Текст книги "Скандальная репутация"
Автор книги: Элизабет Пауэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА ПЯТАЯ
Это было чудесное солнечное утро с чистым голубым небом. К обеду небольшие пушистые облачка начали появляться на горизонте.
Шеннон, закрыв глаза, сидела в шезлонге, купалась в солнечных лучах. Кейн оставил штурвал и пошел на камбуз. Яхта плавно скользила по волнам.
После унизительной утренней сцены она всем своим видом показывала, что не хочет с ним общаться больше, чем это необходимо. К ее удивлению, он не настаивал, дав ей возможность насладиться одиночеством. Шеннон могла не разговаривать с ним, но не могла не смотреть на него. Она лежала в шезлонге уже сорок минут и все это время украдкой бросала взгляды на его широкие плечи, на его стройную мускулистую фигуру.
Еще она поймала себя на мысли, что снова думает о той женщине, которая была до нее на борту. Почему она осталась в Барселоне? У них было что-то серьезное? Наверное, она – одна из немногих, которую он взял с собой в деловое путешествие, чтобы она развлекала его. Должно быть, женщины выстраиваются в очередь, чтобы попасть к нему в постель.
– Держи. Я принес тебе холодненького.
Увлеченная своими мыслями, Шеннон открыла глаза и удивленно посмотрела на Кейна. Он стоял над ней и держал в руках два стакана с какой-то красной жидкостью. В них призывно позвякивали кубики льда.
– Спасибо, – пробормотала она, беря один стакан.
Он сел на скамейку рядом с ней.
– Там фруктовый сок, настойка и капелька гренадина. Ничего особенного.
В отличие от тебя, хотела сказать она, но промолчала. В простой белой футболке, стройный, подтянутый, мускулистый, с мощным торсом, он выглядел как бог. Шеннон подумала о том, каково это – ощутить прикосновения, ласки его сильных рук... Она попробовала пунш, очень вкусный и освежающий.
–Как ты себя чувствуешь? – спросил Кейн.
Ей было неудобно под его пристальным взглядом. Она поправила белую накидку – что-то вроде пончо, с широким вырезом, обшитое бусинками по краям. Обычно Шеннон загорала в более откровенном наряде. Но это было все, что нашлось в гардеробе. Она ни за что не согласилась бы надеть купальник, который принадлежал его подружке, а загорать при Кейне в трусиках и лифчике все же неприлично.
Она не ответила.
– Должен сказать, ты выглядишь лучше. У тебя даже появился румянец.
– Чего ты хочешь? – Она отвернулась от него и разглядывала маленькие белые домики на заросшем деревьями холме. – Чтобы я тебе помогла с яхтой? – Шеннон сама понимала необоснованность своих упреков: Кейн не просил ее о помощи и вряд ли стал бы это делать.
– Не притворяйся, что тебе не нравится здесь, – сказал он, удивленный ее несправедливыми обвинениями. – Ты так чудесно плавала утром с дельфинами...
Черт! Он все время будет напоминать ей? И зачем только она это сделала?
– Я стараюсь наслаждаться в любых обстоятельствах, – заявила она, чтобы его мнение о ней не изменилось. Разве не это он ожидал от нее услышать?
Хотя Шеннон должна была признать, что действительно, благодаря солнцу и морскому воздуху, чувствовала себя гораздо лучше, чем в последние недели.
– Чем ты занималась в Милане? – Кейн отхлебнул из стакана. – Наслаждалась?
Ее рука со стаканом остановилась на полпути ко рту. Она ошеломленно посмотрела на него.
– Как ты узнал, что я была в Милане? – осторожно спросила Шеннон.
Похоже, Кейн не обратил внимания на ее смущение. Он сидел, непринужденно откинувшись на спинку скамейки, и потягивал пунш.
–Я искал тебя. Очень долгое время. Наконец вышел на твой след в Милане. Но домовладелец сказал, что ты давно уехала. Куда ты отправилась, Шеннон? – настойчиво поинтересовался он.
Она откинула назад волосы, обнажив матовое плечо.
– Ну, я работала манекенщицей, – ответила она, пытаясь скрыть свое волнение. – Потом училась.
– Училась? – Он удивленно поднял бровь. – Чему?
