Текст книги "Долгие раздумья"

Автор книги: Элла Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

13

«Матери моего сына» было написано на карточке, приложенной к букету роскошных темно-алых роз. Дикси смотрела на них, и сердце ее взлетало ввысь.

Она поставила цветы в спальне. Теперь же, переодеваясь и приводя себя в порядок к праздничному обеду, нет-нет да и поглядывала в сторону вазы, в которой с трудом поместился огромный букет. Все, что покупал Феликс, он покупал с размахом и словно на вырост.

Красные розы означают любовь, с нежностью подумала Дикси.

Феликс обещал вернуться с работы в половине седьмого. Дикси посмотрела на часы: шесть двадцать. Есть время помечтать. Дикси представила, как они с Феликсом проведут этот вечер. Сначала она подробно расскажет ему о визите к врачу, а потом они отправятся в ресторан. Столик заказан, его сервируют ее любимыми блюдами. Они с Феликсом отведают сегодня омаров, выпьют шампанского. Феликс не признает другого шампанского, кроме французского. Значит, будет «Клико».

Дикси надела только одно украшение золотой кулон, и полюбовалась на себя в зеркало. Она выбрала красное платье, достаточно облегающее, чтобы подчеркнуть ее изумительную фигурку, но довольно свободное, чтобы скрыть округлый животик. Вырез выглядел очень эротично, концентрируя внимание на высокой пышной груди, а маленькие пуговки только усиливали эффект. Дикси решила не мучить волосы прической, оставила их распущенными, как любил Феликс. Волосы волнами рассыпались по плечам.

Надев золотистые босоножки на спокойном каблуке и нанеся на запястья по капельке духов, Дикси спустилась в холл и направилась к дверям. Она хотела встретить Феликса на пороге, но дверь открылась раньше, чем Дикси подошла к ней. Феликс увидел жену и остановился.

Дикси тоже застыла. В лучах заходящего солнца Феликс показался ей прекрасным, как греческий бог. Она спросила себя, будет ли бороться за него, когда ребенок родится. И ответила: вероятно, да.

– Я не опоздал? – спросил Феликс. Дикси улыбнулась.

– Ты никогда не опаздываешь.

– А красное тебе к лицу!

Он закрыл дверь, подошел к Дикси, обнял ее и поцеловал.

– Ты счастлива?

– Да. И спасибо за розы. Они чудесны.

– Пожалуйста.

Феликс склонился к Дикси и снова поцеловал ее долгим нежным поцелуем, который лучше слов сказал ей, как счастлив ее муж.

Неожиданно Феликс подхватил ее на руки и закружил по комнате, на руках отнес на диван.

– Ну, рассказывай! – нетерпеливо попросил он.

Когда подробнейшая саrа подошла к финалу, Феликс нежно погладил живот Дикси и лукаво заметил:

– Думаю, это будет настоящий мужик.

– Надеюсь, такой же, как ты…

– Гм… – Он придвинулся ближе.

– А что ты думаешь о его потенции? – лукаво спросила Дикси.

– Раз моя потенция доказана… – начал Феликс и, не закончив фразы, расстегнул верхнюю пуговку на ее платье. – Хотя, наверное, тебе нужны еще доказательства?

– Обед, Феликс…

– Подождет. И к тому же предвкушение удовольствия – это не меньшее удовольствие. Шампанское, омары, экзотические фрукты…

Он уже гладил обнажившуюся грудь.

– Только чуть-чуть шампанского… – простонала Дикси, сдаваясь. – Ребенку вредно…

– Чуть-чуть… – Феликс поцеловал ложбинку между восхитительными бугорками. – Чуть-чуть сейчас. На самый кончик языка, и капельку потом.

Дикси успела подумать, что после рождения ребенка никому и никогда не отдаст своего Феликса.

Эту мысль она лелеяла всю дорогу до ресторана. Они выбрали заведение, которое славилось изысканной кухней, лучшими в Лондоне морепродуктами и впечатляющей картой вин.

Феликс и Дикси так были поглощены друг другом и собственным счастьем, что ничего вокруг не замечали. Они праздновали, смеялись и наслаждались обедом, превращенным в феерию.

