Текст книги "Жажда любви"
Автор книги: Элоиза Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава 27
Окна в маленьком бальном зале были открыты ночному воздуху, напоенному сладким запахом сирени, недавно расцветшей в саду.
Каро украсила комнату лимонными деревцами, увешанными хрустальными призмами. Сейчас она сидела за фортепьяно. Деймон от души надеялся, что причиной опасного блеска глаз секретарши было исполнение непристойных французских песенок, больше приставших пьяницам в кабачках. Правда, Каро играла их в ритме вальса. Деймон танцевал сначала с мисс Тэтлок. Потом с Харриет. И снова пригласил Харриет, потому что она не отходила от него, и у него не хватило духу отказать в ее молчаливой просьбе. Он болтал с сестрой. Беседовал с зятем.
И не спускал глаз с двери. Где Роберта? Куда увел ее этот дьявол? Если он коснется ее хоть пальцем…
Она вернулась в зал с легкой коварной усмешкой на губах, и сердце Деймона куда-то покатилось. Его вдруг затошнило.
Он было решил уйти, но понял, что подошвы туфель словно приклеились к полу. Вильерс вошел вслед за Робертой, но тут же шагнул к Джемме.
– Ни одного танца? – послышались слова Джеммы. – Ах, бросьте, Вильерс…
Но тут герцог поднес руки Джеммы к губам и что-то прошептал. Наверняка речь шла о шахматах, потому что оба уселись за крохотный столик в углу.
Вот тебе и танцы!
Глаза Роберты сверкали чуточку более свирепо, чем полагалось бы.
– Кузина! – воскликнул Деймон. – Полагаю, танцы закончились, поскольку Джемма опять занята шахматами!
Роберта даже не глянула в сторону жениха, а вместо этого улыбнулась Деймону:
– Не хотите прогуляться со мной?
Деймон положил ее руку на сгиб локтя и повел к двери.
– Всегда. – И, немного помолчав, добавил: – Ревность – блюдо, которое подается холодным.
Роберта надменно вскинула голову.
– У меня нет причин мстить. – И, внезапно остановившись, уставилась на него. – Вы намекаете на Джемму и Вильерса?
– Нет, – бросил он в надежде, что это правда. – Джемма никогда не отнимет у вас жениха. Вам следует больше ей доверять.
– Простите, это было подло с моей стороны, – кивнула Роберта. – Мне не следовало даже допускать столь грязных мыслей.
Нечто весьма напоминавшее честность побудило его добавить:
– Хотя… если Вильерс выиграет матч, придется выполнять условия пари.
Несколько минут они шли молча, после чего Роберта повернула к нему потрясенное лицо:
– Я глупая. Не представляла всех деталей игры в шахматы. Наверное, я недостаточно знаю свет и людей, чтобы вращаться в обществе.
– Мы, Ривы, выродившееся племя, распутники и повесы, но, честно говоря, не думаю, что Джемма позволит себе с Вильерсом что-то, кроме легкого флирта. Прежде всего они оба чересчур одержимы шахматами, чтобы питать искренний интерес друг к другу.
– Вы уже говорили нечто подобное.
– Шахматы – это мания, – вздохнул Деймон. – Есть люди настолько увлеченные, что больше ни о чем не способны думать. Мой отец был одним из таких. Блестящий шахматист, он посвящал детям все свободное время. Учил всему, что знает. Но только Джемма увлеклась игрой. Остальные остались равнодушны.
– Я даже в вист играю плохо, – пробормотала Роберта.
– Только не соглашайтесь играть с будущим мужем в домино «с раздеванием». У меня такое чувство, будто Вильерс вообще не способен проигрывать. Не возражаете, если мы поднимемся наверх, чтобы сказать Тедди «спокойной ночи»?
– Разумеется… а что такое «домино с раздеванием»?
– Миссис Гроуп – прекрасный тому пример.
– И все же что это за игра?
Деймон искоса глянул на нее.
– Домино, только с одной особенностью. Скажем, каждый раз, когда вы вытаскиваете костяшку-дубль, приходится пить.
– Костяшка-дубль?
– Ну да. Такая плоская фишка, разделенная пополам. На каждой половине своя цифра, обозначенная точками. На костяшке-дубль цифры одинаковы. И каждый раз, когда вы кладете эту костяшку поперек, ваш противник должен снимать какой-то предмет одежды.
