Текст книги "Академия магических искусств. Наследница. ч.1"

Автор книги: Элла Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ложь, леди Гертруда, это оговор, – взорвался Рофальдер, но при этом его лицо густо покраснело, и глаза забегали, – как Вы могли в такое поверить, такая мудрая женщина...

– Конечно, конечно, – согласилась она, – мудрая. Потому и спрашиваю, что привело в наш дом Вас, лорд Рофальдер?

Я, как мне и велели, просто сидела и наблюдала.

– Леди Гертруда, – хрипло попросил Рофальдер, кивнув в мою сторону, – пусть она уйдет. Не люблю ищеек, а с ее появлением в доме, я потерял покой. То Ольгерд не спускает с меня глаз, нет его, этим занимается Альбер, а когда они оба отсутствуют, то за мной следит эта девчонка.

– Я, – изумилась я, – Вы ничего не путаете, лорд Рофальдер, не слишком ли много чести, чтобы я следила за Вами?

– А зачем тогда, Ольгерд приволок тебя сюда, ты, действительно поверила, что ты дочь Артиваль? Наивное дитя, он прекрасно знает, кто дочь его сестры и бережет девушку, а ты только расходный материал. Ты здесь для того и появилась, чтобы вынюхивать, выслеживать и мешать достойным людям. Твое дело выполнить всю грязную работу, – он злорадно улыбался, – а потом ты просто исчезнешь. Нападение, распростертое тело на снегу, лужа крови. Старики поплачут, и жизнь пойдет своим чередом, но уже без тебя.

– Довольно, – жесткий голос Регины прервал его, – Видана дочь Артиваль, точка, но вот чем Вы здесь занимались, предстоит ответить.

– Неужели, – ехидно спросил он, – я думаю, леди, что Ваша компания мне не интересна. Генри, ты умница, но вот твои родственники, они не устраивают меня, прости. Помолвка расторгнута, – и с этими словами Рофальдер выскочил за дверь. Послушалось шипение, Генри рванула к дверям, распахнула, переход закрылся перед ее носом.

На негнущихся ногах Генриетта дошла до кресла, в котором только что сидел ее, теперь уже бывший жених и, рухнув в него, зашлась в слезах.

– Поплачь, малышка, поплачь, – произнесла Регина, – но хвала Черной Луне, что все вскрылось сейчас, а не затянулось еще на несколько лет.

– Бабушка, милая, что мне сейчас делать? Мне же будут смеяться в лицо, зачем он так поступил со мной?

– Леди Гертруда, – потерянная леди Амилен, едва подбирала слова, – как нам избежать скандала, что будет с Генри?

– А мы сейчас узнаем, – вдруг безмятежно сказала та, – устами младенца глаголет истина, Видана, твои мысли.

– Нашли, у кого спрашивать, – взревела Генриетта, – это она виновата во всем, из-за нее меня бросил Рофальдер. Он познакомился со мной, в тот год, когда Ольгерд привез девчонку в Академию. И каждый раз он ненавязчиво все выспрашивал о подопечной Ольгерда Тримеера, а когда узнал, что она будет здесь на зимних каникулах, вообще был готов не покидать замок.

– Тетушка, а ты вещь что ли, чтобы тебя можно было бросить? Действительно хорошо, что все вскрылось сейчас, а не позднее. Я думаю, что лорд Рофальдер сейчас постарается затаиться, а не ходить по столице с распушенным хвостом, как павлин. Это ведь к нему будет масса вопросов, по какой причине, Генриетта Тримеер, расторгла помолвку. А рассказывать о том, что это он ее расторг, не будет, причину не озвучить. Он же не сможет сказать, что братья невесты не доверяют ему, так что все карты на твоей стороне.

– Какая, ты еще, маленькая и глупенькая, – горько вздохнула Генри, – не понимаешь, замуж меня не возьмут. Я потеряла несколько лет и не так юна, как ты, например.

– Да не скажите, – я повернулась к леди Амилен, – бабушка, брачную партию Францу Амбрелиозу, Вы подбираете? Генри он подходит?

– Видана, – у нее от удивления глаза увеличились, – а откуда ты знаешь о Франце Амбрелиазе? И вообще, я хотела его или с тобой, или с крестницей Ольгерда познакомить и...

