Текст книги "Русалка в старинном пруду"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Утомленная прогулкой и болтовней, Кендалл после полудня была очень задумчива и тиха.

– Кендалл, вы хорошо себя чувствуете? Мне показалось, вы прихрамываете. Вам было неудобно сидеть на раме?

– Не беспокойтесь, – тихо ответила молодая женщина, рухнув в кресло в холле.

– Когда я плавал, предоставив вам сидеть под деревом, то видел, как вы несколько раз засыпали. Вы не высыпаетесь, Кендалл? У вас много работы или какие-то проблемы? – чутко поинтересовался мужчина, внимательно всматриваясь в ее разгоряченное на солнце лицо.

– Да не тревожитесь вы так обо мне, Хадсон, – улыбнувшись, протянула она. – Я нормально себя чувствую. Просто немного утомилась. А что касается моей хромоты, то я действительно передавила мышцу. Скоро пройдет… Я сейчас отсижусь немного, заберу свой портфель из вашего кабинета и отправлюсь домой, – медленно огласила свои планы молодая женщина.

– Вы уже обдумали мое предложение заняться составлением каталога антиквариата леди Беннингтон? – спросил Хадсон.

– Тогда мне придется поселиться в этом мавзолее и начать вести себя подобно приведению. А мне бы этого не хотелось, мистер Беннингтон. И вам не советую. Вычистите-ка это место и обустройте его под себя, если вы, конечно, намерены и впредь здесь жить.

– Может быть, вы и правы. Не исключено, что я здесь останусь, – нехотя отозвался он, нахмурившись.

– Вам необходим каталог мебели, чтобы ее продать? – уточнила Кендалл Йорк.

– Я бы хотел иметь его для порядка, – сдержанно ответил Хадсон Беннингтон.

Заметив его внезапную грусть, Кендалл встала с кресла, намереваясь покинуть особняк «Клодель».

– Побудьте еще немного! – правильно расценив ее намерения, властно распорядился хозяин дома. – Я принесу ваши вещи, – сообщил он и удалился в свой кабинет.

Кендалл Йорк проводила его удивленным взглядом и осталась ждать.

Буквально через минуту он вернулся с ее портфелем в руках и аккуратно передал его своей гостье, которая уже стояла у выхода.

Хадсон распахнул перед нею дверь и натянуто улыбнулся.

Кендалл охватила неловкость. Она уже представила, как после такого насыщенного впечатлениями дня вернется домой и будет изводить себя в паническом ожидании завтрашнего визита. Поэтому Кендалл рискнула предложить:

– Я понимаю, что сегодня мы не работали, но я все же хотела бы попросить вас о выходном. Завтра в первой половине дня мне необходимо сделать кое-какие важные личные дела, – расплывчато объяснила она.

– Если первая половина дня у вас занята, мы бы могли поработать после полудня или даже вечером, – деловито предложил Хадсон.

Кендалл Йорк постаралась скрыть свое разочарование таким неуступчивым ответом и пробормотала:

– Я думаю, что управлюсь со всеми своими делами до полудня, мистер Беннингтон.

– Хорошо, буду вас ждать в двенадцать, мисс Йорк… И постарайтесь не опаздывать, – чуть раздраженно добавил он.

Кендалл кивнула в знак согласия и собралась уже переступить порог, когда он внезапно обхватил ее за талию и поцеловал в щеку. Она почувствовала глубокий цитрусовый аромат и еле уловимые нотки сандала.

После поцелуя, который длился не дольше вздоха, Хадсон отнял от нее руку, словно позволяя наконец покинуть его дом. Но Кендалл застыла в недоумении на пороге, вопросительно глядя на него. В качестве объяснения она тотчас же получила еще один поцелуй, на сей раз в губы, вернее, в уголок рта.

– Я приду завтра, мистер Беннингтон, – прошептала Кендалл, чувствуя, как румянец заливает ее лицо. – В четыре, – добавила она.

– В четыре так в четыре. Я буду ждать вас, мисс Йорк, – буркнул он.

Кендалл удалялась, чувствуя, что Хадсон Беннингтон продолжает стоять на пороге и следит за каждым ее шагом. И все же она не поддалась искушению и не оглянулась.

