Текст книги "Алиса. Рабство в Сети"

Автор книги: Елизавета Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Сильно, до боли зажмурив глаза, Алиса решительно тряхнула почти высохшими волосами. Подняла веки, переждала, пока осядут микроскопические звездочки. Не удержалась – показала себе язык. Вот так. Этих мыслей озвучивать нельзя. Их никто не должен даже угадать.

– Мне все нравится, – проговорила девушка тихо. – Мне хорошо. Мне тепло. Мне очень хорошо. На сегодня все закончилось, я иду домой.

Несколькими движениями расчески приведя волосы в относительный порядок, Алиса, не снимая окутывавшего тело полотенца, накинула то, которое превратила в тюрбан, на плечи и прошлепала вниз, в кухню. Ей захотелось кофе. Выбор предлагался небольшой: наколотить растворимый, приторный на вкус, после которого вздувало живот, или запарить молотый, что тоже имело свои недостатки: осадок всплывал на поверхность, прилипал к губам. Алису это всегда раздражало. Но даже такое скудное предложение отведать кофе все равно было лучше, нежели заварить чай в пакетиках, обычно – один из самых дешевых сортов.

Когда она спустилась в просторный холл, из которого можно было попасть в две «рабочие» комнаты, охранник как раз впускал сменщиц. Первой деловито вошла Ангелина, сухо кивнула всем, изобразив приветствие, и скинула шубку, встряхнув ею при этом. С обеда пошел легкий снежок, талые снежинки обдали Алису холодными брызгами, девушка ойкнула, повела плечами, поморщилась.

– Аккуратней…

– Ой-ой, какие мы нежные, – беззлобно, не вложив в свои слова подчеркнутой иронии, ответила Ангел. Она была занята тем, что расстегивала сапоги. Алиса и не подумала обижаться – такова уж была у той манера общения.

Тем временем в холл впорхнули остальные девушки. Как часто случалось, они договаривались и вызывали знакомого таксиста, именуя его «нашим» или «своим». Алиса не догадывалась – знала наверняка, что иногда девушки расплачивались с ним собой, не считая это проституцией. Экономия денег была не абы какая, но все же: две из них, называвшие себя Стелла и Марго, посылали часть заработанного домой. Обе были сельскими, причем уроженками самых отдаленных сел Волынской области, где даже в ягодный или грибной сезоны нельзя толком заработать.

Обе жили в неполных семьях, причем одна из них, Стелла, вообще с бабушкой, мать-алкоголичку давно лишили прав, а отца убили в тюремной драке. Обе говорили родным, что устроились работать в Луцке официантками в крутых заведениях, получают зарплату и щедрые чаевые, а посетители не пристают, потому что в заведениях с этим строго. Вот эти самые чаевые девчата домой и посылают.

Алиса не знала, верили им или нет. Вероятно, все-таки верили: сама она совсем недавно убедила маму, что занималась несколько месяцев в Польше совсем не тем, о чем пишут свои разоблачительные статьи журналисты. Сперва удивлялась – быстро поверили ей дома. После убедилась: мама очень хотела верить в такое, удачное и счастливое для дочери развитие событий. Она желала ей добра, как всякая мать. Правда, как недавно убедилась девушка, представление о добре и счастье у ее мамочки оказалось несколько специфическим…

Пока новая, свежая смена приводила себя в порядок и особнячок наполнялся еще не нагревшимся морозным щебетанием, Алиса все-таки прошла в кухню, включила чайник. Взяв с подоконника яркую жестянку, в которую здесь пересыпали натуральный кофе, она встряхнула ее, сняла крышку и заглянула внутрь, чтобы убедиться: ошибки нет, ей ничего не показалось, весь кофе выдули. Она даже догадывалась кто: Юленька обожала кофеек с шоколадными печенюшками, совершенно не боясь располнеть, наоборот, даже как будто стремясь превратить себя в этакую пышечку. Чего не скажешь об Ангелине: эта избегала всего сладкого, планировала время так, чтобы посещать спортклуб, и, если не знать, чем именно она занимается, можно было предположить, что девушка задействована в модельном бизнесе: рекламирует одежду, позирует фотографам для рекламных сюжетов и собирается посвятить этому всю свою дальнейшую жизнь. Между прочим, хозяева, на которых они все работали, официально занимались вполне успешным модельным бизнесом, издавали собственный журнал и даже собирались осенью отправить девушек в Киев на конкурс красоты с международным жюри.

