Текст книги "Та, которой не скажешь "нет""
Автор книги: Элла Уорнер
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Элла Уорнер
Та, которой не скажешь «нет»
1
Эйбу Карпентеру не везло. Ему не везло уже третий год подряд. Сроки, когда, по его расчетам, неудачи должны были закончиться, миновали уже несколько раз, а невезение продолжалось. Сам Эйб связывал его почему-то с письмом Элис, своей бывшей жены. Кажется, еще вчера опытного и, главное, необыкновенно удачливого тренера охотно звали на коктейли, вечеринки, приемы. Звали, чтобы познакомиться, звали, чтобы переманить от одного владельца элитной конюшни к другому, соблазнив большим гонораром. Тренированные им лошади неизменно приходили первыми к финишу на самых знаменитых скачках и приносили владельцам и букмекерам неслыханные барыши. Эйб Серебряный Хлыст – вот какое прозвище с гордостью носил уже в двадцать восемь лет Абрахам Карпентер, бывший младший конюх, сын разорившегося фермера. Потом от него ушла жена, Элис. Трудно осуждать на редкость красивую женщину, если ей не хватает заработков мужа, скучен круг его знакомых и раздражает его грубая, как она полагает, работа. Еще труднее сердиться на нее, если разводится она так, что мужу развод идет только на пользу. Эйб не особенно сокрушался. Он женился рано и прожил с женой тринадцать лет, но успел за эти годы напрочь раз
любить ее и даже облегченно вздохнул, когда жена в один прекрасный день собрала вещи и уехала. Элис, с точки зрения дележа и прочего, развелась безупречно. Содержание и обучение двенадцатилетней дочери Луизы она взяла на себя. Впрочем, легко казаться благородной, бросая простого тренера и выходя замуж за одного из самых богатых владельцев скаковых лошадей в стране. Ах, эти чертовы приемы! Эйб считал, что Элис ушла, потому что слишком часто видела разодетых в пух и прах жен миллионеров и слишком сильно завидовала им. Эйб не раз замечал, как искажается от досады лицо жены, когда с ней величаво и снисходительно здоровается жена какого-нибудь денежного мешка, увешанная бриллиантами и не годящаяся его жене в подметки ни лицом, ни фигурой. Впрочем, его Элис сияла изысканной красотой в любом платье. Даже взятом на время из дорогого магазина для рекламы на пышном приеме. Жаль только, что происхождение платья ни для кого из присутствующих не составляло секрета. Дело в том, что на Элис не было никаких драгоценностей, одна бижутерия средней руки. Эйб не мог покупать жене драгоценности даже в лучшие свои годы. Да, рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Со времени развода Эйб ни разу не видал Элис. Она ушла и словно навсегда растворилась в воздухе. Через два года Эйб женился на Матильде. Эта женщина уступала Элис во всем. Тильда была некрасива, не слишком образованна и не очень умна. Но зато верней ее, как говорил сам Эйб, мог быть только метр-эталон в Париже. Эйб знал, что она не проговорится никому о его делах, никогда не бросит его ради денег и всегда встретит вечером искренней радостью и вкусным ужином. Даже своих детей от Тильды он полюбил больше, чем когда-то любил Луизу, дочку от Элис. Рыженькая Абигайль, Эбби, первый ребенок, которого родила Тильда, стала его любимицей, а когда жена подарила ему сразу двоих мальчишек, близнецов Пита и Пола, Эйбу показалось, что вернулась его молодость. Вернулась с ее удачами, радостью, веселым возбуждением перед скачками и уверенностью в выигрыше.
Потом все пошло кувырком. Эйб почему-то считал виновницей всех своих несчастий бывшую жену. Суеверный, как все лошадники, он не сомневался в этом ни минуты. Однажды от Элис пришло письмо. Бывшая жена мельком сообщала, что Луиза, их старшая дочь, учится в университете. Что она стала настоящей красавицей, но вот на кого похожа, сказать трудно. Что скоро в Футхорс к Эйбу приедет султан из Малайзии, Абу-ль-Рахим ас-Санда-лани, один из самых богатых людей на планете и страстный лошадник. Он привезет с собой жеребца по кличке Картель. Родословной этого коня больше двух столетий, на сегодня он лучший жеребец в Штатах. Эйб будет последним дураком, если откажется тренировать его для Кентукки-дерби.
