Текст книги "Письмо из прошлого"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Элли Блейк
ПИСЬМО ИЗ ПРОШЛОГО

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Автомобиль Райана съехал с извилистой проселочной дороги и остановился. Выцветшая надпись на повороте гласила: «Кардиньяр». Райан взял лежащее на сиденье письмо. Оно было написано несколько лет назад на измятой лиловой почтовой бумаге с эльфами, кое-где остались следы слез. Райан наткнулся на него только на этой неделе и, вопреки всему, намеревался найти автора послания.

Не заметив указателя «Частная дорога», Райан въехал на холм, повернул налево и остановился под раскидистым деревом напротив кирпичного дома.

Выключив двигатель автомобиля, он был потрясен тишиной. Двухчасовую поездку из Мельбурна трудно было бы назвать шумной, но наступившее теперь безмолвие казалось оглушающим.

Кардиньяр – последнее пристанище его младшего брата. Отблески заходящего солнца на холмах, черная гофрированная крыша, ставни, кирпичные стены, изящная веранда с отделкой из кованого железа, придающая законченность строению, – все, как и описывал Уилл.

Теперь, после смерти брата, Райан был в полной уверенности, что дом пустует – иностранные владельцы скорее вложат деньги в землю, а не в ферму. Он ожидал увидеть здесь неубранные гниющие листья, мусор на веранде – явную разруху. Однако дом казался чистым и в хорошем состоянии.

Райан открыл дверцу автомобиля и глубоко вдохнул свежий деревенский воздух.

– Ладно, Уилл, – громко сказал он. – Место, конечно, потрясающее, но не настолько, чтобы забыть себя.

Зимой, путешествуя по стране, Уилл остановился на краткое время в Кардиньяре. По тем сведениям, которые Райан получил за последние несколько дней, выходило: что если бы брат не погиб, то остался бы здесь навсегда – и все из-за девушки, написавшей письмо.

Райан аккуратно сложил послание и засунул его в верхний карман рубашки. Выпрыгнув из автомобиля, машинально закрыл его, и насмешливо улыбнулся – напрасная предосторожность, ведь в радиусе пяти километров не было ни одной живой души.

Приятный ветерок, легко касавшийся волос, внезапно затих, и он услышал звуки – оперная музыка! Запись была довольно громкая и к тому же отзывалась эхом от холма. Райан отогнал от лица жужжащую муху и посмотрел на деревянные ворота, увитые виноградной лозой.

За воротами он надеялся найти женщину, которая поведает, отчего его несносный братишка отказался от целого мира.

Лаура время от времени покачивала головой в такт музыке.

Ей нравились такие дни – облачко на небе ослабляло летнюю жару, на холмах Кардиньяра можно наблюдать игру света и тени. Как только она развесит белье, закончит приготовление обеда, у нее выдастся свободная минутка, чтобы приготовить себе горячую пенистую ванну.

Проигрыватель был включен достаточно громко. Лаура напевала на придуманном диалекте, напоминавшем итальянский язык, перед сороками, рассевшимися на сточных желобах крыши, и трагически-театрально ударяла себя в грудь. Пусть она не Паваротти, но сороки-то об это не знают!

Не выдержав, птицы слетели с крыши и приземлились на эвкалипте ближе к холму.

– Эй! – крикнула она и, взяв тяжелую белую хлопчатобумажную скатерть, набросила ее на веревку для просушки белья, – Вы обычно терпеливее, когда знаете, что вас ждет подслащенный медом хлеб! Но сегодня вы ничего не получите!

Райан, засунув руки в карманы джинсов, поднимался по гравийной дороге к дому.

«Я никогда не чувствовал себя таким энергичным, – написал однажды Уилл их сестре Сэм. – Вы должны приехать сюда и увидеть, чтоя имею в виду. Только тогда вы поймете меня».

Но никто не приехал – все были слишком заняты. Сестра Джен – первая скрипка в симфоническом оркестре Сиднея. Сэм занималась своей семьей и журналом о тканях. Родители, режиссеры-документалисты, снимали фильм о дикой природе и находились где-то далеко в джунглях.

