Текст книги "Начало"
Автор книги: Эллен Шрайбер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
4
Правда страха
Вот самые выдающиеся волнующие события, происходившие в Занудвилле на моей памяти, в хронологическом порядке.
1. Поезд, проходящий через городок в три часа десять минут, сошел с рельсов. Из вагона разлетелись коробки с рулетами «Тутси», каковые, понятное дело, были подобраны и съедены.
2. Кто-то из старшеклассников запустил в сортире фейерверк, да так, что повредил канализацию. Школу, на радость ученикам, закрыли аж на неделю.
3. На мой шестнадцатый день рождения в особняк на вершине Бенсон-хилл въехала семья, про которую тут же пошли слухи, будто это вампиры.
Вокруг самого особняка слухи и легенды ходили изначально. Люди говорили, что его построила румынская баронесса, бежавшая из своей страны после крестьянского восстания, в ходе которого погибли ее муж и большая часть семьи. Баронесса воздвигла на Бенсон-хилл новый дом, напоминавший ее старое европейское поместье всем, кроме трупов.
Она жила там с приближенными и слугами в полной изоляции, опасаясь чужаков и скопления людей, и умерла, когда я была еще маленькой. Видеть ее мне не довелось, но я играла возле ее одинокого памятника, стоявшего на кладбище. Люди поговаривали, что по вечерам она сиживала у окна на верхнем этаже, устремив взгляд на луну, и что даже теперь, когда луна полная, можно увидеть привидение, которое сидит у того же самого окна и мечтательно смотрит в небо. Для этого, мол, надо лишь взглянуть на дом под нужным углом.
После ее смерти особняк стоял заколоченным. По слухам, у баронессы имелась дочь, румынская колдунья, мастерица по части черной магии. Так это или нет, но Занудвилль эту особу никогда не интересовал. Прав на дом она не предъявляла, что свидетельствовало о ее уме.
Особняк на Бенсон-хилл, выстроенный в готическом стиле, безмерно восхищал меня, но для всего остального города был сущим бельмом на глазу. Это был самый большой дом в городе – и самый пустой. Мой отец объяснял, что это как-то связано с утверждением завещания, а Беки – тем, что в нем водятся привидения. По моему разумению, суть в том, что никто не решался поселиться там из-за обилия пыли.
Конечно, особняк всегда восхищал меня и притягивал как магнит. Это был не дом, а мечта, как у других девчонок домик для Барби. Не счесть, сколько раз взбиралась я в темноте на холм в надежде увидеть привидение, хотя внутрь забралась только один раз, когда мне было двенадцать лет.
Была у меня смутная надежда как-то закрепиться там, превратить старый дом в место своих игр и застолбить его в этом качестве, украсив ворота табличкой: «Недотыкам вход воспрещен». Однажды ночью я перелезла через кованые железные ворота и по петляющей подъездной дорожке подбежала к крыльцу.
Особняк был воистину великолепен. С его стен, как падающие слезы, свисали гроздья плюща, краска облупилась, черепичная крыша выщербилась, мрачное окно чердака наводило страх. Деревянная дверь высилась как Годзилла, высокая, массивная и запертая.
Я обошла вокруг дома.
Все окна были заколочены длинными гвоздями, но я заметила несколько болтающихся досок в цокольном этаже, попыталась их расшатать и оторвать, но тут услышала голоса, поэтому присела за кустами. Мимо вразвалочку прошла компания старшеклассников.
Почти все они были поддатыми, а один сильно трусил.
– Брось, Джек, мы все это делали, – наперебой хвастались они, подталкивая к особняку парня в бейсбольной шапочке. – Всего-то и делов, что залезть туда и прихватить что-нибудь на память.
Я видела, что Джек Паттерсон нервничает. Это был симпатичный парень из тех, которые проводят время на баскетбольной площадке, забрасывая мяч в кольцо, или кружат голову девчонкам. Он явно не относился к тем героям, которые тайком лазают в дома с привидениями, чтобы покрасоваться перед приятелями.
Джек приближался к особняку с таким видом, будто уже видел привидение.
