Текст книги "Бывший моей сестры (СИ)"
Автор книги: Эльвира Ялакас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Пожалуйста, не…
– Ш-ш-ш, – шепчу, аккуратно укладывая Еву на диван. – Все в порядке, Ева. Просто расслабься.
Отрываюсь от нее, отмечая румянец на щеках, соски, набухшие и блестящие от поцелуев.И тогда понимаю – я потерян.Она выглядела так чертовски заманчиво, лежа тут, раздвинув ноги с полуприкрытыми веками, и позволяя мне насладиться собой.
Опускаюсь к ней и провожу большим пальцем по приоткрытым губам, прикусывая плечо. Сегодня я намереваюсь зацеловать ее до потери сознания.
– Ебаный ад, – рычу на ухо девушке и напрягаюсь. По комнате разносится стук в дверь.
Из всех моментов, когда нас нужно было прервать, кто-то решил сделать это именно сейчас. Я убью этого человека.
Еще один стук, на этот раз более настойчивый. Глаза Евы расширяются в панике.
– Боже! – она прикрывает рот ладошкой.
– Игнорируй, – рычу, сжимая бедро Евы. – Они уйдут, если никто не ответит.
В бешенстве девушка отталкивает мои руки от себя, пытаясь вылезти.
– Отвали от меня, Тимур, – шипит.
Блять. Я был так зол, что нас прервали, и не был готов остановиться. Тело все еще жаждало удовлетворения. Я хотел Еву, сука! Почувствовав ее маленькие ручки на своей груди, отодвигаюсь на край дивана. Провожу пальцами по волосам и закрываю глаза, делая глубокие вдохи, пытаясь привести контроль в норму.
Рядом я слышу мягкое дыхание Евы. Она тоже стремилась отдышаться, очевидно, не желая открывать дверь.
– Ева Романовна? – мужчина стучит еще раз. – Ева Романовна, вы там?
Ева тяжело выдыхает и наклоняется, схватив полотенце. Оборачивает его вокруг себя, скрывая свое аппетитное тело.
– Молчи, Тимур, – ее зеленые глаза сверкнули гневом.
Женщина проскользнула к входной двери и заговорила с незнакомцем приглушенным тоном.
Откидываюсь на диван. Н-да. Телефон в кармане вибрирует. Хмурюсь, когда вижу, кто звонит.
– Что случилось, Макс?
– Ты хитрый лис! – веселый голос Макса прогремел в динамике. – Почему ты не рассказал, что последовал моему совету?
– О чем ты, блять, говоришь?
Я был не в настроении для шуток. Не тогда, когда женщина, с которой я был так близок пару минут назад, сейчас стояла в нескольких метрах в этом бесполезном полотенце.
– Да ладно, дружище, я говорю о цыпочке Гёршт. Это во всех газетах и журналах. И я немного зол, что ты не сказал мне, что собираешься приударить именно за ней. Я думал, мы настоящие друзья.
Все хорошее настроение, оставшееся во мне, испаряется, уступив место ярости. Челюсть сжимается. Вспоминаю, зачем вообще сюда пришел. Моя помощница показала мне эту дешевую статью, как только я вышел из спортзала. Первой реакцией было удивление, а затем гнев на вопиющую ложь, выставленную на всеобщее обозрение. И Ева, конечно же, подумала бы, что в этом замешан я. И, как ни странно, эта мысль вызывала во мне недовольство. Я убеждал себя, что приехал к Еве только для того, чтобы заявить о своей невиновности.
Я прекрасно знал, что Ева была совсем не беспорядочной в личной жизни. Конечно, избалованной девчонкой, но флирт? Обязательно узнаю, кто посмел напечатать эту чепуху. И этот человек пожалеет о том дне, когда вообще научился думать.
– Эй, инопланетянин! Ты еще здесь?
Слышу, как дверь закрывается с тихим щелчком и оборачиваюсь.
– Поговорим позже, Макс.
Ева стоит, прислонившись к двери, с закрытыми глазами. Было видно, как она напряжена.
– Чего он хотел? – спрашиваю, нарушая тишину.
Ева напрягается еще сильнее от вопроса и ее глаза распахиваются, бросая еще один взгляд в мою сторону.
– Не твое дело, – холодно шипит. – Тебе все равно пора уходить. Ты причинил достаточно вреда моему душевному спокойствию, что хватит на всю жизнь. Надеюсь, ты доволен тем, что все произошло, как ты хотел?
