Текст книги "В ожидании чуда"
Автор книги: Эллен Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Не волнуйся, – успокоила она Мэтта, видя его быстро растущую обеспокоенность. – Просто я плохо переношу полеты в самолете. Пара таблеток аспирина, хороший сон на чем-нибудь неподвижном, и я буду как новенькая.
Она оттолкнула Ноузи, будучи не в состоянии вынести прикосновение его тяжелых лап к своей ставшей сверхчувствительной коже, и поплелась через гостиную в спальню. «Это просто грипп, – убеждала она себя. – Немного отдыха, и ты наберешься достаточно сил, чтобы уехать».
И тут она рухнула на кровать.
Проходя за Рафом в гостиную его дома, К. К. оценивающе принюхался.
– Ужин пахнет сногсшибательно. Я счастлив, что вы уговорили меня приехать сюда.
– Вы заслужили праздник. Я никогда не видел, чтобы человек мог так уменьшиться в размерах буквально на глазах, как это произошло с вашим племянником, когда вы вошли сегодня в свой офис.
Раф протянул ему бокал с бурбоном и поднял свой в тосте без слов. К. К. хмыкнул, вспомнив забавную сцену. Смакуя божественный напиток, он подержал его на языке, прежде чем проглотить.
– Ну, чем больше я думаю обо всем этом, тем снисходительнее становлюсь. Вообще-то при хорошей подготовке Джордж вполне мог стать моим достойным преемником. Ему только надо научиться не забегать вперед самого себя.
– А вы действительно собираетесь отойти от дел? – полюбопытствовал Раф, усаживаясь в кресло.
– Я уже говорил Кит, что на самом деле не имел бы ничего против этого. У меня осталось не так много времени, и мне хотелось бы насладиться им на полную катушку и не позволить, чтобы стены моего кабинета задушили меня. – К. К. вскинул голову, неожиданно заметив, как тихо в доме. – Кстати, а где Кит? Уверен, ей будет интересно послушать о том, что произошло. И еще я хотел сообщить ей, что мне удалось уговорить Фил лечь в больницу. Может, Кит составит мне компанию, когда врачи разрешат посещения.
– Наверно, она помогает Терезе на кухне, – пробормотал Раф, внимательно разглядывая свое виски. В дверях послышалось движение, и он с надеждой поднял глаза. Но это был всего лишь Мэтт.
– Как прошел день?
– Неплохо, – ухмыльнулся Мэтт, наливая себе пиво. – Ты можешь спокойно полагаться на меня, когда отсутствуешь.
– Приглядывайте за этим юношей, Раф, – хохотнул К. К. – Мой племянник именно в этом меня всегда и заверял.
Тереза объявила, что ужин подан, трое мужчин проследовали за ней в столовую и уселись за накрытым столом. Уставившись на незанятый стул, Раф ледяным тоном поинтересовался:
– Кит все еще возится на кухне?
Тереза покачала головой, удивленно подняв брови.
– Нет, почему же? Я целый день ее не видела. Я думала, что она с вами.
– Мэтт, – рявкнул Раф прерывающимся голосом, будто ему не хватало воздуха, – ты ведь не отвозил ее в город, нет?
Мэтт оторвался от процесса намазывания маслом бутерброда и отрицательно мотнул головой.
– Она еле вошла в коттедж, дядя Раф. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так ужасно перенес воздушный перелет. Она сказала, что собирается отдохнуть, а я весь день был занят на дальнем выгоне. Я думал, что она, как всегда, помогает Терезе.
Раф возглавлял процессию, направившуюся через внутренний дворик в домик для гостей, из которого не пробивалось ни луча света. Постучав и не получив никакого ответа, он ворвался внутрь.
– Кит!
В доме стояла тишина. У него засосало под ложечкой; становилось похоже, что она все-таки уехала.
Громкие подвывания Ноузи обратили их внимание в сторону спальни. Раф щелкнул выключателем верхнего света. Четыре пары глаз уставились на кровать. Тереза поспешно перекрестилась, бормоча что-то по-испански. К. К. посмотрел на Рафа, удерживающего за плечи Мэтта.
Кит лежала поперек кровати в прилипшей от пота одежде, судорожно подрагивая и всхлипывая от каждого болезненного движения. Пес, глядя на вошедших по-человечьи выразительными глазами, лежал рядом с ней.
