Текст книги "Час встречи"

Автор книги: Элла Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– В последний раз я видел Бена на митинге. Он кого-то превозносил, призывая избирателей поддержать выдвигаемого им кандидата и его политическую партию, – между тем произнес Кейн. – Он был в тот день в прекрасной форме. Толпа ревела и безумствовала. Лица у всех сияли. Я залюбовался им. Должно быть, Бен был свыше наделен даром располагать к себе людей.

Кристин предпочла промолчать. Прикидывая, что до ресторана осталось идти не более пяти минут, она с облегчением подумала, что сейчас распрощается со своим назойливым спутником.

– Я видел, как он беседовал с вашей сестрой, – как бы невзначай добавил Кейн.

Встревожившись не на шутку, Кристин до боли стиснула руки. Умнее и на этот раз промолчать. Пусть он выскажется: может быть, проговорится, что ему в действительности известно об Элизабет.

– Мне показалось, что она им совершенно околдована.

Душа у Кристин ушла в пятки. Неужели влечение сестры к Бену было настолько очевидным? Полно! Элизабет не решилась бы слишком бурно выражать свои чувства, разве что думала, что их никто не видит. Ладно, что бы там ни подозревал Кейн Мертон, ей пора вступить в игру. Надо дать отпор этому типу, сбить с толку.

Кристин постаралась улыбнуться как можно непринужденнее, хотя внутри у нее все напряглось.

– Элизабет обходительна и мила со всеми. Она идеальная жена для политика. Дейл немного суховат, а сестра мягкостью, отзывчивостью компенсирует этот его недостаток.

Некоторое время Кейн молча, осмысливал услышанное. И вдруг огорошил Кристин вопросом:

– А вы всегда горой встаете на защиту сестры?

– С чего это взбрело вам в голову? – несколько наигранно изумилась Кристин, широко раскрыв глаза.

– Вы – сталь, она – воск.

– Простите, что?

Кейн укоризненно покачал головой. Действительно, она сыграла неумело, довольно неубедительно изобразив непонимание. Но следующие его слова привели ее в полное замешательство, тем более что низкий голос звучал далеко не бесстрастно.

– Вы женщина редкого ума, Кристин Расселл. Да что там! Вы самая потрясающая женщина, какую я когда-либо встречал. Вы как драгоценность в тысяче оберток. Понадобится долго-долго их разворачивать, чтобы добраться до сути.

– Это вам не удастся, – сказала Кристин первое, что пришло в голову.

– Отнюдь, – неумолимо отозвался Кейн. – Я уже вижу вас сквозь все эти оболочки.

Кристин, почувствовав, что ее загоняют в угол, решила взбунтоваться. Она остановилась прямо посреди парковочной площадки, которая сейчас пустовала.

Кейн тоже остановился. Поглядел на нее, насмешливо вздернув бровь:

– Что-то не так?

– Вам никто не говорил, что вы на редкость самонадеянны?

Улыбка волшебно преобразила лицо Кейна, за мгновение до этого жесткое и властное. Кристин даже растерялась.

– А вам не приходилось замечать, – мягко упрекнул он ее, – как политики, не находя весомых аргументов в свою защиту, опускаются до личных оскорблений в адрес оппонента?

Прошло не менее двух секунд, прежде чем она нашлась с ответом.

– Я не защищаюсь. Ведь я сказала вам сущую правду! – выпалила она, усиленно противясь очарованию смеющихся серых глаз.

– Ах, правду? – обрадовался Кейн. – Так вы ее боитесь, Кристин?

– Нет. Просто мне зачастую не нравится, что люди с ней вытворяют, мистер Мертон!

– Зовите меня Кейном. Я тоже предпочитаю правду. Надеюсь, хоть это у нас с вами общее.

Как же он опасен! Притом чрезвычайно ловок в словесных баталиях и может нанести удар неожиданно и стремительно. Ведь все говорили, да она и сама замечала, слушая его выступления, что он не оставляет противнику ни малейшего шанса сбить его с толку.

