Текст книги "Долг (ЛП)"

Автор книги: Эми А. Бартол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Сейчас я лучше пойду поем mo chroí. Я… мне нравиться, когда ты говоришь мне о мести и… когда ты кладешь свою голову на мою грудь. Я должен контролировать это, но в мою сущность вплетены похоть и жажда крови, ты видишь? – спрашивает он, переживая что он напугал меня.

Я киваю.

– Ты должен попробовать кровь оленя. Его вкус немного напоминает сосну, но она притупляет жажду, – серьезно говорю я. – Наверное, она и для здоровья полезна – ведь у людей полно холестерина.

Бреннус смеется.

– Тебя порадует, если я перестану кормиться людьми? – спрашивает он, крепче обнимая меня.

– Да, – сразу отвечаю я. – Я имею ввиду, ты мог бы, ты бы мог съесть что-то, например, корову?

– Кровь есть кровь. Она вся питает, – говорит он. – Только вкус совершенно разный.

– Это здорово, Бреннус! Вы все можете начать питаться говяжий кровью! Мы можем содержать наш собственный скот! И избавиться от людей! – говорю я, схватив его за плечи, и с радостью глядя на него.

– Женевьева, это никогда не срабатывает, – отвечает он. – Может в конце концов я смогу это преодолеть, но парни никогда не убеждены в этом.

– Почему нет? – разочарованно спрашиваю я.

– Я сказал, что похоть переплетается с жаждой крови – таким образом мы получаем ответ – да, на оба вопроса. Если бы я сказал парням, чтобы они питались кровью животных, они бы могли это сделать, но ты просишь их никогда не прикасаться к женщине. Чтобы никогда не вредить человеку, мы должны никогда не прикасаться к ним. Если я бы сказал – да, с тех пор ребята стали монахами. Разве я могу быть более презренным, чем когда-либо был Аод.

– Оу, – уныло говорю я.

– Видишь, почему ты такая особенная? Не только я могу влиять на кого-то своими прикосновениями, – говорит Бреннус, пробегая пальцами по моей ключице и шее. – Как будто ты была создана специально для меня. У тебя может быть душа, и ты можешь жить без моего принуждения – и не становиться простой оболочкой которая делает все, что я захочу. Ты умная, и ты используешь это, ты оскорбляешь меня, и гневаешься на меня, и ты… любишь… и заставляешь меня желать то, о чем я думал, что уже никогда не вспомню.

– Бреннус, ты просишь меня быть королевой дикого мира, – с сожалением шепчу я. – И просишь меня отказаться от всего, чем я люблю заниматься.

– Я не прошу, – мягко говорит он, пока его губы порхают в нескольких дюймах от моей шеи.

– Нет, ты не просил, – соглашаюсь я, перед тем, как его холодные губы мягко прижимаются к моей шее.

Мое сердцебиение ускоряется. Бреннус быстро отстраняется, словно я обожгла его. Он ищет мое лицо и с желанием хмурит брови. Поднимает меня на руки и сажает на свой стол. Крепко хватает меня за шею, отклоняет мою голову, чтобы встретится со мной глазами и прижимается к моей щеке. Когда губы Бреннуса прижимаются к моим, мои мысли пускаются в галоп.

Если он укусит тебя, то разорвет контракт. Заставь его укусить тебя – заставь его потерять контроль, – шепчет мне мой разум. Крови, которую я собрала должно быть достаточно. Я оборачиваю ноги вокруг его талии, притягиваю его к себе и с огненной страстью целую его. Одной рукой я касаюсь его спины, а другую руку протягиваю к мраморной статуе, чувствуя под пальцами холодный камень.

Рид, – думаю я, закрывая глаза, и представляя, что это его губы на моих губах. Мои пальцы впились в основание статуи, готовые поразить Бреннуса в то момент, когда он погрузит в меня свои клыки. Я чувствую, как его клыки царапают мою нижнюю губу, но недостаточно для того, чтобы она начала кровоточить.

Что если я сейчас вернусь к Риду, тогда Казимир последует за мной и туда? Он прибудет со своей армией, и тогда Риду придется бороться не только с Gancanagh, но и с Падшими? Рид будет сокрушен, думаю я, и мое сердце сжимается от боли. Если я останусь здесь, Gancanagh могут уничтожить Падших для меня – оба моих врага, друг против друга. Но чем дольше я здесь остаюсь, тем меньше Gancanagh я считаю своими врагами. Я могу жить выше этого беспредела, или мне лучше похоронить их? – думаю я, в то время как моя рука сжимается в кулак.