Хадсон Беннингтон Третий наблюдал, как уменьшается хрупкая фигурка Кендалл Йорк. В его голове не было мыслей – он просто созерцал уход своей новой знакомой. Когда она исчезла из виду, она закрыл дверь. Настроение у него было хорошим, хотя по лицу этого сказать было нельзя. Он даже не почувствовал никакого волнения в связи со своим поступком, а только провел рукой по губам, довольный тем, что поцелуй состоялся.

Неожиданно зазвонил мобильный телефон. Он извещал хозяина о том, что получено новое текстовое сообщение. Хадсон начал читать послание, которое гласило:

Улетаем из Лондона в следующий четверг. Новое задание в Северной Африке. История об усыновлении местного ребенка некой знаменитостью. Требуется сделать шикарные фото благодетелей и сиротки. Чушь, но хорошо платят. Немедленно оповести о своем согласии, если готов взяться за это. Куда пропал? Звони. Чего ждешь? Звони!!!

Хадсон Беннингтон Третий без энтузиазма прочитал сообщение, усмехнулся последним репликам коллеги и занес было палец над кнопкой «Удалить». Однако в последнюю секунду передумал.

Его команда – его друзья. Последние десять лет они неизменно были вместе. Ближе этих парней у него не осталось никого. Они заменили ему семью, они доказали свою преданность друг другу и общему делу. Его решение, каким бы оно ни было, так или иначе отразится на его верных товарищах. Если он ответит согласием теперь, поедет в эту коммерческую экспедицию, потратит свои силы и время на то, чтобы запечатлеть поп-идолов и их будущего приемного ребенка, на радость глянцевым изданиям и их читателям, то как он сумеет изменить свою жизнь, порвать этот замкнутый круг, найти для себя что-то действительно стоящее?

Достаточно ему только услышать голос любого из своих коллег, и он уже не сможет сопротивляться их призыву. И тогда все его попытки потерпят крах.

Это были две разные жизни, которые не представлялось возможным сочетать…

– Итак, Кендалл, дорогая! – с порога подступила к ней Таффи. – Рассказывай, как поживает мистер Великолепный? Сколько восхитительных романтических сюжетов вы сочинили сегодня.

– Ты же знаешь, что я не сочиняю сюжеты, Таффи. – Я лишь печатаю под диктовку. Да и сам автор заимствует сюжеты из жизни.

– Вы пишите о стрельбе, фугасах, гориллах в армейском снаряжении… – предположила соседка.

– Об этом не было упомянуто еще ни слова, – удивленно ответила Кендалл.

– Но не поваренную же книгу он тебе диктует?

– Нет. Он повествует о своих командировках по заданию редакции «Вояжер Интерпрайзис». В частности, впечатления последних двух месяцев, которые он в качестве фотожурналиста провел в разных уголках света. Это такие небольшие зарисовки о местах и явлениях, которые его поразили. Я даже не уверена, что он был свидетелем какого-либо крупного вооруженного конфликта. Он ведь, насколько я понимаю, не военный журналист.

– Странно. Я всегда думала, что он именно за такой романтикой и гоняется. Полагала, он кто-то вроде бесстрашного крестоносца или Индианы Джонса… – задумчиво проговорила Таффи. – В любом случае, как ваши успехи? Я это хотела узнать, – пояснила подруга, приготовившись внимательно слушать.

– Не уверена, что успехи имеются, потому как сегодня мы решили не работать по причине невыносимой духоты, – выверяя каждое слово, сообщила Кендалл.

– Вот оно что! И тем не менее ты возвращаешься только сейчас! Вы чем-то занимались все это время! – принялась допытываться Таффи.

Как ни странно, Кендалл не возражала против ее любопытства, поскольку сама бы хотела разобраться, чем же на самом деле она и Хадсон занимались с утра до полудня.

Как Хадсон одевается, как выглядит, как разговаривает, о чем разговаривает, в чем признается, в чем не признается, как ведет себя, как говорит, как ходит, как молчит, как смотрит??? Этими и многими другими вопросами засыпала Таффи свою подругу, которая, хоть и смущалась, но старалась исчерпывающе отвечать на каждый вопрос.

Она отвечала вдумчиво и обстоятельно, тихо и неторопливо, без небрежности, но и без благоговения. Однако многое Кендалл оставила для себя.

