Текст книги "Рождественская сказка (СИ)"
Автор книги: Элли Рид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Боже что это? Почему мне так жарко? Теперь точно нужно позвонить Никите.
– Девушка, Вам плохо? Позовите врача! – администратор с ресепшена подхватила меня под руку и пыталась удержать.
– Никита, там в телефоне Ник…позвоните, пожалуйста…
– Да, да, не беспокойтесь, я позвоню. – тут подлетел врач и меня повели к лифту. Я снова бросила взгляд на зеркало, но никого не увидела. Да что за черт?
Врач и медсестра уложили меня на кровать, осмотрели, сказали, что у меня переутомление и мне нужно просто нормально питаться и нормально высыпаться. Они прописали мне витамины для беременных, которые укрепят иммунитет. Сказали не мучать себя и ребенка, и больше отдыхать, а не работать. Но, увы, это невыполнимо. Администратор принесла мне телефон, сказала, что не дозвонилась, но отправила смс по этому номеру, что я в отеле и мне стало плохо.
Я все же сняла свой любимый костюм, сходила в душ, и уже укладывалась поспать, как вдруг в дверь постучали.
– Доставка еды в номер. – знакомый голос, но плохо узнаваемый, сказал, как отрезал. Как будто человек говорил в шарф или платок.
– Я не заказывала еду. Вы, наверное, ошиблись – я почему-то очень боялась и все время держалась за живот. Как будто инстинкт мамы проснулся только сейчас. Мне было страшно за моего малыша уже по-настоящему. Перед глазами снова всплыли картинки того злополучного вечера, когда Артем похитил меня и чуть не убил Ника. Слеза сама покатилась по щеке, и я непроизвольно отошла подальше от двери и взяла с тумбы статуэтку, на всякий случай. И этот случай наступил. Дверь распахнулась и в комнату влетел тот самый парень в очках и черном капюшоне. Он запер дверь и подходил все ближе молча, а я пятилась назад, все сильнее обнимая живот руками. Я слышала, что звонил телефон, но боялась подойти к нему, мне было страшно. Когда отходить было некуда, он тоже остановился и снял капюшон, а затем очки, и я перестала дышать. Сердце точно пропустило несколько ударов. Статуэтка выпала из рук. Он подошел вплотную и положил свою руку мне на щеку, повел ею вниз до губ, плеч, груди и опустил ее на живот. Шрам на его лбу, такой знакомый до боли и страха. Шрам, который остался как напоминание. Я хотела убрать его руки, или хотя бы закрыть живот как можно больше, но он с легкостью убрал мои, как будто их там и не было.
– Я скучал, малышка, я так по тебе скучал, и по нашему малышу. – шрам на его лице смотрелся очень жутко, напоминая все ярче о том дне, когда я запустила в него вазу и та осколками врезалась ему в лицо. В тот день мы втроем могли умереть, хотя даже вчетвером.
– Зачем ты пришел? Чего ты хочешь? – я, то срывалась на крик, то на полушепот. Голос сел, в горле пересохло. Сил не было, и только слезы все также текли по щекам.
– Я хочу тебя, я хочу забрать тебя домой. – я вложила последние силы, чтобы оттолкнуть его и бежать, но я упала, пыталась схватить телефон, но он опередил меня и кинул его в стенку. Он схватил меня за руки, поднимая на кровать, кинул, как будто я кукла. Я подобрала ноги, пытаясь отодвинуться как можно дальше, но он схватил меня за них и подвинул к себе, наваливаясь на меня всем весом, я кричала, вырывалась, стараясь не навредить ребенку, мне было больно, он стал раздевать меня и держал мои руки над головой.
– Уходи, Артем, уходи, что ты делаешь? Я ненавижу тебя, сволочь – я пищала, потому что это была истерика. Мне было противно от его присутствия, от того, что он делал сейчас со мной. Я думала о малыше и Никите. Как же сильно я их люблю, возможно больше я никогда не смогу им этого сказать. Мне было очень плохо, и я боялась, что все что он сейчас со мной сделает будет для меня летальным. Он развязал халат и отодвинул лиф в сторону, лапая мою грудь. Слезы закончились, я все еще пыталась вырваться из его рук, но каждое движение отдавалось дикой болью. Пока я пыталась освободиться от него он наставил мне кучу синяков на ребрах, ногах, руках.
