Текст книги "Колыбель драконов (СИ)"

Автор книги: Эм Делорм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

– Послушайте…. Послушайте…. – Лора пыталась вставить хоть слово, но на том конце связи не хотели её слышать, им просто надо было решить свою проблему. Поняв это, Лора закричала: – Да выслушайте меня, наконец!

Зря она это сделала. Человек испугался и сбросил звонок. Лора попыталась дозвониться опять, но ей сообщили, что абонент отказался с ней общаться и внес её в черный список.

– В каком смысле черный список? Я же не домой тебе звоню, истеричка! – обиделась Лора на чиновницу и набрала номер свекрови.

Та ответила почти сразу, взглянула на Лору и тяжело вздохнула.

– Они даже выслушать не захотели, – шмыгнула носиком Лора. – Им плевать, что на одном из яиц появилась первая трещинка. Они говорят, что это его место прописки, поэтому везут его сюда. И здесь же пристав возьмет с меня, как с опекуна, гарантию, что он не покинет долину без моего присмотра. Как присматривать за драконом, если он меня в два раза крупнее?

– Здравствуй, дочь! – рядом с Бруно появилась абсолютно черная голова Хлодвига Вайца. Два дракона завозились, нежно притираясь друг к дружке, чтобы невестка видела их обоих.

Драконы рождаются белыми, иногда с зеленовато-песочным оттенком на мордочке и спинке, но чаще белыми с зеленой подводкой вокруг золотисто-желтых глаз. Потом у мальчиков начинают темнеть крылья, становятся болотного цвета – грязно зелеными. За ними темнеют спина, бока, лапы и голова. К годовалому возрасту они достигают метрового роста и отбрасывают свой тощий, словно у крысы, хвост. Вот только они научились нормально летать, как с потерей хвоста природа опускает их на землю. И это правильно. За первый год жизни дракон набирает вес, растет, а крылья расти не успевают. Вот для этого и нужен перерыв – познать себя и мир, отрастить крылья.

Постоянный хвост появляется к десяти годам. Для чего нужен дракону хвост? Так это рулевое управление в полете.

Девочки развиваются иначе. Иногда они белые, словно снег, до двадцати лет. Хотя все чаще окрас начинает меняться после десятилетия. И к двадцати годам драконихи становятся цвета молодой листвы или, в большинстве, цвета мякоти огурца. Отсюда и пошла поговорка – да он еще зеленый. И это изначально было о них, о драконихах – которые внешне размером со взрослую особь, а на деле это малолетний ребенок. Крыльев и хвоста природа девочкам пожадничала, здраво рассудив, что их удел дети.

– Я боюсь его, Хло! – сорвалась в истерику Лора.

– Лорелейн, девочка моя, – расплакался, ставший сентиментальным в последнее время, Хлодвиг. – У меня многие друзья детства пали жертвой Альцгеймера. Понимаешь, драконы раньше не доживали до этих лет. Чуть они становились слабее, их убивали рыцари или другие драконы. Я, как видишь, уже без крыльев, с волочащимся, бездействующим хвостом, с провалами в памяти. Здесь все как у людей, дочь. Я поел, а через полчаса об этом не помню, но это полбеды, мой организм не отправляет мозгу сигнал, что он сыт. В итоге я иду на кухню и ем опять. Но я не толстый. Наоборот, я худею, тело становится меньше, чешуя отрывается от тела и становится как иглы у ежа, а кровавые раны не заживают. Спросишь, куда девается из меня еда? Диарея, дочь. Стыдно показаться в обществе, позвать друзей, выйти на прогулку. Старость это боль, родная моя.

– Папа, – разрыдалась Лора еще сильнее, представив, что это все будет в их пещере. – Неужели ничего нельзя сделать?..

– Ничего, Лорелейн. Я бы уже согласился на эвтаназию, но Бруно…

– … вырвет тебе язык, – пригрозила Бруно. – Не пугай девочку.

– Они сказали, что привезут клетку, и Лео будет обязан в ней находиться, если остается без присмотра. Но…

– Клетка?! – у Бруно от возмущения распахнулись полуприкрытые тонкой морщинистой кожей глаза.

– Отличная идея! – одновременно с женой обрадовался Хлодвиг.