Шеннон пожала плечами, отпила еще пунша, обиженная его скептическим тоном.
– Всему понемногу. – На самом деле это были бизнес1курсы, которые она закончила с блестящими отметками. Но она решила не говорить Кейну об этом. – Ты думаешь, я умею только развлекаться, и больше ничего? – сказала она уныло. – Как и мой отец. Как все вокруг.
Наступило молчание. Казалось, он взвешивает каждое ее слово.
– Я училась летать... – тихо добавила девушка.
–Летать? – На этот раз голос его звучал удивленно. – Ты получила лицензию?
Она небрежно кивнула.
Кейн выпрямился. В его глазах снова засветились недоверие неодобрение.
– И зачем? Очередная забава? Способ убить время? – заговорил он раздраженно. – Почему ты не хочешь заняться чем-нибудь стоящим? Со всеми талантами, которыми ты обладаешь, ты могла бы сделать что-то полезное.
Что-то полезное?
Ей стало противно. Она больше не могла выносить его пренебрежение. Шеннон хотела сказать ему, что прекрасно понимает, что значит быть полезной и насколько полезным было ее добровольное изгнание. Но промолчала. За долгие годы общения с людьми из высшего общества она поняла, что чем меньше люди знают о тебе, тем спокойнее живется. Если бы она что-нибудь рассказывала о себе, газеты выдавали бы это за сенсацию, каждый раз выставляя ее на посмешище. Шеннон не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, будто она пытается успокоить свою совесть, объясняя журналистам, как все обстоит на самом деле.
– Убивать время – привилегия очень богатых людей, Кейн, – сказала она насмешливо. – Но ты, наверное, ничего об этом не знаешь.
– И не уверен, что хочу узнать, – парировал он, закинув ногу на ногу.
Деревенька на холме скрылась из виду. Остались только поросшие деревьями горы.
– Все хотят, – возразила Шеннон. Ветер развевал ее волосы. – И если они утверждают обратное, они либо лжецы, либо глупцы. Но продолжай заискивать перед моим отцом, и кто знает, может, однажды ты станешь одним из нас.
Кейн смотрел на нее и чувствовал, как у него бьется сердце. Быстро-быстро. Они с Софи купили эту накидку, когда были на Ямайке. Но при всей своей женственности и очаровании, Софи не выглядела хотя бы наполовину так же роскошно, как Шеннон. Что-то в ней, в ее взгляде, в ее словах, в ее движениях, пробуждало в нем самые сильные чувства, самые дикие инстинкты. И ему это не нравилось.
– Ты цинична. Тебе когда-нибудь это говорили? – спросил он.
Она встала с шезлонга, резко развернулась, звякнув бусинками, и облокотилась о перила. Ветер раздувал накидку. Кейн заметил, что на ней нет бюстгальтера.
– Раз или два, – сказала Шеннон, выводя его из задумчивости, вызванной ее позой. Он с трудом отвел взгляд от ее обнаженного плеча.
– Что стало с твоим молодым человеком? – Он хотел задать этот вопрос с того самого момента, как встретил ее на Лас-Рамблас.
– С моим молодым человеком? – Ее голос звучал настороженно.
– Да, с которым ты приехала?
–Приехала?.. – Шеннон нахмурилась, будто пытаясь вспомнить, о ком он говорит. В это мгновение Кейну захотелось схватить ее, положить себе на колени и хорошенько отшлепать, как он вчера предлагал. Как она может притворяться, что не знает, о чем он говорит?
– Их было так много, что ты даже не можешь вспомнить? – сказал он, едва сдерживаясь. – Я имею в виду того, с которым ты была в Италии.
– А, Пирс? – Она засмеялась и хотела сказать что-то еще, но, посмотрев на его злобно прищуренные глаза, остановилась. – Я ездила с ним в Перу.
– А! – Как будто это все объясняло. Только это ничего не объясняло, подумала Шеннон. Она никогда не жила с Пирсом. По крайней мере в том смысле, о котором думал Кейн. Пирс и его жена помогли ей, когда она сбежала из дома от нападок отца и газетчиков, помогли вернуть себе самоуважение, определить, что ей нравится и чем она хотела бы заниматься. Чем-нибудь стоящим...
– И где этот Пирс теперь?