Ее слова злят меня. Как будто это я был одет в проклятое полотенце. Да и сама Ева была не против того, чем мы занимались. И если бы нас не прервали, я очень сомневался, что она отказалась бы от секса.
– Не изображай из себя невинную жертву, карамелька, – отвечаю жестким тоном. – Это ты решила поиграть и бросила вызов.
– Я закончила с тобой, Тимур. Пожалуйста, уходи сейчас же, – она приоткрывает дверь и придерживает ее. Губы поджимаются, сдерживая эмоцию, которую я не мог определить. – Уходи.
Останавливаюсь на мгновение, с трудом понимая, что она сбегает от меня.
– Я уже говорил тебе. Не играй в детские игры, Ева.
Глава 8
– Не думаю, что это сделал Тимур, – София делает глоток мокко. – Возможно, мы встречались всего год, но я знаю его достаточно, чтобы сказать – он никогда не лжет. Он всегда жестоко честен.
Вздыхаю, прижав пальцы к вискам. Пытаюсь облегчить пульсирующую боль, которая не проходила уже как два часа.
– Не знаю, что и думать, Соф. Слишком много совпадений, чтобы просто поверить, что он не имеет к этому никакого отношения.
– Ну, а я считаю, что этот чувак само воплощение греха, – заявляет Тина, еще раз пробегая глазами по оскорбительной статье, сморщив нос. – Серьезно, он приперся к тебе домой. Достаточное доказательство вины.
– Это поспешные выводы, Тина, – София бросает недовольный взгляд. – Нет никаких доказательств того, что он приехал, потому что виноват.
– Умоляю тебя! Сколько доказательств тебе еще нужно, чтобы увидеть хоть что-нибудь дальше своего носа? – Тина отшвыривает от себя журнал. – Ты хочешь доказательств? Как насчет того факта, что он каким-то образом оказался в том же ресторане, что и Ева со своим парнем? – Тина поднимает руку, когда София открывает рот, чтобы возразить. – Подожди! Я еще не закончила. Это тот самый мужчина, который пять лет вынашивал вендетту против Евы, выкупил акции компании из-за жуткой жажды мести и поклялся полностью унизить Еву? Ты, походу, слепая, если все еще думаешь, что он не виноват.
– Я знаю Тимура, – упрямо стоит на своем София. – Независимо от того, что он сделал или планирует сделать, я верю ему.
– Тебе нужно снять розовые очки и увидеть в этом мужчине коварное существо, которым он и является, – Тина фыркает. – Прошло пять лет, девочка. Он мог сильно измениться с тех пор, как вы встречались. Человек не может за такой короткий период поднять многомиллионную компанию на ноги просто так.
Как же хочется, чтобы этот спор прекратился. Голова все еще была забита сегодняшним утром с Тимуром, а в сочетании с последними новостями день обещал превратиться в один из худших в жизни.
Ох, дерьмо! И ведь часть меня кричала тогда, чтобы я бежала в безопасное место, в то время как другая – предательская – так сильно хотела остаться и позволить себе попробовать то, что обязательно произойдет. Вот и попробовала, Ева!
Хотя должна признать, что более чем удивлена реакцией Тимура. Нельзя было не заметить ни выпуклости на его штанах, ни того, как долго его глаза задерживались на моем теле. Он изо всех сил старался вести себя так, словно его не трогала моя нагота.
Но Тимур Энгберг хотел меня.И это знание заставляло сердце трепетать, хоть я совершенно не понимала, почему была в восторге.
Как легко я поддалась его соблазнению и растворилась в этих поцелуях. Слава Богу, нас прервали, иначе бы потом я сожалела о гораздо большем, чем просто несколько поцелуев и ласк.
Тина была права, у Тимура, безусловно, было достаточно мотивов, чтобы опубликовать эту чертову статью в прессе, в основном, из-за его угроз, сказанных ранее. И я не могла вспомнить ни одного другого человека, который что-то выиграл бы с этой истории.
Однако один маленький факт беспокоил меня. Если Тимур виновен, то почему он пришел ко мне и отрицал свою вину? Было бы гораздо проще совершить поступок и наслаждаться плодами своей работы.