Супруги повернули друг к другу головы, поняв, что их мнения по этому вопросу противоположны. Бруно выпустила через ноздри две тонкие струи пара, словно курила и выдыхала через нос, а Хло хмыкнул, зная, что это максимум её гнева, увы, или к счастью, но супружеская пара была очень старой.

– Брунгильда! – произнес дракон с вызовом.

– Хлодвиг! – букву “г” в имени Бруно произнесла как “ха”, и получилось, что имя мужа она прошипела, и это прозвучало очень зловеще.

– Лорелейн не справится с детьми и с мужем одна, – наивно захлопал глазами дракон.

– Я знаю, Хло. Поэтому поеду к ней на некоторое время. Организую все…

– Я с тобой!

– Хло, два маразматика на одну пещеру это слишком.

– Фигня! Их канализация рассчитана на это.

Первыми из вертолёта сгрузились рабочие, осмотрели площадку, просканировав её на устойчивость, и вошли в пещеру.

– О! Вы без горы сокровищ? – к Лоре подошел высокий, смуглолицый человек. – Я прораб, мисс Лора.

– Миссис, – Лора протянула лапу, в ответ на протянутую руку.

– Я знаю, миссис Вайц, Просто хотел польстить вашему внешнему виду.

– Не зацепите инкубатор, – кивнула Лора, выдернув лапку из рук человека.

Грин вошел в пещеру, потолкавшись на входе с рабочими. Нахмурив брови, глянул на прораба и повернулся к Лоре:

– Я тебя отнесу к Миранде, а сам за всем прослежу.

– Не надо, Грин. Я сама.

Фыркнув, Грин подхватил Лору на лапы и выбежал из пещеры, пока дракониха не стала сопротивляться. Прыжок вниз. Короткий возглас Лоры и распахнутые крылья коричнево-зеленого цвета, маневрирующие при приземлении.

– Ты сумасшедший, – прошептала Лора, прижатая к груди дракона.

– Тебя Лео, что никогда на себе не носил? – завибрировал голос дракона.

В девичестве Лора с упоением читала романтическую фантастику, где драконы превращались в людей и занимались любовью. Сам процесс дракониха не понимала, но ей безумно нравились отношения – принцессы в длинных платьях с золотыми коронами на головах, красавцы принцы верхом на лошадях, драконы, принимающие человеческий облик, часто образ возлюбленного красавицы. Как Лора мечтала, чтоб у драконов действительно была такая возможность, и чтоб за ней ухаживали красивые мужчины. По правде говоря, об этом мечтала большая часть юных драконих в её классе.

– Почему жизнь так несправедлива? – жаловалась она Бруно.

– Зато мы живем в десять раз дольше, – отвечала на любые сравнения в пользу людей Бруно.

Грин поставил Лору рядом с Мирандой и взмыл вверх. К долине приближался большой грузовой вертолёт, неся на стропах клетку для Лео. Все, кто находился в парке долины, уставились сперва на груз, а потом на саму Лору.

– Надо было улететь с утра в город, – проворчала Лора.

– Ну и куда бы ты в городе пошла? – спросила Миранда, подхватив сумки-инкубаторы, догоняя Лору. – Ты такая рассеянная, что даже сейчас опять забыла своих детей.

Лора обернулась и её чуть не сбила Миранда, тащившая в лапах две сумки, а третья сумка-холодильник в такт походке покачивалась у нее на шее. Соседка бодро топала в тихую часть парка, затенённую густо насаженными деревьями, и где можно было укрыться от всех в уютной беседке. Рай для встречающейся молодежи, хотя больше здесь сплетничали подружки. Лора увидела скрывшуюся в тени Миранду и уныло поплелась следом.

В сумке у Миранды оказалось мороженое. Драконихи уселись в маленькой беседке, и только открыли ведерки с лакомством, как на пороге беседки появилась еще одна дракониха в строгом платье-карандаш, которое вообще на всех смотрится ужасно, если ты, конечно, не худая женщина.

– Лора, – успела сказать она.

Лора с Мирандой подняли головы и зашипели практически в унисон:

– Пошла прочь отсюда, журнашлюшка!

– Это общественное место, и я могу здесь находиться на тех же правах что и вы.

Миранда гортанно зарычала и плюнула в незваную гостю огнем, но та успела увернуться, начав движение, как только услышала рык.

