Текст книги "Любовь не знает преград"
Автор книги: Эми Фетцер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Глава 15
– Она прибыла, сэр!
Светловолосый мужчина напрягся, хотя этого никто не мог заметить. Его грациозная фигура была полностью скрыта в изящном кресле. Одну ногу он закинул на подлокотник.
– Проводите, – лениво махнул он рукой, словно не испытывая ни малейшего интереса к визиту, и отпил из хрустального бокала, не спуская глаз с открытых дверей веранды. Легкий ветерок колыхал занавески.
Спустя некоторое время слуга в ливрее появился вновь. Поклонившись, он доложил:
– Миссис Кабреа, сэр!
Человек в кресле еще немного полюбовался океанским пейзажем, затем перевел взгляд на женщину.
– Желтое тебе не идет, Лиззи. Ты выглядишь так, словно тебя всю раскрасили одним мерзким цветом.
– Когда входит леди, джентльмен обычно встает, Филип, – вспыхнула она от обиды.
– Я учту это крайне неуместное замечание, когда увижу перед собой леди.
Он криво усмехнулся уголком рта, и Элизабет с трудом удержалась, чтобы не вцепиться ему в физиономию. Успокаивая себя, она сосредоточенно принялась стягивать перчатки – медленно, палец за пальцем, затем не менее тщательно сняла маленькую шляпку. Небрежно бросив запылившиеся предметы туалета на полированный столик, прошла, покачивая крутыми бедрами, в комнату и направилась к сервировочному столику. В предвкушении момента, когда она сможет выложить свою новость, Элизабет с таинственной улыбкой наполнила маленький бокал сладким апельсиновым ликером.
– Лиззи! – В голосе появились угрожающие нотки.
Она вздрогнула, расплескав напиток, и пальцем сняла со стола каплю. Облизывая палец, посмотрела на хозяина комнаты.
– Я что, должен клещами вытягивать из тебя сведения, кошечка моя? – По тону можно было понять, что он занялся бы этим с наслаждением.
Пальцы крепко сжали бокал; страх явственно проступил на ее тонком лице. У нее перехватило горло. Филип Ротмери не тот человек, терпение которого можно испытывать долго, напомнила она себе.
– Все изложу как на духу, Филип! – воскликнула она, поднимая голову и суетливо поправляя сбившийся светлый локон. – Затем одернула платье, потянула задравшийся рукав, устремив свой взгляд на пейзаж с буйной растительностью за верандой, не зная, как он отнесется к ее новостям.
Краем глаза Элизабет увидела, что он встал с кресла и направился к ней. Твердые пальцы взяли ее за подбородок. Пристальный взгляд нордических голубых глаз требовал ответа.
– «Чатам». Что сталось с кораблем и его капитаном?
Элизабет в очередной раз подумала, что же вынуждает ее иметь дело с человеком, который в состоянии послать беззащитную женщину выполнять его приказ в один из самых опасных уголков острова. Да, конечно, деньги. Деньги, вздохнула она и отпила из бокала.
– Уничтожен. – Мужчина, стоящий рядом, окаменел. – Все, за исключением одного человека, погибли, и ваш великолепный бриг превратился в груду обломков, – с некоторым злорадством сообщила она.
Ноздри раздулись, глаза превратились в узкие щелочки; рука, унизанная тяжелыми перстнями, стиснула тонкий бокал. Он лопнул, брызнуло кроваво-красное вино. Элизабет молчала.
– Как? – выдохнул он, не шевелясь.
– Что же тут неясного? – вскинулась светлая, тщательно подведенная бровь. Он схватил ее за волосы.
– Рассказывай! – рявкнул мужчина, закидывая женщине голову назад. Его горячее дыхание с сильным запахом спиртного обожгло щеку. Элизабет испугалась, что он сейчас ударит ее.
– Это Блэкуэлл… – Больше ничего произнести не удалось. Он отшвырнул ее к стене и кинулся к бару.
Налив полный бокал, выпил его залпом, наполнил еще раз, поднес ко рту и, внезапно передумав, изо всех сил метнул его в стену. Бокал со звоном разлетелся на мелкие части, оставив кровавое пятно на штукатурке. Слуги, решившие удовлетворить свое любопытство, мгновенно попрятались.