А уже через две недели после письма, пришедшего их сестре Сэм, Уилл был похоронен в Мельбурне. В тот зимний день моросил дождь, и около сотни людей, как сказали Райану позже, пришли проститься с его братом.

Пройдя через приоткрытые деревянные ворота и поднявшись наверх, он увидел небольшой и, судя по всему, недавно перестроенный домик. Пестрые цветы окаймляли фасад, отчаянно пытаясь выжить в этой жуткой засухе. Забор был починен, трава, правда увядшая, коротко подстрижена. Через белые простыни, развевающиеся на бельевой веревке, Райан увидел женскую фигуру.

Ради кого Уилл отказался от учебы в Оксфорде? Это скромница, педантка, актриса, душевный человек или просто симпатичная деревенская девчонка, привлекшая внимание одинокого городского парня? Кто вынудил члена семьи Гас-пер забыть обо всем?

Эта женщина, злобно подумал Райан, и меня своим письмом вытащила из цивилизованного мира – пятизвездочных отелей и еженощных политических дебатов за коктейлем – сюда, где грязь, жара и мухи!

Женщина передвинулась, и Райан мельком увидел освещенные солнцем темно-рыжие кудри. Он насмешливо улыбнулся. Ему нет дела до ее прелестей. Он только должен выяснить, почему Уилл хотел здесь остаться.

Подойдя ближе, Райан понял, что женщина за развевающейся белой простыней, если можно так сказать, поет – беззастенчиво, во весь голос и… ужасно, не попадая в ноты.

Райан замедлил шаг. Возможно, он обязан обнаружить себя первым? А далее как себя вести? Сказать все сразу или притвориться несведущим? Пока Райан думал, женщина, отодвинув простыню, предстала перед ним, и отступать было поздно.

Ее темно-рыжие густые длинные вьющиеся волосы, собранные в хвост и перетянутые розовым шнурком, падали на спину, а под простым летним платьем из хлопка в цветочек четко просматривалась очень стройная фигура.

Вот женщина потянулась наверх, чтобы повесить наволочку. Ветер трепал тонкую ткань платья и волосы. Вот она наклонилась за простыней и отставила назад босую ногу, чтобы сохранить равновесие. Выпрямившись, снова запела в полный голос, покачивая бедрами в такт громко звучащей музыке.

– Как тебе это нравится, Мэгги? – крикнула она, поворачиваясь на месте и придерживая платье, юбка которого поднялась и обнажила стройные загорелые ноги.

Значит, это непосредственное существо и есть Лаура Сомервейл – таинственная девушка, мечта Уилла? Значит, вот эта на вид беспечная женщина и написала с такой честностью и болью о желании иметь семью, которой у нее не было?

Слишком неожиданно. И зачем он только отправился искать ее? Нужно было последовать ее примеру и написать ответное письмо.

Райан отступил назад, и гравий под его ботинками захрустел. Подобно путешественнику, наткнувшемуся на скорпиона, он замер с поднятой над землей ногой.

Женщина повернулась и уставилась на него глазами цвета золотой травы под ее ногами. Райан смотрел на нее, затаив дыхание.

Лаура подняла руку, чтобы защитить глаза от солнца, разглядывая незнакомца, который неожиданно забрел на ее маленькую планету.

Она забыла о Паваротти и горячих пенистых ваннах, увидев темные завитки волос и голубые, как небо, глаза. Незнакомец был широкоплечим и длинноногим. На нем были узкие джинсы и рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими мускулистые предплечья. Что-то знакомое промелькнуло в его пристальном взгляде, но что именно, она не смогла понять.

Под деревом напротив большого и красивого пустого дома Кардиньяр стоял дорогой спортивный черный автомобиль, покрытый пылью. Она пела так громко, что даже не услышала, как он подъехал, Лаура улыбнулась – хотя парень и одет, как местные жители, он не из них: одежда слишком новая, автомобиль чересчур шикарный, стрижка чрезмерно аккуратная. Явно городской житель.

Кто же он? Заблудившийся турист или стриптизер, нанятый Джил – ее подругой и местной сплетницей? Если бы!..

Нет, он – продавец! Приехав на шикарном автомобиле и, прикидываясь ковбоем, сейчас будет что-нибудь предлагать купить.