– Лора, только ответь на один вопрос, – прокричала издали та, кого соседки обозвали журношлюшкой. – Ты знала, что мисс Хансен перепутала Лео и Леона?

– Леон пропал…

– Никуда он не пропал. Спроси у своей свекрови. Она не зря двести лет как не делает по Леону поминки.

Журналистка развернулась и ушла, а Лора с Мирандой остались ковырять ложками мороженое.

– Наверно я закажу пожарную лестницу из пещеры в долину, если не перееду в город, – продолжала перемешивать разноцветные шарики мороженого в однородную массу Лора. – Что-то мне надоела традиция сидеть драконихам безвылазно дома. Не хочу ни от кого зависеть.

– Лор, прости за бестактность, но твои дети точно от Лео? – прошептала Миранда.

Лора вытаращила на соседку глаза и стала нервно есть большой ложкой мороженое. Меньше чем за минуту ведерко стало пустым. Миранда, сглотнув слюну, протянула ей свою порцию.

Грин вернул Лору в её пещеру, довезя на спине, как обычно перевозят драконих и детей драконы. Хозяйка прошла внутрь – между кухонным уголком на самом выходе из пещеры и входом в туалет стояла большая клетка, скрывающая половину гнезда. Инкубатор тоже был скрыт, поэтому Лора быстро обошла клетку с толстыми в драконий палец прутьями и заглянула за нее – инкубатор стоял рядом с сундуком сокровищ, за которым лезла в ту ночь Анабель Хансен.

В клетке всхрапнули, и Лора присела от страха на месте. Повернулась и увидела на полу клетки спящего дракона. Он спал, повернувшись к стене и укрывшись крылом, иногда похрапывал. Лора сидела и смотрела, как сжимаются у него иногда задние лапы, словно кто-то щекочет ему ступни, как подрагивает длинный от возраста хвост. Лора вспомнила, как Бруно уговаривала её выйти замуж за Лео, а она смотрела на старшего сына свои приемных родителей, как он без остановки жевал соленые баранки, тыняясь по квартире и как за ним толстой змеей тащился длиннющий хвост.

– Хочешь, мы укоротим ему хвост, – предложил тогда Хло, подмигнув Лоре. – И чешую высветлим – драконы на телевидении так омолаживаются. Я читал.

Лора улыбнулась, вспомнив ту эпичную ссору Бруно и Хло. Браки среди драконов и драконих разных возрастов редкостью не были, особенно в прошлые времена, и это не был бы мезальянс. Но Бруно даже не дала Лоре обдумать предложение одноклассника – молод он еще, совсем зеленый мальчишка, да и переезд к его родителям на север именно Бруно тревожил больше всего. Поэтому и заговорила приемная мать о свадьбе Лео и Лоры.

– Леопольд и Лорелейн! Ну, красиво же? – заглядывала в глаза Лоре Бруно.

Леопольду свадьба была не нужна, он как жил жизнью престарелого подростка, так и продолжал жить.

Мимо Лоры прошел Грин, прервав её воспоминания. Уложил яйца в инкубатор и сел рядом.

– Утром здесь без горы сокровищ было так хорошо, что я предложил Миранде сделать то же самое, а она огрызнулась – мы, что люди что ли?!

– А ты хотел бы быть человеком? – тихо спросила Лора, словно эта идея была под запретом.

– И прожить в десять раз меньше? – с возмущением зашипел Грин. – Ло, мне четыреста лет! Я первые автомобили своими глазами видел. Я в битве с флотом дирижаблей участвовал. Меня нанимали первую электромельницу подпаливать. Тогда меня поймали и под угрозой лишения крыльев я крутил колесо, пока Леон с Лео меня не спасли.

От Леона осталась только одна черно-белая фотография двухвековой давности, где он в госпитале после объявленного перемирия. Больничный сад, он сидел на земле под цветущей яблоней, глаза полузакрыты, на шее длинный, толстый шарф, много раз закрученный, отчего кажется, что ему на шею кто-то надел автомобильные шины. Рядом с ним люди – вчерашние враги, а сегодня уже друзья. Люди стояли, обступив дракона, и каждый считал за честь – дотронуться до него. И Леон расправил крылья, словно пытался ими обнять стоящее рядом человечество.

