Текст книги "Судьба ведет(СИ)"

Автор книги: Елизавета Назарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

И она перекрестила его вслед.

Старое кладбище, на котором уже давно не хоронили, раньше находилось на пустыре между двумя большими районами: заводским и Западным, – а теперь оказалось почти в черте города. Во всяком случае, линия трамвая, проложенная еще двадцать лет назад для того, чтоб соединить два густонаселенных района, пролегала мимо самого кладбищенского забора. И хотя за двадцать пять лет в городе, кроме трамвая и автобусов, были пущены несколько маршрутов троллейбуса и по городу сновали уже привычные для любого современного города маршрутные такси, Альгис выбрал милый его сердцу старенький привычный трамвай.

Добрался он до кладбища быстро. Пока искал могилу матери, подивился, как быстро кладбище заросло высокими акациями и тополями, он помнил его голым, продуваемым ветрами и сжигаемым солнцем скорбным пустырем. А теперь деревья росли не только вдоль аллей, но и у самых могильных оград, где ивы, где непривычные для здешнего климата березки, где клены. Потому, вопреки его ожиданию, могилу матери он нашел не сразу, немного покружив и поплутав у кладбищенского забора.

Наконец, он нашел, что искал, зашел за низенькую оградку, присел на старенькую скамейку. Могила была закрыта старой гранитной плитой, в изголовье тоже стояла плита с выбитыми на ней именем, отчеством, фамилией и годами жизни его матери, без фотографии и каких-либо посвящений. Альгис даже обрадовался этому факту, потому что ему было бы неприятно читать лицемерные эпитафии своего ненавистного отчима. С двух сторон в щель между плитами были воткнуты две искусственные розы. Альгис горько усмехнулся: розы были любимыми цветами матери, и, наверняка, принесла их сюда Дуся. На плите, возле изголовья лежал букет свежих мелких гвоздик, несколько печеньиц и яблоко. Этот поминок еще не успели ни птицы растащить, не забрать кладбищенские нищие, значит, кто-то был здесь совсем недавно. С какой-то необъяснимой тревогой Альгис оглянулся по сторонам, но кладбище было пустынно, в такую жару и в будний день, посетителей здесь почти не было. Только где-то за деревьями раздавался звонкий детский голосок. Альгис посидел еще немного, покорил себя, что не принес даже цветов, поклялся себе, что в следующий раз обязательно принесет целый букет роз. Отметил про себя, что надо бы поправить и покрасить оградку и сменить скамейку.

"Вот найду Марго, и мы вместе приедем сюда: и ремонт Дусе сделаем, и здесь все обновим. Прости мама, но чувствую я, что должен ее найти, как можно, скорее".

Когда Альгис выходил из кладбищенских ворот, к остановке подъезжал трамвай, направлявшийся в сторону Западного поселка, он прибавил шагу и только успел заскочить в салон, как трамвай со звоном сорвался с места.

В это время из этих же ворот вышла... Маргарита, державшая за руку мальчика лет двух, она с сожалением посмотрела в след трамваю.

– Ну вот, Никитка, если бы не твоя бабочка, мы бы успели. А теперь придется жариться на солнце, пока придет следующий. И далась она тебе? Все равно ведь не поймал.

– А я зиму сатек и ...ап!.. памаю бабуку! – с восторгом сообщил Никитка.

– Сачок дома. Вот придем домой, возьмешь свой сачок, и вечером пойдем ловить с тобой бабочек в парк. А здесь нельзя.

– Низя? Атиму, низя? Это пак нет? Нет?

– Правильно. Это не парк. Здесь бегать и шуметь нельзя.

– Атиму, низя? Атиму? – не унимался малыш.

– Здесь спят бабушки и дедушки.

Никитка посмотрел с подозрением на бабушку, подумал, а затем деловито сказал:

– Нет, баба пать десь. Баба пать дома. Баба пать кавать. Нет, баба пать десь.

Маргарита улыбнулась.