– Женевьева, – шепчет Бреннус рядом со мной так, словно если б я позволила ему, он бы поклонялся мне.

При звуке его голоса, в моем разуме что-то щелкает, но страсть и желание взывают ко мне. Это любовная версия – и мне интересно, когда это произошло. Когда я начала любить его? – задаю я себе вопрос. Но в действительности это не имеет значение. Это дно волны, а не его вершина, где его любовь падает на меня, и выносит меня к Риду. Ничего не может сравниться с этим – ничего.

– Я не могу быть тем, кем ты хочешь, чтобы я была, – шепчу я Бреннусу, пытаясь отстраниться от него.

– Ты уже являешься той, кем я хочу, чтобы ты была, – мягко отвечает он, пытаясь удержать меня.

– Пусть пройдет больше времени, и ты увидишь, что я права, – отстраняю я голову от его груди.

Откуда-то снаружи раздаются крики парней. Бреннус напрягается и крепче обнимает меня. Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом, его выражение лица суровеет.

– Что случилось? – спрашиваю я, проследив за его взглядом, к дверям, через которые ушел Казимир.

В следующие мгновение в эти двери входит Рассел и направляется прямо ко мне. Меня захлестывает шок и на глаза наворачиваются слезы. Я не успеваю даже дыхание перевести, как Рассел входит в мое тело. Затем через мое тело проходит, ощущение дома, спокойствие и мир, о котором я так долго просила.

– Мы ищем тебя, Рыжик, – где-то глубоко во мне шепчет голос Рассела. – Ты нам нужна. Я твой. Я люблю тебя… и Рид тоже.

Глава 17
Война сердец

В то время как голос Рассела говорит со мной, словно во сне я чувствую, что всего лишь за одно мгновение те части моей души, которые, казалось бы, были потеряны, восстановились за одно мгновение. Должно быть на моем лице застыло выражение блаженства, потому что, когда я поднимаю глаза на Бреннуса, его оскал меня пугает.

– Да, другим нужно больше говорить, – поглаживая мою щеку, рычит Бреннус.

– Я думал, что Ифрита было достаточно, чтобы он понял, что перешел свои границы, но у него проблема, связанная с реальностью. Что он тебе сказал? – Я опускаю голову избегая его взгляда. – Я называю это открытым неповиновением, – сурово говорит он, поднимая мою голову, чтобы заглянуть в мои глаза.

– Я не предаю своих друзей, – хладнокровно отвечаю я.

– Ах да, Серафим уже успел научить тебя чему-нибудь? – говорит Бреннус. – Ты – профессиональный покер фейс? – спрашивает он с улыбкой, которая, однако, не касается его глаз. – Помни, у всех нас есть чему получиться у тебя, также, как и тебе от нас.

Отпустив мой подбородок, он поворачивается у открытой двери.

– Что ты собираешься сделать? – спрашиваю я, спрыгивая со стола и следуя за ним.

– Я пойду поговорю с Финном, чтобы убедиться, что ты не проведешь остаток своей жизни в Аду, с таким наставником как Казимир, – резко говорит он, от чего я впадаю в отчаяние. – Если ты оказываешься в их руках, то они хватают тебя и начинают выдергивать все перья из твоих крыльев, один за одним – потому что они это могут. Наверное, ты удивляешься, почему сейчас я не хочу к тебе поворачиваться? Это потому, что я не хочу, чтобы эти руки дотронулись до тебя. Какие дни тогда настанут для твоей души… невообразимо. Я повернусь – если это спасет хоть частичку тебя, я сделаю это. Но теперь я желаю тебя полностью; я хочу все, даже ангельскую часть, – говорит он, вытирая рот, словно он хочет стереть все слова, которые сказал мне.

– Пожалуйста, я могу присутствовать при твоем разговоре с Финном? – спрашиваю я, вкладывая свою руку в его, не позволяя ему уйти без меня.