– Что? – выдохнула я, прервав ее, – леди Амилен! Да мы с Тамилой Рамон ему в дочери годимся, знакомьте его с Генри, а нас оставьте в покое или я магистру пожалуюсь.

– Но, я пообещала ему, что познакомлю с тобой, – начала бабушка, – Франц слышал о тебе, он в восторге.

– Бабушка, Генри пропускаю вперед, ей приоритет. Знакомьте тетушку с Францем Амбреализем.

– Правильно, и я того же мнения, – раздался голос магистра от дверей гостиной. Он наклонил головой в сторону Регины: "Бабушка, я рад Вас видеть в добром здравии".

– Спасибо, Ольгерд. Я тоже рада видеть тебя.

– Воюем? – это он мне.

– Как видите, магистр.

– Ольгерд, как ты считаешь, – начала Генри, вытирая слезы, – мне стоит познакомиться с Амбрелиазем?

– Я думаю, да, Генри. Лорд Амбрелиаз – боевой маг, заслужил славу на военном поприще и о нем только самые похвальные отзывы, в том числе и как о человеке. Он многое пережил и я, конечно не сваха, но думаю, что это прекрасная партия для тебя, – мягко сказал магистр, – уверен, что ты не пожалеешь.

– Какие вы все, однако, удивительные, – тихо произнесла леди Гертруда, – знаешь, Амилен, твоя семья непростая, с вами сложнее, чем с другими линиями, но у вас есть одно качество, отличающее от всех остальных, в случае неприятности, вы смыкаете свои ряды. Вот, казалось бы, малышка Видана, с вами всего несколько дней, а какое единодушие в отношении Генри. А ведь бьюсь об заклад, моя внучка уже попробовала ее покусать.

– Бабушка, так на то и семья, – сказал магистр, – чтобы в трудностях поддержать друг друга.

– Франц Амбрелиаз, – со стеклянными глазами произнесла леди Амилен, – прибудет через час, на ужине кроме него будет присутствовать леди Дарнел и леди Вандерлайт, как ты и хотел, Ольгерд.

– Прекрасно, – произнесла Регина, – Амилен, прекрати истерику. Две помолвки ты сегодня обязана заключить – Эдвард и Ирма, Генриетта и Франц. Дитя, – она смотрела на меня, – ты жаждешь освобождения на сегодняшний вечер?

– Да, – обрадовалась я, – мне можно не присутствовать?

– Я думаю, да. Занимайся своими делами, – с улыбкой напутствовала меня Регина.

– Спасибо, – и присев в реверансе, круто развернулась и покинула гостиную. Вслед мне несся горестный стон:

– Регина, она же полукровка и слова Рофальдера, а если это все, правда? Давайте я девочке устрою жизнь...

Дальше я не слышала, перескакивая через ступеньку, летела в свои покои. У меня еще столько дел на сегодня, свитки досмотреть, пара лет осталась, сказки почитать и вообще, устала я от этих взрослых игр.

Чьи-то руки подхватили меня и отпустили только перед дверями в покои.

– Так можно и ноги переломать, – пошутил магистр, направляясь в сторону библиотеки, – как ты, оказывается, по книжкам соскучилась и от семейки устала. Я подожду тебя в библиотеке.

В тишине библиотеки магистр перебирал свитки, которые я оставила на столе.

– Что скажешь, по поводу Рофальдера? – он поднял голову от свитка.

– Ничего, кроме того, что Вы уже сами знаете.

– А его слова, о том, кто ты?

– Не поверила, но вот картинка о том, что меня ждет, задела, – я вспомнила, как подробно все расписал Рофальдер, – не значит ли это, что такая подготовка ведется, просто я не могу понять, за кого меня принимают?

– Видана, не знаю, могу только догадываться.

– Ладно, это пока неважно, слушать будете? Меня в "Дамском угоднике" некоторые заметки удивили. – И я поведала о заметках, пропагандирующих отход от золотого стандарта, намеки на профессиональные издания и рассказ Тарии.

– Да, вот так и организуются мятежи, людям потихоньку, постепенно в глаза и уши вливается яд, по капельке, и в какой-то момент накапливается критическая масса, ложь перекрывает здравый смысл и да, здравствует кровавый мятеж. Основная цель – государственный переворот и приход к власти тех, кому нынешняя власть не дает возможности развернуться во всей красе – воровать, подкупать, шантажировать.

