Текст книги "Опрометчивая сделка (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Пауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 3
На следующий день выдалась ясная и теплая погода, и предложение герцогини поехать в Стоу-на-Уолде все встретили с большим энтузиазмом, но Кит, которая испытывала приступ мигрени, попросила остаться.
– Ты уверена, дитя? – спросила вдовствующая герцогиня, пристально вглядываясь в нее.
– Я буду в порядке, мэм, – Кит поспешила заверить ее. – Это пройдет. Мне просто нужно немного отдохнуть.
– Вы выглядите немного измотанной. Возможно, Леди Элизабет должна остаться и посидеть с вами, – предложила герцогиня.
Мысль провести время наедине со злобной сестрой герцогини, заставила боль в висках пульсировать еще сильней. И судя по неприятному выражению на лице, Леди Элизабет понравилось это предложение не больше, чем ей.
– Это только мигрень, – ответила Кит, прежде чем пожилая женщина могла слишком увлечься этой идеей. – Лакшми может ухаживать за мной. Мне не хотелось бы, лишать вас этой прогулки в такую прекрасную погоду.
– Ну, ладно, – согласилась пожилая леди явно неохотно. – Мы будем там не долго, и я навещу вас, когда мы вернемся.
Кит наблюдала с порога, как дамы сели в открытый экипаж, а джентльмены на своих коней.
Лорд Бэйнбридж приблизил своего серо-стального коня к ней, приподнял свою шляпу и обратился с легкой улыбкой:
– Я надеюсь, вы почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к нам за ужином. Я рассчитываю на вас, чтобы спасти меня от еще одной пытки фортепиано Каро.
Он был в темно-зеленом пиджаке и бриджах из оленьей кожи, которые подчеркивали каждый изгиб его мускулистых ног, от одного взгляда на него у нее перехватило дыхание.
– Я постараюсь, милорд, – сумела произнести она, – но не гарантирую.
Он бросил беглый взгляд через плечо на герцогиню, которая старалась удержать ее фантазийный пернатый капор от порывов озорного ветерка.
– Тогда я буду молиться за ваше немедленное выздоровление, – протянул он, подмигнув ей.
Кит изумленно уставилась на него, но прежде чем она смогла сформулировать ответ, маркиз надел свою шляпу и взялся за поводья. Затем раздался топот копыт и хруст гравия, кавалькада понеслась по дороге, поднимая клубы пыли за собой.
Она смотрела им вслед, приподняв руку на прощание, потом накинула шерстяную шаль на плечи и возвратилась в дом.
Молодая женщина бродила по главной прихожей, погруженная в свои мысли. Ее головная боль была достаточно реальной, но больше всего ей хотелось побыть одной. Прогулка в одиночестве даст ей возможность привести в порядок растрепавшиеся мысли. Она направилась к задней части дома. В висках продолжала биться глухая, постоянная боль, с того времени, как она проснулась. Какая злосчастная ночь, часы, проведенные, лежа без сна, уставившись на кружева дамасского балдахина над кроватью, сменялись кратковременным беспокойным сном. Хотя она задремала, в конце концов, но до этого не спала очень долго, прежде чем Лакшми пришла, чтобы разбудить ее.
Она увидела свое отражение в настенном зеркале. Между темно-русыми бровями пролегла гневная морщинка, появились морщинки раздражения в уголках ее рта. Добавьте к этому синяки под глазами от недосыпания, и она выглядела, так же ужасно, как и себя чувствовала. Молодая женщина скорчила гримасу своему отражению в зеркале, ее тело охватила дрожь, пальцы сжали шаль.
Герцог отказался увидеться с ней сегодня утром. Она пыталась поговорить с ним перед завтраком, но он только посмотрел свысока и объявил, что слишком занят в данный момент, чтобы беседовать с ней. Когда Кит опешила от такого ответа, Его милость ехидно предложил назначить встречу через его секретаря, затем повернулся на каблуках и пошел прочь.