– Нет, я не уйду, ты будешь моей. Ты и есть моя. Я люблю тебя, ты не сбежишь от меня больше никогда, иначе за это ты сильно поплатишься. – говорил он и целовал мои руки, ноги, грудь, живот, шею.
– Я никогда не буду с тобой. – выплюнула ему в лицо за что получила сильную пощечину. Из глаз снова покатились слезы, щека пылала, а я понимала, что проваливаюсь в бессознательное состояние. Я услышала, как открылась дверь, и повернула голову, действуя рефлекторно скорее, чем осознанно – Никита… ты пришел – очень тихо сказала я, в тот момент, когда Артем уже почти стащил с меня халат и я осталась в одних трусах. Ник недолго думая, отшвырнул Артема в другую сторону и начал его бить. Я слышала, как он материться, как кричит, что никто не смеет трогать его жену и ребенка, я слышала, как он обзывал Артема и говорил, обманчиво спокойным голосом, что закопает его живьем, если еще раз увидит рядом со мной или моими родными. Я все это слышала, но я не могла помочь, я лежала и не понимала почему я в сознании и ничем не могу помочь. Через пару минут Никита сел рядом со мной и запахнул мой халат, взял меня за руку и поцеловал костяшки на пальцах.
– потерпи милая, скоро все закончится. – буквально через несколько секунд после этих слов в комнату вломилась полиция, они забрали Артема и увели его. Администратор, охранник и врач, недавно осматривающий меня залетели в комнату и застыли. – ну, какого хрена ты там стоишь? Осмотри ее. – Никита крикнул на врача и тот резко подскочил ко мне, начиная проделывать какие-то махинации. Остальным Ник сказал уйти, и что он сам со всем справится и разберется. Только минут через 15 врач закончил свою работу, и вынес вердикт, что ребенок в порядке, я выдохнула, а мне нужно показаться травматологу, возможна трещина в ребре, без рентгена не скажешь точно. Сделал мне укол успокоительного и покинул нас.
Пока Никита закрывал за ним дверь, я успела немного подняться на кровати и снова держала в руках своего малыша, образно говоря.
– Зачем ты села, тебе нужно отдохнуть, укладывайся, я пока посижу. – он сел на кресло у большого окна, которое стояло ко мне спиной.
– Ник…
– Что, родная?
– Я…мне очень жаль, прости меня, я люблю тебя очень сильно, прости. – не понятно откуда, но снова появились слезы. Он подошел ко мне, сел рядом и вытер их тыльной стороной ладони.
– Прекрати плакать, тебе не за что извиняться. Это я вел себя как мудак, прости, любимая, я тоже тебя очень сильно люблю. И тебя я люблю – последнюю фразу он сказал поцеловав мой живот и снова вернувшись к моим щекам. Он покрывал мое лицо, руки, тело поцелуями, а для меня они были лучшим лекарством, мой любимый снова рядом, пусть и при таких обстоятельствах, я выдержу все ради этих двоих. – Спи, родная, завтра съездим в больницу, и прогуляемся, обо всем поговорим. Закрывай глазки.
– Не уходи, пожалуйста, ложись со мной. – и он лег, сперва уложив меня поудобнее, потом лег рядом, обнимая за живот, где жил плод нашей любви.
Глава 21.
Никита.
За сутки до произошедшего.
В голове было слишком много мыслей. Вот уже с момента возвращения в Америку, где, казалось бы, все должно было стать на свои места, я думаю только о компании и ее дальнейшей судьбе. Я не стал ничего говорить Сане по поводу всего происходившего сейчас. Она работала над незавершившимися проектами и ни о чем не догадывалась. После того отвратительного случая с ее бывшим, я не мог позволить ей переживать еще больше. И тем более не мог рисковать здоровьем нашего ребенка. Каждый день я пытался разобраться со всем до тех пор, пока не падал. Я приходил домой, когда Сана уже спала, а уходил, когда еще не проснулась. Наши встречи свелись к минимуму. Я очень скучал по ней. Мне не хватало просто ее голоса, звонить не было совершенно времени. Я попросил Майкла присматривать за ней, пока я занят.
