Текст книги "Ледяные Волки (ЛП)"

Автор книги: Эми Кауфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Андерс изменился.

Он стал Ледяным Волком… одним из немногих, одним из избранных.

Его мозг боролся с этой мыслью, пытаясь избавиться от нее на основании того, что Андерс не был особенным ни одного дня в своей жизни, но это было невозможно отрицать.

– Я – Хейн Меккинсен, – представился вожак, поправляя на носу квадратные очки. – У тебя были родители на площади, которых мы должны найти?

Годы практики соединились инстинктивно, и Андерс открыл рот, чтобы солгать. Правила были просты. Никогда не признавайся, что есть родня. Никогда не называй своего настоящего имени. Никогда не признавайся, что у тебя не было родителей. Но как он сможет произвести на свет родителей, если скажет «да»?

– Я, эээ…

Потом он понял, что Хейн произнес эти слова как вопрос. Было ли это из-за рваной одежды, которую он носил до своего превращения (мальчик понял с болью, что потерял всю утреннюю добычу, когда его куртка была сорвана с тела) или из-за его слишком худого тела, или из-за его немного слишком длинных волос, которые стали грязными и нуждались в стрижке, они его подозревали. В Холбарде было достаточно детей-беспризорников, очевидно, Хейн был знаком с существованием беспризорных сирот.

– Если нет, то теперь у тебя есть семья, – продолжал Хейн. – Мы заботимся о нашей стае. Тебя накормят, оденут, разместят и обучат в Академии Ульфара.

Андерс медленно выдохнул, хотя внезапно почувствовал, что его легкие уменьшились в объеме. Он с трудом мог представить себе одну из этих вещей – знать, откуда будет поступать вся его еда, знать, что у него есть безопасное место для сна, ходить в школу… не говоря уже обо всем другом.

– Нет родителей, Херро Меккинсен, – признался он, ощущая кончиками пальцев толстую шерсть плаща, впитывая его тепло, роскошь. Девушка, которая владела им, застенчиво улыбнулась ему.

Он не смог бы улыбнуться в ответ, даже если бы захотел. Он судорожно вздохнул, пытаясь придумать, что бы такое сказать, чтобы уйти от них.

– Не волнуйся, – сказал Хейн, очевидно, понимая его страх, но не понимая его источника. – Если еще один драконий шпион проберется в город, мы больше не упустим свой шанс. Нас послали, чтобы найти тебя, но другие все еще следят за ней.

Холодок скользнул по спине Андерса, как одно из копий, брошенных волками в Рейну, когда она бежала с площади. Эти люди могли казаться дружелюбными, но они не были безопасны, не для него.

Эти люди охотились за его сестрой, а значит, и за ним тоже. Они просто еще не знали об этом. Они бросили в нее свои ледяные копья, пытались убить ее, и с таким же успехом могли бы бросить их в него.

– Ты был рядом с ней, – сказала женщина, нахмурившись. – Ты ее знаешь?

Андерс натянуто покачал головой. Правило номер один.

– Нет, дама. Мы оба пытались подняться на помост, но толпа была плотной, – сказал он, в горле пересохло, слова шли медленно. – Я видел ее раньше на улицах, но ее не знаю.

– Мы выясним, кто она, – сказал Хейн. – И мы узнаем, где она.

Андерс не мог оставаться с ними ни секунды дольше, чем это было необходимо. Если бы он это сделал, то наверняка выдал бы их связь, сказав какую-нибудь глупость. Он должен был найти способ убежать от них, и как можно скорее.

У Рейны было большое преимущество перед волками… в конце концов, она летала. Если ей удастся проскользнуть обратно в город, он должен ждать ее, а не запираться за высокими воротами Ульфара.

Сама Академия представляла собой огромное здание, в котором жили все дети, успешно прошедшие превращение в двенадцать лет. Это была наполовину школа, наполовину военная казарма, потому что если ты можешь измениться, то в твоем будущем будет только одна работа.

