Текст книги "Исчезающий труп"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3
УБЕЖИЩЕ

Барбара Браун сидела у окна второго этажа кирпичного дома на Уэйверли-Плейс, задумчиво глядя на улицу. Внизу три мальчика играли в классы, прыгая по квадратикам, нарисованным мелом на тротуаре. Уличный торговец катил перед собой тележку с яблоками, громко расхваливая свой товар. В доме напротив женщина высунулась из окна и громко крикнула:

– Фрэ-энсис!

Один из мальчиков поднял голову:

– Что, мама? Нет, мы еще не доиграли.

За спиной Барбары вновь послышался стук пишущей машинки. Девушка бросила взгляд через плечо на свою подругу Никки Портер и опять посмотрела на улицу.

Барбара любила Никки, восхищалась ею и была ей благодарна. Она не знала, как бы ей удалось обойтись без Никки. Во многих отношениях девушки были похожи – одного возраста, приблизительно одного роста, стройные и румяные. Но Барбаре приходилось признать, что из них двоих Никки была более хорошенькой, энергичной и импульсивной. Невозможно было угадать, что придет ей на ум. Барбара не импульсивна – она терпелива, но решительна. Прежде чем уйти из дому, она тщательно все обдумала. Отец сделал бы ее жизнь невыносимой, потому что она любит Джима, а Джим, безусловно, любит ее. Но мама!..

Бедная мама...

Барбара вздохнула.

Когда она простудилась, заболела и стала беспомощной, как котенок, Никки взяла ее к себе, хотя тогда они были едва знакомы. Никки очень добрая – для подруги она сделает что угодно. И она упорная – продолжает попытки стать писательницей, хотя никто не покупает ее сочинений. Бедняжка Никки!

Громкий треск, с которым лист бумаги выдернули из машинки, напугал Барбару. Повернувшись, она увидела, как Никки в гневе разорвала лист на мелкие кусочки и бросила их в мусорную корзину.

– Никки!

Девушка посмотрела на Барбару, сверкая глазами.

– Снова этот жалкий идиот!

– Какой идиот?

– Этот чертов болтун, Эллери Квин! Знаешь, что сегодня сказал мне редактор – это презренное ничтожество?

– Что?

– Что я плагиатор и копирую идеи Эллери Квина! Он заявил, что я должна писать, руководствуясь собственным опытом, а не чьим-то еще. Какая наглость!

– Может быть, ты испытываешь влияние Эллери Квина подсознательно, – успокаивающе сказала Барбара. – Ты ведь читала так много его книг.

– И ты туда же! – Никки тряхнула локонами. – Разве я могу отвечать за то, что делала в детстве? Теперь я взрослая и знаю, какую чушь он пишет. Признаю, что этот идиот отравил мой незрелый ум. Но за последние два года я выросла и избавилась от яда. Я презираю его писанину! Скорее я обращусь в поисках идей к детским считалкам, чем к этому самодовольному педанту, Эллери Квину!

– Но какое отношение имеет мистер Квин к тому, что ты только что написала? – простодушно изумилась Барбара.

Темные глаза Никки потемнели еще сильнее.

– Я только что начала новый детективный роман под названием «Дом на обочине». Сцена преступления – одинокая хижина возле мусорной свалки в пригороде Трентона. Потом я вспомнила, что Квин уже использовал это место в дурацкой книжонке, которая называется «Дом на полпути». Мне следовало знать, что если я имею дело с мусорной свалкой, то непременно наткнусь на Эллери Квина!

Барбара с трудом сдержала улыбку.

– Возможно, я тебе мешаю. Пойду прилягу – все равно я хотела полчасика отдохнуть.

– Ты мне совсем не мешаешь, – запротестовала Никки. – Это все... не важно! Как ты себя чувствуешь, Бэбс?

– Превосходно. Сейчас я могла бы даже преподавать гимнастику. Джим просто балует меня, дорогая.

Никки посмотрела на подругу.

– Ты уже не бледная. И щеки стали румяными. Но Джим прав. Сейчас тебе нельзя переутомляться. Лучше отдохни.

Когда Барбара закрыла дверь в спальню, Никки вставила в машинку чистый лист. Долгое время она просидела, напряженно глядя на клавиши. Судя по тому, как иногда подергивалось ее лицо, работа мысли причиняла ей немалые душевные муки. Наконец ее чело прояснилось. Она выпрямилась на стуле и отпечатала в верхней части листа прописными буквами:

НИККИ ПОРТЕР ТАЙНА ПЕРСИДСКОГО КОВРА

Как только палец ударил по клавише «А», завершая название, в дверь постучали. Никки пробежала по комнате и приоткрыла дверь.