Эйб согласился. Согласился, как последний дурак. Забыв, что Элис приносила ему одни неудачи. Что из суеверия он под любым предлогом не пускал ее на конюшню и не давал смотреть на своих коней до самого дня скачек. Он соблазнился необыкновенным по величине гонораром и попал в беду, из которой, как он теперь думал, для него выход был один – бегство на заброшенную отцовскую ферму. Все началось с первого коня, которого прислал султан. Золотой, как спелая пшеница, жере
бец по кличке Картель и впрямь был великолепен. Эбби и оба близнеца постоянно бегали на конюшню смотреть новую папину лошадь. Однажды, когда в стойле была одна Эбби, Картель чего-то испугался. Он встал на дыбы и ударил девочку в грудь передними ногами, отбросив ее к стене. Проклятый конь сломал Эбби позвоночник. С восьми лет его любимица рыженькая хохотушка Эбби не могла больше ходить. Операция, стоившая бешеных денег, не помогла. Веселость Эбби будто смыло весенним дождем. Ее детский смех, так радовавший всегда Эйба, затих, казалось, навеки. Все страховки и гонорары пошли на изнурительное и бесполезное лечение. Через полгода Эбби пришлось осваивать дорогое кресло с автоматическим управлением. Мальчикам в то время было по пять лет. Туго пришлось всей семье. После несчастья, случившегося с Эбби, Тильда буквально сбивалась с ног, стараясь успеть все сделать. Она очень похудела. Сначала Эйб не обратил на это никакого внимания. Но когда его жена стала устрашающе худа, первый же врач, к которому они обратились, обнаружил у нее рак. Операция, облучения, химиотерапия. От прекрасных каштановых волос Тильды остался жидкий хвост, который она остригла. Все краски ее лица будто выцвели. С раком удалось справиться, но то ли из-за огромных доз сложных лекарств, которые приходилось принимать Тильде, то ли из-за оставившей тяжкий след болезни Тильда начала полнеть. Всего за полгода она превратилась в неуклюжую толстуху, чуть что устающую и начинающую плакать от слабости. Болезнь никого не красит, как и полнота. К тридцати пяти годам Тильда выглядела на все пятьдесят. Все теперь валилось у нее из рук. Хуже всего, что она при
училась пить. В этом был виноват сам Эйб. Он не запрещал ей выпивать, чтобы заглушить боль. Он даже сам пристрастился выпивать вместе ней, чтобы хоть на минуту забыть о несчастье с его любимой Эбби. Время шло. Вместе со временем уходила и его знаменитая удача. Она ушла постепенно, незаметно, вытекла по капле, как вытекает вино из треснувшей бутылки. Эйба уже давно никто не звал Серебряным Хлыстом. Дела шли совсем плохо. Между тем проклятый султан прислал на конюшню Эйба уже четвертого жеребца. После несчастья с дочкой Эйб ненавидел всех лошадей султана. Особенно Картеля. Тильда в очередной раз легла в больницу на химиотерапию, некормленые мальчишки бегали без всякого присмотра, а Эбби целыми днями лила слезы в своем автоматическом кресле-каталке. К учебникам, которые принесла ей учительница, навещавшая бедную девочку раз в неделю, она не притрагивалась и очень отстала от школьной программы.
К этому времени Эйб успел забыть, что у него есть еще и старшая дочь. Его долг подбирался уже к пятистам тысячам долларов. Еще со времени болезни Тильды он завел темные делишки с букмекером, знавшим всех лучших лошадей штата и их тренеров как свои пять пальцев. Эйб не представлял себе, что уже через несколько месяцев окажется у букмекера в неоплатном долгу и практически в рабстве. Лошадей султана Эйб тренировал через силу, без азарта. Между тем в ремесле, которым так виртуозно владел Эйб, азарт – самое главное. Азарт, интерес, любовь, – они решают все в любом деле. Так что когда в дверь его дома однажды вечером, в разгар всех несчастий, вошла с чемоданом в руке высокая красивая девушка и объявила, что она приехала помочь отцу, Эйб поразился. Перед ним стояла его бабка, мать его отца, словно сошедшая со старинного раскрашенного дагерротипа. Он вдруг вспомнил, что и назвал-то свою старшую дочь Луизой Мишель в честь бабушки, которую так любил в детстве, единственной католички во всей семье. Католички и француженки. Недаром Элис недоумевала, в кого это уродилась такой зеленоглазой и черноволосой ее дочь. И Эйб, и Элис были светловолосы и голубоглазы. А Луиза была точной копией давно почившей бабушки Эйба. Странно наследует человек свои таланты и недостатки. Луиза словно получила от прабабки, которую не видела никогда в жизни, в подарок все, начиная с редкой красоты и кончая умением великолепно делать любое дело, за которое бралась.
