Текст книги "Письмо из прошлого"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Во второй половине дня в понедельник Сэм сообщила по телефону, что на ближайший от Кардиньяра аэродром прибыла Бетси. Именно так Райан называл свой личный самолет. Он обычно пользовался им один раз в несколько недель. Теперь же у него появилось время полетать.

Заложив страницу в книге, которую читал, он взял ключи и вышел на улицу. Спускаясь вприпрыжку по ступенькам, он внезапно остановился, увидев гостью в цветастых джинсах, футболке с изображением русалки и розовых туфельках, которая прыгала через скакалку перед его домом. Она посмотрела на него спокойным взглядом синих глаз, и у Райана перехватило дыхание.

Он бросил взгляд на соседний коттедж, но не увидел Лауры.

– Здравствуй, Хлоя!

Маленькая девочка, прыгая, прокрутилась на месте.

– Здравствуйте, мистер Гаспер!

– Твоя мама рассказала тебе, кто я? – спросил он, немного с опаской, но с большим интересом дожидаясь ее ответа.

Она кивнула, ритмично колотя по грязи скакалкой.

– Мама сказала, что вы приехали из города и будете жить пока в доме Кардиньяр. А до того, как она отправила меня поиграть со скакалкой, – продолжала Хлоя, – я слышала, как она говорила по телефону тете Джил, что, хоть вам очень идут голубые джинсы, это не делает вас настоящим фермером.

Райан сдержал смех. Итак, резкой в суждениях Лауре Сомервейл нравится, как на нем сидят джинсы. Райан почувствовал, что стал выше ростом по меньшей мере на дюйм после этого замечания.

– А что мама сказала вам обо мне? – спросила Хлоя.

Райан помолчал, вдруг снова спустившись на землю.

– Она сказала, что ты отменная наездница.

– Я выиграла приз две недели назад.

Райан представил девочку на пони, с наградой на груди и захотел оказаться рядом в то время, когда на ее серьезном личике играла улыбка.

– Ну, раз теперь мы так много знаем друг о друге, Хлоя, ты можешь называть меня Райаном.

Она снова кивнула и на этот раз слегка улыбнулась, отчего на правой щеке у нее образовалась ямочка.

– Хорошо, а то я стала бы смеяться, если бы пришлось все время называть тебя Гаспер.

– Почему тебе это смешно? – серьезно спросил он.

– Потому что моя фамилия Гаспер-Сомервейл, – продолжала Хлоя. – Гаспер – фамилия моего отца, который жил в твоем доме до того, как я родилась. Он тоже приехал из города.

Он снова посмотрел на коттедж, но Лауры не было. Она, видимо, не догадывалась об их разговоре. Райан вдруг страшно захотел, чтобы на окне заколыхалась занавеска или за бельевой веревкой раздалось ее ужасное пение.

– Моя подруга Тэмми говорит, что ее мама сказала, будто ты мой дядя, – промолвила Хлоя.

И как на это реагировать? Что сказать? Если Лаура подумает, что он переступил границы, она, конечно, перекусит его пополам.

– Ты говорила об этом с мамой?

– Я только сейчас об этом вспомнила.

– Может, вам поговорить обо мне, когда она закончит разговор по телефону?

– Они болтают о том, чего мне нельзя слышать, оттого она отправила меня на улицу. Я сказала ей, что уже взрослая и могу все знать.

– Мамы обычно хорошо знают, когда их дочерям пора все узнать.

– Я думаю, да, – и, помолчав немного, она спросила: – У меня есть кузены в Шотландии? У моей подруги Тэмми есть. Мама говорит, что в Шотландии холодно и много зелени, а мужчины носят юбки. Я никогда не видела мужчину в юбке. А ты носишь юбку?

Настоящая дочь Лауры Сомервейл, подумал он, поражаясь перемене направления мыслей Хлои. Он протянул руку и погладил девочку по голове.

– Не ношу. А сейчас, может, тебе следует проверить, закончила ли твоя мама телефонный разговор?

Хлоя пожала плечами, продолжая прыгать. Райан был удивлен тем, что и сам не хотел расставаться с ней.

– Было приятно наконец встретиться с тобой, Хлоя Гаспер-Сомервейл. Я надеюсь, мы скоро снова поговорим. – Он повернулся и медленно пошел к автомобилю.