– Ты лжешь! – рявкнул он, сверля ледяным взором женщину.
– Нет. Это был он, – Филип ринулся к ней, и Элизабет сочла за благо укрыться за шторами. – Вчера на берегу нашли человека. Рулевой из команды Беннетта, – торопливо добавила она.
– Где этот моряк? – отчетливо выговорил он, нагибаясь над ней и больно хватая за руки.
– В церкви. Он умирает, Филип. Я пыталась выведать у него то, что вас интересовало, но в конце концов святой отец потребовал, чтобы я оставила несчастного в покое.
– Что он еще сказал, Лиззи?
От его жесткой хватки женщина вскрикнула, на глазах выступили слезы. Она буквально захлебывалась от волнения, не делая попытки освободиться.
– Блэкуэлл забрал штурманские журналы. – Глаз Филипа начал нервно подергиваться. – Моряк видел, как он в сопровождении молодого мальчишки входил в капитанскую каюту, Филип. Блэкуэлл забрал их! Он найдет вас!
Филип внезапно расслабился и утробно расхохотался.
– Мне очень не нравится надежда, которую я слышу в твоем голосе, Лиз. Можешь и не мечтать!
Элизабет, стараясь не уронить окончательно свое достоинство, попыталась расправить смятое платье и китовые усы, поддерживающие юбки. Внезапно он кинулся к открытым дверям, замер и круто развернулся на каблуках.
– Нет. Благородным капитаном Блэкуэллом движет чувство мести. В таком состоянии можно наделать слишком много ошибок. – Устало вздохнув, он выглянул наружу. Сквозь пальмовые листья были видны юные темнокожие девушки, собирающие цветы в его саду.
– Этому напыщенному хвастуну потребуются годы, чтобы разыскать меня среди этих островов. Именно поэтому я и выбрал сей москитный рай. Но, – он повернул голову в сторону женщины, – не сомневайся: если придется столкнуться, я уж сумею получить удовольствие от общения с ним.
У Элизабет пробежал мороз по коже, она слишком хорошо знала, что значит его самоуверенная улыбка. Надо сказать, что внешне Филип оставлял скорее приятное впечатление – стройный, с ухоженной кожей, длинными светлыми волосами, перехваченными ленточкой… Если бы не его взгляд – холодный и беспощадный, как у акулы. Меньше всего в жизни Элизабет хотелось знать, что таит в себе этот взгляд.
Филип получал явное сексуальное наслаждение, видя испуганное выражение ее накрашенного лица и дрожь в руках. Крошка совершенно не умела скрывать свои чувства.
– Не сомневаюсь, Блэкуэлл вполне осведомлен о твоем двурушничестве, – напомнил он из желания лишний раз уязвить ее.
Элизабет потупила взгляд, рассматривая винное пятно на платье. Она молила Бога, чтобы Блэкуэллу ничего не стало известно. Элизабет была свидетельницей того, как он метался по городу в дикой ярости, разыскивая Филипа после ужасной гибели Дезире. А ведь она сама привела Филипа к Дезире и ее отцу, на ней лежит проклятие за его обогащение. По спине опять пробежал холодок. «Дэн не может поступить со мной дурно», – уверяла она себя. Если случится так, что их пути с темноволосым капитаном пересекутся, Элизабет надеялась, что сумеет убедить его в том, что тоже была обманута Филипом. Честно говоря, она даже не пыталась себе представить, что сделал Филип с той доверчивой девушкой. Сознание просто гнало подобные мысли. При первой же возможности Элизабет надеялась получить свою долю, найти корабль и навсегда покинуть этот убогий кусок суши. Раньше, чем Дэну удастся обнаружить Филипа.
– Я должна уйти, – проговорила женщина, показывая на свое испорченное платье. – Мне нужно переодеться. – Ответа не последовало. Элизабет подняла глаза, и в то же мгновение внутри все оборвалось. – Нет! – вскрикнула она, увидев его страшный взгляд и делая попытку встать.
На губах Филипа играла дьявольская усмешка. Он сдернул накладной воротник и начал медленно расстегивать пуговицы рубашки – перед ее глазами мелькали кружевные манжеты. Затем выдернул полы рубашки из брюк – на перстнях с драгоценными камнями играли и переливались искры. Она нервно облизнула пересохшие губы. В следующее мгновение он уже навис над ней.
