас от необходимости отвечать – как раз когда он безнадежно искал слова – стук в дверь.

– Пойдем, – позвала Сигрид, и дверь открылась, показывая Лисабет, девушку, которую Андерс встретил в день своего превращения. У нее была такая же осанка, как Сигрид, тот же подбородок – в конце концов, все волки одинаковы – но ее черные вьющиеся волосы и тысячи веснушек на лице отличались, тогда как у Ферстульф лицо было безукоризненно.

– Ты посылала за мной? – вежливо спросила Лизабет.

Сигрид кивнула.

– Лисабет, это Андерс, наш новый ученик. Полагаю, вы познакомились вскоре после его первого превращения. Пожалуйста, помоги ему собрать свою форму и отведи на ужин.

Лисабет сохраняла серьезное выражение лица, но как только Сигрид поднялась, чтобы вернуться к своему столу, и повернулась к нему спиной, девушка быстро подмигнула Андерсу.

– Спасибо, Сигрид, – сказал Андерс, поднимаясь. Из всех студентов Академии они должны были выбрать того, кто видел, как он потерял свою одежду, и убежать. Конечно, они это сделали. И все же ее общество было менее пугающим, чем общество Ферстульф, и он поспешно ретировался, Лисабет следовала за ним по пятам.

Лисабет заговорила снова, как только они отошли на некоторое расстояние по коридору.

– Похоже, ты это пережил, – сказала она, криво улыбнувшись. Когда она улыбалась, это полностью стирало серьезное выражение ее лица в остальное время. – Она любит глазеть на всех, кто приходит сюда. Она рассказала тебе немного о том, как быть семьей, и как она преподает уроки, чтобы ты знал, что можешь доверять ей?