Текст книги "Скандальная репутация"

Автор книги: Элизабет Пауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Где-то в глубине души Шеннон знала, что Кейн не такой человек, чтобы выслуживаться. Значит, он сделал это потому, что волновался за нее? Потому что она ему небезразлична? И ему приятно ее общество, раз он просто не отправил ее в Лондон? Значило ли это, что у нее была какая-то надежда? Шеннон всегда хотела его, даже до того злосчастного эпизода с Джейсоном, который был ошибкой, как она давно поняла.

Она была уверена в том, что Кейн тоже хочет ее, как бы он ни отрицал это. Что же заставляет его сдерживаться? Пресловутый самоконтроль, боязнь испортить репутацию из-за ее прошлого? Или та женщина, которая осталась в Барселоне?

Эти мысли мучили ее всю дорогу до особняка Колтранов. Наконец они приехали, машина остановилась, Кейн вышел, открыл дверцу и подал ей руку.

Оставь свои покупки в машине, – сказал он, заметив, что Шеннон потянулась к пакетам. – Стефан отвезет нас обратно.

Машина отъехала, и на пороге дома появились трое: мужчина, женщина и маленький белый скотчтерьер, бежавший перед ними. Это создавало картину идеальной семьи, слезы появились на глазах Шеннон, и она поклялась, что не подведет Кейна.

– Привет, Бакстер, маленький шалунишка! – Кейн погладил собаку. Было видно, что они рады друг другу.

– Какая прелесть! – Шеннон нагнулась к маленькому белому комку, виляющему хвостиком и неожиданно переключившему свое внимание на нее.

Мужчина и женщина подошли к Кейну, поздоровались с ним.

– Я – Истер Колтран, – представилась хозяйка дома и протянула Шеннон руку. – А вы, должно быть...

– Шеннон. – Она улыбнулась. – Шеннон Бувье.

– О! – Что-то промелькнуло в глазах женщины и тут же исчезло. – Добро пожаловать в наш дом, Шеннон.

Услышав ее фамилию, мужчина схватил ее руки и крепко сжал их.

– Я Бартоломео Колтран, мы с вашим отцом старые приятели, – заговорщически прошептал он. – Пожалуйста, зовите меня просто Барт. Боюсь, все, что вы обо мне слышали, правда. Я очень рад познакомиться с прелестной дочерью Ранульфа. Что ж, – сказал он, обращаясь ко всем, – давайте пройдем в дом!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Они сидели в гостиной с кондиционером, выходящей на террасу, пили коктейли и ждали, пока накроют на стол. Через распахнутые двери в комнату проникал запах розовых деревьев и белого олеандра, росших в саду.

– Мы знали Кейна еще с тех пор, как он был подростком, – сказала хозяйка, когда речь зашла о Кейне. – Мы были соседями и дружили с его родителями. Потом произошел несчастный случай – их накрыло лавиной, когда они катались на лыжах в Австрии.

– Мне очень жаль. – Шеннон посмотрела в его сторону. – Я не знала...

– Разве? – спросил он мягко.

Значит, он тоже пережил боль утраты? – подумала она, сочувственно глядя на него. В комнате воцарилось молчание, которое нарушил Барт:

– Как там поживает старина Ранульф?

Его вопрос был адресован Шеннон. Девушка не нашлась, что ответить. Она просто не могла признаться этой чудесной паре, что почти год ничего не слышала о своем отце, потому что сбежала из дома. Вряд ли они бы ее поняли.

– Он был в порядке, когда мы уезжали, – пришел ей на помощь Кейн. – Как обычно, много работает.

Она благодарно улыбнулась ему.

– Кейн! – В комнату ворвалась молоденькая девушка, худенькая, черноволосая, и, не обращая ни на кого внимания, кинулась к Кейну и, прежде чем он успел сообразить, крепко обняла его.

– Эмили! – Он ловко высвободился из ее объятий. Девушка покраснела от досады и поправила коротенькое платьице, которое, как решила Шеннон, надела специально для него.

– Это племянница Барта, – объяснила хозяйка. – Она гостит у нас, пока ее родители в Лондоне.