Его резкий тон заставил ее защищаться. Шеннон не хотела, чтобы он узнал правду, и снова пожала плечами.
– Наши пути разошлись, – протянула она развязно.
– Правда? – Он допил свой пунш и потянулся, чтобы поставить стакан на белый столик у шезлонга. – Несчастный Пирс! – Он встал. – Мне почти жаль его. Ты так быстро забыла о нем. Ты хоть кого-то помнишь, Шеннон? Или они совершенно ничего для тебя не значат? Так, безликая толпа?
Порыв ветра налетел на яхту и перевернул страницы журнала, который Шеннон оставила на скамейке. Девушка поежилась, но больше от замечаний Кейна, чем от ветра.
– Я помню тебя, – не подумав, ласково промурлыкала она.
Туча закрыла солнце, отбросила тень на лицо Кейна. Он пристально посмотрел на нее.
– Я должен быть польщен? – насмешливо спросил Кейн хриплым голосом.
Он все еще ничего не знает про нее. Она не могла и не желала улучшить его мнение о ней. Да и зачем? Он достаточно проницателен, чтобы понять, какова она на самом деле. За все эти годы Шеннон настолько привыкла к нелестному мнению окружающих, что уже не находила нужным менять его. Неужели никто никогда не даст ей шанс? Неужели все всегда – и он в частности – будут судить о ней по отзывам газет? Неужели глупая ошибка, которую она совершила по неопытности и наивности, будет преследовать ее всю жизнь?
– А кому принадлежит эта милая вещица? – неожиданно для себя самой спросила она, проведя по накидке ярко-красным ногтем.
– А что такое? – спросил, оборачиваясь к ней, Кейн, стоявший за штурвалом.
– Она много для тебя значит?
– Да, она много для меня значит, – ответил он, не колеблясь ни минуты.
Сердце Шеннон сжалось.
– Ты собираешься на ней жениться? – Она проклинала себя за этот вопрос.
– Жениться? – Он засмеялся, показывая крепкие белые зубы, выделяющиеся на его загорелом лице. – Нет. Я не собираюсь жениться на ней. А что? – Кейн нагнулся над панелью управления. – Ты прикидываешь, подойду ли я для твоего следующего приключения? Если так, то забудь об этом, – посоветовал он сухо. – Избалованным молодым особам всегда полезно знать заранее, на что они могут рассчитывать.
– Конечно, – пробормотала Шеннон, глубоко оскорбленная его ответом, и поспешила уйти в каюту, чтобы он не понял, насколько сильно это задело ее.
К вечеру погода изменилась. Стало ветрено, море покрылось неспокойными белыми барашками. Пошел сильный дождь, вынудивший их бросить якорь гораздо раньше, чем предполагал Кейн.
– Почему бы тебе не расслабиться? – предложил он, войдя в салон, после того как пришвартовал яхту. Кейн хотел сесть рядом с ней на диван, но она вскочила и попыталась уйти. Он ловко схватил ее за запястье.
– Отпусти меня! – крикнула Шеннон, поняв, что ей не удастся просто так сбежать. – Я не хочу находиться в одной комнате с человеком, который постоянно пытается меня унизить. – Она, как могла, избегала его после той сцены на палубе, пообедала у себя в каюте и вообще старалась не выходить оттуда.
– Унизить тебя? Как? – удивился Кейн.
Даже обычная одежда, черные брюки и футболка, выглядела на нем необычайно привлекательно. Он только что принял душ – у него были влажные волосы и от него соблазнительно пахло свежестью.
– Как? Ты притащил меня на эту яхту! Ты оскорбляешь меня при каждом удобном случае. Ты, кстати, не думал о том, что нарушаешь закон? Что я могу выдвинуть против тебя обвинения?
В его глазах заблестела ярость.
– И да и нет. – Он заметил любопытство на ее лице. – Да, возможно, я нарушаю закон, – пояснил Кейн. – И нет, я не думаю, что ты выдвинешь против меня обвинения, поскольку мне не кажется, что ты была счастлива там, где находилась.
– Ты слишком самоуверен!
Она высвободила руку и помассировала ее. Он увидел белые отметины там, где его пальцы сжимали ее запястье.