– Куда ты идешь? – спросила Хлоя, прыгая в его сторону.

– Летать, – сказал Райан.

Она внезапно остановилась, бросила скакалку к своим ногам, наклонила голову и посмотрела на него серьезно и недоверчиво, как и ее мать.

Он присел на корточки перед Хлоей.

– Ты знаешь взлетно-посадочную полосу в районе Мэкай? – (Она кивнула.) – Так вот, мой личный самолет стоит там прямо сейчас. Его зовут Бетси, и я взволнован больше, чем ребенок на ярмарке.

Она уперлась руками в бока и опять стала похожей на свою мать.

– У тебя нет никакой Бетси!

– Ты когда-нибудь летала на самолете? – спросил он.

– Однажды. Джил возила нас в Мельбурн. На это ушло два часа. Потом мы полетели в Сидней к врачу насчет моей астмы. На это ушел час. Мы вернулись домой в тот же день. Врач дал мне новый, ужасно противный ингалятор.

– Мой самолет не такая белая громадина, как тот, на котором ты летала, и по размеру он похож на грузовик. Это «Сессна Небесный Сокол» 172-Р – весь из металла, с однопоршневым двигателем, высоко расположенными крыльями и четырьмя пассажирскими сиденьями.

– Но наш самолет был красным.

И тогда до него дошло. Он ведь разговаривает не с политическим подхалимом на коктейле, а с шестилетним ребенком!

– Ты летала на красном самолете? Это впечатляюще. Знаешь, красные самолеты – самые быстрые. – Он прыгнул в автомобиль и опустил оконное стекло. – Увидимся позже, Хлоя.

– Хорошо, Райан.

В зеркале заднего вида он наблюдал, как маленькая девочка смотрит ему вслед. Вот она прощально махнула ему, и только тогда он понял, насколько сильно стучит его сердце.

Лаура, прижав телефонную трубку к уху, взбивала в чаше яичные белки с сахаром. Она наблюдала, как передние колеса автомобиля Райана Гаспера нырнули в ухаб, потом автомашина повернула на дорогу, ведущую из города.

– Ты приезжала к моему соседу, Джил, – обвиняла она, – и даже не зашла, чтобы поздороваться со мной. Не отрицай этого. Я видела твой фургон.

– Я должна была вернуться домой к своим котам, – солгала Джил. – Так ты разговаривала с ним рассудительно?

– Как можно разговаривать рассудительно? Ты в курсе того, что он затеял с Кэлом?

Джил рассмеялась.

– Конечно, я все знаю. Но не говори мне, что ты собиралась прятаться от него до конца жизни.

– Джил, он не останется здесь до конца чьей-либо жизни. Ты видела его одежду? Вся новехонькая, дорогая. Он не годится для этого места.

– Я так не думаю. Эти голубые глаза ослепили меня, – сказала Джил. – Не говоря уже, конечно, о великолепных темных волосах. Честное слово!

– Ладно. Я поняла, куда ты клонишь. Но, в отличие от тебя, мне представился случай смотреть на все это из прошлого. Он – брат моего Уилла.

Джил помедлила, и Лаура поняла – дальнейшие слова подруги ей не понравятся.

– Лаура, я слишком стара и слаба, чтобы позволить тебе упустить этот шанс. Я никогда не слышала, чтобы ты называла Уилла своим, когда он был жив и таскался за тобой, как томящийся от любви щенок. Да и после его смерти ты его так не называла. В чем дело?

Лаура прекратила взбивать белки и поставила чашу на скамью. Она выглянула из окна кухни, но Хлою не увидела и запаниковала. Как давно Хлоя ушла? Ее дочь знала, что нужно показываться на глаза каждые десять минут. А вдруг что-то случилось? А если Райан нашел ее, когда она бегала на улице и, воспользовавшись случаем, увез на своем запыленном черном автомобиле?

Телефон начал выскальзывать из руки Лауры, как вдруг Хлоя вбежала на задний двор с теннисным мячом для Шимпанзе, который обнюхивал сорняки в дальнем углу двора.

Лаура облегченно вздохнула и переменила тему разговора до того, как Джил завела его в неподходящее русло.

– Джил, а что, если он решит бороться за Хлою? А если его семья захочет забрать ее у меня?