– Т асамая Шеннон Бувье! – воскликнула Эмили восхищенно, когда Барт представил ее. – Чем ты занималась? Я целую вечность ничего о тебе не слышала!

В наступившей тишине Шеннон чувствовала, как неудобно Колтранам за свою племянницу. Наконец Шеннон собралась с духом и небрежно ответила:

– Боюсь, что ничем стоящим.

– Шеннон была в Перу, – пояснил Кейн.

– В Перу? – воскликнула девушка. – Правда? С Кейном?

– Нет, – засмеялся он. – Не со мной.

Конечно, он не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, что они вместе.

– Я мечтала поплыть на яхте с ним и Софи, а он мне не разрешил, – пожаловалась Эмили и обиженно посмотрела на Кейна.

– Ты же знаешь, что они долго не увидятся и им нужно было побыть вдвоем, – сказал Барт строго.

Шеннон почувствовала приступ ревности. Но не могла понять, к кому она ревновала больше: к этому влюбленному подростку или к Софи. Кейн заметил это и довольно улыбнулся. Шеннон спас дворецкий, объявивший, что стол накрыт.

– Сядешь со мной? – спросила Эмили у Кейна, беря его за руку. – А ты, Шеннон, сядешь с другой стороны. Так я смогу говорить с вами обоими.

Шеннон села между Эмили и Истер. Девушка, вопреки своему обещанию, монополизировала внимание Кейна. Приступ ревности у Шеннон повторился. Неужели и она была такой в семнадцать лет? Ей стало жаль Эмили. Наконец та отстала от Кейна и переключилась на Шеннон, выпытывая, где она покупает одежду, какой косметикой пользуется, нравится ли ей ароматерапия.

– Ах, Шеннон, хотела бы я выглядеть так, как ты! – неожиданно воскликнула Эмили. – Каково это, когда мужчины едят у тебя из рук?

– Эмили! – зашипел на нее Барт.

За столом воцарилась тишина. Шеннон бросило в жар. Она мечтала оказаться где угодно, только не здесь.

– Это очень неудобно, поверь мне, – промурлыкала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более беззаботно. – Было бы неплохо, если бы они хоть иногда пользовались тарелками.

Шутка не удалась. Ее фраза прозвучала напыщенно и вульгарно. А она так не хотела подводить Кейна. Шеннон почувствовала на себе стальной взгляд его серо-голубых глаз, и ей стало стыдно. Она спрятала смущение под соблазнительной улыбкой.

– О, Шеннон, ты такая остроумная! – восхитилась Эмили. – А то, что о тебе пишут...

–...вряд ли достойно похвалы, – тихим голосом закончила за нее Шеннон. – Когда ты подрастешь, то поймешь – не стоит верить всему, что пишут в газетах.

– Я должна извиниться за свою племянницу, – сказала Истер. – Она дерзкая и избалованная девчонка.

– Все в порядке. Мне тоже было семнадцать. – От поддержки хозяйки ей стало немного лучше.

Барт постарался сменить тему разговора на более нейтральную. Заговорили о политике, об отношениях Англии и Франции.

– Земля твоих предков? – улыбнулась Истер, имея в виду французские корни Шеннон.

– Да, наверное, поэтому я очень люблю Францию. – Она улыбнулась в ответ и вдруг поняла, как прав Кейн, когда говорил, что она не была бы счастлива в Барселоне. Возможно, он делал то, что хотела бы сделать сама Шеннон, но боялась и не могла. Неужели он понял ее тоску по дому, хотя она даже не осознавала, как сильно скучает?

Смех Эмили прервал ее размышления. Девочка вскочила из-за стола, уронив стул.

– Шеннон, пойдем поплаваем! – Она уже расстегивала платье. – И ты, Кейн!

– Боюсь, что не могу. Мне нужно кое-что обсудить с твоим дядей. – Было видно, что он устал от приставаний Эмили.

– А я боюсь, что не взяла купальник, – сказала Шеннон с облегчением.

– Я могу одолжить тебе свой, – предложила Истер.

– Нет, не нужно. – Что еще она могла сказать? Шеннон действительно была бы не прочь поплавать, но не хотела терпеть бестактные замечания Эмили.

– Ты, кажется, забыла, Шеннон? Ты ведь купила бикини сегодня утром, – напомнил Кейн. – Пакет – в машине.