– О, Джим! Входите. Барбара поджидала вас у окна. – Она распахнула дверь настежь.

– Здравствуйте, Никки, – поздоровался доктор Роджерс, входя в комнату. – Как там моя Барбара?

Никки закрыла дверь.

– Свежа как роза. Она вас ждет. – Никки указала на дверь в спальню.

Она вновь уселась за машинку, глядя на страницу, где не было ничего, кроме имени автора и заглавия. Вскоре Джим вернулся в комнату, тщательно закрыв за собой дверь.

– Никки, – тихо заговорил он, – я... не смог сказать сегодня Барбаре – хочу подождать день-два, пока она окрепнет. Понимаете, Никки, мы обнаружили у мистера Брауна рак. Ему осталось жить несколько недель.

– Какой ужас! – Никки испуганно посмотрела на него, прижав ладонь ко рту.

– Я собираюсь уговорить Барбару вернуться домой. Это мой долг, хотя ее отец ничуть не изменился. Даже сознание того, что он умирает, на него не подействовало. К дочери он относится по-прежнему. Трудно понять, как можно быть таким... безжалостным.

– Тогда она не должна возвращаться, – прошептала Никки. – Если мистер Браун так ведет себя на смертном одре... это было бы слишком жестоко для Бэбс.

– Откровенно говоря, я надеюсь, что она не вернется. Но поймите мое положение. Я не могу брать на себя такую ответственность. Мне придется все ей рассказать! Но, видит Бог, я надеюсь, что она откажется возвращаться. Он самый тяжелый человек из всех, с кем мне когда-либо приходилось встречаться!

– Она не вернется, – твердо заявила Никки.

– Завтра я приду, как только сумею выбраться. – Джим повернулся и быстро вышел.

Никки сидела у машинки, погруженная в размышления. Теперь она уже не ломала голову над своим детективным романом. Она знала, что ее подруга, несмотря на всю любовь к Джиму, в глубине души очень страдает. Нельзя допустить, чтобы ее обидели снова! Хотя, если Джим сказал миссис Браун, где находится Барбара...

Никки сама не знала, сколько времени так просидела. Резкий стук в дверь вывел ее из оцепенения. Кто бы это мог быть? Стук повторился.

Поднявшись, Никки приоткрыла дверь в спальню и шепнула:

– Бэбс, кто-то пришел. Не выходи и сиди тихо.

Барбара кивнула, испуганно глядя на нее. Закрыв дверь в спальню, Никки на цыпочках подошла к входной двери и приложила к ней ухо.

– Кто там?

– Проверка газового счетчика, – ответил веселый голос.

Никки приоткрыла дверь, придерживая ее ногой. Молодой человек, которого она увидела, нисколько не походил на служащего газовой компании. По крайней мере, ей еще никогда не попадались служащие в твидовом пиджаке и фланелевых брюках. Никки попыталась закрыть дверь, но она не сдвинулась ни на дюйм. Посмотрев вниз, Никки увидела кончик лакированной кожаной туфли, просунутый внутрь. Она надавила на дверь плечом изо всех сил. Ей хотелось расплющить ногу этому подонку, чтобы он взвыл от боли!

Однако Никки самой пришлось отступить назад, подчиняясь давлению с наружной стороны двери. Молодой человек вошел в комнату и улыбнулся ей. Улыбка не была ни угрожающей, ни даже покровительственной – просто насмешливой, что разозлило ее еще сильнее.

– Вы уберетесь сами или мне расцарапать вам физиономию? – строго спросила Никки, сердито глядя на незнакомца.

– Неужели вы такая злючка? – Незнакомец продолжал улыбаться.

Несмотря на обуревавший ее гнев, Никки обратила внимание на проницательные серые глаза, резкие черты лица и волнистые каштановые волосы. Молодой человек был высоким – около шести футов ростом – широкоплечим, с приятной улыбкой, демонстрирующей отличные зубы... Тем не менее, она бы с удовольствием сцарапала с его лица эту улыбочку!

– Так уберетесь вы или нет? – Никки угрожающе скрючила пальцы.

– Нет, – ответил посетитель, наступая на девушку.

Никки не сдвинулась с места и подняла руки. Увидев ее ярко-алые ногти, он заулыбался еще шире.

– Кто вы такой? – спросила она.