Она стиснула зубы. Некоторые из английских дворян в Калькутте унижали ее, в то время, как она ожидала от них многого в сложившейся ситуации с мужем, но никогда таким грубым и унизительным способом, как в это утро.
Кит открыла французские двери гостиной и пересекла покрытое шиферной черепицей патио. Она шла вниз по лестнице, через сад, мимо ухоженного самшита, прежде чем осознала, что понятия не имеет, куда направляется.
Летний солнечный луч упал на ее лицо и плечи, и она подняла голову, чтобы почувствовать его тепло. Прикрывая глаза от яркого света, Кит остановилась, чтобы рассмотреть окрестности. Она стояла на вершине пологого холма, ниже разделенное широким газоном лежало искусственное озеро, солнце рассыпалось мерцающими алмазами на его поверхности. Дальше по берегу стояла ротонда в причудливом греческом стиле с ионическими колоннами, поддерживающими купол. За озером зеленели луга и лес. Облака похожие на лохматых овечек плыли над лугами. Легкий ветерок, несущий запах навоза и свежей земли, накинул прядь волос на глаза.
Она села на траву, подложив под себя ноги. В идиллической обстановке, запахи, шум и буйство цвета, которыми обладала Калькутта, казались особенно далекими. Ее сердце затосковало.
Если бы Джордж не ушел из жизни, погибнув на той охоте на тигра, она была бы там. Дома.
Дом, это слово вызвало из памяти шорох ветерка в кокосовых пальмах, шелест муссонных дождей по крыше, и тяжелый, опьяняющий аромат жасмина, белого цветка, который индусы называют – жасминовая гардения-. Счастливые воспоминания, несмотря на фарс, которым оказался ее брак. Ее воспоминания об Англии были куда менее приятные, но у нее появятся новые.
От озера донесся звук детских голосов. Кит увидела две фигурки детей, девочки и маленького мальчика, которые носились галопом вдоль берега озера на деревянных палках, изображающих лошадей. Позади них степенно шла пухлая, скромно одетая женщина.
Кит подняла руку, защищаясь от яркого света солнца, дети бежали, крича и смеясь. Девчушке казалось было около пяти, смуглые кудри связаны голубой лентой, которая соответствовала оттенку ее муслинового платья. Мальчик был, как Кит догадалась, на год моложе своей сестры. Он взъерошил свои золотисто-каштановые волосы, его пухлые черты напоминали герцога, на этом сходство заканчивалось. Травянистые пятна остались на коленках его брюк, и он где-то потерял пуговицу от пиджака.
Вдова упоминала своих правнуков, но Кит еще не встречалась с ними. Она не могла сопротивляться их беззаботности, поднялась на ноги и пошла вниз по склону, маша им, чтобы они приблизились.
– Здравствуйте! Какой прекрасный день для скачек! Почему бы вам не подойти и не показать мне своих пони?
Мальчик и девочка увидели ее, и перешли на шаг. Смех покинул их лица, мальчик спрятался за сестру. когда молодая женщина приблизилась.
– Привет, – повторила Кит, даря им свою лучшую улыбку. Она опустилась на колени так, что ее голова была на одном уровне с ними. – Как вас зовут?
– Я Эмма, – ответила девочка, ее серые глаза сузились с подозрением. – Вы плохая леди?
Кит вздрогнула:
– Что вы имеете в виду?
– Мама велела мисс Пим держать нас подальше от плохой леди, которая приехала. Это вы?
Холод пронизал Кит. Почему герцогиня сказала такое? И что именно она имела в виду под этим?
– Нет, – ответила она, – я не плохая леди. Меня зовут Кит, и я очень люблю детей.
Мальчик выглянул из-за своей сестры.
– Я, Натаниэль, – пробормотал он, и его глаза стали огромными.
– Привет, Натаниэль. Я очень рада встретиться с тобой и твоей сестрой.
Эмма не была полностью убеждена, она продолжала смотреть на Кит с воинственной настороженностью.