– Тогда мы обрушим на него такой шквал огня, какой он и представить не может. Ты и Хлоя в безопасности. Передохни и дай отдохнуть городскому ковбою по соседству. Ради бога, у парня даже нет мебели, только старый чайник, и он там более одинок, чем когда-либо была ты! Посмотри правде в глаза, подруга! Он – член семьи Хлои, нашей маленькой общины, и ни я, ни кто-нибудь еще в Тандарах не собирается лишать его гражданских прав. Нам нужны умные и сильные мужчины в сезон пожаров.

Слова Джил попали в цель.

Этот парень просто ищет нового члена семьи. Но сколько еще бессонных ночей будет у нее из-за него?

Райан подготовил самолет к работе, включил приборы, проверил руль и стартовал. Местный диспетчерский пункт согласовал план его полета с летного поля Мэкай на восток над горой Булла, потом обратно домой. Время полета один час – вполне достаточно, чтобы привыкнуть к новому маршруту.

Самолет поднялся. Райан почувствовал волнение – свобода, успокаивающий гул двигателя, бескрайнее ясное синее небо – в мире нет ничего лучше.

Самолет сделал петлю над площадкой, пересек холмы и долины – новые владения Райана, Дом, расположенный высоко на вершине холма, выглядел великолепно. Райан вдруг испытал гордость и восторг при этом виде – так давно никто и ничто не вызывало в нем таких чувств, и он искренне наслаждался.

Вероятно, поэтому у него были такие отношения любви-ненависти с братом – самым непонятным для него человеком. Но теперь он скучал по нему, даже сильнее, чем прежде. Уиллу исполнилось бы двадцать шесть лет в этом году. Интересно, кем бы он стал?

Райан посмотрел вниз на рабочий коттедж Лауры – только с такой высоты он понял, насколько это уединенное место. Самый ближний дом, не считая Кардиньяра, был далеко за холмом. Лаура жила здесь несколько лет, воспитывая ребенка в одиночестве, – непростое испытание.

Райан сделал круг над ее коттеджем, небольшим, огражденным забором двором. Лаура не вышла, и он вдруг почувствовал разочарование.

Выровняв крылья самолета, он направился на взлетно-посадочную полосу. Ему придется много потрудиться, чтобы привести старую ферму в рабочее состояние, а выслеживание красавицы соседки не входит в его планы. Все, что ему нужно от Лауры, – предоставить возможность наладить отношения с ее дочерью и заставить саму Лауру прекратить самодовольно улыбаться, а это уже зависит от того, превратит ли он ферму в цветущее хозяйство.

В тот вечер, когда Лаура развесила белье, она увидела Райана за пределами задней веранды со старым, потрепанным пособием в одной руке и дымящейся кружкой в другой. Все мужчины, которых она знала, скорее стали бы питаться супом из пакета, чем занялись бы настоящей стряпней. Потом она вспомнила замечание Джил о том, что Райану еще не привезли мебель, и почувствовала вину, подумав о своих первых одиноких ночах в коттедже после смерти отца. Джил и другие местные жители тогда постоянно приносили ей еду, которой хватило бы на полгорода.

А вот она ему не помогла, оставила одного в большом запущенном доме и даже не сказала, когда он встретится с племянницей. Она – ужасный человек, эгоистичная соседка и невнимательная мать. Ее единственный путь – покаяние.

Лаура вспомнила о пироге, который испекла днем без всякого на то повода, – он все еще лежал целехонький в холодильнике.

Лаура направилась в кухню, когда Хлоя вбежала в комнату.

– Что ты делаешь?

– Приношу искупительную жертву, – сказала Лаура, складывая куски рыбы в керамическую кастрюлю.

Хлоя взобралась на стул и поморщилась.

– Это тунец? Я его терпеть не могу.

– С каких это пор?

– С тех пор, как Тэмми ненавидит его.

Лаура улыбнулась.

– Ну, тогда тебе повезло, это не для тебя.

– А для кого?

– Для мистера Гаспера – соседа.

– А, для дяди Райана!

Лаура остановилась и уставилась на дочь.

– Что? – воскликнула она. – Почему ты его так называешь?

