Текст книги "Последняя встреча"

Автор книги: Эллен Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

7

Роксана поморгала, привыкая к темноте.

– Не похоже, чтобы перегорели лампы, – сказала она неуверенно.

– Вот именно, – отозвался Брэм. – По всей видимости, отключилось электричество.

– Послушай, как воет ветер. Старушка-зима не на шутку разбушевалась, а мы увлеклись и забыли, что находимся в эпицентре стихийного бедствия.

– В банке есть автономный генератор? – В голосе ее прозвучала надежда.

Брэм присел на стол и покачал головой.

– Аварийная система энергоснабжения находится в подвале, – ответил он. – Если тебя пугает перспектива отсутствия света и тепла…

Роксана содрогнулась.

– Я представила себе картину. Горящие деньги – замерзающие люди.

На ощупь отыскав ее лицо, Брэм шепнул:

– Не волнуйся, родная, я сумею согреть твои сокровища.

– Да, вы, банкиры, всегда норовите взять на хранение самое ценное, – с упреком сказала Роксана и взвизгнула, очутившись в плену его сильных рук.

– Разделим тепло наших тел, – доверительно предложил Брэм, потираясь носом о ее шею, руками лаская спину. – Боже, Рокси, ты восхитительна! Мы так чудесно вписываемся друг в друга.

Роксана застыла, пока Брэм осыпал ее поцелуями. Всю ночь она промечтала о таком повороте событий, но сейчас, когда все это произошло, стремилась остановить их общее безумие.

Остановить. Легко сказать! При одной мысли об Абрахаме Тэйлоре бросало в жар и холод, чувство уверенности покидало ее.

– У тебя… есть спички? – с трудом проговорила она.

Брэм обнял ее за талию и поцеловал в подбородок.

– Чтобы зажечь огонь во мне, спичек не нужно.

– Спички нужны мне! – сухо сказала она. – Я не собираюсь сидеть в темноте и заниматься неизвестно чем.

– Неизвестно чем? – ворчливо переспросил Брэм, освободил ее из объятий и пошарил по карманам. – Спичек нет, есть фонарик.

Послышался щелчок, и в лицо Роксане ударил узкий пучок света. Она отвернула голову.

– Всякий раз, когда я стараюсь играть по твоим правилам, ты становишься холодной и неприступной, – пожаловался Брэм, отводя луч.

Роксана провела рукой по его щеке.

– Кто-то же должен сохранять разум, – терпеливо пояснила она. – Я поищу спички, а ты пока одевайся.

Отобрав фонарик, она принялась исследовать содержимое шкафа, и через минуту раздался крик "Эврика!". Наполняя комнату янтарным светом, загорелись три свечи.

– По-моему, так намного лучше, – сказала она, устанавливая подсвечник на стол.

Брэм сосредоточенно натягивал носки.

– Нет, – сказал он хмуро. – Играться с тобой в темноте намного приятнее.

– А я думала, что вице-президенты никогда не падают духом.

Брэм выключил фонарик и убрал его в карман. Следя за тем, как Роксана двигает канделябр по столу, выбирая наилучший угол освещения, он подумал, что стоит, пожалуй, сменить стратегию. Он скрестил руки на груди, уселся поудобнее и напустил на себя скучающий, почти меланхолический вид.

– Ну, что дальше? – кисло поинтересовался он.

– Обед, что же еще?

Брэм издал стон. Роксана укоризненно поцокала языком.

– Откуда столько горя? Я же не заставляю тебя отправляться в тундру и охотиться на медведя? Опустим несколько монет в автомат – и вся забота!

– Вся, да не вся. Автомат работает от электричества, а электричество отключено. Локти готов грызть оттого, что не поехал в аэропорт часом раньше. – Из груди Брэма вырвался мечтательный вздох. – Сейчас лежал бы на пляже, пил кокосовое молоко и любовался девочками в бикини…

Роксану затрясло от гнева. Не этот ли нахал говорил недавно о счастливом повороте судьбы, благодаря которому он нашел любимую женщину. А сейчас… сейчас ему хватает наглости вслух признаваться, что он готов променять ее на пляж, море и других женщин!