Еле уловимый аромат сандала, прикосновение его руки к ее коже, взгляд, которым он ее провожал, голос, каким обещал, что будет ждать. А также собственный страх, который вынудил ее попросить выходной, тайная радость, с какой она приняла его предложение прийти после обеда. Эти обстоятельства она скрыла от своей подруги и наперсницы.

– Вас с ним уже что-то связывает? – загадочно спросила Таффи.

– О чем ты? – уточнила Кендалл.

– Ну, ты меня понимаешь. Это ведь начало чего-то большого, не так ли? – настойчиво перефразировала подруга. – Ты ведь увлеклась этим парнем, Кен?

– Увлеклась чем? Его надменностью, позерством, демагогией? Что такого я о нем узнала, чтобы почувствовать хотя бы симпатию? Нет, Таффи, нет, нет и еще раз нет. До чувства далеко.

– Никто не говорит о безумной влюбленности, дорогая. Но он ведь тебе хоть чуть-чуть нравится? – настаивала соседка.

– Признаться, он интересный собеседник, далеко не глуп, многосторонне образован, внешне весьма привлекателен…

– Неотразим, – поспешно внесла уточнение Таффи.

– Будь по-твоему, неотразим. Он в меру экстравагантен, иногда непредсказуем… Да ты и без меня все это знаешь.

– Еще он богат, – не преминула добавить бухгалтер Таффи.

– Это аргумент «за» или «против»? – с сомнением спросила у нее Кендалл.

– Разумеется, «за»! – воскликнула та.

– Не уверена. Лично меня его капитал отпугивает. Будь он просто состоятелен, я бы не придавала этому обстоятельству такого значения. Но в сложившейся ситуации я заведомо не могу чувствовать себя ему ровней.

– Не говори ерунду, Кендалл! Если ты с ним приятно проводишь время, содержательно общаешься, то какое значение может иметь состояние его банковского счета? Ты бы отказала менее обеспеченному человеку в общении, если бы он был тебе чем-то интересен? Нет… Кендалл, не будь ханжой.

– Мне действительно нравится Хадсон Беннингтон. Меня смущает иное обстоятельство. Что он нашел во мне? С одной стороны, его внимание мне льстит, но, если подумать, оно и подозрительно. Одну минуту я чувствую себя особенной, достойной восхищения, а в следующее мгновение – я уже самая несчастная дуреха на свете, особенно если вспомнить, какая пропасть нас разделяет, – саморазоблачительно пролепетала Кендалл.

– Определенно ты в него втрескалась! Нет, бедняжка, и не смей убеждать меня в обратном, – торжественно подытожила Таффи.

Кендалл Йорк тягостно вздохнула.

– И это неправильно, это моя ошибка. Я не должна позволить Хадсону увлечь себя. Потому что для него это не более чем приятный эпизод в провинциальном городишке, из которого он рано или поздно унесет ноги – с его-то страстью к путешествиям. А я останусь здесь. С разбитым сердцем. Ты понимаешь мое беспокойство, Таффи, милая? – проникновенно поделилась своими тревогами рыжая.

– Почему ты не можешь просто наслаждаться жизнью? У тебя появился классный поклонник, тебе с ним хорошо… Вы можете просто весело провести отпущенное вам время: гулять, болтать, заниматься сексом. Если это не перерастет во что-то большее, вы расстанетесь. Может быть, через пару недель ты сама захочешь его бросить. Зачем все драматизировать, усложнять, анализировать с позиции хронического неудачника?

– Мне не дано относиться к интимным взаимоотношениям столь легкомысленно, – сухо парировала Кендалл. – Я не стану вступать в связь с мужчиной, зная, что это лишь эпизод.

– Замечательно! Ты прожила двадцать три года, но так и не поняла, что все начинается с малого. Взгляд, сомнение; прикосновение, сомнение; поцелуй, сомнение; секс, сомнение; тем более брак не может обойтись без сомнений и риска. Лучше потерпеть фиаско на начальной стадии отношений, чем связать судьбу с абсолютно не подходящим тебе человеком. Современность дала женщине шанс, которого у нее никогда не было прежде. Пробовать, учиться на своих ошибках в любви, выбирать подобно мужчинам. И ты хочешь добровольно от всего этого отказаться?