Луиза приезжала и раньше. Не успев окончить школу, она приехала к отцу на каникулы и целый месяц возилась с Эбби и близнецами, пеленая их так умело, как будто уже имела когда-то своих собственных детей. С Тильдой она подружилась и даже изредка переписывалась. Но в те времена Эйб редко обращал на нее внимание – слишком был поглощен своей работой.
Как только приехала Луиза, в доме все пошло на лад. Не учась, она умела великолепно готовить, прекрасно шить, в пять минут могла прибрать самую захламленную комнату. В руках у Луизы все будто кипело. Деньгами она распоряжалась так ловко, что их вдруг стало хватать на все необходимое. Через два дня стекла давно немытых окон засверкали. Еще через две недели занавески мягких цветов колыхались в напоенном легким запахом лаванды воздухе, посуда блестела, сияли чисто вымытые и натертые полы. В доме опять появились накрахмаленные скатерти на столах и хрустящее белоснежное постельное белье. Желтый от пыли газон через месяц сделался ярко-зеленым, палисадник расцвел редкими цветами. Близнецы ходили отмытые, как новенькие доллары, и слушались Луизу так, как никогда не слушались собственных родителей. Эйб только усмехался про себя – его бабку Луизу Мишель, в девичестве Кребиньи, так же слушались все дети, мужчины и домашние животные, слушались с первого слова, сами не зная почему. До самой смерти в девяносто с лишним лет она была хозяйкой отцовской фермы, приносившей при ее жизни верный доход и разорившейся, не успела Луиза Мишель уйти в мир иной. Так же слушались они и его старшую дочь. Правда, поклонников у нее было немного, слишком уж сурово Луиза держалась. Сам Эйб постепенно начал относиться к дочери с почтением. Только увидев ее и вспомнив давно забытую бабушку, Эйб понял, что и ему кое-что досталось от бабки в наследство. Луиза Мишель Кребиньи была родом из Камарга. Потомственная лошадница, она понимала лошадей без слов и управлялась с ними так безупречно, так легко, словно заранее знала, что им нужно. Это странное, почти мистическое умение унаследовал нисколько не похожий на нее курносый белобрысый и невзрачный на вид Эйб.
Между тем его старшая дочь сама отремонтировала пылившийся несколько лет в сарае старый джип и теперь каждое утро возила близнецов из Футхорса в школу в Олд-Олбани, а в середине дня забирала их домой. Проведя какие-то таинственные переговоры с учителями, она привезла однажды для Эбби учебники сразу за несколько лет школьной программы и принялась сама заниматься с нею каждый день. Еще через два месяца она обнаружила у Эбби способности к рисованию, на свои деньги купила ей несколько огромных альбомов, карандаши, краски и два учебника по живописи для начинающих. Эйб однажды чуть не заплакал, услышав снова веселый смех своей любимой Абигайль, о чем-то болтавшей с Луизой.
Старшая дочь освободила Тильду от всех домашних забот, и та смогла устроиться на конюшню к Эйбу младшим конюхом. Долг не начал таять, но все же перестал расти. Картель, некогда искалечивший Эбби, был по-прежнему такой же золотой, нервный и необыкновенно способный. Эйб тренировал его, ни на минуту не забывая, что этот проклятый жеребец загубил жизнь его любимой дочки. Букмекер, с которым Эйб некогда завел темные дела, держал его за глотку мертвой хваткой. Наконец наступил май, а с ним и великий день Кентукки-дерби. Султан Рахим ас-Сандалани приехал за три дня до скачек. Он осмотрел Картеля и остался доволен. Султан поселился в «Кайенне», самой дорогой гостинице Луисвилла, и явно готовился к триумфу. С его приездом Эйб начал напиваться каждый вечер.