– Нет, Филип, пожалуйста, не надо! – Словно загипнотизированная его ледяным взглядом, взмолилась Элизабет. Он грубо сжал ее грудь, потом схватился за воротник. Платье разорвалось до пояса. Задыхающуюся, Филип толкнул ее на пол и принялся расстегивать пояс. Зарыдав, она попыталась уползти.
Негодяй жестко поймал ее за плечо, при этом перстень расцарапал щеку до крови. Ухватившись за подбородок с такой силой, что под пальцами побелела кожа, развернул ее лицом к себе.
– Никогда не отворачивайся от меня, Лиззи, иначе ты очень пожалеешь.
В ужасе она покорно кивнула. Из круглых темных глаз текли слезы. Плотоядно ухмыльнувшись, он склонился над ней и слизнул языком струйку крови, бегущую из расцарапанной щеки. Ему доставляло наслаждение видеть, как его единокровная сестра корчится от страха.
Глава 16
Несколько изысканно одетых мужчин одновременно, как по команде, обернулись, когда Тэсс появилась на пороге каюты. Она почувствовала, как загорелись щеки. Машинальным движением поправив якобы выбившийся локон, послала всем застенчивую улыбку. Просторная каюта показалась ей тесной от количества присутствующих офицеров.
Вслед за ней в каюту стали входить матросы в белых передниках. Тэсс отступила к стене. Они несли подносы с вареной рыбой, цыплятами, обложенными яблоками и засахаренной свеклой, горшки с лапшой, залитой соусом, серебряные тарелки, на которых лежали толстые ломти хлеба с грубой коркой, взбитое масло. «Настоящее масло», – восхитилась Тэсс. Один из матросов разливал в хрустальные бокалы красное вино.
Девушка с любопытством оглядывалась вокруг. Каюту освещали масляные лампы и свечи в канделябрах. Длинный стол, покрытый изысканной скатертью, был уставлен надраенной оловянной посудой, серебряными приборами, хрусталем. От ароматов потекли слюнки. Наконец Тэсс остановила взгляд на Дэне, который поправлял перед зеркалом нечто подобное галстуку. Она увидела его глаза в зеркале, и сердце снова радостно екнуло. Все-таки он дьявольски хорош!
Широкие плечи обтягивал простой темно-зеленый бархат. Полы длинного камзола спускались низко, напоминая хвост; из-под высокого стоячего воротника и манжет выбивалось буйное кружево шелковой рубашки. Тэсс подумала, что в ее времени мужчина, вырядившийся подобным образом, стал бы всеобщим посмешищем; но к Дэну это не относилось. Крепкие мускулистые ноги рельефно обтянуты бриджами темно-желтого цвета; так же как и О'Киф, Дэн вместо чулок и туфель на пряжках носил высокие, до колен, башмаки. Длинные волосы, по обыкновению собранные в хвост, были перехвачены черной лентой; отдельные непокорные локоны остались на свободе. Он обернулся, затягивая ремень.
Тэсс незаметно несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая бьющееся сердце.
– Ты очень хорошо выглядишь сегодня, Дэн. Кто бы мог подумать, – глаза ее лукаво блеснули, – что пираты так следят за собой!
Справа послышался негромкий смешок. Повернув голову, Тэсс увидела, что О'Киф вольготно развалился на кровати, подперев щеку рукой.
– Ах, Блэкуэлл, она само очарование! От столь остроумных и двусмысленных комплиментов мужчина начинает себя больше уважать!
– Думаю, вы это переживете, О'Киф! Вашего самоуважения хватит на всех нас с лихвой! – Кто-то фыркнул, подавляя смех. Рамсей лишь чуть улыбнулся уголком рта.
– Вы не очень-то хорошо ко мне относитесь, не правда ли, милая? – заметил он, легко поднявшись с кровати, пахнущей ее духами.
– Я вас слишком мало знаю, сэр, – парировала она.
– Может, за этот вечер, – проговорил Рамсей, подходя к Тэсс, – ваше мнение о моей одинокой душе изменится в лучшую сторону? – Быстрым жестом он поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев.