– Твоя баба пока дома будет спать в кровати, не волнуйся, а здесь спят старенькие-старенькие бабушки.

– Таиньки-таиньки, да? – и малыш прошелся на полусогнутых ножках, наклонившись вперед, изображая старенькую сгорбленную старушку.

Маргарита засмеялась.

– Вот-вот. Такие самые.

Мальчик, радуясь, что развеселил свою бабушку, снова согнулся и начал бегать вокруг нее и кричать:

– Я – таиньки, я – таиньки!

– Никита, ты расшалился.

Но малыш не унимался.

– Если ты не будешь слушаться и будешь хулиганить, я с тобой в парк не пойду.

Никита сразу успокоился, обнял бабушку за ногу и заскулил:

– Я паду, паду. Я – холоси. Я – не хухань.

– Хорошо, хорошо. Ты – хороший, ты – не хулиган, и будешь слушаться бабушку.

– Да. И падем пак.

– Пойдем.

В это время показался нужный им трамвай, и Маргарита взяла малыша на руки.

Автоцентр Альгис нашел быстро. Это был большой комплекс, включавший в себя бензозаправку, два больших ремонтных цеха, магазин автозапчастей с офисом и автомойку. Альгис сразу направился к цехам.

Не успел он заглянуть в открытые ворота цеха, как оттуда выскочил парень лет двадцати, в рабочем комбинезоне на голое тело и в ярко-красной запачканной бандане.

– Вы за БМВ? Сейчас заканчиваем, минут десять-пятнадцать. Вы пока подождите в магазине, там не жарко, и воды можно купить.

– Нет. Я не за БМВ.

– А за чем?

– Я Диму ищу.

– Которого?

Альгис как-то не подумал, что Дима здесь может быть не один, но не растерялся и, как ни в чем не бывало, весело продолжил, якобы шутя:

– Конечно, самого главного по ремонтной части.

– А-а, Дмитрия Александровича? Так нет его, он в отпуске. А что Вы хотели?

Альгис сразу посерьезнел, сделал суровое лицо.

– Вот как? В отпуске, говоришь? И давно?

– Так уж неделю, вторая пошла. А если Вам машину посмотреть, так мы – пожалуйста...

– Да нет, – Альгис сделал совсем разочарованное лицо. – Он мне лично нужен... А может, ты мне адресок подскажешь?

– Я не знаю, – потеряв интерес к потенциальному клиенту, ответил равнодушно парень. – Спросите в офисе, – и он снова скрылся в полумраке цеха.

"Да-а", – подумал Альгис: "Что такое не везет, и как с ним бороться", – и направился к офису.

Офис состоял из небольшой приемной и двух кабинетов: кабинета хозяина и бухгалтерии. Зайдя в приемную, Альгис быстро огляделся: кроме девушки-секретаря, сидящей за компьютером, в ней никого не было. Он заметил, что в окне торчал кондиционер, но он, по-видимому, не работал, потому что в приемной было душно и жарко, а секретарша непрерывно вытирала салфеткой потные руки и обмахивалась, но продолжала что-то набирать. Альгис направился к девушке.

– Какое безобразие, держать такую прелестную девушку в этой духоте, без кондиционера! Это просто преступление!

Альгис не кривил душой, девушка действительно была прелестной: нежное, юное личико, с большими голубыми глазами, с веером пушистых ресниц, маленьким прямым носиком и пухлыми детскими губками, обрамляли завитые в слабые спиральки длинные золотистые волосы, которые она с изящной небрежностью, слегка закрутив в узел, одной, но красивой заколкой, закрепила на затылке. Ее обнаженные руки и плечи покрывали капельки пота. Девушка с благодарностью посмотрела на него и улыбнулась приветливой, но мученической улыбкой.

– Кондиционер сломался, – как бы извиняясь, произнесла она.

– Это что же, вокруг столько мужчин, а кондиционер починить некому?