Когда прохладная ласковая рука Рафа легла на ее пылающий влажный лоб, Кит захныкала, как побитое животное.
– Мэтт, – скомандовал Морган напряженным голосом, – позвони доктору Демаресту и скажи, чтобы он быстрее приезжал сюда.
Джон Демарест снисходительно оглядел четыре бесцельно слоняющиеся фигуры.
– Всем можно расслабиться, – улыбнулся он, вынимая из ушей стетоскоп и раскрывая свою черную медицинскую сумку. – У Кит не тиф, не малярия и не желтая лихорадка. Хотя могло быть что-нибудь в этом роде. Я снял у нее с шеи четырех клещей, и она вся искусана насекомыми. Куда, к дьяволу, вы таскали бедную девочку, Раф?
– Ну… мы… я… – Раф тяжело вздохнул. – Так что с ней такое, черт побери?
– Краснуха, – сообщил Джон. – В нашей округе это уже тридцать пятый случай за последние два месяца. На самом деле все обстоит не так ужасно, как выглядит внешне. – Он ободряюще улыбнулся, глядя на явно не разделяющую его оптимизм домоправительницу, и потрепал ее по руке. – У нее очень сильный жар, и ее надо обтирать влажной губкой. Постарайся давать ей как можно больше жидкости, Тереза. – Джон протянул Рафу пузырек с лекарством. – Я сделал ей обезболивающий и жаропонижающий укол, но Кит предстоит находиться в таком состоянии трое суток. Она очень ослабла, бредит, и ей очень больно.
В течение последующих трех дней Кит почти не сознавала, что вокруг нее происходит. Ее воспаленный мозг блуждал по запутанным лабиринтам, где мелькали расплывчатые лица, звучали приглушенные голоса, возникали непонятные ощущения. Она плакала от облегчения, которое приносили ей чьи-то заботливые руки, обтирающие ее горящую и зудящую кожу, меняли насквозь промокшие сорочки и простыни на чистое и сухое белье.
Казалось, она плавала по волнам бесчисленных снов; видения прошлого отплясывали в ее голове какой-то сумасшедший танец. Сердитые голоса становились все громче и громче, крича и ругаясь на нее. Даже лицо Рафа, обычно смеющееся, поддразнивающее, представало перед ней, будто высеченное из камня, безжалостное и непрощающее.
– Ты создаешь проблемы, слишком большие проблемы, – выговаривал он ей.
Кит зажала руками уши, чтобы прекратить стоящий в них звон, и рванулась вперед, ловя ртом воздух и широко раскрыв испуганные глаза.
– Успокойся. – Сильные руки, взяв за плечи, осторожно положили ее обратно на подушки.
Она заморгала, стараясь сфокусировать взгляд на расплывающейся в слабом освещении фигуре. Она узнала голос Рафа, ее же голос прозвучал еле слышным шепотом.
– Где я? Что произошло?
Раф присел на краешек кровати.
– Ты идешь на поправку. У тебя был очень сильный жар, но худшее уже позади. – Он потянулся к настольной лампе и включил ее. – Я перенес тебя в большой дом. Ты в моей комнате.
Кит облизала пересохшие губы.
– Мне очень жаль. Я не хотела заболеть. Я… – Он заставил ее замолчать, приложив свои пальцы к ее губам.
– Хватит извиняться, – сказал он коротко. – Вот, прими это. – Раф дал ей две таблетки и поднес ко рту стакан фруктового сока.
Кит не отрывала от него глаз. Он выглядел таким мрачным и сердитым. Она послушно запила две таблетки прохладной жидкостью, но даже это незначительное усилие лишило ее сил, и она откинулась обратно на подушки.
– Прости, – подавленно забормотала она, – я всегда доставляю так много хлопот. Мне скоро будет лучше, обещаю.
Раф не зло выругался, закутывая ее в одеяло, как ребенка.
– Просто отдыхай. Ни о чем не беспокойся. Я здесь, рядом, если тебе что-нибудь понадобится.
От принятого лекарства веки Кит отяжелели, и она закрыла глаза, но образ хмурого Рафа продолжал ее мучить.
