Текст книги "Завещание вурдалака"

Автор книги: Емельян Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Земля была мягкая и легко поддавалась железу.

Вскоре лопата ударилась о крышку гроба. Легко подцепив прогнившие доски и отбросив их в сторону, Павел уставился на лежащего перед ним мертвеца. Жилистый выглядел точь-в-точь таким же, каким его видел Павел во время их недавней стычки. Ни следа тления не было заметно на его лице.

– Что ж, братан, извини, коли что не так, – произнес Павел и, размахнувшись, с силой вогнал осиновый кол в сердце жилистого.

Внезапно мумия дернулась, выгнулась, выкатила стеклянные глаза, начала судорожно цепляться вокруг скрюченными пальцами. Из груди у нее хлынула какая-то черная жидкость, из беззвучно открытого рта полезли черви и насекомые… Через несколько секунд все было кончено.

Минул час, но Павлу казалось, что прошла целая вечность. Он работал как одержимый. Сколько гробов он вскрыл? Со сколькими из них покончил? Он давно сбился со счета. Мертвецы корчились, извивались, осиновые колья с хрустом пробивали грудные клетки, заставляя нечисть рассыпаться в прах. Все слилось в сплошную череду жутких, кошмарных сцен.

Наконец Павел остановился. Талисман посылал тревожные сигналы. Ткачев сосредоточился и «включился». Так, они уже знают о происшедшем. Сюда движутся остальные зомби из личной охраны Лариски… Сколько у него времени? Пожалуй, полчаса есть. «Добро пожаловать на вечеринку, – подумал Павел. – Будет вам достойная встреча».

* * *

Они медленно шли, рассыпавшись в цепь. Два черных джипа, на которых приехали гости, остались у обочины за оградой. В бледном свете луны темные силуэты просматривались очень отчетливо. Вдруг раздался шум, затем резкий свист и удар. Похоже, какая-то из ловушек сработала. Павел осторожно выглянул из-за надгробия. Так и есть. Натянутая веревка привела в действие импровизированный лук, закрепленный им на стволе дерева. Один из нападавших теперь корчился, стоя на коленях и тщетно пытаясь выдернуть торчащий из спины осиновый кол.

Один за другим, почти сразу, выстрелили еще два лука, и Павел услышал злобные проклятия. В тот же момент тишину вспороли автоматные очереди. В воздухе в разных направлениях протянулись дорожки трассирующих пуль. От надгробий и памятников полетело мраморное и гранитное крошево. «Ждать! Сидеть и ждать! – повторял про себя Павел, вцепившись в какой-то камень и вжавшись в землю. – Стреляют наугад, специально, чтобы выманить из укрытия».

Будто в ответ на его мысли стрельба прекратилась.

Осторожно выглянув из-за надгробия, Ткачев снова замер – всего в трех метрах от него стоял один из вурдалаков и словно к чему-то принюхивался. На раздумья времени не было. Сжав в руке осиновый кол, Павел прыгнул вперед и вогнал его мертвецу между лопаток. Упал на землю, перекатился, стараясь укрыться прежде, чем в его направлении полетят пули.

«Так, теперь восстановить дыхание. Расслабиться. Не думать. Работать на автомате. Отключить страх, как учил Акира-сан…»

Он не думал. Тело само выполняло привычную для него работу. Сколько их еще? Четверо? Пятеро? Осиновый кол – в того, который притаился за крестом, изо всех сил, как копье… Теперь подобрать автомат. Им, конечно, не убьешь, но вред причинить можно… Так, еще один готов.

Хладнокровное сознание фиксировало, как он, Павел Ткачев, секретный агент и рыцарь Ордена Иерархии, дождавшись, когда зомби израсходуют все патроны и начнут перезаряжать рожки, вдруг впрыгнул в освещенный луной круг, как закружил, завертелся, направо и налево раздавая удары, каждый из которых для обычного, живого человека был бы смертелен. Через несколько секунд еще двое рухнули, пронзенные кольями. В третьего Павел полностью разрядил свой автомат, буквально разорвав, распылив на тысячи кусков его голову. Последний из нападавших отступил, но он и не думал бежать – ведь зомби не ведают страха. Он лишь менял позицию для новой атаки. Но тут… Нет, удача сегодня явно была не на их стороне. Темная фигура оступилась, зашаталась – и рухнула в яму, прямо на острые колья, предусмотрительно нацеленные на возможную жертву. Все, занавес.