Сердце Шеннон упало. Ну зачем он напомнил?!

– Правда? – Глаза Эмили засияли любопытством. – Можно мне посмотреть? Надень его, Шеннон! Или ты боишься воды? – Она хихикнула.

– Вряд ли тот, кто плавает в море с дельфинами, боится воды. – Казалось, Кейн забавлялся ее замешательством. – Иди поплавай, Шеннон.

Это был конец. Последнее, что она хотела бы сделать, – это показаться здесь в своем бикини. Но что ей оставалось? Сказать, что разболелась голова? Это было бы смешно. Она не хотела быть грубой. Истер распорядилась, чтобы шофер принес купальник. Понурив голову, стараясь не встречаться взглядом с Кейном, Шеннон прошла за Эмили в ее комнату переодеться.

Она появилась в ярко-оранжевом бикини, состоявшем из нескольких полосок ткани, обшитых бисером, и почти ничего не скрывавшем. Гордо подняв голову, стараясь ни на кого не смотреть, Шеннон прошла к бассейну, чувствуя на себе тяжелый взгляд Кейна.

Кейну стало неудобно в тесных брюках. Он положил ногу на ногу. Он никогда еще не видел такой красоты: тонкая талия, нежные изгибы бедер, упругие ягодицы, разделенные оранжевой полоской...

– О господи! – прошептал Барт. Он не мог оторвать глаз от тела Шеннон. Она нырнула в бассейн и теперь грациозно плыла кролем. – Она божественна, Кейн. Если бы она была моей, я бы запер ее на ключ, чтобы она принадлежала только мне.

– Да, – выдохнул Кейн. Как он мог cосредоточиться на делах, когда она расхаживала перед ним почти обнаженной? Несмотря на всю силу воли, он был всего лишь человеком. Гнев в нем нарастал. Шеннон вырядилась так, чтобы досадить ему? Чтобы заставить его есть у нее с руки? Валяться у нее в ногах, как те глупцы, о которых она так легкомысленно говорила? Однако Кейн был уверен, что в ее планы не входило оголяться перед Колтранами. Теперь он понимал, почему она так долго не соглашалась плавать с Эмили.

Но было и еще что-то, кроме его злости на нее, кроме желания. Это восхищение. Он восхищался ее мужеством. Она была умной девушкой, куда более умной, чем думали многие, и если Шеннон планировала соблазнить его, то каков мотив? Желание увидеть его униженным, раздавленным лишь потому, что он сказал, что не хочет ее? И Кейн чувствовал, что готов сдаться. Или она хотела соблазнить его, чтобы посмеяться над ним? В конце концов, разве она – не маленькая кокетка, которой не жалко испортить жизнь человека ради своих удовольствий? Он вспомнил скандал с Джейсоном и его женой, которая пыталась покончить с жизнью, когда узнала про Шеннон. Что же ему делать? Во всяком случае, не поддаваться на ее уловки.

Отрицать то, что Шеннон его возбуждала, как ни одна женщина, что он хотел ее, было бы глупо. Кейн не мог не восхищаться ее грацией, ее совершенным телом. Но он был зол:она опозорила его перед друзьями и клиентами. Что ж, на сей раз ей это даром не пройдет.

– Вы обязательно должны навестить нас снова, – прощаясь, сказала Истер.

Шеннон была уверена, что приглашение искреннее. Они стояли у машины и ждали Барта с Кейном.

– Мне очень стыдно за Эмили, – повторила хозяйка дома. – Мне кажется, ей нравится Кейн. Это детское увлечение. Вы ведь не против?

– Конечно, нет! – Да и почему она должна быть против? Они не встречаются, как подумала Истер.

– Мы с Бартом волнуемся за него. Он слишком много работает.

Женщины обернулись и посмотрели на Кейна. Он внимательно слушал, что ему говорил Барт. Рядом стояла Эмили и смотрела на Кейна влюбленными глазами.

– Настоящий мужчина, – сказала Истер. – Холоден снаружи и горяч внутри. Но редко бывает вспыльчив, что, бесспорно, хорошо для близких ему людей. Особенно для Софи.