Алиса специально поинтересовалась, так ли это, и убедилась – не врут. Об итальянской актрисе Орнелле… Мутти, кажется, да, Орнелле Мутти, которая будет возглавлять жюри, девушка ничего не знала, не видела ни одного фильма с ее участием. Но зато имена Памелы Андерсон и, особенно, Жан-Клода Ван Дамма, тоже заявленных в судейских списках, приводили в благоговейный трепет не только Алису. Впрочем, в сказку о Золушке, которая по мановению волшебной палочки попадет на бал, дабы взглянуть на эту роскошь хотя бы одним глазком, Алиса не верила. С ней ничего такого не произойдет, так же как со Стеллой, Марго, большинством других моделей, особенно с Юленькой. В столицу из Луцка повезут Ангелину и еще нескольких отобранных и специально подготовленных.

Алиса же подозревала: в то время как Ангел будет дефилировать по подиуму в купальнике, состязаясь за корону Мисс Украины и стараясь понравиться знаменитому Ван Дамму, сама она заступит на обычную утомительную смену, улыбнется маленькому круглому объективу веб-камеры, приветственно помашет рукой и проговорит очередному клиенту стандартные, ничего не значащие для нее фразы. Она постарается, как того требовали правила поведения, держаться естественно, попытается убедить себя: ей нравится работа, она расслаблена и получает ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Чего, все кофе выдули? – обиженно спросила Марго, тоже зайдя в кухню и увидев в руках Алисы пустую жестянку.

– Малой скажи спасибо. – Алиса кивнула на потолок, давая понять, где сейчас находится Юля.

– Малая борзеет, – вздохнула Марго, доставая банку с растворимым напитком. – Тоже мне, звезда зажглась. – А вы не завидуйте, – холодно бросила Ангел, пройдя между девушками к столу, включив на ходу чайник и выудив из шкафчика коробку с травяными смесями в пакетиках. – Она не такая дурочка, как кажется.

– Никто не считает ее дурочкой, – пожала плечами Марго. – Наоборот, умная слишком.

– Скорее – хитрая, – уточнила Алиса, поправляя сползающее с груди махровое полотенце.

– Девка должна быть хитрой, – поучительно произнесла Ангелина, бросая в кружку с изображением котенка сразу два пакетика. – Сколько раз говорила, учу вас, учу… О себе надо думать. Если не хотите зависнуть, ищите себе замену. Развиваться надо. Забыли разве, что малую я лично за ручку сюда привела? И процент с этого на карман получила. Надо быть гибкими, девки. Время такое.

Подобные разговоры Ангел затевала уже не впервые. Алиса догадывалась: хозяева доверяли Ангелине больше, чем остальным девушкам, потому профилактические беседы та заводила с подачи либо пани Саны, либо мамы Вали, а то и обеих. В свете событий прошлого года, когда фирма чуть не попала под «колпак», мама Валя уже не рисковала лично заниматься вербовкой моделей. Значит, эти функции следовало переложить на плечи девушек. Алиса, получившая за минувший год некоторый опыт, видела в этом прямой резон: стоило кому-то из них привести в бизнес новенькую, она автоматически становилась сообщницей. Втягивание в занятие этим бизнесом, как уже успела выяснить Алиса, может повлечь за собой минимум пять лет тюрьмы. И хотя она пока не могла вспомнить ни имен тех, кого реально осудили за проституцию или сутенерство, ни даже судебных процессов в любой другой стране, необязательно Украине, рисковать и подставляться девушке все равно не хотелось.

Но к этому шло.