– Эй, там, – произнесла она нараспев.

Он резко кивнул головой в приветствии и приподнял рукой воображаемую шляпу.

– Я помешал вам? – спросил он низким голосом.

– Вероятно, у вас есть на это веские причины, – ответила она. – Иначе я не успею развесить белье до заката.

– Вы с кем-то говорили? – спросил он, не замечая ее слов, поскольку пытался найти глазами неуловимую Мэгги.

Ее усмешка превратилась в гримасу. Быть пойманной, когда поешь, – одно дело, но когда говоришь с птицами – совсем другое.

– Только с сороками, – призналась она и пожала плечами.

В уголках его глаз появились морщинки – на суровом лице заиграла улыбка.

– Они разговаривают с вами?

– Они немногословны. Но мы понимаем друг друга. Они слушают мое пение, и я кормлю их в благодарность подслащенным хлебом.

– Так вы завоевываете их любовь?

– Кажется, это единственный способ хоть что-то получить, – проговорила она и удивилась своим словам. – Как-никак это аудитория, слушающая мое исполнение Пуччини. А что до любви, то ее у меня в достатке и за нее платить не надо. – Внимательный взгляд незнакомца заставил ее бестолково тараторить.

Райан молчал.

Эта женщина не просто мила. Она прямолинейна и явно без комплексов. Но, возможно, она вовсе не Лаура Сомервейл?

Затем он вспомнил о письме в кармане рубашки – от нее, босоногого существа с кудрявыми волосами, изливающего свое девичье горе на лиловой бумаге. Так кто у нас мастер слова? Ладно, парень, не откладывай неизбежное и признавайся, кто ты такой, скажи ей, что ты знаешь…

Повернувшись к нему, женщина пыталась удержать обнажившую ноги юбку, и тогда он увидел, что она сжимает в руке розовый детский комбинезон. Содержимое письма, которое казалось ему нереальным, начинало приобретать определенный смысл. У нее есть дочь?

– Итак, – сказала женщина, – вы объясните мне, отчего вы здесь?

– Я ехал через Тандарах, – проговорил он, уклоняясь от ответа. – Женщина, которая владеет гостиницей «Вершина эвкалипта», послала меня сюда.

Значит, мысль о стриптизере не такая уж нелепая. Лаура почувствовала, что краснеет.

– Джил Такер? – спросила она, откашлявшись. – Та, с короткими седыми волосами и шаловливым взглядом?

– Она отправила меня сюда, потому что я ищу Лауру Сомервейл.

Лаура опустила руку.

– Ну вот вы и нашли меня, и что теперь собираетесь делать?

Он не отвечал, пристально разглядывая ее. Лаура смутилась.

– Я выиграла в лото? – спросила она и, не дождавшись ответа, прибавила: – Нет? Ладно, мне не нужна алюминиевая обшивка дома, я покупаю только местную еженедельную газету, и меня совершенно устраивает то, что телефон мне установят не скоро, так как все, кого я знаю, живут поблизости.

Уголков его соблазнительных губ коснулась улыбка – странная, привлекательная, манящая, отчего у нее подпрыгнуло сердце. Значит, это не продавец. Может, полоса неудач в ее жизни наконец закончилась и Бог послал ей большой подарок в виде этого красавца?

– Мисс Сомервейл, меня зовут Райан Гаспер. Я – брат Уилла. Прошло много лет, но я приехал по вашему письму.

В последовавшей за этими словами ошеломляющей тишине он, как в замедленной съемке, вытащил из нагрудного кармана смятую почтовую бумагу лилового цвета.

– Я приехал выяснить, правду ли вы написали. У вас есть ребенок от Уилла?

Райан Гаспер, повторила про себя Лаура, и ее разум затуманился при воспоминании о годах, когда это имя было для нее очень знакомым…

…Она стоит под навесом, спрятавшись за плакучей ивой, в двадцати метрах от прихожан на краю кладбища, чувствуя себя Алисой в Зазеркалье.

На ней – бледно-розовое платье без рукавов и одолженное твидовое пальто. Растрепавшиеся под моросящим дождем Мельбурна волосы перехвачены розовой лентой. Она не понимает, что происходит, и чувствует себя ребенком, переодевшимся в одежду взрослых.