Тэсс склонила голову набок: «О, парень, да ты волнуешься!»
– Посмотрим, капитан О'Киф. Оставляю за собой право высказать свое мнение позже. Если оно, конечно, будет вам интересно. – Отняв руку, она произнесла: – Прошу прощения, мне надо привести себя в порядок. – Тэсс скользнула в ванную комнату и прислонилась спиной к двери. «Привести себя в порядок»!
Это надо же! Даже не подозревала, что способна выговорить такое.
Таз с водой для умывания быстро отрезвил ее. Никогда еще Тэсс не жалела с такой силой об отсутствии водопровода. Надо обладать определенным искусством, чтобы пользоваться этими примитивными удобствами. Лицо и руки были покрыты тончайшим налетом соли. Она умылась, вынула шпильки и долго расчесывала густые черные волосы, пока они не приобрели блестящий оттенок. Потом нетуго уложила их, оставив несколько локонов на свободе, и порадовалась, что оделась сегодня иначе, чем в первый раз. Строгое платье без декольте выглядело гораздо уместнее. Даже страшно подумать, как бы повел себя О'Киф, увидев более обнаженную грудь. «Похоже, этот мужчина не пропускает ни одной… – стоп, стоп, Рэнфри, – одернула она себя. – Нехорошо так говорить».
Ей приходилось постоянно напоминать себе о двойном стандарте, существующем здесь. Для всех них она слабый пол. Интересно, как бы себя повели на ее месте подружки – Амелия Эрхарт, Рэйчел Маклиш или Салли Райд. Ей никогда не доводилось оказываться одной в компании с таким количеством мужчин, как в последние две недели, и при этом постоянно находиться в центре внимания. Это было настоящим испытанием. Тэсс приходилось не только следить за каждым своим словом, но и за тем, как оно может быть воспринято. Рамсей, судя по всему, – друг Дэна, возможно, самый близкий друг, к тому же капитан одного из его кораблей, и ей совершенно не хотелось стать причиной трений между ними – вне зависимости от того, насколько надуманной могла оказаться сама мысль об этом. Внимательно оглядев себя и удостоверившись, что все в ее туалете выглядит более чем скромно, Тэсс приготовилась вернуться в компанию. «Соберись, Рэнфри. Шоу не прощает расслабленности».
Дэн время от времени украдкой бросал взгляд в сторону ванной комнаты. Когда наконец дверь открылась, он едва сдержал себя, чтобы не кинуться к ней через стол. Черт побери, как ему продолжать выполнять роль командира, если все его мысли заняты этой женщиной? У него нет других желаний, кроме как ласкать, целовать, любить ее… Увидев ее, он отставил бокал, поднялся и обошел Рамсея, не заметив, что оборвал разговор на полуслове. Она двигалась к нему. В мозгу с невероятной живостью вспыхнули события прошедшей ночи. Сильное, стройное, жаркое тело, которое требовало все новых и новых неведомых ласк. Он думал только о ней, благодарный за то, что она подарила ему самую потрясающую ночь в его жизни.
Двое встретились в центре каюты.
– Боже милостивый, Блэкуэлл! О чем ты думаешь? – негромко проговорила Тэсс. – У тебя абсолютно неприличное выражение лица!
Дэн смущенно усмехнулся, подавая согнутую в локте руку. В груди Тэсс опять что-то затрепетало. Склонившись, он прошептал на ухо:
– Мои мысли слишком дерзки, чтобы произносить их вслух, любовь моя!
От подобного признания перехватило дыхание. Она вспомнила, что Дэн назвал ее так, когда они первый раз занимались любовью точно на том самом месте, где стояли сейчас. На мгновение потупившись – а какой красивый здесь ковер! – она тут же смело глянула ему в глаза:
– У дураков мысли сходятся, Блэкуэлл.
Дэн расхохотался, громко, от всей души. Кое-кто за столом недоуменно посмотрел в их сторону.
На лице Рамсея читалось напряжение: он уже не помнил, когда слышал смех Дэна; самое большее, на что тот был способен, – слабое подобие улыбки. Последнее время Блэкуэлл настолько был поглощен жаждой мести, что вообще забыл, что такое радость. Тайна, столь явно связывающая эту пару, вызвала укол ревности. Он заметил интимный и чувственный взгляд, которым Тэсс одарила его друга, и остро позавидовал. «Ладно, еще не вечер», – успокоил себя Рам.