– Но я вовсе не жажду иметь с вами ничего общего, мистер Мертон! К тому же я совсем вас не знаю.

– Ну, пока вам достаточно знать одно: если прямая дорога к истине оказывается непроходимой, я всегда ищу обходной путь.

Похоже, он угрожает ей, намекая, что в случае чего насядет на Элизабет! В глубине этих искрящихся глаз, несомненно, таилась безжалостность. Наверняка ему совершенно наплевать, по чьим костям идти к цели. Элизабет, с ее чувством вины за случившееся, станет для него легкой добычей. А чем все это кончится, страшно подумать!

– Давайте вместе поужинаем, – с обезоруживающей улыбкой предложил вдруг Кейн. – Всегда полезно получше узнать противника.

Не обращая внимания на участившееся сердцебиение, Кристин спросила в лоб:

– Так вы что, мой противник? Мы враги? Странная улыбка озарила лицо Кейна.

– Что касается меня, то я бы предпочел, чтобы мы стали любовниками.

У Кристин перехватило дыхание. А ведь он не шутит! Что ж, разыграем предложенную им партию, решила она. Покуда опасный тип будет занят ею, он оставит Элизабет в покое. И все же в глубине души Кристин была напугана. Стать любовниками… Что это – всего лишь слова или он, в самом деле, будет добиваться задуманного? Она даже похолодела. От страха? Или от какого-то непонятного предчувствия? Яснее ясного, что Кейн Мертон принадлежит к людям, которые не успокаиваются, не получив своего. Все равно отступать нельзя, сказала она себе.

– Быть любовниками – дело серьезное. Тут я шуток не приемлю, – предупредила она.

– И я того же мнения, – кивнул Кейн.

– Пока что я принимаю ваше приглашение вместе отужинать. И только.

– Прекрасное начало для того, чтобы узнать друг друга.

– Согласна! – Кристин смело взглянула ему в глаза. – Жаль только, что ожидания наши не всегда оправдываются. Вполне возможно, вы не узнаете того… чего бы вам хотелось узнать. Но кормят здесь превосходно. Уверена, удовольствие от вкусной и изысканной еды нам обеспечено.

4

Кристин с наслаждением пригубила кокосовый ликер, вдыхая пьянящий аромат тропиков. Это придало ей сил. В обществе Кейна Мертона необходимо было держать форму, а главное – казаться как можно более безмятежной.

Она намеренно выбрала столик под открытым небом возле бассейна, хотя атмосфера тут была, самая что ни на есть интимная. Но сейчас она предпочитала держаться подальше от шумной толпы отдыхающих. Тут царил мягкий полумрак. Единственными источниками света были неяркие лампы, стоявшие на каждом столике. Правда, когда она усаживалась, в ней проснулись опасения, что Кейн Мертон воспользуется уединенностью выбранного места для неблаговидных целей. Но было поздно что-либо менять.

Внимательно изучив меню и лениво переговорив с официантом, Кристин скользнула взглядом по экзотическим растениям, обрамлявшим причудливой формы бассейн. Сегодня музыку заказывает Кейн Мертон. Ведь это он предложил ей сыграть партию, а ее задача сейчас – изобразить, как можно натуральнее, что она предвкушает удовольствие от трапезы и сделает все, лишь бы его не испортить…

Молчание не угнетало Кристин. Чем дольше они просидят, не говоря ни слова, тем лучше. Она видела, что Кейн исподтишка изучает ее. Ну и пусть. Лицо ее в тени, она почти отвернулась, так что ему все равно не удастся ничего разглядеть.

– А знаете, вы чем-то напоминаете мне Элизабет Тейлор, – вдруг произнес Кейн.

Ей и прежде многие говорили об этом. Возможно, у них действительно было что-то общее: овал лица, ярко-синие глаза, черные кудри, чувственный рот. Но красота актрисы всегда казалась Кристин слишком броской, вызывающей и недостаточно одухотворенной. К тому же ей вовсе не льстило быть чьей-то копией. Она сама по себе, такая, как есть. Порой ее раздражало даже сходство с Элизабет. Хотя она нежно любила сестру, но предпочла бы не иметь двойника, быть единственной в своем роде.