Пока что хозяева действовали через Ангела, которую девчонки откровенно побаивались. Даже несмотря на ее рождественскую попытку подружиться. Однако ощутимых результатов как не было, так и нет, и Алиса подозревала: вскоре с каждой из них проведет беседу пани Сана. Если это не поможет – прикажет мама Валя. Ее слово станет последней инстанцией. Не выполнить, ослушаться – поиметь серьезные проблемы. Разумеется, финансовые, ничего другого с моделями здесь, как уже упоминалось, делать не собирались. Однако девушки тут именно из-за денег, и наложенные штрафы не перечеркивали их работу. Наоборот, трудиться на диванах перед веб-камерами модели продолжали, как и раньше. Просто заработок уходил в счет неожиданно, на ровном месте появившегося долга.

А долговая яма затянет.

Работать бесплатно Алиса не собиралась. Нечто подобное с ней уже происходило, причем не так уж и давно. Больше девушка такого допускать не собиралась. И скорее всего, ей таки придется однажды, наверное в самом ближайшем будущем, постараться привести за руку новенькую, хотя бы одну. Получить за это свои сребреники. Выкурить для релаксации самокрутку с травкой: этому она научилась, но старалась не практиковать без крайней нужды. После чего отправляться на диван, накрытый клетчатым пледом.

Знай свое место, Алиса!

Закипел чайник. Она хотела сперва залить кипятком растворимый кофе в своей чашке, но Ангел решительно подставила собственную кружку, и Алиса ошпарила пакетики, полезные для фигуры, тонуса и здоровья в целом. Налив наконец себе полчашки, девушка старательно размешала кофейный порошок ложечкой, добиваясь появления пены и хоть какой-то схожести с настоящим кофе. Марго занялась чаем, совсем по-детски увлекшись глупой игрой: макала пакетик в кипяток, вынимала его оттуда, снова опускала и повторяла при этом:

– Входит – и выходит. Входит – и выходит. Входит – замечательно выходит.

Когда вошла Стелла, в кухне сразу стало тесно. Алиса, прихватив с собой кофе, вышла в холл. Здесь можно было расположиться в кресле, выпить чашку в относительно спокойной обстановке и, несмотря ни на что, попробовать настроить себя на лучшее.

Юленька еще не появилась из ванной.

Отработавшие свое модели собирались по домам, лениво перебрасываясь ничего не значащими фразами с теми, кто пришел на смену. Операторы проверяли аппаратуру, готовясь запустить следующий шестичасовой сеанс. Сигнал, похоже, шел сегодня идеально.

За окном уже окончательно стемнело. Сумерки в феврале ранние.

Свой кофе Алиса допила до половины, когда громыхнуло.

Дверь под напором непонятно какой внешней силы слетела с петель, ввалившись внутрь и громыхнув еще сильнее. Вылетела внутренняя дверь, тяжелая, бронированная. Кто и как открыл дверь внешнюю, такую же мощную, превращавшую домик в маленькую крепость, ни перепуганную Алису, облившуюся остатками горячего кофе, ни других девушек в тот момент не занимало. А когда из клубо́в оседающей пыли внутрь влились бойцы в шлемах, бронежилетах и с автоматами наперевес, разрозненные крики перешли в дружный, густозависший в воздухе истошный вопль. Казалось, все голоса сплелись в один…

Хотя почему казалось: так оно и было.

Охранники моментально легли на пол, послушно и как-то слишком уж поспешно положив руки на мощные бритые затылки. Ребята из технического обеспечения сами, не дожидаясь команды, становились к стене, упирались руками и выкрикивали: «Не стреляйте! Не стреляйте!» И это при том, что вряд ли кто-то из бойцов действительно собирался открывать огонь. А девушки – те разлетелись в разные стороны, прикрывая лица: вслед за спецназовцами, вооруженными автоматами, появился крепкий мужчина с видеокамерой на плече.

Когда Алиса вскочила с кресла, полотенце упало на пол. Оказавшись перед стволами полностью голой, девушка нашла спасение за дверью ближайшей к себе комнаты – именно там, где всего-то час назад работала, сидя на диване. Сорвав на ходу плед, Алиса не завернулась в него, скрывая наготу, она упала плашмя на диван, прикрываясь пледом сверху. Когда кто-то попытался стащить его, открыть хотя бы ее голову, девушка завизжала на всю силу легких, даже закашлялась, и ее оставили в покое. Так она лежала, свернувшись калачиком, притянув колени к груди и слушая, как громко топают тяжелые мужские шаги, мат смешивается с женским визгом, грубые голоса отдают отрывистые распоряжения.