Ты будешь частью Волчьей Гвардии, патрулирующей улицы, чтобы обеспечить соблюдение закона, защищающей Валлену от драконов или помогающей вырастить следующее поколение. Барак для взрослых волков находился рядом с Академией, примыкал к ней и был окружен такими же высокими стенами. Студенты были маленькими охранниками в ожидании.

Студенты Академии, казалось, выходили в город только группами по четыре человека или со взрослыми членами гвардии. Он будет пойман в ловушку среди них, когда ему нужно будет двигаться одному, чтобы либо встретиться с Рейной, либо выяснить, как ее найти.

Если бы они поменялись местами, он знал, что Рейна прошла бы прямо через все на своем пути, чтобы добраться до него. Теперь ему предстояло сделать то же самое.

Волки оставили его наедине с мыслями, и все четверо снова вышли на улицу. Хейн и женщина наклонились к земле, фигуры становились все более вытянутыми, и Андерсу было трудно уследить за ними взглядом. Как будто его мозг говорил ему, что то, что он видит, невозможно, и поэтому отказывался позволить ему увидеть это должным образом.

Пока он размышлял, они снова превратились в волков, поднимающих носы, чтобы учуять любую приближающуюся угрозу. Перемена ощущалась так, словно его тело было в огне, но они сделали это легко. Парочка бежала впереди двух оставшихся людей, и горожане поспешили убраться с их пути.

Последствия бегства Рейны были видны повсюду. Улицы переполнены людьми, каждый из которых жужжал своей собственной версией истории, но они держались поближе к своим дверям, готовые нырнуть обратно, если дракон вернется, чтобы напасть еще раз. Середина мощеной улицы была свободна, и волки, и люди шли по ней, каждая пара глаз следила за их движением. Андерс знал, что в плаще девушки, накинутом поверх его импровизированной одежды, он выглядит как один из охранников.

Вот только он знал, что ходит не так, как все остальные, точно так же, как и он сам отличался от них. В их движениях была грация, что-то волчье, даже когда они были людьми. Уверенность. Они шли так, словно знали, что за ними наблюдают.

Он искоса взглянул на девушку и увидел, что она смотрит на него.

– Я – Лисабет, – тихо сказала она. Затем, ее губы изогнулись: – Не волнуйся об этом. Есть причина, по которой они говорят новым студентам оставаться в волчьей форме всю дорогу до Академии. Всегда есть один, которого ловят каждые несколько лет, и у них нет дракона в качестве оправдания. Только подумай, по крайней мере, ты не изменился на помосте.

Андерс почувствовал, как холодеет при одной мысли об этом. Она была права, он мог оказаться голым посреди доков. Ему буквально снились кошмары о таких вещах. Он знал, что девушка пытается быть милой, поэтому заставил себя улыбнуться в ответ.

Лисабет была единственной ученицей Ульфара, которую Андерс когда-либо видел без группы из четырех человек, и он задавался вопросом, было ли в ней что-то особенное. Он чувствовал, что должен представиться, но не мог вспомнить ни одного вымышленного имени, чтобы назваться.

– Спасибо за плащ, – прошептал он в ответ. Она снова улыбнулась.

Он никогда раньше не видел улыбки волка, по крайней мере, в человеческом обличье. Иногда, когда они парами пробегали по улицам Холбарда в дозоре, высунув языки, казалось, что они почти улыбаются от удовольствия пробираться сквозь толпу. Но в этой девушке было что-то нежное, что никак не вязалось с той мыслью, которую он вбил себе в голову о студентах Академии.

Андерс никогда раньше не задумывался о том, что происходит с детьми, которые превращаются, но не хотел ни сражаться, ни тренироваться, ни учиться отдавать честь и патрулировать, как члены гвардии. Но теперь у него появились вопросы.

Он не был уверен, были ли эти новые вопросы о Лисабет или о нем самом.

Они завернули за угол, и он мельком увидел портовую площадь, где проходило Испытание Посохом. Он забыл о своих предположениях, снова беспокойство нахлынуло. Теперь на улицах было больше народу, торговцы и горожане выходили посплетничать и поглазеть на обломки помоста, хотя все внимательно следили за небом.