Любимое французское шампанское, словно иголочками, приятно покалывало язык. Лобстер оказался настолько вкусным и сочным, что совсем не требовал соуса. Фрукты изящно оттеняли вкус основных блюд и создавали утонченный контраст вину.

Дикси и Феликс не замечали никого вокруг. Им было не до посетителей ресторана. Поэтому для обоих появление Хилари Дебнем оказалось сюрпризом.

Мать Феликса словно из воздуха возникла прямо рядом с их столиком.

– А вы неплохо проводите время!

– Мама? – удивился Феликс. – Надеюсь, ты здесь не одна?

– День рождения подруги. – Хилари мотнула головой в сторону столика, за которым сидели три леди.

– Вы, наверное, довольны вечером? – спросила Дикси, стремясь спасти беседу, которая явно не клеилась: в голосах матери и сына звучали раздраженные нотки.

Хилари вернула Дикси улыбку, еще более фальшивую.

– Кажется, праздник как раз у вас.

– Да! – выпалила Дикси, не в силах дольше утаивать радостную новость. – Ребенок, которого мы ждем, – мальчик!

Насмешливая улыбочка Хилари привела Дикси в недоумение.

– Так-так… – протянула мать Феликса. – Максимилиан Харленд дождался наконец законного наследника! Удачный ход, Феликс! Ты неплохо считаешь, дорогой. Вот и пригодились азы генетики. А я-то думала, что твой университет – пустая трата времени!

– Вообше-то трудно управлять природой, мама…

Но Хилари, казалось пропустив его замечание мимо ушей, продолжила:

– Ты доволен? Ты ведь сделал то, что твой отец не смог в супружеской постели!

Лицо Феликса окаменело.

– Прекрати! – зло потребовал он. Дикси захотела вскочить и сбежать в дамскую комнату, но Хилари повернула к ней искаженное злобой лицо и теперь обращалась явно к ней, хотя до Дикси никак не доходил смысл слов.

– Пять дочерей! Пятерых дочерей родила ему законная жена! Ах, я ошиблась, прошу прощения! Только четырех. И одну незаконную. Как ты думаешь, детка, почему Феликс женился на тебе? Он женился, потому что ты ему – не сестра. Феликс чтит закон, и жениться на единокровной сестре было бы проблематично даже для него.

Значит, Феликс не женился бы на мне, будь я родной дочерью Максимилиана, ошеломленно подумала Дикси. Потому что… потому что… Феликс – сын Максимилиана Харленда! Плоть от плоти тирана и деспота, искорежившего мою жизнь! Так это Максимилиан был любовником Хилари? Отец Феликса…

– Ради Бога, мама, оставь свою злобу при себе!

Феликс вскочил на ноги, лицо его пылало.

Нисколько не смутившись, Хилари снисходительно похлопала его по плечу.

– Поздравляю, сынок. Теперь ты значительно продвинулся в выполнении своего плана и в осуществлении моей мечты! Максимилиан перевернется в могиле!

Феликс схватил ее за руку и, с силой притянув мать к себе, прошипел:

– Я, кажется, заплатил тебе за молчание. Всеми юношескими годами, мама. Обещаю, что ты тоже заплатишь, если еще хоть раз затронешь эту тему!

Голос его звучал угрожающе. Хилари, осознав, что зашла чересчур далеко, быстро ретировалась за свой столик. Ее подруги сидели с неестественно прямыми спинами и старательно делали вид, что ничего не видели. Слава Богу, до них не долетел диалог матери и сына, но и увиденного вполне достаточно, чтобы сделать вывод: не все спокойно в семье Дебнем.

Дикси могла видеть, слышать, даже думать. Но тело не слушалось ее. Она словно окаменела снаружи и замерзла внутри.

– Дикси! – позвал Феликс и осекся. Она подняла на него глаза и медленно принялась разглядывать черты такого, как прежде ей казалось, знакомого лица. Глаза. Те же глаза, что и у Максимилиана, что и у ее сестер. Подбородок. Теперь Дикси знала, почему в присутствии Феликса имя Максимилиана слетало у нее с языка чаще, чем ей бы хотелось.

– Дикси! – снова позвал он, напряженно вглядываясь в ее лицо.

Она сидела очень прямо, высоко вскинув голову.