Роберта охнула.
Они поднялись на третий этаж, и Деймон толкнул дверь детской.
– Рэнсом! – удивился он. – Что, ради всего святого, вы тут делаете? И где няня?
Он встревоженно оглядел комнату.
– Надеюсь, она не уволилась?!
– Насколько мне известно, нет, – пожал плечами мистер Каннингем, поднимая голову от книжки, которую читал при свете огня в камине. – Она ужинает. Вчера, когда она отлучилась поесть, Тедди сбежал от горничной и выскочил из комнаты. Поэтому сегодня няня попросила меня посидеть с мальчиком. Но он уже спит.
– И вовсе нет! – Над спинкой кровати появилась взлохмаченная голова.
– Привет, Тыковка, – кивнул Деймон, подходя к кровати и подхватывая сына на руки.
– Добрый вечер, леди Роберта, – пропищал Тедди. – Еще один зуб. Я потерял его. Хотите посмотреть?
Не успела Роберта ответить, как он оттянул губу и показал зияющую дырку в и без того неровном ряду зубов.
– Какое отвратительное зрелище!
Он ухмыльнулся, словно потеря зуба стала для него огромным достижением.
– Я могу просунуть в дырку язык, – похвастался он и немедленно осуществил свое намерение.
Поскольку ему нравилось видеть, как содрогается Роберта, она в угоду ему передернула плечами, после чего вместе с Деймоном покинула комнату.
Последнее, что она услышала, выходя в коридор, был тихий голос мистера Каннингема:
– А теперь спи, Тедди.
– Я нахожу весьма интересным то обстоятельство, что Тедди ни слова не сказал поперек мистеру Каннингему. Не заметили? – улыбнулась Роберта.
– Рэнсом умеет обращаться с детьми. И умеет осадить Тедди таким образом, который я нахожу весьма поучительным. Только вчера я играл с ним в волан, и, боюсь, проиграв, он выказал отнюдь не джентльменские манеры. Поэтому я, подражая Рэнсому, строго сказал, что мне стыдно за него. Тедди разразился слезами, но согласился со мной. Втайне мне было очень приятно. Конечно, это не помешало ему в следующей партии швырнуть волан через весь двор.
– Должно быть, у мистера Каннингема было много братьев и сестер, – заметила Роберта с легкой завистью.
– А вы хотели бы иметь много детей?
– Никогда об этом не думала. И вообще не слишком разбираюсь в детях. Должна признаться, что меня едва не затошнило при виде распухшей десны Тедди.
– От детей часто тошнит, – мрачно согласился Деймон.
– Но вы очень хороший отец, – похвалила Роберта. И, поколебавшись, добавила: – Почему вы решили взять Тедди к себе?
Он повернулся к ней. Глаза его в полумраке казались темно-зелеными.
– Тедди привезла ко мне бабка. Стоило взглянуть на него… и дальше как в пословице.
Роберта жаждала спросить о матери Тедди, но не посмела. И ей было немного стыдно за себя. Сделала бы она то же самое для Тедди? При мысли об этом она казалась себе совершенно ничтожной и…
Деймон взял ее за руку.
– Этого нельзя объяснить, пока у вас не будет своих детей. Наверное, я на минуту обезумел. Если я признаюсь, что его дед отдал мне младенца в мокрой пеленке… надеюсь, это показывает, насколько я спятил?
– Д-да, – кивнула она. Но на безумца он явно не походил.
– Что мы теперь будем делать? Присоединимся к остальной компании или выкинем что-нибудь воистину скандальное, вроде похода в сад?
– Никто не заметит нашего отсутствия, – кисло пробормотала Роберта.
– Должен признать, что молодая леди, которую Джемма предположительно пригласила ради меня, почти не интересуется моим обществом, – сообщил Деймон с таким комическим унынием, что Роберта засмеялась. – Зато она ловит каждое слово, слетающее с уст Бомонта, хотя это, похоже, ничуть не волнует мою сестру.
– Боюсь, вы правы. Как низко пали сильные мира сего! Вот вы были представлены мне как джентльмен, за которым охотятся все незамужние девицы… за исключением, как оказалось, мисс Тэтлок.
– И вас.