– У нас только Дмитрий Александрович умел его чинить, а он в отпуске.

– Так Вы что же, до конца его отпуска так и будете здесь задыхаться?

– Вообще-то, Сергей Захарыч обещал мастера прислать, но что-то нет никого. А Дмитрий Александрович должен в конце недели только выйти.

– Это же еще два дня? – притворно ужаснулся Альгис. – Может, Вы позволите мне взглянуть?

– А Вы в них понимаете? – обрадовалась девушка.

– Ну, у себя в офисе я их сам чиню, если они еще подлежат ремонту, – и он привычно снял боковую панель и заглянул куда-то внутрь.

– Ой, Вы, наверно, к Сергей Захарычу, а его нет. Он только после обеда будет.

– Вообще-то, я к Дмитрию Александровичу... Отвертка есть?

– Я сейчас, – девушка поспешно ринулась к двери, но спохватилась: – Вам какую?

– Любую, можно даже нож.

– А нож у меня есть, – и она ринулась обратно к столу, вытащила нож для разрезания бумаги и протянула Альгису.

– Да, – посмотрел он на нож. – На безрыбье и рак – рыба.

Возился он с кондиционером не долго, уже через пять минут тот загудел и подул, сначала все тем же горячим воздухом, а затем постепенно все прохладнее и прохладнее. Глаза девчушки заблестели, она с удовольствием подставила под струю лицо и счастливо заулыбалась.

– Много ли человеку надо для счастья, – тихо произнес Альгис, глядя на нее. – Ну, вот, – сказал он уже громче. – Я Вам помог, помогите и Вы мне.

– А чем же я Вам могу помочь? – как бы извиняясь, спросила девушка.

– Дайте мне адресок Дмитрия Александровича, а то он мне срочно нужен.

– Дам, конечно, дам, – она придвинулась к компьютеру и задвигала "мышкой", пристально всматриваясь в экран.

Адрес она записала на фирменной визитке автоцентра, где, кстати, был указан телефон ремонтного цеха. Альгис поблагодарил девушку-секретаря, на что она ответила:

– Ну что Вы, я ничего для Вас не сделала, а Вы меня от жары спасли. Вот только Дмитрий Александрович уезжать собирался, но может, уже приехал, – "обрадовала" она на прощание Альгиса.

Но он все же отправился по указанному в визитке адресу.

И хотя название улицы было ему незнакомо, и он понятия не имел, где она находится, оказалось, что это в том же районе, в двух кварталах от автоцентра.

Пятиэтажный кирпичный дом выглядел совершенно новым с огороженным штакетником двором, оборудованным детской площадкой, но без единого деревца. Солнце уже приближалось к зениту, а время к полудню, вокруг было тихо и пустынно, жара разогнала всех по квартирам, не было видно даже ни собак, ни кошек. На всех дверях подъездов стояли кодовые замки, и попасть туда Альгису не было никакой возможности. Он потоптался возле нужного ему подъезда, поискал домофон, но его не было.

"Как все у нас безалаберно! Замки на подъездах поставили, а домофоны нет. А если мастер какой по ремонту придет? Они ж никогда не приходят вовремя, не стоять же у дверей подъезда целый день в его ожидании..."

Альгис решил постучать в ближайшее к подъезду окно, благо рост позволял дотянуться до стекла. Сразу же за стеклом возникло вихрастое мальчишеское лицо и застыло в немом вопросе. Альгис понимал, что кричать бесполезно, окно было металлопластиковое, и он жестом показал на подъезд. Мальчишка кивнул и исчез. Через несколько секунд щелкнул замок подъезда, и та же голова показалась в дверном проеме.

– Вы в шестнадцатую, квартиру смотреть?

– Нет, я в девятнадцатую.

– А-а, – разочарованно протянул пацан, позвякивая ключами в руках.