Подойдя к беспомощно размахивающему руками безголовому обрубку, Павел пронзил и это неуклюжее туловище, бросил оставшиеся колья на землю, устало опустился на одну из плит.

Однако отдыхать было рано. От талисмана, не переставая, исходили тревожные, извещающие об опасности волны. Внезапно над кладбищем пронесся смутный гул, похожий на отдаленный волчий вой. Земля под ногами задрожала, массивные плиты памятников принялись раскачиваться из стороны в сторону, а откуда-то снизу послышался глухой топот, словно на свет Божий торопилось выйти стадо слонов.

Призрачный свет, синевато-серебристый, вспыхивал то над одной, то над другой могилой, тяжкие вздохи и душераздирающие стоны заполнили все пространство. Трава колыхалась, пригибаясь все ниже, почва качалась, как палуба корабля, попавшего в сильный шторм, из перелеска доносилось уханье филина и вовсе уж непонятный разбойничий посвист, в воздухе стоял стойкий запах серы, и тут Павел увидел, как от могил стали отделяться белесоватые вихри, которые, то вздымаясь ввысь, то бросаясь отвесно вниз, свивались в клубки, стелились по земле, окружая его, отрезая пути к отступлению.

Первый же энергетический снаряд, посланный Павлом, угодил прямо в цель и разорвал плотно сомкнувшуюся прозрачную шеренгу. Прыгая с могилы на могилу, он побежал сквозь всю эту дьявольскую круговерть. Продолжать сражение бессмысленно. Их много. И не просто много, а чересчур много. Словно сами врата ада вдруг разверзлись сегодня на глинском кладбище. Они преследовали Павла, тянули к нему прозрачные рваные конечности, рассеивались и снова собирались облаками черного тумана…

Еще два ослепительных золотистых шара, будто молнии, полетели вперед. Павел ринулся вслед за ними, перемахнул через кладбищенскую ограду, скачками преодолел расстояние до припаркованных джипов. Рванул на себя дверцу. Так и есть – ключи торчат в приборном щитке! Похоже, ребята не сомневались в успехе предприятия. Павел оглянулся. Над кладбищем занималось зарево. Горели сторожка и небольшая часовня при входе. То ли от выстрелов вспыхнуло, то ли еще от чего – разбираться не было ни времени, ни желания. Повернув ключ, он завел мотор и сорвал с места всего несколько минут назад ставшую ничьей машину…

* * *

Утром Павел решил, что может позволить себе расслабиться. Многолетняя привычка к дисциплине отучила его просто так валяться в постели в приятной полудреме, но вот посмотреть по телевизору глинские новости – другое дело. Так, мэр отбыл с визитом, новости коммунальной реформы, нехватка финансирования для городских учреждений образования… И вдруг…

– Сегодня на городском кладбище совершен очередной акт вандализма, – сообщила симпатичная дикторша. – Разрыто несколько захоронений, сдвинуты плиты, вскрыты гробы. Милиция предполагает, что случившееся – дело рук религиозной секты, поскольку некоторые трупы были извлечены из своих гробов. На кладбище обнаружены следы пожара…

Ткачев удовлетворенно потянулся, лениво водя глазами по зеленоватым разводам протечек. Как хороша жизнь!

От блаженных размышлений его оторвала требовательная трель мобильного телефона. Павел выругался про себя, предположив тут же, что это Мак-Кормик решил с утра пораньше лично переговорить со своим нерадивым подчиненным. Однако утро преподнесло приятный сюрприз. Из трубки раздался голос, который Павлу сейчас хотелось бы услышать больше всего.

– Привет…

– Привет, Катюш.

– Телевизор на глинском канале включи. Твоих рук дело?

– Не хотелось бы хвастаться, но…

– Хм. Здорово. А у меня для тебя подарок.

– Да ну? И что же?

– Карта города Глинска. Уедешь к себе, будет напоминать о наших приключениях.