Сто человек, собравшихся здесь, несмотря на холод, принадлежат к определенному кругу людей Австралии. Даже она, деревенская девчонка, узнала многих телевизионных деятелей и политиков. Все они одеты в элегантные черные костюмы, шляпки и модельные солнцезащитные очки.

Стоя в стороне от толпы, она сжимает в холодной руке письмо – вымученное, молящее, написанное на почтовой бумаге, которую ей подарили двумя годами ранее на шестнадцатилетие. В верхних углах листов – танцующие эльфы. Она даже не обратила внимания, на чем пишет, ей просто было необходимо излить свое отчаяние на бумагу.

Она положила руку на живот – скоро он начнет расти, Ей всего восемнадцать лет! Как получилось, что ее жизнь полностью изменилась за последние два месяца? И что теперь делать? Ее родители умерли. А теперь умер и Уилл. Кругом только эти люди, стоящие у деревянного гроба, в котором покоится их сын и брат.

Через просвет в море черных пальто Лаура наблюдала, как гроб медленно опускался в пропитанную дождем землю. Раздались звуки скрипки.

Уилл был так мил, скромен, нежен и прост, она и представления не имела, какая у него семья. И лишь за последние несколько дней она узнала правду, прочитав соболезнования в газетах. Она вырезала эти заметки, сложила в красивую коробку из-под туфель и поставила под свою кровать. Так или иначе, это помогло ей не думать о себе, о том мучительном факте, что она беременна и что Уилл ушел, не ведая о своем отцовстве.

И вот теперь Лаура разглядывала этих людей – семью Уилла. Скрипачка, должно быть, одна из сестер – Джен. Младшая из сестер, Саманта, или Сэм, беременна, замужем за телеактером. Родители Уилла – утонченная пара, кинорежиссеры, обладатели премий, – стоят по обеим сторонам от министра.

Но где неуловимый старший брат Райан, о ком Уилл говорил чаще всего? Где этот герой Уилла – вечный трудоголик, часто публикующий свои книги, всемирно известный экономист, посещающий различные страны по приглашению их правительств в качестве советника по экономической политике?

Члены семьи медленно продвигались вперед, чтобы бросить на гроб Уилла по кроваво-красной розе, но прославленного Райана среди них не было.

Она проделала такой далекий путь, добиралась на автобусе, поезде и трамвае, чтобы присутствовать на погребении своего молодого друга. Как мог Райан Гаспер не приехать на похороны собственного брата? И как ей, Лауре, доверить своего единственного ребенка такой, казалось бы, цивилизованной и в то же время, как оказывается, бездушной семье?

Лаура посмотрела на смятое письмо, которое держала в дрожащей ладони. Распрямив листок, сунула его в карман пальто – она отправит его на обратном пути в Тандарах, а потом уже им решать, что делать.

– А пока, – прошептала она, и от ее дыхания в холодном воздухе осталось облачко пара, – мы будем вдвоем, опоссум.

Одинокая девушка восемнадцати лет, неся в себе частицу новой жизни, ушла с кладбища, не обернувшись…

Райан наблюдал, как Лаура медленно бледнеет. Она стояла неподвижно, не моргая, и казалось, не заметила, как розовый комбинезон выскользнул из ее ослабевшей руки и упал на землю.

– Вы – брат Уилла? – прошептала она слабым и тихим голосом. Пряди волос упали ей на лоб.

Он шагнул вперед, опасаясь, что она упадет в обморок.

– Мисс Сомервейл? – позвал он, но она будто не слышала. – Лаура, вы хорошо себя чувствуете?

Она сглотнула, ее губы дрожали. Пристально посмотрев на письмо, которое он протянул ей, она поднесла руку ко рту. Райан не знал, сдерживает ли она крик или пытается таким образом скрыть душевную боль. Он уже собирался обнять ее, чтобы унять ее нервную дрожь, как она сделала невероятное – улыбнулась.

– Вы – брат Уилла, – повторила она на этот раз скорее утвердительно. – Райан. Экономист.

Сожалею, что не узнала вас. Уилл никогда не описывал внешности членов вашей семьи. И вас не было на его похоронах.