Хлодвиг всегда с гордостью показывал этот снимок, а Бруно украдкой смахивала набежавшие слезы.

– А братья между собой дружили? – Лора, успокаивая, погладила Грина по плечу.

– Как плюс и минус, – усмехнулся дракон. – Как может дружить дракон с несколькими учеными степенями с драконом, которого выгоняли из школы за неуспеваемость, но потом принимали обратно из-за его отца?

– А пятьсот лет назад существовали школы? – удивилась Лора.

– Вам же в школе это должны были преподавать! – повысил голос Грин и Лео в клетке перестал храпеть.

– Я не любила историю, – поджала губы Лора.

– А вот Миранда любит, – улыбнулся Грин. – Она меня этим и сразила – история драконов, людей, знание литературы. Я помню, как она детям сказки рассказывала. Она за пятьдесят лет ни разу не повторилась. Представляешь? Начиная от сказок, заканчивая историческими сюжетами и пересказом книг современной литературы. Она очень эрудированная.

Новость об эрудированности Миранды застала Лору врасплох. Она замерла, переваривая информацию, и даже не смогла понять, что ей дальше говорил Грин. В клетке задергал задними лапами Лео, неловко развернулся, заваливаясь на спину, и вдруг заорал, как пойманный за хвост павлин:

– Кгааа! Моё крыло!

– Вызывай скорую помощь! Кажется, он сломал крыло! – Грин схватил лежащий на столе планшет и всунул его в лапы Лоре. – Я только Миранду домой закину и вернусь!

Грин метнулся из пещеры, а Лора дрожащими лапами попыталась вызвать скорую помощь. Лео вскочил на лапы. Он еще не отошел от наркоза, но боль не давала ему спать. Он пьяно метался по клетке, два раза наступил на собственное сломанное крыло, орал, бился головой об решетку и стену. Лора вышла на площадку, чтоб поговорить с врачами, и увидела, как Грин, обняв лапами Миранду, летит с ней в их пещеру. За спиной Лоры раздался вопль. Она вздрогнула и увидела, что человек диспетчер скорой помощи вышел на связь:

– Здравствуйте. Мы драконы. У мужа Альцгеймер и он только что сломал себе крыло.

– Диктуйте адрес.

Лео прекратил кричать и теперь стоял, удерживаясь лапами за решетку, и тихо выл.

Лора подошла ближе. Из его пасти тоненьким ручейком текла кровь. Дракон плакал. Левое крыло он держал сложенным, а правое выглядело плачевно – каркас сломался, и кожа крыла обвисла как парус в безветрие. Лора аккуратно приподняла его губу и увидела два сломанных зуба.

– Ты грыз решетку, Лео? – скорее констатировала факт, чем спросила Лора.

– Мама, – приоткрыл глаза Лео и шмыгнул носом.

Лора протянула лапу к его морде и нежно погладила щеку.

Лео схватил её за запястье, крепко сжал и дернул на себя. Лора ударилась всем телом об стальные прутья. Услышала, как из второй лапы у нее вырвали планшет и пластик хрустнул в пальцах дракона. Небрежный жест лапой и планшет рассыпался от удара об каменный полированный пол.

– Мама! Выпусти меня! Это не я! Это Леон! Выпусти, мама! – орал ей в морду обезумевший от боли и болезни муж.

– Дом, вызови полицию! – крикнула Лора.

– Полиция уже в пути, миссис Вайц.

Лео просунул вторую лапу сквозь решетку и вжал голову Лоры между прутьями.

– Я не виноват, мама, что он хитрее. Он обманывает всех, тебя, папу, учителя. Это он подбил малых нырнуть. Правда, мама. Ты не веришь? Они же не различают меня и его. Они ошиблись, мама. Врут!

– Лео, отпусти меня! – всхлипнула Лора. – Как я тебя выпущу, если ты меня удерживаешь? Вон там на полке лежит ключ, – махнула свободной рукой Лора. – Как я дотянусь до него?

– Папу позови, – скуля от боли, сказал Лео.

– Его нет дома. Отпусти, Лео! Мне больно!

– Попроси раба, пусть он откроет клетку.

– Раб? У нас есть раб? – Лора от неожиданности перестала сопротивляться.