Повисла томительная пауза.

– Катюш, я хочу тебя видеть, – произнес наконец Павел, понимая, что именно это от него сейчас требуется. – Приезжай прямо сейчас, а? Карту города посмотрим, позавтракаем вместе.

– А что? Я могу. У меня сегодня выходной. Так что жди. Сейчас прибуду.

Павел нажал «отбой» и, довольно улыбаясь, оглядел свой номер. В целом порядок. Еще бы, все-таки англичанин. Павел рывком поднялся, несколькими точными движениями заправил постель и двинулся в душ. Чисто выбрившись и облачившись в свежую рубашку, он искоса бросил на себя взгляд в зеркало. Годится. Позвонил администратору, заказал завтрак в номер. На две персоны. Яичница с ветчиной, бутерброды, кофе, апельсиновый сок.

Не прошло и получаса, как в дверь постучали. На пороге стояла Катя.

– Заходи, – пригласил Павел. Катя прошествовала к мягкому креслу, стоявшему у окна. Сегодня она показалась Павлу еще очаровательнее, чем прежде. Тоненькая, хрупкая, в обтягивающих джинсах, в короткой черной маечке, соблазнительно обрисовывающей изгибы юной подтянутой фигурки… Наконец-то им некуда спешить, хоть можно поговорить по душам.

– Как добралась? – поинтересовался Павел. – Никого подозрительного у гостиницы не заметила? Характерно стриженных молодых людей или машину на углу, в которой сидят крепкие ребята в одинаковых костюмах?

Катя смерила его оценивающим взглядом.

– Ты что, опасаешься слежки?

– Признаться, не слишком. Мне их сделать – пара пустяков, просто возиться неохота…

Катя помолчала.

– Слушай, тебе не кажется, что пришло время все же рассказать мне, кто ты такой? – произнесла она. – Только, умоляю, не надо врать, я все равно это почувствую. Бабушку и других родственников тоже оставь в покое. Лучше сразу скажи, что не доверяешь. Павел рассмеялся.

– Если бы я тебе не доверял, разве таскал бы за собой днем и ночью? На самом деле врать никто не собирается. Просто есть некоторые вещи, которые я никому сообщать не имею права. Это не моя тайна.

– Ты что, шпион?

– Не совсем. Я сотрудник одной из английских спецслужб. А кроме того, член мощной международной тайной организации, борющейся с мировым злом. Зовут меня, вернее, звали Пол Тэйлор. Веришь ты или нет, но я действительно родился и несколько лет прожил в России. Имя мое тогда было Паша Ткачев. А Анна Карасева действительно моя бабушка по материнской линии. Некоторые свои специфические способности, я, похоже, унаследовал именно от нее.

– Например, навыки борьбы с упырями?

– Ну, честно говоря, раньше у меня столь масштабного опыта не было… Вот с демонами – другое дело.

– С кем?

– С темными сущностями. Они выглядят не совсем так, как ты их себе представляешь по картинкам в книжке. Такие, как я, могут вступать с ними в контакт и уничтожать их.

– А таких, как ты… много? И они все… в этой тайной организации?

– Не все, но многие.

– Выходит, Лариса Кирьяш – одна из тех, с кем вы сражаетесь?

– Да, она стоит по другую сторону.

– А кто сильнее?

– Трудно сказать. Кто лучше подготовлен, у кого на настоящий момент больше сил. Все это, Катюша, не так интересно, как кажется на первый взгляд. Работа.

«Ну ладно, хватит болтать», – решил Павел и, нежно обняв, привлек Катю к себе. Катя тихонько вздохнула и подалась навстречу, приоткрывая губы для поцелуя. Павел приник к ним, скользнул ладонями под черную маечку, и ближайший час стал самым приятным временем его пребывания в Глинске.

А потом в номер принесли завтрак. Яичница с ветчиной, бутерброды, кофе, апельсиновый сок – все, как заказывали. Европа, да и только. Трапеза прошла за рассказыванием веселых историй и непринужденной болтовней.

– Да, а где обещанный подарок? – спохватился Павел.