– Вы пришли из геенны? – спросила она. – Мама сказала, что она хотела бы, чтобы Вы вернулись туда обратно. Это во Франции?
– Нет, – ответила Кит, испытывая шок, – можешь мне не верить, но я не из геенны. Я родом из Индии.
– Индия! – Эмма ахнула, и сразу ее взгляд превратился из недоверчивого в благоговейный. – Прабабушка была в Индии, тоже! Она рассказывала нам всякие истории про тигров и слонов, обезьян и, и…
– … И павлинов, и буйволов и священных быков с гирляндами цветов на их рогах, – Кит закончила.
Маленькая девочка улыбнулась ей, широко раскрыв глаза от удивления:
– Да!
Гувернантка догнала их, отдуваясь, ее лицо было красным, как будто она без остановок долго бежала. Женщина бросила безумный взгляд на Кит, взяв за руку Натаниэля.
– Пойдемте, дети. Время идти домой.
Она протянула другую руку Эмме, но девчушка отстранилась.
– Нет, я хочу услышать историю об Индии. Кит была там тоже, как и прабабушка.
Ноздри мисс Пим раздулись: – Я тоже расскажу вам одну историю, когда мы возвратимся в детскую.
Эмма топнула ногой.
– Я хочу, чтобы Кит рассказала мне историю об Индии! – пронзительно закричала она.
– Я уверена, что г-жа Мэллори слишком занята, чтобы рассказывать вам, такие истории сегодня, – настаивала Мисс Пим. Она метнула нервный взгляд на Кит. – А теперь, пойдем.
Кит медленно поднялась на ноги и отряхнула траву с юбки. Ее плечи были расправлены.
– Это все верно, Эмма. Может быть, я смогу рассказать вам историю завтра.
– Нет, сейчас! – девочка закричала. – Пожалуйста.
– Эмма, молодая леди никогда не должна повышать голос, – Кит сделала осторожное замечание. – Я уверена, что у нас будет много времени для историй, но позже.
– Ну, – начала взволнованно Мисс Пим, – я не уверена, что…
– Ой, да ладно, мисс Пим, – раздался саркастический смех позади них, – конечно, вы сможете выделить время в детском напряженном графике на одну историю.
Кит обернулась. Лорд Бейнбридж подошел к ним, с озорной улыбкой на лице.
Гувернантка сглотнула, затем присела в нервном реверансе перед маркизом.
– Я посмотрю, как можно это организовать, – ответила она, сжав плоские губы в тонкую линию. – Пойдемте мистер Натаниэль, леди Эмма. Сейчас же.
Эмма позволила мисс Пим взять ее маленькую ручку. Она повернулась, глядя умоляющими глазами на Кит:
– Обещаете рассказать нам историю?
– Обещаете? – переспросил Натаниэль. Он смотрел на нее умоляюще, его нижняя губа задрожала.
– Я обещаю это, – храбро ответила Кит.
Она смотрела в молчаливом гневе, как гувернантка тащила двоих упирающихся детей и их игрушки вверх по склону к дому.
– Я вижу, ваша головная боль прошла? – осведомился Бейнбридж невинным тоном.
Кит покраснела. На самом деле, пульсирующая боль прогрессировала от висков до основания черепа, но она решила ее игнорировать.
– Не совсем, – ответила она сухо. – Что вы здесь делаете, милорд? Вернулись, чтобы убедиться, что я не сбежала с фамильным серебром?
Она закусила губу, пожелав взять свои последние слова назад.
Улыбка маркиза стала шире.
– Вовсе нет. Вдовствующая герцогиня очень беспокоится о вас, и попросила меня вернуться в дом, чтобы составить вам компанию.
– Почему она отправила вас? – произнесла случайно вслух Кит.
– Она думала, что вам бы было более приятно в моей компании, чем с леди Элизабет.
– Вы правы, милорд. Пять минут в этой женской компании, и мы на ножах.