Дело стало таковым еще в Москве. Мы уже купили билеты на самолет, когда из офиса мне позвонил мой заместитель с встревоженным голосом, сообщая, что у нас проблемы. И очень серьезные. Я решил не посвящать в них Сану пока сам не разберусь в чем дело. Мы прилетели и с тех пор я пропадал в офисе. На ее попытки расспросить меня в чем дело, по началу я отнекивался, потом перестал обращать внимания, а позже и она перестала спрашивать.
Пока мы решали дела в России, бывшая совладелица фирмы решила воспользоваться этим и очень сильно подставила меня. Оригинал документа о дарении акций мной Рождественской Александрине Дмитриевне был украден, и заверенная копия осталась только в одном экземпляре у нее, но как оказалось позже и этой копии больше не было. Последняя документация, заверенная по всем правилам, говорила о том, что Ева Райт имеет большую часть акций компании и, что я украл эти самые акции. А точнее принудил ее отказаться от них в пользу своей любовницы. Да, да, именно так мне сказали в суде, в котором за это время я побывал уже не раз. Когда мы переоформляли компанию наших родителей на нас, оказалось, что есть третий человек, владеющий буквально 4% акций компании, но именно этот человек по всем документам оставался инкогнито и только отцы знали, кто это. Он не влезал в дела и никогда не имел права голоса, но в случае серьезного разногласия он имел право вмешаться и передать эти 4% стороне, которую он счел бы более достойной. Как это определялось никто никогда не знал, да и незачем было задумываться. И вот сейчас, когда мы в миллионный раз перепроверяем все документы, никак не можем понять, каким образом у Евы оказалось по документам больший процент, нежели мой. Дата, подпись, печать, нотариус все было настоящим и соответствовало тем дням, когда мы только вступили в правление. Юристы не могли найти ниточку, которая привела бы нас к разгадке. Мне казалось, что этой ниточки не существует и мы зря тратим время. Видимо потерять компанию было мне предначертано.
Мы не могли предоставить суду вменяемых доказательств, что это липовые документы и, что совладелица фирмы по документам не Ева, а Сана. Хотя, мы не могли предоставить вообще никаких доказательств. Я уже было отчаялся и решительно был настроен на разговор с любимой женщиной о том, что вообще происходит. Я уже собирался ехать домой, когда в кабинет зашла Ева. Я с трудом сдержался, чтобы не наброситься на нее и не встряхнуть ее хорошенько за то, что она сделала со мной. Она с едва заметной ухмылкой, прошла к столу, села и была готова смотреть на меня вечность, ожидая, что я первым скажу хоть что-то.
– Вон.
– Зачем так грубо, милый? – сейчас, когда она была ближе, я заметил, что что-то изменилось в ней. В целом, она оставалась той же блондинкой, в стильной одежде и на каблуках, но взгляд и ее лицо…Выглядела она намного хуже, чем была при нашей последней встрече. – Я так скучала по тебе. Неужели ты совсем не рад меня видеть? – она встала и подошла вплотную ко мне, присаживаясь на край стола и раздвинула ноги. От нее пахло алкоголем и выглядела она действительно ужасно. Под глазами залегли огромные мешки, которые не скроет ни одни косметика, к ее возрасту можно было прибавить лет 15. И что-то я сомневаюсь, что это просто недосып. – Иди же ко мне или твоя шлюшка надела тебе пояс верности, и он мешает? – она рассмеялась до противного звона в ушах и я, впервые нарушив правило не бить девушек, отвесил ей звонкую пощечину.
– Какого черта ты сюда приперлась? Я собственноручно готов убить тебя прямо сейчас. Все равно от тюрьмы мне уже не отвертеться. – она вмиг подобралась, но в ее лицо стало еще сильнее источать злобу и смех. Она злорадствовала и ничуть этого не скрывала.