Может быть, мужчина пришел с намерениями воспользоваться моей уязвимостью, осуществить еще один пункт своего плана – соблазнить меня, чтобы потом ткнуть этим в лицо? Если это так, то я была еще большей дурой.
Возвращаю внимание к Тине и Софи, которые не замечали ничего вокруг, и спорили о причастности Тимура. Ну все. На сегодня я наслышана о Тимуре.
– Неважно, кто ответственный за эту статью. Важно то, что, черт его дери, мне делать, чтобы эту статью убрали. Я не могу позволить родителям прочитать это, особенно отцу.
– С этим может быть проблема, – София замялась. – Возможно, они уже ее видели…
– Мама обязательно позвонила, если бы это было так.
– Можно выяснить, кто несет ответственность за статью, и заставить их напечатать опровержение, – предлагает София. – Я могу пойти с тобой, если хочешь.
Беру паузу и осматриваю на брюнетку, которая сейчас сидит на диване – предмет мебели, вызывающий в воображении образы встречи, которую я предпочла бы стереть из памяти. Даже мысль о поцелуях Тимура и о том, где был его рот, заставляет кожу зудеть, а чувства выходить из-под контроля. Отрываю взгляд от дивана, подавляя душевную пытку.
– Сейчас у меня есть более важные дела, София.
Слова выходят резче, чем я ожидаю. Брови Софи взлетают вверх в удивлении.
– Сегодня у папы операция, – смягчаю голос. – И в отеле полный бардак, с которым нужно разобраться. Нет времени гоняться за каким-то растяпой-репортером, который, скорее всего, вывернет ситуацию в свою пользу.
Бросаю взгляд на запястье с часами. Уже полдень, и нужно разобраться с путаницей в отеле, а потом поспешить к отцу, чтобы поговорить с ним. Но почему-то мысль о походе в больницу никак не привлекала меня. Если мама еще не знала о статье, то нужно как можно деликатней рассказать им, чего я так боялась. И, конечно, Александр. Какова будет его реакция? Не поменял ли он свое отношение ко мне?
– Тогда я поеду с тобой в больницу, – София привстает с дивана и обнимает меня за талию.
На минуту я позволяю себе погрузиться в эти утешительные объятия, вздыхая о том, какой извилистой стала моя жизнь за последние несколько недель. И прямо сейчас я отчаянно нуждалась в утешении.
– Ты такая уставшая и напряженная, – бомочет София сочувствующим тоном. – Хотела бы я как-нибудь помочь.
– Я буду в порядке, Соф, – лживо улыбаюсь. – Как Хью?
При упоминании о женихе на губах Софии заиграла мягкая улыбка.
– Ему пришлось улететь в Латвию по работе. Он ужасно по мне скучает.
Чувствую приступ зависти. Нет, конечно же, я не была зла на свою сестру из-за счастья, которое София обрела, – вовсе нет, – но иногда я не могла не желать, чтобы моя личная жизнь уладилась сама собой.
– Это так мило, дорогая! – я надеюсь, что мой тон не выдавал внутренних чувств.
Мой телефон звонит, и я ухожу за ним в спальню. Один взгляд на экран и громкий стон. Вот теперь Анастасия Гёршт – моя мать – прочитала последние новости.
Игнорирую звонок и иду к шкафу, доставая черную кожаную юбку и персиковую блузку. Хватаю свою сумочку и надеваю высокие каблуки по пути в гостиную, где меня ожидают Тина и Софи.
– Мама знает, – сообщаю отрывистым тоном. – Я не хочу говорить с ней по телефону. Лучше это сделать лично, так что сейчас поеду в больницу.
– Мы с тобой, – отвечает Тина, – у твоей мамы будет меньше шансов загрызть тебя, если мы тоже будем рядом.
София недоверчиво фыркает. Пробыв в нашей семье с самого рождения и увидев ярость Анастасии Гёршт, София хорошо знала, насколько неэффективным будет их присутствие.
– Не рассчитывай на это, Тина. Тетя похожа на титана, когда в ярости.
Если повезет, мама будет слишком занята предстоящей операцией, чтобы решать эту проблему сейчас. Как же нелепо, в свои двадцать семь опасаться, что мать отругает меня.