– А что вы его с папой сами съели? Добрые родители, которые опять забыли поделиться с детьми. Не в первый раз, мама. Далеко не в первый. Людей не едят. Мы лучше принесем вам барашка, а люди плохие, костлявые.

Кто-то пробежал сзади и щелкнул замок на клетке.

– Папа? – повернулся к вошедшему Лео.

– Отпусти её, Лео! – голос Грина хрипел от гнева.

Внезапно Лора почувствовала себя свободной, и одновременно с этим Лео выдохнул ей в морду огнем. Хорошо, что она успела зажмуриться, и огонь только слегка опалил ей веки.

Кто-то оттащил её от клетки, и через пару секунд глаз коснулось что-то холодное.

– Крыло! Моё крыло! – орал Лео.

– Подержите его так, пожалуйста, сейчас подействует транквилизатор.

Лора приоткрыла левый глаз, который пек меньше чем правый, и посмотрела на клетку: Грин удерживал Лео за сломанное крыло, а полицейский, оттопырив Лео щеку, стрелял из медицинского пистолета дозами транквилизатора. Перед Лорой стал врач с баллончиком:

– Я аккуратно подниму вам веко и брызну на роговицу глаза. Это не больно.

Глава 7

Нельзя сказать, что глазам сразу полегчало. Боль от ожога сменилась замерзанием, а потом, кажется, что лед оттаял, и жидкость увлажнила роговицу и кожу век. Скорее было дискомфортно, словно песчинки попали в глаза. Хотелось проморгаться, но веки становились все тяжелее и тяжелее, как перед сном.

Среди гомона чужих голосов Лора выделила мисс Лиз. “Хоть кто-то знакомый”, – обрадовалась она и пошла с закрытыми глазами на голос подруги. Полицейская дракониха долго обнимала Лору, которой врачи наложили повязку на глаза, потом рассказывала, к чему пришли врачи – надо везти Леопольда в больницу, и Лору тоже.

– Зачем? – пытаясь скрыть дрожь в голосе, шептала Лора.

– Врачи говорят, что тебе надо всего денёк побыть в больнице и всё восстановится. В противном случае лечение на многие месяцы. Но я подслушала другое, – зашептала ей на ухо Лиза, – больных деменцией людей и драконов надо держать в привычной обстановке, тогда болезнь протекает мягче и годы жизни больного увеличиваются.

– Но ведь это нагрузка для всей семьи! – пришла в ужас Лора.

– Ты не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, – мисс Лиз обняла Лору и стала её покачивать, успокаивая, как успокаивают маленьких детей.

Быть слепой – ужасно. Чужие люди, голоса, запахи. Что делают – неизвестно. А от неизвестности накатывает паника.

Соседи Гриндельвальды согласились присмотреть за яйцами, но этого не хотела Лора: это её первенцы, и она не могла пропустить их рождение. Не хотела повторить судьбу своей биологической матери, которая подкинула яйцо с ней Бруно и больше никогда не видела дочь.

– Она меня не любит? – ребенком заглядывала в глаза Бруно Лора. – Какие могут быть раскопки сотни лет подряд?

– Конечно, любит. И папа тебя любит. Но есть работа и служение миру.

– Я…. Я вам не верю, – плакала маленькая Лорелейн. – Я вырасту и никому не отдам своих детей!

Грин второй раз за день, пыхтя, перекладывал яйца обратно в сумки.

– Ло, тебе вообще обязательно ехать? Трещин прибавилось? – ворчал Грин, укладывая в боковые кармашки зарядки от сумок.

– Обязательно, – отозвался кто-то из врачей, выносивших на носилках Лео.

– Вы не волнуйтесь, – успокоила Грина мисс Лиз, – я за ней прослежу. И за детьми тоже.

Лео погрузили в вертолёт Службы спасения, и один из людей взял Лору за лапу:

– Мы сейчас сядем в вертолёт и полетим в больницу. Не бойтесь, я помогу.

– Она полетит со мной на полицейском вертолёте, – встряла мисс Лиз.

– Нет, офицер. Она полетит со своим мужем и инкубаторами. Вдруг пострадавший очнется и ему будет спокойнее, когда он увидит рядом самого дорого ему человека.

– Он плюнул в дорогого человека огнем, – возразила Лиза, защищая интересы своей подруги.