Пробили склянки, и Дункан объявил, что ужин накрыт.
Офицеры встали за своими стульями, пока Блэкуэлл вел Тэсс к дальнему концу стола. Расправив тяжелые юбки, она бросила через плечо взгляд на Дэна, который уже заботливо пододвинул ей стул. Только после того как дама удобно устроилась, сели и офицеры, шумно задвигав своими стульями. «Придется привыкать к этим рыцарским манерам», – подумала Тэсс, пока Дэн обходил вокруг, направляясь к свому месту во главе стола напротив нее. Стул слева от Тэсс занял капитан О'Киф, улыбаясь своей двусмысленной улыбкой, справа оказался Гэлан Торп. Она не могла не заметить, что все сидящие за столом внимательно смотрели, как она расправляет свою салфетку.
Дэн буквально пожирал ее глазами, не обращая внимания на содержимое своей тарелки. Тарелка Тэсс уже была полна, но она не приступала к еде, ожидая, пока всех не обслужат. Непривычные к присутствию женщины в своей компании, офицеры тем не менее жадно набросились на еду. Молодая женщина ела медленно, вдумчиво дегустируя каждое блюдо. Манеры ее были безупречны и… странно замедленны. Дэн обратил внимание, что она, отрезав очередной кусочек, откладывала в сторону нож. Как элегантно! Все остальные, включая и его самого, вилку и нож постоянно держали крепко зажатыми в кулаке.
– Кажется, у тебя тот же самый кок, а, Блэкуэлл? – заметил О'Киф, с видимым удовольствием прожевав очередной кусок рыбы. – Этот маленький странный человек великолепно знает свое дело!
– Да, при наших скудных запасах он готовит весьма неплохо, – согласился Дэн.
– А вы знакомы с коком, леди Рэнфри?
– Боюсь, что нет, – откликнулась она, отпив глоток красного вина и остро жалея, что это не диетическая «Кока». – Капитан Блэкуэлл запретил мне спускаться в нижние помещения корабля, где, как я догадываюсь, и обитает шеф-повар.
– Мудрое решение, Дэн, – хмыкнул Рамсей и отправил в рот очередную порцию цыпленка.
– Но я до сих пор не могу понять, что плохого, если я попаду туда? – Фраза вызвала смешки за столом.
– Это не самое подходящее место для леди, – пояснил Гэлан. – И у нашего кока есть свои принципы – никто не имеет права посещать его владения.
– Никто-никто? – округлила глаза Тэсс и посмотрела на Дэна. – Даже вы?
– У него несколько своеобразные представления о камбузе, – пожал плечами Дэн, глядя в тарелку.
– Однажды матрос решил украдкой попробовать его пирог, и тут же лишился пальца.
– Но это же варварство! – со стуком положила Тэсс вилку.
Дэн послал Аарону устрашающий взгляд.
– Не стоит беспокоиться, леди Рэнфри. Он очень редко появляется наверху и практически не разговаривает. – По его холодному тону можно было понять, что следует переменить тему беседы.
– А что представляет собой ваш корабль, капитан О'Киф? – поинтересовалась Тэсс у соседа.
– «Тритон» – фрегат, миледи, полная копия «Морской ведьмы». – Пряча улыбку, Рам намазал маслом кусочек хлеба и отправил его в рот.
«К сорока он испортит себе артерии», – подумала Тэсс.
– Полная? А высота потолков? – Он кивнул. – Я просто подумала, что с вашим ростом…
– Вот единственное, на что обратила внимание леди в одиноком морском скитальце! – дьявольски улыбнулся Рам.
– Вы хотите сказать – кроме вашего тщеславия?
– Милая леди, ваши ядовитые стрелы пронзили мое сердце! – сверкнув глазами, он прижал руку к груди.
– У вас для этого слишком толстая кожа, О'Киф, – парировала она, смеясь одними глазами.
– Но вам удалось ее продырявить, миледи.
– Неужели такая мягкая?
Гэлан попытался скрыть смех, но в этот момент Рамсей сам расхохотался, закидывая голову.