– Я безоружен, я вас уверяю, – сказал он, смешинки заплясали в его темных глазах. – Могу ли я проводить вас домой?
Она посмотрела на пышность Палладина поместья Бродуэлл, на дорожку, по которой ушли дети герцога. Ее улыбка исчезла.
– Ответьте мне на один вопрос милорд, почему герцогиня велела Пим держать детей подальше от меня?
– Что? – Маркиз наморщил лоб. – С чего вы это взяли?
– Не что, а кто. Я сама слышала, милорд. Эмма спросила меня очень отчетливо, та ли я плохая леди, о которой ее мама предупреждала мисс Пим.
– Устами младенца… – пробормотал лорд Бейнбридж.
Кит продолжала сверлить его взглядом:
– Так, что происходит здесь, сэр? Я полагаю, что гордыня и высокомерие может составлять часть поведения их милостей, но полагать, что я окажу безнравственное влияние на их детей, даже не зная, кто я, смешно.
Бейнбридж выругался про себя, неизменная честность малышки Эммы поставила его в безвыходное положение. Он решил сменить тему.
– Погуляйте вокруг озера со мной, – сказал он, протягивая руку.
Девушка колебалась.
– Я не думаю, что это мудрая идея, быть с вами наедине, сэр.
Она была осторожным созданием, но он воспользовался шансом.
– Это же просто прогулка в саду, – несмотря на ее колебания, добавил он, – уверяю вас, мы будем на виду у дома все это время.
Госпожа Мэллори уставилась на него, на мгновение, прикусив зубами свою нижнюю губу в очень привлекательной манере. Затем она положила руку ему на плечо, прикосновение, хотя и очень легкое, вызвало ответный импульс в его теле. Ее рыжие волосы и необычные глаза производили поразительное впечатление, она не соответствовала стандартам английской красоты, но он находил ее чертовски привлекательной. Николас не мог понять точную причину, почему, но, тем не менее, это было так. Она, казалась совсем тоненькой, когда поднималась на гору с ним, но сейчас он заметил приятные изгибы под ее бесформенным коричневым мешковатым платьем. Интересно….
– О рассказах Ее Сиятельства об Индии ходят легенды в этом доме. – отметил он. – Она заставила Каро упасть обморок не один раз.
Г-жа Мэллори рассмеялась, восхитительным голосом с хрипотцой.
– Мне придется попросить ее светлость рассказать, что вызвало такую реакцию, может быть, мне тоже повезет послушать.
– Я уверен, что у вас есть довольно много историй о ваших собственных приключениях. Как долго вы прожили в Индии?
– Семь лет.
Он почувствовал тоску в ее словах: – Вы скучаете по этому?
Она отвернулась.
– Да.
– А по вашему мужу?
Румянец окрасил ее скулы, выделив веснушки, рассеянные по ним. Ее блестящие зеленые глаза сузились в упреке.
– Это дерзкий вопрос, сэр.
– Я специализируюсь на дерзости, как вы, возможно, заметили. Вчера вечером на ужине я услышал нотку скорби в вашем голосе, когда вы говорили о нем.
Нефрит. Вот, что это за цвет. Ее глаза напомнили ему китайский нефрит.
Она поджала губы.
– Мой муж и я заключили брак по расчету, сэр.
– Ах… так вы имеете в виду, что не скучаете по нему. – он улыбнулся.
Она ахнула и покраснела еще сильнее.
– Это не ваше дело.
– Не то, чтобы я обвинял вас, – вставил он. – Он, как говорят, был достаточно тупым парнем, плохой муж для кого-то типа вас, с вашим очевидным остроумием и интеллектом.
– Пойдемте, милорд, и не несите вздор. – Она склонила голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ее светлость предупредила меня о вас, знаете ли?
– Она предупредила? – Он приподнял бровь. – И что же сказала моя тетя?
– Что вы повеса и негодяй, который оставляет за собой след из разбитых сердец в результате.
Его улыбка наводила на размышления.