По всей видимости, ему было поручено пускать посетителей для осмотра шестнадцатой квартиры, вероятно, продававшейся, и он был горд своей миссией. Альгис, проходя мимо него, спросил:

– Ты мне код не подскажешь, чтоб в следующий раз тебя не беспокоить.

– А у нас простой код: три четверки – пять. А что Вам в девятнадцатой не сказали?

– Наверно, забыли.

– Бывает, – лениво бросил мальчишка и деловито протопал в свою квартиру.

Девятнадцатая квартира оказалась на втором этаже. Альгис остановился перед мощной металлической дверью и позвонил. Звонка он не услышал, но и не удивительно, наверняка, за металлической была еще одна дверь с хорошей звукоизоляцией. Он позвонил еще, никто не отозвался, он позвонил в третий раз – тот же результат. Не решаясь без толку барабанить по двери, Альгис разочарованно вздохнул и медленно спустился вниз.

Когда за ним захлопнулась дверь подъезда, щелкнул замок девятнадцатой квартиры, и на площадку выглянула Маргарита.

– Показалось, – тихо сама себе сказала она и подумала "Ну, надо же было сломаться звонку тогда, когда Дима уехал! Теперь прислушивайся каждый раз".

Она закрыла дверь, постояла немного в прихожей, прислушиваясь уже к себе. Что заставило ее открыть дверь? Она явно ничего не слышала. Но какое-то беспокойство толкнуло ее сделать это. То же самое чувство беспокойства тянуло ее на балкон. И она вышла, оглядела внимательно двор – никого не было. Правда ей показалось, что за дом зашел какой-то человек, но заметила она его боковым зрением, а, когда повернулась, то никого не увидела, потому она совершенно не была в этом уверена. Постепенно она успокоилась и вернулась в комнату. Из ванной уже слышался звонкий Никиткин голосок:

– Баба! Я се! Я цитый! Баба!

И Маргарита поспешила к внуку: вытирать его, кормить обедом и укладывать в кроватку для дневного сна.

Альгис медленно шел по улице, не замечая обжигающих лучей солнца и духоты, размышляя, что ж ему делать дальше. Можно было подождать еще два дня, когда приедет Дмитрий, взять у него адрес Марго и уже, наверняка, ехать к ней, а пока навести порядок на могиле матери. Но на душе было беспокойно, будто он что-то упустил или упускает. Ему хотелось действовать, а не ждать. И тут ему в голову пришла гениальная мысль, что он может поехать в Нижний, на дорогу уйдет как раз два дня, так как придется ехать через Москву. За это время вернется Дмитрий и выйдет на работу, а Альгис уже из Нижнего позвонит ему по имевшемуся у него на визитке телефону и узнает адрес. От этого решения Альгис повеселел и заторопился к остановке, чтоб на вокзале выяснить расписание московских поездов и купить билет.

Но на вокзале его опять ждало разочарование. Не смотря на то, что через город проходило целых три московских поезда и все вечером с разницей в час и сорок минут, билетов не было ни на один. Не было билетов и на следующий день, и на два дня вперед, и только на воскресный Адлеровский было несколько боковых плацкарт.

Альгис, совершенно расстроенный, отошел от кассы и присел в кресло. К нему тихо подсел старичок в форменной железнодорожной фуражке, очень потертой и со сломанным козырьком.

– Тебе в Москву, сынок? Срочно? – заговорил он с Альгисом.

– Да, отец, – с надеждой отозвался Альгис. – Подсобить можете? Я любую сумму заплачу, и полез за бумажником.

Старичок остановил его своей жилистой, с вздувшимися венами, в пигментных пятнах, рукой.

– Не надо. Раз в кассе билетов нет – значит, нет. Но можно взять билет прямо у проводника, у них сейчас есть такое право, все законно. Правда, сейчас с моря в Москву много отдыхающих возвращается, поезда переполнены, но может, тебе повезет. Приезжай вечером прямо к поезду и попробуй.

– Спасибо, отец.

Получив хоть какую-то надежду, немного взбодрившись, Альгис отправился к Дусе.