– Я не сделал тебе больно? – Меньше всего он хотел бы этого. – Извини, но мне действительно показалось, что ты не выглядела счастливой и тем более здоровой, когда я тебя встретил в Барселоне. Одного дуновения ветра было бы достаточно, чтобы ты сломалась.
– Могу тебя заверить, что нет. – Ей ужасно хотелось спросить, правда ли он волновался за нее, хоть чуть-чуть. – Я довольно вынослива, – более уверенно добавила Шеннон. Что ж, ей пришлось быть выносливой, чтобы пережить скандал после той роковой ошибки, чтобы сопротивляться отцу, навязывавшему ей свою волю.
–Возможно, – согласился Кейн, – но ты не непобедима. И я не заставляю тебя вернуться домой. Ты должна сама принять решение. Но хочу, чтобы ты знала – твой отец нездоров...
–Нездоров? – Шеннон уже дошла до трапа, но остановилась. Она выглядела очень мило даже в дурацкой футболке и шортах, которые нашла в шкафу. Глаза, большие, встревоженные, морщинка между бровями оживили ее лицо. – Я спрашивала тебя, как он. Почему ты ничего не сказал мне раньше?
– Потому что это не представляет угрозы для жизни. Пока не представляет, но если Ранульф продолжит в таком же духе... Он очень волнуется за тебя, Шеннон. Однако ты не единственная причина его волнений .
– Что ты имеешь в виду? – спросила Шеннон, в глубине ее души затеплилась надежда, что она все же небезразлична Ранульфу. – Какие еще причины? О чем ты говоришь?
– Как? Ты не знаешь? Я говорю о падении доходов компании за последние годы. Есть риск банкротства. Ты правда не в курсе?
– Нет... – Еще до отъезда она слышала о том, что дела не в порядке, но не думала, что это может оказаться серьезным. К тому же Ранульф никогда не обсуждал с ней положение компании.
– Ради бога, Шеннон! Я понимаю, что тебе наплевать, откуда берутся деньги на твой экстравагантный образ жизни. Но рано или поздно придется задуматься об этом.
Шеннон вздрогнула, как от удара плетью.
Потому что ей было не наплевать. Да, компания давала ей средства на развлечения, но она также дала ей возможность получить образование. На компанию работала её мать, когда была жива. Хотя бы поэтому бизнес отца много значил для Шеннон.
– Что еще мне следует знать? – спросила она, игнорируя замечание Кейна.
– У Ранульфа большие проблемы. Его идеи не сработали. И я знал, что они не сработают. Но он меня не послушал. Он вообще не склонен кого-либо слушать. Поэтому я уволился.
– Значит, поэтому? – пробормотала она. – Так что случилось? Он попросил тебя вернуться?
– Твой отец связался со мной и попросил моего совета, потому что был в отчаянии, – ответил он.
– Наверное, в большом отчаянии. – Значит, Кейн не приполз к ее отцу, умоляя взять его обратно. Это Ранульф обратился к нему за помощью. И не как к бывшему подчиненному, а как к человеку знающему, компетентному, который посмел ему противоречить и даже уйти из компании. Это было неслыханно!
– Он попросил у меня совета, потому что я был в курсе дел компании и знал, как их поправить. Я надеялся, что смогу помочь ему.
Она должна была быть с отцом! И была бы, если бы он согласился признать ее способности вместо того, чтобы удалять дочь от себя и компании.
– И ты помог? – В ее голосе появилось искреннее волнение.
– Возможно, если бы ты оказалась рядом с ним в это время, если бы проявила участие...
–Я проявляла, – с жаром возразила Шеннон. – Или по крайней мере старалась это делать. Но, если ты еще не заметил, мой отец не подпускал меня к делам. Он так и не смирился с тем, что я родилась девочкой. Он мечтал о мальчике, которому передал бы свою компанию, свое имя. А меня он хотел побыстрее выдать замуж и сбыть с рук. Его никогда не интересовало мое мнение, мои идеи!
Любопытство отразилось на лице Кейна.
– Расскажи мне. – Он откинулся на спинку дивана, скрестил руки на груди и приготовился слушать.
– Тебе? – Она растерялась. – Ты все равно не исправишь Ранульфа. Он не станет тебя слушать. Ты снова обидишься и уйдешь.