На втором этапе болезни у Кит появилась красная сыпь, которая по яркости грозила затмить цвет ее волос. Но уже к следующему понедельнику чешуйки омертвевшей кожи, вызывавшие зуд, стали отслаиваться, температура снизилась до нормального уровня, вернулся аппетит. Несмотря на громкие протесты Терезы, доктор Демарест согласился на просьбу Кит разрешить ей вернуться к обычному образу жизни.
Ей очень хотелось преподнести всем сюрприз, выйдя к ленчу. Собрав все силы, она приняла душ и вымыла голову. Кит надела хлопчатобумажные спортивные брюки зеленого цвета и кофточку из набивного ситца из комплекта вещей, приобретенных для нее Рафом. Она обнаружила, что все они в целости и сохранности по-прежнему висят в гардеробе.
Щетка для волос вдруг стала неправдоподобно тяжелой, и, положив ее на туалетный столик Рафа, Кит уставилась на себя в большое зеркало. Из-за болезни волосы ее несколько потускнели и из голубых глаз куда-то исчезли озорные искорки. Лицо осунулось и еще сохраняло пятнышки после сыпи. Одежда висела, как на вешалке, так сильно она похудела. Доктор предупредил, что она будет чувствовать себя измученной и подавленной еще недели две, но она подозревала, что причина ее меланхолии кроется отнюдь не в болезни.
Теперь, выздоравливая, Кит должна была трезво взглянуть на реальное положение дел. Оно заключалось в том, что очень скоро ей предстоит покинуть ранчо. В течение последней недели Раф был очень внимателен к ней, но она не могла дольше навязываться ему. Он почувствует облегчение, когда она уедет, ведь с ней было столько проблем! Его слова до сих пор звучали у нее в ушах, и Кит мрачно подумала, как ей набраться мужества встретиться с ним лицом к лицу.
Чтобы спуститься по лестнице, ей понадобилось больше времени, чем она предполагала. Ноги вдруг стали ватными, а на лбу выступили бисеринки пота от прилагаемых усилий. Она облокотилась на деревянные перила и немного постояла, переводя дух и размышляя, как же должна уставать Тереза от бесконечных ежедневных путешествий наверх, чтобы ухаживать за ней.
Внимание Кит привлекли голоса, доносящиеся из гостиной и становившиеся все громче.
Босыми ногами Кит бесшумно пересекла холл и остановилась. Ее голубые глаза широко раскрылись от удивления, увидев в приоткрытую дверь комнаты Трейси Шипли, расхаживающую взад-вперед по восточному ковру.
– Теперь я понимаю, что она была очень больна. Но сколько еще ты будешь позволять этой женщине пользоваться твоей добротой? – настойчиво вопрошала она. – Она перевернула твой дом вверх дном. Ты целую неделю не появлялся на работе. Никто из твоих друзей не мог с тобой связаться. Нет, она пользуется твоим мягким характером. – Трейси остановилась, посмотрела на оштукатуренную стенку оценивающим взглядом и без видимой необходимости, по-хозяйски поправила висящую на ней акварель своими маленькими ручками.
Потом она обернулась, улыбаясь. Солнце освещало ее блестящие золотистые волосы и безукоризненные черты лица, элегантное воздушное платье белого цвета, отделанное искусной вышивкой. Она выглядела неправдоподобно хрупкой и женственной.
– Раф, – заныла она, призывно захлопав накрашенными ресницами, – вся эта история с помолвкой просто нелепа. Эта девица просто ничтожество. Ты не можешь серьезно к ней относиться! – Она вздохнула, поправляя квадратный вырез платья. – Я понимаю, какое неудобство доставляет тебе ее присутствие, но я могу позаботиться об этом. Ты слишком великодушен и терпим для того, чтобы попросить ее уехать.
Раф подошел к Трейси, тяжело положил руки на ее грациозные плечи и пытливо всмотрелся в ее лицо. Неожиданно он усмехнулся, от чего ямочки на его щеках стали глубже. Темные глаза сверкнули непонятным блеском.
– А знаешь, ты совершенно права. Эта бессмыслица не может длиться вечно, – согласился он приветливо. – Я действительно был очень терпелив, очень терпим и очень снисходителен.