– Но я уже помолвлена, – напомнила Роберта. – Помолвлена с джентльменом, играющим в шахматы за право оказаться в постели вашей сестры. – Вдруг сообразив, что слишком увлеклась, она зажала рот ладонью и с ужасом воззрилась на Деймона: – Мне не следовало это говорить!
Но Деймон расхохотался:
– Вы просто назвали вещи своими именами!
Он попытался подтолкнуть ее к двери. Но Роберте вовсе не хотелось гулять под дымным небом Лондона и вдыхать запах горящего угля. Кроме того, Деймон наверняка захочет прижать ее к ближайшему дереву и зацеловать до умопомрачения. Вообще-то против этого Роберта не возражала. Но пусть это произойдет в более приятной обстановке. Собственно говоря, почему бы…
– Подождите меня! – велела она, взлетая по лестнице. Уже через две секунды она вернулась, держа в руке коробку.
Увидев, что она принесла, Деймон широко раскрыл глаза.
– Видите ли, – пояснила Роберта, – в бальном зале идет игра в шахматы. Куда направимся мы? В библиотеку? Или в мою комнату?
Она прекрасно знала, что та же дьявольская улыбка, которая играла на ее губах, отражается в глазах Деймона, как в зеркале.
– Дружеский матч в домино между кузенами? – осведомился он.
– Домино на раздевание, – твердо ответила она. – Я слышала, этим увлекаются в лучших домах.
– Я… – пробормотал он, подавшись вперед и взяв у нее коробку. – Один из моих жизненных принципов – никогда ни в чем не отказывать членам семьи.
– В таком, случае вы просто обязаны показать мне блестящую игру, – промурлыкала она, в восторге от собственной утонченности. – И не только игру.
– Я живу, чтобы угождать вам, – кивнул Деймон.
И поскольку в ее воображении тут же возникла широкая грудь и мышцы, перекатывающиеся под кожей, когда Деймон отшвыривал вон коровьи лепешки, Роберта ничуть не усомнилась, что партия в домино еще раз подтвердит безупречность его репутации.
Глава 28
Джемма пребывала в некотором раздражении. Она и Вильерс сыграли партию в шахматы, вне зависимости от основного матча. Но все закончилось, едва начавшись. Вильерс расставил ей две ловушки одновременно. Она увидела возможность взять его слона, но пропустила шанс взять коня. Однако в любом случае она теряла королеву.
Не успела она подняться из-за столика, Харриет потянула ее к маленькому дивану.
– Все идет прекрасно! – объявила она со счастливой улыбкой.
– Можно бы и получше, – буркнула Джемма. Если бы она пошла конем на с4 в четвертом раунде…
– Я имела в виду не эту партию, – покачала головой Харриет, – а твою стратегию. Вильерс готов идти к алтарю. И твой замысел сыграть одновременно с ним и твоим мужем просто великолепен!..
– Ошибаешься: это Бомонт бросил мне вызов!
– Тебе? Может, надеялся на восстановление супружеских отношений?
Джемма пожала плечами:
– Стоит взглянуть в его лицо, удивительно похожее на лик Иоанна Крестителя, как я ощущаю всю тяжесть своих грехов. Так что на это надеяться не приходится.
– Но ты ведь не влюбишься в Вильерса? – нерешительно спросила Харриет. – Я умру от угрызений совести, если по моей вине ты больно обожжешься.
– Считаешь, что обаяние Вильерса может затуманить мне разум?
– Не знаю. Я все еще испытываю ужасный стыд, когда думаю о той ночи, когда я… я… отдавалась его ласкам, – прошептала Харриет. – Словно Бенджамин умер именно в этот час.
– Послушай меня! – прошипела Джемма, подавшись вперед. – Ты не предала Бенджамина. И хотя была весьма близка… это не одно и то же. Я точно знаю. Потому что несколько раз изменяла Бомонту, хотя только после того, как застала его с любовницей. И первый раз оказался настоящим потрясением.
– Знаешь, что непрерывно терзает меня? – прошептала Харриет. – Что, если Вильерс рассказал Бенджамину? Что, если…
– Бенджамин покончил с собой не из-за украденного в экипаже поцелуя! – отрезала Джемма, искренне обеспокоенная отчаянием в глазах Харриет.
– Но что, если так и было? Что, если Вильерс не сказал правды о том вечере?