Слишком много боли вокруг. Слишком много. Слишком. Но, если сидеть вот так, тихонечко, если замереть и не смотреть никому в глаза, если собраться и сконцентрироваться, можно ведь не пустить боль внутрь. Ничего не пустить в сознание. Даже голос Феликса. Если сконцентрироваться.

Дикси делала так в детстве за столом отца. Не настоящего отца. Отца Феликса.

Смешно: мать хотела родить Максимилиану мальчика! – думала Дикси. А в этом и нужды не было. Потому что мальчик уже родился. Родился маленький Феликс. Голубоглазый, как отец. Настоящий отец. Отец Феликса. Максимилиан – отец Феликса, не мой отец. Не настоящий отец… А должен был родиться мальчик. А родилась я. Меня никто не любил, потому что я родилась девочкой. А Феликс был мальчиком. Сыном Максимилиана… Интересно, мама знает?

– Дикси, очнись!

Скажи Феликс Максимилиану, что он его сын… Зачем жениться на кукушонке из гнезда Харленд? Ему и так все полагается по закону… Незаконному сыну…

Бриллиант на пальце вспыхивал отраженным светом. Наблюдая, как сыплются с пальца искры, Дикси рассеянно думала: это обручальное кольцо. Первое, что подарил мне Феликс. Он мог жениться только на мне. И больше ни на ком…

Невеста по его выбору… Что может быть ужаснее такой лжи? Я же оказалась его единственным шансом! Феликс получил все, что хотел…

И любовь ни при чем…

Феликс больно сжал ее руку, пытаясь вывести Дикси из сомнамбулического состояния.

– Поехали домой, Дикси!

Домой так домой, равнодушно подумала Дикси. Пусть уводит это тело, этот инкубатор для вызревания его планов. Пусть ведет домой, пусть заботливо укладывает в постель…

Мир для Дикси в одночасье рухнул, свет померк. Она вновь была одинока, как в детстве. И, погруженная в собственные мысли, позволила отвести себя к машине, усадить на сиденье, пристегнуть ремнем безопасности, который, если что, убережет ребенка.

Ребенок! Дикси ужаснулась, что ее ребенок унаследовал гены Максимилиана Харленда. Это все равно что знать, что внутри тебя зарождается монстр, чудовище. Какой-то фильм ужасов!

– Ты в порядке? – донеслось до нее из внешнего мира.

Беспокойство, совершенно неподдельное, звучало в голосе этого мужчины. Голова Дикси дернулась.

– Нет, я не в порядке, – механическим голосом сообщила она. – Я разбита. Ты использовал меня. Я больше никогда не буду «в порядке».

Он взял ее за подбородок и, повернув лицом к себе, отчеканил, глядя прямо в глаза:

– То, что сказала моя мать, нас не касается.

– Не касается, – эхом отозвалась Дикси, думая о своем.

– Дикси! Наша жизнь принадлежит только нам!

– Нам?! – Дикси услышала визгливые нотки в собственном голосе. – Какого черта не касается?! Не держи меня за идиотку! Я была твоим единственным шансом, бастард!

– О да! Феликс грубо расхохотался. – Скажи я правду отцу, и он раздавил бы меня! Вспомни, как он относился к тебе.

– Ты – плоть от плоти. А я – нет.

– Ты думаешь, ему нужен был сын, который победил бы его, противостоял бы ему? Ты ошибаешься!

Об этом Дикси никогда не задумывалась. Наверное, доля правды в словах Феликса есть. Ма-а-аленькая такая доля.

– Он счел бы меня либо лжецом, либо слабаком, расскажи я ему твою чертову правду.

– Зачем ты работал на него? С твоими способностями ты мог бы открыть любое дело.

– Он был моим отцом, Дикси. С семи лет я знал об этом. Я не хотел воевать с ним. Я только хотел понять… Знаешь, каково мне было в детстве? Когда к моим друзьям приезжали родители? Я думал о своем отце. О богатом, сильном, влиятельном человеке, который отдает свою любовь детям от законной жены. Я хотел узнать, какова его любовь. У меня не было ничего. Только бедность и безотцовщина.

Дикси вдруг увидела всю историю другими глазами. В истории Феликса она, Дикси, была лишь одним из вариантов, из возможных путей к цели.

– Я жертва твоего выбора. Выбора пути, – сказала она.