Сердце Кит замерло, ей незачем было слушать дальше. Быстро и тихо ноги сами вынесли ее из большого дома и привели к коттеджу. Там все было так же, как до ее болезни. Она стянула с себя одежду, купленную Рафом, и надела свои рыжие слаксы, черную футболку и удобные сандалии. Нашла косметичку, а также дорожную сумку, которую не успела распаковать, вернувшись из Мексики.
Пот лил с нее градом, но прирожденная выносливость помогала справиться с физической слабостью. Не хватало только, чтобы Трейси Шипли выставила ее вон; она вполне в состоянии удалиться со сцены самостоятельно. И сделает это немедленно!
Кит прокралась к гаражу, но обнаружила, что ни в одном автомобиле нет ключей зажигания. На вызов такси уйдет не меньше часа. Кому бы позвонить? Связь со своими подружками – Нэнси и Джинни – она потеряла. Кит подумала о Гретхен Стэнфорд, но потом решила, что это неудобно, ведь ее муж – приятель Рафа.
Металлический звук и испанская речь привлекли ее внимание. Проскользнув по стене за дом, она заметила продуктовый фургон. Водитель как раз заводил машину. Недолго думая, Кит перекинула через борт свои сумки, залезла в кузов сама и легла на грязный дощатый пол. Взревел мотор, и грузовик загромыхал по посыпанной щебенкой дороге, набирая скорость.
Удары сердца отдавались в ушах Кит барабанным боем. Она задыхалась от усталости. Она села, прислонившись к бугристому мешку с картошкой. Солнце стояло высоко и палило нещадно ее непокрытую голову. Приспособив маленькую сумку вместо козырька от солнечных лучей, Кит погрузилась в блаженное небытие сна.
10
Кит поспешно пригладила спутанные волосы и стряхнула пыль с одежды. Сойдя с эскалатора, она глубоко вздохнула, стараясь придать себе уверенный вид перед тем, как предстать перед скучающей секретаршей.
– Мне бы хотелось встретиться с мистером Виттиером, – сказала она.
– У вас была предварительная договоренность? – осведомилась брюнетка с внешностью эльфа, неохотно отрываясь от иллюстрированного журнала.
– Нет. Но, если вы скажете ему мое имя – Кит Форрестер, – он меня примет, я уверена.
Молодая женщина скептически оглядела высокую посетительницу с копной рыжих растрепанных волос.
– Извините, но если вам не назначено… – и она снова уткнулась в свой журнал.
– Я очень близкий друг К. К., – твердо и настойчиво произнесла Кит. – Он будет крайне недоволен, если вы не доложите ему обо мне. – Она ухватилась за край большого дубового письменного стола, так как внутри у нее все дрожало от слабости после того, как она проехала два часа в кузове грузового автомобиля, да еще четыре квартала прошла пешком, чтобы добраться до офиса К. К.
Секретарша недовольно втянула воздух и взялась за телефон. Тихо сказав что-то в трубку, она вдруг нахмурилась, а затем с изумлением вскинула голову на звук распахнувшейся двери, ведущей во внутреннюю часть офиса.
– Кит! – вскричал К. К., врываясь в приемную. – Как вы сюда попали?!
– Окажите мне услугу, – ответила она, улыбаясь с облегчением при виде его лица, от которого на нее сразу повеяло успокоением. В светло-голубом деловом костюме, белой рубашке и при галстуке, он всем своим видом олицетворял образ преуспевающего бизнесмена. – Все банки закрыты, а…
– Входите. – Он увлек ее за собой в роскошный кабинет. – Присядьте, а то у вас такой вид, будто вы сейчас упадете в обморок, – приказал он, подталкивая ее к дивану, обитому плюшем цвета ржавчины. Подойдя к небольшому угловому бару, он налил ей холодной воды. – Что вы здесь делаете? Вам еще нужно оставаться в постели.
Кит с жадностью осушила стакан, вздохнула и откинулась на мягкие подушки.
– Я действительно в порядке. Мне просто нужно немного денег, чтобы уехать. Я могу выписать вам чек. Мне как-то не пришло в голову, что банки могут оказаться закрытыми и… – Она запнулась, осознав, что бормочет нечто бессвязное и бессмысленное. Она приложила пустой стакан к виску, стараясь взять себя в руки.