– Я нахожусь на втором месте после твоей родственной души. Он, наверное, не смог сам себе помочь, – неохотно говорит Бреннус. – Если он придет сюда, я разберусь с ним, хотя в действительности, он последняя из моих проблем.

– Я верю тебе, но я действительно все еще хочу пойти с тобой. Я хочу узнать от вас все, что смогу. Ты знаток стратегий, и ты знаком с моим врагом. У меня нет идей, что Казимир будет делать дальше, но у тебя они есть, не так ли? Научи меня. Пожалуйста, – снова прошу я.

Когда Бреннус видит, что я абсолютно серьезна, его выражение лица меняется. Мне нужен кто-то, кто научит меня сражаться с моими врагами. Я не могу просто сидеть, сложа руки, и надеяться, что меня защитят.

– Что твои инстинкты говорят тебе о нем? – спрашивает Бреннус, соединяя наши руки, когда мы идем по кабинету.

Я с благодарностью сжимаю его руку, в то время как мы входим в гостиную и встречаемся там с Финном и моей персональной охраной.

– Давайте соберемся в Крик, – говорит им Бреннус, а когда видит мой сконфуженный вид, добавляет: – Рыцарский Бар, как ты его прозвала.

Пока мы рука об руку идем по коридору, я думаю о том, о чем спросил меня Бреннус.

Когда Бреннус открывает двери рядом со средневековыми доспехами, я шагаю в мягко освещенную церковь. Бреннус сажает меня за стол, а сам идет к бару. Он наливает мне стакан чистого ликера. Немного отпиваю, он немного похож на черную лакрицу.

– Я не знаю, что Казимир будет делать дальше, но…, – я замолкаю, делаю еще один глоток и немного успокаиваюсь. – Он сноб, не так ли? – спрашиваю я Бреннуса, садящегося напротив меня. – Он свысока смотрит на Воинов и Gancanagh, словно ты его слуга, его я действительно не могу понять, так это почему он воняет как тухлое мясо.

Бреннус улыбается.

– Так тебе это говорит что-нибудь о том, что он собирается делать? – спрашивает он меня, вопросительно поднимая брови и откидываясь на спинку стула изучая меня.

– Ну, он не похож на типа, который любит марать руки. После встречи с ним, я удивлена, что он соизволил прийти сюда сам. Должно быть, он действительно хочет меня… или по каким-то причинам действительно нуждается во мне. Он приехал сюда в одиночку и рискнул заключить со мной сделку. От этого я задаюсь вопросом, нет ли у него начальника, который дышит ему в затылок. Он продолжает говорить «мы», и сначала я подумала, что он использует это «мы», как королевское обращение к себе, но теперь я так не думаю. Думаю, он действительно работает на кого-то, – я останавливаюсь и делаю еще один глоток.

– Хорошо, – ободряюще говорит Бреннус.

– Так значит он «сноб», и он «не любит пачкать руки», – резюмирует Финн. – Что он будет делать? – спрашивает он меня.

– Он будет искать кого-то, кто сделает за него грязную работу, – отвечаю я.

Когда я снова поворачиваюсь, Бреннус говорит:

– Нужно все спланировать. Он попытается найти союзников.

– Она согревает твое сердце, не так ли? – словно гордый отец, говорит Дэклан.

– Как далеко он может зайти? – спрашивает меня Бреннус.

– А? – спрашиваю я.

– Как далеко он может зайти в своих планах? – снова спрашивает Бреннус.

– Я не знаю. А ты? – говорю я.

– Я знаю, – говорит он. – Казимир рассказал мне, что послал Ифрита на твои поиски. Он сделал бы это, если бы не планировал добраться до тебя или увидеть тебя мертвой.

– Так, если этот предатель не сможет вытащить меня отсюда живой, он вернется в качестве моего убийцы? – почувствовав себя плохо, спрашиваю я.

– Казимир хочет тебя, но сможет ли он увидеть тебя мертвой, если не сможет контролировать. Я не видел, чтобы он когда-нибудь заботился о таких, как ты, – говорит Бреннус, и от его слов меня пробирает холод.

Я делаю еще один глоток, пытаясь избавиться от гусиной кожи, которая снова покрывает все мое тело.