– Я настаиваю на её присутствии, – голос врача из мягкого и доброго стал жестким с командирскими нотками. – Вы в каком звании?

– Старший лейтенант, – гордо заявила Лиза.

– А я капитан запаса. Понимаете, что это значит, старлей?

Лиза отпустила лапу Лоры и дракониха слепо повела лапой перед собой. Человеческие теплые руки взяли её за ладошки лап. От страха Лора сжала пальцы и услышала, как мужчина, за которого она держалась, выдохнул громче, чем дышал до этого.

– Не волнуйтесь, – опять мягко и, как показалось Лоре, с улыбкой сказал капитан запаса.

– Извините, – расслабила пальцы Лора и почувствовала, как её когти выходят из рук человека. – Я вас не поранила?

– Пустяки. Идите за мной.

Вертолёт летел ровно, без болтанки, как это часто бывает в аэротакси. Люди тихо переговаривались, где-то внизу храпел Лео.

Лора устала сидеть в узком кресле и вытянула лапы, наткнулась на что-то, хотела поджать лапы обратно, но ей стало так хорошо, что она чуть надавила на то, во что упиралась.

– Пни его, дорогая, – услышала Лора голос мисс Лиз. – Он долго на это напрашивался.

“Хм, – фыркнула Лора, – Лео уложили на полу?”

– Так нельзя, – чей-то скрипучий или простуженный, а может прокуренный голос возразил Лизе, – он не специально, он болен.

– Он плюнул в неё огнём!

“А это капитан запаса!” – улыбнулась Лора, довольная тем, что врач стал на её защиту, несмотря на то, что, возможно, она повредила ему кисти рук. Поднеся свои лапы к носику, как бы прикрывая лицо, она услышала на когтях запах крови.

– Но он, вероятно, видел в ней своего врага из прошлого, – опять оправдывает Лео скрипучий голос.

– Он видел во мне свою мать, – вспомнила Лора.

– Мать? – переспросил скрипучий голос.

– Да, – кивнула Лора.

– Тогда наподдай ему, детка, – разрешил все тот же голос.

Кто-то захихикал, но у Лоры не было желания бить больного лежачего мужа.

– Лиза, – позвала Лора полицейскую дракониху, – я тому врачу руки повредила? – спросила она шепотом.

– Наверно, у него пластырь в нескольких местах сквозь перчатки виден.

Лора обедала с Лизой в столовой больницы. Повязку с глаз ей сменили на очки, и теперь она выглядела как несуразное инопланетное животное с выпуклыми чёрными глазами.

– Дайте зеркало, – попросила она, когда ей надели очки и разрешили открыть глаза. Вид Лору расстроил. – Может, я надену шляпу с большими полями? – посмотрела она на мисс Лиз.

– Это всего на неделю, – успокоила дракониху врач, выдавая документы и рецепт на капли. – В оптике есть очки для драконов, и, скажу я вам, весьма симпатичные.

Официантка принесла драконихам хот-доги и чуть не уронила поднос, увидев вблизи Лору.

– Я же говорила – я страшная, – всхлипнула дракониха.

– Не реви. У тебя слезы будут скапливаться под очками. Скоро проснется твой муж, мы заедем в магазин и выберем тебе стильные очки. Еще снимать не захочешь.

– Мне ещё к психиатру на приём надо. Врач сказал, что или я буду возить его в больницу, или надо договориться, чтоб врач посещал нас на дому.

– Мне тоже надо к психиатру, – вдохнула Лиза, облизываясь длинным языком – часть соуса пролетела мимо пасти.

Лора покосилась на полицейскую дракониху – по идее в полиции служат психически уравновешенные члены общества.

– Засем? – жуя, спросила она подругу.

– Из-за Соколова. Представляешь, он попросил меня позировать. Оказывается, что он еще и рисует. Я согласилась. Он нарисовал меня в форме. Мне понравилось. А потом пригласил к себе в студию, – шмыгнула носиком Лиза. – Я приехала. Он заварил чай и стал рассказывать, как любовался мною, когда я лежала в инкубаторе. Я восхитилась. Согласилась повторить позу. Он в тот день только лапы рисовал, нижние. Мы болтали, я рассматривала по стенам его картины. И вдруг вижу – на картине девушка, человек, лежит на подиуме в той же позе и… обнаженная! Ты представляешь? У него на мой счет были сексуальные фантазии!