– Магистр, а о каких профессиональных изданиях идет речь?

– Я думаю, что это шпильки в сторону "Имперского экономического вестника" и "Вестника истории и политологии", серьезные издания и они, конечно, не снизойдут до дискуссии с "Дамским угодником", потому как не комильфо, – усмехнулся он.

– Ольгерд, – в библиотеку вошел лорд Генрих, – гости все здесь, твое присутствие обязательно. Видана, ты с нами?

– Нет, дедушка, мне разрешено не присутствовать, я к себе.

– Жаль, – произнес он, – может, передумаешь?

– Папа, не нужно Видане там присутствовать. День у нее был долгий и насыщенный, пусть отдыхает, – попросил магистр.

Но не успели мы покинуть библиотеку, как распахнулась дверь и влетела бледная, с дрожащими губами леди Амилен.

– Видана, ты идешь в маленькую гостиную, – приказала она.

– Мама, что происходит? – магистр с удивлением смотрел на нее.

– Франц, он требует знакомства с Виданой Берг или покинет наш замок и устроит скандал, – горестно прошептала леди Амилен.

– Амилен, – рассердился лорд Генрих, – что ты ему наобещала? Выкладывай сейчас же.

– Ничего, кроме того, что познакомлю с ним, он что-то знает о ней. И не от меня, это, правда. – На леди Амилен было страшно смотреть.

– Бабушка, я сейчас спущусь. Кто еще будет присутствовать в гостиной при столь знаменательном событии?

– Все будут в большом зале, вторая пара уже прибыла и, кроме того, появился Артур Эрмитас. Так что в маленькой гостиной будете только вы с Францем Амбрелиазом и я, нужно же разобраться и все решить, – пояснила она испуганным голосом.

– Так не пойдет, в маленькой гостиной, кроме нас с Амбрелиазом, должен быть ректор, коль уж он здесь и мой попечитель. А Вы, бабушка, лишняя, занимайтесь Эдвардом и Ирмой, – взволнованно распорядилась я, не нравилась мне ситуация, ох как не нравилась.

– Видана, – начал магистр, – ты имеешь полное право отказаться и не знакомиться с Амбрелиазом.

– Спасибо, магистр, но уже поздно и мне крайне интересно узнать, что за причина вынуждает вдовца, – я подчеркнула это слова, глядя на него, – требовать знакомства со мной. Я сейчас спущусь и желательно, чтобы Вы с ректором уже были там, – с этими словами я покинула библиотеку, устремившись в свои покои.

Быстро надев свое любимое платье горчичного цвета, и переплетя косу, я покинула гардеробную, а мне навстречу спешила Камея.

– Леди Видана, Ваша бабушка приказала надеть то платье, открытое, что она покупала и драгоценности.

– И не подумаю, – отрезала я и выбежала из покоев, не слушая ее возражений.

В семейной гостиной меня ждали трое мужчин. Ректор сидел на диване, закинув нога на ногу, магистр и незнакомец в креслах, напротив него. Когда я вошла, незнакомец встал, приветствуя меня, я склонила голову.

– Адептка, – язвительно начал ректор, – принимая тебя в академию четыре года назад, конечно, я догадывался, что проблем с тобой будет выше этого замка, но чтобы столько,...– он ухмыльнулся, – ощущение складывается, что все женихи нашей империи домогаются твоей руки. Наивные... им бы не в прелестные глазки смотреть, а в головку твою заглянуть, мысли почитать, вот интересно, сколько бы их потом осталось?

– Ни одного, ректор, они бы все разбежались, – сухо ответила я, открыто изучая нового претендента.

– Да? Ну, тогда познакомься, перед тобой лорд Франц Амбрелиаз, – в том же тоне продолжил ректор, – Лорд Амбрелиаз, Вы так жаждали знакомства с Виданой Берг, она перед Вами.

Высокий мужчина средних лет, короткие темные волосы с проседью, открытое, красивое лицо, на котором выделялись ястребиный нос и темные глаза. От такого должны сходить с ума многие женщины империи, странно, зачем ему, я?

– Леди Видана, а мне не солгали, Вы очень красивая девушка, – улыбаясь, сказал Амбрелиаз, его глаза тоже изучали меня.