– Не волнуйтесь. – К. К. ободряюще потрепал ее по руке. – Что произошло? Почему так важно, чтобы вы уехали?
Чувствуя, как на нее накатывает волна слабости и отчаяния, Кит попыталась собраться, но голос ее прозвучал вяло.
– Я спустилась вниз, надеясь преподнести всем сюрприз. Но сюрприз преподнесли мне. В гостиной были Раф и Трейси, и я услышала их разговор. Я ведь и так намеревалась уехать, вы же знаете. – Она схватила К. К. за руку, подавляя рыдания. – Но он решил позволить ей выгнать меня, а я не могла этого допустить. Я спряталась в кузове грузовика и добралась до города.
– Что?! – К. К. соскочил с подлокотника и принялся раскачиваться на каблуках своих кожаных туфель. – Как он посмел, этот негодяй! Я был уверен, что он…
– Не говорите так, – выдохнула Кит, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Так все и должно было закончиться. Раф всегда стремился вернуть Трейси, и не его вина, что я влюбилась в него. – Она шмыгнула носом и судорожно вздохнула. – Послушайте, если бы вы только одолжили мне денег, я бы уехала из города на автобусе. Мне ужасно неприятно просить вас об этом, я всем создаю столько проблем и…
– Замолчите, – сказал он добродушно, снова усаживаясь на прежнее место. – Вы не создавали никому никаких проблем, кроме того, вы не в том состоянии, чтобы ехать куда-то. Вам нужно отдохнуть пару недель, погреться на солнышке, подкормиться. – К. К. взглянул на часы, что-то соображая. – Я уезжаю в Мексику на торжества по случаю праздника Тела Христова, где должен закончить кое-какие дела, и забираю вас с собой, – объявил он, улыбаясь при виде ее изумленного лица. – На берегу залива Аронсо у меня есть рыбацкая хижина. Это то, что вам нужно для отдыха.
– К. К., я не могу позволить, чтобы вы…
– Можете, можете, – перебил он не терпящим возражений тоном. Своими узловатыми пальцами он вытер ее влажные щеки. – Фил все еще в больнице, так что о ней позаботятся. Теперь я хочу позаботиться о вас. – Неожиданно он усмехнулся, и в его голубых глазах заплясали чертики. – Думаю, я дам пищу для пересудов, если удочерю вас.
Кит засмеялась, потом заплакала. Крупные слезы ручьями текли по ее впавшим щекам.
– Не знаю, почему вы так добры ко мне. Когда я была больна, вы каждый вечер приходили проведать меня. Я этого не заслужила. Я…
– Ну хватит, прекратите, – приказал он сердито. – Мы можем купить для вас все необходимое по дороге. Женщина, которая присматривает за домиком, поможет вам. Я…
Кит покачала головой.
– Я и так многих впутала в свои дела. Я могу справиться со всем сама. Честно, со мной все в порядке. Я думаю, что как только немного отдохну, быстро приду в норму.
К. К. посмотрел на нее с сомнением. После долгих уговоров Кит неохотно сдалась.
«Рыбацкая хижина» оказалась большим домом с тремя спальнями, премиленькой кухней, имитирующей камбуз, и большой залой – «кают-компанией» – с массивным камином и стеклянными раздвижными дверями. Поодаль раскинулись сверкающие глади Мексиканского залива. Прилегающая территория в основном принадлежала Национальному заповеднику Аронсо, но здесь же нашлось место для нефтяных скважин, водокачек, газосборников.
С приближением вечерних сумерек тучи белых и серых цапель, крачек, чаек, прилетающих на ночлег, закрывали розовеющее небо. Каждое утро начиналось с гудения моторов сепараторов, насосов и других установок, будто выполняющих функции будильника, возвещая о приходе нового дня.
Вооружившись журналом для записей, а также мощным биноклем К. К., Кит часами бродила по берегу, усыпанному ракушками, которые громко хрустели под ногами. Однажды ей даже посчастливилось найти гнездо розовой цапли в зарослях юкки, о чем была сделана соответствующая запись в журнале. Она также старательно делала в нем беглые зарисовки красочных бабочек, которых было вокруг превеликое множество.