– У человека? – прикрыла лапками пасть Лора.

– Да! Я выбежала из студии и вызвала полицию. Соколова арестовали. Собрали комиссию и на основании его картин и экспертизы сделали вывод, что он не видел во мне сексуальный объект. У него вообще, оказывается, невеста есть. И это я себе чего-то навоображала.

Лиза замолчала, а Лора подняла лапу и заказала два ведра мороженого.

– И что Соколов? Его не посадят?

– К сожалению, – вздохнула Лиза, – нет. Разбирательство еще не завершено, но итог ясен – люди защищают своих. Он под домашним арестом. Я хотела найти адвоката, но человек мне в этом деле не нужен, а драконы все отказались. Сказали, что я маленькая девочка, которой место в школе, а не в полиции. И всем плевать, что я вундеркинд. В итоге они решили, что я буду работать только с драконами. Если у драконов будут проблемы, то на задание пошлют меня. А драконы практически не совершают преступлений. Нас мало в этой местности.

Принесли мороженое и драконихи набросились на свой любимый десерт.

Лора доела мороженое и почувствовала, как раздулся ее живот. Хорошо, что под объемной кофтой не видно, что она хорошо прибавила в весе. Если она сейчас уляжется в инкубаторе, то своим весом раздавит детей.

– А что Соколов? Как вы теперь будете работать?

– Он сказал, что будет говорить с невестой. Если она согласится поехать с ним в тот город, куда его переведут, то нет проблем, а если она захочет остаться здесь, то он уйдет из органов, чтоб я не стрессовала.

Лиза набрала в пасть воздух и раздула щеки. Это упражнение они учили в школе – если хочешь выпустить пар, но не уверен, что вместо пара получится огонь, то замкни гнев – потуши в себе пламя.

– Это благородно с его стороны, – через время сказала Лора.

– Все так говорят, даже в моей семье. Меня все хэйтят, – всхлипнула Лиза. – Коллеги разговаривают только по работе, отец считает, что это я должна уйти из полиции, что я слишком рано ворвалась во взрослую жизнь, что нет опыта. Мама рада, что Соколов уйдет из полиции, но она не меня поддерживает, а его – он реально известный рисовальщик драконов.

– Хочешь, я тебя поддержу? – неуверенно спросила Лора.

Лиза закивала и с улыбкой протянула Лоре лапы.

– Простите, дамы, – рядом с их столиком возник молодой человек. – Я очень извиняюсь, но у вас аккумуляторы на сумках набрали сто процентов, а мне надо, – он показал небольшой планшетный компьютер, чуть больше, чем планшеты драконов, – чуточку подзарядить свой девайс. Еще раз простите. Я понимаю – дети.

Анатоль Пуго провожал клиента – пациенту стало лучше, и они решили, что можно сделать в консультациях перерыв.

– Звоните, если будут проблемы, – улыбнулся Анатоль, выходя в приёмную.

– Обязательно, – пожилой человек, одетый также как и Анатоль в широкие бежевые штаны и белоснежную рубашку навыпуск, пожал Анатолю руку.

Анатоль замер – его секретарь Катенька собиралась домой, рабочий день завершился и по записи больше никого быть не должно. Но маленькая приёмная, состоящая из рабочего стола Катеньки, двух мягких диванчиков и журнального столика была забита до отказа. На одном диванчике сидел полусонный дракон с головой заваленной набок, пристегнутым к телу левым крылом и закованным в странную медицинскую конструкцию – правым. На втором диванчике восседали две драконихи – одна из них в полицейской форме, а вторая в кружевном платье в стиле бохо и стимпанковских зеркальных очках, в дополнение к очкам шло колье, повторяющее пару декоративных элементов в очках. Возле окна стояли сумки-инкубаторы, с которыми совсем недавно бегал за миссис Вайц сам Анатоль.

– Мой рабочий день окончен, – напомнила о себе Катенька и пошла на выход, – всего доброго.

Хлопнула входная дверь и Анатоль повернулся к дамам.

– Миссис Вайц и мисс Лиссабон, если я правильно помню, – сделал попытку улыбнуться Анатоль, но больше у него получилась не улыбка, а гримаса.

– А это мой муж – Леопольд Хлодвиг Брунгильда Вайц, – произнесла Лора.