Через минуту они окажутся на площади, где будет еще больше волков, а потом мимо нее к Академии. Как же он тогда уйдет?

Андерс в отчаянии огляделся по сторонам, пытаясь отвлечься. Ему нужно было что-то, что дало бы фору, если он собирался бежать. Если бы это был любой другой день, если бы он попал в любую другую передрягу, Рейна была бы там, держась рядом с ним, готовая вызвать хаос в нужный момент.

Теперь, когда секунды бежали, Андерс застрял в одиночестве, и такие вещи никогда не шли ему на пользу.

Он оглядел толпу в поисках союзника.

Многие дети, которые бесновались на улицах Валлена, как Андерс и Рейна, проводили свое время в доках, точно по той же причине, по которой он и его близнец делали это – толпы были плотными, добыча была хорошей, и всегда был лабиринт переулков и крыш, по которым можно было убежать, если что-то пойдет не так. Теперь Андерсу нужен был только один.

У него не было того, что он называл друзьями… когда ты боролся за объедки, временные союзы обычно были лучшим, что ты мог ожидать, и в любом случае, у него всегда была Рейна. Сейчас ему просто нужен был кто-то… кто угодно.

Они были всего в дюжине шагов от площади, когда он заметил Джерро, карманника, которого он видел с Рейной на крышах Треллиг-сквер. Они никогда не были хорошо знакомы, но встречались много раз. Взгляд Джерро едва не проскочил мимо него… он был в сером волчьем плаще, и никто не был настолько глуп, чтобы воровать у волка.

Глаза Джерро широко распахнулись, когда он понял, что это Андерс в серой волчьей униформе с белой отделкой, и он споткнулся, рикошетом отскочив от женщины, которая была занята тем, что ставила на место огромную бочку с серебряной рыбой, вытаскивая товар теперь, когда опасность миновала.

Андерс не терял ни минуты. Он поднял правую руку, сжал ее в кулак и поднес большой палец к правому уху. «Помоги мне», – говорил этот сигнал. «Быстро».

Согласно правилам улицы, это был самый важный сигнал. Ты должен был помочь тому, кто дал сигнал, и все это делали, потому что никогда не знаешь, когда именно ты подашь сигнал.

Тем не менее, Джерро колебался мучительный момент, его взгляд скользил по охранникам, взвешивая риски. Затем он кивнул и бросился вперед на женщину с бочонком, согнувшись в талии, чтобы ударить ее плечом для максимального эффекта.

Она упала на бочку, и та с грохотом опрокинулась набок, каскад блестящих рыб вывалился на улицу. Волна солено-рыбного запаха ударила Андерсу в нос, и сотни скользких серебристых рыбок скользнули у всех под ногами. Соседние горожане и его волчий эскорт катались по булыжной мостовой с тревожными криками.

Андерс единственный, кто был готов к нападению, отскочил от чешуйчатого месива, протискиваясь между двумя зеваками. Он скинул серый плащ, когда Джерро бесшумно появился рядом с ним, протягивая руку. Андерс сунул ему плащ, и Джерро побежал по улице, натягивая его поверх рваной рубашки.

Андерс нырнул за спину двух мужчин, когда серебристо-серый волк, который, как он знал, должен был быть Хейном, бросился за Джерро, остальные последовали за ним. Надеясь, что запах рыбы заглушит его запах, Андерс вскарабкался на штабель деревянных ящиков у соседнего магазина. Он оглянулся, чтобы убедиться, что волки не заметили его, затем потянулся к оконной раме на втором этаже.

Его босые ноги почти онемели, и на какое-то головокружительное мгновение Андерс качнулся на одной руке, пытаясь поднять ногу и сжать пальцы ног. Затем нога нашла опору, и он потянулся к водосточным желобам, подтягиваясь к безопасности лужайки на крыше. Он перекатился на спину, широко раскинув руки, не обращая внимания на снежную грязь, которая медленно просачивалась сквозь его одолженную одежду.