Так она присутствовала на погребении? Ни он, ни его семья и представить этого не могли.

– Мисс Сомервейл, я приехал не для того, чтобы доставлять неприятности вам или вашей семье. Я приехал, чтобы…

А зачем он приехал? Чтобы найти ребенка, о котором она написала в письме семье Гаспер? Выходит, инстинкт родства сработал только у него одного, и к тому же прошло столько лет…

Райан медленно, будто боясь испугать ее, наклонился и поднял с земли розовый комбинезон.

– Мне необходимо знать, мисс Сомервейл, – проговорил он, протягивая ей комбинезон. Он знал, что она понимает, о чем он говорит.

Она глубоко вздохнула, будто собираясь с мыслями, кивнула и посмотрела на него в упор своими бездонными золотистыми глазами.

– В гостинице «Вершина эвкалипта», – сказала она. – Сегодня в шесть часов.

Он только хотел спросить, отчего она назначила встречу в гостинице, как услышал голос из коттеджа:

– Мама!

– Иду, зайка! – ответила она, пытаясь скрыть ребенка от Райана. Бесполезно – владелица розового комбинезона выбежала вприпрыжку наружу.

Райан забыл обо всем и полностью сосредоточился на девочке. У нее было овальное лицо Лауры, здоровый румянец и растрепанные кудряшки. Черты лица семьи Гаспер проявлялись безошибочно – умные синие глаза, квадратный подбородок, манера покусывания уголка губ – привычка, от которой не могли избавиться его сестры.

Райан больше не сомневался – Лаура Сомервейл родила ребенка от его брата.

Маленькая девочка, держащая в руке рисунок, сделанный цветными карандашами, резко остановилась, когда увидела, что мать не одна.

– Мама? – повторила она неувереннее.

– Иди домой, Хлоя, – спокойно сказала Лаура, взглянув на девочку. – Приготовь еду для Шимпанзе, я скоро приду.

В голосе Лауры слышалось напряжение. Хлоя кивнула и посмотрела на Райана. Он постарался одарить девочку как можно более дружеской улыбкой, но она нахмурилась и быстро ушла в дом.

– Прошу вас, мистер Гаспер, – проговорила Лаура увереннее. – Встретимся в гостинице в шесть часов вечера, там и поговорим.

Брат Уилла приехал с ее письмом! Неудивительно, что он показался ей знакомым. Он был совершенно не похож на Уилла, которому тогда едва исполнилось девятнадцать, – худого, долговязого и белокурого, но Лаура уловила сходство глаз Райана и своей дочери.

После похорон Уилла она ничего не слышала о его семье, сделав разумный вывод, что они или не поверили ей, или им просто не было до нее никакого дела. По правде говоря, чем больше лет проходило, тем Лауру все больше устраивала такая ситуация.

– Мама! – снова позвала Хлоя, чьи рыжеватые локоны были заплетены в небрежные косички. – Кто этот дядя?

– Друг, – сказала Лаура, задумавшись о том, как представить его Хлое.

Она освободила корзину от еще влажного белья, отложила в сторону испачканный комбинезон, присела на кушетку, усадила дочь на колени и крепко обняла.

– Так что у тебя там, зайка? – тихо спросила Лаура.

– Я должна нарисовать портрет моей семьи. Это школьное задание, – Хлоя протянула ей рисунок, сделанный цветными карандашами: дом, пара животных и три человека.

– Здесь ты, я, Шимпанзе и Ирмела, – сказала она, показывая на любимого фокстерьера и большую корову. – А в парадных воротах – Джил. Этого хватит?

До сегодняшнего дня хватало, подумала Лаура.

– Думаю, ты никого не забыла.

– А вот Тэмми нарисовала всех своих кузенов. Даже тех, кто живет в Шотландии, – Хлоя повернулась, чтобы посмотреть Лауре в глаза. – У меня есть кузены в Шотландии?

Лаура открыла рот, чтобы ответить отрицательно, но вспомнила о мужчине в черном блестящем автомобиле – ведь у Хлои могут быть кузены по всему миру.

Кажется, пора узнать о большой семье Хлои.