Неожиданно он оглянулся на кусты, за которыми я пряталась. Я взвизгнула, а он пронзительно вскрикнул. Я подумала, что нас обоих кондрашка хватит, но припала к земле, надеясь, что эта шайка меня не обнаружит.
– Надо же, еще внутрь не забрался, а визжит, как девчонка, – подначил Джека кто-то из парней.
– Валите отсюда! – заявил Джек. – Я ведь в дом один пойду – так? Ну и валите, не мешайте.
Он подождал, пока остальные убрались, а потом кивнул, и было ясно, что этот кивок относился ко мне.
– Черт побери, девчонка, ты меня напугала! Что ты здесь делаешь?
– Я живу здесь и потеряла ключи. Просто хочу вернуться домой, – пошутила я.
Паренек улыбнулся.
– Ты кто?
– Рэйвен. А тебя я уже знаю, вот. Ты Джек Паттерсон. Твой отец владеет универмагом, моя мама покупает там выпендрежные сумочки. Я видела, как ты работаешь за кассой.
– Ага. То-то я смотрю, у тебя знакомое лицо.
– А почему ты здесь?
– На спор. Мои друзья решили, что здесь живут привидения. Мне нужно пробраться внутрь и прихватить что-нибудь в качестве сувенира.
– Вроде старой кушетки?
Он снова улыбнулся.
– Ага, дурилка картонная, какую-нибудь фигню. Без разницы. Только туда все равно не забраться…
– А вот и можно забраться!
Я показала ему шатавшиеся доски на окне цокольного этажа.
– Ты полезешь первой, – сказал он, подталкивая меня вперед дрожащими руками. – Ты поменьше.
Я легко пролезла в окно.
Внутри было действительно темно, даже для меня. Я с трудом разглядела сплетения паутин. Мне тут очень понравилось! Повсюду высились штабеля картонных коробок, и пахло в подвале так, словно он пребывал в запустении с сотворения мира.
– Давай лезь! – позвала я.
– Не могу. Я застрял.
– А ты постарайся. Ведь не хочешь же ты, чтобы тебя нашли с торчащей наружу задницей?
Я приложила все свои силы, потянула Джека и втащила. Наконец, к моему облегчению, парень пролез. К моему, но не его.
Я повела перепуганного старшеклассника по заплесневелому подвалу. Он крепко вцепился в мою руку, того и гляди пальцы сломает. Но держать его за руку было приятно. Рука была большая, крепкая и мускулистая. Не то что у моего Недотыка, жидкая и хилая.
– Куда мы идем? – прошептал он испуганным голосом. – Ничего не видно!
Я разглядела очертания массивных стульев и диванов в пыльных белых чехлах. Надо думать, в прежние времена баронесса любовалась луной, сидя именно на них.
– Там лестница, – сказала я. – Я пойду, а ты за мной.
– Дальше я не пойду! Ты что, спятила?
– А как насчет сувенира, например огромного зеркала? – подковырнула я его, заглядывая за мебель.
– Я лучше возьму пустую коробку!
– Пустая затея. Друзья тебя на смех поднимут, будут потешаться всю оставшуюся жизнь. Поверь мне, я знаю, как это бывает.
Я посмотрела на него и увидела ужас на его лице. Уж не знаю, дружков он своих боялся или того, что старые ступеньки провалятся под его весом. А может быть, он просто боялся привидений.
– Ладно, – сказала я. – Подожди здесь.
– А куда я денусь, хотелось бы знать? У меня нет ни малейшего понятия о том, как выбраться отсюда!
– Но сперва…
– Что?
– Выпусти мою руку!
– Ах, да.
Он отпустил меня.
– Рэйвен…
– Что?
– Будь осторожна!
Я помолчала.
– Джек, ты веришь в привидения?
– Нет, конечно нет!
– Значит, ты не веришь в то, что здесь водится привидение той старой дамы?
– Тсс! Не говори так громко!
Я понимающе улыбнулась, потом вспомнила о споре и схватила его бейсбольную шапочку. Он снова вскрикнул.
– Успокойся, это всего лишь я, а не одно из тех жутких привидений, в которых ты не веришь.