Если Джерро сумеет убежать от волков, а он, вероятно, сумеет, потому что мальчик быстр и может забраться туда, куда они не смогут, тогда плащ станет наградой за его помощь. Он был теплее, чем все, что Андерс когда-либо знал. Быстро окунуть его в чан с краской… и он станет неузнаваем. А пока Андерс будет оставаться на крыше, пока не уберется подальше от площади.

Его мысли кружились, хватаясь за новые факты, а затем швыряя их обратно, будто они должны были каким-то образом помочь всему обрести смысл.

Я превратился в Ледяного Волка.

Рейна превратилась в Огненного Дракона.

Но мы близнецы, так что это невозможно.

Был ли это какой-то трюк драконов или какая-то ошибка, он не знал. И он не знал, как начать выяснять это.

Андерс поднялся на ноги, пробираясь по траве, держась подальше от края крыши, чтобы быть уверенным, что его никто не увидит.

Он должен найти сестру. Это было все, что имело значение.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующее утро Андерс все еще продолжал поиски. Прошлой ночью он стащил пару сапог с грязной вешалки во дворе одного дома и утащил запасные штаны, еще более поношенные, чем те, что он потерял, откуда, где они были спрятаны – на крыше мясной лавки. Когда стало темнеть, он скучал по пальто, которое оставил в порту, и по добыче в карманах, которой хватило бы на ужин. Он чувствовал себя неловко из-за того, что украл сапоги, поскольку дом явно не был богатым, но выбора не было.

У них с Рейной была дюжина заранее оговоренных мест, где они могли встретиться, если дела пойдут плохо, или оставить друг другу сообщения и инструкции. Это был их способ найти друг друга, когда они должны были бежать и не могли оставаться вместе. Медленно, надеясь вопреки всему, что Рейне, каким-то образом, удалось снова стать человеком и вернуться в город, Андерс прошелся по большинству из тех мест прошлой ночью.

Он карабкался по лугам на крышах домов и уворачивался от патрулировавших улицы членов Волчьей Гвардии, и его сердце сжималось все сильнее каждый раз, когда место встречи оказывалось пустым. Он ждал, что кто-нибудь из тех, кто узнал ее в доках, пустит слух, что драконом была Рейна, но пока, по крайней мере, им везло. В конце концов, он свернулся калачиком в высокой траве под прикрытием дымовой трубы, чтобы согреться, и попытался заснуть, дожидаясь рассвета.

Этим утром он проснулся и обнаружил, что Кесс смотрит на него с безопасного расстояния. Черная кошка сидела возле яркого пятна желто-белых огненных цветов, названных в честь цветов драконьего пламени, их бутоны все еще были закрыты в раннем утреннем свете. Где-то поблизости, должно быть, росли травы, потому что Андерс чувствовал резкий запах челлы и пенри.

Когда он увидел знакомое лицо, пусть даже всего лишь кошачье, то почувствовал, как у него немного отяжелело в груди.

– Привет, малышка Кесси. Иди сюда. Мы можем согреть друг друга еще немного, пока будем составлять план.

Это было похоже на то, что у него появился союзник, хотя бы на мгновение. Как будто он не был Андерсом, который превратился в волка, преследуемого по всему городу и который потерял свою сестру. Как будто он был самим собой. Он будет обниматься с Кесс, пока не решит, что делать дальше.

Но Кесс просто смотрела на него огромными желтыми глазами, кончик ее хвоста медленно подергивался, не приближаясь ни на дюйм.

– Иди сюда, – прошептал он, снова щелкнув пальцами. Но она не двигалась, поэтому он заставил себя встать на четвереньки и подползти поближе к ней.

Ее маленький розовый носик дернулся, когда он подошел ближе, ноздри раздулись, когда она вдохнула его запах. А потом она ожила, выгибая спину, хлеща хвостом, обнажая резцы и взбивая шерсть, чтобы стать больше. Одна лапа поднялась, когти вытянулись, чтобы ударить его, и он снова бросился на место, сильно ударившись спиной о трубу.