2
– Меня зовут Луиза Карпентер. Мой папа тренирует скаковых лошадей в Штатах…
Бесхитростные слова, произнесенные двенадцатилетней девочкой. Она понравилась ему. Он
вспомнил об этом девять лет спустя, когда выбирал тренера для своих лошадей.
Султан Абу-ль-Рахим ас-Сандалани усмехнулся собственному решению, принятому из сентиментальных воспоминаний. Он нанял на работу Эйба Карпентера, доверив ему молодняк от самых породистых производителей. Этот человек, о волшебном мастерстве которого ходили легенды, на деле оказался обманщиком, неудачником и взяточником. Султан подробно знал о всех темных делишках Эйба Карпентера уже полгода. Поэтому для Рахима ас-Сандалани было настоящим испытанием сидеть рядом с ним на ипподроме Черчилль-Даунс в ожидании начала скачек на Кубок Кентукки-дерби. Эти скачки считались одними из самых главных в международной классификации и для тренеров, и для жокеев, и для владельцев лошадей. Они приносили или отбирали славу у всех. У владельцев в первую очередь.
Если Картель сегодня выиграет забег, у Эйба Карпентера появится шанс реабилитировать себя в глазах султана. В противном случае Эйб распрощается с чистокровными лошадьми Рахима навсегда. И навсегда распростится со своей репутацией замечательного тренера. Скоро все станет ясно. Лошади уже стояли в боксах, готовые ринуться вдоль роковой дуги ипподрома.
– Он должен пробежать хорошо, – заверил Эйб султана.
Рахим посмотрел на него: невзрачное помятое лицо, белесые вьющиеся волосы коротко подстрижены, светло-голубые глаза кажутся почти бесцветными. Они отлично скрывают от всех любопытных мысли своего хозяина. Султан вспомнил Луизу. О Всемогущий, как у этого бесцветного человека могла родиться такая дочь? Восхитительные черные кудри обрамляли ее очаровательное личико, на котором сияли большие ярко-зеленые глаза, как магнит притягивавшие его внимание. Кажется, потом ее отправили учиться в интернат. Отец не захотел взять дочку себе после развода. Он даже не попробовал поспорить за нее. И султану ас-Сандалани расхотелось смотреть на Эйба Карпентера.
– Да, должен, – сухо отозвался Рахим и вновь обратил все внимание на дорожку.
Картель был потомком стайеров-чемпионов. Если его правильно тренировать, конь мог запросто справиться с этим забегом. Картель мог выиграть, но Рахим слабо верил в это. Еще ни одна из его лошадей, отданных в конюшню Эйба Карпентера, не побеждала. Горячие уверения двух лет так и остались словами.
– Рахим, вы поставили на Картеля? – спросила Тильда Карпентер.
Он посмотрел на женщину, гадая, знает ли она о жульничестве мужа. Вторая жена Эйба была толстая, нервная брюнетка. Да, причины для беспокойства у нее наверняка есть, пришло в голову султану.
– Я никогда не делаю ставок, миссис Карпентер. Меня интересует сам процесс скачек, каждый их этап. Мне нравится, когда мои лошади оправдывают свое происхождение.
– О, – произнесла она взволнованно.
Мачеха Луизы. Отец девочки женился во второй раз. Мать Луизы, обосновавшись в Канаде, устроила дочь в дорогой интернат в Штатах. Так, по ее словам, будет легче навещать дочку. Но Луизе самой приходилось навещать свою мать. Отец вовсе забыл о ней. Одинокий, разочарованный ребенок, для которого с разводом родителей рухнул мир. Интересно, что с ней стало? Где она сейчас? На ипподроме Черчилль-Даунс ее не было, он уже высматривал Луизу, надеясь увидеть ее через столько лет. Какой она выросла? Рахим хотел спросить Эйба, но потом передумал, сочтя ситуацию неподходящей. Луиза, эта наивная, чистая девочка, была частью прошлого. Ведь со времени их краткой встречи минуло одиннадцать лет. Если Картель проиграет, она уйдет в это прошлое безвозвратно.