Я осторожно поднялась по скрипучим ступенькам и наверху наткнулась на закрытую дверь, которая, впрочем, открылась, стоило мне повернуть круглую ручку. Я оказалась в широком коридоре. Лунный свет проникал сквозь щели в заколоченных окнах. Внутри особняк казался еще больше. На ходу я гладила стены, и пыль мягко приставала к моим ладоням. Я свернула и оказалась у подножия широкой лестницы. К каким сокровищам и тайнам она вела? Не туда ли, где являлось привидение баронессы?
Тихо, как мышка, насколько это было возможно в моих тяжелых башмаках, я поднялась на верхнюю площадку. Первая дверь была заперта, как, впрочем, и вторая, и третья. Я прижала ухо к четвертой двери и услышала слабые плачущие звуки, доносившиеся с другой стороны. Меня пробрало холодком возбуждения. Я оказалась в своей стихии.
Правда, я прислушалась и поняла, что это всего лишь ветер, посвистывающий через заколоченные окна. Скрипел, словно старый гроб, и шкаф, который я открыла в робкой надежде обнаружить внутри скелет. Однако единственное, что там обнаружилось, так это старые вешалки, покрытые паутиной. Гадая, куда же запропастились призраки, я принялась осматривать библиотеку. На маленьком столике лежала открытая книга, как будто смерть застала женщину, которая читала ее, бросая взгляды на луну.
Я схватила с полки книгу «Замки Румынии» в надежде на то, что она откроет тайный проход в башню, полную духов, но нет, облом!
Ничто не сдвинулось с места, если не считать мохнатого коричневого паука, пробежавшего по пыльной полке.
Но тут внезапно раздался звук, да такой громкий, что я чуть было не подскочила и не пробила головой крышу. Это был звук клаксона. С перепугу я уронила книгу, начисто позабыв и про дружков Джека, и про свою задачу.
Перепрыгивая через ступеньки, я сбежала вниз по парадной лестнице, увидела, что в щели забитых окон гостиной пробивается яркий свет, взобралась на эркер и стала всматриваться наружу, надежно укрывшись за досками.
Старшеклассники сидели на капоте машины. Свет фар через ворота падал на окна особняка. Один из них смотрел в мою сторону, поэтому я просунула шапочку Джека через щель между досками и помахала ею, как астронавт, совершивший посадку на Луну.
Я чувствовала себя победительницей. В ответ старшеклассники подняли большие пальцы.
Джек, весь в поту, забился в угол подвала и примостился на деревянных ящиках. Наверное, парень принял крыс за привидения. За меня он ухватился, как малыш за мамочку.
– Ты почему так долго?
Я нахлобучила бейсболку ему на голову.
– На, тебе пригодится.
– Зачем ты вообще ее взяла?
– Я показала ее в окно твоим приятелям, пусть видят, что ты справился со своей задачей. Ну как, готов?
– Готов!
Он протиснулся через окошко и припустил так, будто спасался от пожара, охватившего дом. Хорошо, что на сей раз паренек не застрял.
Доску мы приладили на место, замаскировав следы нашего проникновения.
– Не хватало еще, чтобы туда повадились лазить все кому не лень, – сказала я.
Он уставился на меня так, будто не знал, что обо мне думать или как меня благодарить.
– Постой! Я же не захватил сувенир! – спохватился Джек.
– Сейчас сбегаю, что-нибудь прихвачу.
– Ни за что! – вскричал он и схватил меня за руку.
Я призадумалась.
– Вот, возьми это.
Я дала ему мой кулон, подвеску на черной кожаной ленте.
– Он стоит всего три доллара, но смотрится так, будто принадлежал баронессе. Главное, постарайся, чтобы никто из твоих друзей не догадался.
– Слушай, ну как же так? Мало того что ты проделала за меня всю работу, так еще и подарки даришь!
– Забирай его, пока я не передумала.
– Спасибо!
Он взвесил кулон в руке и нежно поцеловал меня в щеку. Я спряталась за полуразрушенной беседкой, а Джек подбежал к своим приятелям и принялся размахивать моим кулоном перед их ошалевшими физиономиями. Они восхищались им, и я, признаться, тоже восторженно прижимала руку, испачканную пылью и паутиной, к только что поцелованной щеке.