– Какая наглость! – прошипела она.

– Ты что-то сказала?

– Да! – закричала Роксана. – Если бы я сразу после представления поехала домой, сейчас бы я сидела дома у камина и читала, закутавшись в любимый голубой плед.

Она поймала его за запястье и, глядя глаза в глаза, срывающимся от ярости голосом известила:

– Но поскольку мы там, где мы сейчас находимся, будем отмечать Новый год вдвоем, при свечах, совместив обед и ужин. – Она рывком подняла Брэма с насиженного места. – Хватит штаны протирать, мистер кудесник! Пусть твоя не в меру умная голова придумает, как извлечь еду из автомата.

– От банкира до взломщика – один шаг, – засмеялся Брэм. – Удивительно, как быстро слетает с меня всякая респектабельность, когда я оказываюсь с тобой.

– Рассказывай сказки! Не ты ли предложил игру на раздевание?

– Это всего лишь для поддержания разговора. – Брэм прошелся по комнате и снова приблизился к ней. – Может быть, дух тети Матильды…

– Лучше найди какую-нибудь отмычку, – приказала Роксана, выдвигая ящик из шкафа. – Что-нибудь есть?

– Пластмассовые ножи, вилки и ложки, – сообщил Брэм, бросив взгляд в ящик.

– Смотри дальше.

– Стой, стой! – Брэм схватил пластиковый пакет с тремя штопорами внутри. – Наш билет на обед. Следуй за мной, будешь светить старому "медвежатнику".

Роксана направила луч фонарика на замок автомата.

– О чем ты думаешь? О куске пирога? – поинтересовался Брэм. Он вставил штопор в отверстие замка и с силой нажал. Ничего не произошло. – Надо почаще смотреть детективы, тогда реже будем попадать в такие ситуации.

Брэм навалился всем телом, ожидая услышать волшебный щелчок открывающегося замка… Увы!

– Может быть, воспользоваться чем-то плоским? – спросила Роксана. – Могу предложить пилочку для ногтей или кредитную карточку! Я однажды вскрыла входной замок кредиткой.

Брэм вытащил штопор и задумчиво посмотрел на нее.

– Напомни, чтобы я проверил целостность сейфов перед тем, как ты уйдешь, – сухо попросил он. – Кто бы мог подумать, что твои таланты пышно расцветут на криминальной почве?

Брэм воткнул штопор между корпусом и крышкой автомата и рукой, как молотком, начал колотить по нему. Раздался металлический треск, и передняя панель распахнулась.

– Вуаля! – на манер фокусника объявил он.

Роксана с чувством потрясла ему руку.

– Браво! Кстати, о талантах. – Она кивнула на автомат с напитками. – Можешь продолжить их шлифовку, а я тем временем накрою на стол. На первое – закуска, приправленная майонезом.

– В любом случае этот тунец не обретет вкус омара. Между прочим, в Санта-Крусе подают двухкилограммовых омаров и всякую там экзотическую выпивку в скорлупе кокосового ореха.

– Бедняжка!.. А тебе в это время приходится сидеть в темном банке в обществе тунца и сварливой мегеры!

Брэм хохотнул.

– Да, надо будет для успокоения пробежаться по четвертому этажу, воображая, что под ногами песок, тропические бризы в дуют в лицо, а солнца нет лишь потому, что оно уже опустилось за коралловые рифы…

Роксана в темноте показала ему язык.

Брэм вышел из комнаты.

– Песок, бризы, рифы!.. – передразнила его Роксана, взяла из автомата еще одну коробку конфет и положила ее на стол.

– Но я всего лишь пытаюсь создать настроение праздника! – прошептала она, прислушиваясь, не зазвучат ли шаги за дверью. – В остальном мне совершенно безразличен этот мужчина. Три дня назад я не подозревала о его существовании, стало быть, не имею никаких оснований скучать по нему. Тем более, что он только что вышел из комнаты, здание покинуть не мог и вернется через минуту.