– Ты не жертва, Дикси. Ради Бога! Ты никогда не была жертвой. Ты – мой партнер, ты, если хочешь, соучастник!

Дикси передернуло от слов Феликса.

– Партнеров обычно посвящают в план, – парировала она.

– Ты знаешь мой план с самого начала. Я в первый же день рассказал тебе о наших планах!

– Да, но забыл упомянуть, что я единственная из сестер Харленд, на ком ты можешь жениться.

Он выжал сцепление и нажал на газ. Машина тронулась.

– Лгун! – выкрикнула взбешенная Дикси.

– Я никогда не лгал тебе, никогда…

– И правды не говорил!

– Я не лгал тебе.

«Невеста, выбранная мной…» Попалась на лесть, как ворона из басни! Дикси ненавидела себя.

Когда приехали домой, Дикси сразу направилась в спальню. И, остановившись на верхней ступеньке лестницы, посмотрела на Феликса, который замешкался внизу.

– Я не хочу спать с тобой, – сказала она ему. – Я не хочу больше быть твоей женой. Потому что я больше не хочу тебя!

Феликс мрачно посмотрел на нее и ничего не сказал. Дикси толкнула дверь спальни и громко захлопнула ее за собой.

Это мой дом! – мстительно подумала она. Так записано в брачном контракте. А Феликс может начинать подыскивать себе новую резиденцию.

Дикси подошла к туалетному столику и попыталась снять цепочку с кулоном. Замочек никак не желал поддаваться. В этот момент дверь отворилась и в комнату вошел Феликс.

– Убирайся вон! – прорычала Дикси. Феликс спокойно закрыл за собой дверь и подошел к жене.

– Я сказала: вон! – Дикси схватила букет шикарных алых роз и швырнула их в Феликса. – И захвати с собой это! Они – тоже ложь!

Но он не сдвинулся с места.

– Я дважды позволил тебе уйти, Дикси, – сказал Феликс тихо, – но я не позволю тебе сейчас уйти от меня. Не говоря уже о том, что ты носишь под сердцем моего ребенка. Я не хочу, чтобы мой сын был обманут собственным отцом! Я собираюсь честно поступить с твоим и моим сыном!

14

Отец моего ребенка!

Почему-то напоминание об отцовстве Феликса и о том, что оно для него значит, взволновало Дикси. Они ведь оба испытали в детстве одно и то же: одиночество и обиду на эгоизм родителей. Так почему она сейчас делает все, чтобы обделить собственное дитя?

В голове Дикси царил безнадежный хаос. Как я могла решать за ребенка, что ему достаточно будет только моей любви? Я ведь поступаю сейчас, как мать Максимилиана! Даже еще хуже.

Сыну нужен отец, а не отцовское имя. Только Господь знает, как мы с Феликсом страдали без поддержки и ласки. И без отцовской поддержки. Не потому ли Феликс так часто говорил мне, что ребенок для него станет подлинной драгоценностью?

Нет, вряд ли он лгал, когда говорил о будущем ребенка. Больше похоже на правду, о чем свидетельствовала его забота о будущей матери своего ребенка. И розы. И восторг сегодня вечером.

Дикси догадывалась: всю свою одинокую жизнь Феликс вынашивал решение сделать жизнь собственного ребенка самой счастливой.

– Извини. Мать тебя расстроила, – нежно сказал Феликс.

– Но почему она не сказала Максимилиану правду? Ведь он мечтал о мальчике!

– Гордость. Мать отомстила ему самым изощренным способом. Она получала удовольствие от молчания.

– Так зачем же тогда проболталась мне? Феликс пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, из ревности. Я всегда принадлежал только ей. Она привыкла так думать. А тут появилась ты… Она не имела права на сегодняшнюю сцену. Я с ней поговорю.

– Она, может, и не имела права. Но тебе все равно следовало рассказать мне правду. Будь же откровеннее, Феликс! Ради Бога!

Он покачал головой.

– Я не хотел посвящать тебя в эту тайну. Ведь ты ненавидишь Максимилиана. Могла перенести на меня часть твоей ненависти. А этого я бы не пережил. Дикси, посмотри на меня! Я – тот же мужчина, которого ты радостно встретила сегодня!

– Нет! упрямилась она. То была маска, я знаю. Ты все время притворялся. Ложь. Притворство! Но вот я узнала твое истинное лицо.