Услышав своё имя, дракон открыл пасть, и язык вывалился наружу.

– Очень интересно. Как-то странно на нём сработало проклятье, – Анатоль наклонил голову на ту же сторону, что и дракон. – А что с ним происходит? Глаза очень странные и вы, Лора, тоже прячете свои глаза.

– Проклятье то, как раз и сработало, – вздохнула Лора. – Он смутил диареей весьма порядочный ресторан на Драконовых островах. А когда его повязали, оказалось, что у него деменция. Может это наше двойное проклятье её вызвало?

– Сомневаюсь, конечно, но не исключаю этот вариант из формулы. Мисс Лиссабон, вы кого-то из семейной пары конвоируете?

– Н-нет, что вы, – замахала лапами мисс Лиз. – Я пришла как пациент, мне надо к психиатру – я столкнулась с травлей на рабочем месте.

– Вам надо к психологу, а это я, и специалист по драконам тоже я. Дементолога у нас в городе нет, и специалист по драконам я один. Так что, дамы, давайте я назначу вам встречу и…

– Нам срочно! – прорычала мисс Лиз.

Анатоль с тоской посмотрел на настенные часы. Утром он немного задержался на лестничной площадке и встретил новую соседку. Мило поулыбавшись соседу, новенькая сообщила, что хотела бы после работы поужинать в кафе с кондитерской, что на углу старинного дома, на перекрестке за одну остановку от их дома. Анатоль намек понял и заранее созвонился с кондитерской, попросив оставить для него яблочный штрудель.

– Примите хоть её, – трагично вздохнула мисс Лиз. – Я потерплю.

Анатоль открыл дверь, чтоб пропустить вперед Лору, как у полицейской зазвонил планшет.

– Алло! – раздраженным тоном, словно ей звонил надоедливый поклонник, ответила на входящий мисс Лиз.

– Что значит «Алло», старший лейтенант Лиссабон! Отвечайте по уставу – звание, фамилия! Вы сегодня не явились на работу. Если к завтрашнему утру не будет уважительной причины, то я поставлю вам прогул и выговор с занесением в личное дело.

– Я сопровождала в больницу жертву домашнего насилия!

– Отчет к шести вечера сегодняшнего дня мне на стол! – рявкнул сердитый голос, и послышались короткие гудки.

– Но это буллинг, моббинг, травля, насилие над личностью! – прокричала в трубку мисс Лиз.

Лиза вскочила и завизжала от бессильной ярости. Леопольд от страха захлопнул пасть и прикусил язык. Теперь орали двое.

Анатоль взял со стола визитку, всунул её в лапы драконихи, которая замолчала, словно младенец, отвлекаясь на новую игрушку.

– Позвоните завтра Катерине, моему секретарю, и согласуйте графики.

Психолог подвел дракониху к двери и деликатно выпроводил из приёмной.

Анатоль смотрел на скулящего дракона, на слюну, тянущуюся изо рта и заливающую грудь дракона, а значит и диван с песочного цвета ковролином. На драконий памперс, который он сразу не заметил из-за цвета, сливающегося с цветом драконьей чешуи. На бессмысленные глаза, конструкцию сломанного крыла и когти на лапах, делающие хаотичные хватательные движения. Смотрел и ёжился – попасть под эти лапы все равно, что угодить в объятья дикого медведя, а это, порой, смертельно опасно.

– Мне очень неудобно, Анатоль, но помощи просить больше не у кого. Пока не приедет свекровь, я беспомощна. Из больницы нас выставили под предлогом, что дома ему будет лучше. А дома стоит клетка, в которой он должен жить. Он очнется от транквилизаторов и заплюёт всё огнем, а у меня дети до года будут по интеллекту как слепые щенки. Вот такая у нас заботливая медицина. Я в очках потому, что муж вчера в меня плюнул огнем. Он не узнает меня, думает, что я его мать. Пожалуйста, мне больше не к кому обратиться. Довезите меня хоть до пещеры.

– Я помогу, Лора. Мне только надо сделать несколько звонков. Как дети?

Анатоль прошел в свой кабинет, оставив дверь открытой.

– Да уже страшно яйца из сумки вынимать. Грин их пока уложил, наверно пару серых пятен себе на чешую добавил.