Ее карие глаза снова устремились в дверной проем!

– Но это же глупо! – Она вскочила со стула. – Я играю в какую-то глупую игру, и все из-за него! Надо что-нибудь почитать.

Журнал полетел через всю комнату через десять минут.

– Черт бы его побрал! Это невыносимо!.. И несправедливо! Нельзя влюбиться за пятьдесят шесть часов. Даже если это равноценно двенадцати… теперь уже четырнадцати свиданиям и… и все такое прочее. – Роксана взъерошила волосы. – Он в конце концов сведет меня с ума. Впрочем, людям, часто разговаривающим самим с собой, и без того надо прописывать курс лечения. Я могла бы придумать сотню причин, чтобы ненавидеть Брэма Тэйлора, но я не стану этого делать. Я просто забуду о нем.

Она бросила взгляд на электрические часы. Стрелки на них остановились на восьми вечера, но сколько времени уже прошло…

Приемник тоже не работал, хотя батарейки там стояли новые; Роксана подумала, что программа начнется в полночь, и, может быть, передадут новогодний концерт из Манхэттена – даже если Новый год в Миннеаполисе омрачен снегопадами. Прихватив пакет кукурузных хлопьев, она оставила гореть одну свечу и прошла в кабинет Брэма.

Там она включила радио, отыскала музыку и примостилась на подоконнике, наслаждаясь "Серенадой Лунного Света" в исполнении оркестра Гленна Миллера… Она не думает о Брэме… Она совершенно не думает о нем… Услышав правду о тете Матильде и о ее родителях, он наверняка перестанет разыгрывать из себя влюбленного Вертера… Нахал какой! "Как жаль, что я не на Карибах"! Роксана свирепо затолкала в рот горсть кукурузных хлопьев. Он такой же, как и Ричард!.. Тяжело вздохнув, Роксана поняла, что мысли ее движутся в совершенно ненужном направлении… Вообще-то у Брэма с Ричардом не было ничего общего, но хотелось бы все-таки, чтобы седьмой вице-президент вел себя несколько более пристойно.

Давно забытый кумир прошлых лет пел "И все-таки я люблю тебя!", еще больше вгоняя Роксану в меланхолию, а когда зазвучала "Моя любовь" в исполнении Фрэнка Синатры, в дверях появился предмет ее переживаний.

– И сколько же миль ты пробежал по побережью? – ядовито спросила она.

– Праздник переносится сюда? – чуть нахмурившись, спросил Брэм и, умышленно зацепив ее коленом, уселся рядом. – Что-нибудь новогоднее передадут?

– Надеюсь! – Роксана сунула ему под нос пакет с хлопьями. – Извини, что здесь не ресторан Санта-Круса. А чем утоляют голод на островах, кстати сказать?

– Не этим. – Брэм с трудом отыскал в темноте ее руку, отобрал пакет и бросил его на стол. – На островах танцуют.

Роксана не поняла, как это случилось, но в следующее мгновенье она уже была на ногах и плавно покачивалась в его объятиях под звуки "Уходящего времени".

Брэм старался смотреть поверх ее плеча, сосредоточив взгляд на свече, горевшей на столе.

– Ты прекрасно танцуешь! – сказал он неловко.

Боже, как он ее сейчас боялся! Роксана прикусила губу. Брэм держал ее как мальчишка-пятиклассник держит свою одноклассницу на первом вечере танцев.

– Тебя не беспокоит, что я из семьи профессиональных танцовщиц? – спросила она.

– Нет, ни капельки, – пробурчал Брэм.

Роксана высвободила руку, провела по его плечу и прильнула к нему, обволакивая партнера всем своим телом. Она сама не понимала, зачем это делает, да это и не имело значения.

Брэм, казалось, не заметил перемены, и руки его с той же стоической неподвижностью лежали на ее талии. Роксана почувствовала себя оскорбленной таким безразличием.

– Ты что-то сказала? – быстро спросил Брэм, услышав шипящий звук.

– Нет. – Роксана прижалась к нему еще крепче и кашлянула, но ее слова заглушил голос ведущего:

– Мы включились в эфир с Таймс-сквера в последние десять секунд года. Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один! С Новым годом!