– Когда он потерпит неудачу со своим «планом похищения», что он будет делать тогда? – спрашивает меня Бреннус. Я смотрю на него, удивленная тем, что он задал мне этот вопрос. Бреннус ободряюще улыбается. – Ты должна смотреть вперед – предвидеть его следующие шаги. Мы выиграем, если опередим противника.

– Ээ, ладно, – подумав, отвечаю я. – Что ж, допустим, я – Казимир, и я сижу в вонючей дыре, ожидая пока мне доставят этого раздражающего ангела, а когда мне ее не доставляют, я выхожу из дыры как разъяренная оса, готовая оторвать пару голов. Направил бы ты за мной целую армию? – глядя на них по очереди, спрашиваю я.

Все парни снова начинают смеяться.

– Возможно, – ухмыляясь говорит Бреннус. – У кого есть еще какие-нибудь идеи?

Финн в своем кресле наклоняется вперед.

– Он снова попытается, но в этот раз придет за Женевьевой. Сейчас он далеко от Шеола – позволяя этой вони выветриться, он прячется от божественных сил, которые хотели бы его растерзать. Он хочет прийти к ней, как ее друг-спаситель. Он будет защищать ее от плохих Gancanagh – от тех, кто пытался ее убить, надеясь на то, что она не знает, что он тот, кто послал за ней Ифрита, – наблюдая за мной, говорит Финн.

– Малышка, у меня есть для тебя конфеты? – спрашиваю я Финна, вспоминая то, чему он меня учил.

Финн лукаво поднимает брови.

– Малышка, или я действительно похож на зубастого волка, который игнорирует свои клыки? – подмигивая спрашивает Финн.

– Или он снова начнет вербовку, – говорит Дэклан, – пока он тут. Он не хочет призывать свою армию – это слишком опасно, потому что это заметят божественные ангелы и начнут выполнять свою работу. Но, если он использует ангелов, это может дать ему какое-то время. Скажем, он настолько озабочен тем, что делают тролли. Он мог бы их разбудить, но вместо этого собрал Падших.

– Вперед! Тролли! – раздражением восклицаю я. – Те, которые пахнут как ослы, и у которых острые зубы, которые разорвут тебя на части, если ты слишком близко к ним подберешься? – глядя на Эйона спрашиваю я.

– И у них нет фиолетовых волос, – указывая на меня, говорит Эйон – Они как правило лысые, и только из их ушей торчат небольшие пучки волос.

– Брутально, – бормочу я.

– А их дыхание…, – Эйон подходит ко мне и берет за руку.

– Я понимаю, – сердито говорю я. – Что может убить тролля?

– Gula, – унисон говорят все.

– Ненасытность? – спрашиваю я, переводя с латинского.

Должно быть я выгляжу смущенной, потому что Финн говорит:

– Это зависит от тролля. Ты должна выяснить, могут ли они устоять, и тогда, ты даешь им больше, чтобы они могут справиться.

Все еще смущенная я смотрю на Бреннуса, а на его лице появляется сексуальная улыбка.

– Если тролль не может удержаться от пива, ты даешь ему тысячу немецких марок. Он будет пить и рассматривать их в течении нескольких часов, – объясняет Бреннус. – Если это не работает, ты отрубаешь ему голову. Огонь не поможет. Их кожа намного прочнее, чем наша.

– Да, – пытаясь переварить новую информацию, говорю я.

– Что еще? – спрашивает Бреннус.

– Наблюдая за некоторыми новыми ребятам – у них есть прекрасная работа, – говорит Лахлан.

– Ты чувствуешь чью-то вонь, как будто с тобой разговаривает Чистильщик Ада, и ты избиваешь его, пока он не начинает визжать.

– Чистильщик Ада? – спрашиваю я Лахлана.

– Да, красивые мальчики из ада, – улыбается он мне, говоря о Падших Серафимах.

– Что может уничтожить Чистильщика Ада? – спрашиваю его я, наблюдая за тем, как он наклоняет голову, раздумывая над моим вопросом.

– Superbia, – отвечает Лахлан, что означает гордыня.

– Vanitas, – добавляет Фаолан, что означает тщеславие.

– Invidia, – говорит Дэклан, что означает зависть.

– Iram, – восклицает Эйон, что означает гнев.

– Avaritiae, – говорит Фин, что означает жадность.

– Libidinem, – говорит Бреннус, что означает вожделение.

– Что может уничтожить меня? – шепчу я Бреннусу.