– Да, у меня такая репутация.
– Вы говорите так, как будто гордитесь этим.
– Почему, нет?
– Так вам нравиться разбивать сердца? – Ее удивительные глаза смотрели на него с нескрываемым интересом.
– Мне? – Затылку стало жарко. – Это довольно странный вопрос, г-жа Мэллори.
– Я не понимаю, почему только у вас есть право быть дерзким, – заявила она. – Ну, не так ли?
Как быстро она обороняется. Удар, отскок и ответный удар, это фехтование, в самом деле!
– Я не думаю, что разбил слишком много сердец, и, конечно же, не специально.
– Но если вы знаете, что можете разбить сердце вашей любовницы в конце концов, зачем вы это делаете?
Он моргнул:
– Извините?
Ее взгляд не дрогнул:
– Почему вы это делаете?
– Вы имеете в виду… почему я распутник? – спросил он недоверчиво. Боже мой, ни одна другая леди не посмела бы, задать ему такой вопрос. – Вы всегда говорите, что думаете, миссис Мэллори?
– Я так делаю, когда думаю, что кто-то уклоняется от моих вопросов.
Туше! Бейнбридж запрокинул голову и рассмеялся. Господи, она интригует его все больше с каждой минутой!
– Тогда я должен быть честным с вами, мэм, и вы выслушаете меня до конца. Правда, в том, что я люблю женщин из-за различных удовольствий, которые они могут мне дать.
Румянец на щеках распространился на все ее лицо.
– Понимаю.
– Основная часть привлекательности является физической, конечно, вы понимаете это, побывав в браке.
Она опустила голову и ничего не ответила.
Ах… тихоня вдова выдала себя с головой. Он усмехнулся.
– Я восхищаюсь длинными ногами, прекрасной шеей и стройной фигурой с высокой округлой грудью. Но это все слишком преувеличено. Женскую фигуру, на самом деле, я предпочитаю такую, как ваша.
Ее глаза округлись от удивления. Потом ее губы сжались, и она начала отходить от него.
– На самом деле, милорд. Вы делаете это снова.
– Никогда не говорите, что я вас не предупреждал. Но я не закончил.
– Этого вполне достаточно. Вы удовлетворили мое любопытство.
– Ой, да ладно, миссис Мэллори, – он упрекнул ее, – вы же хотели честного ответа, и я пытаюсь дать вам его. Или вы боитесь услышать это?
Она выпрямилась, мятежно задрав подбородок.
– Нет. Можете продолжать.
Он помедлил и наклонился к ней ближе, достаточно близко, чтобы почувствовать запах ее духов, экзотическую смесь сандала и гардении.
– Я уже говорил, – пробормотал он, – что больше меня привлекает физическая сторона, но это не главное для меня.
– Не это..? – Ее язык облизал губы.
– Нет. – Он убрал прядь волос с ее глаз. Она вздрогнула от его прикосновения. – Я предпочитаю женщину со смекалкой и более, чем с капелькой интеллекта. Женщину, которая видела что-то жизни и знает, чего она хочет. А что хотите вы, госпожа Мэллори?
Она сглотнула и посмотрела на него.
– Тогда почему бы вам не жениться, милорд? Почему бы не найти женщину, которая привлекает вас с обеих сторон?
Он наклонился еще ближе, пока его губы не оказались в нескольких дюймах от нее.
– Теперь вы уходите от моего вопроса, так что я спрошу вас снова. Что вы хотите от жизни, действительно сильно хотите?
– Я… Я не…
Ее розовые губы раскрылись. Это было все, чего он хотел, приглашение, которого ждал. Николас поцеловал ее. Не сильным поцелуем, который мог бы напугать, а нежным, дразнящим поцелуем, предназначенным для проверки реакции, чтобы привлечь ее. Или, по крайней мере, так он планировал. Она откинула голову назад, ее теплые губы слились с него. Господи, у нее вкус экзотических специй и солнечного света. Ее духи сандалового дерева окутали его. Каждый нерв в его теле дрожал.