– С Новым годом, Роксана Мердок.

– С Новым годом, Абрахам Тэйлор.

Она немного подождала и спросила:

– А где традиционный новогодний поцелуй?

– Да, конечно.

Брэм быстро и легко поцеловал ее в губы.

Роксана надула губы.

– Морская свинка моего брата целуется с большим чувством, если дать ей морковку. – Она поймала голову Брэма и притянула к себе. – Вот что я имела в виду.

Она всю свою душу вложила в этот поцелуй. Их губы слились, его дыхание стало ее дыханием. Внезапно Роксана прервала поцелуй.

– Ты все еще думаешь о девочках в бикини? – спросила она ревниво.

Брэм посмотрел глаза в глаза.

– Это были какие-то странные девочки, – сообщил он, обвивая ее талию, – у них у всех было твое лицо.

Губы его покрывали поцелуями ее лоб, виски, щеки, а когда Брэм добрался до уголка ее рта, он прошептал:

– Я люблю тебя.

– Тогда почему ты оставил меня?

– А ты скучала по мне?

Роксана откинула голову и сурово посмотрела на него.

– Так ты хотел, чтобы я скучала? – тоном прокурора спросила она.

– Ага! Мне это удалось?

Роксана порывисто обняла его за шею.

– Да. Я чувствовала себя совершенно покинутой. Со мной никогда раньше такого не было. Я ничего не понимаю…

– Зато понимаю я. Извини за самонадеянность, но к тридцати восьми годам я разобрался в себе и понял, чего хочу. А хочу я тебя, и только тебя, и с каждым часом все больше. И мне безумно важно было узнать, что ты тоже ждешь меня.

– Брэм, я…

– Тсс! – он приложил к ее губам палец. – Ни о чем не думай. Просто доверься мне.

Роксана кивнула, и губы их вновь соединились.

– Об одной вещи я все же должна подумать, – застенчиво произнесла Роксана, отрывая губы. – Далеко ли у тебя спрятан твой бойскаутский набор?

– В ящике стола.

– Ну, не так уж и далеко, правда ведь? Ты не поленишься сходить?

На обратном пути Брэм выключил радио, проверил, безопасно ли стоит свеча, и вернулся к Роксане.

Она сидела на матрасе из подушек, расстеленном на полу, нервничая, но как только Брэм подсел к ней, мгновенно успокоилась.

– Ты дрожишь? – спросил он, обнимая ее и гладя по спине.

– Я прикидывала, смогу ли состязаться с Дженнифер Ламберт.

– Ты на сто очков впереди Дженнифер. Та носила под платьем футболку, и у нее были короткие ноги. – Расстегнув пуговицы рубашки, пальцы Брэма завладели ее грудью. – Роксана, у тебя кожа как шелк.

Кончики его пальцев описали круги вокруг сосков. Роксана со вздохом наслаждения скользнула руками под тенниску Брэма, постигая рельеф его мощного мускулистого тела.

– Боже! Роксана, как ты прекрасна! – пробормотал он, зарываясь лицом в ее грудь.

Роксана подняла его голову и осыпала лицо поцелуями.

– Господи, как я люблю твой нос! – прошептала она.

– Только нос?

– Это единственное, что мне доступно. – Она потянула его за рубашку. – Не думала, что ты такой застенчивый.

Роксана сама себя не узнавала: такая шокирующая откровенность в поведении, такая ненасытность!.. Сорвав с себя рубашку и носки, она бросила их на стоящий рядом диван.

– А как насчет остального? – спросил Брэм.

– Я думала, что с остальным ты сам справишься.

Приподнявшись на локтях, Роксана смотрела, как Брэм стягивает с себя рубашку и брюки с носками.

– Должна ответить тебе комплиментом на комплимент: у тебя божественные ноги! – Рука Роксаны пробежала вверх по сильным икрам и дальше.

Брэм судорожно вздохнул.

– Ты был прав, – сообщила Роксана шепотом, – твой аккуратный носик не имеет ничего общего с твоим мужским достоинством.