– Tristitiae, – мягко произносит Бреннус, это слово означает «печаль». – Особенно если страдает и печалиться твой любимый человек.

К моему горлу подступает ком, потому что я знаю, что он прав. Он осторожно кладет руку на мой стол. Я грустно улыбаюсь и говорю:

– Ты можешь многому меня научить.

– И я сделаю это, – соглашается Бреннус, поднимая мою руку и целуя ее. – Думаешь об этом или нет, но ты нужна мне.

– Что еще, – говорю я, напоминая ему о том, что у нас еще остались вопросы.

Взгляд Бреннуса смягчается.

– Финн, убедись в том, что мы узнаем, кого Казимир возьмет себе в союзники. Пошли сообщение, что мы в деле, и что будем счастливы, если Серафимы останутся верны нам, – инструктирует Бреннус. А мне он говорит: – Информация, это ключ. Мы стараемся уважать других существ, мы можем быть почтительными, а они отвечают взаимностью, потому что могут это делать. Большинство демонов и высших существ устали от Серафимов. И от этого становиться легче.

– Бреннус, думаю, это называется «золотое правило». «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой», – с кривой усмешкой, говорю я.

Фаолон странно смотрит на меня и спрашивает:

– Это правило? А какое же тогда «Серебряное правило»?

Прежде чем я успеваю ответить, Эйон восклицает:

– «Серебряное правило» необходимо выполнять после того, как только не сработает «Золотое правило». Звучит оно так: «Убей всех прежде прежде, чем они убьют тебя»

Лахлан улыбается мне и говорит:

– В действительности, Золотое правило должно звучать так, «Ты истечешь кровью, если не будешь делать то, что я скажу».

Я закатываю глаза, а Бреннус улыбается мне.

– Сейчас нам нужно усилить безопасность. Отныне, мы будем запирать все коридоры. Останутся только парни, у которых есть дела в Северной и Западной башне. На постах у дверей останутся только проверенные люди, но не особо доверяйте им, – приказывает Бреннус Дэклану.

– Хочешь приставить к королеве еще больше персональной охраны, – спрашивает Бреннуса Дэклан.

– НЕТ! – отвечаю я, глядя то на Дэклана, то на Бреннуса. – Достаточно и четверых. Я привыкла к вам, ребята. Я не хочу, чтобы за мной смотрели еще больше ребят. Вы не можете просто установить на двери камеры, или что-то вроде того? – спрашиваю я, и они смеются.

– Доступ к камерам может получить любой. Даже замкнутая цепь может быть нарушена, и они это знают, – говорит Бреннус. – Какое-то время нам нужно будет расспрашивать всех, кто к тебе приближается. Предположим, они занимаются бизнесом. Попробуй докажи, зачем они здесь.

– По-моему, пришло время, чтобы ты показал мне, как пользоваться тем топором, Бреннус, – тихо говорю я. – Как на счет того, чтобы ты присоединился к нам в комнате для сражений, когда освободишься? – спрашиваю его я, глядя на свои сжатые руки.

– Это не плохая идея, mo chroí, – говорит он, накрывая мои руки своими. – Мы начинаем завтра. Посмотрим.

Я киваю, и мы заканчиваем собрание.

Только после наступления темноты, я забираюсь в постель и крепко прижимаю к себе подушку. Я лежу и пытаюсь заставить себя заснуть, стараясь не думать о всех тех страшных вещах, о которых узнала сегодня. Я не хочу думать о своем будущим, потому что оно мрачное. Возможности извращения во зле бесконечны. Я должна быть готова к худшему сценарию. Должна быть готова к тому, что Казимир заберет меня. Мне нужно решать уже сейчас, или я позволю этому случиться, или воспользуюсь вариантом Б, как я поступила в пещерах в Хоутоне. Я не могу позволить Бреннусу превратить меня, не могу позволить Казимиру забрать мою душу. Теперь моя жизнь выходит из-под контроля. Если я покину свой новый дом, я снова подвергну риску всех, кого люблю – Казимир буде искать способ похитить или убить меня. Мне весь день удавалась сохранять спокойствие, не позволяя никому увидеть мой страх. Это словно толочь воду в ступе держа в руках кирпич.