Глава 9. Тимур
Складываю руки в замок и изучаю человека напротив меня. Изо всех сил пытаюсь сдержать свой гнев и желание навсегда стереть самодовольную ухмылку с лица редактора. Этот мужит сидит и болтает что-то о конфиденциальности клиентов и прочей ерунде, из-за чего мое настроение, и без того плохое после утренней встречи с Евой, быстро ухудшалось. Пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Мне требуется очень много самообладания, чтобы не врезать в это мясистое лицо и не выбить ему все зубы.
Должен отдать этому человеку должно, хоть и неохотно. Несмотря на угрозу судебного иска за клевету, мерзавец еще не слил информацию о том, кто прислал фото.
Вы думаете, это меня смущает? Нет. Были и другие рычаги давления. Это одна из причин, почему встреча проводится в моем кабинете.
– Антонов, – наклоняюсь вперед, упершись локтями в стол. – Вы понимаете, насколько шатко ваше положение в данный момент?
Редактор кривится, явно недовольный моим тоном. Хорошо. Чем некомфортнее будет мужчине сейчас, тем легче получить то, что я хочу.
– Послушайте, Тимур Львович, – выражение лица Антонова было таким, как будто он только что съел лимон, – даже если я захотел бы рассказать вам о своем источнике, я связан правилами. Однако скажу вот что: фотографии были отправлены по электронной почте одному из моих репортеров вместе с занятными историями из жизни Евы Романовны. И я счел это достоверным, чтобы опубликовать.
Он вскидывает руки в беспомощном жесте и пожимает плечами.
– Интересно, – протягиваю с сарказмом. – И как ты счел это «достоверным»? Может быть, ты позвонил вовлеченным сторонам – например, Еве Романовне или мне – для подтверждения?
У него хватает смелости ухмыльнуться, от чего мои кулаки сжимаются сильнее.
– Ну, я могу это сделать сейчас, не так ли?
Антонов откидывается назад, скрестив руки на животе.
Медленно поднимаюсь. Вспышка паники мелькает на лице редактора, пока я обхожу массивный стол, и останавливаюсь рядом с ним. Антонов заметно отшатнулся, пытаясь создать между нами как можно больше места.
– Давай разберемся, Антонов, – тщательно сохраняю приятный тон. – Я ценю свою конфиденциальность, как и Ева Романовна, иваша статья… – подчеркиваю это слово с презрение, – это серьезное вторжение в частную жизнь. Поверь мне, когда я говорю, что не легкомысленно отношусь к тем, кто принимает меня как должное. Что, собственно, ты делал до этого самого момента. Я могу сделать твою ничтожную жизнь еще более несчастной, чем она есть. Поэтому даю тебе последний шанс.
– Т-ты не можешь угрожать мне! – голос Антонова выдает, насколько он напуган в данный момент. – Это… Это…
– Я еще не закончил, Сергей Борисович! – мой голос остается холодным. – Ты даешь мне свой источник, или, блять, к завтрашнему утру я уничтожу твой грязный журнал и разнесу твою жизнь. Потом посмотрим, как ты сможешь позволить себе этот маленький Мини-Купер и молодую любовницу в отеле, когда налоговая служба и жена будут гоняться за тобой, как стая голодных волков.
Антонов бледнее, выпучивая глаза от моих слов. Выглядит так, будто вот-вот случится сердечный приступ.
– Ты этого не сделаешь! – мужчина задыхается.
– Хочешь меня проверить? – теперь моя очередь ухмыляться.
Я почти видел, как в голове редактора крутятся варианты, пока он мысленно взвешивает каждый. Затем, видимо решил, что гораздо проще подчиниться, чем нажить себе врага в лице одного из самых влиятельных людей Европы.
– Что ж, – Антонов откашливается, – она представилась как Мария Варнас и утверждала, что является близкой подругой Евы Романовны. И, похоже, действительно знала о семье Гёршт многое. Например, о том, что главный босс, то есть отец Евы Романовны, в настоящее время находится в больнице из-за сердечного приступа, или ее разрыв с бывшим парн…
Я замираю на этих словах. Информация врезается в голову, как тонна кирпичей. Роман Гёршт был в больнице? Когда это случилось, и почему я об этом узнаю только что?
– Подожди секундочку, – поднимаю руку, останавливая поток слов, льющихся изо рта редактора. – Роман Гёршт в больнице?
– Ага, – Антонов закивал головой. – Семья скрывает это от прессы, и я бы не узнал об этом, пока Мария не упомянула. Даже сказала нам, в какой больнице он лежит, и когда мы проверили, информация была верной. Этого было достаточно для меня, так что я…
– Помолчи минуту! – рыкаю.