Внезапно стало тихо. Смолкли крики, унялась ругань, даже ботинки как будто стали топать тише. Алиса не шевелилась, лишь сердце ее забилось громче, когда к дивану подошел кто-то невидимый, рука тронула девушку за плечо, и над головой прогудело миролюбивое:

– Вылезай, одевайся. Кино кончилось.

Киев. Сентябрь 2010 года

Вот уж не поймешь, где сейчас интереснее – в зале дворца «Украина», в просторном фойе или перед входом, на ступеньках, по обе стороны красной дорожки.

Ольга Жуковская оказалась здесь в тот вечер совершенно случайно. Вернее, не совсем случайно: ее просили побывать на церемонии, посмотреть на красавиц и потом сделать развернутый репортаж. Случайным был лишь выбор исполнителя.

Начать с того, что Жуковской недавно стукнуло тридцать. Для женщины – не возраст, как, впрочем, и любой другой для настоящей женщины. Ольга даже улыбалась, вспоминая себя лет семь назад. Тогда отказывалась верить, что девушки, едва успевшие перешагнуть рубеж двадцатилетия, уже чувствовали себя если не совсем старушками, то пожившими и повидавшими многое тетками – уж точно. К слову, не только подружки-погодки, даже обычные ровесницы запросто обращались друг к другу «тетка», отчасти наследуя мужское словечко «старик», которым в общении жонглировали парни постарше. Однако, развивая тему, девчата с большой долей иронии продолжали: к тридцати эти «старушки» стремительно начинают молодеть. И к сорока вполне уверенно ощущают себя двадцатилетними, сожалея о своем стремлении выскочить замуж до двадцати пяти и на тот момент полагая, что потом девица-перестарок рискует остаток жизни прокуковать одна.

Так что в свои тридцать Ольга Жуковская окончательно распрощалась с комплексами незамужней женщины, чувствуя: ее время пришло именно сейчас, по жизни она уже не помчится сломя голову, а двинется неторопливо, с оглядкой, полностью отвечая за свои поступки и решения.

Именно потому она спокойно относилась к так называемым светским мероприятиям. Если совсем уж точно говорить, госпожа Жуковская ими практически не интересовалась. Ни как журналист, ни как человек. Ольга слабо разбиралась в особенностях национальных глянцевых собраний. А из толпившихся у входа и бурно здоровающихся друг с другом людей, разодетых по такому случаю кто во что горазд, то есть в свое самое лучшее и эксклюзивное, не опознавала никого. Впрочем, пришла она сюда не ради того, чтобы потом перечислять список встречающих. Для луцких друзей намного важнее были те, кого собрание приветствовало восторженным ревом, удивительным образом сочетающимся с оглушительным, на грани истерики визгом.

А со своего места Ольга Жуковская могла прекрасно видеть, как из дорогих автомобилей выходили, шли, казалось, прямо на нее, улыбались именно ей и махали руками в знак приветствия только ей одной самые настоящие небожители. Звезды без кавычек, кумиры миллионов, ради созерцания которых люди у телевизоров лихорадочно нажимают на кнопки пультов, отыскивая нужный канал.

Короткое, выше колен, почти до середины бедра, полупрозрачное, нереально воздушное черное платье, сознательно не скрывающее ничего, – это дефилирует Памела Андерсон. Черный костюм, небрежно расстегнутый ворот рубашки – заметно постаревший, но не слишком скрывающий того Жан-Клод Ван Дамм. Стильная в своей роскошной скромности Виктория, жена известного отечественного миллионера и не менее известного, даже модного со времён недавних выборов украинского политика. Еще одно знакомое лицо, – кажется, одна из титулованных украинских красавиц… как же ее… нужно будет почитать пресс-релиз или потом глянуть в Интернете – уж там-то такое модное событие, как десятый, юбилейный конкурс красоты «Мисс Украина», пропустить не должны.