– Я верну тебе документы и заберу заявление…но у меня есть усло…
– Что ты сейчас сказала? – я прервал ее на полуслове, потому что эта сука еще смеет ставить мне условия? – Убирайся отсюда, и больше никогда не появляйся рядом со мной. Я не думал, что ты настолько тварь. Мне жаль тебя и твоих родителей, Ева. Но они не виноваты, что ты стала такой. Ты противна мне. На тебя противно смотреть. Ты свернула не туда и пошла по очень скользкой дорожке. Только, когда упадешь и будешь умирать от передоза или недостатка новой дозы, тебе никто уже не поможет. – я выплюнул ей в лицо все, что думал и был уверен, что попал в точку. Она на игле. Как я раньше не додумался? – Ты гребанная наркоманка. Как тебе в голову пришло вернуть компанию, да еще и таким способом? А когда вернешь, что? Продашь ее ради дозы? Твой любовничек оказался умнее тебя. Или ты правда думаешь, что он отдаст тебе хоть какие-то деньги. Ты потеряла фирму, когда решила обокрасть ее, чтобы покрыть его долги, а сейчас что? Он подсадил тебя на иглу и доит из тебя все, что только можно. Очнись, Ева. Ты идиотка, если веришь. Убирайся. После суда продашь фирму и проживешь еще года 3. Надеюсь они будут для тебя СЧАСТЛИВЫМИ. – я сделал явный акцент на последнее слово. – Одно ответь, как тебе удалось получить большую часть? – зная, что она плохо сейчас соображает, я надеялся получить хоть какую-то информацию.
– Все просто, я выпросила имя у отца и заставила красавчика Джеймса передать мне эти акции задним числом. Юристы и он долго сопротивлялись, но, когда у твоего виска появляется дуло пистолета все сразу становятся сговорчивее. – она вышла из кабинета, а я принялся крушить все, что попадалось мне под руку. Я поехал домой, надеясь наконец рассказать все Сане, но ее не оказалось там. Я был очень зол и не смог сбавить тон, когда она взяла трубку. Наш разговор завершился быстро, и я подумал о том, что я конченный придурок. Найдя в баре бутылку виски, через 40 минут я уже допивал ее содержимое и открывал вторую. А через час я уже спал, впервые настолько крепко за последние два месяца.
Утро началось очень тяжело. Меня сушило, и я боролся с желанием не убить кого-нибудь сегодня. Глянув на время, я понял, что уже далеко не утро. Евы не было рядом, но ее не было всю ночь. Видимо она не пошутила, когда сказала, что не придет сегодня ночевать домой. Я не на шутку испугался и разозлился, решив позвонить ей, но мобильный оказался отключен. Тогда я попросил своих ребят пробить последний адрес по телефону.
«Какого черта?» пронеслось в моей голове, когда я увидел адрес, который мне прислали парни. Он был знаком до глубины души, и я немедленно направился туда, решая, что сегодня в офисе справятся без меня. Пока я ехал, вспоминал вчерашний разговор с Евой и вспомнил имя. Джеймс. Джеймс, владевший 4% акций фирмы и так легко их потерявший. Кто же ты? Мне пришла смс от мамы, что через два дня они вернуться в США, так как папа узнал о проблемах и готов помочь мне. Стало немного легче. Я рассказал юристам о вчерашней встрече с Евой, и со спокойной душой отложив все дела на потом, поднимался в лифте в квартиру, где сегодня ночевала моя девочка. Мне было непонятно, я был зол, я ревновал. Как они вообще познакомились? Двери открылись, пуская меня в дом к этому заядлому холостяку. Сам он показался через пару секунд, не понимая кого принесло в его берлогу.
– Ну, здравствуй, друг. – я сумел его ошарашить. Я давно не видел Алекса. Последний раз это было, еще до того, как мы с Саной стали встречаться.
– Ник, что ты тут делаешь? – он спросил, а затем подойдя ближе обнял и похлопал меня по плечу. А затем отстранился, понимая, что я не слишком в радушном настроении. – Что случилось?
– Это ты мне скажи что случилось и какого хрена моя беременная женщина сегодня провела ночь в твоей, мать ее, квартире?
– Александрина твоя жена? – мне показалось, что разговор у нас будет долгим.
Глава 22.
Никита.
– Да, брат, она моя жена. – мне казалось, что я очень сильно закипаю от ревности и готов сейчас дать в морду лучшему другу. – Так ты расскажешь мне по хорошему как так, черт возьми, получилось? Или я за себя не ручаюсь.
– Ээээ, Ник, приугомони свои таланты. Ничего такого не было, за что стоит получить. Поэтому пошли сядем и все мирно обсудим. – меня честно накаляла эта ситуация и только очень сильное похмелье, и усталость от работы за последние два месяца позволяет мне держать руки при себе. Будь я в другой форме сегодня утром, я бы без вопросов…ну, не важно.