– Я такая, какая есть, – обреченно пробормотала рыжая, – старомодная и трусливая.

Таффи тяжело вздохнула. Она уже начала терять терпение, но все же учительским тоном заговорила:

– Когда Джон впервые предложил мне билет на родео, которое состоится лишь в следующем месяце, я подумала: Боже, что за старомодная чушь? Неужели нужно придумывать поводы для того, чтобы побыть с приглянувшейся тебе девушкой, ждать пресловутого родео, киносеанса или же спектакля? Но я вцепилась в этот билет, невзирая на чувство глубокого разочарования, потому что таковы правила. Нельзя пренебрегать началом, даже если оно возмутительно банально… Я хочу сказать, Кендалл, что у тебя все иначе. Вы сразу поддались влечению, над вами не довлеют принятые условности, никто не судит ваши отношения, они закрыты ото всех, вы оба свободны. Ты обязана воспользоваться своим шансом.

– Как?

– Дай ему понять, что разделяешь его желание. Не держи его в неведении, не испытывай сверх меры, не притворяйся тем, кем не являешься, и не стыдись своих желаний! – азартно напутствовала Таффи.

– Этой ночью я точно не смогу заснуть, – озадаченно нахмурившись, проговорила Кендалл. – Я готова подписаться под каждым твоим советом, если бы они не были адресованы мне. Но я знаю себя слишком хорошо. И знаю, что на такую смелость не способна.

– Может быть, проблема как раз в том, что ты себя совершенно не знаешь. Возможно, до встречи с Хадсоном ты и не была способна на отважные поступки. А теперь все может круто измениться.

– Ладно, Таффи, милая. Достаточно на сегодня болтовни. Мне еще нужно поработать, если я не хочу остаться на этой неделе без зарплаты.

– Погоди, Кен. Ты говорила про какое-то женское имя, вытатуированное у него на плече.

– Мирабелла, – бодро отозвалась Кендалл. – Так, оказывается, зовут его фотокамеру.

– Чудесно! – воскликнула Таффи, рассмеявшись.

– Я бы сказала, чудачество. Теперь понимаешь, что для него важнее всего? Линзы, фильтры и прочая фотоерундистика! – обвинительно проговорила Кендалл.

– И это тебя злит, милая?

– Удивляет.

– Хотела бы я, чтобы мой милый Джон был в состоянии меня удивить. Но он бухгалтер…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Хадсон Беннингтон был решительно настроен не далее как наступившим вечером разобраться с залежами старых вещей в сарае. Но он не приступил к этому даже и следующим утром, которое было у него свободным в связи с отсутствием Кендалл Йорк. Он, конечно, мог, как и советовала ему гостья, сгрести все в кучу и выбросить на помойку, однако он еще не чувствовал себя готовым к такому радикальному поступку. Хадсон не был склонен отрекаться от чего бы то ни было, тем более от своего прошлого и прошлого своей семьи. Он еще надеялся раскопать в пыли и паутине ключики к разгадке своей жизни.

Хадсон Беннингтон Третий отказывался верить, что ведет эту кочевую жизнь, следуя примеру родителей, от неприкаянности или по инерции. Он хотел выяснить, случилось ли в его детстве, протекавшем в стенах этого дома, что-то, что прямо предопределило его нынешнюю судьбу. И если это так, то ему не следует с собой бороться, а счесть это своим призванием и больше не разрываться между тем, что могло случиться, и тем, что действительно предначертано ему.

В рабочем столе тетушки Фэй Хадсон он обнаружил черную папку и весьма удивился, прочтя на ней свое имя. Он некоторое время просидел, разглядывая узнаваемый почерк любимой родственницы, и лишь затем открыл папку.

Там он обнаружил распоряжения, адресованные ему, касающиеся ухода за домом, за садом, за прудом, за автомобилем, нашел листок с указанием кода ее личного сейфа в банке и номера счетов, еще множество деловых бумаг, которые ему следовало тщательно изучить на досуге.

Хадсона позабавило внезапное впечатление, что леди Фэй не спускала с него своего бдительного ока и после смерти.

– Ты следишь за мной, тетя Фэй?! – шутливо спросил он уютную тишину вокруг.