– Мы разговаривали сегодня днем о Шотландии, когда я тренировывала Шимпанзе…

– Тренировала, – машинально поправила Лаура и сжала руки, чтобы не выбросить тунца прямо в ведро. – Что он сказал тебе, зайка?

– Он сказал, что не носит юбок.

– Хорошо. Но почему ты зовешь его дядей Райаном?

– Сегодня в школе мисс Тилда и другие учителя шептались о черном автомобиле, который припарковался у «Вершины эвкалипта». Я сказала Тэмми, что видела этот автомобиль у соседнего дома, а Тэмми ответила, что ее мама говорит…

– Хорошо, я поняла, куда ты клонишь. Я знаю, зайка, все это очень запутано… – меньше всего Лаура хотела волновать свою дочку. Она взяла Хлою за руку и подвела к кушетке.

– Нет, я все поняла. Райан – брат моего папы. Он приехал издалека, чтобы встретиться со мной. Тэмми мне все объяснила. – Она остановилась и шмыгнула носом. – Я сделала домашнее задание – нарисовала рисунок моей семьи и отдала его мисс Тилде, а когда Тэмми рассказала мне о дяде Райане, я попросила мисс Тилду вернуть мне рисунок, чтобы я дополнила его, дорисовав дядю Райана. Но мисс Тилда сказала, что у меня было достаточно времени, чтобы все нарисовать…

Лаура в утешение провела рукой по золотистым волосам дочери.

– А давай ты нарисуешь мне свой семейный портрет и изобразишь там, кого захочешь. Мы поместим его в рамку и повесим на стене здесь.

Хлоя прекратила шмыгать носом.

– В рамку?

– Конечно! Так, значит, мистер Гаспер говорит, что не носит юбку? А я не знала!

Хлоя попыталась скрыть улыбку, и сердце Лауры сжалось. Лаура делала все, чтобы Хлоя была счастлива. Но, может быть, ей действительно не хватает родственников? Например, кузенов из Шотландии?

– Сейчас я иду в дом Кардиньяр, – сказала она.

Хлоя спрыгнула на пол и побежала к парадной двери.

– Я могу пойти с тобой? Лаура улыбнулась.

– Конечно.

Они вышли во двор и отправились в большой дом, где жил их голодный сосед.

Райан убрал ладонь от онемевшей щеки и оперся на другую руку. Деревянная лестница на задней веранде не была приспособлена для долгих посиделок. Отложив книгу, он потер глаза и посмотрел вперед. И увидел идущую к нему Лауру. Сзади скакала Хлоя. Было что-то нарочито медленное в походке Лауры, отчего он насторожился.

– Добрый вечер, мистер Гаспер, – сказала она тихо, подходя к нему.

– Ему нравится, когда его зовут Райан! – проговорила Хлоя.

– Я знаю, – ответила Лаура, и в ее глазах вспыхнул огонек. Она подмигнула дочери, и Хлоя улыбнулась в ответ. Это была первая настоящая улыбка, которую Райан увидел на лице Хлои, – будто снова взошло солнце.

– Райан или Ковбой. Я отзываюсь на оба имени, – заметил Райан.

Она протянула ему корзину с едой.

– Джил сказала мне, что у тебя ничего нет и она никогда не простит мне, если я позволю тебе умереть с голоду. Я принесла тебе вилку и тарелку, так что можешь поесть сейчас.

– Почему бы вам обеим не войти и не поужинать со мной? – Он встал, отступил назад и махнул рукой, приглашая войти в дом.

Хлоя сделала шаг вперед, но Лаура щелкнула пальцами, и девочка, надув губы, сбежала с лестницы и поплелась обратно в коттедж.

– Я собиралась пригласить тебя на обед завтра, – сказала Лаура, – чтобы ты встретился с Хлоей, но, кажется, вы оба опередили меня.

Райан ни на секунду не поверил, что она планировала пригласить его куда-нибудь. Он взял кастрюлю и тарелку из рук Лауры и поставил их прямо на пол.

– Она сама нашла меня. Я выходил из дома, и вдруг она оказалась здесь, прыгая через скакалку. Очевидно, ты послала ее на улицу, чтобы она не слушала о твоих женских секретах с Джил.

– Получается, ты из-за меня встретился с ней без моего разрешения?