– Кесс, что за..?

Но кошка уже исчезла, развернувшись и рванув быстрым черным движением. Как будто она уловила его запах, и это был не мальчик, а волк.

Как будто она совсем его не знала.

Когда он посмотрел вниз на улицу, город преобразился так же, как и он сам накануне. Охранники, с которыми они столкнулись за последние пару дней, были ничем по сравнению с этим. Члены Волчьей Гвардии патрулировали группами по четыре человека, внимательно глядя вверх и изучая лица толпы. Все смотрели на небо, и все были настороже.

Андерс тоже нервничал и то и дело ловил себя на том, что смотрит вверх, но не знал, что именно надеется увидеть. Если появится дракон, будет ли это Рейна, или он будет здесь, чтобы напасть?

Андерс неуклюже спустился с крыши, запрыгнул на телегу, полную сена, и удивил сонного пони, запряженного в нее. Он выкарабкался на свободу, стряхивая сено с одежды и волос, и зашагал прочь, прежде чем владелец успел вернуться.

Если бы Рейна все еще была драконом, она, без сомнения, пряталась бы где-нибудь в безопасном месте, далеко от города. Но он выяснил, как превратиться обратно из волка, и он должен был надеяться, что она также выяснила, как вернуться в человеческую форму.

Если так, то она придет с фермы на Западе, а это значит, что он все еще может найти ее на другом конце города. С таким количеством волков в патрулировании имело смысл, что она не будет рисковать, пробираясь через весь город к нему.

Они перестали проводить время в западной части города больше года назад… дома там были слишком богаты, и это означало, что потрепанных близнецов было слишком легко обнаружить… но там все еще были тайники, которые она могла использовать.

Через час ходьбы он, наконец, нашел ее сигнал.

Это была просто серия линий, нарисованных мелом, высоко на стене рядом с пекарней. Но это должно было быть от нее… никто другой не смог бы взобраться на бочки, стоящие у стены, и пошарить под карнизом, пока не нашел бы спрятанный там кусочек мела, а затем нарисовать картину в том самом месте, которое они выбрали.

Но что это было? Это был полукруг, плоский сверху, как чаша. От него поднимались волнистые линии, но что это значило? Он попытался заставить свой усталый мозг работать.

Наконец парень вспомнил. В прошлом году он слег с лихорадкой, обливаясь горячим потом, дрожа так сильно, что это напугало их обоих. На улице безжалостно падал снег, и Рейна спрятала его в конюшне, а сама отправилась через весь город.

Она часами карабкалась по крышам, продиралась сквозь сугробы и возвращалась домой вся в синяках, но с закрытым термосом лучшего супа в городе, завернутым в ткань и бумагу, чтобы не замерзнуть. Все говорили, что магазин дамы Санчео – лучший из лучших, и когда Андерс заболел, Рейна была убеждена, что лучшее из лучшего – это то, что вернет его обратно.

И она была права… она помогла ему выпить суп, сама дрожа от холода, стуча зубами, а потом снова уложила его в сено. А утром лихорадка спала.

Он не мог себе представить, как кто-то собирается решить эту проблему… он – волк, она – дракон, весь Холбард охотится за ней… но он знал, что так или иначе она это сделает. Если бы он только мог найти ее, она бы нашла способ, как делала всегда.

Итак, теперь он знал, где должна быть Рейна, и вскоре уже стоял перед магазином дамы Санчео. Он видел, как дама и ее слуги трудятся над дымящимися котлами с супом, а посетители выстраиваются в очередь к выходу и дальше по улице.

Он как раз раздумывал, не прячется ли Рейна в переулке, когда ему пришло в голову посмотреть наверх. А там, у остроконечного окна на крыше, стояла его сестра в голубом платье и смотрела на него со своей фирменной ухмылкой.