Эта деятельность помогала ей создавать ощущение занятости, по крайней мере, в дневное время. Ночью же дела обстояли иначе. Ночью правили сны. В них вихрем проносились воспоминания. И тогда ее одинокое ложе превращалось в кровать Рафа, его руки обнимали ее тело, его рот прижимался к ее губам.
Каждое утро она просыпалась с болезненным чувством одиночества, которое, будто ножом, пронзало душу. Она спасалась тем, что убеждала себя, будто ее депрессия – просто следствие перенесенной горячки, и со временем она обретет желанный покой.
К. К. звонил ей по меньшей мере дважды в день, и она добросовестно предоставляла ему подробнейший почасовой отчет о своей деятельности. Это было глупо, но ей впервые казалось, что у нее появился родитель, которого волнует ее благополучие. Она наслаждалась вниманием к себе.
Филлис выписывалась из больницы на следующей неделе, и, согласно руководящим указаниям К. К., обе его «девочки» должны были отдыхать вместе. Кит обнаружила, что с нетерпением ждет приезда Фил.
Стоял до неправдоподобия чудесный день. Стая больших серых цапель поднялась в ярко-лазурное небо, и, плавно взмахивая сильными тренированными крыльями, птицы улетели в сторону залива. По посыпанной гравием дорожке Кит направлялась в небольшой прибрежный универмаг, который находился неподалеку от дома, где она обычно делала покупки.
За неделю пребывания на побережье кожа Кит покрылась золотистым загаром, а питаясь калорийными морскими продуктами, она прибавила в весе. С физической точки зрения, она чувствовала себя прекрасно, но никак не могла обрести душевное равновесие.
Чет Арнольд, отставной моряк со скрипучим голосом и окладистой бородой, владелец бакалейной лавки, тепло приветствовал ее, он, как и К. К., относился к ней по-отечески, и теперь Кит шла за ним следом по многолюдному магазину, позволив наполнить свою хозяйственную сумку лучшими из имеющихся у него товаров – свежими фруктами и бутылкой молока. Чет настаивал также на свежепойманных гигантских креветках, которых он собственноручно помыл и почистил. Кит с благодарностью улыбнулась и, добавив к своим покупкам банку холодной содовой, выскользнула из прохладного помещения в надвигающуюся дневную жару.
Взволнованное повизгивание и лай привлекли ее внимание. Кит посмотрела вниз со ступенек магазина и увидела шнауцера, рвущегося из полуоткрытого окна припаркованного автомобиля. На секунду ей показалось, что это Ноузи, но при более близком рассмотрении она увидела, что эта собака была и меньше по размерам, и темнее по цвету. И все же морда кирпичиком и влажные карие глаза заставили ее сердце сжаться, а веки набухнуть горючими слезами. Она только потом поняла, что пробежала бегом два квартала до своего дома.
Кит вошла в прохладный комфорт помещения, с силой захлопнув дверь.
Ее шорты цвета хаки и зеленая майка насквозь промокли, и не столько от пота, сколько от содовой, которую она целиком на себя опрокинула, увидев лже-Ноузи.
Она положила покупки и направилась в ванную. Сбросив одежду, долго стояла под успокаивающим массажным душем. Теплое покалывание пульсирующих струек действовало умиротворяюще и снимало напряжение, сковывающее ее плечи и шею.
Завернувшись в огромное купальное полотенце коричневого цвета, Кит в изнеможении рухнула на кровать поистине королевских размеров. Ужасно глупо, что она позволила себе так распуститься из-за какой-то маленькой собачонки.
Она зарылась лицом в большую мягкую подушку, словно прячась от воспоминаний.
Кто-то взобрался на кровать и запрыгал по ней. Этот «кто-то» был мягким и мохнатым и повизгивал от счастья. Две белые лапы легли на плечи Кит, а горячий розовый язык и холодный мокрый нос тыкались ей в лицо в неистовом восторге.
Кит заморгала и уставилась на живую мордочку Ноузи. А ведь никто не предупредил ее, что горячке сопутствует еще и тихое помешательство… До сих пор ее сонные видения не имели трех измерений. Кит снова закрыла глаза, рукой успокаивая резвое животное. Это всего лишь игра воображения, спокойно говорила она сама себе. Просто сон.