– Софи? – Шеннон нахмурилась. Истер поощряет полигамию? Наверное, да, если не сомневается, что у Шеннон с Кейном тоже романтические отношения.

– Софи стала милой молодой женщиной, – продолжала Истер, удивленная замешательством Шеннон. – Хотя Кейн до сих пор опекает ее. Она – поздний ребенок. Ей было всего восемь, когда умерли их родители.

– Их родители? – недоверчиво пробормотала Шеннон. Значит, Софи – его сестра? А она думала...

– А вот и Кейн!

Она попыталась принять непринужденный вид.

– Ты ведь еще приедешь к нам, Кейн? – Эмили повисла на руке Кейна и умоляюще заглядывала ему в глаза. – А ты, Шеннон? Ты должна уговорить Кейна, чтобы он взял тебя с собой.

Шеннон постаралась выжать из себя вежливую улыбку. Она посмотрела на Кейна, и улыбка застыла у нее на лице. Ей показалось, что так грозно он еще никогда на нее не смотрел. Вряд ли он привезет ее сюда еще хоть раз.

– Почему ты не сказал, что Софи твоя сестра, – упрекнула она его, когда они сели в машину.

– А ты и не спрашивала, – ответил он кратко и больше не сказал ни слова за всю дорогу. Он был сердит на Шеннон из-за того, как она вела себя у Колтранов.

Когда машина остановилась у причала, он вышел, открыл дверцу и подал ей руку. Шеннон очень хотелось отправить подальше и его яхту, и его безупречные манеры, но она сдержалась. Гордость не та вещь, которую можно себе позволить, когда твой счет в банке закрыт и ты даже не можешь купить билет на самолет. Она неохотно поднялась на борт.

– Пожалуй, я приму душ, – сказала Шеннон, пытаясь улизнуть в свою каюту, чтобы спастись от Кейна. От его взгляда ей становилось страшно.

– Нет, не примешь! – Он преградил ей путь и схватил за руку, когда она попыталась убежать. – Пока не объяснишь мне, что за представление ты сегодня устроила.

– Что ты себе позволяешь? – Она попыталась высвободиться, хотя хорошо знала, что ей это не удастся. – Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не понимаешь? – Кейн невесело улыбнулся. – Давай я тебе напомню: «Было бы неплохо, если бы они хоть иногда пользовались тарелками!» – сказал он, подражая ее речи. – А потом был бассейн!

– Бассейн? – повторила она в ужасе. Все, что она могла сделать, спасая свою гордость, – это притвориться, будто ничего не произошло. – В чем дело, Кейн? Вряд ли тебя это шокировало.

– Какая разница, что чувствовал я? – прошипел он. – Истер и Барт – мои друзья.

Шеннон хотелось провалиться сквозь землю. Вместо этого она гордо встряхнула головой, рассыпав золотые волосы по плечам, и дерзко сказала:

– Кажется, они не возражали.

– Потому что они слишком вежливы, чтобы возражать, когда бесстыжая девчонка оголяется у них на глазах.

– Я не оголялась!

– Нет? А как ты это называешь? – Он побелел от гнева. – Твой купальник уместен только в спальне или на пляже. После того, что ты вытворяла, я думаю, у них не осталось никаких сомнений, что мы любовники.

Так вот в чем дело!

– О боже! – она вырвалась и побежала вниз, в свою каюту, но наткнулась на закрытую дверь. Кейн уже стоял сзади.

– Ради бога, Шеннон! – Он развернул ее к себе лицом. – Неужели ты не понимаешь, что вести себя так – значит подтверждать все то, что о тебе пишут?

– Мне плевать! – Слезы наворачивались на глаза. Потому что его уважение, и ничье больше, было для нее главнее всего на свете.

– А мне нет! – прорычал он.

– Почему? – с горечью спросила Шеннон, понимая: она только что уничтожила те остатки уважения, которые, возможно, он питал к ней. – Я бросила тень на твою безупречную репутацию?

– Потому что я думаю о тебе! Когда ты наконец вырастешь и поймешь, что вовсе не обязательно быть сногсшибательной и дерзкой, чтобы привлечь внимание мужчины?

– Внимание? – Она не могла перестать говорить глупости. – Кто и добивался сегодня мужского внимания, так это точно не я. Ты заметил, какими глазами она на тебя смотрела?