Мое сердце умоляет меня найти отсюда выход. Я нужна Риду и Расселу, наверное, больше, чем они нужны мне. Но можно ли как-то держать моих ангелов в безопасности, когда произойдет битва между Падшими и Gancanagh. Я просто боюсь, что, если в разгаре этой битвы меня поймают, я навсегда потеряю Рида и Рассела.

Может, так для меня даже лучше, – шепчет мне мой разум. Может, им лучше без тебя. Мои глаза застилают слезы, поэтому я закрываю их и позволяю слезам течь по щекам. Действительно ли существует такой вариант, что им будет без меня безопаснее? – думаю я.

Изнеможение наконец берет верх, и я засыпаю, мне сниться самый лучший сон о Риде, но вдруг я начинаю просыпаться. Я отчаянно цепляюсь за сон, чувствую порхание бабочек в животе, словно он здесь, и это просто сладкая пытка. Отказываясь открывать глаза в страхе, что упущу этот момент, я начинаю глубоко дышать, по моему телу распространилась боль, которую вызывает его аромат и сексуальная улыбка. Мое сердцебиение ускоряется, когда я чувствую, как мою талию обвивают теплые руки, прижимая меня к теплой груди.

Я открываю глаза, чтобы осмотреть комнату, оглядываюсь и вижу, что Рид нежно держит меня в своих руках. В его темно-зеленых глазах отражается буря эмоций, но я сразу отказываюсь в это верить, не потому что не хочу этого, но ведь это просто какая-то магия. Это магический контракт.

Рид здесь!

Он так близко, и все мои чувства кричали о том, чтобы прикоснуться к нему, сказать ему, как я хочу его – нуждаюсь в нем – жажду его – извиниться за то, что я сделала с ним, но сейчас я не могу двигаться. Я не могу обратиться к нему или поговорить с ним. У меня нет свободной воли. Я заключена в своем собственном теле. В моей голове пульсирует тысяча мыслей, но я ничего не могу сделать. Моя челюсть напрягается, в горле встает ком, и сейчас я могу только делать неглубокие вздохи.

– Эви, любимая, я знаю, что ты не можешь мне ответить – это часть сделки, которую ты заключила, чтобы спасти Рассела, – быстро шепчет Рид мне на ухо, в то время как я остаюсь неподвижной и безразличной к прекрасному созданию рядом со мной. – Но это не значит, что я не могу с тобой поговорить, – говорит он своим красивым голосом.

Я закрываю глаза, смакуя ощущением его рук на моей талии, запаха его кожи рядом с моей. Он прижимается лицом к моей шее.

– Мне жаль, что мне потребовалась так много времени, чтобы найти тебя, – говорит он, нежно проводя губами по моей коже. Во мне вспыхивает боль и тоска, я хочу поцеловать его, но не могу. – Искушение забрать тебя отсюда, меня почти подавляет, – с мучением в голосе, говорит Рид – Если я заберу тебя прямо сейчас, ты будешь заперта в своем теле… ты бы осталась такой, не будешь есть, только спать до тех пор, пока не вернешься к нему или пока мы не найдем способ разорвать договор… или пока ты не умрешь, – объясняет Рид. – Без разрыва контракта это слишком большой риск.

Он пальцами убирает волосы с моей шеи, аккуратно проводя вниз по моему плечу, и вниз по моей руке, от чего я дрожу.

– Я скучал по тебе – все это время, что ты была здесь, было… ты нужна мне, Эви, – почти шепотом говорит он, целуя мое плечо.

Из моих глаз текут слезы.

– Не плачь – выдыхает он, крепче обнимая меня и вытирая мои слезы тыльной стороной своей ладони. – Я найду способ вытащить тебя из всего этого. Доверься мне, я сделаю. Ты моя, и я никогда не сдамся. Обещаю тебе.

Я хочу сказать, что верю ему – что я доверяю ему. Я хочу его больше, чем кого-либо когда-либо хотела. Только услышав его голос, я хочу бороться за него.

– Думаю, я придумал для тебя способ, чтобы ты смогла общаться с нами. Этот контракт действует так, что, когда я рядом, ты заперта в своем теле, но думаю, Рассел может говорить с тобой через твои мысли. Я попрошу его попробовать. Он поработает с Федором. Теперь он может контролировать свой клон. Он скоро пришлет тебе его. Если он сможет войти в тебя, может, вы сможете поговорить внутри тебя, там, где они не смогут остановить это. Расскажи нам о ваших планах, о том, что ты видела, так, чтобы мы могли помочь тебе, – говорит он, прижимая меня к себе и нежно поглаживая.