– Я слушаю. – Алекс принес два бокала и наполнил их янтарного цвета жидкостью.
– Пей, так разговор легче пойдет. Выглядишь ты отстойно. – я без лишних слов опустошил бокал и так действительно стало легче. – Ты отвратительный мудила, если заставляешь свою беременную жену плакать и по ночам слоняться не пойми где. Я встретил ее в парке у офиса вечером, она сидела на скамейке, а я ее не заметил и стал рядом. Ждал Катрин, свою девушку, но она позвонила сказать, что не придет, не успевает и я отдал цветы незнакомке, сидящей там. Потом она встала и собралась уходить, но ей стало плохо и я решил проводить ее хотя бы до машины, а потом позвонил ты и она стала белее мела. Она хотела плакать, но почему-то держала слезы в себе. А когда она сказала, что едет не домой, а в гостиницу, вот тогда-то я и решил позвать ее к себе. У меня не было никаких мыслей на счет нее. Я же не извращенец какой-то и не совсем отбитый дебил, чтобы трахнуть беременную разок и выставить ее. – на этих словах кулаки непроизвольно сжались – да, тихо, ты, тихо. Мне просто внутри что-то подсказало, что так будет правильно. И увидев ее беременную, я вспомнил Элис, не мог не помочь ей. Мы поговорили, она рассказала о тебе, но не говорила имя, а потом сказала о том, что она владелец дизайнерской фирмы, и мне показалось, что именно с ней у меня сегодня встреча. Теперь понимаю, что так и есть. Но ничего не сказал ей пока. Ник, не парься, она мне как сестра за одну ночь стала. Мне было так легко с ней поговорить. Как с тобой в те злополучные годы. Не обижай ее. Она уже пару месяцев такая ходит, если судить по ее рассказам. Ну, все. Теперь ты. Что происходит? Я могу помочь? – я выслушал все это, ни разу не перебив. Откинулся на кресле и уткнулся в одну точку. До конца рассказа, я понимал, что верю и ему, и ей. И минутная слабость в виде чесания кулаков прошла.
Я рассказал лучшему другу все, что сейчас твориться в моей жизни. И понял, что мне это было нужно. Выговориться.
– А вчера она заявилась в мой кабинет и решила поставить условия, чтобы я не сел. Но я был через чур зол и послал ее на все четыре. – я замолчал, и друг тоже. – Она на игле, Алекс. И умом понимаю, что может стоит вмешаться и помочь, но не могу. Зубы сводит от мысли, что даже после помощи она не изменится.
– Вот же сука. – Алекс не сдерживался в выражениях никогда, и именно поэтому сейчас комментировал каждую фразу. – Но вообще жалко девчонку, ей же тупо манипулируют. Может не сам, но хотя бы пристроишь ее в клинику как-нибудь. Поговори с ее отцом.
– Родители только послезавтра вернуться в штаты. Мама писала. Не знаю, прилетят ли родители Евы вместе с ними. Посмотрим, короче. Ладно, мне уже пора в офис, спасибо, что выслушал и извини, что подумал…ну, ты понял.
– Не парься, я бы тоже хрен знает что подумал на твоем месте. Мне уже тоже пора на встречу с твоей возлюбленной. Береги ее, братан, она у тебя крутая, раз за два месяца еще не послала тебя.
– Если тебе будет не сложно, можешь не говорить ей о том, что мы знакомы. Пока не надо. Потом я сам расскажу ей о тебе и на свадьбу может позовем.
– Без проблем. – он проводил меня до лифта и я спустился на парковку, сказал водителю, что едем в офис и немного задремал. Проснулся, когда понял, что мы уже на парковке и звонит мой телефон. Я собирался подняться к Сане, но юрист сказал, что есть зацепка и я помчался в свой кабинет. До вечера мы разбирали и перепроверяли найденную информацию. Я очень боялся, что мы опять ошиблись и это не поможет. Но зацепка на самом деле была. В одном из документов фигурировало имя некого Д. Кэмпбелла. Судя по всему, это и был Джеймс. Там была только его подпись, а она сходилась с подписью на документах Евы о владении 52% акций. Тогда поиски облегчались. Мы знали, кого ищем. Через час мы узнали, что Джеймс Оливер Кэмпбелл покинул Соединенные Штаты Америки два месяца назад. Билеты были куплены в Британию на него, его жену и пятилетнего сына. Но еще через три часа, мы все-таки смогли связаться с посольством США в Англии и они обещали помочь мне найти его в рекордно короткие сроки. Оставалось только ждать. На улице уже темнело, и сегодня я хотел приехать домой пораньше, чтобы наконец побыть со своей малышкой. Я вышел на улицу и увидел непрочитанное сообщение от Алекса, которое он прислал около 40 минут назад.