– Нет, – сказал он твердо.
– Почему нет? – спросила она язвительно. – На этот раз у тебя достаточно высокая зарплата, чтобы смолчать и уступить?
Не обращая внимания на ее колкость, он спокойно произнес:
– Твой отец выслушает меня.
Кейн выглядел таким уверенным! В наступившей тишине он ждал, когда Шеннон заговорит. И она начала рассказывать о том, как можно привлечь новых покупателей, предлагала иную тактику маркетинга, в которую Ранульф никогда не верил.
– Мы были так уверены в своем имени, что позволили себе расслабиться, а этого не должна делать ни одна компания.
Она говорила о том, как можно стимулировать продажу товаров, предлагала новые рекламные ходы. Кейн сидел и внимательно слушал, не перебивая, как это сделал бы ее отец. Как будто это было для него важно.
Это безумие, это бесполезно! Кейн всего лишь один из директоров компании. Он ничего не мог сделать, даже если бы и захотел. За Ранульфом всегда оставалось последнее слово. Что думал Кейн Фалконер, ему было не важно. Кейн мог слушать ее предложения сколь угодно долго, пока получал чек на кругленькую сумму каждый месяц...
Но, как бы то ни было, никто еще не давал Шеннон ощутить себя такой нужной, значимой. Никто не слушал ее так внимательно, даже Джейсон. Ей понравилось это новое чувство. Когда она закончила, ей показалось, что ее рассказ произвел на Кейна впечатление.
– Ты полна сюрпризов, – заявил он, пристально глядя на Шеннон.
– Правда? – Она была польщена. – Ты в этом сомневался? – с вызовом спросила она. – Ты думал, я не способна ни на что, кроме как записаться к парикмахеру? Это не единственное мое достоинство.
– А есть еще? – Он встал, подошел к музыкальному центру, поставил диск.
– Есть. Я не сидела сложа руки все это время.
– Могу себе представить.
Мелодия сюиты Дебюсси заполнила салон.
Нет, не можешь, подумала Шеннон. Все-таки он не воспринимает ее всерьез. Она не знала, почему ей так больно и обидно. Он всего лишь коллега ее отца. Почему же его мнение столь пугающе важно для нее?
– Ты бы так не говорил, если бы знал меня.
– Разве? – Соблазнительные нотки в его голосе заставили ее сердце учащенно забиться. Если бы она только догадывалась о том, как он мечтает узнать ее поближе! Кейн поборол в себе желание подойти к ней, взять на руки и отдаться самому сладкому и самому нежелательному искушению в своей жизни. Он жалел, что поставил Дебюсси. Эта музыка была слишком чувственной, слишком нежной, и он не мог представить себе, как будет слушать ее, находясь в одной комнате с Шеннон.
И тогда, прежде чем отправиться к себе в каюту и оставить Шеннон наедине с ее горестными мыслями, он поклялся, что не будет даже пытаться узнать ее поближе. Это могло быть слишком опасным для него.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Красные крыши маленьких магазинчиков и уличных кафе, тянувшихся вдоль набережной, резко контрастировали с лазурного цвета небом. Шеннон стояла на верхней палубе в футболке
Кейна и взятых из шкафа шортах и выкрикивала указания, как лучше пройти между другими судами. Когда они подплыли, она бросила канат человеку, стоящему на берегу.
– Как ты думаешь, тебе удастся пришвартоваться в Сен-Тропе? – спросила она Кейна перед этим, догадываясь, что причалить к берегу дорогого модного курорта не так уж и просто.
– Связи, – коротко ответил он.
Шеннон спрыгнула на берег и, встав в стороне, любовалась его потрясающим телом: белая футболка подчеркивала загар, черные брюки обтягивали мускулистые бедра. Неожиданно он выпрямился и посмотрел на нее. Она перевела взгляд на загорелого работника порта, который помогал Кейну привязывать канат. В ответ мужчина широко улыбнулся. Когда девушка снова посмотрела на Кейна, ее удивила мрачная гримаса на его лице. Она отвернулась.
Вдоль набережной тянулись тенистые аллеи, недалеко, возвышаясь над черепичными крышами домиков, желтела башня с часами. Но больше всего ее занимали прозрачная, опалового цвета вода, чистое голубое небо и зеленые холмы, окружавшие полуостров.