– Лорд Амбреализ, разрешите мне задать пару вопросов?

– Да, Видана, конечно. Вас, наверное, интересует, каково мое финансовое состояние, и в каких условиях, Вы будете жить после замужества со мной?

– Нет, меня интересует, каким образом, боевой офицер, служивший далеко от столицы, узнал об обычной девчонке Видане Берг, бесприданнице, полукровке и пожелал взять ее в жены?

– Давайте присядем, – мягко попросил он, – и спокойно поговорим.

– Спасибо, но я постою, насиделась за день. Но Вы так и не ответили на мои вопросы и мне это не нравится.

– Видана, – он смотрел на меня удивленно, – а с чего Вы взяли, что я должен давать ответы на Ваши вопросы? Вы сами сказали, полукровка и бесприданница, значит должны быть благодарны, что Вам сделано предложение и просто согласиться на него. Однако Вы разговариваете со мной так, как будто рождены в императорском дворце и имеете право на вопросы.

Магистр попытался что-то сказать, но моя ладонь взметнулась – подождите.

– То есть, Вы хотите сказать, что маг, сделавший военную карьеру в императорской армии, небедный человек, вдруг решил облагодетельствовать ни с того, ни с чего, незнакомую девчонку? Простите, лорд Амбрелиаз, я Вам не верю. Нравится Вам или нет, но на заданные вопросы нужно дать ответы, в противном случае, дверь за мной сейчас закроется с обратной стороны. И можете потом шантажировать леди Амилен тем, что устроите скандал в столице, опозорите, мне не страшно. Из академии меня, я надеюсь, не выгонят, ну, а если это произойдет, что ж... с голоду не умру, найду себе применение, и на хлеб заработаю. – Мой ледяной голос разносился по гостиной, я ощущала себя натянутой струной, пальцы рук покалывало от напряжения. Я остро ощущала чужую, странную игру. А ведь меня действительно принимали за другую девушку, и сейчас я, кажется, поняла за кого.

– Милая девушка, – удивленно начал лорд, – я не понимаю, а почему Вы в штыки принимаете мое предложение, что Вам не нравится? Я, конечно, понимаю, Вы юны, романтичны. Скорее всего, в Академии есть адепт, в которого Вы влюблены, но поверьте, это пройдет. Когда Вы выйдете за меня замуж, Вас представят ко двору, а какие возможности открывает лично Вам брак со мной, по наивности своей, Вы просто не осознаете. Балы, театры, драгоценности, наряды, да Вы будете счастливейшей женщиной в империи, а за все это, я прошу совсем немного – выйти за меня замуж и родить детей.

– Потрясающе, лорд Амбрелиаз, какая шикарная картина нарисована Вами, вот только объект выбран неправильно. Я ничего из сказанного Вами не желаю, вообще ничего, понимаете?

– Лорд Амбрелиаз, – лениво произнес ректор, не сводя глаз с мыска своего мокасина, которым он покачивал в такт своим мыслям, – как руководитель учебного заведения, в котором данная адептка обучается пятый год, позвольте дать Вам небольшой совет. Он вполне возможно, прольет свет на упрямство юной особы.

– Эрмитас, я думаю, что Ваш совет будет бесполезен, – холодно высказался претендент на мою руку, – я не отступлю, эта девушка, согласна она или нет, выйдет за меня замуж.

– А что это Вам даст, – хмыкнул ректор, – свое самолюбие Амбрелиаз, Вы будете тешить ровно до того момента, пока не поймете, что не помните ни одной ночи проведенной с этой леди. Вы что действительно думаете, что перед Вами стоит белая и пушистая фея, на которую только повысишь голос, как она расплачется, и в надежде прощения бросится в Ваши объятия? Не питайте иллюзий, я не знаю, кто и что Вам наговорил про Видану Берг, но ее воспитывали как мальчишку, она многое умеет, и не сбрасывайте со счетов женское коварство. Мило улыбаясь Вам, она, не моргнув глазом, будет подносить каждый вечер чай из сонных трав и еще кое с чем. – Он улыбнулся. – В один прекрасный день, Вы обнаружите, карьера развивается, Вас ценят по службе, но жена исчезла и более того, на руках у нее будет документ, который Вы подпишите собственноручно о том, что дали ей свободу.