– Частный детектив, – ответил мистер Эллери Квин не моргнув глазом. – Оперативник 666. Игра окончена, мисс Браун!

Глава 4
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

После того как миссис Браун уехала из Главного полицейского управления, Эллери Квин позвонил Пинки – владельцу такси и специалисту по слежке, который обладал удивительной способностью пробираться на большой скорости сквозь транспортные заторы, – и, дав ему указания, отправился ожидать рапорта в квартиру Квинов на Западной 87-й улице. В начале третьего зазвонил телефон. Пинки сообщил, что следовал за автомобилем доктора Роджерса от «Дома здоровья» до 4-й улицы, где доктор припарковал машину, после чего направился к кирпичному дому на Уэйверли-Плейс, постоянно оглядываясь, как будто хотел убедиться, что за ним не следят. Записав адрес, Эллери велел Пинки ждать и выбежал из дому. Когда он добрался до 4-й улицы, Пинки сказал, что Роджерс вышел из дома всего несколько минут назад, побывав в квартире мисс Никки Портер на втором этаже. Усмехнувшись, Эллери сунул Пинки десять долларов и поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Войдя в квартиру, он скользнул по Никки оценивающим взглядом. Вьющиеся каштановые волосы. Темно-карие глаза. Темные ресницы, естественный румянец, маленькие ножки. Хорошенькая. Размер одежды, похоже, четырнадцатый. Доктор Роджерс не имел практики, так что это не мог быть профессиональный визит. Кроме того, Пинки говорил, что он опасался слежки.

– Частный детектив?! – ахнула Никки.

– В некотором роде, – объяснил Эллери. – Мисс Браун, ваша мать просила меня найти вас и привезти домой.

Мысли Никки закружились, как в водовороте. Он принимает ее за Барбару! Следовательно, им известно, где она скрывается.

– Как вы разыскали Бар... меня? – спросила Никки. Черт возьми, она едва себя не выдала!

– Поменьше разговоров и побольше действий, мисс Браун. Не возражаете против того, чтобы пойти со мной?

– Что за спешка? – Следовало любой ценой спасти Барбару. Как же избавиться от этого типа?

– Мы должны уйти до прибытия полиции.

– Полиции?! – Никки пришла в ужас.

– Они будут здесь очень скоро. Не лучше ли вам позволить мне доставить вас домой, чем ждать, когда здесь появятся копы. Только представьте себе – фотографы, репортеры... Пресса раздует из этого целую историю. Так что собирайте чемодан, мисс Браун.

– Какой кошмар! – Казалось, Никки сдалась и готова согласиться. – Конечно, если дело обстоит так... Садитесь. Я не задержу вас надолго. – Она беспомощным жестом указала на стул и скрылась в спальне.

Дверь за ней захлопнулась.

– Бэбс, – зашептала Никки, – они узнали, где ты прячешься! Сюда едет полиция!

– О, что же мне делать? Я не хочу домой!

Губы Барбары дрогнули. Она прислонилась спиной к двери, пытаясь услышать, что происходит в соседней комнате.

– Тсс! Не так громко! Этот человек думает, что я – это ты! Я пойду с ним. Как только мы уйдем, сразу же позвони Джиму. Скажи, чтобы он пришел и забрал тебя. Только поторопись. Я задержу этого детектива. Не шевелись, пока мы не ушли, а потом быстро упакуй вещи. – Никки быстро начала бросать вещи Барбары в чемодан.

В гостиной Эллери Квин не стал сидеть, как предложила ему Никки, а начал обследовать комнату. На книжной полке стояли Университетский словарь Уэбстера, «Тезаурус» Роже, «Английский литературный язык» Фаулера, «Маленькие эссе» Джорджа Сантаяны, «Анатомия человека» Пирсола (причем наличие этой книги весьма удивило Эллери) и дюжина книг самого Эллери Квина. Подойдя к письменному столу, он прочитал на листе в пишущей машинке: «Никки Портер. Тайна персидского ковра». На столе лежали шесть объемистых рукописей. Эллери взял одну из них, озаглавленную «Тайна шляпы с пером», раскрыл наугад страницу и прочитал: «Это был Гарри Мак-Тэвиш которого они все еще как знали». Вынув из кармана карандаш, Эллери зачеркнул «еще как», вместо этого написал «отлично» и поставил запятую перед словом «которого». Прочитав страницу до конца, он усмехнулся, а когда Никки вышла с чемоданом, уже хохотал во все горло.