Да, наблюдая за дефилирующими знаменитостями, Ольга Жуковская ощутила – это зрелище пока ей интересно. Уже есть о чем рассказать читателям, жадным в провинции до подобных историй, услышанных из первых уст.

…Оказалась Оля здесь и сейчас по одной простой причине: больше попросить написать репортаж было некого. Устроившись в Киеве корреспондентом скучного профильного издания и занимаясь текстами о коммерческой недвижимости, Жуковская никакого иного удовольствия, кроме материального, от работы не получала. Другого заработка здесь у нее не было, этот позволял снимать квартиру на окраине, чувствовать себя независимой и понемногу строить дальнейшие планы собственного развития, в которые не входило скорое замужество. Тем не менее Жуковскую светская хроника интересовала так же мало, как сегменты рынка столичной недвижимости. Ее по-человечески занимали и даже беспокоили темы, за которые либо платили мало, либо не платили ничего.

Так сложилось, что некоторое время она работала в системе государственной социальной службы. По роду деятельности общалась с обычными, уставшими под спудом нерешенных проблем людьми. И в какой-то момент Ольга поняла: она, сама того не желая, собрала массу реальных человеческих историй, перед которыми «Тысяча и одна ночь» меркнет. Жаль только, что рассказывать их можно в кухне вечерком или случайным пассажирам в вагоне поезда, когда едешь в родной город либо в командировку по служебной надобности. Слушатели есть, даже читатели могут появиться, только все равно их меньше, чем желающих увидеть фотографию чуть прикрытой черным бюстгальтером груди Памелы Андерсон. Следовательно, тематика, привычно именуемая социальной, сегодня интересовала мало кого из владельцев газет, телеканалов, а также интернет-изданий.

Жуковская же хотела поведать миру именно такие вот истории: о маленьких людях, живущих маленькой жизнью в своих маленьких квартирках, каждый из которых переживает трудности несоизмеримо большие, чем богатые и знаменитые, обитающие в красивых домах, даже на собственных островах, куда их доставляют личные пилоты на частных самолетах. Впрочем, будучи достаточно умной, трезвомыслящей женщиной, Ольга отдавала себе отчет: даже если вдруг мир забудет о груди Памелы Андерсон и озаботится проблемами ее ровесницы, у которой подозрение на рак груди, больная мать и муж-алкоголик, все равно такой вежливый голый интерес ничего в судьбе этой несчастной не изменит.

Так или иначе, с Ольгой связались старые друзья из родного Луцка, которые занимались интернет-журналистикой. Инвестор готов поддерживать проект, если посещаемость сайта вырастет. Добиться такого результата в короткий срок можно единственным способом: дать людям то, что они хотят увидеть, прочесть и обсудить, – яркое событие с непосредственным участием их земляков. Вернее, землячек: самые красивые девушки Волыни вышли в финал конкурса красоты. Сегодня здесь, в главном зрелищном зале Украины, они будут бороться за звание «Мисс Украина-2010». Весь город сейчас держит за них кулаки.

Ведь финал такого конкурса – не для победы. Пусть девушки пролетят. По большому счету, так даже лучше. Всегда есть повод поговорить об интригах, нечестной игре, подлянках, подставах, махинациях организаторов и спонсоров, каждый из которых – безусловно! – тянет «своих». Словом, посплетничать есть о чем. Главное – посещаемость сайта таки возрастет. Значит, инвестора попустит, проект не закроют, финансирование какое-то время не сократят, за что друзья будут благодарны Ольге Жуковской чуть ли не до конца дней своих.

Именно поэтому Оля согласилась прийти сюда, посмотреть, послушать и оперативно написать. С профессиональным фотографом договорилась, ему заплатят за оригинальные снимки. Сама она решила не брать с друзей денег. Тем более по киевским меркам это не деньги, пускай лучше бросят финансовые усилия на фотографа – картинки намного важнее. Своим гонораром Жуковская предложила считать бонус в виде пригласительного билета, добытого коллегами еще полтора месяца назад в «Глянце» – модельном агентстве, готовившем волынских девушек к отправке на престижный конкурс и официально представлявшем «Мисс Украина» на Волыни.