– Ах, какой у вас острый язычок, миледи. Признайтесь, чем я вызвал ваш гнев, что такого совершил?
– Я совсем не сержусь на вас, капитан О'Киф. Для этого есть другое слово. Вы ведь неистощимый греховодник, и я, честно признаться, это чувствую.
– Милая моя! – польщенный этим признанием, Рамсей взял ее за руку. – Есть ли какой-нибудь путь к вашему холодному сердцу?
– Не думаю, что для этого годится абордаж. – Она отняла руку.
Рамсей нахмурился, пытаясь понять смысл ее слов.
– А разве не каждая леди, достигнув определенного возраста, мечтает найти своего сердечного друга и выйти замуж?
– А вы достигли уже определенного возраста?
Соседи по столу фыркнули. Рамсей тяжело вздохнул.
– Боюсь, в ближайшем будущем мне не суждено жениться.
– Хотите сказать – только под дулом пистолета? – сверкнула она глазами. Рамсей буквально вспыхнул. – Ну почему все мужчины считают, что женщины только и думают о том, чтобы выйти замуж, родить, заняться уборкой, готовкой, стиркой! Вам приходилось когда-нибудь стирать, капитан?
Он отрицательно покачал головой.
– А вам, миледи?
– Конечно.
– Обычно леди оставляют такие дела прислуге, – удивленно проговорил Рамсей. Тэсс поймала несколько странных взглядов и с вызовом вздернула подбородок.
– Разве вам не приходилось слышать, что тяжелая работа облагораживает душу? – С удовлетворением отметив некоторое смущение на лицах, она продолжила: – Я всегда сама обслуживаю себя, капитан О'Киф, а стирка – большой труд. – Тэсс вспомнила, что в конце восемнадцатого века стирали обычно на камне. – Разумеется, это не самый лучший способ проводить время. И, конечно же, не это является основной целью моей жизни.
– Могу ли я поинтересоваться, – собрал морщины на лбу Рамсей, – что именно является вашей основной целью?
Тэсс заметила, что Дэн внимательно прислушивается к их разговору.
– Недели две назад я могла бы ответить на ваш вопрос, но сейчас… Сейчас я уже не уверена.
– Наверное, вы хотели бы вернуться домой? Тэсс нахмурилась и опустила глаза в тарелку.
– Я не могу, О'Киф. Я никогда не смогу вернуться домой. – «Потому что его не существует», – добавила она про себя и тут же вспомнила Пенни, надеясь, что ее карьера продолжается успешно. Следующая мысль обдала ее жаром: ведь до рождения Пенни еще сто семьдесят пять лет!
– Но наверняка есть люди, которые ищут вас? Родственники? Ваши родители, например? – Рамсей был искренне взволнован.
– Едва ли. – Она посмотрела на Дэна. – Родители погибли в ав… В дорожной катастрофе, – моментально поправилась она. Пьяный водитель! Как она могла объяснить, что в машину врезался пьяный шофер, ее приемные родители погибли, а она сама, сброшенная на пол, отделалась вывихнутой коленкой, в результате чего на карьере гимнастки и мечтах об Олимпийских играх пришлось поставить жирный крест.
– Примите мои искренние соболезнования, миледи, – услышал Дэн голос Рамсея и задумался озадаченно. Если не семья заставила ее сорваться с места, то кто? Неужели она действительно прыгнула за борт, спасая свою жизнь? Он был уверен, что эта история – не более чем фантазии больного воображения, но теперь…
– Спасибо, О'Киф. А откуда вы родом? – сменила тему Тэсс.
– Я выходец из Лексингтона, миледи.
– Как вам удается говорить без акцента?
– Может, потому, что я уже почти пятнадцать лет лишь изредка оказываюсь на суше.
– Боже праведный! Вы хотите сказать, что все это время провели в море?
– Да, моряк есть моряк, миледи. – Рам сосредоточился на еде.
– А вы тоже, мистер Торп?
Гэлан откашлялся, довольный тем, что и на него наконец обратили внимание.
– Боюсь, у меня нет такого опыта, как у капитана, миледи. С того момента, как я покинул плантацию моих родителей в Северной Каролине, прошло всего десять лет.