С этого дня авторитет Джека пошел в гору, и он даже стал президентом класса. Время от времени я встречала его на городской площади, и он неизменно одаривал меня дружеской улыбкой.
Только вот с моей мечтой сделать особняк своей вотчиной так ничего и не вышло. Слух о ночном подвиге Джека дошел до властей, и полиция стала патрулировать окрестности по ночам, чтобы ребятня не лазила в пустой дом. Прошли годы, прежде чем мне довелось снова побывать в особняке.
5
Свет в окне
Мы с Беки возвращались домой, все еще потные после урока физкультуры. Проходя мимо особняка, я заметила то, чего не видела раньше, а именно свет в окне. Окна больше не были заколочены.
– Беки, смотри! – возбужденно вскричала я.
Это был самый лучший подарок на день рождения! В одном из мансардных окон виднелась фигура человека, смотревшего на звезды.
– Не может быть! Это правда, Рэйвен. Там есть привидение! – вскрикнула моя подружка и вцепилась мне в руку.
– Ага, привидение, которое водит черный «мерседес»! – откликнулась я, указав на шикарный автомобиль, припаркованный на подъездной дорожке.
– Давай пойдем, – умоляюще попросила она.
Неожиданно свет в мансарде погас. У нас обеих перехватило дух. Беки впилась ногтями в рукав моего свитерка, купленного в магазине эконом-класса, и некоторое время мы стояли с разинутыми ртами, словно лишившись дара речи.
– Давай пошли, – снова подала голос Беки.
Я не сдвинулась с места.
– Рэйвен, я уже опаздываю к обеду! И вообще, мы опоздаем на вечеринку Мэтта.
– Ага, понятно. Ты запала на старину Мэтта, – поддразнила ее я, не отводя взгляда от особняка.
Ответа, как ни странно, не последовало, а когда я, удивившись, обернулась к Беки, оказалось, что у нее покраснели щеки.
– А ведь точно! – охнула я. – Надо же! А после этого некоторые считают, будто это у меня тараканы в голове! – заявила я, покачав головой.
– Рэйвен, мне нужно идти!
Я готова была ждать у особняка все утро, однако тот человек, который там находился, не выходил. Свет в окне мансарды зажег огонь в моей душе.
* * *
– Я видела «мерседес», припаркованный у особняка! – сообщила я по прибытии своим родным.
Прибыла я, как всегда, с опозданием, на сей раз на свой собственный день рождения.
– Я слышал, будто они выглядят как семейка Аддамсов, – сказал Недотык.
– Может быть, у них есть дочка, твоя ровесница, из тех, что не попадают в неприятные истории, – добавила моя мамочка.
– Тогда она мне без надобности.
– Может быть, у нее есть отец, с которым я мог бы играть в теннис, – с надеждой предположил мой отец.
– Тому, кто там поселился, придется избавиться от всех этих старых зеркал и ящиков, – добавила я, не сообразив, что сказала лишнее.
Все семейство воззрилось на меня.
– Какие еще ящики? – спросила моя мама. – Только не говори мне, что ты забиралась в тот дом!
– Я просто об этом слышала.
– Рэйвен! – Тон у мамочки был неодобрительно-материнский.
Так или иначе, похоже, что новых владельцев особняка никто в Занудвилле в глаза не видел, и это было отрадно, потому как в нашем зачуханном городишке наконец-то завелась тайна. До сих пор все про всех у нас всё знали, хотя, по правде говоря, большую часть всего этого знать было вовсе ни к чему.
* * *
Мэтт Уэллс жил на так называемой хорошей стороне города, на краю дубовой рощи. Мы с Беки опоздали и появились на вечеринке как кинозвезды, прибывшие на премьеру. Или, вернее, это я появилась таким манером, а бедняжка Беки жалась ко мне так, будто ей предстоял визит к дантисту.
– Все будет хорошо, – успокаивала ее я. – Это же вечеринка!