– Вам не кажется, что вы меня обижаете, и даже, по-моему, стараетесь унизить. – В синих глазах Кристин зажглись насмешливые огоньки. – Ведь правдолюбы вроде вас просто обязаны подумать, прежде чем что-то сказать. И еще! Неужели вас совершенно не волнует, как может воспринять ваши слова собеседник?

– Неужели я чем-то вас оскорбил? – искренне изумился Кейн.

– Нет, не оскорбили, а просто недооценили. Давайте будем точны. В том, что касается правды, точность особенно необходима.

Настороженность Кейна вдруг как рукой сняло. Улыбка снова озарила его лицо.

– Скажите, в чем мое преступление, умоляю!

Он и в самом деле был чудо как хорош, когда улыбался. Услужливое воображение тут же нарисовало Кристин на редкость соблазнительную картину: она просыпается утром и видит это улыбающееся лицо рядом… Словно горячая волна окатила ее, и она поспешила изгнать чарующее видение.

– Представьте себе, – Кристин облокотилась на стол и пристально взглянула на Кейна, – что вы оказались в постели с понравившейся вам женщиной. И вот вы с ума сходите от страсти, а она вдруг заявляет, что вы просто копия своего брата. Или еще лучше: что вы до ужаса напоминаете ей Грегори Пека. Ну как, вам все еще хочется эту женщину?

– Нет. Раз как личность я ей совершенно безразличен.

– Почувствовали себя несколько приниженным, Кейн?

– Виновен вдвойне! – смущенно рассмеялся он.

Она вновь откинулась на спинку стула. Как же все-таки приятно поставить на место человека, чуть было не вогнавшего тебя в панику! Не удержавшись, она выпалила:

– Мне не нужен любовник, для которого я не была бы единственной и неповторимой.

И к своему ужасу, уловила в глазах Кейна откровенное желание.

– Но вы и так неповторимы. Кого бы вы ни напоминали, это внешнее сходство нисколько не умаляет вашей внутренней индивидуальности.

Она покачала головой, отвергая комплимент, сделанный в столь изысканной форме.

– Да нет, сходство значит довольно много. Сущность человека формируется не в последнюю очередь под влиянием его внешности…

– Кто знает, какой бы я стала, не будь у меня сестры-близнеца?

– Ни секунды не сомневаюсь, что вы обладали бы таким же блестящим умом и силой воли, – заверил ее Кейн.

– Так вы видите во мне только эти достоинства?

– Нет, я вижу многое другое, и, надо признаться, это другое радует глаз. А вашу силу я не столько вижу, сколько чувствую. Стоило мне впервые взглянуть на вас, как меня поразило сочетание острого ума и стального характера. Такое встречается довольно редко, особенно у женщин. Я будто испытал удар. Ощущение было столь сильным, что я подумал, уж не обладаете ли вы сверхъестественными способностями?

Может быть, подозрение зародилось у него именно тогда? Кристин мысленно обругала себя за то, что держалась с вызовом в тот злополучный вечер. Оказывается, она чуть не выдала себя с головой. Но тогда, в мотеле, ее заботило в первую очередь, чтобы придуманная ею история выглядела правдоподобной и логичной, а об остальном она не задумывалась. Ведь стоило ей тогда переступить порог, как ее тотчас взяли в оборот, буквально засыпая вопросами, которые задавали все кому не лень – и служащие мотеля, и судебные медики, и полицейские. Это был настоящий перекрестный допрос. Хорошо хоть кто-то додумался выставить вон репортеров, но они торчали под дверью, словно хищники, жаждущие крови.

Но и тогда, лишь завидев Кейна Мертона, Кристин внутренне сжалась. «Тревога!» – предостерег ее инстинкт. «Борись! Защищайся!» требовал разум. Кейн не произнес ни единого слова. И все же Кристин тотчас ополчилась против него всем своим существом. А все потому, что она мгновенно оценила волю этого человека, которая давила на нее, заставляла путаться мысли. Этого она не могла допустить, если хотела обезопасить Лиззи.