Тэсс откинулась на спинку стула, разглядывая их по очереди.
– Готова поспорить, что за вами обоими тянется шлейф разбитых сердец по всему Восточному побережью.
– Не могу признать за собой таких подвигов, миледи, – со смехом ответил Гэлан. – Моя репутация в отношении дам не идет ни в какое сравнение с репутацией капитана Блэкуэлла и О'Ки… – Он осекся, увидев, как улыбка погасла на лице Тэсс. – Прошу прошения, леди Рэнфри, я не хотел вас обидеть!
– А вы и не обидели, – взяла себя в руки Тэсс. – Мистер О'Киф, значит, у вас с Блэкуэллом есть определенная репутация, да?
– Не верю своим ушам, миледи, – придвинулся Рамсей. – В вашем голосе слышится ревность?
Она негромко рассмеялась. Звук низкого, идущего откуда-то из груди голоса пронзил Рамсея до глубины души.
– Ничего подобного, клянусь Богом! – Подцепив на вилку ломтик рыбы, она продолжала: – А какого рода эта репутация, мистер Торп?
– Не та, которую я хотел бы обсуждать с дамой, – пробормотал он, глядя в сторону. Ему явно было неловко.
– Ого! Такого рода! Расслабьтесь, мистер Торп, – добавила она, заметив его огорчение. – Мужчины и женщины – факт нашей жизни, и от этого никуда не уйти.
– Как приятно слышать от вас такие слова, леди Рэнфри, – вкрадчиво произнес Рамсей.
– Тише, мальчик, тише, – бросила взгляд по сторонам Тэсс. Она находилась достаточно близко от него, чтобы чувствовать смолистый запах его одеколона, видеть невероятной длины ресницы. «Когда-нибудь, – подумала она, – он свое получит. Влюбится как сумасшедший в какую-нибудь женщину, на которую не произведет впечатления ни его внешний вид, ни его шарм». Тэсс надеялась, что еще увидит его страдающим.
– Нет, я убежден, что если мы будем наращивать свою военную мощь, это будет расценено исключительно как знак нашей агрессивности, – услышала она чей-то голос и с любопытством прислушалась.
– Вы хотите, чтобы Соединенные Штаты оставались уязвимыми для британцев? – возразил Дэн.
– Они не собираются нападать на нас!
«Соберутся, – заметила про себя Тэсс. – В 1812 году».
Дэн великодушно улыбнулся горячности молодого офицера, промокнул салфеткой губы и кинул ее на тарелку.
– Мы – молодая страна, мистер Флеминг, и правительство наше пока делает только первые шаги.
– Но что касается милиции, капитан, неужели вы хотите следовать примеру Англии, Франции и…
– Мы просто должны, – перебил его Блэкуэлл. – Разве наш предыдущий опыт не свидетельствует об этом?
Одобрительные голоса послышались со всех сторон.
– Я согласна. – Головы мгновенно повернулись к Тэсс, которая решила вступить в разговор. На лицах присутствующих было полное изумление.
– Прошу прощения, миледи? – произнес Флеминг, явно задетый ее вмешательством.
Тэсс огляделась вокруг, заметив плохо скрываемое равнодушие к ее мнению. Она подалась вперед, готовая преподать им небольшой урок на тему равноправия.
– Я согласна с Дэ… С капитаном Блэкуэллом. Если весь мир обнаружит, что нас ничего не стоит завоевать, что наши порты не защищены – мы подвергаем себя большому риску. Но если наш флот и береговая оборона будут достаточно сильны, а может, и превосходить противника, другие страны поймут, что мы придаем значение деловым отношениям, и хорошо подумают, прежде чем планировать вторжение.
За столом внезапно наступила тишина. Дэн смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы, восхищенный настойчивостью, с которой она присоединилась к разговору. Он навис над столом, подперев ладонями подбородок.
– И как же, леди Рэнфри, вы предлагаете поступить в такой ситуации?
Тэсс проигнорировала снисходительный тон. Вновь напомнив себе, в каком веке находится, она глубоко вздохнула и уверенно заявила:
– В полном соответствии с Конституцией.
– Вы читали этот документ? – взметнулись вверх черные брови.