Незаслуженный упрек. Он не сделал ничего плохого, но Лаура заставляла его чувствовать себя так, будто он все время наступал на ее любимую мозоль. Все, о чем он просил, – встреча с Хлоей с глазу на глаз. Чем больше она мешает ему в этом, тем чаще он будет пользоваться обстоятельствами.

– Я остаюсь, Лаура, чтобы узнать Хлою и ту, ради которой мой брат желал отказаться от своего мира.

Что-то изменилось в ее лице, в выразительных глазах блеснуло нечто вызывающее. А вот и ответ. Даже упоминание имени Уилла вызывает у нее сердечную боль.

– Зайди, Лаура, – сказал он. – Я готовлю убийственный кофе эспрессо.

– Эспрессо? – переспросила она, подняв брови.

– Обычной чашки чая более чем достаточно, чтобы соблазнить деревенского жителя.

– Хорошо, – сказал он. – Правда, это не настоящий эспрессо. Я, честно говоря, думал пригласить тебя на обычный растворимый кофе…

Она моргнула, и он подумал, что она вот-вот согласится – это же ничем ей не грозит, только двое взрослых людей, сидящих на полу перед буфетом и разговаривающих… Но потом она покачала головой и отступила назад.

– Может, в другой раз? – предложил Райан. Лаура натянуто улыбнулась ему и не ответила. Наконец она слегка махнула рукой и ушла за дочерью в коттедж.

Райан смотрел ей вслед – на покачивание ее бедер и кудрявых волос, собранных в хвост. Он глубоко вздохнул. Каждая стычка с этой женщиной вызывала у него ощущение, будто он выпил несколько порций своего любимого эспрессо.

Он ощутил запах еды, присел на старую лестницу и принялся есть восхитительную стряпню прямо из кастрюли.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующий день в школе Лаура разыскала мисс Тилду, объяснила ей семейную ситуацию Хлои, потом согласилась помочь учительнице в организации ее дня рождения. Правда, вознаграждение, которое она попросила, было минимально. В этом Лаура всегда оставалась простофилей.

– Лаура Сомервейл! Тебя-то я и ищу, – Джесси Бартон, жена Кэла и мать Тэмми, высунула голову из окна автомобиля, когда Лаура уже собиралась отъезжать.

– Доброе утро, Джесси, – сказала Лаура с натянутой улыбкой, – Моя дочь рассказывает о тебе много интересного.

– О, – Джесси поднесла руку к сердцу с невинным выражением лица. – Я надеюсь, только хорошее?

– Не совсем. Я понимаю, что весь город знает о моем новом соседе. Но я могу надеяться, что впредь ты будешь осмотрительнее? Ведь дети могут подслушивать. Мне не нужно, чтобы она лишний раз расстраивалась.

– Конечно, – громко сказала Джесси. – Если бы я когда-нибудь неосторожно расстроила малышку Хлою, то никогда не простила бы себя.

Лаура кивнула, теперь в городе быстро узнают, что она начала сражаться со сплетнями, которые достигают ушей школьников. Но, заметив огонек в глазах Джесси, она догадалась – избежать неприятностей не удастся.

– Что-нибудь еще, Джесси?

– Ну, с тех пор как ты нянчишься с ним, мы надеемся выяснить немного больше о твоем новом соседе.

– Кто это – мы? – спросила Лаура, видя, как двенадцать мамочек окружают ее.

– Давай, Лаура! – крикнула одна из них. – Расскажи, каков он?

– Он надежный? – спросила Джесси. – Холостой? Он остается?

Райан Гаспер был, бесспорно, роскошен по сравнению с упитанными, лысеющими, стареющими раньше времени мужчинами, которые жили здесь в радиусе двадцати километров. Этот супермен приглашал ее вчера вечером на кофе, и что-то в его глазах сказало ей – он более чем товарищ для распития горячих напитков. Но глупо ожидать от него чего-либо серьезного.

Лаура давно уже решила, что эти опасные отношения не нужно развивать.

– Не считая того, что он – дядя Хлои и купил Кардиньяр, – сказала она спокойно, – все, о чем я знаю: он не откажется от домашней еды.

– Так ты уже обедала с ним? – спросила Джесси и многозначительно улыбнулась остальным. – Молодец!

– Нет, – пошла на попятную Лаура. – Я приготовила тунец и шоколадный пирог и отнесла ему.