– Говори еще, – скомандовал Брэм.

Она покачала головой.

– Как бы ты не зазнался, однако.

Брэм поднял ее и обвил руками за талию.

– Рядом с тобой я чувствую себя мальчишкой. Я готов сейчас взобраться на Эверест и набрать для тебя целую россыпь звезд.

– Лучше люби меня, – взмолилась Роксана, – возьми меня, владей мной!

Мгновением позже они остались совершенно обнаженные.

– Брэм, пожалуйста!.. – Руки ее стиснули его ягодицы, взывая и моля, а пальцы Брэма уже скользили по ее животу, ласкали теплое влажное средоточие ее женственности.

– Брэм, пожалуйста, люби меня, сейчас, сию секунду!..

– Я люблю тебя!

Замедлившись на мгновение, они слились в одно целое и одновременно застонали от наслаждения, и вот уже Брэм снова начал двигаться, мощными и короткими толчками продвигаясь по дороге наслаждения. Пальцы Роксаны впились в его спину, с губ слетали хриплые вскрики, и вот уже тела их бились в сладостной судороге, а души витали в долинах блаженства, о котором Роксана до сих пор не имела ни малейшего представления.

Они лежали рядом, и Брэм с улыбкой счастья поглядел на светящийся циферблат наручных часов, положенных на пол.

– Теперь можно объявить это официально.

– Что официально?

– Наступление Нового года, любовь моя.

Роксана собралась зевнуть, да так и замерла с открытым ртом.

– Новый год ведь наступил час назад!

– В другом штате и в другом часовом поясе. А сейчас часы бьют полночь в "Хэпворт нэшнл бэнке".

Роксана приподнялась на локте и нежно вгляделась в его озорное лицо.

– Ты, кажется, обещал, что будешь любить меня до рассвета Нового года?

– Обещал и сдержу обещание. Она порывисто поцеловала его.

– Обожаю людей слова!

8

Роксана сквозь сон втянула воздух в ноздри.

– Какой замечательный сон! – пробормотала она. – Я чувствую запах горячего кофе, представляешь?

– Не только представляю, но и вижу, – жизнерадостно подтвердил мужской голос.

Роксана разомкнула глаза и вгляделась в улыбающееся лицо над собой.

– Ты вскрыл еще один автомат и вскипятил кофе на свечке, – позевывая, предположила она. – Вот теперь я понимаю, что такое полный спектр банковских услуг!

Она подхватила чашку и чуть не уронила ее. Брэм тут же принялся обдувать обожженный палец.

– Ты же сама сказала, что он горячий, – сказал он с укоризной и лизнул кончик пальца. – Сладко – просто слов нет.

Осторожно поставив чашку на стол, он сел рядом с ней по-индейски.

– С добрым утром!

– С добрым утром! – Роксана обняла его за шею, поцеловала, потом сладко потянулась. – Где ты достал горячий кофе?

– В три часа ночи включили электричество, – пояснил он. – Ты помнишь, как зажегся свет?

– Нет.

– А как я вставал?

– Нет.

– А что ты делала, когда я пришел обратно?

– Н-е-е… – Роксана снова зевнула, потом прижалась пышной грудью к Брэму и заглянула ему в глаза: – Ты уверен, что это была я?

– Абсолютно уверен. – Брэм быстро поцеловал ее в грудь. Роксана хихикнула.

– Не щекочи!

– То же самое мне сказали ночью. Это была ты, шелково-атласная, взрывная и страстная Роксана Мердок… Я уже стихами заговорил…

Роксана провела ладонью по его лицу.

– И что бывает, когда я взрываюсь? – спросила она, поглощенная своим занятием.

– Ты быстро вздыхаешь, обхватываешь меня всем телом и начинаешь сладко причмокивать.

– И я все это проделываю во сне? – удивилась Роксана, все ближе пододвигая к нему свое лицо.

– Представь себе, – отозвался Брэм, накрывая ее губы и прижимая Роксану к матрасу.