– Ты что, еще недостаточно получил подарков? – хохотнула Катя, вытирая руки полотенцем за неимением салфеток (Европа, да, похоже, еще не совсем).

Павел притянул ее к себе.

– Недостаточно. И требую большего.

Она немного полежала в его объятиях, потом гибко выпрямилась, протянула руку за сумочкой.

– Вот твой подарок, – вытащила она сложенную вчетверо карту города. – Вернешься в Москву – чтоб на стенку повесил.

– Обязательно, – отозвался он, снова обнимая Катю за талию. И вдруг почувствовал, как пуля дрогнула и начала испускать одну за другой теплые волны. Катя, что-то лепеча, обернулась к нему и осеклась на полуслове, увидев, как изменилось лицо Павла.

– Что случилось? – спросила она.

– Талисман. Подарок бабушки. То ли об опасности предупреждает, то ли… Сейчас. Только соберусь…

Он сжал пулю руками, откинулся на спинку кресла и расслабился, стараясь быстрее настроиться на нужную волну. Окружающее медленно ушло куда-то в сторону, и перед глазами поплыли бесформенные желтые и оранжевые круги. Потом вдруг все явственнее стал проступать темный кожаный переплет, испещренный знаками на не до конца понятном, но смутно знакомом Павлу языке. Словно перелистывая страницы, сознание прокручивало перед его мысленным взором картины далекого прошлого, того, что было пережито маленьким Пашей в далеком детстве и о чем он никогда не вспоминал, потому что чужая неведомая воля опустила покров забвения на эту сторону его жизни.

Улыбчивая черноволосая женщина спустилась по деревянным ступеням крыльца с тазом мыльной воды в руках и выплеснула ее на землю… Липкий леденец в виде красного петушка на деревянной палочке таял в кулачке босоногого мальчика, застывшего под окном… Тяжелый, потемневший от времени сундук с висячим замком стоял возле высокой кровати, на которой громоздилась целая гора вышитых белоснежных подушек… Женщина склонилась над сундуком, вынула из него стопку белья, разложила на стульях, а потом…

Он вспомнил, увидел, почувствовал, что ему надо найти здесь, в Глинске. Он, Павел Ткачев, внук и прямой наследник Анны Антиповны Карасевой, должен забрать себе принадлежавшую ей книгу заклинаний, ту самую, за которой так долго охотились Матвей Сабуров и его приемная дочь со своими подручными.

И главное – он теперь знает, как это сделать.

Павел расстелил на столе карту Глинска. Потом снял с шеи талисман и принялся водить им над картой. Наконец рука Ткачева замерла. Ошибки быть не могло. Дав прямые указания, серебряная пуля вобрала в себя энергию и затихла.

– Улица Благоева, – объявил Павел. – Собирайся, Кать. Это конечный пункт нашего экскурсионного маршрута по городу.

* * *

Такси затормозило в тихом центре, совсем недалеко от родной Путейской, где тоже сохранились старые деревянные домики с палисадниками и куда пока не добрались блага цивилизации.

Павел изо всех сил старался не бежать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Катя шагала за ним молча, не задавая вопросов, за что Ткачев был ей сейчас очень благодарен. Наконец они свернули в узкий проулок между покосившимися серыми заборами и увидели полуразвалившийся деревянный сруб – то, что осталось от дома. Окна без стекол зияли пустыми глазницами, сгнившие ступени провалились, дверь криво сидела на петлях.

Павел, помогая Кате, осторожно вскарабкался на крыльцо и вошел внутрь. По углам просторной комнаты густо висела паутина, в полу виднелись широкие, прогрызенные крысами дыры. Ветхий стол сиротливо громоздился у окна, а перед ним, реликт былой роскоши, лежал полуистлевший ковер. К потолку прилепился лохматый шар, скорее всего старое осиное гнездо, по стенам ползали рыжие муравьи, а в дальнем углу комнаты возвышался тяжелый, прикрытый какой-то ветошью сундук.