От его слов во мне вспыхивает надежда. Он знает о моем контракте – и как он работает. Он знает, что я не охладела к нему – что я не могу ответить, как бы отчаянно я не реагировала на его прикосновения.

– Продолжай играть, Эви. Я знаю, что ты уже, наверное, поняла, что у нас осталось всего несколько месяцев до того, как Бреннус придумает другой план, как удержать тебя рядом с собой, – говорит Рид.

Внутри, я радуюсь, что Рид тоже это понимает. Осознает, что у Бреннуса нет никакого намерения хоть когда-нибудь отпустить меня.

– Заставь его поверить, что он становиться тем, кем ты хочешь. То, что ты хочешь. Усыпи его бдительность. Заставь его поверить, что ты охладела ко мне. Делай все, что нужно, чтобы выжить. Но ничего, чтобы он попытался превратить тебя, – шепотом советует мне Рид.

Держа в руках мое хрупкое тело, он вдыхает запах моих волос. Я хочу вечно лежать здесь с ним, только вдвоем.

– Мне жаль, что я не был там, когда все это произошло, – шепчет он, и я слышу боль в его голосе, когда он говорит о Валентине. – Я опоздал… я не хочу опоздать снова, – захлебываясь словами, говорит он. – Держись за веревку, любимая, пока наш план не сработает, и мы снова не будем вместе.

От его слов из моих глаз снова потекли слезы. Когда я слышу приближающиеся шаги, мои глаза расширяются. Я хочу кричать ему о том, что он должен уйти. Он должен уйти прежде, чем кто-то из парней найдет его здесь и дотронется до него.

БЕГИ, РИД! – кричит в панике мой мозг, но я не могу произнести и звука, не могу двигаться, сказать ему даже глазами.

– Это для тебя, – шепчет он мне на ухо, прижимая клочок бумаги к перьям на моих крыльях, – когда станет совсем трудно дышать.

Дверь в мою комнату открывается, и кто-то входит в мою гостиную, направляясь к моей спальне. Рид быстро поднимается с моей постели, распечатывая флакон духов; разбив флакон обрызгивает ими меня, кровать и пол и выпрыгивает в открытое окно. Я мгновенно поворачиваюсь к окну и вижу, что он ушел, в то же мгновение в мою комнату заходит Бреннус.

– Что случилось? – с подозрением спрашивает он, нюхая воздух.

Увидев на полу разбитый флакон с духами, он спрашивает:

– Mo chroí?

Я не отвечаю ему; я просто смотрю на него, надеясь, что он не учует аромат Рида. Я должна дать моему ангелу время уйти.

Натянув одеяло до груди, я угрюмо смотрю на Бреннуса, который хмуро смотрит на меня.

– Ты плакала? – спрашивает он меня, а его взгляд становиться беспокойным.

Бреннус подходит ко мне и садиться на то же место, где несколько мгновений назад сидел Рид. Мое сердце подпрыгивает в груди, в то время как от страха за Рида мне становиться плохо.

– Что случилось, это просто духи. У тебя есть еще одни, – нежно говорит Бреннус, протягивая руку к моей щеке.

– Я…, – говорю я, прежде чем из меня вырываются рыдания.

Бреннус притягивает меня к своей холодной груди, позволяя мне выплакаться.

– Ты испугалась? – спрашивает он меня, и я киваю, потому что он прав.

Снова увидев Рида, я почувствовала, что не могу продержаться без него и секунду. Боль внутри меня говорит, что скоро станет так плохо, что я не выживу. Похоже, он просто напомнил мне, почему я еще жива. Я чувствую себя раздавленной из-за того, что я не могу быть с ним.

– Я защищу тебя. Казимир не подойдет к тебе. Тебе не нужно бояться, – говорит он, потирая мою спину чтобы успокоить.