Скачки начались, и зрители взорвались криками. Рахим напряженно следил за лошадьми в бинокль. Комментатор, заглушая возгласы собравшихся, истошно орал, «подогревая» интерес к состязанию. Внимание Рахима было приковано к Картелю, роскошному жеребцу, который в случае победы будет на вес золота. Его бег был своеобразной поэзией в движении. Начальный этап дался ему легко, и нельзя было не любоваться его грациозностью. На завороте дуги ипподрома он был лидером. Рахим подумал, что это произошло слишком рано. Картель шел в отрыве на три корпуса, но его уже начинали догонять понукаемые жокеями жеребцы-соперники. Затем конь заметно сдал, и остальные лошади обошли его. Картель пришел к финишу всего лишь восьмым. Что ж, достаточно престижно, но только не для Рахима. Для него это был чистый провал.
– Рано выдохся, – сказал Эйб Карпентер. Его обветренное лицо ничего не выражало.
– Да, – холодно согласился султан, думая о плохой тренерской работе.
– Хотите пойти со мной и поговорить с жокеем?
– Нет. Я поговорю с ним после скачек.
– Хорошо.
Эйб и его жена ушли, к несказанной радости Рахима. Правда, позже ему все-таки придется вновь встретиться с ними.
– Хочешь, чтобы я сделал это? – тихо спросил Стивен Харди, его старый друг.
Они вместе учились в Гарварде и понимали друг друга с полуслова. Именно Стивен разузнал обо всех махинациях Карпентера, приведших к череде провалов. Документальные подтверждения свидетельствовали о явном жульничестве Эйба. Вершиной его закономерных неудач стало поражение Картеля на Кубке Кентукки-дерби. Рахим покачал головой. Несмотря на то, что Стивен неоднократно выручал его в сложных ситуациях, на сей раз обстоятельства были необычными.
– Я сделал промах, выбрав его, и сам разберусь с ним.
Стивен понимающе кивнул. Эйб Карпентер обманул доверие Рахима. В подобных случаях султан брался за дело сам. И не прощал ничего.
3
Луиза помогла своей сводной сестре лечь в постель. Эбби справилась бы и сама, но она очень устала, растратив всю энергию на ожидание, волнения и разочарования. Их было слишком много за день, и они выбили ее из колеи. Как Луиза ни старалась, ей не удалось успокоить девочку.
Эбби провела у телевизора много часов. Она смотрела и старт, и финиш скачек Кубка Кен-тукки-дерби. Увы, ей так и не посчастливилось увидеть султана, который, по ее представлению, должен был быть в экзотическом национальном наряде. Луиза предположила, что он, вероятно, был в европейском костюме. Девочка промолчала: она считала, что настоящий султан непременно носит национальную одежду. Так или иначе, но по телевизору его не показали. В довершение ко всему Картель проиграл. Прекрасно начав забег, он в конце дистанции стал спотыкаться и уступил другим жеребцам. Эбби горько плакала. Она полюбила коня с первого взгляда и отчаянно желала ему победы, несмотря на увечье, причиной которому был именно Картель.
– Мама не позвонила, – всхлипывала девочка. – Она же обещала! Так нечестно!
– У нее сегодня напряженный день, Эбби, – пыталась успокоить ее Луиза. – Ей надо будет сопровождать султана. Возможно, они куда-то уехали.
– Все равно нечестно! – Большие голубые глаза горели негодованием. – Отец тренирует лошадей султана уже два с лишним года. За все это время султан впервые приехал в Америку, а я так и не увидела его.
Луиза подумала, что и ей тоже не довелось встретиться с ним. Просто любопытно посмотреть на него спустя столько лет. Странно, что некоторые детские воспоминания так глубоко врезаются в память, а некоторые исчезают без следа. Она никогда не забудет Рахима ас-Сандалани и его доброту к ней, когда они впервые увиделись на Рождество в Канаде. И хотя она тогда была с матерью, ей было очень одиноко. В то время он был сказочно богатым и чрезвычайно привлекательным молодым мужчиной. Все подруги матери жаждали познакомиться с ним. За всей этой суетой он все же заметил забытого всеми ребенка, съедаемого чувством ненужности, нежелательным последствием первого брака ее мамы. Ребенка, о котором так скоро говорят: «С глаз долой, из сердца вон» – и отсылают в какой-нибудь закрытый пансион. Рахим провел с ней много времени, заставляя поверить в то, что она – личность, которая нужна и интересна всем. Их общение было одним из лучших воспоминаний Луизы.