– Что это вы так веселитесь? – сердито спросила она, поспешно закрывая дверь в спальню.

Эллери положил рукопись на место.

– Мисс Браун, – торжественно заявил он, – не дай бог, если эти опусы дойдут до читателей. Вернитесь к вашим миллионам, а писать детективные романы предоставьте тем, кто умеет это делать.

– Ах, вы еще и критик! – фыркнула мисс Портер.

Эллери придал лицу виноватое выражение.

– Простите. Ну, пошли?

Они ехали на север по Вестсайдскому шоссе в «кадиллаке» Эллери. Хотя мистер Квин пытался завязать беседу, Никки хранила молчание, пока они добирались от Уэйверли-Плейс до конца 21-й улицы.

Затем любопытство одержало верх, и она угрюмо спросила:

– Чем это вас так ужаснули мои детективные романы? Очевидно, вы сунули в них свой нос?

– Меня всегда забавляют встречи с людьми, которые их пишут, – отозвался Эллери. – Дело в том, что я сам этим занимаюсь.

– Вот как? – Любопытство Никки возросло. – И вам удается что-нибудь продать?

– Все, что я пишу.

Никки посмотрела на Эллери с благоговейным страхом.

– Я скорее писатель, чем детектив, – продолжал тот. – Поэтому я и выследил вас в вашей норе на 4-й улице.

– Не понимаю, – озадаченно промолвила Никки.

– Я хотел познакомиться с вами и вашим отцом.

– Зачем?

– Говоря откровенно, мои издатели требуют от меня новую книгу. Вот я и охочусь... ну, за идеей. Я предпочитаю реализм. Мои книги всегда имеют, так сказать, документальную основу. Главной идеей служат реальные события, проблемы, конфликты, на которых и строится сюжет.

Никки фыркнула.

– Именно это и говорил мне редактор, читая проповедь сегодня утром. Он обвинил меня в том, что источником моих идей является Эллери Квин! Какой тупица!

– Почему вы называете его тупицей? По-моему, он абсолютно прав. Идеи нужно черпать из собственного жизненного опыта.

– Я назвала тупицей не редактора, а этого Эллери Квина.

Эллери покосился на нее.

– Почему? – спросил он и усмехнулся, глядя на дорогу.

– Потому что он пишет чудовищный вздор!

Эллери почувствовал жар в затылке.

– Судя по количеству книг, принадлежащих его перу, которые стоят у вас на полке, я бы подумал, что они вам нравятся.

– Он – моя Немезида[6]6
  Немезида – в греческой мифологии богиня возмездия.


[Закрыть], – с горечью сказала девушка. – Я даже говорить о нем не хочу. – После паузы она спросила: – Так вы хотите воспользоваться для сюжета побегом Ба... моим побегом из дому?

– Естественно, – ответил Эллери. Приятно, когда тебя называют чьей-то Немезидой. – Иначе я не стал бы в это ввязываться. Сбежавшая наследница, неумолимый отец, обеспокоенная мать, жених в затруднительной ситуации – чем плохо для начала?

– Очевидно, вы не понимаете, что ваши слова оскорбительны, – холодно произнесла Никки.

– С такой позицией вы никогда не сможете писать. Вы должны быть объективной – отбросить все личные соображения. Не думайте, что я намерен вставить в книгу вас, вашего отца или кого-то еще. Подобное я предоставляю репортерам. В конце концов, я создаю беллетристику. Меня интересуют причины и следствия поступков людей, их реакции, характеры и поведение. Внешние черты – всего лишь маски. Они меня не волнуют.

Больше никто не вымолвил ни слова, покуда машина, переехав через мост Генри Хадсона[7]7
  Хадсон, Генри (ум. 1611?) – английский мореплаватель, именем которого названа река Гудзон (правильнее Хадсон).


[Закрыть] и свернув на шоссе налево, не начала подниматься к Спайтен-Дайвилу.

– Я это сделаю, – мрачно заявила Никки.

– Что именно?

– То, о чем вы говорили. Напишу книгу о Барбаре Браун.

Усмехнувшись, Эллери свернул направо в ворота «Дома здоровья Джона Брауна». Через пятьдесят ярдов дорога разветвлялась, образуя эллипс, вершина которого находилась перед террасой дома. Когда автомобиль делал поворот, Эллери заметил на террасе две двери с тремя окнами между ними. Два окна на втором этаже, как ни странно, были забраны тонкой железной решеткой.

– Где вход, мисс Браун? – спросил Эллери.