Теперь я понимал, почему Ева казалась такой напряженной и измученной. Нужно было только…
– Когда у него случился сердечный приступ?
Антонов пожимает плечами:
– Где-то с неделю назад.
Это подтвердило мои подозрения, что выкуп акций, вероятно, привел мужчину в больницу. Провожу ладонями по лицу, внезапно почувствовав себя худшим человеком. Блять! Этого не должно было случиться. Задумываюсь на минуту, принимая решение.
– Ты напечатаешь опровержение, Антонов, – говорю и отталкиваюсь от стола. – Я хочу, чтобы это было опубликовано во всех журналах завтра с утра, иначе будут ужасные последствия. Я ясно выразился?
– Опровержение? – восклицает Антонов. – Ты че, серьезно? Это все равно, что сказать людям, что мы не надежные. Я не буду этого делать!
– Если завтра утром я не увижу статью, в которой говорится, что предыдущая история мешок лжи, я сдеру с тебя кожу живьем, Антонов, – мужчина, кажется, зеленеет. – Даю тебе слово. А теперь убирайся. У меня есть дела важнее.
Глава 10.1
– Не могла бы ты объяснить, что это такое?
Мама ткнула пальцем в оскорбительную статью, бросив на меня неодобрительный взгляд. Ее злой голос эхом разнеся по пустынному коридору.
– Это статья, мам, – отвечаю с уставшим вздохом, прислонившись к белой стене.
Смотрю на Софию в поисках помощи, но сестра и Тина отступают на безопасное расстояние. О, какая поддержка!
– Не умничай, юная леди, – рявкает мама, и ее глаза вспыхивают гневом. – Я знаю, что это статья. С какой стати твое имя на первых полосах журналов?
– Я не знаю, мам, – провожу рукой по волосам. Мое тело болело и хотелось быть где угодно, только не здесь. – Я была в таком же шоке, когда увидела это сегодня утром. Поверь мне.
– И что подумает твой отец, когда увидит это? И кто эти мужчины, с которыми, как здесь утверждают, ты резвилась прошлой ночью?
– Мам, ни с кем я не резвилась. И статья лжет. Конечно, я ужинала с кое-кем, но только не флиртовала с двумя мужчинами.
Звук открывающихся дверей лифта привлекает мое внимание, и я увидела Александра, вышедшего к нам. Неуверенно улыбаюсь. Почему именно сейчас?
– Привет, Ева, – его лицо непроницаемо.
– Привет, – бормочу, чувствуя себя неловко.
Я не была уверена, видел ли Алекс статью, и чувствую, как глаза матери пристально наблюдают за происходящим, вместе с Софией и Тиной.
– Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо, – говорит Алекс, теребя стетоскоп, свисающий с его шеи. – Ты не брала трубку, поэтому я думал, что ты расстроилась из-за того, что я оставил тебя одну. Там, наверное, куча сообщений на голосовой почте.
Хмурюсь, задаваясь вопросом, когда он звонил и почему я не слышала.
– Нет, что ты, я не расстроена.
Я разблокировала телефон. Конечно, было несколько пропущенных от мамы и другая часть от Алекса. Черт! Я, должно быть, спала, когда он звонил, и за весь этот бешеный день не проверила голосовую почту.
– Мне очень жаль, Алекс. Я не слышала звонки. Наверное, уже спала. Прости, пожалуйста.
– Все отлично, – он легко улыбается. – Я беспокоился, что испортил вечер. Тогда в субботу все в силе?
Предполагаю, что он так спокоен потому, что не видел статью…
– Э-э, ты видел статью?
К моему удивлению, Алекс усмехается и кивает:
– Ах, это. Да, мой друг показал ее сегодня утром. Но я не воспринял это всерьез. Даже стало немного смешно, – под конец голос Алекса сменяется неуверенностью. – Есть какая-то проблема?
Открываю рот, чтобы заверить, что все хорошо, но мама вмешивается:
– Конечно, есть проблема, – отрезает женщина. – Лицо моей дочери размазано по всем журналам и дешевым газетам на всеобщее обозрение, а она скидывает это на какую-то нелепую ложь. А вы, ко всему, еще и посмеялись над этим?
– Мам… – начинаю, но меня никто не слушает.