До шести часов ей необходимо закончить стирку, обед, проверить домашнюю работу Хлои, испечь пироги для сегодняшнего собрания Ассоциации деревенских женщин и решить, как себя вести с Райаном Гаспером.

Как только Хлоя снова устроилась за письменным столом в спальне, Лаура взяла трубку телефона и набрала номер «Вершины эвкалипта».

– Джил, это Лаура. У нас проблема. Мне нужно, чтобы ты зарезервировала столик для меня подальше от людских глаз.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В гостинице «Вершина эвкалипта» царила суматоха. Завсегдатаи местных питейных заведений расположились у стойки бара, небольшие семейные группки – за круглыми обеденными столами, подростки играли в бильярд. Райан сидел в одиночестве в отдельной кабинке с высокими стенами в конце зала.

К назначенному времени он уже заказал вторую кружку пива. Мальчик за соседним столиком, проявляя симпатию, пристально разглядывал его поверх стены кабинки, и Райан не знал, как избавиться от него.

У него было мало опыта общения с детьми. Когда родился Уилл, Райану было девять лет. До отъезда в университет Райан проводил мало времени с братом – очень тихий, застенчивый и прилежный Уилл был ему почти чужим. Для детей сестер Джен и Сэм он являлся просто «крутым дядей Райаном», который привозил подарки из-за границы.

Но теперь у него появилась еще одна племянница – живое напоминание о младшем брате, и он чувствует себя обязанным познакомиться с ней. С одной стороны, он взволнован этой перспективой, с другой – хочет свернуть прелестную шейку Лауре Сомервейл за то, что она даже не попробовала разыскать его семью.

Отчего она поведала тогда о своем ребенке и сразу же исчезла? Разумнее было бы не сообщать вовсе. Возможно, у ее дочери к тому времени появился новый отец? Райану стало не по себе, когда он понял, что Лаура может быть замужем, помолвлена или просто жить с кем-то – он надеялся, что она одинока.

Райан покосился на пристально смотрящего на него ребенка, высунул язык и даже ссутулился, чтобы его не было видно из-за стенки.

– Так вы нашли нашу Лауру в благополучии? – раздался женский голос, и Райан увидел невысокую, упитанную седовласую женщину с мальчишечьей стрижкой и острыми глазами-пуговками, которая перегнулась через стенку кабинки и улыбалась ему. Райану показалось, что она знает ответ на свой вопрос и о том, что произошло, – тоже.

– Да, спасибо, – он улыбнулся. – Она оказалась там, куда вы меня отправили.

– Конечно, – сказала она и улыбнулась еще шире. – Она живет там с тех пор, как родилась. Дорогуша Лаура помогает любому из нас в трудную минуту. Тому, кто осмелится обидеть нашу любимицу, придется иметь дело с жителями всего нашего города. Вам принести чего-нибудь поесть, пока вы ее ждете?

Райан моргнул. Похоже, мисс Сомервейл не единственная, кто так искусно изменяет направление мысли посередине разговора. Возможно, эта черта – особенность местного диалекта?

– Мне хватит пива, – проговорил он. – Спасибо в любом случае.

Джил сочувствующе улыбнулась ему и отошла к другому столику. Как только он хотел отпить еще глоток пива, до него донесся пьянящий аромат свежевыпеченного яблочного пирога. Сластена, Райан с наслаждением вдохнул этот запах. Мимо его кабинки пронесли две коробки для пирогов, следом вошла Лаура Сомервейл.

Растрепанные локоны Лауры были подобраны под красный платок, вместо изящного хлопкового платья на ней была белая рубашка с неимоверным количеством рюшей, ярко-багровые брюки и высокие черные сапоги. Да, весьма экстравагантно…

– Лайам, твой десерт стынет, – сказала она, обернувшись к мальчику, который таращился на Райана.

Мальчишка исчез. Она присела, и их глаза встретились. Райан что-то хотел сказать, но промолчал, пораженный изменившимся обликом этой женщины. Ее светло-карие глаза были подведены, что придавало им золотой блеск.

– Извините за опоздание, – проговорила она решительно и отрывисто, как мальчишке, мнение которого выслушивать не желала. – Я должна была отвести Хлою к друзьям.