Маркиз обвил руку вокруг ее талии, она задрожала, но не сопротивлялась. Он притянул ее к себе, и был непомерно рад обнаружить то, что таилось под покровом ткани. Узкая талия, округлые бедра, и восхитительная грудь, какую он только мог себе представить. Пьянящая. Со стоном он обхватил ее бедра, прижав к своим.
Она напряглась, ахнула, а затем вырвалась от него, ее щеки алели, глаза пылали зеленым огнем. Ее пальцы дрожали, когда она прикоснулась к своим опухшим губам.
– Что я хочу, милорд, – она закричала, – это жить без страха, быть соблазненной беспринципным мошенником!
Потом она накинула шаль на плечи и сбежала через отверстие в изгороди самшита.
Маркиз смотрел ей вслед, тяжело дыша, кровь кипела в жилах. Боже, он хотел ее. Один поцелуй, и он теперь не хотел ничего больше, чем быть с ней, чтобы владеть ею полностью.
Безумие! Он попался в свою собственную ловушку.
Покачал головой, как будто только что вышел из сна, и тяжело вздохнул. Никогда он не терял контроль над собой, за исключением времени, когда был юнцом. Что с ним случилось? Что-то в ее ответе на поцелуй свело его с ума и все, что он хотел сейчас целовать ее снова и снова. Он не чувствовал этого с женщиной, такой как… ну с… его нынешней любовницей. Николас усмехнулся. По крайней мере, он знал, что не потерял свое обаяние.
Маркиз вытащил из кармана часы. Остальные скоро вернутся. По крайней мере, он успел выполнить первую часть своего плана, если не самую важную часть. Решив поискать миссис Мэллори позже, он поправил свой помятый пиджак и пошел в направлении дома.
Когда его родственники вернулись с прогулки, маркиз нашел герцога угрюмым, герцогиню на грани слез, леди Элизабет раздраженной, а вдову в ярости. Она не смотрела по сторонам, ее лицо было хмурым и измученным, Вдовствующая герцогиня начала подниматься по лестнице к себе в комнату. Герцог предложил помочь ей, но она отмахнулась. Герцогиня и ее сестра отступили в гостиную и закрыли дверь.
Бейнбридж обратился к своему двоюродному брату:
– Что случилось?
– Мы пытались поговорить с ней, – ответил Векскомб с рычанием. – Просили ее переехать жить в родовое поместье. Но это упрямая женщина не видит причин этого делать.
Маркиз скрестил руки на груди.
– Вы имеете в виду, что она не будет подчиняться вашим требованиям. Черт возьми, я же сказал вам…
Герцог оборвал его: – С меня хватит этого Бейнбридж! Она должна быть дома со своей семьей, а не слоняться, как легкомысленная школьница.
– Векскомб, вы примерно такой же тактичный, как удар молотка о голову, – сказал маркиз со вздохом. – Вы не можете использовать свой титул и положение, чтобы запугивать свою собственный бабушку. Позвольте мне поговорить с ней.
– Я сомневаюсь, что у вас получится лучше, – отрезал герцог, – вы же знаете, какой она становится, если ей, что-то взбредет на ум.
– Я просто надеюсь, что вы не все испортили. В конце концов, вы хотите убедить ее насладиться вашей компанией, а не избегать ее.
Вексеомб нахмурился. – Я пытался, кузен, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь был так упрям.
– Вы выбрали не правильный путь. Нужно убеждать, а не заставлять. Я посмотрю, что смогу сделать.
Поклонившись герцогу, Бейнбридж начал подниматься по лестнице. Он постучал в дверь ее комнаты.
– Тетя Жозефина? Можно войти? Это Бейнбридж.
Дверь приоткрылась, горничная вдовы рассматривала его недоверчивыми глазами.
– Ее светлость отдыхает, милорд.