– Так вы на самом деле телепат? – спросил Кейн.

Но Кристин даже не расслышала вопроса. Сейчас ее больше занимало другое: почему она тогда так отреагировала на него? Ведь прежде ни один мужчина не вызывал у нее подобных чувств. Впрочем, если рассудить здраво, то и она никогда прежде не была в столь щекотливой ситуации, когда приходилось сражаться не на жизнь, а на смерть.

– Вы не хотите мне отвечать? – настаивал Кейн.

– Простите, вы о чем?

– Вы – телепат? Говорят, близнецы часто читают мысли друг друга… и не только.

Кристин тяжело вздохнула.

– Ну вот, опять! Вы упорно продолжаете считать меня лишь половинкой целого.

– Однако отнюдь не точной копией другой половинки, Кристин. Я никогда не спутал бы вас с сестрой.

На миг в ней поднялась неудержимая радость. В глазах Кейна ясно читалось, что она для него единственная, неповторимая. Но тут она вспомнила о фотографии. Сердце дрогнуло и сжалось в предчувствии беды. Если снимок у него, обнаружит ли он подмену? Правда, до сих пор различить их с сестрой на фотографиях никому не удавалось. Сердце Кристин вновь забилось ровнее. Что ж, мнение одного человека не может считаться веским доказательством. Для того чтобы убедить всех, что сестра, а не она была с Беном в тот роковой вечер, Кейну придется порядком потрудиться. Если, разумеется, он жаждет такого разоблачения. А может, ему просто любопытно? Или она тешит себя иллюзиями?

Наконец принесли заказ. И очень вовремя. Кристин уже делалось всерьез не по себе от разброда в мыслях. Чем дальше, тем сильнее ее влекло к Кейну Мертону. Ей уже по-настоящему хотелось испробовать, каково это – быть с ним, принадлежать ему. Ох, если бы они встретились при других обстоятельствах, просто на улице, в гостях. Но теперь ничего не поделаешь. Все так запуталось, что приходилось быть настороже.

Никто и никогда не должен узнать правду об этой истории. Иначе близкие ей люди могут пострадать. Даже если Дейл Бретт простит жену за то, что она поддалась искушению, он никогда об этом не забудет. Вера его в Элизабет будет поколеблена, над их браком нависнет угроза. А это неминуемо скажется на детях, и семья, прежде такая крепкая и счастливая, начнет постепенно рушиться.

Лиззи такого удара не перенесет. Сестре необходимо, чтобы ее постоянно кто-то поддерживал. Она привыкла льнуть к плечу мужчины, надежного и сильного. Именно поэтому и выбрала в мужья Дейла Бреста, который был на двенадцать лет старше ее и знал – или думал, что знал, – ответы на вопросы, выдвигаемые жизнью. Этот человек был идеальным спутником для ранимой, нежной и уступчивой Элизабет.

А возможно, девятнадцатилетнюю Лиззи подтолкнуло к замужеству то обстоятельство, что как раз именно тогда у Кристин появились интересы, совершенно непонятные сестре. И она перестала жертвовать собой ради Лиззи.

Кристин никогда и ни с кем не говорила об этом. Хотя Дейл, уверенный, что всегда и во всем прав и непогрешим, раздражал ее, но она держала свое мнение при себе, считая немыслимым критиковать выбор сестры. Впрочем, если быть до конца честной, Кристин ощутила облегчение, переложив ответственность за сестру на плечи Бреста. И закрывала глаза на все, лишь бы Лиззи была счастлива.

Вопрос в том, была ли Элизабет счастлива? Если была, то с какой стати потащилась в мотель к Бену Мертону?