«Я ее накормил, хоть раз получилось, она пообещала, что поехала домой отдыхать. Езжай к ней, брат. Вам стоит поговорить. Обоим станет легче, если вы расставите все точки по местам» – Вот же психолог хренов. Я не раздумывая сел в машину, и мой водитель двинулся с места, вечерние пробки немного раздражали, и я решил набрать Сану, но телефон сел. Как я сразу не увидел, что он сейчас выключится. Я попросил водителя протянуть мне шнур, который всегда был в машине и включил телефон. Там висело еще одно непрочитанное сообщение, но уже от Саны.
«Мисс Рождественской стало плохо. Она находится в отеле The Ritz-Carlton» – черт, что она там забыла.
– Крис, поворачивай, мы едем в отель, и как можно быстрее. Забудь о штрафах, гони. – водитель кивнул и буквально через пару мгновений мы уже ехали по трассе, ведущей к отелю. Сердце стучало как бешенное, и почему-то мне казалось, что ей не просто так стало плохо. Рожать ей точно рано. Такое же ощущение у меня было, когда я ехал в ту ночь спасать ее от придурка бывшего. Но он же не может быть тут. Надеюсь. На всякий случай отправил сообщение Алексу, что мне нужна его помощь и написал адрес. Если сможет, он приедет. Крис гнал очень быстро, но мне казалось, что мы ползем и от этого я бесился еще больше. Лишь бы с ней все было в порядке. Мы стали в пробке, не доехав до отеля приблизительно 3 километра. Я выбежал из машины, отдав указания оставить машину на парковке и полетел на своих двоих к ней. Я всегда занимался по утрам, зал и пробежка это было то, с чего начинался мой день, но последние события делали все за меня и мне просто некогда было этим заниматься. Отличный шанс наверстать упущенное. Сейчас я думал лишь о том, чтобы Сане ничто не угрожало. Через буквально 10 минут я был в холле огромного пятизвёздочного отеля, и девушка с респшена подсказала, куда идти. Хотя я не сомневался в том, какой номер она выбрала. Я поднимался пешком по лестнице, и она казалась бесконечной. Когда я оказался на нужном этаже, я сразу побежал к номеру, где начались наши отношения. Я выбил дверь одной ногой, решив, что за ремонт потом заплачу. Я думал, что увижу там Сану и врача или Сана будет спать, но то, что я увидел привело меня шок. Кулаки моментально напряглись, мне хватило одной секунды, чтобы прийти в бешенство от открывшейся картины. Моя девочка лежала в полусознательном состоянии, а этот урод лапал ее, пытаясь раздеть полностью, ногами прижимая ее к кровати оставлял на ее коже огромные следы синяков, которые моментально приобретали яркий багровый оттенок и держа ее руки над головой. Она повернула голову в мою сторону и кажется, улыбнулась что-то прошептав, но в этот момент я одним движением стащил его с нее и кинул в противоположную сторону комнаты. Я стал бить его ногами, мечтая, чтобы эта мразь сдохла.
–Если еще когда-нибудь я увижу тебя рядом с моей женой, я убью тебя. – слишком спокойным голосов сказал я, продолжая лупасить его по всем органам. Его лицо было больше похоже на фарш, сам он был уже давно без сознания, но я не мог остановиться и только подумав о том, что моей малышке тоже плохо, я резко прекратил его бить. Тут же в дверь забежала охрана и его вытащили отсюда. Надеюсь эта падла больше никогда не появится у нас на горизонте.
Я крикнул на врача, чтобы он не стоял истуканом и осмотрел Сану, тот сразу принялся за дело и минут через десять вынес вердикт, что в целом все хорошо, но этот козел зажал ей сильно ребро и возможно там есть трещина, нужно сделать рентген. Я проводил доктора и вернулся, увидел, что Сана сидит на постели и смотрит в одну точку.