Что-то в его груди освободилось, и он почти позволил коленям подогнуться, чтобы опуститься на улицу с явным облегчением. Но Рейна указала на дорогу и исчезла из виду. Он завернул за угол, и это была быстрая работа, чтобы взобраться на каменную и деревянную раму дома, пока ее руки не потянулись вниз, чтобы помочь ему вскарабкаться на крышу, и они могли бы рухнуть вместе на траву и обнять друг друга.

Она уже стащила немного супа, конечно, или стащила деньги, чтобы купить его, и достала термосы оттуда, где она спрятала их у окна фронтона. Ранние весенние цветы покачивались на легком ветерке вокруг них, луг на крыше тянулся на всю длину квартала. Они вдвоем сидели спиной к окну, укрывшись от ветра, и, разговаривая, давая супу возможность согреть их.

– Я не могла в это поверить, я вырвалась прямо из своей одежды, – говорила она. – К тому времени, как я поняла, как снова измениться, я оказалась голой посереди нигде. Голой, Андерс! – Она засмеялась, качая головой. – У меня ничего не осталось, кроме заколок для волос! Как, по-твоему, волки могут это предотвратить?

– Они…

Но он не успел вымолвить ни слова об амулетах, как она снова заговорила.

– Тебе нравится мое новое платье? – Она протянула ему часть голубой ткани, чтобы он мог полюбоваться, и ее слова вырвались наружу. – По-моему, оно лучше старого. Так что, действительно, я слетела с катушек! Я стащила его с бельевой веревки. Ферму я нашла довольно быстро.

– Надеюсь, это не было чьим-то лучшим подарком, – сказал он, дотрагиваясь до тонкой ткани. Он и так чувствовал себя плохо из-за ботинок, но это платье было прекрасно.

Рейна пожала плечами.

– Мы заботимся о себе, а они о себе. Я не могла достать сапоги там, но я достала их немного ближе к городу.

Она вытащила свои медные булавки, пряди кудрей выбились из косы и расцвели вокруг ее лица, и бросила булавку ему в руку.

– Мы всегда говорили, что в них должно быть немного эссенции, – сказала она, когда он повертел заколку в пальцах. Она была прекрасно обработана, прекрасно выкована, чеканная медь всегда блестела. Вдоль одной из сторон тянулся ряд крошечных замысловатых узоров, которые они всегда считали рунами.

Андерс знал, что руны – это то, что направляет сущность – силу, которая исходит от природы, от самой земли – в артефакты.

Но если булавки и были артефактами, они никогда не проявляли ни малейшего намека на сущность, за исключением того, что пережили превращение Рейны в дракона. Они были у нее с тех пор, как они себя помнили, может быть, всегда, и как бы ни были голодны близнецы, они никогда не обменивали их. Они оба инстинктивно чувствовали, что они слишком ценны… они были единственной вещью, которая могла прийти из их прошлого.

Андерс вернул ей булавку, но, поскольку Рейна продолжала двигаться на полной скорости, он не мог отделаться от ощущения, что слова прозвучали слишком радостно, слишком радостно… это не было обычной уверенностью Рейны. Несмотря на дерзкую улыбку, Рейна обняла его так же крепко, как и он ее. Андерс подумал, не испугалась ли и она тоже.

Где-то за этой уверенностью она была потрясена. Но Рейна не знала другого пути вперед, кроме как на полной скорости.

– Летать было невероятно, – сказала она. – Невероятно! Каждый мускул спины сегодня болит, но я не могу описать это. Парение, как только ты освоишься… я должна найти способ сделать это снова.

Андерс был так поглощен своей охотой за ней – изнеможением, потрясением от собственной трансформации, холодной, жесткой усталостью и беспокойством – что у него не было времени остановиться и подумать о чем-нибудь, кроме того, чтобы найти ее после своего безумного бегства с портовой площади. Но теперь, когда Рейна заговорила, Андерс задумался.

– Ты видел, как они все убегали от меня? – спросила она. – Они были в панике, это было почти смешно. Я видела, как один человек вбежал прямо в здание. Маленькие волки и люди разбегались повсюду.