– Так он попробовал один из твоих пирогов? Тогда парень попался! – Женщины вокруг Лауры рассмеялись.

– Нет. Вы все не так поняли… – но каждым словом она рыла себе яму все глубже. Они такие же, как Джил, в свободное время занимаются сватовством. Все, что ей оставалось, – не давать им больше пищи для размышлений. – Заходите ко мне, когда будете в Кардиньяре, – сказала она, завела двигатель и уехала.

Райан провел утро на рынке домашнего скота в Минбахе.

Аукцион домашнего скота проходил в деревянном сарае с высокими стенами, с манежем для выездки лошадей в центре, окруженным с трех сторон рядами деревянных сидений. Райан поговорил с двумя продавцами, познакомился с местным ветеринаром доктором Ларсоном.

Было душно, шумно, но аукцион шел исправно.

Так вот в чем дело, думал Райан. Покупка и продажа – давление на рынок, экономика капитализма. Именно об этом он говорил последние двадцать лет. Теоретик рыночных отношений, он ни дня не занимался ведением хозяйства, даже на самом элементарном уровне.

Возвращаясь назад в Кардиньяр, Райан жаждал применить свои знания здесь, на ферме. Правда, знания эти касались лишь международной торговли и добывающей промышленности. Но в конце концов, какая разница? Он взял компьютер и пошел приготовить себе чашку кофе, потом сообразил, что не из чего. Наполнив кружку свежей водой из бака, присел на лестницу, положил компьютер на ступеньку выше и принялся записывать свои мысли.

Пролетело два часа. Его пальцы свело от работы на клавиатуре – энтузиазм был невиданный. И он умирал с голоду.

Не успев передумать, Райан схватил пустую кастрюлю из-под тунца, форму от пирога и быстро направился в соседний коттедж.

Он прошел мимо перевернутого велосипеда, брошенной скакалки Хлои и только что выстиранного белья, развешанного на улице. Затем откашлялся и постучал в открытую дверь черного хода.

– Есть кто-нибудь дома?

Он услышал шум – тихая музыка, почувствовал аромат готовки – фруктов, сдобы. Восхитительный запах!

Заинтригованный, он открыл незапертую дверь с москитной сеткой и вошел. Маленький вход был загроможден – несколько пар туфель Хлои, сложенных в углу, забрызганный грязью коврик. На столике лежали письма, в центре стояла ваза с засушенными полевыми цветами, позади – антикварное зеркало. На столе он заметил несколько фотографий в рамках. Он уже наклонился вперед, чтобы рассмотреть их, когда хозяйка дома выглянула из-за двери.

– Райан! – крикнула она. – Это ты?

Он резко выпрямился и шаркнул ногами по полу, как непослушный школьник.

– Я надеюсь, ты не против того, что я позволил себе войти. Вот принес… – Он протянул ей пустую посуду.

– Ты можешь теперь ходить везде, раз прошел мимо сторожевой собаки, – пожала плечами Лаура.

Райан проследил за ее взглядом и увидел миниатюрного фокстерьера, который обнюхивал носки его ботинок. Присев на корточки, он протянул псу руку. Пес завилял хвостом и весело тявкнул.

– Как его зовут?

– Шимпанзе, – ответила Лаура. – Нам давно пора зарегистрироваться в качестве зоопарка – столько животных завели за эти годы.

Райан пошел за Лаурой и, завернув за маленькую лестничную площадку, оказался в доме. Мягкая цветастая кушетка заполняла почти все жилое пространство. Обеденный стол был заставлен подносами и формами для сдобы. В углу стоял старый проигрыватель. Через окно кухни был виден холмистый участок земли Лауры и дорога, соединяющая их дома. Дверной проем вел в спальни и ванную комнату.

Уютно, тепло, удобно. Дом оказался намного меньше его и даже меньше тех служебных квартир, в которых он жил в крупных городах.

– Отчего его зовут Шимпанзе? – спросил Райан, огибая коврик и кресло в углу и подходя к скамье.

Лаура выключила кран и вытерла руки о передник.

– Хлоя хотела завести шимпанзе с тех пор, как увидела его по телевизору. Несколько лет назад, – продолжала Лаура, – мы остановились на щенке по имени Шимпанзе. Теперь мне кажется, что Хлоя всегда хотела собаку и использовала для этого все средства.