– Ты же самасказала, что нам всем когда-то было семнадцать! Я взрослый мужчина и в состоянии проигнорировать приставания подростка. Но ты тоже должна понимать, что ты делаешь! И ты знала, что делала!

– Знала? – почти беззвучно прошептала Шеннон вне себя от страха. Она думала, что поступает правильно, пока не столкнулась с последствиями. И теперь она не знала, как быть. – Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не понимаешь? – ухмыльнулся он. – Тогда я объясню тебе.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Она испуганно вскрикнула и попятилась. Не обращая внимания на ее страх, Кейн схватил Шеннон и прижал к себе. Она уперлась ладонями в его мощную грудь, пытаясь оттолкнуть его, и отворачивалась, стараясь избежать поцелуя. Он схватил ее за волосы, оттягивая голову назад, чтобы она не смогла сопротивляться, и накрыл своими губами ее губы. Она протестующее застонала. Шеннон хотела его, но только не так, не со злости.

Он толкнул ее на кровать. Когда Шеннон ощутила на себе его тяжесть, она застонала и, когда он снова начал целовать ее, со всей страстью ответила на поцелуй. Как же долго она мечтала об этом! С того самого момента, как увидела его в кабинете отца.

Его руки скользнули под ее жакет, гладили обнаженную грудь, заставляя Шеннон стонать от наслаждения. Она обхватила Кейна ногами, расстегнула его ремень, желая прижаться к его теплому телу, сгорая от нетерпения.

– О, Кейн, пожалуйста! Возьми меня! – простонала она.

Ее страстная просьба вернула ему способность думать. Что он делает? Кейн поднял голову, посмотрел на нее. Она похожа на падшего ангела. Он намотал прядь ее золотых волос на палец. Чуть прикрытые глаза Шеннон светились желанием и мольбой. И один бог знал, как он хотел доставить ей то удовольствие, о котором молили ее глаза. Но Кейн не собирался поддаваться ее чарам. Ни за что, как бы красива и соблазнительна она ни была. Он не хотел быть просто очередным ее любовником, ее трофеем.

– Нет, – он нежно поцеловал Шеннон в лоб.

– Нет? – спросила Шеннон дрожащим голосом. Она не могла поверить в то, что слышит. – Что значит «нет»?

Она выглядела такой очаровательной в своей растерянности, что ему захотелось снова опрокинуть ее на кровать, обнять, поцеловать и сделать то, чего они вдвоем так хотели, сделать так, чтобы на ее прелестном личике больше не было такого печального выражения. Он с трудом взял себя в руки.

– Я бы хотел забыть все свои принципы, Шеннон. Но не могу. Я не имею привычки спать с дочерьми своих партнеров по бизнесу. Это неэтично, к тому же портит деловые отношения.

– Ты!.. – Гнев заблестел в ее глазах. Дрожащими руками она застегивала молнию на брюках. – Когда это ты начал думать об этике?

– Примерно пять минут назад.

– Ублюдок! – Она покраснела от злости.

– Я был бы большим ублюдком, если бы продолжил и взял то, что ты так щедро предлагала. – Он возвышался над нею как божество, холодное, безразличное и такое далекое. – В конце концов, разве ты не так же хотела со мной поступить?

Она была потрясена до глубины души: неужели он думает, что она способна на такое?

– Убирайся, – прошептала она, униженная и сгорающая от стыда.

Канны ничуть не изменились со времени ее последнего визита. Такой же шумный, красивый и роскошный город. Те же дорогие машины, припаркованные у эксклюзивных магазинов и дорогих отелей. Шеннон вдруг почувствовала себя лишней, хотя раньше ей нравились Канны.

– Почему ты такая грустная? – спросил Кейн.

Он так ничего и не понял, подумала Шеннон с отчаянием.

–Тебе не нужно искать для меня отель, – сказала она, не отвечая на его вопрос. – Я могу остаться на яхте.

Он предложил ей снять номер в отеле после того ужасного вечера. Ей казалось, что он не дождется того момента, когда сможет наконец избавиться от нее.