– Обвиняешь Вильерса в том, что он приукрасил действительность?
– Что, если так и было? – вымученно пробормотала Харриет.
– Ну не такой же он негодяй! Играет он честно, хотя и расчетливо. Собственно говоря, его игра очень похожа на мою, и именно поэтому я выиграю матч.
– Знаю, это нехорошо с моей стороны, но не посвятишь ли ты этот матч Бенджамину? Никто ни разу не сказал, что это Вильерс довел его до самоубийства. Никто!..
– Сделаю все возможное, – пообещала Джемма. – Пожалуйста, не волнуйся, Харриет. Хочешь, я узнаю у Вильерса, говорил ли он с Бенджамином насчет тебя?
– Конечно, нет!
– Шахматы – самая интимная в мире игра. Все равно что заниматься любовью. К тому времени как мы закончим нашу первую медленную партию, я узнаю все его мысли.
Харриет, грустно покачав головой, поцеловала Джемму и исчезла в темноте. Дверца экипажа захлопнулась, и лошади двинулись сквозь туман, немедленно заглушивший топот копыт.
Ну разумеется, Джемма выиграет, пусть даже Вильерс сегодня победил, причем очень красивой комбинацией. Однако матч она выиграет.
Она вошла в дом, но когда Фаул отступил, решив, что ее светлость присоединится к гостям в бальном зале, она покачала головой и попросила дворецкого извиниться. Довольно с нее вида мисс Тэтлок, хихикавшей над каждым словом ее мужа. Роберта и Деймон тоже исчезли, возможно, вместе, но сейчас ей не хотелось решать эту проблему. И, откровенно говоря, она была сыта по горло обществом миссис Гроуп. Хотя стоило прислушаться к ее совету относительно применения белил, прекрасно скрывающих морщинки.
Джемма стала подниматься наверх. Минут через сорок она уже успела принять ванну, накинуть уютный халатик и обернуть волосы полотенцем.
– Можешь идти, Брижитт.
– Но ваши волосы, ваша светлость? Они высохнут и завьются в локоны.
Однако Джемма уже уселась за шахматный столик, с бокалом французского бренди и книгой Висента. В ответ на ее извиняющуюся улыбку Брижитт, всегда считавшая, что первейшая обязанность женщины – заботиться о своей внешности, вылетела из комнаты как ошпаренная.
Глава 29
Наконец они решили устроиться в маленькой гостиной, той самой, в которую Джемма привела Роберту сразу после ее приезда в дом. Пока Деймон звонил прислуге, Роберта подошла к стене, чтобы еще раз взглянуть на глупое, пьяное от крови лицо Юдифи, но картины здесь больше не было.
– Если мы собираемся пить, – объявил Деймон, – а это важнейшая составная часть игры, вы должны поесть. За ужином вы и кусочка не проглотили.
– Я не слишком большая любительница изысканной еды, – призналась Роберта. – Живя в доме, где повар – француз, я скоро совсем отощаю.
– Предпочитаете яблоки и крутые яйца?
– Не только. Нашей кухарке прекрасно удаются простые блюда.
– Повар Бомонта, разумеется, француз с дьявольским темпераментом. По крайней мере так уверяет Рэнсом.
– Не странно ли, что ваш школьный друг – всего лишь секретарь герцога?
– Вовсе нет. Я сам рекомендовал его на эту должность.
В этот момент дверь открылась.
– О, Фаул! – приветствовал Деймон. – Нельзя ли принести нам легкий ужин и бутылку-другую шампанского?
– Не люблю шампанского, – отказалась Роберта. – Может, что-то другое?
– А вино любите?
– Только сладкое.
Деймона передернуло.
– Невыносимо. Ничего подобного в доме нет, а если вы начнете увлекаться сладким вином, через пару часов у вас будет раскалываться голова.
– Может, миндальный ликер? – предложил Фаул.
– Ни в коем случае! Не хочу, чтобы завтра утром нашу гостью выворачивало наизнанку.
– В таком случае можно попробовать нечто вроде пунша из шампанского с земляникой, милорд. Ягоды только сейчас привезли из деревни, и, думаю, такая смесь леди Роберте понравится.
– Фрукты, залитые шампанским, – холодно повторил Деймон.
Но Фаул оказался прав. Это было восхитительно.