Матрас снова прогнулся под чьей-то тяжестью. Только значительно более весомой. Кит неохотно открыла глаза, гадая, какой призрак явился ей на сей раз.
На краю кровати сидел мужчина. С темными волнистыми волосами, лучистыми карими глазами и густыми усами, подчеркивающими резкую очерченность его лица. На нем была голубая рубашка и джинсы, а в руках он держал пакет с собачьим кормом и миску. Кит снова закрыла глаза. Она окончательно потеряла рассудок!
– Перво-наперво ты накормишь несчастную собаку. Она ничего не ест с того дня, как ты сбежала. Она умирает с голоду.
Кит резко дернулась и села. Вытянув вперед руку, она дотронулась до теплой кожи. Это был Раф. Он здесь, и это не бред!
Взгляд его бархатных карих глаз увлажнился.
– Пес не единственный, кто умирает с голоду. Я голоден тоже. Но мне нужна не еда. Тебе придется утолять его постепенно, и на то, чтобы удовлетворить его полностью, уйдет вся жизнь.
Раф нагнулся и, сняв ботинки, с грохотом сбросил их на дощатый пол. Стащив рубашку, он отшвырнул ее в направлении ближайшего стула. Затем поднялся и взялся за пряжку брючного ремня.
– Я, конечно, понимаю, что в наши дни держать женщину постоянно босой и беременной противоречит принципам Глории Стэйэм, поправке к Конституции о равенстве в правах мужчины и женщины и всему феминистическому движению в целом. Но тогда помоги мне, Кит, я не вижу другого способа добиться того, чтобы ты никуда от меня не делась, и собираюсь получить массу удовольствия, следуя опыту предков.
Она молча смотрела на него, а затем с коротким всхлипом кинулась к нему в объятия. Его руки знакомыми железными тисками обняли ее трепещущее тело. Она спрятала лицо в изгибе его шеи, вдыхая терпкий аромат его кожи, млея от осязания его твердых выпуклых мускулов своими ладонями.
Глаза Кит наполнились слезами, и она зарыдала у него на плече. Раф дал ей немного выплакаться, а потом, слегка отстранив от себя, вытер ее бледное, мокрое, искаженное лицо кончиками пальцев. Она внимательно посмотрела на него, изучая каждую черточку. Он выглядел осунувшимся и усталым.
Раф обнял ее обнаженные плечи и мягко улыбнулся.
– Кит, будь добра, объясни, что заставило тебя сбежать? Господи, это была самая ужасная неделя в моей жизни!
Она проглотила комок в горле, и ее лицо застыло при воспоминании о сцене, свидетельницей которой она стала. Она высвободилась из его объятий и завернулась в полотенце.
– Самая ужасная неделя в твоей жизни, – передразнила она презрительно. – Я слышала ваш разговор с Трейси о том, как от меня избавиться. Я не пыталась воспользоваться твоей добротой и уж тем более не собиралась позволить этой женщине вышвырнуть меня вон. Я уехала сама. – Ее голос дрогнул, и она посмотрела на Ноузи, увлеченно подбирающего рассыпавшийся по полу сухой собачий корм. – Я не собираюсь возвращаться к роли твоей невесты, Раф Морган, – заявила Кит, мрачно глядя на него.
Он лениво улыбнулся, нежно обводя пальцами контур ее мягких губ.
– Это просто прекрасно, любимая. Если бы ты пошпионила еще несколько минут, ты услышала бы, как я высказал весьма шокированной мисс Шипли свое мнение по поводу того, кто на самом деле меня использует. – Он заговорил резче, глаза потемнели от гнева. – Я высказал в далеко не джентльментских выражениях свое мнение по поводу ее письма и того, как она себя вела с тобой.
Кит покачала головой, и в глазах ее отразилось замешательство.
– Я ничего не понимаю. Ведь это ты…
Раф поцелуем заставил ее замолчать и отбросить сомнения. Она вздохнула, сдаваясь, и, обвив сильную шею руками, ласково зарылась пальцами в упругую темную шевелюру. Полотенце соскользнуло на бедра, и ее мягкие груди оказались прижатыми к его загорелому, покрытому жесткими волосами торсу.