– Зачем ты села, тебе нужно отдохнуть, укладывайся, я пока посижу. – я сел на кресло у окна, но не для того, чтобы отвернуться от нее, а чтобы подумать и не мешать ей спать.
– Ник… – она шепотом позвала меня и на душе стало так тепло от ее голоса.
– Что, родная?
– Я…мне очень жаль, прости меня, я люблю тебя очень сильно, прости. – Она стала плакать, а я понял, что Алекс был прав, когда говорил, что я полный мудак. Заставляю ее плакать. Я подошел к ней и вытер ее слезы, поцеловав в лоб, прижался к ней.
– Прекрати плакать, тебе не за что извиняться. Это я вел себя как мудак, прости, любимая, я тоже тебя очень сильно люблю. И тебя я люблю – последнюю фразу я сказал нашему малышу и стал покрывать ее лицо, руки, тело поцелуями. Я так скучал по ней, скучал по этим глазам, рукам. Прости меня, милая, я обязательно все расскажу тебе. – Спи, родная, завтра съездим в больницу, и прогуляемся, обо всем поговорим. Закрывай глазки.
– Не уходи, пожалуйста, ложись со мной. – она боялась, что я снова оставлю ее одну, глупенькая. Теперь никогда и ни за что. Я поцеловал ее, укрыл одеялом и лег рядом.
Через полчаса мне все-таки пришлось оставить ее одну ненадолго. Приехал Алекс и сказал, чтобы я вышел к машине на улицу. Я рассказал ему все, мы покурили, и он поехал домой, сказав, что завтра с этим имбицилом разберутся и ему перекроют кислород не только в Америке, но и даже в России. Я был благодарен другу за это, потому что я бы не потянул все сразу, и еще помощь как никогда была нужна мне. Не представляю до сих пор, что он тогда чувствовал, когда потерял Элис. Я вернулся в номер и снова улегся рядом с любимой. Уснуть я конечно же не мог, и просто лежал рядом всю ночь, обнимая ее так сильно, как будто не видел по меньшей мере год. Под утро меня все же немного сморило, и я уснул минут на сорок, а проснулся от того, что кто-то перебирал пальцами мои волосы на голове. Открыв глаза, я увидел, что Сана не спит, а смотрит на меня и улыбается. Я взял ее за руку и поцеловал пальцы, которые только что были на моей голове.
– Я скучала.
– Я тоже, малышка. Расскажешь почему ты здесь?
– Я была зла на тебя, и не хотела ехать домой. Решила, что это место подойдет, чтобы переночевать еще ночь тут.
– А зачем ты обманула Алекса и пообещала ему поехать домой? – ее глаза округлились от удивления, но я оставил этот жест без внимания.
– Откуда ты знаешь Алекса? Ты с ним что-то сделал? Ник, у нас ничего не было, я просто переночевала у него. Он хороший
– Эээй, тихо, успокойся, ничего я с ним не сделал. Алекс мой друг. Лучший. Я бы убил его, если бы знал, что он хотя бы пальцем к тебе прикоснулся, но я верю вам обоим, не переживай.
– Как лучший друг? Вы знакомы? Так это ты тогда спас его фирму и его от алкоголизма? – она это говорила как будто меня тут и не было, вроде в себя, но вслух.
– Да, я. Но давай не будем об этом сейчас. Я хочу тебе много чего рассказать, но сначала мы поедем в больницу на рентген, а потом сходим в какой-нибудь ресторан и все обсудим. Согласна?
– А как же работа?
– Мы вообще-то начальство, у нас будет выходной сегодня.
Глава 23.
Александрина.