– Эрмитас, почему Вы клевещете на девушку и я в изумлении, что молчит попечитель. Тримеер, Вы согласны с его мнением? – Амбрелиаз переводил глаза с ректора на магистра.

– Не знаю, как мой попечитель, – опередила я магистра, – а я полностью разделяю точку зрения ректора, он еще хорошо обо мне думает. Все будет намного хуже, я сбегу еще до свадьбы и найти меня будет весьма проблематично. Так что давайте вернемся, к заданным мною вопросам, пожалуйста.

– Видана, сядьте, мне неудобно, мы все сидим, а Вы стоите, – попросил Амбрелиаз, – я все расскажу.

Я подошла и села рядом с ректором.

– Много лет назад, я служил в военном гарнизоне на границе империи. Во время нападения сингаритов, меня молодого офицера, почти мальчишку, спас от неминуемой смерти офицер, его звали Гай Берг. Я так понимаю, Видана, он Ваш дед. И тогда, навестив Гая в лазарете, а ранения были очень тяжелые, я дал клятву, если потребуется ему или его семье помощь, я окажу любую. Год назад, я был на императорском приеме и там, ко мне подошла леди, которая напомнила мне о клятве и сказала, что внучка Гая – Видана Берг, обучается в Академии магических искусств. Девушка очень стеснена в средствах, ее не забирают на каникулы домой, так как родственников у нее – нет. Когда я спросил, как мне помочь устроить жизнь сиротке, она ответила, что самое лучшее – взять ее замуж. Девушка хороша собой, умна, здорова, значит, сможет родить для меня здоровых и сильных детей. Я задумался, решил все выяснить и вот осенью, мне пришло письмо. В нем говорилось о том, что если я не потороплюсь, то девушка может погибнуть. Как оказалось, на нее стали заглядываться из таких семей, что ни одна из них, не позволит своим сыновьям жениться на полукровке и бесприданнице, а значит лучшим выходом из ситуации, будет гибель в результате несчастного случая или брак со мной. – Амбрелиаз замолчал на мгновение и договорил, – я решил, если бы Гай не закрыл меня собой, я давным-давно лежал бы в могиле. А так, я прожил немало лет, сделал блестящую карьеру, богат, но у меня нет жены и детей. Так почему не осчастливить сиротку, дав ей все, чего она лишена, а взамен получить благодарное, любящее сердце и детей, которым перейдет титул и состояние. Тем более, я слышал, Вы не относитесь к золотоискательницам, добры и справедливы, а значит, в состоянии оценить мой порыв. Юная леди, наша встреча судьбоносна, я благодарен своей покойной супруге Амилен Амбрелиаз за ее удивительную стойкость и благородство. Очень жаль, что я не смог похоронить ее, но я считаю нашу встречу подарком из Вечности, посланным Амилен. И потому я не отступлю, исполню клятву, данную Вашему деду, будущая леди Видана Амбрелиаз.

– Лорд, Вы верите в судьбу? – ректор ухмыльнулся, – еще один судьбовер, как же вас много.

– Да, и горжусь этим, – парировал раздраженно Амбрелиаз, – я верю в судьбу и ее дары, и не понимаю, как их можно игнорировать.

– Почему мы все смертны? Даже величайшие из магов не преодолевают барьера длиною в тысячу лет и как потом, там, в Вечности, они распоряжаются накопленными знаниями? – интересная мысль, вот только в какой странный момент она возникла, тут от нежеланного претендента отбиваться нужно, а я о вечном.

На меня с потрясением смотрел Франц Амбрелиаз, мелькнула затаенная улыбка магистра и ехидно-насмешливый голос ректора, после которого в моей душе наступило спокойствие:

– Лорд Амбрелиаз, Вам приходилось встречаться со странниками? Уверен – да. Понимать их сложно, они раздражают, ломая привычную картину жизни, в которой, благодаря судьбе, все разложено по полочкам – карьера, материальный достаток, счастливая семейная жизнь, жена-красавица и несколько детей с ангельской внешностью.