– Потрясающее место! Никак не могу привыкнуть к свежему воздуху, – сказала она Кейну. После душной Барселоны Сен-Тропе казался ей раем. Краски были такими яркими, природа выглядела такой нетронутой!
– Да, Сен-Тропе очаровывает, – рассеянно откликнулся он. – Ты на всех мужчин смотришь так, словно хочешь, чтобы они тебя раздели?
Его неожиданный вопрос выбил Шеннон из колеи.
– Что?!
– Ты каждому мужчине обещаешь себя взглядом?
Шеннон нахмурилась. Неужели он говорит о невинных улыбках, которыми они обменялись с тем мужчиной?
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – довольно развязно сказала она.
– Верю, – спокойно согласился он. – Ты готова?
На берегу было чудесно. Узкие средневековые улочки, маленькие уединенные ресторанчики. Ей было так хорошо, она с удовольствием приняла предложение Кейна попить кофе.
Он выбрал маленькое кафе в деревенском стиле. На окнах были выставлены булочки в корзинках. Внутри царил просто божественный аромат.
– Две булочки с изюмом, пожалуйста, – сказал Кейн по-французски. Он задержался у стойки с двумя официантами, а Шеннон ждала его за столиком у окна. Он превосходно говорил по– французски, практически без акцента, что задевало ее самолюбие: ведь это был язык ее предков.
Два официанта смеялись над словами Кейна. Судя по их восхищенным взглядам, бросаемым в ее сторону, говорили они о ней.
– У вас великолепный вкус, – смогла разобрать Шеннон слова одного из официантов. – И я имею в виду не только кофе.
Она не слышала ответ Кейна, но ей все равно было приятно, что мужчины выражают свое восхищение ею в его присутствии.
– Ты часто сюда заходишь? – спросила она, когда он вернулся и сел напротив нее. Было очевидно, что этоне первый его визит в кафе.
– Каждый раз, как бываю в Сен-Тропе.
– А ты не боишься, что кто-нибудь может узнать меня и твоя репутация будет погублена?
– С чего мне бояться? Мы же не любовники, – напомнил ей Кейн.
– К счастью, да, – выдохнула она с облегчением, когда официант принес им кофе и корзинку с булочками и отвлек внимание Кейна от нее. Шеннон чувствовала себя жалкой. Ее всегда задевало, когда люди говорили о ней плохо, хоть она и старалась не подавать виду.
– Они принесли четыре булочки... Похоже, ты действуешь на них магнетически. – Кейн кивнул в сторону официантов за стойкой. – Кстати, раз уж мы в Сен-Тропе, я должен нанести визит вежливости. Нас ждут к полудню.
– Нас? – удивленно переспросила Шеннон.
– Да, нас. – Он с раздражением посмотрел на француза, которому улыбнулась Шеннон. – Не думаешь же ты, что я оставлю тебя одну?
– Почему бы и нет? – Она засмеялась. – Или ты считаешь, что я попытаюсь соблазнить каждого мужчину, которого увижу?
– Это будет приятным разнообразием для тебя – пообщаться еще с кем-то, кроме меня. К тому же семья Колтран – давние друзья твоего отца и клиенты компании, так что ты имеешь полное право там присутствовать.
Его заявление удивило ее. Ранульф, скорее всего, предложил бы ей сходить за покупками, пока он занимается делами. Однако Шеннон было немного неприятно оттого, что Кейн, не спрашивая ее мнения, заранее обо всем договорился.
– Я не могу, – сказала она расстроенно. – Мне ведь нечего надеть, помнишь? Я не могу пойти в твоей футболке и обносках твоей подружки!
В футболке, которая была слишком велика ей, с закатанными до локтя рукавами – как ни приятно думать о том, что его футболка покрывает ее роскошное тело, – она выглядела бродяжкой.
– Без проблем. – Он надкусил булочку. – Здесь уйма хороших магазинов. Прогуляться по ним для такой девушки, как ты, праздник.
– Было бы праздником. – Шеннон отправила остатки булочки в рот и слизала сахарную пудру с губы. – Если бы у меня были с собой деньги.