Пуля вновь начала подавать сигналы, причем так интенсивно, что Павел невольно удивился – какова же была сила того, кто создал этот талисман? Ткачев решительно двинулся по скрипящим половицам к сундуку. Отбросив с крышки волглые тряпки, Павел попытался открыть его, но петли проржавели насквозь и никак не хотели поддаваться. Павел огляделся в поисках какого-нибудь подходящего тяжелого предмета и прямо за сундуком обнаружил топор. Размахнувшись, он одним махом сшиб обе петли.

Сундук был полон отвратительного слежавшегося хлама, который Павел, не глядя, тут же принялся выкидывать на пол. Потом наклонился, аккуратно нашарил внизу пазы, просунул в них лезвие топора и вытащил первое дно.

– Ого! – не удержалась Катя, заглядывая Павлу через плечо.

Вот оно! В тайнике, обернутая холщовой тряпицей, лежала небольшого размера книга. Потемневший от времени кожаный переплет местами потрескался. Павел, затаив дыхание, взял бесценное сокровище в руки и принялся осторожно перелистывать пожелтевшие страницы, сплошь заполненные славянской вязью.

– Стоять! – внезапно раздалось у них за спиной, и молодые люди, вздрогнув от неожиданности, обернулись на голос.

На пороге стоял невысокий кряжистый лысоватый человечек с пистолетом в руке, уже известный Павлу под именем Аркадия Львовича. Его поза и выражение лица недвусмысленно говорили о его намерениях. Павел скользнул глазами вправо, влево… Никого. Значит, явился разбираться один, без зомби-отморозков. Что ж, сразимся…

Однако единоборства не получилось. Из-за плеча Аркадия выступила женщина. Павел впервые видел Ларису Кирьяш и, несмотря на то что ситуация была смертельно опасной, с нескрываемым интересом уставился на нее.

Очень стройная, невысокая, с точеной фигурой, с роскошной светлой косой до пояса, с огромными зелеными глазами, похожая на Василису из детской книжки… Ее красота завораживала, притягивала, лишала воли. Тем не менее Павел почувствовал, как что-то мгновенно напряглось у него под черепом, как застучала кровь в висках. Не нужно иметь особых способностей, чтобы почувствовать: они повсюду. Черные, рваные, бесформенные, они висели по углам, вползали в помещение через окна, через дыры в полу, роились у нее за спиной, окружали, обволакивали. Лариса Кирьяш явилась без армии оживленных ею мертвецов, зато привела с собой тех, кто и так всегда был при ней, с кем в постоянном контакте пребывала ее собственная темная сущность. Пришло время решающего поединка.

– Подержи, – одними губами проговорил Павел и быстрым движением сунул книгу Кате. – Отойди в сторонку. Похоже, сейчас щепки полетят.

В следующий миг он уже вертко пронесся через комнату, так что ни одна из пуль, выпущенных по нему Аркадием, его не задела. Достигнув противника в прыжке, Павел в развороте ударил его ногой в солнечное сплетение, перехватил запястье, выбил пистолет, который отлетел к стене. Пока Аркадий хватал ртом воздух, Павел завел ему руку за спину, одним точным ударом ребром ладони по шее обрушил кряжистого на пол, а для гарантии пару раз врезал ногой в область сердца.

– Теперь остановись, – услышал он звучный, мелодичный голос. – Хватит, поиграли.

Павел обернулся. Лариса стояла возле Кати, приставив к шее девушки длинный острый нож. Черт! Когда она только успела! Ведь на всю разборку с Аркадием ему понадобилось не более десяти секунд, и он четко контролировал ту стену, у которой осталась Катя!

– Хорошо, – предупредительно поднимая руки, проговорил Павел. – Все нормально, Лариса Матвеевна. Вы же меня искали? Давайте отпустим девушку и сами решим наши проблемы…

– Проблемы! – зло рассмеялась Лариса. – Ты что, дружок, боевиков по ящику насмотрелся? Поиграть решил? Я с тобой болтать не собираюсь! Девка твоя мне пригодится, кровь молодая, свежая, я люблю. Зачем она тебе? В Москве одна краля при смерти лежит, здесь другую завел… Нехорошо. Эта лишняя. Книга, как ты понял, тоже ко мне переходит. И последнее. Талисман мне свой кинь. И быстро, пока мои тебя не испепелили.

– Какой талисман? – попытался выиграть время Павел, медленно двигаясь к окну.