– В конце концов, я всегда могу заложить свои часы в ломбарде, чтобы получить деньги, купить билет на самолет и улететь домой, – добавила она.

– Ты можешь, – согласился он, – но не станешь этого делать.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что ты уже приняла мое приглашение на сегодняшний прием. – Это был благотворительный вечер, который ежегодно устраивал один из клиентов компании ее отца. Лишь поэтому она согласилась. – К тому же я знаю, как дороги тебе эти часы. Они ведь достались тебе от матери.

– Тогда эти деньги дашь мне ты.

– Нет. – Он покачал головой.

– Ты пользуешься моим бедственным положением.

– Да, возможно, ты права.

– Почему? Чтобы унизить меня?

– Нет, Шеннон, я не хотел тебя унизить. – Кейн понял, что она имеет в виду вчерашний вечер.

Но унизил. Она вспоминала тот вечер, и ей становилось мучительно стыдно. А она-то, наивная, думала, что смогла пробиться через его броню.

– Очень мило с твоей стороны. – Она отвернулась, чтобы он не видел ее слез.

Прием состоялся в одном из лучших отелей города. Шеннон блистала. Лиф излегкой прозрачной ткани, стянутый шнуровкой на спине, широкая юбка, обшитая кружевами, подчеркивали ее стройную фигуру. Она собрала волосы назад, надела серебряные колье и серьги, которые Кейн купил ей в Каннах.

– Ты выглядишь потрясающе, – выдохнул он, когда она вышла из своей каюты в салон, где он ждал ее с несколькими своими приятелями.

– Ты тоже, – пробормотала она, стараясь не показывать, как ей приятен его комплимент.

После того как закончились речи и презентации, Шеннон пришлось присоединиться к местному обществу. Неожиданно она услышала, как кто-то зовет ее по имени.

– Уилл!

Невзрачный молодой человек, широко улыбаясь, пробирался к ней через толпу.

– Кейн, это Уилл Рейнолдс, мой... друг. – Шеннон заколебалась, увидев, что Кейн нахмурился.

Она назвала парня другом? Она всем друзьям позволяет себя целовать?

– Ты выглядишь просто потрясающе! – восторгался Уилл, не замечая буравящего его злобного взгляда Кейна. – Пирс передает тебе привет. Он скучает. Мы все скучаем по тебе, Шеннон.

– Я тоже по вас скучаю. – Она благодарно улыбнулась. – Передай Пирсу, что я в порядке.

– Ты долго будешь скрывать ее от нас, Кейн? – (Какое он имеет право говорить с ним так, будто они старые добрые приятели?) – Пилоты-спасатели в Перу просто на вес золота!

– Пилоты-спасатели? – Кейн недоверчиво посмотрел на съежившуюся под его взглядом Шеннон.

– Да, она чертовски хороший пилот!

– Я уверена, что Кейну неинтересно стоять здесь и слушать, как ты расхваливаешь мои достоинства. – Она была смущена, что ее тайна наконец раскрыта. Не то чтобы она стыдилась своей работы, наоборот, гордилась ею больше всего на свете, но не хотела предавать это огласке.

– Извини. – Уилл растерялся, поняв, что сказал лишнее. – Ты разве не знал, что она летает?

– Знал, – выдохнул Кейн.

– Ладно, увидимся позже, – пробормотал молодой человек и поспешил удалиться.

– Почему ты не сказала мне, что занимаешься спасательными работами? – с упреком спросил Кейн.

– Мне не нужно твое одобрение, – бросила она, крепче сжимая бокал в руке.

– Согласен, но ты нарочно делала так, чтобы я думал о тебе худшее!

– Я не заставляла тебя так думать. – Она отвернулась. – Я лишь позволилатебе так думать.

– Пойдем! – сказал Кейн некоторое время спустя, вытаскивая Шеннон из окружившей ее толпы знакомых. – Очень жаль, что испортил вам веселье, – обратился он к молодым людям, – но я должен отвезти леди домой. Рано утром она улетает.

Он даже не спросил ее согласия! Кейн вел себя так, будто она только что совершила что-то незаконное, а не разговаривала со своими друзьями.

Они уже были у дверей, когда Шеннон услышала отрывок беседы и остановилась.