– Я полагаю, это вы ужинали с моей дочерью вчера. И вы на фото. Тогда, кто другой мужчина?
– Это был я, – раздается веселый голос позади нас.
Ахаю и оборачиваюсь, потрясенная. Тимур здесь с улыбкой во весь рот. Какого хрена он тут забыл?
– И кто вы такой? – спрашивает мама, изучая его взглядом и недовольно сжав губы в тонкую линию. Ее взгляд переключается с Тимура на Александру, а затем останавливается на мне.
– Что ты здесь делаешь, Тимур?
Но Тимур едва взглянул на меня. Его внимание сосредоточилось маме и ненадолго остановилось на Софи. Глаза сузились, но он ничего не сказал ей, повернувшись к маме с очаровательной улыбкой на лице.
– Тимур Энгберг, – протягивает руку матери. – Я…
– Ухожу, – вмешиваюсь, стиснув зубы от разочарования.
Шагаю вперед, хватаю Тимура за предплечье и тяну прочь.
– Извини, мама, мне нужно разобраться с этим.
К счастью, Тимур позволяет себя увести. Я была благодарна за это, потому что вряд ли смогла бы сдвинуть его с места. Толкнув мужчину в ближайшую палату, закрываю дверь.
– Как ты, черт возьми, сюда попал?
Он ухмыляется:
– По лестнице.
– Я не это имею в виду, Тимур. Как ты узнал именно об этой больнице? – скрещиваю руки на груди и фыркаю.
– У меня есть свои источники.
Тимур выглядит разъяренным, делая шаг ко мне. И я понимаю, что пустая комната, вероятно, была не самой блестящей идеей. Уж точно не после сегодняшнего фиаско.
– Почему ты не сказала, что у отца сердечный приступ?
Я уставилась на него, чувствуя, как растет собственный гнев от его слов. Он злился, потому что я не сказала ему о сердечном приступе? Это было интересно слышать от человека, который загнал отца сюда.
– Ты серьезно? Действительно спрашиваешь меня об этом?
– Да, – он бесстрастно смотрит на меня.
Глубоко и успокаивающе вдыхаю. Мне нужно остаться сосредоточенной, иначе гнев возьмет верх, и мыслить будет сложно. Сейчас все, что я хотела, это выбросить Тимура Энгберга из головы.
– Ну, это забавный вопрос, Тимур, – выдавливаю сквозь зубы. – К твоему сожалению, я не соизволю ответить, потому что это не твое, черт возьми, дело.
– Как член совета директоров и крупнейший акционер компании, я считаю, что имею право знать, когда президент компании не может ей управлять. Ты и твоя семья скрывали эту информацию, и это нарушает правила.
Ну, все. Мне бросили красную тряпку.
– Как ты смеешь это говорить?
С рыком отталкиваюсь от двери и бросаюсь на Тимура, намереваясь нанести хоть какие-нибудь телесные повреждения. Моя ладонь встречается с его щекой. Звук звонкого шлепка разносится по пустой палате. Голова Тимура поворачивается в сторону, красный отпечаток моих пальцев ярко отражается на коже.
– Ты мерзкий и ужасный человек! – шиплю я сбившимся дыханием. – Мой отец здесь из-за тебя, и ты смеешь обвинять нас в нарушении правил?
Тимур трет щеку и молчит.
– Надеюсь, ты отправишься в ад, Тимур, – я продолжаю, теперь лучше контролируя свой темперамент. Удар смягчил мою ярость и доставил немалое удовольствие от красного отпечатка на щеке мужчины.
– Никогда не пытайся повторить это снова, – холодная ярость в его голосе заставляет меня сделать шаг назад. – Я могу вытерпеть многие вещи, но я не приму этого, уж точно не от тебя.
Несмотря на дрожь, пробежавшую по позвоночнику, вздергиваю подбородок:
– Я не боюсь тебя, Тимур. И я ударю тебя снова, если ты когда-нибудь опять будешь так говорить о моей семье. Запомни это.
Отворачиваюсь, намереваясь открыть дверь, но голос Тимура останавливает меня:
– Ты забываешь, Ева, что в этой игре все карты у меня.
– О чем ты говоришь? – нахмурившись, бросаю через плечо.
Он приближается, пока не оказывается у моего лица. Так близко, что я чувствую его дыхание на своих волосах.