– Сам знаешь какой. Не тяни кота за хвост, любезный, не испытывай моего терпения. А то там, в Москве, тоже кое-кого недосчитаешься. И в Турции.

Павел знал, что она говорит правду. Темные сущности, которых он винил в том, что случилось с Валей, реагируют на импульсы, посылаемые им такими, как Лариса, мгновенно. Для них нет расстояний. Стоит ей мысленно направить приказ об уничтожении Жени или Вали, как все будет кончено. И он, Павел, не сможет вмешаться. Значит, выход только один – убрать Ларису. Но как?

– Ладно, сейчас… – объявил Павел и полез за пазуху. – Вот, видите? – предъявил он серебряную пулю. – Снимаю. Нет, лучше шнурок оборву.

Он специально держал талисман так, чтобы внимание Ларисы было приковано к пуле. Словно фокусник-гипнотизер, он слегка покачал ею, потом вдруг резко дернул – и пуля упала, покатилась по полу, прямо к дыре, прогрызенной крысами, готовясь упасть в затянутый цаутиной затхлый подпол.

– Держи! – невольно вскрикнула Лариса и на секунду выпустила Катю.

Этой секунды Павлу хватило, чтобы в отчаянном броске одной рукой накрыть стремительно катившийся к дыре талисман, второй подхватить с полу пистолет, молниеносно сунуть пулю прямо в дуло, обернуться, прицелиться и выстрелить в Ларису. Две пули одним сокрушительным ударом сразили колдунью.

Лариса замерла на месте, словно не понимая, что произошло, удивленно глядя, как от отверстия, куда вошли пули, расползается темное, почти черное, пятно крови. Постояв несколько секунд, красавица медленно осела на пол. И тут же Павел с Катей увидели, что ее молодое, прекрасное лицо начало стремительно меняться, как бы наверстывая, догоняя прожитые годы. Кожа покрылась густой сетью тонких морщин, глубокие складки залегли около рта, губы стали бесцветными, шея дряблой. В роскошной светлой косе блеснула седина. Тело обмякло и стало на глазах растворяться, рассыпаться, пока на полу не осталась лишь кучка серой золы…

Павел шагнул к Кате, обнял, крепко прижал к себе. Девушка дрожала как в лихорадке, зубы ее не попадали один на другой, глаза закатывались, она бормотала что-то бессвязное. Павел отстранил ее от себя и легонько встряхнул, чтобы привести в чувство.

– Быстро уходим, – коротко бросил он, кивнув на неподвижное тело Аркадия. – Не ровен час, зомби восстанет.

Павел вывел Катю на крыльцо и обернулся. Они по-прежнему вились по углам, только теперь в значительно меньшем количестве, чем в присутствии Ларисы. Со временем рассосется. Однако оставить все так, как есть, Павел не мог. А поэтому собрался, сосредоточился и выбросил в них красный энергетический шар. Шар молнией метнулся от стены к стене, от пола к потолку, шипя и поджигая все на своем пути. Темные пытались опутать шар бесформенными щупальцами, сжать его, раздавить, расплющить. У них ничего не получилось, но траектория полета шара все же слегка изменилась, и он со всего размаху врезался в деревянную обшивку сундука.

В тот же миг обшивка вспыхнула, и по дому пополз запах гари. В считанные секунды пламя перекинулось на стены, охватило остатки пола, обвило жаркими языками стол у окна.

– Бежим! – скомандовал Павел, и они опрометью бросились прочь от горящего дома.

И вовремя, потому что в следующий миг пол проломился, и дом рухнул куда-то вниз, словно под ним внезапно разверзлась бездна, пропасть, преисподняя, готовая поглотить то, что осталось от Ларисы и Аркадия, а заодно – и от этих.

В зареве пожарища Катя и Павел бежали, не чувствуя под собой ног, уже слыша, как где-то рядом заливается сирена и на тихую безмятежную улицу Благоева одна за другой въезжают пожарные машины…

– Все, не могу больше, – проговорила, задыхаясь, Катя и остановилась.

Павел поддержал ее под руку, хотя и сам двигался из последних сил: похоже, подвернул ногу, когда хватал с полу пистолет.