– Если нам понадобится еще что-то, я позвоню, – сказал Деймон дворецкому и добавил, обращаясь к Роберте: – Поверьте, для того, чтобы распустить сплетни среди здешней челяди, нет способа лучше.
Роберта пожала плечами:
– У слуг этого дома и без того полно поводов для сплетен. Уверена, что мы в самом конце их списка.
– Это верно. Главная тема сегодняшних разговоров – ваша помолвка, – согласился Деймон, осторожно пригубливая напиток. – Какая мерзость! Он розовый! И в нем полно сахара!
– А мне нравится, – возразила Роберта. – От шампанского всегда щиплет в носу, но с клубникой… это так вкусно!
Деймон принес маленький столик и поставил между ними.
– Вы умеете играть в домино?
– Вы уже спрашивали, – хихикнула Роберта. Она допила свой бокал, и мир показался ей куда более радостным местом. – Честно говоря, я всегда выигрывала у своей гувернантки!
– Вы так мастерски играете?
– Просто мне везет, – самодовольно объявила она. – Я часто вытаскиваю дубли.
– В таком случае я готовлюсь раздеться, – кивнул Деймон, подворачивая манжеты.
Роберта на секунду замерла. Голова ее немного кружилась, но она вполне сознавала, что происходит. Ее жених утверждает, что девственность скучна. Тот же самый жених играет шахматную партию, исход которой имеет прямое отношение к потере одежды.
– Давайте посмотрим, что будет, договорились? – улыбнулась она Деймону.
Он с озадаченным видом сел напротив. Все потому, что он мужчина.
Она перевернула все костяшки тыльной стороной и приготовилась выбирать.
– Погодите! – воскликнул он, хитро блестя глазами. – Бьюсь об заклад, вы жульничали и обманывали бедную старую гувернантку, запоминая, где лежат дубли.
Не успела она опомниться, как он смешал костяшки.
Ей едва удалось сдержать снисходительную усмешку, потому что когда мужчина вот-вот потеряет всю одежду, ему потребуется немалая сила воли.
Роберта вытащила «шестерку», получив право первой набирать костяшки. К сожалению, ей не попалось ни одного дубля, что было немного обидно.
Она выложила первую костяшку и пригубила пунш. Деймон протянул ей крошечный ломтик торта с глазурью.
– Попробуйте это, Лютик. Он такой же сладкий, как шампанское.
Торт действительно оказался выше всяких похвал, и Роберта доела все, до последней крошки, после чего вытащила следующую костяшку: дубль-три. Но ничего не сказала Деймону до тех пор, пока через два хода не положила ее поперек.
– Погодите… – даже растерялся он. – Следовало бы с самого начала объявить, что вы вытащили дубль. Вам нужно выпить.
– Я уже пила, – напомнила Роберта. Его бокал все еще был полон, но она допила последние капли из своего и выудила языком ломтик земляники. Он с таким удовольствием наблюдал за ней, что она облизнула край бокала.
Деймон с трудом отвел глаза.
– Итак, вы поставили дубль…
– И это означает, что вам придется что-то снять. – Не так рьяно! На мне довольно много одежды.
– И вовсе нет! Мне просто любопытно!
Он снял камзол и отбросил в сторону. Под камзолом оказались жилет и полотняная сорочка.
– Жилет не совсем подходит к вашему фраку, – заметила она.
– Мой камердинер тоже так посчитал, но было слишком поздно: я уже застегнул все пуговицы.
Он выбрал новую костяшку.
– О нет! Дубль! Теперь я должен выпить.
Он сделал большой глоток и вздрогнул.
– Как вам может не нравиться? – удивилась Роберта. – Восхитительный вкус! Я уже пьяна.
Деймон положил костяшку. Но это был не дубль.
– Пока что я не могу пустить в ход свой дубль, но берегитесь! Все еще впереди.
Тем временем Роберта вытащила еще один дубль и тут же воспользовалась своим преимуществом.
– Вижу, вам действительно везет, – вздохнул он. За камзолом последовал жилет.
Роберта смотрела на него сквозь ресницы. Его сорочка была такой тонкой, что казалась почти прозрачной. А какие у него мускулистые плечи!
Под ее пристальным взглядом он засучил рукава.