– Моя игра, – мягко говорит Тимур. – И прямо сейчас я перешел ко второму пункту.
Глава 10.2
– Второй пункт? – всматриваюсь в холодные голубые глаза. По позвоночнику пробегает дрожь ужаса. – Второй пункт? – шепчу опять.
Глаза Тимура впиваются в меня, и от этого взгляда становится хуже. На щеке мужчины все еще красуется отпечаток моих пальцев, отдавая красным оттенком, и вместо удовлетворения меня захлестывает волна сожаления. Я всегда гордилась тем, что могла обуздать свой гнев даже в самых ужасных ситуациях, но Тимур и его манера общения всегда пробуждали во мне самое худшее.
Прямо сейчас он выглядит убийственно. И как я, черт возьми, все еще стою? Мои ноги превратись в желе, а сердце отбивает миллион ударов в минуту.
– Ты действительно думала, что я покончил с тобой? – Тимур приподнимает бровь. – Я только начал, карамелька. Обещал ведь, что поставлю тебя на колени.
На его губах насмешливая улыбка.
– Хорошо, и что входит в этот пункт? – скрещиваю руки на груди, чтобы хоть как-то подавить дрожь. – Разве ты недостаточно сделал?
Тимур улыбается и наклоняется вперед, протягивая руку к моим волосам, но я отступаю. Мужчина усмехается:
– Второй пункт известен мне, а ты узнаешь, когда будет нужно.
– Зачем ты это делаешь, Тимур? – мой голос чуть громче шепота. – Что могло заставить тебя так презирать меня?
– Ты действительно спрашиваешь об этом? – его бровь поднимается. – Боже мой, кажется у тебя короткая память, карамелька. А я даже успел подумать, что в тебе есть нечто большее, чем просто красивое лицо.
Чувствую, как гнев возвращается. Конечно, я не забыла. Как можно забыть, когда он настойчиво напоминал мне, вызывая раздражение каждый раз?
– Держи свои оскорбления при себе, Тимур, – шиплю и делаю шаг назад. – Я по-прежнему убеждена, что поступила правильно с Софией. Она была бы несчастна с тобой!
Тимур рычит, опасно сверкнув глазами:
– И ты сделала такой вывод, проведя несколько часов в моей компании? Кто дал тебе право решать, кто ей подходит, а кто нет? Она, блять, взрослая!
– Ты заставил меня сделать такой вывод своим отвратительным поведением. Мне не нужно много времени, чтобы понять, как ты относишься к девушкам. София может быть взрослой, но она совершенно не замечала, с каким ублюдком встречалась. Я исправила это. Какие еще доказательства тебе нужны?
Его челюсть плотно сжимается, все тело напрягается, как будто Тимур сдерживает себя. От чего именно я понятия не имела, но все, что творится в голове Тимура Энгберга, не заканчивается ничем хорошим.
– Чего я не понимаю, так это… – продолжаю, не смотря на мигающую красную лампочку в голове. Мой здравый смысл умоляет меня отступить и уйти, пока ситуация не вышла из-под контроля. – Как, черт возьми, ты находишь время управлять бизнесом? Очевидно, что большую часть времени ты тратишь на вынашивание мелких заговоров ради своего удовольствия.
Глаза Тимура прищуриваются от моих слов, и я чувствую трепет триумфа. Я зацепила его за живое. Отлично! По крайней мере, этот мужлан, как и все люди, восприимчив к оскорблениям, хоть и умело скрывает это.
– В чем дело, Тимур? – усмехаюсь, сохраняя свой приторно-сладкий голос. – Тебе не нравится слышать правду? Это настоящий…
– Мелкие заговоры? – Тимур прерывает меня.
Мужчина шагает ко мне. На его лице отражаются недоверие и злоба. Рука цепляет мое предплечье, сжимая в железной хватке. Ахаю от прикосновения и тяну руку, но этим делаю больно только самой себе.
– Отпусти меня, Тимур! – выдавливаю сквозь стиснутые зубы. – Клянусь, я закричу. Почему ты…
Тимур не дает закончить и дергает меня на себя. Удивленно вскрикиваю, упираясь свободной рукой в твердую грудь мужчины. Тимур крепко прижимает меня к себе за талию, блокируя любые мои попытки освободиться. Опускает голову к моему уху. От его теплого дыхания по телу бегут мурашки.