Маркиз одарил её своей самой ослепительной улыбкой:
– Пожалуйста, скажите ей, Грейс, что я хотел бы ее видеть.
– Минутку, милорд, – камеристка закрыла дверь.
Некоторое время спустя, Бейнбридж был препровожден в гостиную вдовствующей герцогини. Она возлежала на кушетке перед камином, с одеялом на коленях. Сердце маркиза упало. Господи, она выглядела так устало, так… старо. Мадам смотрела на огонь, ее цвет лица был мертвенно-бледным.
– Привет, тетя, – сказал он мягко.
Ее мрачный взгляд остановился на его лице. Искра интереса промелькнула лишь на мгновение, а затем исчезла. Она повернулась к огню.
– Хм. Ты здесь, чтобы тоже давить на меня, а?
– Вовсе нет. Могу ли я сесть?
Вдова сделала неопределенный жест в сторону кресла, стоявшего рядом с камином напротив нее. Бейнбридж опустился в него и наклонился вперед, опершись локтями о колени.
– Ну, и что это, тогда? – спросила герцогиня, поджав морщинистые губы и нахмурившись.
– Мне очень жаль, тетя Джо, – сказал он. – Я понятия не имел, что они планировали это сделать.
– Надеюсь, что нет, – отрезала она. – я бы очень не хотела лишить тебя наследства.
– Вы и не собираетесь делать этого. Поймите, они хотели сделать, как лучше. Действительно хотели.
Герцогиня привстала, сверкая глазами.
– И они это сделали, не так ли? Безумные идиоты! Думаешь, они могут поставить меня в загон, как какую-нибудь клячу. Галиматья. Я не буду стоять. Это моя жизнь, и будь я проклята, если позволю, чтобы мой попугай внук диктовал, что мне нужно делать.
Бейнбридж слегка улыбнулся.
– Не надо сотрясать воздух, мэм, – протянул он.
Вдова покосилась на него, потом захохотала.
– О, Николас, они обращаются со мной, как с домашним животным. Налейте мне стакан бренди в лечебных целях, конечно.
– Конечно.
С усмешкой Бейнбридж поднялся и подошел к умывальнику, где хранила герцогиня бутылку контрабандного французского бренди, и взял стакан из небольшого шкафа под ним. Хранить там контрабандный коньяк было их секретом, если бренди сделает ее счастливой, тем лучше. Он налил небольшое количество в стакан, затем передал его ей.
– Ты хороший парень, Николас, – вздохнула вдова. Кольца на пальцах вспыхнули в свете огня, когда она отпила глоток. – Я с облегчением вижу, что хоть кто-то в семье унаследовал мой интеллект.
Он расположился в кресле.
– Но я всего лишь ваш внучатый племянник, – отметил он.
Вдова хмыкнула.
– Тогда, это все объясняет. Жаль, мы не может выбирать родственников.
Она посмотрела на ее стакан, потом на него.
– А как насчет Кит?
Его пульс дрогнул при одном упоминании имени миссис Мэллори. Его пульс и… другие части его тела. Он поерзал на стуле.
– Я считаю, что ей значительно лучше, мэм.
– Хорошо. Что ты думаешь о девушке?
Один уголок его рта дернулся. Он был уверен, что вдова не хотела бы, услышать его непристойные мысли.
– Девушка? Она немного стара, чтобы ее так называть, вы так не думаете?
– О, чушь. В моем возрасте, каждый моложе пятидесяти всего лишь младенец. Кроме того, ей всего лишь 25.
Он поднял бровь.
– А почему вы спрашиваете, мэм?
– Ну, потому что я хочу знать твою оценку ее характера, – воскликнула герцогиня.
– Она, кажется, достаточно приятная дама, – он уклонился от ответа, – опять же, я должен признаться, что не знаю ее. Хотя я считаю, что стоит познакомиться с ней поближе.
Она сделала еще один глоток коньяка, закашлялась и стала обмахивать свое лицо платком.