Он стал вчитываться в одну из рукописных бумаг, легко разбирая почерк писавшей. Она страстно обожала свой восхитительный «бентли» и составила исчерпывающий перечень рекомендаций по эксплуатации легендарного авто. Она указала все: от времени последнего профилактического осмотра до имени, адреса и краткой характеристики автомеханика, которому безоговорочно доверяла.

Хадсон Беннингтон всегда восхищался обстоятельностью этой женщины, которая тем не менее никогда не впадала в занудство.

Что из ее посланий представлялось совершенно очевидным, так это вера в то, что однажды ее любимый племянник и настоящий друг оставит свою беспокойную мальчишескую жизнь и остепенится в чертогах усадьбы «Клодель». Хотя при жизни тетушка Фэй ни полусловом не выказала этого своего мнения, принимая любое решение племянника как должное.

Кендалл привычно ступала по мощеной дороге Персиковой улицы, собираясь через пару кварталов перейти улицу и углубиться в прохладу и звенящую сушь соснового бора, приближавшего ее к усадьбе «Клодель».

Кендалл Йорк была полна предвкушений, однако она не нервничала, не терзалась, она просто шла на встречу с приятным человеком, каковым, вне всякого сомнения, являлся Хадсон Беннингтон.

Все было как обычно, но иначе. В чем именно состояла необычность, Кендалл не знала наверняка, но, будучи толковой женщиной, догадывалась. Ее взгляд изменился, ее походка и, что самое важное, ее настроение отличались от того, какими они были последние три года.

В это самое время Хадсон Беннингтон выходил из здания местного почтового отделения, спеша домой к приходу Кендалл Йорк.

На другой стороне улицы он увидел женщину, которая показалась ему знакомой. Она широко улыбалась, глядя прямо на него, и радостно махала ему рукой. Он перешел улицу, напряженно вспоминая, кто бы это мог быть.

– Привет, незнакомец! – обратилась к нему улыбающаяся женщина.

– Таффи? – произнес Хадсон с некоторым сомнением.

Та обрадовано рассмеялась, заключила его в горячие объятья, дотянулась до его щеки и звучно поцеловала.

– Ты выросла, – нашелся Хадсон Беннингтон.

– Раньше я до твоей щеки не дотягивалась, – подтвердила она. – Десять лет, нет, много больше. Стоит посчитать на досуге. Но уверена, это огромный срок, за который можно не только вырасти, но и состариться.

– Если кто-то и состарился за это время, то только не ты, дорогая! – мастерски ввернул комплимент Хадсон.

– Тогда почему ты меня узнал с таким трудом?

– Изменилась, – ответил Хадсон.

– Как именно? – полюбопытствовала женщина с кокетливой улыбкой.

– Похорошела, – лаконично ответил галантный мужчина.

– Будем считать, что я тебе верю, – озорно откликнулась та. – А что ты-то тут делаешь, Хад?

– Видишь почту за моей спиной? – шутливо спросил он.

– Она уже сто лет тут стоит, – ответила Таффи.

– Это тебе о чем-то говорит?

– Только о том, что ты был на почте. Но не о том, что ты делаешь в городе.

– Ну, Таффи, дорогая, это слишком длинная история, – предпочел уклониться Хадсон.

– Надеюсь, у тебя есть время для длинной истории за чашечкой кофе? – Решительно взяв Хадсона под руку, Таффи потянула его в сторону кафе.

Хадсону не понравилась такая инициатива. Он хмуро посмотрел на циферблат наручных часов. Сочтя, что на чашечку кофе время у него имеется, он уступил настойчивой Таффи.

– Мистер Беннингтон! – окликнули его со спины.

Хадсон резко обернулся. Со стороны почты через дорогу перепархивала девушка в розовой кофточке, лицо которой ему по странному совпадению тоже показалось знакомым.

– Марго, – недовольно прошипела Таффи, однако улыбка радушной горожанки нисколько не померкла.

– Мистер Беннингтон, – повторила запыхавшаяся девушка в розовой кофточке, неумолимо приближаясь к нему. – Я подумала… пока вы тут, пока вы не успели уйти… возможно, вы пожелаете забрать свою почту… мы ее только что рассортировали… Вот! – взволнованно объяснилась она и протянула ему стопку маленьких и больших конвертов.