– Давай. Кричи, – он ухмыляется. – Я уверен, что твой парень будет рад застать нас в таком виде и в пустой палате. Получится очень увлекательное объяснение, как думаешь?
– Я ненавижу тебя, Энгберг, – шиплю. – Заставлю тебя заплатить за это, Тимур. Запомни мои слова.
Мужчина хмыкает. Сейчас он выглядит одновременно диким и насмешливым.
– Это похоже на «мелкий заговор», – Тимур протягивает. – Ненависть довольно сильная эмоция, Ева. Несколько часов назад ты продемонстрировала прямо противоположное, – его губы ласкают мочку уха, прикусывая. – Я бы даже сказал, что ты вполне желала, чтобы я трахнул тебя на диване, если бы нас так досадно не прервали.
Рука Тимура скользит вниз. Пальцы цепляют края юбки, поднимая ее вверх, и останавливаются в сантиметрах от кружева, под которым все пылает. Пальцы ласкают нежную кожу. Каждое прикосновение подобно разряду тока. Во рту пересыхает, голова кружится. Сжимаю рубашку на груди мужчины в кулачок, чтобы удержаться на ногах. Чувствую, как Тимур ухмыляется.
– Я не уверен, стала бы ты протестовать, если сейчас я прижал бы тебя к стене и трахал, пока ты не начала бы меня умолять остановиться, громко выкрикивая мое имя.
Перед глазами плывет. Тяжело сглатываю.
– Не обманывай себя, Тимур, – шепчу и делаю маленький шаг назад. – Мы оба знаем, что это утро было ошибкой.
– Да? Это так?
Поправляю юбку и отступаю:
– Слушай, у меня есть дела. Мы закончили?
Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь от мужчины, приоткрывая дверь, но рука Тимура захлопывает ее.
– Нет, мы еще не закончили, карамелька.
Вздыхаю, сыта по горло этим разговором.
– Что теперь?
– У меня сегодня был очень интересный разговор с одним главным редактором. Я обнаружил довольно полезную информацию о нашем загадочном источнике.
Отпускаю дверную ручку и с интересом разворачиваюсь к Тимуру.
– Ты знаешь, кто источник?
Тимур пожимает плечами, поправляя свой пиджак.
– Возможно.
Мои глаза сужаются от его притворной беззаботности. Он определенно что-то знает.
– И? Кто это был?
Тимур молчит и изучает мое лицо. Его глаза что-то ищут. Но что?
– Насколько хорошо ты доверяешь своим друзьям?
Вопрос, который загоняет меня в тупик. Какое отношение к этому имеют мои друзья?
– Что? – мой голос был растерянным.
– Твои друзья, – повторяет Тимур с нетерпением в голосе. – Ты им доверяешь?
– К чему эти…
– Кто-то рассказал о тебе, Ева, – Тимур нетерпеливо вмешивается. – Кто-то утверждал, что близок с тобой и знал достаточно личных подробностей о твоей семье и недавних проблемах.
– Боже! – опираюсь спиной на дверь. – Кто это был?
– Имя Мария Варнас тебе о чем-нибудь говорит?
Ошеломленная этой новостью, мысленно пробегаю по списку своих друзей или знакомых, но такую фамилию я не помню.
– Я… Я не знаю, – раздражено провожу рукой по волосам. – Единственным человеком, кроме Софи, которому я могла что-то рассказать, была Тина, и я не думаю, что она поступила бы так.
На губах Тимура появляется насмешливая улыбка:
– И почему нет?
– Я знаю Тину со школы, если тебе интересно, и ей можно доверять.
– Как трогательно, – Тимур язвит. – Значит, ты умеешь читать мысли своих подруг?
– Нет, не умею, – возражаю, едва сдерживая гнев. – Но у Тины нет мотивов.
В дверь громко стучат, дергая ручку, и приглушенный голос мамы прерывает нас:
– Ева? Что там происходит?
Из меня вырывается стон. Отлично! Теперь мать будет думать, что ничего хорошего в запертой больничной палате, я и незнакомый ей мужчина не делали. Просто здорово!
Щелкаю замком и распахиваю дверь, встречая осуждающий взгляд матери. Позади София и Тина обмениваются любопытными взглядами. Комбо. Почему это всегда происходит? К счастью, Александр, похоже, ушел, и на этом спасибо. У меня не было настроения объясняться еще и перед ним.