Значит, Хлою она не оставила дома, а спрятала в неизвестном месте. Не важно, что слова Лауры откровенны, а улыбка бесстрашна, эта женщина беспокойна и недоверчива.

– В доме нет никого, чтобы присмотреть за ней? Вам муж, например?

Лаура горько усмехнулась.

– Едва ли, – сказала она, помахав рукой, на которой не было обручального кольца. – Мы с Хлоей совершенно счастливы и одни.

Райану стало немного легче.

– Где вы остановились? – спросила она, передвинувшись на мягком кожаном сиденье.

– У меня комната наверху. Правда, я еще там не был. Приехал сюда прямо от вас.

– Нет, я не выдержу! – внезапно вскрикнула Лаура, зажмурилась и стукнула кулаками по деревянному столу. Райан схватился за кружку с пивом, чтобы она не упала. – Я не обучена светским разговорам, – серьезно сказала она, и на лице ее появилось умоляющее выражение. – Я буду говорить честно. Ваше присутствие здесь пугает меня до полусмерти.

Райан пытался не замечать божественный аромат яблок, ванили и чего-то еще – неожиданно экзотического запаха, идущего от этой женщины.

– Вам незачем бояться меня, Лаура.

– У меня есть на это причина! – выпалила она и сжала губы, положив крепко сжатые кулаки на стол. Казалось, она пытается взять себя в руки, унять свою боль. – У меня больше нет ни братьев, ни сестер, – продолжала она уже спокойнее с едва заметной дрожью в голосе. – Ни теток, ни кузенов, ни дальних, ни близких. Зато у Хлои куча родственников. Это вы и ваша семья. Она всегда мечтала о кузенах… Знаете, ведь когда вы приехали, в глубине души я почувствовала облегчение. Но в то же время я очень боюсь потерять ее. Мне необходимо знать о ваших намерениях, – сказала она. – Какие бы они ни были…

Райан, вдруг почувствовав себя мошенником, ответил правдиво:

– Я не знаю точно.

Она с вызовом посмотрела на него.

– Вы не отделаетесь таким ответом, если хотите продолжать разговор дальше.

– Какой ответ вам нужен?

– Скажите мне, что вы, так же как и я, взволнованы, – она наклонилась вперед, словно придавливая его своим взглядом. – Я ужасно смущена и напугана. Я ведь и предположить не могла, кто вы. Окажись вы стриптизером, я удивилась бы меньше.

– Кем?!

Лаура прикусила губу, чтобы не ляпнуть еще чего-нибудь. Она вспомнила, как приняла Райана еще и за продавца. Она махнула рукой с растопыренными пальцами, словно пытаясь этим жестом стереть свое последнее высказывание.

Лаура действительно хотела, чтобы Хлоя встретилась со своим дядей. В конце концов, что значат ее собственные желания? Главное – счастье и благополучие дочери. Пусть никто из этой известной и богатой семьи за все прошедшие годы не удосужился написать, позвонить или справиться о Хлое, теперь Лаура должна предоставить Райану Гасперу шанс.

– Вернемся к теме нашего разговора, мистер Гаспер. Отчего вы приехали через столько лет?

– Меня привело сюда ваше письмо, мисс Сомервейл.

Она покраснела, вспомнив ею же написанное письмо – полное тоски, эмоций, одиночества и отчаяния. Но прежде чем попросить показать письмо, чтобы потом засунуть его в рот и съесть, чтобы больше никто не знал о его существовании, она заметила упавшую на стол тень и, посмотрев вверх, увидела улыбающегося человека, одетого в темные брюки и серый свитер.

– Здравствуйте, отец Грант, – сказала она и посмотрела на Райана, не зная, как его представить.

– Генеральная репетиция сегодня вечером, Лаура? – спросил отец Грант.

Лаура только сейчас вспомнила о своем костюме. Боже! Пока мистер Совершенство восседает здесь, одетый в голубую рубашку, она наряжена в белые рюши, узкие багровые панталоны и черные сапоги выше колена.

– «Пираты Пензанса»! – выпалила она, специально для Райана встряхивая оборки рубашки. – Ассоциация деревенских женщин ставит мюзикл, и я играю предводителя пиратов.