– Нет денег? – Его удивлению не было пределов. – Ты наследница многомиллионной компании, и у тебя нет денег?
– Нет.
Она издевается надо мной? – подумал Кейн. Ее глупые шутки начинали его раздражать.
– Что, папочка не всегда оплачивает твои счета?
Его тон вывел Шеннон из себя. Ей стоило больших усилий не встать из-за стола и не выйти из кафе. Его несправедливый цинизм унижал ее. Раньше она не обратила бы на это внимания или ответила бы в том же духе. Но впервые она ощутила потребность защититься от неоправданных нападок. Ей захотелось, чтобы хоть Кейн понял – она не светская дурочка с большой чековой книжкой, как все думали.
– На самом деле мне не положено никаких денег до тех пор, пока мне не исполнится двадцать пять. Я получала только ежемесячное содержание, – объяснила она спокойно. – Но когда я ушла из дому, отец прекратил выплаты. Я не ожидала, что он сделает это. Со временем деньги кончились, и банк закрыл мой счет.
– Ты хочешь сказать, – Кейн округлил глаза, – что путешествовала по миру, даже не удосуживаясь проверить, сколько у тебя денег на счете?
– Зачем? – Она пожала плечами. – Ведь раньше они всегда были.
– И ты думала, что твой отец будет спокойно перечислять деньги, несмотря на то что ты сбежала? Ты же просто дезертировала!
– Я не дезертировала, – поправила она его. – Я уехала. И если бы я знала, что что-то не в порядке, тут же вернулась бы. Но я не знала. А то, что счет пуст, я выяснила только тогда, когда покинула Европу.
Слезы навернулись на глаза. Но не от финансовых проблем, а от осознания того, что отец смог бросить ее на произвол судьбы, без денег, ради того, чтобы заставить вернуться, подчиниться ему.
– И как же ты жила? Что собиралась делать, если бы я оставил тебя в Барселоне?
– Мои друзья уехали за границу на несколько месяцев и попросили меня присматривать за домом. Продукты в холодильнике пока были. К тому же знаешь, Кейн, еще можно работать и зарабатывать деньги. Наверное, ты слышал об этом.
– Ты удивишься, но да, я слышал. – Он скрестил руки на груди и пристально смотрел ей в глаза, пытаясь разглядеть в них то, что она хотела от него скрыть.
– Но никогда не ассоциировал это со мной? – Шеннон усмехнулась. – Я собиралась найти работу, любую работу, чтобы накопить денег и вернуться в Перу.
– К Пирсу?
– Нет, не к Пирсу! – воскликнула она раздраженно. – Пирс женат.
Как будто раньше тебя это останавливало, хотел сказать Кейн, но промолчал.
– Я более разборчива теперь, – добавила она, догадавшись по его кривой усмешке, о чем он подумал.
– Хорош бы я был, если бы согласился, когда ты предлагала заплатить мне вдвое больше, чем твой отец, чтобы я отвез тебя обратно в Барселону, – заметил он.
– Пойдем! – Кейн взял ее под руку, когда они выходили из кафе.
– Куда?
Он не ответил. Они шли по узенькой улочке, пока наконец не оказались на площади. Туристы толпились у переполненных кафе, вывески магазинов зазывали покупателей. Это была главная площадь, с бесчисленными бутиками.
Кейн остановился у дверей какого-то магазинчика.
– Я не могу позволить, чтобы ты ходила голой, – заявил он, открывая перед ней дверь.
– Месье Фалконер! – приветствовала его продавщица, лучезарно улыбаясь.
Его знают и здесь?
– Оденьте ее для меня, – сказал он девушке по-французски. – Пусть она выбирает, что хочет.
– Мне не нужно твое покровительство, Кейн! – Шеннон задело то, что он говорит так, словно ее здесь нет.
– Тем хуже для тебя, потому что ты выглядишь так, будто оно тебе просто необходимо. – Он втолкнул ее в магазин.
Сердитая на Кейна Шеннон растерянно улыбнулась продавщице. Он приводил сюда ту девушку, которая много для него значит, и так же с ней обращался? Поэтому его хорошо знают в магазине женской одежды?
Она уже хотела сказать ему, что он может сделать со своей щедростью, как продавщица любезно спросила ее по-французски, что бы она хотела. А почему бы и нет? – решила Шеннон. Он определенно заслуживает мести.