– Может быть, в завтрашних газетах будут его фотографии, – утешала Луиза сестру.
– Держу пари, нет, – угрюмо отозвалась Эбби. – За всю неделю не было ни одной.
Это было правдой. Странно! Весенний турнир в самом разгаре, все крупные газеты пестреют фотографиями знаменитых гостей. Султан либо не принимал участия в официальных торжествах, либо избегал фотокамер.
– И в Футхорс он не приедет, чтобы посмотреть на других своих лошадей. Папа сказал мне, что он будет лишь в Черчилль-даунсе, на ипподроме.
– Эбби, у султана много лошадей по всему миру. – Она познакомилась с ним, когда он покупал лошадей в Канаде. – Не думаю, чтобы его интересовал какой-то определенный стринг.
Интересно, а помнит ли он ее? Вряд ли. Слишком короткая встреча, да и давно все это было. Чистая случайность, что агент Рахима подписал с ее отцом контракт о подготовке лошадей султана к соревнованиям. Ничего личного тут не было.
– Но ведь он приехал, чтобы посмотреть на забег Картеля, – упорствовала Эбби.
– Это потому, что Кубок Кентукки-дерби особенный. – Осторожно уложив девочку, Луиза поцеловала ее в лоб. – Не волнуйся, моя милая. Уверена, мама завтра все расскажет тебе о султане.
Недовольное бормотание в ответ. Но Луиза не обратила на него внимания, она готовила все для девочки на завтрашнее утро. Электрическое инвалидное кресло на колесах должно стоять рядом, чтобы Эбби могла сама добраться в ванную, ночная лампа горела, вода стояла на столике у кровати. Луиза поражалась, насколько самостоятельной сделалась Эбби за эти два года. Честно говоря, помощь старшей сестры ей была уже не нужна. В Футхорсе вообще в услугах Луизы уже так остро, как прежде, не нуждались. Пора было думать о будущем. Когда закончится турнир, она серьезно поговорит с Тильдой. Закончив осмотр, Луиза подошла к двери и выключила верхний свет.
– Спокойной ночи, Эбби, – ласково произнесла она.
– Мама обещала, что позвонит мне! – еще раз всхлипнула девочка.
Эти жалобные слова поставили точку в списке неудачных событий трудного дня. Луиза тихо закрыла дверь, в душе соглашаясь с сестрой. Ее мать должна была позвонить. Ведь это было не просто брошенное на ходу слово, а обещание. А обещания надо всегда выполнять. С такими мыслями Луиза вошла в комнату близнецов. В детском возрасте люди – безнадежные идеалисты. Они свято верят в нерушимость данного слова. Разве ее собственная жизнь не была доказательством этого? Тогда-то она и столкнулась с жестокостью настоящей жизни. Луиза посмотрела на мальчиков: ее сводные братья-близнецы мирно спали. Невинные младенцы, не ведавшие, что живут в сложном, запутанном мире. Все их проблемы пока чисты и наивны, они верят в обещания. Когда наступит разочарование, а наступит оно обязательно, будет больно, очень больно.