Но мне было понятно, почему она нервничает. Мы вознамерились оказаться в центре насмешливого внимания, вместо того чтобы, как и говорил Тревор, спокойно сидеть дома и смотреть телевизор. Но с какой стати веселиться должны только одни эти пижоны? Только потому, что спальня Мэтта размером с мою гостиную? Только потому, что шмотки у нас не из бутиков? Но из этого вовсе не следовало, что я должна была торчать дома в день моего шестнадцатилетия.
Когда эта толпа пижонов высыпала в холл нам навстречу, я почувствовала себя Моисеем, велевшим Красному морю расступиться перед ним. Наши одноклассники, выпучив зенки, таращились на мой готический прикид. Жаль, что там не было Томми Хилфигера.[6]6
Томми Хилфигер – культовый американский дизайнер, владелец сети магазинов модной одежды и аксессуаров. (Прим. перев.)
[Закрыть] Он был бы польщен. Все нацепили его шмотки, ну прямо как школьную форму.
Гостиную Мэтта наполняли звуки группы «Аэросмит», густой дым, витавший над кушетками и креслами, мешался с запахом пива, пропитавшим атмосферу на манер дешевого ладана. Гости по большей части разделились на парочки, и те, которые не таращились на нас неодобрительно, были заняты друг другом. Похоже, нам тут и поговорить будет не с кем.
– Не могу поверить, что ты пришла, – сказал Мэтт, заметив меня в холле. – Я бы тебя сфотографировал, но не знаю, будешь ли ты видна на снимке!
Это он так прикалывался. Но при всем том Мэтт не был злобным придурком вроде Тревора.
– Пиво там. – Он махнул рукой. – Хочешь, покажу тебе дорогу?
Беки, неровно дышавшая к Мэтту, с перепугу затрясла головой и нырнула в туалет. Мэтт рассмеялся и направился на кухню. Я осталась ждать в гостиной и от нечего делать стала просматривать компакт-диски, лежащие у большущего музыкального центра. Ну конечно – Майкл Болтон, Селин Дион, подборка мелодий из шоу. Чего и следовало ожидать.
Беки не возвращалась. Я пошла взглянуть, как у нее дела, и увидела, что туалет свободен, а подружки нет. Не было ее и в холле, поэтому я проследовала сквозь толпу гомонящих одноклассников на кухню. Кучка девиц, все с прическами по сто долларов, хмуро глянули на меня и вышли. Я осталась одна. Или так мне показалось.
– Эй, цыпочка, секси-монстр, – послышался голос за моей спиной.
Это был Тревор. Он подпирал стену рядом со мной, помахивая баночкой «Будвайзера», зажатой в руке.
– Ты так придуриваешься на каждой вечеринке?
Он улыбнулся обольстительной улыбкой.
– Я никогда раньше не целовал девушку с черными губами.
– Ты вообще никогда не целовался с девушками, – сказала я и прошла мимо него.
Он схватил меня за руку, притянул к себе, заглянул голубыми глазами мне в глаза и поцеловал в губы. Целоваться он, должна признаться, умел здорово, да и вообще парень был в некоторых отношениях классный.
До сего момента Тревор Митчелл никогда даже не притрагивался ко мне, не говоря уже о том, чтобы целоваться, за исключением того случая, когда он укусил меня в детском саду. Мне всегда казалось, что если я к нему сунусь, то могу рассчитывать разве что на удар по башке – и тут такое! Перебрал он, что ли? Или это у него шутки такие? Но, судя по тому, как его губы коснулись моих, мне показалось, что поцелуй доставил удовольствие нам обоим.
Я не знала, что и думать, а Тревор тем временем потащил меня к задней двери, мимо одуревшей парочки, обжимавшейся на ступеньках, мимо мусорных бачков и фонтана, под высокие деревья и в темноту.
– Ты боишься темноты, девочка-чудовище?
Свет почти не пробивался сквозь густую листву, так что мне трудно было разглядеть даже красные полоски на его свитере.
– Нет, она мне очень даже нравится.
Он прижал меня к стволу дерева и принялся целовать по-настоящему. Его руки шарили повсюду, и по мне, и по дереву.
– Мне всегда хотелось поцеловать вампира, – выдохнул он.