– Что изменилось, Дикси? Только имя. Имя, которое я ненавижу так сильно, как ты! Ты хочешь, чтобы этот человек из могилы управлял нами? То, что сейчас происходит, наверное, сильно повеселило бы Максимилиана Харленда!

Феликс сделал шаг вперед.

– Стой! – вскричала Дикси. – Не подходи ко мне! Если ты попытаешься – я тебя ударю!

Он удивленно застыл, но Дикси показалось, что ее зажали в западне, и она запаниковала.

Феликс нахмурился.

– Дикси, я не причиню тебе вреда. Я никоим образом не могу сделать тебе больно!

– Конечно, не можешь. Потому что ты уже уничтожил меня!

Она задыхалась от негодования.

– Я не сказал тебе правды о себе. Но я ни разу не солгал. Дикси!

– Ты не любил меня! Ты взял меня в жены, потому что другие сестры не годились для плана, который тебе так хотелось реализовать! Я больше не обольщаюсь на свой счет. Знаешь, в чем твоя вина? Ты заставил меня поверить, что я чего-то стою, что я любима, что я прекрасная женщина. Теперь я знаю, что, если бы даже была тупым уродом, ты все равно женился бы на мне и пел бы те же самые дифирамбы!

– Мне правда не нравятся твои сестры, Дикси. А ты действительно прекрасная женщина. Лучше всех на земле. Ты – единственная…

– Довольно, Феликс! Хватит играть со мной! Не издевайся!

– Да, Дикси, ты – единственная женщина, которую я люблю, – невозмутимо продолжил Феликс. – И я хочу быть только с тобой, пока смерть не разлучит нас. И даже после смерти я буду любить тебя. Всегда.

– Это неправда! Нет!

– Правда, Дикси. Я хочу жить только с тобой и нашим ребенком. Я хочу тебя. Я тебя люблю с тех пор, как впервые попал в ваш дом. Ты тогда была девочкой-подростком. Ты казалась уязвимой. Несчастной. Только из-за тебя я приходил на званые обеды к Максимилиану. Только ради тебя вошел в компанию и достиг своего нынешнего положения. Я хотел бросить к твоим ногам империю Харлендов. Я хотел уничтожить ради тебя этого человека. Но он слишком рано умер – и я не успел. Ты не представляешь, Дикси, как я был счастлив, когда ты сбежала из дому. Она на свободе, думал я. Все, что мог, я сделал тогда. Я нанял детектива. И, получая от него отчеты, подстраховывал тебя. Я ждал. Но Максимилиан умер. И ты вернулась домой…

Феликс умолк. Дикси зачарованно смотрела на него.

– Дикси, я много раз порывался приехать к тебе. Но всегда останавливал себя. Думал – рано. Думал, что ты еще не окрепла и тебе надо быть подальше от всего, что творится дома. Я мечтал, что однажды, свалив Максимилиана, приеду к тебе и стану твоим героем. Героем… – повторил он горько. – Я даже разыскал твоего настоящего отца. Но он не может быть тебе опорой, Дикси. И я не стал устраивать вам свидание.

Дикси стало трудно дышать. Любой факт можно рассматривать минимум с двух сторон, подумала она. Но точка зрения Хилари Дебнем мне явно не по нраву. Однако почему я должна верить, что прав Феликс? Этот человек достаточно умен, чтобы убедить меня даже в том, что земля имеет форму куба, если это будет ему выгодно!

– Все, что ты говорил и делал, – ложь, – убежденно сказала она, хотя уверенность ее несколько поколебалась.

– Это правда, Дикси! – настаивал Феликс. – Я всегда хотел дать тебе все, что было в моей власти. Раньше в моей власти было немногое. Но чем дальше, тем больше я могу сложить к твоим ногам. Иначе – в чем смысл всех побед и завоеваний? Зачем мне мир, если ты не хочешь принять его от меня?

– Пока ты подарил мне только секс! – возразила Дикси.

Феликс развел руками.

– Я не знал, чем привязать тебя к себе.

«Ночи – мои!» – вспомнила Дикси, и ее щеки залил румянец стыда.

– И секс показался тебе самым надежным средством? – презрительно спросила она.