Она загадочно улыбнулась, осмотрела магазин, выбрала наряды, взяла несколько вещей и прошла в примерочную. Хорошо, Кейн! Пришло время расплаты!
Кейн, выходивший на время, открыл дверь. Чуть звякнул колокольчик, и он снова оказался в женском мире дорогих духов и тканей. Продавщица улыбнулась ему, показала в сторону примерочной и прощебетала:– Она готова.
Шеннон отодвинула занавеску и вышла на середину зала. Кейн почувствовал, как округляются его глаза. Короткий кожаный жакет, надетый поверх серебристого топа и украшенный серебряными цепочками и пряжками, открывал ее плоский живот. Брюки, отделанные такими же пряжками, подчеркивали идеальные бедра. На ногах красовались белые босоножки, оплетавшие лодыжки ремешками. Длинные золотистые волосы были схвачены сбоку серебряной заколкой.
– Вы довольны, мистер Фалконер? – спросила продавщица, переходя на английский. – Она выглядит... сенсационно... да?
– Сенсационно, – повторил Кейн еле слышно хриплым голосом. Он никогда в жизни не видел ничего более привлекательного. Он облизнул пересохшие губы. Ему хотелось сорвать с нее этот кожаный костюм, положить ее на ковер и заняться с ней любовью тут же, в магазине.
Холодок пробежал по коже Шеннон – она поняла, какой эффект произвела. Кейн смотрел на нее не отрываясь. Она чувствовала, как закипает ее кровь.
– Ты понесешь мои сумки? – спросила она, довольно улыбаясь.
Ему показалось, что она скупила целый магазин. Продавщица передавала один пакет за другим.
– Вы забыли ваше бикини, мадемуазель! – напомнила продавщица, протягивая ей маленький пакетик.
– Бикини? – удивился Кейн.
– Да. – Шеннон кивнула и лучезарно улыбнулась. – Теперь все, что ты должен сделать, – это заплатить.
Девушка поднесла чек. Судя по глазам Кейна, в которых на минуту зажегся страшный огонек, покупки Шеннон обошлись ему очень недешево. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Какое самообладание! – подумала она.
– Поздравляю! – сказал он, оглядывая ее кожаный наряд. – Теперь тебе не хватает только кнута.
Она засмеялась, встряхнув волосами, и взяла его под руку. Все смотрели на нее: женщины с завистью, мужчины с откровенным желанием. Двое молодых людей обернулись и присвистнули.
– Что ты делаешь с ними, Шеннон? – спросил Кейн, хмурясь все сильнее с каждым брошенным на нее взглядом.
– Я ничего не делаю! – с жаром воскликнула она. Какой-то пожилой мужчина, засмотревшись на нее, врезался на велосипеде в бампер машины.
– Может, неосознанно, – согласился он. – Какая-то часть тебя. Это врожденное. С небесно-голубыми глазами и золотистыми волосами ты выглядишь как ангел, но на самом деле ты колдунья, Шеннон. Околдовываешь каждого, кто на тебя посмотрит.
– Но только не тебя?
Кейн даже самому себе боялся признаться, что уже давно околдован ею. Ее близость сводила его с ума. Он чувствовал, что в этой битве потерпит поражение.
– Не меня, – холодно согласился он.
Их ждал огромный белый «мерседес», припаркованный у обочины. Колтраны прислали за ними машину.
– Колтраны раньше вели дела в Великобритании, но потом переехали во Францию. Кроме того что мне приходится общаться с ними по делам, они ближайшие друзья моей семьи. – В голосе Кейна слышалось предупреждение.
Он все еще не доверяет ей, боится, как бы она своим поведением не испортила его репутацию? Неужели это все из-за того случая с Джейсоном? Шеннон докажет ему, что она не та сумасшедшая девчонка, какой ее пытались выставить газеты. Она умеет вести себя в обществе. Ей было слишком важно мнение Кейна, важнее, чем чье бы то ни было. Шеннон отдала бы все, лишь бы узнать, почему он увез ее из Барселоны. Ради денег? Ради того, чтобы выслужиться перед Ранульфом? Сколько отец пообещал заплатить за нее?