– Эрмитас, мы не в Вашей Академии магических искусств, и я не Ваш адепт, можете не читать мне лекций. Я знаю, кто такие странники, они не от мира сего, хвала Черной Луне, что их так мало в магическом мире, и просто прекрасно, что их нет среди женщин, – раздраженно прервал его Амбрелиаз, – я вообще-то уверен, что маги становятся странниками от переизбытка всего: денег, женщин, имений и славы. Извините, леди, я грубо скажу, не нужно бы Вам этого слышать, но странниками становятся, от состояния – зажравшись.

– Поняла, адептка, что с тобой сталось, – ехидно спросил меня ректор, – ты просто зажралась, вот не пойму, откуда в тебе это? Вроде приличная адептка, не из богатеньких, и туда же, искать ответы на фундаментальные вопросы устройства мироздания.

– Спасибо, лорд Амбрелиаз за рассказ, – поблагодарила я, – и начнем, помоги нам Черная Луна, распутывать не торопясь эту историю. Скажите, кто кроме Вас и моего деда знал об этой клятве?

Магистры молчали, но при этом слушали очень внимательно.

– Видана, никто. Я никогда не кому об этом не рассказывал.

– Извините, позвольте с Вами не согласиться. Гай Берг, действительно мой дед, он воспитывал меня с пеленок до двенадцати лет, и никогда, Вы слышите меня, никогда не упомянул об этой клятве. А если, он не сказал об этом мне, значит и ни одной душе на свете. Вспоминайте, лорд Амбрелиаз, если Вы действительно ее давали, то кому Вы об этом рассказали?

– Милая девушка, а по какому праву, Вы ставите мои слова под сомнения? – вспылил оно.

– По одному единственному, мне очень не нравится история, рассказанная Вами. Нет, клятву Вы могли дать, да сколько угодно, но вот то, что Вы не помните, кому о ней рассказали, а Вами начали манипулировать именно клятвой, данной Гаю Бергу, это уже нехорошо.

– Но, я, правда, никому о ней не рассказывал, – ответил Амбрелиаз.

Я задумалась, погружаясь все глубже и глубже в рассказанное, что-то не давало мне покоя, Амбрелиаз вполне мог забыть о своем рассказе, но с кем он мог поделиться?

– Видана, вернись немедленно, – голос магистра откуда-то издалека, – не нужно этого делать.

Поздно, магистр, уже поздно. Звон в ушах нарастал с каждым мгновением, я поплыла, чувствуя только, как кто-то взял меня за руки...

На разобранной кровати, в спальне, сидит красивая молодая женщина, в свадебном одеянии. Она, улыбаясь, смотрит на избранника, стоящего перед ней на коленях, но при этом, ее глаза ледяные, презрительные. Молодой Франц Амбрелиаз счастлив и он что-то говорит, говорит, покрывая поцелуями ее руки. Я стою у окна и жду, что-то должно произойти, почему-то ведь я здесь оказалась.

– Милый Франц, – произносит женщина, на ее лице какое-то мучительное ожидание, – я хочу открыть тебе один секрет, ты должен его знать, на случай, если со мной, случится что-то непредвиденное. Несколько лет назад, я дала клятву человеку, оказавшему мне очень серьезную услугу, если потребуется моя помощь, я ее окажу, даже ценой своей жизни. Так что, если я исчезну, от меня не будет известий, знай, я выполнила обещанное и не горюй обо мне.

– Амелин, разве можно так безрассудно давать такие клятвы, – спросил он, потянувшись с поцелуем к ее губам. Я отвернулась к окну.

– Франц, какой ты счастливый, как хорошо, что в твоей жизни нет такого, а у меня связаны руки, – горестно произносит Амелин Амбрелиаз.

– Как странно, Амелин, вот ты сказала и я вспомнил...

– Что, Франц, что ты вспомнил? – завибрировал взволнованный голос.

– А ведь, я тоже дал клятву. Много лет назад, офицеру, спасшему мне жизнь. Я пообещал, что если потребуется, то приду на помощь ему или его семье.

– О, Черная Луна, какой ты благороднейший мужчина, Франц, – ликующий женский голос бьет по ушам, – и кто он, этот офицер, где он сейчас?

– Его звали, Гай Берг, он был комиссован после того ранения, а сейчас живет с сыном, Троем Бергом, тот служит на границе империи, кажется в местечке...

По улицу текла вода, кружилась голова и сушь, страшная сушь во рту.

– Пить, – только и прошептала я, открывая глаза.