– Вот умница, правда?

– А ты и не предполагал?

Щелчок, и шум наполнил комнату – игла старого проигрывателя вернулась к началу пластинки. Райан просто ждал, смотря на женщину, стоящую перед ним, будто время остановилось.

В солнечном свете, который проникал через широкое окно кухни, Лаура выглядела очень соблазнительно. На ней было бледно-голубое приталенное платье с легкой юбкой и тонкими бретельками, белый передник завязан на спине в большой бант. Она смотрела на него ясными глазами – спокойно, решительно, пристально.

Не удивительно, что Уилл был сражен. Она, бесспорно, самая женственная из тех представительниц прекрасного пола, которых когда-либо встречал Райан, – плавные формы, вьющиеся роскошные волосы, длинные ноги и хорошенькое лицо, пухлые губы, тонкая кожа. Кроме того, она была мудра и дерзка, что задевало его даже больше, чем ее чувственные прелести.

Заиграла музыка Грига, и Райан с трудом оторвал взгляд от Лауры.

– Хлоя еще в школе, – сказала она слегка дрогнувшим голосом.

Она нервничает оттого, что осталась с ним одна в доме? Это еще больше убедило его в том, что нужно остаться.

– Я знал.

– Тогда зачем ты пришел? – спросила она медленнее. – Чтобы вернуть посуду?

Он молчал, отыскивая причину, которая могла бы успокоить ее.

– Я надеялся одолжить у тебя немного сахара.

Он ожидал, что теперь его испепелят, но вместо этого она рассмеялась.

– Ты разыгрываешь меня?

– Нет, – продолжал он, пожимая плечами. – Я не помню, когда до этого вообще покупал продукты. И сейчас набрал много лишнего, к примеру муку, и забыл основное – кофе и яйца.

– Бесподобно, – сказала она, улыбаясь. – Теперь сядь.

Он несколько мгновений не мог прийти в себя от ее неожиданной теплоты и огляделся в поисках собаки.

– Шимпанзе на улице, гоняется за сороками, – произнесла она. – Я тебе говорю, Райан, присядь. Я приготовлю тебе настоящий кофе.

Не осмеливаясь отказываться от такой удачи, он придвинул кухонный стул и присел, пытаясь скрыть внезапное урчание в животе.

– Зачем вся эта фольга? – спросил он, показывая жестом на ее испачканный мукой передник и две дюжины подносов на столе.

– Сегодня вечером – заседание филиала Ассоциации деревенских пожарных.

– А здесь есть какая-нибудь организация, добровольным членом которой ты не являешься?

Она пожала плечами.

– Я делаю, что могу. И я не благотворитель. Меня наняли приготовить угощение к этому событию.

– Приготовление и обслуживание обедов прибыльно?

– Я больше, чем обслуживающий персонал для обедов, мистер Гаспер, – сказала она уверенно и смерила его взглядом. – Из сахара и муки я могу делать такие вещи, которые вы никогда не пробовали, даже в кафе больших городов.

– Возможно, ты была не в тех кафе. Я уверен, что могу показать тебе пару тех, что ошеломят даже тебя.

– Прямо сейчас?

– Отчего нет? – спросил он, чувствуя, что некоторым образом выходит за установленные границы. – Возможно, однажды я отвезу Хлою в город, и, может быть, мы пригласим и тебя…

Она наблюдала за ним из-под опущенных длинных ресниц.

– Возможно, я и приму ваше приглашение, – сказала она и, отвернувшись к мойке, принялась мыть клубнику.

– А когда ты в последний раз была в кафе большого города?

Спустя краткий миг она повернулась к нему, вытерла руки о передник и посмотрела на него в упор.

– В день похорон твоего брата. У меня было время до поезда, и мне вдруг захотелось шоколада. Кроме того, шел дождь, и я вошла в первое кафе, которое было открыто. Пирожные были вкусными, но язнала, что могу сделать лучше.

Слушая ее, Райан почувствовал сильную мучительную боль в груди. Она так спокойна и жестка, а вот Райан должен побороть отчаянное желание откашляться и отвести взгляд.

– Так отчего тебя там не было? – спросила она.