–...этой компании конец, – сказал мужской голос, громкий и пьяный. – Треть рабочих уволена. Ранульф вынужден закупать некачественные материалы, чтобы не пойти по миру.

Шеннон направилась к группе мужчин, сидевших у бара. Кейн попытался удержать ее, но она вырвалась. Он отступил. Она уверенно подошла к говорившему мужчине.

– Во-первых, компания никогда не рисковала безопасностью своих потребителей ради финансовой выгоды. Во-вторых, если бы рабочие хоть иногда думали о пользе компании, они перестали бы скулить и пересмотрели бы свое отношение к реформе.

На мгновение собеседники замолчали.

– А ты кто такая? – рассмеялся мужчина, говоривший громче всех. – Неужели сама Бувье?

Кейн поспешил ей на помощь.

– Именно так!

Она гордо расправила плечи.

Кейн увидел, что Шеннон гордилась своим именем и тем, что создала ее семья. И она хотела стать частью этого, а Ранульф не позволял ей.

Он желал подчинить дочь своей воле, как всех, кто окружал его, но она, несмотря на свою хрупкость и беззащитность, обладала внутренней силой и не поддавалась. Она мечтала быть полезной. И стала полезной, помогая нуждающимся. Он понял, что видит истинную Шеннон, какой она всегда была, но раньше ему мешало предубеждение.

Мужчина, громко говоривший о компании Бувье, встал со стула, намереваясь оставить за собой последнее слово.

– А этот специалист по улаживанию конфликтов, с которым ты пришла, прибравший к рукам компанию, пытается прибрать к рукам и тебя? – Он рассмеялся своей пошлой шутке, но вдруг на лице его отразился ужас. Словно увидев что-то страшное за спиной Шеннон, он выбежал из бара.

Кейн взял ее под руку и увел оттуда. Они вышли из отеля.

– Это правда? – прошептала она тихо. – Компания обанкротится?

– Нет, – ответил мягко Кейн, обнимая ее за плечи.

– Ты просто утешаешь меня, – упрямо сказала Шеннон.

– Поверь мне, я знаю, что говорю. Я работал над этим последние десять месяцев.

– Значит, ты не просто один из директоров? – Она что-то слышала на приеме про то, как Кейн взлетел по карьерной лестнице за последнее время благодаря каким-то удачным сделкам.

Он кивнул головой, подтверждая ее догадки.

– Твой отец обратился ко мне и попросил спасти его компанию. Но это все неважно. Лучше расскажи мне о Перу.

Она мгновение колебалась, потом начала рассказывать, как встретила Пирса и его жену, как он учил ее летать в Милане, а потом они все вместе поехали в Перу.

– Мы узнали, что там требуются спасатели для эвакуации жителей из затопленных деревень. Я действительно хотела приносить пользу. Поэтому поехала вместе с Пирсом и Джеки. Я увидела, в какой нищете живут люди, как бесперспективна жизнь многих из них – особенно детей. И осталась там.

– И ты ничего не рассказала об этом? – В его голосе слышались удивление и что-то совершенно новое. Уважение?

– А зачем? – Шеннон пожала плечами.

Полная луна висела на черном, усыпанном звездами небе. Они подошли к причалу. С моря подул холодный ветер. Кейн снял свой пиджак и накинул ей на плечи. Он был теплым и пах его туалетной водой.

Яхта поблескивала в холодном свете луны, мощная, гладкая – мечта мультимиллионера.

– Это ведь твоя яхта, да? – спросила она, наперед зная ответ.

– Да.

Они вошли в темный салон. Шеннон направилась к дивану, сняла пиджак, стараясь запомнить его запах, потому что это все, что ей осталось : она не смогла растопить сердце Кейна, не смогла добиться, чтобы он полюбил ее так же сильно, как она его. Все кончено. Завтра они улетают в Лондон.

– Спасибо, что одолжил свой пиджак, – грустно сказала она.

– Шеннон...

Она стояла к нему спиной, было темно, и она не могла видеть, как он приближается, но почувствовала это. Осторожно Кейн дотронулся до ее руки... Ей показалось, что ее сердце перестало биться. Она повернулась к нему, мечтая лишь об одном – снова оказаться в его объятиях, ощутить его поцелуй на своих губах...