– Нет, нет, оставайся там, я в порядке. Я встретила ее на борту Дафны, следующей из Калькутты. Она выходила меня в том самом страшном вояже; большую часть, которого я пролежала с ужасными приступами морской болезни. Эх… Не хочу, вспоминать это слишком часто. Кит прекрасна, Николас, не только потому, что она видит во мне человека, а не слабоумного эксцентрика, чье присутствие приходиться терпеть. Она относится ко мне с уважением и искренней симпатией, которая больше того, что я получила от моего семейства за все это время. Теперь, что ты думаешь об этом?
– Такая дружба похвальна, ваша светлость.
Вдовствующая герцогиня посмотрела на него острым взглядом.
– Тогда почему никто в этом доме, похоже, не согласен с тобой?
– Ваша милость?
– Ой, да ладно Бейнбридж, это же очевидно, как мой нос. Ты думаешь, я слепая или глухая?
– Нет, мэм, – маркиз, помедлив, ответил.
– Ну, мой внук, по-видимому, так считает. И я думаю, что знаю причину.
– И что бы это было?
Вдовствующая герцогиня фыркнула.
– Они думают, что она хочет моих денег.
– А это не так? – спросил он с большой осторожностью.
– Ты не должен верить в абсурдную чепуху Векскомба. Или ты думаешь, что я не в своем уме, Бейнбридж? Кит не нужны мои деньги, покойный муж обеспечил ее. Вы думаете, я не понимаю, что все это значит? Этот внезапный удар, чтобы заставить меня отказаться от моей независимости, и их предосудительное поведение в отношении моей подруги?
– Вы не можете винить их милости за то, что они обеспокоены вашим благополучием, – Бейнбридж мягко ответил.
– Возможно, но я не позволю им покушаться на мою независимость. После сорока лет брака с человеком, которого я ненавидела, я имею право пользоваться свободой, и я намерена делать именно это.
– Но какой ценой, мэм? Вам будет семьдесят четыре на следующий день рождения. Вы должны успокоиться, в конце концов.
– Почему? Я чувствую себя прекрасно. Я становлюсь медлительней с каждым годом, с этим я согласна, но я в хорошем состоянии.
Она поставила стакан на столик и сердито посмотрела на него.
– Какова твоя роль во всем этом, Николас? Нет, не старайся обмануть меня этим невинным взглядом. Это чушь. Ты редко приезжаешь в этот особняк даже на приемы, и все же сейчас ты здесь. Мой внук втянул тебя в этот гнусный заговор?
– Какой заговор?
– Не оскорбляй мой интеллект, мальчик. Он позвал тебя сюда, чтобы убедить меня переехать в родовое поместье, самому ему это было сказать неловко.
Он поднял руки в знак протеста.
– Не приписывайте мне этих мотивов, Уверяю вас. я беспокоюсь только о вашей безопасности, мэм. Несмотря на ваши протесты, вы не так подвижны, как раньше, но настаиваете на путешествии по всему миру, что очевидно опасно для вашего здоровья или благополучия. Порой я задаюсь вопросом, не пытаетесь ли вы что-то доказать нам.
– Я? – выпалила она. – Я не пытаюсь доказать ничего. Что за абсурдное предположение.
– Мы только хотим лучшего для вас.
– Что лучше для меня и для всех вас, доверять моему суждению. Я буду сама решать, что делать.
– Вы необычайно упрямы, ваша светлость.
Она пожала плечами.
– Я не хочу ничего слышать по этому вопросу от тебя, Николас. Ты понимаешь?
Векскомб был прав в одном, когда вдовствующей герцогине, что-то втемяшивалось в голову, пытаться переубедить ее, было тем же самым, что спорить с ветром, он не меняет свое направление, независимо от того, что вы сказали.
– Очень хорошо, тетя Джо.
Вдова удовлетворенно кивнула.
– Хорошо. Теперь налей себе стакан бренди, Николас, и скажи мне, какие еще неприятные сюрпризы ждут меня на этой неделе.