Роксана с легкостью подчинилась: ей нравилось рядом с ним чувствовать себя беззащитной. Брэм Тэйлор воздействовал на нее странным образом – рядом с ним жизнь обретала новые краски, а тело открывало для себя целую гамму радостных и пугающих ощущений. Это был настоящий праздник – находиться рядом с ним!..

– Ты опять думаешь, – упрекнул ее Брэм. – Думаешь и отдаляешься от меня.

Роксана качнула головой.

– Нет. Наоборот, я думала о том, как приблизиться к тебе, чтобы тебе было так же хорошо, как и мне. – Она легонечко куснула мочку его уха, в то время как рука скользнула на его грудь. – Я думала о том, как проголодалась… по тебе…

– Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь?

Пальцы Роксаны продвинулись вниз по животу, достигли его бедер и принялись ласкать предмет его мужской гордости.

– Не только понимаю, но и вижу…

– Ах так? Ну, держись! – В мгновение ока Роксана оказалась повергнутой, и губы Брэма покрывали ее тело жгучими поцелуями, руки ласкали поднявшуюся грудь, рот засасывал и прикусывал от розовых сосков ниже и ниже.

– Брэм, пожалуйста!… Брэм!..

– Тсс! – прошептал он, – не сейчас!

– Я тоже хочу, слышишь!..

Она металась, кричала от наслаждения, когда он вошел в нее.

– Я хочу, чтобы так было всегда! – хрипло выкрикнул он и почувствовал, как она вздрогнула. – Всегда, любовь моя! Всегда!..

Когда Брэм вернулся в кабинет, он был уже в костюме и нес в руке чашку свежего кофе. Роксана стояла у окна и смотрела на улицу.

– Что-нибудь интересное? – спросил он, подходя ближе и передавая ей кофе.

– Снегопад прекратился. – Она рассеянно погладила его по свежевыбритому подбородку. – Судя по всему, морозно, но ветер стих. Мне показалось, что я слышала гудки снегоочистителей.

– Не продолжай, а то я расстроюсь. Я слишком свыкся с нашим хэпвортским "Хилтоном".

Роксана угрожающе фыркнула.

– Ах ты эгоист! Тебе наплевать, что другие только и думают, что о горячей ванне и о нормальной еде, которую не нужно вылавливать в металлическом поддоне! – Она взглянула в чашку, скорчила гримасу и поставила кофе на подоконник. – Если на то пошло, то завтра у меня рабочий день. Я, в отличие от некоторых, не в отпуске…

Она остолбенела, и глаза у нее расширились.

– Брэм, мы должны выбраться отсюда! – выдохнула она и, не дождавшись ответа, продолжила: – Банк открывается завтра в девять утра. Хорошенький скандал произойдет, если обнаружится, что новоиспеченный вице-президент провел три ночи с… восточной танцовщицей!

– Это не ты говоришь! – голос Брэма оборвался на неестественно высокой ноте.

Роксана испуганно взглянула на его внезапно перекосившееся лицо.

– Я… – Она судорожно вздохнула. – Я думала о твоей карьере и репутации. О том, о чем ты напрочь забыл.

– А мне кажется, это ты обо всем забыла: о прошлой ночи или сегодняшнем утре, к примеру.

Роксана отвернулась, приглаживая ладонью волосы.

– Я ничего не забыла. Я просто пытаюсь трезво взглянуть на ситуацию.

– Это ты любовь называешь ситуацией? – резко спросил Брэм. – Спасибо. За трезвость и практичность, за все!

– Ладно тебе, Брэм Тэйлор, – с натянутой усмешкой отозвалась Роксана. – Я не из тех женщин, которые ставят мужчине в вину любую произнесенную вслух глупость.

– Какая ты хладнокровная и рассудительная!

– Такая уж у меня натура: хладнокровная и рассудительная. А вот ты – холерический романтик, который уговаривает себя, что влюблен.

– По-твоему, я тебя на самом деле не люблю, так?

– Я знаю только то, что я тебя не люблю! – Роксана повернулась спиной к Брэму, досадуя на свой обвиняющий тон.