Вечером, едва начала спадать жара, Маргарита с внуком отправилась в парк. Ее беспокойство снова вернулось, какая-то гнетущая тоска гнала ее из дома, но в парке она тоже не находила успокоения. Хотелось куда-то бежать, что-то искать, но она никак не могла понять что. Когда она приехала в этот город, она решила отложить до возвращения детей визиты к старым знакомым, посещения тех мест, в которые ее тянули воспоминания. Но со вчерашнего вечера ей уже не терпелось, все чаще на глаза наворачивались беспричинные слезы, а в голове стучало только одно имя: Альгис, Альгис, Альгис... Поэтому сегодня утром, не смотря на жару, она отправилась с внуком на кладбище, а сейчас повезла его не в ближайший к дому сквер, а в старый парк, их с Альгисом парк, расположенный на берегу реки и примыкающий к заводскому району.

Парк не был запущен, а даже наоборот: то тут, то там за деревьями виднелись маленькие открытые кафешки, слышалась музыка, появились новые аттракционы, а на каждом шагу стояли передвижные прилавки с мороженым и водой. Никита был в восторге и почти у каждого прилавка канючил то мороженое, то воду, то чупа-чупсы. Обойти их было невозможно, и Маргарите приходилось удовлетворять желания своего маленького любимого "тирана".

От выпитой воды, уже несколько кустиков были орошены маленьким фонтанчиком, уже несколько раз чумазая от мороженого и конфет рожица умывалась в настоящем фонтане, уже дважды малыш с восторгом катался на лошадке обновленной старинной детской карусели, но ни в какую не хотел уходить из парка, забыв и о своем сачке, и о бабочках. А Маргариту уже распирало раздражение, ей нужно было отсюда уйти. Она взяла на руки упирающегося и визжащего внука и направилась к трамваю, но не села в него, сама не понимая почему. Она прислушалась к себе, в душе уже нарастало возбуждение вперемешку с отчаянием.

Внезапно она вспомнила Дусю, и в голове возникла мысль, что надо пойти к ней, тем более что до нее было недалеко: маршрутка от парка шла мимо бывшего дома Маргариты, а рядом жила и Дуся. Она решительно махнула подъезжавшей машине, Никита уже успокоился и радовался предстоящей поездке. По дороге Маргарита думала, что, хотя и был уже девятый час, и внука пора было кормить ужином, но у Дуси обязательно найдется, чем его покормить, зато она немного успокоит свою душу за разговором, а, возможно, они поговорят об Альгисе, чего ей очень хотелось.

На стук Дуся, как всегда, прежде, чем открыть, спросила из-за двери:

– Кто там?

– Дуся, это я – Маргарита.

Через секунду дверь распахнулась, и на пороге появилась Дуся не столько с радостью в глазах, сколько с отчаянием.

– Ох, Маргаритушка! Ты здесь?! А Альгис к тебе поехал!..

– Кто? – думая, что ослышалась, переспросила Маргарита, у нее остановилось дыхание, и слабость охватила все тело, она готова была упасть в обморок, но усилием воли устояла и даже заставила себя прислушаться к тому, что говорила Дуся.

– Альгис, Альгис... Он здесь был... Он тебя ищет. Вот ушел на вокзал, чтоб к тебе в Горький ехать.

Маргарита вдруг почувствовала огромный прилив сил, голова заработала.

– Когда он ушел?

– Да ушел-то давно. Но билета у него нет, он хочет с проводником договориться, хоть на какой-нибудь поезд, – она посмотрела на часы-ходики, висевшие в кухне. – Два уже были, а третий в двадцать один – десять отходит. Может, не уехал? – с надеждой в голосе произнесла Дуся, с сожалением глядя на Маргариту.