«Мама не позвонила». Эти слова Эбби напомнили Луизе другой день скачек на Кубок Кентукки-дерби. Ей было десять лет, и ее оставили на попечение жены старшего конюха. Мать Луизы тогда тоже не позвонила дочери. Она была слишком увлечена Джеффри Уиллардом и намеревалась оставить семью, чтобы стать четвертой по счету женой одного из самых богатых мужчин в мире больших скачек. Вот это обещание, данное себе, ее мать сдержала. Она сделалась миссис Уиллард. И не прогадала, видит Бог. В результате громкого развода с Джеффри она вскоре получила астрономическую сумму, что в значительной степени помогло заключению нового брака с очень знатным шотландцем. Покинув Кентукки, она не оглядывалась назад и не останавливалась на полпути. Элис была потрясена, когда ее выросшая дочь отвергла все блистательные перспективы и уехала в Футхорс, чтобы ухаживать за Эбби. Сама Луиза не жалела о своем решении. Жизнь в Шотландии, где поселилась вышедшая в третий раз замуж мать, казалась страшно далекой, чужой и скучной. Но куда ехать теперь? Луиза вошла в гостиную, свернулась калачиком на диване и задумалась. Она с детства любила книги. Книги спасали от одиночества, они были единственными друзьями, они открыли ей двери в неведомый мир. Может, стоит заняться издательским делом? Диплом по английской литературе должен помочь. Но у нее нет профессиональных навыков, да и число вакансий в издательствах ограничено. В любом случае надо попытаться. Где: в Нью-Йорке, Лондоне, Сиднее? Ехать в Шотландию к матери было стыдно. Нет, она начнет новую жизнь и построит ее по-своему. Как же начать лучше всего?
Телефонный звонок отвлек Луизу от размышлений. Сняв трубку, она машинально взглянула на часы: почти половина десятого.
– Дом Карпентеров.
– Лу… Я обещала позвонить Эбби. Она еще ждет? – Голос Тильды был хриплым и звучал как-то странно. Хорошо, что мачеха все-таки выполнила свое обещание и позвонила дочери.
– Нет, Эбби очень устала, и я уложила ее в восемь, – ответила Луиза. – Сейчас посмотрю, может, она еще не спит.
– Нет, я… Я просто вспомнила об этом… О, Лу… – И Тильда расплакалась.
– Тильда, что случилось?
– Извини, Лу, – всхлипнула та.
– Все нормально, успокойся, – проговорила Луиза, стремясь унять растущую тревогу. – Пожалуйста, объясни мне, что произошло.
Только бы не очередной несчастный случай!
– Султан… Он забирает у отца всех своих лошадей.
– Почему? – Какая-то бессмыслица, если только не… – Это не из-за того, что Картель проиграл кубок?
– Нет, туг совсем другое. Последние два года… Ты сама знаешь, какое это было время для нас. Отцу было сложно уделять работе должное внимание.
Тильда оправдывала мужа? Отец не справился со своими обязанностями?
– Это погубит нас, – с отчаянием продолжала мачеха. – И другие владельцы отвернутся от Эйба. Ты же знаешь, как много значит репутация в нашем деле.
– Я не совсем понимаю, – призналась Луиза. Она была поглощена заботами о Эбби и близнецах и не очень интересовалась чистокровными лошадьми Рахима на конюшне отца. – На что жалуется султан?
– На все… На последние скачки. – Тильда вновь разрыдалась.
– Тильда, дай трубку отцу. Я хочу поговорить с ним, – потребовала Луиза.
– Он… он напился. Мы ничего не можем сделать, ничего…
Естественно, если оба пьяны. Луиза поняла, что настаивать бесполезно. Растущее пристрастие отца к выпивке было причиной его неудач. Этим можно снять стресс, но нельзя допускать, чтобы пьянство сказывалось на деле и заработке.
– Скажи Эбби, что я позвоню ей завтра.
Раздались короткие гудки. Луиза положила трубку. В гостиной вдруг повеяло холодом. Если ее отца уволят, он совсем сопьется! Что случится тогда с их семьей? Что будет с детьми? В таких ситуациях всегда страдают самые невинные и слабые. Луизу передернуло. Понимает ли Абу-ль-Рахим ас-Сандалани, к чему приведет его решение? Думает ли он о последствиях и плачевном положении их семьи? Она покачала головой, недоумевая, чем отец не угодил султану. Но зато ей хорошо было известно, что стояло за неудачами отца.
Когда-то Рахим отнесся к ней с симпатией и сочувствием. А вдруг он все еще помнит ее! Если бы только она могла встретиться с ним и поговорить! Что ж, надо попытаться. Отец как-то обмолвился, что султан остановился в отеле «Кайенна». Если она завтра поедет туда ранним утром, то может успеть увидеться с ним. Необходимо испробовать все, чтобы отвести беду.