– Я ничего тебе не обещала, – произнесла она более спокойно и окинула взглядом разложенные на полу подушки, еще сохранявшие след двух лежавших здесь тел, – а раз не обещала, то не могу обманывать тебя.

– Но что делать, если все сказочные принцы влюбляются в принцесс с первого взгляда? – приподнял брови Брэм.

Веселье в его голосе разозлило Роксану.

– Пошли они к черту, эти принцы! Я не просила тебя влюбляться в меня. Мне вовсе не нужно, чтобы кто-то любил меня.

Брэм поймал рукой ее подбородок и приподнял его.

– Веди себя так и дальше, и никто тебя не полюбит, – сказал он с лучезарной улыбкой и добавил: – Никто, кроме меня.

Роксана почувствовала, что еще минута, и она не сможет больше сопротивляться. А потом эти воспоминания о ласковых руках и жарких губах…

– Надо прибраться! – во всеуслышанье объявила она и в подтверждение этих слов сгребла со стола пакет из-под хлопьев и конфетные обертки. – Помогай мне!

Она пихнула Брэма локтем в бок.

– Ты же знаешь, какая я чистоплотная.

Через четверть часа кабинет блестел как новенький. Войдя в привычную колею, Роксана приободрилась и ощущала себя готовой к любой борьбе.

Она откатила тележку с ведром и шваброй обратно в туалет, а когда вернулась, на полу лежали обрывки журналов.

– Глазам своим не верю! – Она подозрительно посмотрела на Брэма. – Я только что вылизала здесь пол, мистер Тэйлор. Как ты умудрился так намусорить?

– Нет ничего проще, – с кривой усмешкой ответил Брэм.

– Радуешься? – вспыхнула Роксана, подобрала бумагу и швырнула ее в мусорное ведро. – Если ты устроил то же самое в остальных комнатах, то иди и убирай.

Брэм подошел к ней и схватил за талию.

– Я бы предпочел заняться кое-чем другим. – Он потерся носом о ее плечо.

– Я понимаю твои устремления, но ничего из этого не получится. – Ледяной тон отповеди никак не вязался с учащенным биением сердца. – Время развлечений кончилось, Абрахам Тэйлор!

– Ты на редкость соблазнительна, – задумчиво сказал Брэм. – Несмотря на всю свою викторианскую чопорность.

К трем часам весь четвертый этаж блестел. Роксана торжественно вручила Брэму пакет с туалетными принадлежностями.

– Кажется, все! Никому и в голову не придет, что кто-то был здесь все праздничные дни. – Три вертикальные морщины прорезали ее гладкий лоб. – Вот только поломанные автоматы… Объясняться предоставляю тебе. Ты был последним, кто в пятницу покидал банк.

– Благодарю, – сказал Брэм, располагаясь в кресле. – Что ты намерена делать дальше?

– Ну!.. – она кашлянула и продолжила: – Я намереваюсь надеть пальто и сапоги, по подземке добраться до центра и поймать такси до дома.

– А как же я?

– Ты? – Роксана нахмурилась и провела пальцем по лакированной поверхности стола. – Ты поедешь в аэропорт и будешь ждать самолета на Санта-Крус.

Брэм одарил ее лучезарной улыбкой.

– А раскаиваться не будешь? – спросил он доверительно.

Роксана рассвирепела.

– Ты для меня больше не существуешь! – бросила она. – Знать тебя не желаю!

– Браво! – Брэм зааплодировал. – И все же ты врешь.

Он заложил руки за голову и откинулся в кресле.

– И я могу доказать, что ты врешь, потому что знаю тебя лучше, чем…

– Опять психоанализ! Ладно, если ты так хорошо знаешь меня, догадайся, что я сейчас сделаю!

Она развернулась и решительно зашагала из кабинета.

– Никуда ты не уйдешь! – крикнул он вдогонку. – Хватит блефовать!

– Так, значит, я блефую, да? – бормотала Роксана, натягивая сапоги и надевая старую енотовую шубу. – Какая наглость! Он знает меня лучше, чем я сама! Ха-ха!