Пытаясь перестать плакать, я принюхиваюсь. Бреннус не знает, что Рид был здесь. Он не учуял его запах. Вот для чего были духи, чтобы скрыть его запах. Мне придется начать пользоваться ими. Если Рид планирует отправить ко мне клон Рассела, я буду пользоваться ими, чтобы замаскировать запах. Клон будет пахнуть так же, как и Рассел, и они могут обнаружить в воздухе его запах.

– Я в порядке, Брен, – пытаясь взять себя в руки, говорю я. – Я буду в порядке… теперь я собираюсь принять душ.

– Я закажу тебе кофе. Не против? – спрашивает он.

– Мммм, – я со слабой улыбкой киваю.

Я подхожу к двери ванной и закрываю ее за собой. Затем я прислоняюсь к ней и прислушиваюсь к звукам в своей комнате, но ничего не слышу. После этого я иду и включаю душ, приступая к мытью.

Я достаю из перьев клочок бумаги, который Рид поместил туда, я разворачиваю его и читаю строки, написанные красивым почерком Рида. Это цитата из Шекспира.

Не верь дневному свету,

Не верь звезде ночей,

Не верь, что правда где-то,

Но верь любви моей…

Я люблю тебя, ты лучшая, поверь мне.

Рид любит меня… он все еще меня любит, шепчет мой разум как молитву. Весь тот страх и сомнения, которые я блокировала несколько месяцев, сейчас меня просто переполняют. Но имея доказательство того, что даже после того, как я предала Рида, он все еще меня любит, из моих глаз снова катятся слезы. Прежде чем зайти в душ, который смоет мои слезы, я прячу листок под одним из флаконов духов на туалетном столике.

Рид пришел сюда, чтобы бороться за меня. Он хочет, чтобы я продолжила бороться за нас, так что я не сдамся, и пусть только попробует превратить меня в зомби. Он мог бы просто прислать сюда Рассела, чтобы тот поговорил со мной, но он не сделал этого. Он рискнул всем и поговорил со мной сам. Чтобы показать мне, что я для него значу, он вошел в логово убийц. Он… сумасшедший. Самое безумное существо из когда-либо созданных… и он все еще мой.

Но сейчас я не могу быть с Ридом. Он хочет, чтобы я ввела Бреннуса в заблуждение, чтобы он мог найти способ вытащить меня отсюда. Я попытаюсь это сделать. Я должна использовать оружие, которое у меня есть, думая о жестокости, которой научила меня Булочка. Я собираюсь сделать так, что ему будет действительно очень трудно меня убить – пусть у него не будет даже частички меня. В тоже время, я должна научиться работать с темной стороной этого мира. Научиться думать, как они – убивать, как они.

Если бы я осталась с Ридом, я бы позволила ему позаботиться обо мне. Я бы позволила ему убить меня – если бы это нужно было для моей защиты. Теперь я должна узнать, как убить… и меня тоже убьют. Брреннус может быть лучшим вариантом, чтобы обучить меня этому, поскольку, похоже, он в этом не плох.

Я быстро высушиваю себя, а затем достаю из-под флакона с духами клочок бумаги. Прячу его среди моих перьев и, убедившись, что его не видно, надеваю тренировочный наряд. Иду прямо в офис Бреннуса и нахожу его сидящим за столом.

– Планируешь военный захват, Брен? – заходя в комнату, спрашиваю я.

Дохожу до Бреннуса и заставляю себя поцеловать его холодную щеку, потом сажусь за стол и наливаю себе чашку кофе. Взглянув на него, вижу, что он немного в шоке от проявления моей любви.

– Каждое поглощение является враждебным, – отвечает Бреннус, выходя из ступора, он ухмыляется мне: – еще они это называют капитуляцией.

– Хорошая идея, – говорю я, потягивая свой кофе, который стал намного вкуснее с тех пор, как я сюда приехала.

Возможно, персоналу дали указания, мрачно думаю я.

Я улыбаюсь Бреннусу.

– Ты помнишь, что с сегодняшнего дня ты обещал обучать меня бою? – напоминаю ему я. – Ты должен переодеться или я испорчу твой красивый костюм, – с вызовом хмурю брови я, глядя на изысканный темный костюм, который обтягивает его как вторая кожа.

– Боюсь, что наша с тобой встреча состоится немного позже. На это утро у меня запланирована встреча, – говорит он, обойдя свой стол и садясь на маленький столик рядом со мной, где расположился мой завтрак.