Кристин мучило ощущение вины за случившееся. Наверное, она поступила эгоистично, лишив Лиззи поддержки, пойдя в жизни своим путем. Если бы не это, все могло бы сложиться по-иному. И ведь она знала, насколько необходимо сестре постоянно прислоняться к сильному плечу.

Моя вторая половинка, обреченно думала Кристин. И от этого ей никуда не деться. Они как две стороны одной монетки: разные, но навеки сплавленные воедино. Смешно было бы негодовать на злой рок, уготовивший им такую участь, или обижаться на фатальную выходку природы. Но все же иногда ей становилось досадно, что Господь, задумывая их, определил одной быть сильной, а другой – слабой.

«Сталь и воск», невольно пришли ей на ум слова Кейна Мертона. Какое точное определение! И как удалось ему так быстро это разглядеть? Ведь они едва знакомы.

– Наверняка у близнецов непростые отношения.

Вздрогнув, Кристин подняла глаза. Поразительно, насколько точно угадал Кейн ход ее мыслей. Он уже покончил с супом и пристально наблюдал за ней. В тот самый момент, когда их глаза встретились, Кристин поняла: он не сомневался, что верно все угадал, и премного этим доволен. У нее закружилась голова. Каким чудом удалось ему понять то, что она таила от всего мира, не исключая самых близких людей?

Их родителей распирала гордость за своих девочек: Элизабет удачно вышла замуж, Кристин успешно делала карьеру. Но ни отец, ни мать никогда даже не заподозрили, насколько сложны взаимоотношения сестер. Мама, будь на то ее воля, до сих пор одевала бы их в одинаковые платьица, не желая признавать, что относится к ним как к прелестным куклам, а не к живым людям.

Озабоченная тем, что ненароком приоткрыла свою тайну, она медленно положила ложку. Наверное, ей лучше перейти в наступление. Настало время перехватить инициативу у противника. Очень уж пристрастно интересуется он ее отношениями с Элизабет. Пора заставить его подумать о другом, отвлечь хотя бы на время.

– Не думаете ли вы, что любые взаимоотношения достаточно непросты? – спросила она и нанесла стремительный удар, добавив: – Как вы относитесь к темным делам вашего покойного брата? Узнать о них было для вас неожиданностью?

Рот Кейна презрительно скривился.

– В сущности, нет. Бен никогда не упускал своего.

Значит, он глядел на своего братца вовсе не сквозь розовые очки.

– Так вы знали обо всем еще при его жизни?

– В подробностях, разумеется, нет. Правда, я ни секунды не сомневался в правдивости слухов, но меня это не касалось, а Бен ни за что бы сам не сознался. Зачастую его правая рука не ведала, что творила левая. Он был мастером манипулировать. Настоящий фокусник.

Такое признание ошеломило Кристин. Он не выдвигал никаких аргументов в защиту покойного, говорил искренне и, кажется, ничего не скрывал. Ей очень захотелось быть с ним столь же откровенной. Но удовлетворится ли он тем, что узнает правду, или захочет использовать ее в своих интересах?

Она с трудом подавила порыв все рассказать. Но разве не безумие довериться первому встречному? К тому же, если этот встречный – брат Бена Мертона. Возможно, Кейн просто вытягивает из нее признание в поисках улик.

Конечно, многое из того, что он поведал ей о Бене, объясняет, почему сестра потянулась к этому типу. Лиззи очень легкая добыча для человека, который безошибочно угадывал слабости других, их скрытые желания и виртуозно на этом играл.

– Он обманул ее доверие, – пробормотала Кристин, не замечая, что говорит вслух и что глаза ее пылают гневом.

– Видите ли, многие из тех, чье доверие обманули еще в нежном возрасте, впоследствии не верят уже никому. Бен разучился доверять людям, когда узнал о разводе родителей, – спокойно объяснил Кейн. – С тех пор доверие других он использовал лишь для достижения собственных целей.

– А почему вы ни слова не сказали в защиту Бена? Считаете, что он этого недостоин?

– Каждый имеет право на защиту, Кристин.

– Как бы тяжела ни была вина?