– Где? – резко спросил он, уже понимая ее вопрос.

– На похоронах Уилла.

– Я сердился на него, – сказал он, удивляясь словам, которые слетели с его губ.

Он провел пальцами по шраму на руке и снова почувствовал боль при воспоминании – сильнее на этот раз, так как ждал ее ответа. Неужели она осудит его за бессердечие?

Но вместо этого она понимающе улыбнулась.

– Я знаю, что ты имеешь в виду.

Джил была права – Лаура слишком добра для таких, как он.

– Когда мой отец внезапно умер, я была в ярости, – объяснила она. – Я так сердилась на него за то, что он оставил меня одну, даже не дав мне возможности сказать ему, как я буду по нему скучать. Я сердилась на всех добрых людей в Тандарах за то, что они не могли понять моих чувств. Но больше всего я злилась на себя за свое ожесточение. Я достаточно бесшабашный человек, но в те первые недели мне казалось, что я никогда более не узнаю счастья.

Легкая улыбка пробежала по ее лицу, и он понял, что прошло много времени, прежде чем она примирилась с этими чувствами.

– Расскажи мне что-нибудь хорошее о Уилле, – сказала она, будто чувствуя его печаль.

Могли он рассказать что-нибудь хорошее? Он прокрутил в памяти воспоминания, отыскивая нечто, что могла оценить Лаура.

– В детстве он мог часами лежать на батуте, смотря на звезды, пока кто-нибудь не вспоминал, что ребенок на улице, и не затаскивал его в дом, – Райан покачал головой. – Я всегда хотел разжечь костер под этим батутом, чтобы Уилл немного ожил, и в то же время завидовал ему. Я бы не смог вот так лежать и мечтать, был слишком непоседлив.

– Хлоя может рассматривать картинки в книге без конца, – вставила Лаура. – Я никогда не была такой терпеливой в ее возрасте. Да и до сих пор. Мне все время нужно было двигаться, делать что-то, разговаривать, ходить, готовить или петь, оттого что я боялась – если остановлюсь, никогда не захочу начать все это снова.

– Я понимаю.

– Хлоя умеет просто жить, как Уилл, – она пожала плечами. – Это дар.

Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал – Лаура сама обладала даром – удивительной способностью улыбаться, несмотря ни на что.

– Как ты избавилась от злости? – спросил он.

– Лечения очень горячими пенистыми ваннами оказалось достаточно, – с дерзким огоньком в глазах сказала она и отвернулась к мойке.

Он внезапно представил Лауру лежащей в глубокой ванне – полускрытой пеной, с завитками мокрых волос на шее…

– Просвети меня.

– С удовольствием. Первое, что ты должен знать, – удовольствие от горячих пенистых ванн зависит от выбора времени. Время должно быть подходящим.

– Подходящее время, – повторил Райан, откладывая в памяти эту информацию и сопутствующий образ.

– К примеру, два месяца назад я была у запруды, сматывая шланг после полива сливовых деревьев когда внезапно начался ливень. Когда я прибежала домой, то была уже вымокшей до нитки. Каков лучший способ согреться? Принять очень горячую пенистую ванну.

Райан был вынужден отогнать от себя образ Лауры, бегущей под дождем в прилипающей к телу одежде, с искрящимися на солнце волосами…

– Расскажи еще.

– Хорошо. Когда я впервые отвезла Хлою в школу и вернулась домой, то обнаружила, что мне нечего делать. Приняв горячую пенистую ванну, я снова надела пижаму. Было самое подходящее время.

Она повернулась к нему, юбка колыхнулась мягкими складками. Она откусила клубнику, выбросила плодоножку в раковину, облизала пальцы, потом продолжила рассказывать, не подозревая о своем растущем колдовском действии на Райана.

– А потом в один прекрасный день я нашла превосходный мотив для развешивания белья. Я подпевала пластинке, сороки не были так уж восхищены, но я наслаждалась. Вдруг сквозь сырые белые простыни я увидела совершенное лазурное небо и спросила себя, зачем весь день смотрела в землю? Вот вам! Подходящее время!

Райан громко рассмеялся, когда понял, куда она клонит.

– Но, насколько я помню, в тот день появился некий незнакомец в начищенных ботинках и в запыленном автомобиле и испортил всю обедню.