– А мне – неандертальца.
Он рассмеялся и продолжил целовать меня.
– Следует ли из этого, что мы с тобой теперь гуляем? – спросила я, основательно запыхавшись к этому времени.
– Что?
– Ну, например, в школе? Мы будем держаться за руки на переменах, сидеть вместе за ланчем, ходить по выходным в кино?
– Ага, что-то в этом роде.
– Значит, мы гуляем.
– Ага.
Он рассмеялся.
– Ты можешь любоваться тем, как я играю в футбол, я – тем, как ты превращаешься в летучую мышь. – Он начал тихонько покусывать меня в шею. – Ручаюсь, тебе это нравится. Правда, девочка-чудовище?
Сердце у меня упало. Конечно, на самом деле я вовсе не горела желанием стать подружкой Тревора. Это ведь не то, как если бы он был Марсом, а я Венерой. Мы с ним были из разных Вселенных! По большому счету он мне даже не нравился. Я знала, зачем он вывел меня сюда, знала, что он хочет сделать, и знала, кому он расскажет, и, наконец, то, что он задумал выиграть десять долларов у своих приятелей за то, что трахнет готическую цыпочку. Знала, но надеялась, что он докажет, что я ошибаюсь. Вместо этого он доказывал, что я чертовски права. Пора было переходить к делу.
– Хочешь знать, почему я не ношу белого? Хочешь полетать со мной?
– Ага.
Он улыбнулся, вроде как слегка удивившись, но с явным вожделением.
– Держу пари, что летаешь ты классно, как и положено вампирам.
Я потащила его за забор, в рощу. Ведь в темноте я видела куда лучше, чем он. Привычка к ночным вылазкам сделала свое дело, ночное зрение у меня пусть и не как у кошки, но близко к тому. Под луной, указывавшей путь, мне было совсем не страшно, а когда я подняла голову, то увидела над кронами нескольких летучих мышей. До сих пор в нашем Занудвилле мне никакие летучие мыши не попадались. Правда, с другой стороны, не больно-то я шастала по вечеринкам.
– Я ничего не вижу, – сказал Тревор и отбросил ветку, зацепившую его волосы.
Пока мы шли, он беспрестанно размахивал руками, как будто от кого-то отбиваясь. Одни, подвыпив, начинают задираться, другие слюни распускают, Тревор же, как видно, начал трусить, что отнюдь не добавляло ему привлекательности.
– Давай остановимся здесь, – сказал он.
– Нет, немного подальше, – сказал я, следуя за летучими мышами, которые летели в глубь леса. – Сегодня мой шестнадцатый день рождения. Я хочу, чтобы это была незабываемая ночь! Нам нужно полное уединение.
– Здесь полным-полно уединения, – буркнул он, шаря вокруг и пытаясь поцеловать меня.
– Мы почти пришли, – сказала я, увлекая его дальше.
Огни дома уже были не видны. Мы не могли сделать и пары шагов, не наткнувшись на дерево.
– Вот подходящее место! – наконец сказала я.
Он крепко сжал меня, но вовсе не потому, что изнемогал от страсти, а потому, что изнемогал от страха. Ну не умилительно ли?
Легкий ветерок шелестел в кронах, неся запах осенней листвы. Я слышала писк летучих мышей, круживших высоко над головой. Полная луна освещала их крылья. Все это было бы чертовски романтично, будь со мной настоящий кавалер.
Тревор в темноте ничего не видел, потому пытался возмещать нехватку зрения руками и губами. Он исцеловал все мое лицо, добрался руками до моих ягодиц, и даже в кромешной тьме ему не потребовалось много времени, чтобы нащупать пуговицы на моей блузке.
– Нет, ты первый, – сказала я ему.
Я пустила в ход всю свою сноровку и подняла его свитер. Под ним оказалась футболка с V-образным вырезом, а под ней еще и нижняя майка.
«На все это уйдет уйма времени», – подумала я и потрогала его голую грудь.
Почему бы и нет? Она же находилась прямо передо мной. Грудь была мягкой, гладкой и мускулистой.
Тревор привлек меня ближе, моя черная кружевная блузка из искусственного шелка коснулась его обнаженного торса.