Она с размаху нахлобучила шапку и с громким топотом двинулась по коридору.

Брэм настиг ее у самого лифта.

– Эй, подожди! Что ты, черт возьми, делаешь? Куда ты собралась?

Роксана выдернула руку и повесила сумочку на плечо.

– А ты разве не в курсе? – с издевательским изумлением в голосе спросила она. – Я думала, ты все обо мне знаешь.

Она нажала на кнопку. Двери открылись, и Роксана шагнула внутрь.

– Как же так, психоаналитик? Так оплошать!

Роксана помахала рукой, и двери сдвинулись, заслоняя от глаз обескураженное лицо Брэма.

Брэм задумчиво потер щеку.

– Черт бы тебя побрал, Тэйлор, со всем твоим выпендрежем! Она не блефовала. Вот те на!

Лицо у него вдруг прояснилось.

– Впрочем, что я расстраиваюсь. Теперь мой ход, и уж кто-кто, а я сумею, – он щелкнул пальцами, – воспользоваться своим преимуществом!

Расчистка двора от снега при всей своей бессмысленности наполняла Роксану странным ощущением счастья. Отбросив в сторону очередную порцию снега, она поправила себя: не счастья, а душевного спокойствия.

Славное занятие – врезаться в снежные пласты, шаг за шагом очищать пространство перед собой, и ничего, кроме снега, не видеть, а чувствовать, как ноют мускулы и поет тело.

Роксана остановилась и чихнула. "Как там у меня нос?" – подумала она и сразу же вспомнила про Брэма. Семьдесят два часа назад этот ублюдок и его нос вихрем ворвались в ее спокойную, ясную, чистую жизнь. Именно чистую!

Роксана яростно отбросила в сторону еще одну лопату снега и остановилась, чтобы оценить результаты своих усилий.

– Кретинизм! – изрекла она с отвращением, и вместо того, чтобы продолжить работу, плашмя упала на снег.

Удивительно! Она, такая разборчивая, так быстро пошла на интимную связь с еле-еле знакомым мужчиной. Ох, ах, трах-тарарах – и все! И до свидания!

Может быть, все дело в возрасте. Роксана читала, что женщины достигают зрелости к тридцати годам, а ей в августе стукнет тридцать один. Может быть, разыгрались гормоны и выкинули такую шутку?

Роксана поворочалась, поудобнее устраиваясь в холодном, мягком, чистом сугробе – чистом, как вся ее предыдущая жизнь, как все ее помыслы.

И вот теперь все пошло наперекосяк, и ее уважение к себе поколебалось. Это было больно – едва ли не больнее, чем расставаться с человеком, которому она на миг доверилась больше, чем кому бы то ни было в этом мире.

В отношениях с Ричардом уважение к себе взяло верх над принципами. В отношениях с Брэмом верх, наоборот, взяли принципы. Верх над чем? Над любовью? Но она всегда считала, что чувство вызревает медленно и исподволь. Но как тогда объяснить огонь, загоравшийся в ней, стоило Брэму всего лишь посмотреть в ее сторону? Как объяснить смелость, с которой она отдалась ему?

Память о его ласках и теперь горячила ее, несмотря на холод и снег.

Роксана провела языком по губам и вспомнила соленый привкус пота на коже Брэма. Ее бросило в жар.

– Потрясающе! – пробормотала она. – Даже отсутствуя, ты не даешь мне покоя. Что же мне делать? Замерзнуть здесь? Прекрасный заголовок для телевизионных новостей: Женщина-антрепренер найдена замерзшей во дворе собственного дома!..

Ее мысли вслух прервал внезапный автомобильный гудок. Роксана села в сугробе и всмотрелась в голубой "Ниссан", медленно пробиравшийся по дорожке к гаражу. Машину она не узнала, а вот водителя – с первого взгляда.

– Абрахам Тэйлор, какого черта ты здесь делаешь?

Брэм вышел из машины, подошел к ней и без особых церемоний отряхнул ей зад и спину.

– Я? Я намерен провести здесь свой отпуск.