Андерс потягивал суп, не зная, что на это ответить. Рейна всегда была эмоциональнее, чем он, но она никогда не была жестокосердной. Однако теперь она, похоже, думала, что превращение в дракона было своего рода игрой. Было ли это бравадой, или она действительно была больше взволнована полетом, своим новым платьем, чем тем, что это могло означать?

– На мгновение мне показалось, что стражники действительно собираются причинить мне боль, – сказала она, когда он снова начал прислушиваться. – Ты видел ледяные копья, которые бросают волки? У меня синяки по всей ноге от того места, куда они меня ударили, и ужасный порез на боку. И все же, – продолжала она со смехом, – я не слишком высокого мнения об их умениях.

– Они все еще охотятся за тобой, – сказал он так тихо, что она едва не пропустила его слова мимо ушей.

– Они что?

– Я искал тебя по всему городу, слухи ходили повсюду. Волки охотятся за тобой. На каждой улице стоят патрули, – сказал он. – Все глаза устремлены в небо. Они говорят, что ты – шпион Огненных Драконов, и что в следующий раз они будут готовы.

– Но я же не сделала ничего плохого! – запротестовала она, возмущаясь. – Может, я и преобразилась, но я не такая… не такая, как драконы. Я не хочу никого обидеть! Я даже не собиралась превращаться!

– Ну и что, если это опять случится случайно? – спросил он.

Она покачала головой.

– Что меня действительно беспокоит, так это то, что ты тоже собираешься превратиться в дракона, потому что я…

– Рейна, – попытался он, но она продолжала говорить.

– Я думала об этом и…

– Рейна, – повторил он, на этот раз громче, и она удивленно остановилась.

– Я не стану Огненным Драконом, – тихо сказал он, заставляя себя посмотреть ей в глаза. На этот раз она не перебила его, словно почувствовав, что он хочет еще что-то сказать. И он заставил себя сказать это: – Я стал Ледяным Волком.

Рейна, молча, смотрела на него, хотя и недолго.

– Волком? – Ее голос был похож на писк. – Ты не можешь, семья может быть только одна – драконья или волчья!

– Я знаю, – тихо ответил он, уставившись в тарелку с супом и чувствуя себя виноватым в этой невозможной проблеме. Как будто с тех пор, как она трансформировалась первой, он должен был соответствовать ей. Как будто внезапно их связь была нарушена, потому что он этого не сделал.

– Но мы же близнецы, – настаивала она, отставляя термос в сторону и наклоняясь, чтобы поймать его взгляд. – Не смотри на меня так, ты же знаешь. Это прямо у нас перед носом.

Так оно и было… они действительно не выглядели так уж похожими, но если знать, где искать, там были маленькие ньюансы. У обоих была совершенно одинаковая ямочка на правой щеке, одинаковые густые брови, одинаковые длинные ресницы. Они оба скрещивали руки на груди, когда чувствовали себя неловко, и точно так же наклоняли головы, когда думали.

«Но сколько еще людей в Валлене имеют ямочки на щеках?» – спросил тоненький голосок в глубине его сознания. «Ты научился так складывать руки, наблюдая за ней?»

Рейна была в каждом воспоминании Андерса, начиная с того, как они делили детскую кроватку в приюте и, кончая тем, как сбежали, когда им было по шесть лет, потому что начальница хотела разлучить их… до сегодняшнего дня. Андерс обеими руками ухватился за этот тоненький противный голосок и засунул его в мысленную коробку, плотно заколотив крышку.

Рейна была его сестрой. Она всегда была ей. И так будет всегда.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рейна пристально смотрела на него, и Андерс заставил себя ответить.

– Конечно. Мы же близнецы. – И затем, ненавидя себя за эти слова, добавил: – Рейна, как ты думаешь, нам следует уехать из Холбарда? Они ищут тебя. И, возможно, меня тоже. Волки должны идти в Академию и вступать в гвардию.

– Уйти? – Она выглядела потрясенной от этой мысли. Холбард был столицей Валлена и, по правде говоря, единственным крупным городом. В любом другом месте они бы сами о себе заботились в городе или, что еще хуже, в деревне. Где-нибудь люди научатся распознавать их достаточно быстро, и научатся остерегаться их липких пальцев. – Давай сначала проведем разведку. Давай посмотрим, насколько все плохо.