Никки, знавшая со слов Барбары каждый уголок дома, ответила не колеблясь.

– Вторая дверь, это вход в офис – он должен быть открыт. Я не взяла ключи, когда ушла из дома.

Машина затормозила на подъездной аллее. Эллери вышел, держа чемодан, и открыл дверцу Никки.

– Благодарю вас. – Она протянула руку за чемоданом.

– Вы не представите меня вашему отцу? – спросил Эллери, не отдавая чемодан.

– Сейчас едва ли подходящее время.

– Я имею в виду позже – к вечеру. Не беспокойтесь насчет полиции. Я позвоню отцу и сообщу, что вы дома и в безопасности.

– Вашему отцу?

– Да, инспектору Квину.

– Вы имеете в виду, что вы... Эллери Квин?!

– Да. – Эллери снова усмехнулся. – Но я прощаю вам все, что вы обо мне говорили. Могу я увидеться с вами позже?

На несколько секунд Никки утратила дар речи. Она смотрела на Эллери, и ее глаза метали молнии.

– Я больше никогда не хочу вас видеть, вы... самозванец!

Выхватив у него чемодан, Никки побежала по террасе и скрылась в «Доме здоровья Джона Брауна» – доме трагедии...

Глава 5
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ

Когда Никки вошла через парадный вход в «Дом здоровья», весь штат служащих Джона Брауна собрался в его спальне на втором этаже. Сам Браун в пижаме и пурпурном купальном халате угрюмо сидел за письменным столом в форме почки, расположенным возле зарешеченного окна спальни. Послеполуденное солнце поблескивало на украшенной бриллиантами рукоятке ножа для разрезания бумаги, которым он энергично жестикулировал.

Его жена молча сидела в самом дальнем углу спальни. Джим Роджерс мрачно уставился в окно, разглядывая Палисейдс на другом берегу Гудзона.

Адвокат Брауна, Зэкари – худой лысый мужчина с хронически обеспокоенным видом – без всякой цели перебирал пачку бумаг. Пенсне подпрыгивало на его костлявой переносице.

Роки Тейлор, специалист по рекламе, в костюме в черно-белую клетку, крикливом желтом галстуке, с кольцом, в котором блистал большой фальшивый бриллиант, всем своим видом демонстрировал презрение к присутствующим, за исключением мисс Корнелии Маллинс – величавой блондинки, заведующей спортивной секцией «Дома здоровья». Временами он бросал на нее восторженные взгляды.

Только один человек в комнате выглядел абсолютно спокойным и, казалось, не замечал напряжения, которое испытывали остальные. Это был Эймос – старик со впалыми щеками, бледным лицом, испещренным глубокими морщинами, облаченный скорее в тряпье, чем в одежду. Бесстрашный взгляд его блестящих глаз был устремлен в потолок. Грязным пальцем с почерневшим от земли ногтем он рассеянно поглаживал клюв сидящего у него на плече черного ворона с растрепанными перьями.

Джон Браун сделал паузу, изучая лица слушателей и стараясь определить, как подействовали на них его слова.

– Короче говоря, – продолжал он более сдержанным тоном, – я всегда верил в свою работу, верил в кодекс здоровья. Руководствуясь своей верой, я основал это учреждение для блага множества людей. Но теперь я узнал, что тело мое больно – поражено раком. Я был обманут – обманывал себя и других. Больше так продолжаться не может. Мои предприятия не окажутся в руках ханжей, которые будут пользоваться ими только для своего божества – всемогущего доллара. Нет! – Он стукнул кулаком по столу. – Мы закрываемся!

Джим Роджерс повернулся от окна и посмотрел на своего босса.

– Но, мистер Браун, я не могу поверить, что вы говорите это серьезно. Закрыть ваши пищевые фабрики и магазины! Закрыть «Дом здоровья»! Неужели вы не понимаете, что они должны продолжать функционировать ради вашей семьи?

– Моей семьи! – Браун скривил губы. – Вы такой же лицемер, как и все остальные. Почему вы не признаетесь, что хотите жениться на Барбаре из-за моих денег?

Джим с трудом сдерживался.

– Доказательством, что это выдумка, служит то, что я не женился на ней. Поэтому ни вы, ни кто другой не может говорить такую грязную ложь.

Адвокат Зэкари кашлянул.

– Я всегда полагал, что в случае вашей смерти мы должны продолжать бизнес ради миссис Браун, – сказал он, нервно шелестя бумагами.