– Да. Осуждать человека, не давая ему возможность защититься, несправедливо и грешно. Увы, человека часто поливают грязью, не желая выслушать его и забывая, что любой из нас родится невинным и лишь под давлением обстоятельств, становится на дурной путь, тихо проговорил Кейн.

– Но никто не имеет права творить все, что заблагорассудится!

– Разумеется. Именно поэтому и существуют тюрьмы.

И все же он явно сочувствовал брату. Кристин это пришлось не по нраву. Ее не убедили доводы Кейна, как бы безупречны они ни были. Ей казалось, что он рассуждает слишком отстраненно. Ведь не одному Бену пришлось пережить развод родителей, однако не все после этого стали циничными подонками, уверенными, что все продается. Нет, она осталась при своем мнении: Бен Мертон был негодяем и сеял одно лишь зло.

Наверное, Кейн Мертон с этим не согласился бы. Однако правда часто бывает нелицеприятной. А что, если он все же, сожалея о безвременной кончине брата, захочет заставить Лиззи сполна заплатить за то, что она стала невольной ее причиной? Что, если ему наплевать на обстоятельства, толкнувшие ее на это?

Официант унес пустые тарелки.

Кристин снова потянулась за бокалом с вином. Вокруг них сгущались сумерки. Темные силуэты деревьев были едва видны во мраке. Вслушиваясь в мерный рокот прибоя, Кристин с тоской думала об утраченном чувстве умиротворенности. Как бы ей хотелось, чтобы оно возвратилось! Исчезло и пьянящее ощущение свободы. Пока они с Кейном не выяснят до конца свои отношения, не видать ей покоя.

– Вы злитесь, – заметил Кейн.

Она высокомерно вздернула голову:

– Еще бы! Вы воскрешаете в моей памяти то, о чем мне хотелось бы забыть. Согласитесь, это кого угодно разозлит.

Не сводя с нее внимательных глаз, он произнес:

– От себя убежать трудно. Особенно если совесть нечиста.

Кристин рассмеялась. Смех получился наигранным, и она поняла это. Но ведь ей предстояло любой ценой разуверить его.

– Моя совесть чиста! – бросила она.

Серые глаза словно пронизывали ее насквозь.

– У вас были интимные отношения с Беном, Кристин?

Она почувствовала, как лицо ее каменеет. Синие глаза полыхнули презрением.

– Вы хотите спросить, не был ли Бен моим любовником?

Кейн поморщился, но не уклонился от прямого ответа:

– Почему бы нет? Видите ли, даже самый утонченный ум не гарантирует от грехопадения. Гормоны порой ведут себя непредсказуемо. Многие женщины находили Бена неотразимым.

– Лично я находила его неотразимо отвратительным, – отчеканила Кристин, кипя от возмущения.

– И все же вы встретились с ним в мотеле.

– Вы же сами только что говорили, что у каждого есть право на защиту. Не лишайте его и меня, – проговорила она, повторяя про себя, что должна защищать Лиззи, чего бы это ей ни стоило. Она взяла себя в руки и в который уже раз принялась излагать свою версию событий: – Я давно вела свое расследование и наконец, собрала достаточно материалов, чтобы поломать его карьеру. Но я подумала, что надо отнестись гуманно даже к такому омерзительному человеку, и поэтому согласилась выслушать его.

– Омерзительному… Это сильно сказано!

– Вы же жаждали услышать правду! Что хотели, то и получили, Кейн. А уж нравится вам это или нет – ваше дело, – холодно сказала Кристин.

– Вы так остро реагируете на мои слова? Такие сильные эмоции обычно подразумевают, что вас чувствительно задели. Или… – Он помедлил, потом докончил тихо: – Или задели кого-то, кто вам очень близок и дорог.

Внимание, опасность! Кристин приказала себе остыть, даже улыбнулась. Правда, улыбка получилась ледяной.

– Подоплека моих эмоций совершенно иная. Это, если хотите, страстное желание добиться правды. Бен Мертон беззастенчиво творил зло, губил тех, кто не хотел ему платить, и возвышал продажных людей. Даже само его обаяние было коварным и возмущало меня.