Тяжестью своего тела Раф сильнее прижал ее к мягкому матрасу, лаская шелковистую нежную спину, заполняя собой каждый изгиб и впадинку ее податливого тела. Оторвавшись от ее губ, он проложил поцелуями огненный путь к ее порозовевшей набухшей груди.
– Кит, – простонал он хрипло. – Я люблю тебя. Я не знаю, как еще нужно это доказать.
Она долго лежала, не шевелясь, боясь поверить тому, что он только что произнес. Наконец она взяла его лицо в свои ладони, сияющими глазами отвечая на его признание.
– Я люблю тебя. Я так люблю тебя. Без тебя я просто медленно умирала. Я хочу больше не расставаться с тобой никогда!
Раф судорожно прижал ее к себе еще теснее.
– Это просто чудесно. – И он громко чмокнул ее в губы. – Мы собираем вещи и едем домой. Раз мы уже помолвлены, можем сразу и пожениться.
– Я получу Ноузи в качестве свадебного подарка? – спросила Кит, лукаво поблескивая глазами, и, высунув язычок, нежно очертила им его ищущие губы.
– У меня создается впечатление, что мной манипулируют, – шутливо проворчал Раф, легонько покусывая своими белоснежными зубами чувствительную кожу на ее груди. – Ладно, пусть щенок принадлежит тебе.
Она увернулась от его поцелуев и, упершись ему руками в грудь, опрокинула на спину.
– А мне вдруг начинает казаться, что манипулируют мной, – грустно произнесла она, демонстративно игнорируя откровенный призыв, отразившийся в его глазах. – У меня еще целый миллион вопросов, требующих ответа.
– Всего миллион? – ухмыльнулся Раф, укладывая ее вдоль своего тела. – Вперед, задавай свои вопросы.
С большим трудом она старалась не замечать, что в такой позе желание Рафа стремительно растет и крепнет.
– Когда ты решил, что не влюблен в Трейси? – требовательно спросила она, упираясь локтями ему в грудь.
– Я никогда не был влюблен в Трейси.
Ее подбородок дрогнул, и она покачала головой.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что никогда не был в нее влюблен? Ее сестра уверяла меня, что вы практически помолвлены. Ты хотел, чтобы она отправилась с тобой в круиз. И это была твоя идея заставить ее сдаться, используя меня.
Раф, слушая, наматывал на пальцы ее длинные рыжие локоны.
– Меня не волнует, что тебе говорила эта маленькая белокурая интриганка. Я никогда не был помолвлен с Трейси. Я и встречался-то с ней всего пять раз – трижды в доме ее родителей, когда у меня были общие дела с Джеком, и дважды – у меня, – признался он. – Вот и все. Понимаешь, у меня от нее начинает болеть голова.
– А как насчет круиза?
– Она сама меня пригласила. Когда я отказался, она упорхнула в Нью-Йорк со своей мамочкой, скорее всего, в замешательстве, – рассудительно заметил он. – Откровенно говоря, именно ты навела меня на мысль о фиктивной помолвке.
– Я? – моментально вскинулась Кит.
Раф кивнул.
– Я же рассказывал, что навел о тебе справки еще до вечеринки у Шипли. А после того, как поговорил с тобой, убедился окончательно, что ты действительно выдумала всю эту нелепую историю от начала до конца, чтобы не ударить лицом в грязь перед своими подружками. А мое имя использовала случайно. Спасибо счастливой случайности! – Он поцеловал Кит в кончик носа и, проведя руками вниз по ее спине, задержал их на огруглых бедрах. – Когда я вернулся в тот вечер на ранчо, я никак не мог выбросить тебя из головы. Я возненавидел этот крошечный перекошенный чердак, на котором ты жила. Я начал беспокоиться, не случится ли что-нибудь с тобой в этом ужасном районе. И я решил что-нибудь предпринять. Именно с моей подачи была напечатана сплетня в газете, – признался Раф, отвечая на ее потрясенный вздох улыбкой, в которой не было и тени раскаяния. – Я интуитивно чувствовал, что за внешним притворством скрывается отзывчивое, доброе сердце. И когда ты решила, что своей ложью осложнила мне жизнь, я немедленно за это ухватился, рассудив, что воспользуюсь ситуацией и подожду, пока ты не обратишь на меня внимание.