– Ради ваших прибылей, а не ради моей жены, – сердито поправил Браун.

Роки Тейлор перевел на него взгляд.

– Не забывайте о ваших радийных и рекламных контрактах. Они заключены на год, и нам придется платить независимо от того, закроемся мы или нет.

Браун медленно склонился вперед над письменным столом.

– Мертвецы не нуждаются в рекламе, – усмехнулся он.

Миссис Браун заплакала.

Корнелия Маллинс подошла к Джону Брауну и погладила его по руке.

– Дайте природе шанс, – мягко заговорила она. – Выйдите на солнце. Поверьте в собственные силы.

Лицо Брауна смягчилось. Он покачал головой.

– Ни вера, ни природа не могут изменить рентгеновский снимок, Корнелия.

Внезапно Эймос, старый оборванец, все еще глядя в потолок, запел унылую монотонную мелодию:

 
С жизнью кончается лишь борьба.
Природа – и жизнь, и смерть.
Благословенна могила твоя...
 

Рыдания миссис Браун усилились.

– Бедный старый Эймос, – ласково промолвил Джон Браун. – Я уже договорился, что ты будешь жить в новом доме отдыха.

Руки старика задрожали.

– Я не хочу уходить отсюда. Я буду работать в саду, – захныкал он.

– Там тебе вообще не придется работать, – успокоил его Браун.

– Я не уйду! – взвизгнул Эймос. – Я должен копать могилу! Могилу! Могилу! – Он побежал к двери – ворон покачивался, вцепившись ему в плечо. – Копать могилу... – Крики старика постепенно замерли.

Гулко хлопнула дверь.

Корнелия вновь положила ладонь на руку Брауна.

– Джон, почему мы не можем продолжать так, как все было при вас?

– Она права, – согласился Зэкари, отрываясь от бумаг.

– Конечно права, – вмешался Роки Тейлор. – Вы всегда говорили, что мы должны работать так, будто этот бизнес принадлежит нам, потому что когда-нибудь так и будет – если вы умрете первым, то завещаете его нам.

– Всем и каждому, – подтвердил адвокат Зэкари. – Я сам составлял завещание.

– Это завещание уже недействительно, – медленно произнес Браун, подчеркивая каждое слово. – Я написал новое, согласно которому все оставляю моей жене. – Он постучал ножом по лежащему на столе листу бумаги.

– И вы лишили наследства Барбару? – спросил Роджерс.

– Целиком и полностью.

– Отлично. Теперь я могу на ней жениться!

Браун бросил на Джима злобный взгляд, но не ответил ему.

– Я собрал всех вас вместе, так как хотел сообщить, пока еще жив, что все вы, кроме моей жены, исключены из моего завещания. После смерти мне бы это не доставило такого удовольствия.

– Но почему? – плачущим голосом спросила Корнелия. – Учитывая все, что мы для вас сделали!..

Зэкари успел подхватить пенсне, прежде чем оно упало на лежащие у него на коленях бумаги.

– Это невероятно! – простонал он. – Мистер Браун, я прошу вас заново обдумать этот вопрос в свете...

Роки Тейлор встал – его узкий подбородок заметно напрягся.

– Браун, – заговорил он, – успех «Браун энтерпрайзис инкорпорейтед» почти полностью зависел от организованной мною рекламы. И вот какова ваша благодарность. – Он пожал плечами. – Пошли, Копни. Нам пора сниматься с якоря.

Не глядя на Брауна, Корнелия Маллинс вышла из комнаты вслед за Роки Тейлором.

Джон Браун обмакнул ручку в чернильницу, положил ее возле листа бумаги, исписанного его каракулями, отодвинул стул и поднялся. Скривив губы в усмешке, он обратился к Джиму Роджерсу:

– Так как вы ничего не выигрываете от этого завещания, то нет причин, по которым вы не могли бы его засвидетельствовать.

– С удовольствием, – ответил Джим и быстро поставил свою подпись.

– Это относится и к вам, Зэкари, старый мошенник.

Адвокат вскочил, и бумаги посыпались на пол. Он собрал их, бормоча себе под нос, подошел к столу, сел и поправил пенсне.

– Вот, – сказал Зэкари, поставив подпись внизу листа. – Для меня это ничего не значит, хотя я много лет вел ваши дела.

– Премного благодарен, – насмешливо промолвил Браун. – А теперь прошу вас удалиться. – Он посмотрел на жену, съежившуюся на стуле в углу. – Это касается и тебя, Лидия. Я хочу побыть один.