Магистр, он держал меня за руки, пока я гуляла в прошлом, по чужой спальне, поднес к губам стакан. Делая глоток, поняла, зубы стучат о край стакана, от возмущения и обиды. Окончательно придя в себя, взяла из рук ректора салфетку и промокнула лицо, на которое кто-то из них выплеснул стакан воды. И хороша же я была, в мокром платье, с растрепанными волосами. Не обращая внимания на округлившиеся глаза лорда Амбрелиаза, магистр провел ладонью над мокрыми пятнами на платье и они высохли.

– Рассказывай, – потребовал ректор, магистр вернулся в свое кресло.

– Лорд Амбрелиаз, конечно, Вы все рассказали о клятве, в первую брачную ночь своей жене Амелин Амбрелиаз, – и заметила, как у магистра вытянулось лицо, а Амбрелиаза покрылось красными пятнами.

– Ты что в их спальне оказалась? – вдруг захохотал ректор, – ну, Видания, ну учудила, и как много ты там успела увидеть?

– Вот ничего такого, от чего стоит краснеть, бледнеть и терять дар речи. И вообще, обнаружив пару в спальне, я стояла к ним спиной, в окно смотрела, и ждала,... дождалась. Сначала леди Амелин рассказала о клятве данной ею, а потом и лорд, вспомнил, что когда-то по глупости клятву дал. И ведь, что интересно, она все вытянула из Вас, лорд Амбрелиаз, кому дали клятву, где живет это человек, ... так, что, извините. Никакой у нас с Вами помолвки не будет, Вас пытаются использовать вслепую, мне это не нравится.

– Но, погодите, Видана, Вы мне понравились, я желаю этой помолвки, что Вы сопротивляетесь? – рассердился лорд Амбрелиаз.

– А зачем Вам жена? – спросила я.

– Как зачем? Жена будет вести дом, рожать мне детей, любить меня, вместе со мной присутствовать на балах,... Вам что неизвестно, для чего жена нужна? – удивился лорд, – я сделаю так, что Вы получите домашнее образование, не придется и в Академию возвращаться. И потом, я выполню клятву и не буду обязанным больше Гаю Бергу и его семье.

– Лорд Амбрелиаз, Вы очень хотите выполнить клятву, данную моему деду?

– Да, это вопрос чести. Я хочу освободиться от нее.

– Все понятно. Я как внучка своего деда предлагаю, Вы женитесь на Генриетте Тримеер, она более всего подходит под Ваши требования жены и клятва погашена.

И в ту же минуту распахнулась дверь и в гостиную вплыла Генриетта. Подслушивала, поняла я, не обращая внимания на рассерженные глаза лорда Амбрелиаза. А его взгляд переместился, и он онемел, глаза округлились, ноздри затрепетали.

Высокая, стройная женщина с белокурыми волосами, забранными высоко на затылке и спадающими каскадом, локонами по спине, ярко-голубыми глазами и нежным румянцем на щеках, в декольтированном платье алого цвета, Генри сразила лорда наповал с первого взгляда.

Франц Амбрелиаз поднялся, чтобы поприветствовать вошедшую, да так и остался стоять, пожирая ее глазами. Генри наслаждаясь произведенным эффектом, присела в реверансе и, опустив стыдливо глаза, произнесла:

– Извините, нас не представили друг другу. Сегодня дом полон гостей, я только хотела выяснить, по какому поводу здесь бушует Видания.

– Все, леди и лорды, – вырвалось у меня, – дальше разбирайтесь сами, меня сказки ждут. – И не оглядываясь, стремительно вылетела за дверь, едва не сбив с ног, подслушивавших за ней леди Амилен и леди Гертруду. Они захихикали, увидев, как полезли наверх мои брови и вернулись к своему занятию, а я побежала к себе, чтобы ворвавшись в свои покои разрыдаться от непонятно откуда взявшихся слез и начавшейся истерики.

Как долго я плакала – не знаю. А потом, умываясь, смотрела на себя в зеркало ванной комнаты и думала о том, что леди Амбрелиаз жива и именно она приложила руку к смене малышей. Толкая бывшего супруга на брак со мной, она была уверена, что Видана Берг, настоящая дочь Амелин Рамон и Фетарха Х. Она мстила своей бывшей сопернице, которая оказалась счастливее ее, была любимой женщиной императора. И орудием этой мести выбрала дочь леди Амелин. Сначала малышка должна была вырасти на границе, в деревенской избе, а потом оказаться юной женой в какой-нибудь брачной партии, совершенно не подходящей для императорской дочери.