– Но ты ведь ответила мне взаимностью, – пробормотал слегка растерявшийся Феликс. – Вот я и подумал, что это надежный способ завоевать тебя. И потом… Ты для меня желаннее всего на свете… Я пытался соблазнить тебя свадьбой, медовым месяцем…

И розами – кремовыми и красными, мысленно дополнила перечень Дикси.

– Я хотел, чтобы наш ребенок навсегда связал нас, – продолжил Феликс. – Дикси! Если не ради меня, то ради него! Не отталкивай… не оставляй в одиночестве… Позволь мне остаться!

В одиночестве, в котором мы, каждый в отдельности, жили всю свою жизнь… Слезы хлынули из глаз Дикси.

– Я люблю тебя, Феликс! Я думала, ты не любишь меня. Я боялась снова остаться одна, как в детстве. Я не знаю, что бы делала, если бы ты сейчас послушался меня и ушел. Одна в огромном доме! Я сошла бы с ума.

Он обнял ее – быстро и порывисто. Дикси забыла, что хотела еще сказать Феликсу, да это стало и неважно в его объятиях. Он, как всегда, понял больше, чем она могла бы объяснить.

Дикси упивалась его силой и жаром его тела. Она прижалась к Феликсу и рыдала в голос, не думая, как она выглядит. А он смотрел на нее любящими глазами и гладил по волосам.

Дикси не заметила, как Феликс легко, будто пушинку, поднял ее и, целуя в мокрые от слез щеки, перенес на кровать. Он успокаивал ее нежным шепотом, тем самым шепотом, когда не важно, что говорят, но важно как.

Слезы лились потоком, словно прорвало дамбу, которую Дикси искусно возвела, защищаясь от собственных надежд и сомнений. Дикси больше не пыталась быть сильной.

– Моя жизнь без тебя – ничто! – истово уверял ее Феликс. – Смысл жизни я осознал, только встретив тебя! Единственная реальность для меня – это ты, Дикси! Я счастливейший человек на свете благодаря тебе, потому что обладаю тобой. Мне больше нечего просить у Бога.

Дикси и Феликс с каждым поцелуем становились все менее одиноки. И Феликс где-то в глубине души поблагодарил мать за ее неразумную и грубую выходку, которая неожиданно повлекла за собой еще большее их с Дикси сближение.

Феликс и Дикси, словно в бреду шепча друг другу нежные слова и осыпая друг друга поцелуями, освободились от одежды, устраняя последнюю преграду между собой. Дикси отдавалась мужу с новым чувством, чувством очищения. Она почти видела, как с ее души слетают скорлупки, в которых та стыла от одиночества. Феликс в экстазе кричал ее имя.

Когда они отдыхали, по-прежнему не разжимая объятий, Феликс нежно погладил живот Дикси. Но она почему-то отстранилась.

– Что случилось, Дикси? – с недоумением и даже с обидой спросил он.

– Феликс! Я подумала про завещание… Там был пункт об имени ребенка? Мы должны его назвать Максимилианом? Ведь так?

– Это наш ребенок, Дикси. Мы назовем его, как ты захочешь.

– Нет, ты должен выбрать ему имя.

И тут под своей рукой Феликс почувствовал, как шевельнулся малыш. Изумленно он почти закричал:

– Дорогая! Ты видела?! Видела?! Он уже личность! У него уже есть собственные права!

Дикси расхохоталась.

– Я видела, Феликс. И даже, представь себе, почувствовала. Но, послушай, его имя… Имя ребенка оговорено в завещании или нет?

– Я смогу обойти этот пункт, – уверенно заявил Феликс. – Не волнуйся!

И столько в его голосе прозвучало убежденности, что Дикси ни на минуту не усомнилась: так и будет.

– Какое имя тебе нравится? Он пожал плечами.

– А тебе?

– О, мне нравится много имен. Я могу написать список, а ты выберешь!

– Дорогая, мы воспользуемся твоим списком, чтобы дать имена всем остальным нашим детям. А первенца ты назовешь сама!

– Скольких же детей ты хочешь?

– Я хочу, чтобы наш сын не чувствовал себя одиноким. Ему нужны не только мама и папа, но и братья, сестры! И дом.

– О, Феликс!

Он поцеловал Дикси, и она блаженно закрыла глаза, представляя, какой счастливой будет ее семья. Их с Феликсом семья.