– Я очень хочу тебя, бэби, – прошептал он, прижимаясь так, чтобы я ощутила его напрягшуюся штуковину.
– Я тоже, бэби.
Я вздохнула, закатывая глаза, медленно уложила его на влажную землю, а потом стянула с него мокасины и носки. Все остальное он проворно сбросил сам. Тревор лежал абсолютно голый, чуть приподнявшись на локтях, а я разглядывала его в свете луны, смакуя этот момент. Скольких девиц этот мистер Красавчик укладывал под дерево и бросал уже на следующий день? Я не первая и не последняя. Просто со мной этот номер не пройдет.
– Поторопись. Иди сюда, – позвал он. – Я замерз.
– Подожди минутку. Не хочу, чтобы ты видел, как я раздеваюсь.
– Я вообще ничего не вижу. Мне и собственных рук не разглядеть.
– Ладно, я сейчас.
Я держала в руках все шмотки Тревора Митчелла. Его свитер, футболку, майку, брюки цвета хаки, носки, мокасины и трусы. Все, в чем он был. У него ничего не осталось. И что было девушке со всем этим делать?
Девушка бросилась наутек. Я припустила со всех ног так, как не бегала никогда в жизни, рванула так, словно сутки напролет проводила на беговой дорожке. Попадись я на глаза мистеру Харрису, он наверняка включил бы меня в состав легкоатлетической команды.
Летучие мыши, словно подстроившись под мои движения, тоже покинули место происшествия. Я быстро добежала до дома с охапкой одежды Тревора в руках.
Пижоны, выпивавшие на заднем крыльце, были поглощены своей болтовней. Никто не заметил, как я опустошила мусорный мешок, наполовину наполненный банками из-под пива, и набила его барахлом Тревора.
С мешком в руке я вошла в дом, где и перехватила испуганную Беки. Подружка тащила пиво к столику, за которым играли в покер.
– Где ты была? – вскрикнула она. – Я не могла нигде тебя найти! Мне пришлось прислуживать этим уродам! Туда, сюда – пиво, чипсы, пиво, чипсы. А теперь еще и сигары! Рэйвен, где мне взять сигары?
– Забудь о сигарах! Нам нужно бежать!
– Эй, дорогуши, где сухарики к пиву? – потребовал подвыпивший парень.
– Бар закрыт! – сказала я ему в лицо. – А за обслуживание полагаются чаевые.
Я схватила со стола то, что он выиграл в покер, и засунула в сумочку Беки.
– Нам пора! – сказала я, увлекая ее прочь.
– Что в том мешке? – спросила она.
– Мусор, что же еще!
Я вытолкала подружку в переднюю дверь. Как бы то ни было, а в том, что у тебя нет друзей, есть-таки одно приятное преимущество. Когда сваливаешь, можно ни с кем не прощаться.
– Что случилось? – допытывалась Беки, пока я тащила ее через передний двор к ее пикапу десятилетней давности, терпеливо дожидавшемуся нас в конце улицы. – Где ты была, Рэйвен? У тебя листья в волосах.
И только когда мы проехали полпути до дома, я обернулась к ней, расплылась в ухмылке и выпалила:
– Я трахнула Тревора Митчелла!
– Что ты сделала? – крикнула она в ответ, чуть было не съехав с дороги. – С кем?
– Я трахнула Тревора Митчелла.
– Не может быть! Ты не могла! Ты этого не делала!
– Не в буквальном смысле, конечно. Но в переносном трахнула, да еще как! Смотри, Беки, у меня тут все его манатки в знак доказательства. – И я стала вытаскивать из мешка одежду, один предмет за другим.
Когда до Беки дошло, в чем дело, она покатилась со смеху. Когда машина сворачивала за угол, неподалеку от Бенсон-хилл, мы обе чуть ли не бились в истерике.
Нет, конечно, из лесу этот козел как-нибудь да выберется, но с какой физиономией он предстанет перед своими приятелями?! Голый, продрогший – смех, да и только. Всем будет ясно, чего он стоит на самом деле.