– Да. Хотите, чтобы я процитировала преамбулу? – Губы Дэна дрогнули. Похоже, она и вправду способна на это. – Так вот, там говорится, что государство будет способствовать развитию флота. – «Но пока этого нет, – сообразила она, – и не будет еще несколько лет».
– По Конституции, конгресс имеет право субсидировать вооруженные силы, но это можно делать в течение не более двух лет, – подытожил Дэн, вставая со своего места и подходя к столу с закусками.
– Мне это известно, – заметила Тэсс, наблюдая, как он наливает в несколько рюмок бренди, и движением головы отказавшись от одной из них. – Но что случится, если они понадобятся на больший срок? Думаю, мы должны финансировать армию и флот в тех количествах, которые потребуются, и на постоянной основе.
Дэн что-то прошептал матросу с подносом, и тот исчез из каюты.
– А почему бы в случае необходимости не призывать добровольцев? – вступил в разговор другой офицер. – Наша независимость от Короны – лучшее тому доказательство!
– Верно, мистер Камберт. Но если все трудоспособные мужчины уйдут воевать, кто станет обрабатывать поля, производить продукты питания, одежду, боеприпасы, порох, необходимые для сражающихся на фронте? – Очевидность ситуации породила секундное замешательство. – Мы не в состоянии себя всем обеспечить. Разве мы можем позволить себе еще одну долину Форже?
Мужчины согласно кивали.
Дэн вольготно развалился на стуле и принялся задумчиво разглядывать тонкий хрустальный узор бокала.
– Никто не может надеяться, что промышленники будут отдавать свою продукцию даром, – заметил он. – Откуда же появятся деньги на содержание вооруженных сил?
Снова все взгляды обратились в ее сторону.
Небольшой налог на производимые в стране товары плюс таможенные пошлины на товары, поступающие в порты, должны помочь казне.
– Но это именно то, что делают британцы! – усмехнулся Камберт.
– Нет. – Тэсс не заметила, как в каюту вошел человек невысокого роста. – Они хотят обложить нас налогами так, чтобы мы сдохли с голоду, им нужен полный контроль, но наши войска залог того, что им это не удастся. И дело не в цветистых речах и бросовом экспорте какого-нибудь чая. Мы просто обязаны сохранить то, ради чего положили жизни те парни, которые были до нас. – Она встряхнула головой, подумав, сколько еще войн предстоит. – Правительство не может держаться на одних обещаниях, вы это хорошо знаете. Поддержки конгресса и президента не достаточно. Единственное решение – вводить внутренние налоги.
– Вы действительно убеждены в пользе милицейских сил, находящихся на государственном содержании? – спросил Дэн, вспоминая, что вел дискуссию на эту же тему несколько месяцев назад.
– Разумеется. Ведь вы же не заставите работать, э-э, скажем, кузнеца, не платя ему жалованье? – Не дожидаясь ответа, она продолжала: – А платой за сохранение свободы является содержание хорошо обученных, обеспеченных всем необходимым вооруженных сил. Не говоря уж о том, какое преимущество дает их постоянная боевая готовность. – Эта фраза вызвала одобрительный гул. – Я знаю, что смогу спать спокойно, будучи уверена, что в море несут службу патрульные корабли, а берег хорошо охраняется. – Во взгляде Дэна появилось странное выражение, смысл которого Тэсс не поняла.
– Хорошее замечание, леди Рэнфри, – заметил Рамсей, обменявшись с Дэном быстрым заговорщицким взглядом.
Гэлан встряхнул головой, пораженный.
– Должен признаться, впервые приходится слушать женщину, так интересно излагающую свои взгляды, миледи. Особенно по столь важному вопросу, как оборона страны.
– А вам когда-нибудь приходило в голову поинтересоваться мнением женщины, мистер Торп?
– Нет, миледи, – вспыхнул тот.
– Попробуйте как-нибудь. Обнаружите немало любопытного.
– Могу ли я задать один вопрос, леди Рэнфри, – заговорил Аарон Финч. – Откуда вы все это знаете?
«Потому что для меня все это – история», – подумала она, а вслух сказала:
– Мой отец был военным, мистер Финч, а мать – школьной учительницей. И мне приходилось слушать самые различные мнения по разным проблемам нашей страны. – «Боже, ну и заявочки!»