Хадсон Беннингтон поблагодарил расторопную сотрудницу местного почтового отделения. Когда та отошла, Таффи едко заметила:

– Могу поручиться, что она готова была гнаться за тобой до самого дома… Завоевываешь женские сердца, Хад?

– Не было такого намерения, Таффи, – чистосердечно ответил он.

– Ну конечно, – скептически отозвалась она. – Теперь, когда ты в очередной разубедился в своей неотразимости, мы можем идти?

Заняв место за столиком кафе у окна, Таффи склонилась к Хадсону и доверительно прошептала:

– Подростком я была в тебя влюблена. Ты это знал?

– Благо, ты выросла и теперь можешь с полным основанием посмеяться над юношеским идеализмом, – шутливо ответил он на ее признание.

– Без паники, Хад. Я не стану докучать тебе своими чувствами. Теперь я не глупенькая девчушка, а умудренная опытом женщина. Любовь к соседскому парнишке осталась ярким эпизодом поры моего детства.

– Мне очень льстит быть обитателем твоих детских воспоминаний, подружка, – ласково проговорил Хадсон Беннингтон, пригубив кофе. – Но на умудренную опытом женщину ты все же еще не тянешь, Таф.

– У меня были бурные романы, дорогуша, – глубоким голосом проговорила она. – Имеются доказательства. Заходи как-нибудь ко мне, предъявлю, если сомневаешься, – томно добавила она.

Хадсон Беннингтон ошарашено посмотрел на Таффи, отказываясь верить своим ушам.

– Предпочитаю поверить на слово, – смущенно проговорил он.

– Правильный ответ! – оценила женщина, моментально сменив повадки на менее провокационные. – Тебе уже известно, что я живу с той самой Кендалл Йорк, с которой ты в последнее время регулярно видишься.

– Так ты меня проверяешь? – догадался Хадсон.

– А не должна? – невозмутимо спросила Таффи. – Кендалл для меня очень дорогой человек. Мы почти как сестры друг другу.

– Ей повезло.

– Нам обеим, – уточнила Таффи. – Она не рассказывала тебе о том, как мы встретились и подружились?

– Кендалл упоминала о том, что училась с тобой в одной школе и встречалась с твоим кузеном, который жил по соседству с ними… Если я ничего не напутал, – смутился Хадсон.

– Ничего не напутал, – подтвердила Таффи. – А она упоминала о том, что была помолвлена с Джорджем?

– Ну… Должно быть, мы все же не настолько близки, чтобы она делилась со мной такими подробностями, – неуверенно отозвался Хадсон.

– Тогда она не сказала и то, по какой причине свадьба не состоялась, – резонно предположила Таффи.

– Ты уверена, что мне нужно об этом знать? – предусмотрительно поинтересовался мужчина.

– Более чем, дорогуша, – уверила его собеседница.

– Тогда я весь – внимание, – твердо заявил он.

– Они были вместе несколько лет, хоть и дети, но по уши влюбленные. Я утверждаю это со всей ответственностью, поскольку история их любви разворачивалась на моих глазах. Я тогда долгое время жила в семье моего кузена. Когда Кендалл окончила университет и получила диплом по английской литературе, Джордж уже два года работал инженером. Они строили планы, готовились к свадьбе, которой не суждено было состояться потому, что Джордж погиб в автомобильной аварии… Кендалл в тот момент находилась за рулем. Она всегда была очень осторожным водителем. Но в тот злополучный день одной осмотрительности оказалось мало. Кендалл очнулась в госпитале, после чего несколько месяцев провела, прикованная к кровати. Восстановление шло медленно. Она во всем случившемся винила себя, отказывалась воспринимать разумные объяснения. А выйдя из больницы, она приехала ко мне и осталась. Я была счастлива принять ее, надеялась помочь вернуться к активной жизни, но вместо этого Кендалл регулярно пресекает все мои попытки подвигнуть ее к переменам. Она и работу такую себе выбрала, чтобы поменьше общаться с людьми. Я очень беспокоилась за нее – до твоего появления.

– А теперь ты не беспокоишься? – удивленно спросил ее Хадсон.

– Я лишь смею надеяться, что знакомство с тобой станет для Кендалл началом чего-то нового. Она заслуживает еще одного шанса, Хад.