– Стало быть, вашего сердца он никак не затронул?

Кристин пожала плечами.

– Он стяжал себе репутацию бабника. Такие мужчины меня не волнуют, какими бы ослепительными они ни были.

– Словом, вы были прекрасно защищены от его чар с самого начала?

– Я не задумывалась об этом, потому что не считала себя уязвимой.

– А ведь у Бена ни разу не случалось осечки, если он ставил себе целью покорить женщину.

– Возможно, он покорял лишь тех, кто с самого начала проявлял к нему интерес.

– Вы не принадлежали к их числу?

– Ни единой секунды, – с высокомерным видом произнесла Кристин. – И он это знал. Именно поэтому… – И тотчас замолчала, с ужасом осознав, что чуть было, не попалась.

– Поэтому – что? – заинтересованно спросил Кейн.

Поэтому он предпринял атаку на меня с иного фланга, подумала Кристин. Вслух же произнесла:

– Поэтому он терпеть меня не мог.

– И принялся флиртовать с вашей сестрицей, которой был весьма симпатичен.

– Да ну? – скептически вздернула бровь Кристин. – А может, она была мила с ним по долгу супруги видного политика?

– Вам лучше знать, – усмехнулся Кейн. Однако в глазах его читалось откровенное неверие в ангельскую чистоту Элизабет. Кристин поняла, что не может промолчать.

– Да вы, похоже, всерьез полагаете, что женщины падали штабелями от одного лишь взгляда лучистых глаз Бена Мертона. Он и у вас отбивал подруг?

– Несколько раз… Для него это было не более чем забавой. А для меня – прекрасный индикатор.

– Индикатор? Хотите сказать, что испытывали своих женщин при помощи Бена, желая понять, насколько сильны их чувства к вам?

Его хладнокровное признание потрясло Кристин, а Кейн расхохотался:

– Ну, не то чтобы… Бен ведь был старше меня, гораздо опытнее, в особенности по части слабого пола. Спортивные машины, роскошные букеты, лесть, подарки – против этого женщины были не в силах устоять. Я мог бы брать с него пример, если бы задался целью с ним соперничать. Однако мне было нужно совсем другое.

– Значит ли это, что ему не удалось отбить у вас ту, которая действительно много для вас значила? – с ехидцей поинтересовалась Кристин, втайне радуясь тому, что Кейн не гонялся за дешевкой.

Его ресницы дрогнули и опустились, но она успела заметить промелькнувшее в серых глазах выражение горечи.

– Однажды удалось… – тихо произнес он.

– И что вы предприняли? – не удержалась Кристин, хотя внутренний голос предостерегал ее от излишнего любопытства.

– Ничего.

Кристин решила, что ослышалась.

– И вы отдали свою возлюбленную Бену, зная, что он за фрукт?

Кейн пожал плечами.

– Таков был ее выбор.

– И вы не боролись за нее?

Ресницы его снова дрогнули, но теперь серые глаза смотрели прямо в лицо собеседнице.

– Меня не привлекают женщины, которые не умеют сами принимать решения, Кристин. Моей женщине, кроме меня, никто не должен быть нужен. Так что, в сущности, я даже благодарен Бену за урок.

Благодарен! Кристин была ошеломлена. Но какой невероятной боли стоил ему такой урок! Сколько бы ни рассуждал Кейн о пользе того, что проделал с ним его сводный братец, но от невероятной жестокости Бена сердце ее заныло. Совсем неудивительно, подумала она, что Кейн научился так себя контролировать. Он явно не сделает ни единого шага навстречу, пока не убедится, что женщина ни на кого его не променяет.

– Поэтому вы и не женились? – тихо спросила она.

– Лучше расскажите, почему вы не вышли замуж, – отшутился Кейн.

– Просто семья не мое призвание.

Он лишь молча кивнул, однако, судя по всему, был доволен услышанным ответом. Но к чему ему эти сведения?