«Хоть посмотрю, как все это происходит», – сказала себе Ольга.

Оказавшись среди фанатов и завсегдатаев светских мероприятий, Жуковская преследовала еще одну немаловажную цель – слушать. Углубившись в шуршащую гущу сплетен, одна невероятнее другой, она фиксировала все, даже не пытаясь фильтровать полученную информацию. Так еще лучше: читатели отдают предпочтение именно сплетням, а кто какие выводы для себя сделает, ее не касается. Провожая взглядом очередного звездного гостя, Жуковская, словно губка, впитывала в себя доносившееся со всех сторон:

– Они тут, у нас, деньги зарабатывают!

– Кто – они? Все зарабатывают!

– Они! Памелу хоть возьми! Помело она, а не Памела! Кому сейчас нужна у себя дома? В тираж вышла!

– Никуда не вышла! Ты видела, какая пошла, вся из себя!

– Вот за то, что такой деловой колбасой ходит, серьезные деньги и получает! Ладно, давай так: ты хоть одно кино с Памелой видела?

– Ну…

– Без «ну», видела или нет?

– А ты?

– Я не видела! Мне оно сто лет надо! И ты не видела! Никто не видел, а Памела кругом – звезда! Накачала себе все силиконом и сияет! Деловая сильно, как и Ван Дамм!

– Оп-па! До Ван Дамма тебе чего?

– Мне – ничего! А подружка моя, знаешь, Катя такая есть… Ну… Катя…

– Ладно, знаю не знаю – что подружка? С Ван Даммом спала?

– Ой, у тебя одно в голове – спала не спала! Ты когда с ним кино видела в последний раз? Правильно, я тоже давно! А здесь, в Киеве, его вживую увидеть легко и просто!

– Где это ты его видела?

– Я сама не видела! Мне подружка рассказывала, говорю же…

– Ясно с тобой все. Агентство ОБС – одна баба сказала!

– Так, ты слушай, не перебивай. Ван Дамм завис в Киеве давно. Он тут пока еще звезда. Такая же, как они все здесь…

– Ой, если они для тебя все такие звезды, чего ж ты сюда рвешься?

– А чтобы посмотреть, насколько я права!

– И насколько?

– Я абсолютно права! Слушаешь или нет?

– Слушаю.

– Значит, так. Говорят, Ван Дамма здесь, в Киеве, опекает какой-то крутой бизнесмен. Или политик. Или политик и бизнесмен. Короче говоря, фанат крутого мужика из фильмов его юности. Фанат, когда пацаном еще был, бегал в видеосалоны смотреть пиратские копии с фильмами Ван Дамма…

– Девочки, я читала где-то, что те салоны были знаете чьим бизнесом? Юлькиным!

– Оставьте в покое Юльку! При чем тут она? Не она Жан-Клодова фанатка! Не дадите рассказать, балаболки! В общем, тут Ван Дамму хорошо. Квартиру оплачивают, кормят-поят бесплатно, девушку себе нашел, отвисает по полной. На содержании как бы. Ну и звезда, понятное дело. Торгует лицом. Думаете, ему не платят за то, что он тут в жюри сидит?

– Ха! Он на девочек в купальниках может глядеть каждый день без всякого жюри!

– Но то ж бесплатно! А тут ему девчонок покажут, он щеки надует и денег за это получит. Зарабатывает мужик…

– Ой, да ладно вам! Я считаю – заслужил! У человека темная полоса. Каждый имеет право попасть на черную линию! Видите, не переживает, довольный, веселый даже! Наш бы дядька давно сбухался б из-за меньшего.

– Слушай, а ты сама на него не нацелилась?

– Отстань уже! Смотри лучше – Ваня Ургант и Вера Брежнева!

– Точно! Ой какая! Вот кого уважаю, так это ее!

– Девочки, а они что – пара?

– Кто – они?

– Ваня и Вера.

– Возьми еще и раззвони всем подряд! Ургант и Брежнева – ведущие церемонии, ты не читала разве?

– А ты веришь тому, что пишут? Вон Брэд Питт и Джоли сначала просто снимались в одном фильме, потом любовь закрутили. Думаешь, у этих такого не может получиться? Ты точно знаешь, о чем они там договорились между собой?