– А ты не переоцениваешь мои возможности, Таффи? – озадаченно спросил ее мужчина. – Наши с Кендалл отношения не назовешь доверительными. Скорее уж наоборот.

– То, что она общается с тобой, – уже прогресс, – заверила его женщина.

– По работе, – уточнил Хадсон.

– Кендалл рассказывала, что вы гуляли.

– Ну, да… – вынужденно согласился он. – Погода располагала…

– Не оправдывайся, Хад, – бесцеремонно оборвала его Таффи. – То, что мужчина гуляет с женщиной, – это нормально, поверь мне.

– Если так говорит умудренная опытом женщина… – протянул он, шутливо капитулируя перед Таффи.

– Таффи? Хадсон? – раздался над головами непринужденно беседующей парочки недоуменно-вопросительный голос Кендалл Йорк.

– О! Кендалл! – чуть растерявшись, воскликнула ее подруга.

Хадсон Беннингтон Третий привстал и коротко произнес:

– Привет.

– Я собиралась перейти дорогу, когда увидела вас в окне, – поспешила объяснить Кендалл Йорк.

– Чего стоишь? Садись. Закажи кофе. Именно с этой целью я и заманила сюда твоего доброго знакомого, с которым случайно повстречалась на улице, – дипломатично произнесла Таффи.

– Да, мисс Йорк, я встретил вашу соседку, выходя с почты.

– Понятно, – пробормотала Кендалл, присев за столик.

Наступила долгая и потому томительная пауза, от которой Таффи раньше прочих нашла возможность избавиться.

– Кендалл, дорогая, закажи к кофе что-нибудь вкусненькое. Хад составит тебе компанию, потому что мне нужно еще ненадолго заскочить в офис. Встретимся дома, милая. Собачий корм я куплю по дороге. Рада была тебя встретить, Хад, – поспешно распрощалась с обоими Таффи, поднялась и стремительно удалилась.

Проходя мимо огромного окна кафе, напротив которого сидели ошеломленные таким поворотом Хадсон и Кендалл, она широко им улыбнулась и помахала ручкой.

– Я, пожалуй, закажу еще кофе, – сообщил Хадсон Беннингтон.

– Ммм? – непонимающе промычала Кендалл.

– Я сказал, что закажу еще кофе, – отчеканил мужчина.

– А, понятно, – растерянно отозвалась рыжая, уткнувшись взглядом в стол.

– Кендалл, вы очень напряжены… – осторожно сказал Хадсон.

– Что, простите?

– Не заставляйте меня чувствовать себя идиотом. При взгляде на вас меня судорогой сводит.

– В таком случае, вторая чашка кофе вам только повредит, – воинственно сообщила Кендалл.

– А я все же рискну.

Кофепитие протекало в абсолютной тишине.

Отставив опустевшую чашку, Кендалл наконец осмелилась поднять глаза на Хадсона, который давно уже разделался со своей порцией. Он молча смотрел на нее, словно ожидая какого-то знака.

– Хадсон… – тихо начала она.

Хадсон Беннингтон устремил на нее сосредоточенный взгляд.

– Если тебе есть что сказать, Кендалл, то не молчи. Потому что я ведь могу и не угадать, – вкрадчиво проговорил он.

– Ты должен позволить мне… уйти… сейчас, – прошептала она, опуская глаза.

– Не должен, – твердо возразил он. – И не позволю, – добавил мягко.

Кендалл виновато моргнула и попыталась встать. Хадсон расплатился и встал вслед за ней. Он нагнал ее у дверей, и они вместе вышли из кафе. На улице он взял ее под руку.

– У вас с Таффи есть собака? – добродушно поинтересовался Хадсон.

– Да, его зовут Орландо, – ответила Кендалл. – Он сам к нам пришел и остался… Так же, как я, – взволнованно добавила молодая женщина.

– Толковый пес? – поинтересовался Хадсон.

– Возможно… Он глухой. И постоянно шмыгает носом, сколько его ни лечи. Но без него нам было бы не так уютно жить. Таффи со мной согласна.

– Итак?! – сказал Хадсон, неожиданно остановившись посреди тротуара и встав напротив Кендалл. – Что теперь? Можно, конечно, продолжать этот меланхолический разговор ни о чем…

– Или? – спросила Кендалл.