– Господи! Осталось всего двадцать пять минут! – схватилась Маргарита в отчаянье за голову, а потом посмотрела на Дусю и легонько подтолкнула к ней внука, с любопытством рассматривающего незнакомую тетю. – Дусенька, посмотри за Никиткой, покорми его чем-нибудь, а я на вокзал – может, успею. Иди, солнышко, к бабушке Дусе, она тебя вкусненьким покормит, а баба скоро.

Выскочив на дорогу, она отчаянно замахала редким проезжавшим машинам, но ни одна не останавливалась. Наконец, вдалеке появился зеленый огонек такси, и она выскочила на дорогу. Машина притормозила, и Маргарита бросилась к передней двери.

– На вокзал. И побыстрее, пожалуйста.

Водитель посмотрел на нее с любопытством и, трогаясь с места, спросил:

– Опаздываете? Встречать или провожать?

Опытным глазом он определил, что пассажирка уезжать не собирается, из всех вещей у нее была лишь маленькая дамская сумочка.

– Не знаю. Хотелось бы встретить, но как бы не пришлось провожать, – ответила Маргарита.

Таксист с удивлением посмотрел на нее, но человек он был опытный, всякого повидал за время своей работы, потому догадался и снова спросил:

– Уезжает кто-то, и надо остановить?

– Да.

– Муж?

– Нет.

Почувствовав, что больше из пассажирки он ничего не вытянет, водитель замолчал и сосредоточился на дороге, стараясь вести машину осторожно, но, по возможности, быстро. У него было чутье на клиентов, а женщина ему понравилась, и захотелось ей помочь.

А Маргарита не сводила взгляда с бежавшей впереди дороги, словно выглядывая далекий еще вокзал, нервно теребила сумочку и все время поглядывала то на свои ручные часики, то на часы на панели машины. До вокзала еще было далеко, а до отхода поезда оставалось лишь десять минут. Дорога к вокзалу шла через центр, и на улицах было довольно много машин. Водитель, как мог, лавировал в тесном потоке, но все равно, приходилось задерживаться на светофорах, к тому же здесь часто попадались гаишники, и он не хотел рисковать. Но, услышав сдавленный стон пассажирки после очередного ее взгляда на часы, он свернул направо, выехал на параллельную, более свободную улицу и погнал машину быстрее.

К вокзалу подъезжали, когда на часах уже было пятнадцать минут десятого, надежда у Маргариты была только на то, что поезд опоздает, она даже не хотела думать, что Альгис мог уехать раньше другим поездом. Она распахнула сумочку, вытащила сотню, спросила:

– Хватит?

– Надо диспетчера запросить, когда остановимся, – ответил таксист.

– Некогда. Вы же знаете, сколько примерно? – умоляюще посмотрела на него Маргарита.

– Где-то – семьдесят.

– Значит, хватит, – она положила деньги на панель перед водителем и, едва машина притормозила, открыла дверь и выскочила.

– Счастливо! – крикнул ей вдогонку таксист.

Маргарита бегом пробежала сквозь вокзал и выскочила на перрон. На дальнем пути стояла лишь пустая электричка, а два первых, на которых обычно останавливаются поезда дальнего следования, были пусты. Она остановилась, беспомощно опустив руки и растерянно оглядываясь по сторонам, но ни в одном оказавшемся на перроне пассажире она даже и близко не нашла знакомых черт Альгиса. Маргарита села на скамейку и беззвучно заплакала, хорошо, что уже стемнело, а скамейка стояла под деревом, потому никто не видел ее слез. Она достала сигареты, закурила и глубоко затянулась, пытаясь унять трясущиеся руки и рвавшиеся наружу рыдания. Чтоб успокоится, ей пришлось выкурить не одну сигарету. Но, в конце концов, когда она решила, что причин для такого черного отчаяния нет, потому что Альгис жив, кроме того, он ищет ее, а значит, они обязательно встретятся, только чуть позже, она успокоилась, промокнула платком глаза (хорошо, что тушь не течет, если ее не тереть), посидела еще немного, чтоб ветром обдуло ее раскрасневшееся лицо, встала и направилась к остановке трамвая.