– Постойте, что, правда – у Вани с Верой роман?

– Говорят – да.

– «Говорят» – или да?

– Я свечку не держала!

– Ладно, тема стремная, еще подхватят. Пускай без меня. Слышал кто-то про Пэрис Хилтон, почему ее нет?

– Должна была быть?

– Должна, обещала.

– Кому, тебе?

– Точнее, обещали. Организаторы обещали.

– Стойте, я знаю! Считайте – инсайдерская информация. Хилтон забрали в аэропорту с кокаином!

– Опять?

– С наркотиками – не опять, первый раз. Обычно ее пьяную где-то принимают.

– И что за интерес, если б к нам сюда приехала пьяная баба?

– В этом интерес: пьяная баба в жюри конкурса красоты! Было бы о чем писать. Пока скучно.

– Почему тебе скучно?

– Без скандала.

– Я тебе подкину скандальчик. Тоже, считай, инсайд: из Одессы аж пять участниц! Хотя должно было быть… ну, знаю, меньше, наверное. Вся Украина, как я понимаю. Там у кого-то есть интерес, в Одессе. Модельное агентство с кем-то связано общим бизнесом.

– Я вас умоляю! У кого-то, с кем-то, кто-то, где-то… Есть конкретика?

– Додумай сама. Умная. Не первый год в тусовке.

– Она? Она точно первый, второй!

– Так внимание – Мутти пошла!

– Кто?

– Орнелла Мутти! Она у них в жюри главная на этот раз!

– Я знаю, кто так рулит в жюри! Я не знаю, кто такая Орнелла Мутти! Модель?

– Дура!

– Мутти – дура?

– Ты дура! А она – актриса известная! Кино видела с Челентано? «Укрощение строптивого»? Или ты не знаешь, кто такой Челентано?

– Не смешно, кстати… А кино видела сто раз. Так это она? Кино сколько лет назад снималось? Ей тогда сколько?

– Сколько б ни было, она не выглядит на тот возраст. Глянь, какая ляля пошла! Идет – словно пишет!

Провожая взглядом итальянскую актрису, которая посылала в разные стороны воздушные поцелуи, Ольга Жуковская еле сдерживалась, чтобы не повернуться к щебетавшим позади нее девушкам. Судя по репликам, это были не обычные тусовщицы – каждая наверняка представляла какое-нибудь издание, собиралась писать об увиденном. Именно поэтому Жуковской хотелось вмешаться, втолковать гламурным девицам, кто такая Орнелла Мутти, чем она знаменита и почему достойна большего внимания, чем вместе взятые Ван Дамм, Памела Андерсон и не приехавшая в Киев скандальная наследница миллиардов Пэрис Хилтон.

Воздержалась Ольга по одной простой причине: не в меру болтливые девицы здесь, на крупном светском мероприятии, чувствуют себя как рыбы в воде. Пусть не все знают, как выглядит Орнелла Мутти и уж точно не смотрели «Истории обыкновенного безумия» и «Любовь Свана». Для них незнание – не помеха. Зато они сильны в другом – прекрасно ориентируются в закулисье, знают все сплетни, наверняка имеют прямые источники информации и лично знакомы если не с самими организаторами, то уж точно – с людьми, приближенными к ним. Ольга в их глазах наверняка выглядит старушкой, случайно оказавшейся на чужом празднике жизни. Мало того что пришла, так еще и поучает…

Нет, Жуковской нужно было узнать и услышать не сплетни о том, где, с кем и сколько пьет бельгиец Ван Дамм, который в Киеве обрел чуть ли не вторую родину. Ее ухо сейчас зацепило более важную информацию: девушки, вышедшие в финал, уже на этом этапе представляют не всю страну.

Допустим, сплетницы не врут, размышляла Жуковская, провожая взглядом очередного известного светского красавца. Пускай сгущают краски, но все же не обманывают и ничего не путают. Если так, то получается: пахнет не придуманным, не высосанным из пальца, а реальным скандалом. Узнать бы, какими регионами пожертвовали организаторы ради того, чтобы вывести сразу пять одесситок. И кстати, выяснить, как можно пообщаться с землячками, волынскими красавицами. Ради них Ольга, собственно, здесь и тратит свое время.