Уже целый час я носилась из кабинета в кабинет и общалась со всеми возможными врачами. За это время я сдала кровь на анализы, которые даже представить не могла, что существуют, сделала рентген, УЗИ, на котором узнала пол нашего будущего малыша. Меня хотели оставить на пару недель в больнице, но я отказывалась всеми силами. Клятвенно пообещав каждому доктору, что такого больше не повториться, я буду крепко спать и хорошо кушать, а еще возобновлю свои плановые осмотры и начну серьезнее относится к тому, что я все-таки скоро стану мамой. На рентгене моего ребра оказалось, что трещины нет, только ушиб. Мне дали мазь и сказали, чтобы неделю придерживалась более спокойного образа жизни в физическом плане. Когда доктор смотрел рентген и ощупывал ребро, Ник побледнел, его кулаки сжались до состояния хруста и было видно белые костяшки пальцев, а желваки заходили в яростном ритме. Я подошла и взяла его за руку, этот жест немного отрезвил его, и он смягчился. Уже на выходе из больницы, он резко остановился и притянул меня для поцелуя. Он не был таким, как утром, и даже не такой как в первые дни нашего знакомства. Он целовал меня властно, будто показывая всем, что я его и только. Он обжигал мои губы своим дыханием, его язык играл причудливую мелодию, сплетаясь с моим. Он позволял мне держать себя наравне с ним, но иногда давил меня, и я без остатка проваливалась в бездну, подчиняясь ему властному, но такому нежному и любимому. Родные губы оставили последний короткий поцелуй и Ник оторвался от меня.
– Малышка, если мы продолжим, я за себя не ручаюсь. Пойдем поедим. – Мы оставили машину на парковке больницы и решили прогуляться пешком. Я ничего ему не ответила, просто опустила голову. Он взял меня за руку, и мы молча шли до самого ресторана. Уже внутри, мы сели у большого окна на один диван, он обнял меня, перебирая мои пальцы и я полу легла на его широкую грудь. Официантка приняла заказ, а мы продолжили наблюдать за видом из окна, боясь нарушить тишину.
– Мы слишком молчаливы сегодня, не находишь?
– Да, есть немного, я просто не знаю с чего начать разговор – я повернулась к нему лицом и не отпуская руку, увидела вмиг посерьезневшее лицо. Ник сделал глубокий вдох и заговорил.
– Эти два месяца, чтобы ты не надумала себе, маленькая, знай, что у меня была только работа. Я знаю, что в твоей глупенькой голове могли родиться несколько вариантов развития событий за прошедшее время, но нет. У меня никогда и никого не будет, кроме тебя. Я был занят работой. Целиком и полностью. – мне показалось, что эти слова дались ему не слишком тяжело и я ожидала услышать, что же его так мучает. Он был подобран и готов говорить дальше, когда девушка принесла нам горячий чай и первое. Не прикоснувшись к этому всему, я едва заметно кивнула, не подавая виду того, что мне стало намного легче услышав эти слова. Я верила ему всегда и верю сейчас. Хотя, конечно, в моей голове прокрадывались мысли, что возможно у него появилась любовница, но я старалась отогнать их подальше. – Я не хотел говорить тебе обо всем, что происходит только потому, что очень переживал за тебя и нашего ребенка. Ты еще не отошла от случая с придурком бывшим и не хотел заставлять тебя нервничать по новой. Но сейчас мне нужно сказать тебе нечто, что возможно изменит твою реакцию. В нашей фирме большие проблемы, официально ты сейчас не являешься совладельцем и вообще по документам тебя не существовало в этой компании никогда. Но это не самое главное, о чем я боялся сказать. Сана, меня могут посадить. Я говорю тебе сейчас это, чтобы ты была готова в случае чего. – мое сердце пропустило несколько ударов, дыхание остановилось, я попыталась прийти в себя. Никита замолчал и откинувшись на спинку дивана, поднес мои пальцы к себе и сильно зажмурившись просто сидел. Как? Почему он молчал? За что его могут посадить? Как надолго? Почему все так несправедливо? Из глаз непроизвольно снова потекли ручейки слез, оставляя за собой мокрую дорожку на щеках. Я закрыла глаза и хотела, чтобы все это оказалось шуткой. Но он молчал и ничего не опровергал. Я резко дернулась, когда к моим щекам прикоснулись горячие ладони моего мужчины, стирая ту самую дорожку. – Милая, не плачь, я прошу тебя. Твои слезы видеть невыносимо. Я чувствую себя последним законченным мудаком, который вновь заставил тебя плакать. – вместо ответа я прижалась к нему со всей силы и боялась отпустить хоть на минуту. Я перевела дыхание, немного успокоилась, выровнялась и вгляделась в его глубокие, обычно синие, но сейчас абсолютно черные, глаза.