Приведя себя в порядок, отправилась в библиотеку, не зажигая светильника, свернулась калачиком в кресле, предварительно пододвинув его к окну. Звездное небо за окном, жило своей жизнью. Звезды загорались и гасли, а я просто любовалась ими, а в памяти всплыли слова отца: "Магистр, дайте слово, что Видана, не станет игрушкой, в играх высоких родов". Так кто же я, если не игрушка?

– Ты, Видана Тримеер, умная и сильная девушка, желающих сделать тебя игрушкой будет предостаточно, и представь я тебя лет в двенадцать, неизвестно, как бы все сложилось, – раздался спокойный голос магистра, внезапно появившийся в соседнем кресле, – а сейчас ты сама разрушишь любые каверзные планы, в отношении тебя.

– Магистр, что происходит внизу? – не задать этот вопрос, я не могла.

– Все в большой гостиной. Там идет увлекательное действо, мама и бабушка вершат судьбы, – усмехнулся он, – а мы с Артуром присутствовать не желаем, он слишком ехиден, я рассержен. Составь нам компанию, ужин в маленькой гостиной.

Я кивнула, и поднявшись с кресла, отправилась следом за магистром в гостиную.

Ужинали в тишине, вот только ректор нет-нет, да взглянув на меня, начинал улыбаться, я не выдержала.

– Ректор, а почему Вы смеетесь?

– Видан, я как вспомню, что ты в спальню к новобрачным попала, так смех разбирает, вот, сколько ты ждать была готова? Глядишь и свечку бы подержала, – ехидничал он.

– Столько, сколько нужно. А знаете, леди Амилен не производила впечатления счастливой невесты, улыбалась, но вот глаза, были ледяными.

– Видана, ты плакала, – сказал магистр, – тебя так сильно расстроила вся ситуация?

– Магистр, ну Вы же прекрасно знаете, за кого меня принимают на самом деле, и я окончательно уверилась, кто стоит за сменой малышей.

– Расскажи, – потребовал ректор.

– Да особо и рассказывать нечего, мы именно об этом и говорили в городском доме. О той самой леди.

– Да? Вполне возможно, – согласился ректор, – так за кого тебя принимают?

– За Тамилу Рамон. Леди уверена, что я, настоящая Тамила. Смотрите, как она старается вывести сестренку из игры. Мягкие варианты, похоже, исчерпаны, лорды. А следующий, тот самый, о котором сегодня сказал Рофальдер.

– Ты сейчас о чем? – удивился ректор, – Ольгерд, я чего-то не знаю?

– Да, я не успел тебе рассказать подробности о разрыве помолвки Рофальдера и Генри, но я не слышал, что он тебе пообещал, Видана? Я прибыл, когда бывшего жениха и след простыл.

– Картинка грядущих событий – снег, распростертое тело на нем, лужа крови. Жизнь продолжается, но без меня, – странно, я такая спокойная оттого, что в истерике выплеснула весь свой страх?

– Мы этого не допустим, – тихо сказал магистр, – все будет в порядке.

– Я уверена в этом, но попытка будет, обязательно. Спасибо, я пойду к себе, сегодня был на редкость длинный, и насыщенный день.

Вошла в покои, зажгла светильник, укладываясь в постель, открыла книгу со сказками. Ого, это что-то интересное, с картинки на меня смотрел мужчина непонятного возраста с печатью страданий на лице, обнимающий пожилую женщину за плечи, и название "Отверженные".

Эллан исчез, но никуда не делась слепая материнская любовь, проклятие на крови не вырвало из сердца матери – сына. Ведя тихую, уединенную жизнь в родовом замке, Мирра, мать Эллана, по ночам не ведая сна, бродила по широким галереям, ее сердце обливалось кровью, а глаза не просыхали от горючих слез. Она все готова была отдать, лишь бы еще раз увидеть любимого сына, она даже не винила его в убийстве мужчин рода. Регина рода – Уна, зорко наблюдала за всеми, и однажды к ней приехал младший сын Мирры и упал на колени.