– Полагаю, эта рубашка недолго удержится на моей спине. Роберта таинственно улыбнулась. Но, к своей досаде, тут же стала терять одежду. Деймон поставил вытащенный ранее дубль. У Роберты приятно закружилась голова, перед глазами все поплыло, и поэтому вместо того, чтобы нагнуться, она просто протянула Деймону ногу.
– Очень маленькие ножки, – заметил он, сжав ее щиколотку. – И точеные щиколотки.
Он снял ее правую туфлю.
Через минуту она лишилась и левой.
– Пожалуй, мне больше нельзя ничего терять, – пробормотала она, выпрямляясь и кладя дубль.
– Похоже, мне придется снять рубашку, – сообщил Деймон, голосом, таким же сладким, как шампанское с земляникой, только куда более опасным.
Роберта отставила бокал. В конце концов, это первая мужская грудь, которую она видит обнаженной. И ей хочется все как следует рассмотреть.
Он словно старался угодить ей и улыбался так, словно каждый день демонстрировал себя молодым дамам. Чересчур долго вытаскивал рубашку из панталон и медленно стягивал через голову.
Роберта тихо охнула. Он так красив! Мощные мышцы буграми заходили под кожей, когда сорочка полетела на пол. У нее зудели пальцы от желания коснуться его.
– Ваш ход, – мягко напомнил Деймон.
Роберта с трудом отвела от него взгляд и потянулась за приятно холодившей ладонь костяшкой. И, не глядя, поняла, что это дубль.
Она перевернула костяшку, думая о том, что ему придется сбросить панталоны…
Три-пусто.
Она не сумела сдержать разочарованного вздоха, и он весело хмыкнул:
– Одно из качеств, которые мне так нравятся в вас, Лютик, – это неумение скрывать свои эмоции. Я без труда читаю ваши мысли.
– Вовсе нет, – уязвленно буркнула она. – Если понадобится, я могу быть настоящим Макиавелли!
– Да неужели? – удивился он, весело блестя глазами. – Бьюсь об заклад, вы и соврать как следует не умеете! Воплощенная наивность, которая в жизни никому не смогла солгать.
– Ничего подобного! – запротестовала Роберта. – Да я постоянно твержу миссис Гроуп, что ее прическа на редкость элегантна.
Деймон поморщился:
– Ну, это белая ложь. А вот солгали вы когда-нибудь насчет того, что вам действительно небезразлично?
– Да! Мне вовсе не безразлична прическа миссис Гроуп!
– И я прекрасно вас понимаю. А теперь, глядя на меня, солгите о том, что действительно вас волнует. О том, к чему вы не можете остаться равнодушной. Чего отчаянно хотите.
К чему она не может остаться равнодушной? От выпитого шампанского ей так весело, что ни о каком отчаянии не может идти речи. Разве что… разве что ей ужасно хочется видеть Деймона без панталон…
Должно быть, вид у нее был такой недоумевающий, что он поспешно подсказал:
– Поклянитесь, что не влюблены в Вильерса. Давайте же!
– Я не влюблена в Вильерса, – медленно произнесла она.
– Ужасно! – воскликнул Деймон. – При одном упоминании его имени ваш взгляд становится нежным и мечтательным.
По мнению Роберты, взгляд ее стал нежным и мечтательным, потому что – о ужас! – на какую-то долю секунды она не могла вспомнить, кто такой Вильерс. Шампанское – напиток опасный.
– Я не хочу вытаскивать еще один дубль, – твердо заявила она. – Ни за что. Я просто упаду в обморок, если вытащу еще один дубль.
Что-то вспыхнувшее в его глазах зажгло ответный огонь внизу живота Роберты.
– Но почему, Лютик? – спросил он, вытаскивая две костяшки из целой груды и играя ими.
– Боюсь, вы слишком серьезно воспринимаете эту игру, – с деланной небрежностью заметила она. – И что могли неверно меня понять.
– Что?!
Очевидно, ее заявление застало его врасплох.
– По-моему, вы считаете меня кем-то вроде тех молодых женщин, преследующих вас в надежде поймать мужа.
– Я могу отличить гору от кротовой кочки, Роберта!
– Да, пока мы сосуществуем в полном согласии. А сейчас, если бы я только могла вытянуть двойку…
Она перевернула костяшку.