Подойдя к остановке, она все-таки не решилась выходить на освещенный "пятачок", остановилась в темноте возле боковой стороны остановочного павильона.

Когда Альгис провожал глазами первый московский поезд, он еще не очень расстроился. Не смотря на то, что он методично обошел всех проводников, ни один не дал ему никакой надежды. Когда со вторым поездом повторилась та же история, у него еще оставалась надежда на третий. В ожидании него Альгис решил, что, если опять ни один проводник не пойдет ему навстречу, он проберется в поезд, пройдет в вагон-ресторан и будет сидеть там до последнего, а потом что-нибудь придумает: или попытается спрятаться, или напрямую пойдет к начальнику поезда и уплатит штраф. Ведь выйдет же кто-нибудь за это время?! И тогда появится место для него. Второй вариант его устраивал больше, и он решил следовать ему.

Но, когда подошел этот поезд, на Альгиса вдруг нахлынула такая апатия, что он себя не узнал: он, словно, оцепенел и не мог сдвинуться с места. Он сидел на скамейке в самом начале перрона, которую он специально выбрал, потому что напротив нее останавливались первые вагоны составов, и равнодушно смотрел на проходивших мимо пассажиров. Он сидел и сидел со стеклянным взглядом, пока поезд не ушел. И только, когда мимо него промелькнули огни последнего вагона, он очнулся.

"Что это со мной? Какая сила меня удерживала? И почему?"

И тут впервые в жизни Альгис подумал о Боге:

"Может, это его посланник не пустил меня в поезд. Но почему? А что, если поезд сойдет с рельс или в нем произойдет какая-то иная трагедия, которая могла затронуть меня, будь я там? В любом случае, я не уехал, надо возвращаться к Дусе. А завтра прежде, чем заняться могилой матери, я навещу квартиру Дмитрия: кто знает, может, они приехали или приедут? Буду ходить туда утром и вечером".

Привычно поставив перед собой задачу, Альгис встал и решительно направился к трамваю, но не по перрону и через здание вокзала, а выйдя на привокзальную площадь с другой стороны. Нужный ему трамвай уже стоял в ожидании пассажиров, но Альгис не торопился, потому, когда он подошел, трамвай уже закрыл двери и тронулся с места.

Альгис сел на скамейку внутри павильона и еще раз задумался о том состоянии, которое охватило его на перроне, повторяя про себя, что, наверно, так угодно судьбе. Он всегда думал, что свою судьбу он делает сам, но, особенно в последнее время, убедился, что это не так. Как он хотел умереть – и не умер, как он хотел забыться в сексуальном угаре – но не помогло, как он старался наладить свою личную семейную жизнь – ничего не вышло! Теперь он опять гонит лошадей, чтоб побыстрее встретиться с Марго – но встречает лишь одни препятствия, хотя знает, что нужно просто немного подождать, и все сложится само собой. Ведь ждет же она его столько лет! А в том, что не удалась и ее семейная жизнь, он уверен, виновата все та же судьба, потому что она ждет ЕГО, и будет ждать до тех пор, пока он не придет. Внезапно он вспомнил их последний разговор, когда он сказал ей: «...потерпи. Я сам к тебе приду».

В это время подошел трамвай, и из темноты вышла... ОНА: высокая и стройная, в светлых бриджах и открытом топе, с длинными потрясающими ногами и копной огненно-рыжих пышных волос, спускавшихся по плечам крупными волнами. Да. Это была ОНА! Не просто рыжеволосая женщина, похожая на нее, а именно ОНА! Альгис устремился к ней...

Маргарита подошла к дверям подошедшего трамвая и уже приготовилась поднять ногу на первую ступеньку, как... сзади за талию ее подхватили сильные, до боли знакомые руки и поставили на вторую ступеньку, крепко обняли за плечи, а над ухом прозвучали долгожданные слова:

– Здравствуй, Марго! Я пришел...

Январь, 2006г.