Райан, должно быть, решил, что она совсем сошла с ума, раз пришла в таком наряде. Да еще поет сорокам! Будь у него намерение забрать ее дочь, он, конечно же, уже принялся осуществлять свое желание.

– Это песенная партия? – спросил Райан.

Отец Грант кивнул и иронично улыбнулся.

– Постановка мюзикла была идеей Лауры, – объяснил отец Грант. – Ассоциация женщин собирает средства на борьбу с засухой, от которой за последние два года сильно пострадали местные фермеры. В прошлом году они ставили «Чикаго», и Лаура в роли тюремной надзирательницы мамаши Мортон вызвала бурные аплодисменты.

– Охотно верю, – сказал Райан.

Только вот Лаура знала, что он не верит добрым словам отца Гранта, и сидела, опустив голову, отколупывая старую краску на столешнице.

– Наша Лаура занимается многими общественными проектами, – продолжал отец Грант. – Она президент Организации защиты прав детей, член Общества добровольных пожарных и за очень низкую плату готовит блюда для празднования того или иного события, проходящего у нас в городе. Я не знаю, что бы мы делали без нее и ее дочки. Лаура для нас как родная – с тех пор как умер ее отец. А теперь мне пора. Приятного аппетита, – он улыбнулся на прощание, и Лаура вздохнула, довольная тем, что не пришлось представлять Района.

– Он кажется милым, – заметил Райан. – И у него есть что рассказать о вас.

– Мистер Гаспер, если мы будем ходить вокруг да около, я могу взорваться.

– Зови меня Райан, пожалуйста, – произнес он низким приятельским голосом, отчего Лаура тут же забыла о теме разговора.

– Я просто… – она сглотнула. – Я знаю, что этот момент должен был настать. Только непонятно, почему через семь лет?

– Я только два дня назад нашел твое письмо, – объяснил он. – Если бы провидению было угодно, твое письмо никогда не попало бы к нам.

Боже! Они что, правда, не знали о ее существовании? Она ни разу даже не задумывалась о таком варианте.

– Впервые за многие годы я наконец навсегда вернулся в Австралию, – продолжал он. – По просьбе моей семьи занялся делами Уилла. Со смерти брата прошло семь лет, никаких финансовых записей более хранить не нужно. Среди пачки посланий о соболезновании я нашел твое письмо. Нераспечатанное.

– Нераспечатанное?.. – повторила Лаура, пытаясь смириться с неожиданной новостью.

– В то время моя семья получила много писем с соболезнованиями. Часть их была прочитана, а на остальное ни у кого не хватило сил и времени. В конце концов в центральной газете они опубликовали текст с благодарностью всем, кто помнил Уилла. Мама и отец вскоре уехали в Бруней, чтобы закончить съемки фильма. Джен была на гастролях в США. Сэм только что родила второго ребенка. Все письма на адрес Уилла отправлялись нашему семейному бухгалтеру, который просто подшивал их вместе со счетами и налоговыми декларациями. На этой неделе, просматривая подшитые документы, я нашел несколько нераспечатанных писем, включая твое.

Получалось, что Райан не мог ранее прочесть письмо и уладить формальности. И где же он был, когда семья так нуждалась в нем? Отчего его не было на похоронах?

– А твоя семья? – спросила она. – Сестры, родители знают обо мне?

– Только Сэм. Она присутствовала, когда я нашел твое письмо, и приехала бы тоже, если бы не трое маленьких детей. Другие еще не знают. Мы подумали, что лучше выяснить… – Он прервался и, явно смутившись, посмотрел в сторону.

– Сохранила ли я ребенка? – закончила она за него, чувствуя горечь. Но Райан не виноват – он просто честен. – А теперь что?

Он снова пристально посмотрел на нее.

– Теперь, я думаю, Хлое лучше всего привыкнуть ко мне, – сказал он, – до того как она познакомится со всей семьей. Нас много.

Лаура почувствовала облегчение. Если бы Райан захотел, то мог бы, используя могущество клана Гаспер, отомстить ей. Но, похоже, в этом самоуверенном человеке есть такая черта, как сострадание.