В конце концов, сладкое шестнадцатилетие должно запомниться на всю жизнь. Уж я-то свое запомню, это точно. Тревор Митчелл его тоже не забудет.
* * *
Когда мы ехали по пустынной загородной дороге, огибавшей Бенсон-хилл, посвечивая фарами на мрачные деревья, мошкара атаковала ветровое стекло, словно предупреждая нас, чтобы мы выбрали другой путь.
– Особняк в полной темноте, – сказала я, когда мы приблизились к нему. – Давай остановимся и посмотрим?
– Твой день рождения закончился, – устало откликнулась Беки, держа ногу на педали газа. – Сходим в следующем году.
Неожиданно фары выхватили из тьмы фигуру, стоявшую посреди дороги.
– Осторожно! – заорала я.
Парень, с белой, как лунный свет, кожей и длинными черными волосами, в черной куртке, черных джинсах и черных ботинках «Док Мартенс», вскинул руку, чтобы прикрыть глаза от ослепительного света фар, а не от неминуемого столкновения с пикапом.
Беки надавила на тормоз. Мы услышали глухой стук.
– Ты в порядке? – крикнула подружка.
– Да. А ты?
– Я ударила его? – В ее голосе звучала паника.
– Не знаю.
– Я не могу смотреть, – пролепетала Беки, уронив голову на руль. – Не могу! – И заплакала.
Я выскочила из машины и с тревогой стала всматриваться в дорогу перед нами, боясь увидеть на ней распростертое тело, но ничего не увидела. А вот осмотр капота и бампера принес менее утешительные результаты. Там обнаружились пятна крови.
– Эй, вы в порядке? – крикнула я, но ответа не было.
Я выудила фонарь из бардачка.
– Что ты собираешься делать? – спросила подруга с беспокойством.
– Поискать.
– Что?
– Там была кровь.
– Кровь? – вскричала Беки. – Я кого-то убила?
– Успокойся. Может быть, это был олень.
– Олени не носят черные джинсы! Я позвоню в службу спасения.
– Валяй, но где тело? – урезонила я ее. – Ты ехала не настолько быстро, чтобы отбросить его в лес.
– Может быть, он под машиной?
– Я уже посмотрела. Наверное, ты просто стукнула его и он удрал. Но я хочу убедиться в этом.
Беки схватила меня за руку, больно впившись в нее ногтями.
– Рэйвен, не ходи! Давай уберемся отсюда! Лучше вызвать подмогу!
– Запри дверцу, если боишься, – сказала я и вырвалась. – Но не выключай мотор и фары.
– Рэйвен, скажи мне вот что, – прерывисто пробормотала она, глядя на меня перепуганными глазами. – Какой нормальный парень станет бродить посреди дороги в кромешной тьме? Как думаешь, может, он…
Я ощутила приятный, возбуждающий холодок.
– Беки, не обнадеживай меня!
Я прочесала кусты, которые спускались к воде, а когда стала подниматься к особняку, пронзительно взвизгнула.
– Что там? – крикнула Беки, опустив окно.
Кровь! Лужицы крови в траве! И никакого тела! Я последовала за кровавыми пятнами, боясь увидеть разбросанные ошметки плоти, зацепилась ногой за что-то твердое, решила, что сейчас увижу отсеченную голову, но, когда с опаской направила под ноги луч фонаря, оказалось, что это помятое ведерко из-под краски.
– Он мертв? – охнула Беки, когда я вернулась к тачке.
– Нет, но я думаю, что ты, наверное, оставила его без краски, – ответила я и помахала перед ней ведерком. – Но что он делал на дороге посреди ночи, с ведром краски? И куда он подевался?
– Так это была всего-навсего краска! – облегченно вздохнула Беки, убирая телефон и запуская двигатель. – Раз так, давай сматываться.
– Но что было нужно этому придурку ночью на дороге? – продолжала недоумевать я. – Он что, собирался разукрасить полосу граффити или чем-то в этом роде?
– А откуда он взялся? И куда мог он так быстро деться? – подхватила Беки.
В зеркало заднего вида я уловила отражение особняка, погруженного в темноту, и успела заметить, как в окне мансарды загорелся свет.