Они оба знали, что Рейна должна прятаться, пока Андерс будет собирать слухи и сообщать их ей. Хотя, возможно, в глубине души она была так же потрясена, как и он… ни один из них не хотел расставаться, и поэтому, когда Рейна предложила последовать за ним по крышам, где ее никто не увидит, он не стал спорить.

Но когда он спустился с крыши, новости оказались еще хуже.

Слухи ходили на каждой улице, а члены Волчьей Гвардии – на каждом углу. Если Андерс и думал, что раньше были дополнительные патрули, то это было ничто по сравнению с волнами серых мундиров, куда бы он ни повернулся.

Он связался с лавочниками, которые иногда подбрасывали им объедки, с другими детьми, которые бегали по улицам, со всеми обычными источниками сплетен, и везде были одни и те же слова. Шепотки и тревоги вчерашнего дня превратились во вполне взрослые факты, которые бесспорно передавались по кругу.

Им просто повезло, что никто из тех, кто знал их, не был в доках… или, по крайней мере, никто из тех, кто знал их, не был склонен говорить с властями и таким образом привлекать к себе внимание. Однако по мере того, как рос страх города, рос и риск того, что, если их узнают, кто-нибудь нарушит молчание.

– Драконьи шпионы есть по всему городу, – сказала дама Стурра, пекарь, у которой обычно можно хорошо перекусить, если они были в отчаянии. Ее взволнованное лицо было покрыто тонким слоем муки, когда она замешивала новую порцию теста. – Я слышала, их целая сеть. Готовы восстать и начать новую войну за контроль над Холбардом.

– Еще одна битва, как и предыдущая, – сказала одна из покупательниц, разглаживая свое прекрасное голубое платье, словно желая так же легко решить городские проблемы. – Я никогда этого не забуду. Я была в доках, когда там началась битва. Мы спрыгнули в гавань в пальто и сапогах, так мы спешили. Там были драконы, ныряющие вниз, чтобы сжечь нас заживо, и только волки и их лед стояли между нами и превращались в уголь.

– Ледяные Волки спасли нас, – согласился муж пекаря Херро Менсен, протягивая Андерсу маленькую булочку с корицей и добродушно подмигивая, – и не волнуйся, они снова спасут нас.

– Я слышала, что дракон на причальной площади был шпионом, – сказала вторая покупательница, занятая упаковкой своих булочек в корзину.

– Логично, – согласилась дама Стурра, задумчиво кивая. – Получила ли она то, за чем пришла, вот в чем вопрос.

– И позор им за то, что они используют детей, – добавил Херро Менсен, нахмурившись.

– Нет, – с удовольствием ответила покупательница. – Ее послали уничтожить Посох Хадды, как я слышала. Чтобы убедиться, что больше ни один волк не сможет совершить трансформацию, чтобы ослабить Волчью Гвардию. Но он у них в безопасности, я слышала это от самого охранника.

– Драконы всегда хотят только одного – причинить боль невинным, убить, если смогут, – сказала первая покупательница. – И вчерашний ничем не отличался.

И так продолжалось, куда бы он ни пошел.

Когда он встретил Рейну в переулке и передал ей весь разговор, сестра поджала губы.

– Причинять боль невинным, – прошептала она, и щеки ее потемнели от гнева, – убивать, если могут. Я невиновна, Андерс! Я та, в кого превратилась…

Он потянул девушку дальше по переулку и за конюшню, прежде чем ее голос стал слишком громким, и она стряхнула его руку, делая три шага, которые могла сделать в ограниченном пространстве, затем повернулась на каблуках, чтобы вернуться назад. – Я такая же Валленитка, как и они, – кипятилась она. – Меня нужно защищать. Последнее, чего я хочу, это иметь дело с Огненными Драконами, я знаю, что это такое. Я не злая! То, что я могу летать, еще не значит, что я…