– Дубль-два! – радостно вскрикнула она. – Какая удача! Теперь я могу поставить ее поперек, к той двойке, которую вы только что выложили.
Взгляд Деймона был непроницаемым.
– Похоже, я потерял нить разговора. Либо я не прав и вы блестяще врете, либо действительно опасаетесь, что я посчитаю вас охотницей за мужьями.
– Последний вариант весьма сомнителен. Я люблю другого и даже помолвлена с ним.
Деймон нагнулся и снял туфлю.
– В таком случае почему вы здесь?
– Хотите пари на то, что вы не сможете с уверенностью сказать, лгу я или нет?
Деймон покачал головой:
– Я потерял всякую веру в свои способности читать ваши мысли.
Роберта отпила глоток шампанского и даже зажмурилась от удовольствия.
– У нас будет современный брак. Так сказал мне жених, – призналась она.
– Современный?
Роберта кивнула:
– Это означает, что нам не придется быть чопорными, лицемерными и хранить верность, потому что это ужасно скучно. Сами понимаете, я не жена какого-то пекаря!
Она очень широко раскрыла глаза.
Деймон снял вторую туфлю, хотя была его очередь делать ход. Но Роберта решила сделать вид, будто ничего не заметила: все ее внимание занимала его обнаженная грудь.
– У вас такие чудесные мускулы, – пробормотала она. Вы тренируетесь?
Он, похоже, не слышал ее. Наверное, потому, что укладывал чулки рядом с туфлями.
Сердце Роберты тревожно заколотилось.
– Сейчас мы абсолютно откровенны друг с другом, – медленно улыбнулся Деймон. – Я не опасаюсь, что вы охотитесь за моим богатством и ценными качествами…
Девушка усмехнулась.
– И, насколько я понял, вы оказались здесь, движимая похвальным желанием набраться опыта, перед тем как встретиться с Вильерсом в интимной обстановке. В конце концов, столь немолодой мужчина…
– Он вовсе не стар! – запротестовала она.
– Возможно, у него просто такой стиль. Он всегда производил на меня впечатление утомленного жизнью человека. Загорается энтузиазмом, только когда речь идет о шахматах. Впрочем, возможно, все изменится, когда вы останетесь в спальне одни. Видит Бог, хотя мы не в спальне, я с трудом удерживаюсь, чтобы не наброситься на вас подобно дикому псу.
Усевшись, он вытащил костяшку.
По спине Роберты пробежал озноб. Не может быть и речи о том, чтобы Вильерс когда-нибудь сравнил себя с одичавшей дворняжкой. Он никогда не усядется напротив Роберты полуголым, в одних панталонах, с таким видом, будто от рождения ходил в таком костюме.
Деймон положил костяшку и взглянул на нее. При виде выражения его глаз сердце Роберты едва не остановилось.
– Я бросаю вам вызов, требуя вытащить дубль из «казны», – заявил он.
– Может, мне следует подняться к себе? – пробормотала она. – Уже поздно.
– Пора спать?
Роберта не совсем понимала, почему так себя ведет. Дразнит его, хотя вовсе не собиралась этого делать. Или собиралась? Похоже, стоит ей увидеть Деймона, и она теряет разум. И не то чтобы кто-то считал, что ей действительно не стоит быть здесь. Вильерс сказал… сказал…
– Наверное, вы правы. Стоит закончить партию, раз мы ее начали, – пробормотала она. Сердце глухо бухало в ребра.
– Я всегда заканчиваю начатую партию.
Вряд ли Деймон имеет в виду домино. Готова ли она к этому?
– Мир оказался совершенно иным, чем представлялся мне в юности, – вздохнула она, поднимая костяшку.
Одним из самых привлекательных качеств Деймона был искренний интерес к ее мнению.
– В самом деле?
Он вынул дубль-пусто.
– А каким вы представляли себе этот мир? Должно быть, вы получили весьма необычное воспитание, если вспомнить о постоянном присутствии миссис Гроуп.
– Тут вы правы, – признала Роберта, попавшая в безвыходное положение: ей нечем было сделать ход. Он подлил шампанского в ее бокал.
– Здесь нужно снова положить костяшку поперек.
Роберта неожиданно смутилась, но беспрекословно послушалась.
– Видите ли, миссис Гроуп была подругой моего отца лишь последние несколько лет.