– Ну как? Идти сможешь? – участливо наклонился он к Кате.

– Да… наверное…

– Домой тебя отвезти?

– Отвези.

Они прошли еще немного по улице и почти сразу поймали машину.

Увидев, что частник открыл было рот, явно намереваясь что-то спросить, Павел опередил его:

– Полтинник даю. Больше – ни копейки. Тут все стоит полтинник, и спорить бесполезно.

Частник удивленно заморгал глазами.

– Ехать-то куда? Павел назвал адрес. Некоторое время сидели молча.

Злоключения кончились, но отчего-то Павлу не было весело. Почему? Может, из-за того, что он чувствовал себя немного виноватым перед этой чудесной, хрупкой, но вместе с тем такой сильной девушкой? А может, потому, что там, в Москве, другая девушка, находясь между жизнью и смертью, ждала помощи от него, Павла Ткачева, мужчины, которому она безгранично верила и которого беззаветно любила? Или из-за того, что победа, которую они одержали здесь, лишь малый эпизод в бесконечной битве добра и зла и впереди еще долгий путь, по которому предстоит идти, преодолевая трудности и горечь утрат?

Катя оторвала его от грустных размышлений – протянула книгу в темном переплете.

– Держи, спаситель человечества, – сказала она. – Смотри не потеряй. Если не разберешь по-старославянски, обращайся, переведу.

– Катя… – пробормотал Павел дрогнувшим голосом и замолчал. У него перехватило дыхание. – Спасибо тебе за все. Ты даже не знаешь, какую неоценимую услугу оказала своему городу, всем людям и… и мне. Благодаря этой книге я смогу обрести дар врачевания. Я смогу исцелять людей… И даже исцелить ту, другую, что сейчас находится в Москве…

– Да, я понимаю.

– Может, в Москву надумаешь перебраться? У тебя же светлая голова, а с работой мы поможем.

Катя помедлила, потом решительно покачала головой.

– Да нет, Паш, я уж как-нибудь здесь… Надо налаживать жизнь там, где ты родился и вырос. Что Москва? Миллионы людей – и все чужие. А здесь у меня родители, друзья, работа. К тому же, Паш, не гожусь я для борьбы с мировым злом. Мне бы книжки читать, в истории ковыряться. К тому же Борька с Никитой мне предлагают кое-какое частное предприятие организовать. Компьютерные игры и прочее. Так что применение мне найдется. А карту Глинска ты с собой возьми. Как знать, может, опять потянет в родные места…

* * *

Поезд на Москву отходил в семь вечера, и Катя пришла проводить Павла. Состав запаздывал. Молодые люди стояли на перроне. Все слова уже были сказаны, все телефоны записаны. Павел топтался, немного виновато отводя глаза. Ему уже не терпелось вернуться в столицу. С чувством выполненного долга.

Его отпуск в России сегодня утром после тяжелого и продолжительного разговора с Мак-Кормиком был продлен еще на два дня. Уничтожение Ларисы Кирьяш и ее сподвижников было засчитано как выполнение специального задания. Мак-Кормик обещал даже похлопотать насчет премии, надбавки за суровые северные условия, правда, как-то не очень уверенно. Да уж какие тут суровые условия – вокруг теплынь, бабочки порхают, земляника цветет.

Наконец показался долгожданный поезд.

– Стоянка три минуты, – напомнила ему Катя. – Давай прощаться, да я пойду.

Павел развернул ее к себе, обхватил худенькое личико ладонями, быстро поцеловал.

– Я позвоню.

– Угу, – кивнула Катя.

Павел поднялся в вагон, прошествовал в свое купе, привычным движением забросил вещи на полку. И вдруг, повинуясь внезапному порыву, выскочил обратно в коридор, высунул голову из окна. Поезд тронулся, и мимо медленно поплыл глинский вокзал. Павел улыбнулся и ответно махнул Кате рукой, а потом долго смотрел на ее удаляющуюся фигурку и слушал перестук колес. За окном быстро сменяли друг друга пронизанные вечерним солнцем перелески и зеленые поляны, где в траве весело плясал предзакатный огонь…