Воспользовавшись паузой между подъездами лимузинов – неожиданно получился слишком большой разрыв в «гламурном конвейере», – Жуковская полуобернулась и, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как бы между прочим, проговорила:

– А про луцких девчонок не слышали ничего такого?

– Каких?

– С Волыни. «Глянец».

– Почему – «Глянец»?

– Агентство «Глянец». – Ольга даже предположить не могла, как быстро может начать терять терпение, глубоко вдохнула и повторила: – Девочки от модельного агентства «Глянец».

– Нету такого агентства в релизе, – категорично отрезала девица с разноцветными волосами, скрывавшая лицо за двумя большими кругами дымчатых очков.

– В смысле? – не поняла Жуковская.

– В прямом.

– Это не та фирма, которую сняли с пробега? – прозвучало слева.

Ольга резко обернулась на голос. Лицá говорившей в сентябрьских сумерках не разглядела, но голос узнала. Тот самый, озвучивший похожую на скандал историю с непропорционально большим представительством одесситок. Голос чуть хрипловатый, который идет далеко не всем, но ее собеседнице он подходил идеально.

– Почему – сняли? С какого пробега?

– Фигурально. Выражение такое.

Собеседница даже в сумерках выглядела если не на много старше прочей тусовочной братии, то уж точно спокойнее и опытнее. Инстинктивно, повинуясь только собственному опыту общения, Ольга Жуковская почувствовала: словам этой молодой женщины можно доверять больше, чем ни к чему не обязывающей болтовне других, у которых языки без костей и не на привязи.

– Это я поняла. А сняли – почему? За что?

– Дисквалификация, – это длинное слово собеседница выдала без затруднения, на одном дыхании, с легкостью опытного спортивного комментатора.

– Как? Кто? Кого?

Вопросы посыпались с языка Ольги один за другим, словно кто-то нажал пальцем на невидимую гашетку и не убирал его, выпуская наружу непрерывные словесные очереди.

– Этого я не знаю, – ответила собеседница. – И никто не знает. – Затем последовала пауза, после чего Жуковская услышала короткое: – Отойдем?

Они выбрались из толпы, переместились ближе к дверям, ведущим в кассы. Здесь Ольга смогла рассмотреть новую знакомую получше. Высокая, худощавая, коротко стриженная, одетая довольно сдержанно, совсем не похожая на своих коллег, с которыми, вне всяких сомнений, была знакома не первый день и даже не первый год. От нее веяло каким-то необъяснимым спокойствием. Так ведут себя люди, знающие, что делают, и готовые отвечать за каждое свое слово.

– Интересуетесь девушками из «Глянца»? – переспросила она, не называя себя.

– Да. Меня зовут Ольга, я…

– Не надо спрашивать о них здесь, – мягко перебила собеседница, так и не представившись в ответ. – Знаете кого-то лично из них?

– Нет.

– А кого-то из руководства «Глянца»?

– Мои знакомые с ними в контакте.

– Что же ваши знакомые информацией не владеют? Хотя можно понять, – тут же добавила она. – Если здесь табу, то там, на месте, и подавно. Такой скандал никому не нужен. Видимо, предупредили.

– Кто предупредил? Кого? Какой скандал? – Ольга опять не смогла сдержать бурный поток вопросов.

– Курите? – спросила собеседница и, не дождавшись ответа, достала из сумочки початую пачку длинных ароматизированных дамских сигарет, но закуривать не спешила, постучала пачкой по раскрытой ладони. – Я сама многого не знаю, Ольга. Слышала только: если скандал и вспыхнет, то запустят его специально.

– Почему?

– Вы не в курсе дела, – собеседница не спрашивала, она констатировала очевидное. – Во-первых, ни один конкурс красоты в мире не обходится без шлейфа скандалов. Так положено. Если все ровно, красивые девушки в купальниках никому не интересны. Ну выбрали сегодня одну красавицу, через год ее место займет другая. О конкурсе должны говорить, а о красавицах не говорят – их показывают.