– А до того? – допытывался Деймон.
– До того была некая Селина… актриса.
Деймон пораженно уставился на нее:
– Вы говорите о Селине Триммер? Ведущей актрисе «Друри-Лейн» и возлюбленной самого принца Уэльского?!
Роберта снова кивнула.
– Знаете, я начинаю уважать вашего отца, – объявил Деймон. – Селина необычайно красива. Интересно, в жизни она так же темпераментна, как на сцене?
– О да! – воскликнула Роберта. – Ей было очень трудно жить в деревне, и, боюсь, такое существование дурно влияло на ее характер.
– Так почему же… – пробормотал он, но осекся.
– Она пылала страстью к моему отцу, – пояснила Роберта, чувствуя некоторую гордость за родителя. – Они встретились, когда бродячая труппа «Друри-Лейн» завернула в наше поместье. Отец убедил ее остаться и немного погостить.
– «Немного» – это сколько?
– Два года.
– Вы прожили в обществе Селины Триммер два года?!
– Тогда она носила другую фамилию. И вообще, Деймон, эта игра ужасно меня раздражает. Мне нечем ходить.
– Есть чем. Поставьте костяшку вот сюда, – велел Деймон.
– Мы знали ее как Селину Ла Фэй. Но Селина посчитала, что добьется большего успеха с английской фамилией. Поэтому, когда она решила ехать в Лондон, мы выбрали фамилию Триммер.
– Хотите сказать, расставание было дружеским?
– Во всяком случае, они не ссорились. Правда, мой отец проливал реки слез.
– Моя дорогая Роберта, – удивился Деймон, – почему же вы в таком случае удивлены происходящим в этом доме? Откровенно говоря, вы сами выросли в семье, где уделялось крайне мало внимания общепринятым правилам поведения.
Роберта на секунду задумалась, что было даже к лучшему, потому что Деймон вытащил костяшку, с которой, похоже, не знал, что делать.
– Видите ли, внебрачные интимные отношения вовсе меня не шокируют, – выговорила она наконец. – Но мой отец безумно любил Селину, а потом и миссис Гроуп. Обеих. Селина разбила ему сердце, объявив, что не сможет и дальше быть счастлива в столь отдаленном от столицы месте.
– Но ведь он же возил ее в Лондон!
– Может, она посчитала, что пора начать новую жизнь?
– Прекрасно сказано! – ухмыльнулся Деймон.
– Если уж быть честной до конца, должна признаться, что кое-что знаю о том, как бывает между мужчиной и женщиной, – выпалила Роберта, чувствуя, что краснеет. – Конечно, до вечера бала я ничего такого не видела, но…
Она замолчала, увидев зачарованный взгляд Деймона.
– Но?.. – повторил он.
– Видите ли, я обладаю совершенно уникальными знаниями о том, как ублажить мужчину. Уникальными, разумеется, для таких, как я.
– То есть девственниц?
– Именно.
Деймон положил костяшку.
– Роберта, я вытащил дубль-четыре, который и кладу поперек цепочки.
Роберта тихо охнула. Сердце снова забилось сильнее.
– Что вы снимете? – осведомился он с абсолютно дьявольской ухмылкой.
Но Роберта уже успела все продумать. Встав, она подняла верхнюю юбку сзади, чтобы он не увидел ничего неприличного, и дернула за ленту, удерживавшую на месте нижнюю юбку на обручах. Она упала на пол, и Роберта спокойно переступила через груду ткани и китового уса.
Лицо Деймона омрачилось.
– Вы схитрили! – упрекнул он и, прежде чем Роберта опомнилась, подхватил ее и опять уселся на стул.
– Что это с вами? – взвизгнула она.
– Обожаю держать в объятиях женщину, на которой нет железных доспехов, – объяснил Деймон.
– Мои обручи вовсе не из железа, – проворчала Роберта. От него так божественно пахло, что у нее путались мысли. Поэтому она просто прижалась к его груди и уткнулась носом в удивительно гладкую для мужчины кожу. Глубоко вздохнула и провела пальцем по мощным мышцам.
– Лютик, – хрипло пробормотал он, – сейчас ваш ход.
– Еще минуту.
Но он стал целовать ее ушко, и Роберта уперлась ладонями ему в грудь, теплую, даже горячую. И очень гладкую.
