Текст книги "Порочный наследник"
Автор книги: Элизабет Мичелс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Давай-давай. Если найдешь его, пошли за мной. Я хочу получить с него то, что мне причитается за все неприятности, которые он навлек на нас.
– Если найду его, я подам его готовым… как пудинг, – пообещал Фэллон.
* * *
«Лебедь и пони» было заведением, хранящим много тайн, и это довольно сильно пугало и озадачивало. Но Фэллона сюда привели поиски разгадки только одной тайны: видели ли здесь Реджинальда Грейплинга со дня его побега?
Фэллон кивком дал кучеру указание покружить в окрестностях, как было условлено раньше, открыл дверь и вошел в слабо освещенную таверну. Острый запах бесчисленных стаканов виски обжег нос, и он моргнул в слабом свете просторной комнаты. Пол был покрыт слоем крупнозернистого песка, очищенного до более светлого оттенка слякоти бесчисленными сапогами, шаркающими по нему. Стены пожелтели от дыма, вот уже столетие испускаемого множеством трубок. Тот же дым все еще, казалось, висел низко над столами, словно пойманный в ловушку над ними. Фэллон осмотрел комнату, внимательно приглядываясь к каждому темному углу, а затем повернулся к бармену.
– Пива? – автоматически предложил тот.
– Не сегодня, – сказал Фэллон, подходя ближе к старой, видавшей виды стойке. – Я ищу кое-кого.
– Друга?
Вместо ответа Фэллон выложил на деревянную стойку несколько монет и придвинул их к пожилому бармену.
– Хорошего друга, как я погляжу, – пробормотал бармен, засовывая монеты в карман.
Фэллон наблюдал за ним, оценивая, насколько велики шансы, что старик скажет ему правду. Или все-таки соврет, не моргнув, даже после того, как забрал деньги?
– Вы видели мистера Грейплинга после того, как он вернулся?
На секунду глаза бармена расширились, потом он посмотрел вниз, чтобы взять пустой стакан, не спеша вытащил его с полки под стойкой. Руки его тряслись, отчего стакан постукивал по дереву. Затем его взгляд метнулся к закрытой двери в дальней стене. Это было мимолетное движение, но Фэллон заметил его.
– Я не знаю никакого мистера Грейплинга. Извиняюсь, что ничем не смог вам помочь, – наконец сказал бармен.
– Я получил всю нужную мне информацию. Спасибо. – Фэллон выложил на стойку еще две монеты. – Это вам за труды.
– Видите ли, мне никаких неприятностей здесь не нужно, – снова спрятал глаза бармен.
Фэллон кивнул ему и пошел к закрытой двери. Он тоже не хотел никаких неприятностей. Его окутывал гул голосов в таверне, но Фэллон слышал только звук собственных шагов.
Одним быстрым движением он распахнул дверь и вошел в комнату. Краем глаза заметил единственный стол, пустые стулья и тарелку с едой, от которой шел пар. Его взгляд проследовал прямо к открытому окну. Грейплинг был здесь, когда он разговаривал с барменом. Оттолкнув с пути стулья, Фэллон обогнул стол и вылез через окно.
Со всех сторон в переулке его окружали стены, единственный путь спасения проходил через улицу, на которой он оставил своего кучера кружить.
Пустившись бегом, Фэллон обогнул кучу оставленных ящиков и мусора, валявшихся на земле. Добежав до угла, он затормозил, упершись рукой в холодную каменную стену. В каком направлении бежать дальше?
Он повернулся, чтобы окинуть взглядом широкую улицу, отделявшую Монтегю-Хаус от расположившихся вокруг торговых контор. И вдруг заметил, что кто-то бежит через открытый внутренний двор перед Британским музеем. Этот человек перепрыгнул скамейку и оттолкнулся от дерева, не замедляя движения, даже несмотря на препятствия на своем пути.
– Грейплинг, – зарычал Фэллон и рванулся за ним. Маневрируя между экипажами, пропуская мимо ушей проклятия, которыми осыпали его извозчики, он добежал до дворового пространства и увеличил скорость. Грейплинг уже бежал вверх по ступенькам в здание музея, где не было открытых окон, дающих возможность убежать.
Расстояние между ними сокращалось. Фэллон всегда бегал быстро и сейчас использовал этот навык себе на пользу. Он тяжело дышал, его пальто развевалось за спиной, но уже приближался к Грейплингу. Еще чуть-чуть…
Добежав до подножия лестницы, Фэллон продолжил бег, перескакивая через ступеньку. Он наконец-то схватит этого ублюдка! В отличие от вчерашнего вечера здесь не было леди Изабель, которая могла бы отвлечь его.
* * *
Изабель прошла по коридору, приветствуя улыбкой, как покровителей музея, висящие вокруг портреты. Полотна заслужили немного доброты после критики неких джентльменов, услышанной несколько минут назад.
– Просто мазки краски… – передразнила она джентльменов. – Не слушайте их, – на ходу сказала она портрету какой-то сидящей дамы с тарелкой апельсинов на коленях.
Люди, изображенные на этих портретах, были частью чего-то прекрасного. Их красота и дух будут жить вечно в этих простых «мазках краски»! Она провела пальцем в перчатке по углу ближайшей рамы и кивнула мальчику на портрете.
Изабель только что оставила в служебной зоне, где велись реставрационные работы, свою сумочку, накидку и горничную с помощником библиотекаря, добрым мужчиной. Оба, похоже, были рады поболтать, пока он чинил рамы. У Изабель было полдня, чтобы побродить по музейным залам второго этажа. Она чуть не закружилась на месте от этой мысли, но вовремя спохватилась. Мать много раз повторяла: нельзя кружиться на людях, даже если в душе ты кружишься, широко раскинув руки. Единственное, что могло бы сделать этот день лучше, – возможность увидеть мистера Брайса по дороге домой. Она вприпрыжку дошла до конца галереи.
Внизу, у подножия широкой мраморной лестницы, громко хлопнула массивная входная дверь музея, заставив Изабель вздрогнуть от разносящегося эхом звука.
– Вам нужно записаться, – крикнул портье кому-то вдогонку.
Изабель осторожно выглянула из-за угла, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь ноги жирафов на диораме, стоящей на верхней площадке лестницы богатой отделки. Возможно, это был вор произведений искусства, известный во всем мире своим умением быстро скрываться с места преступления, грабящий музей за музеем и убегающий с украденными бесценными произведениями, чтобы заполнить галереи в роскошном доме на берегу чужой страны. И вот он пришел, дабы заполучить трофеи из этого музея как раз в часы ее добровольной работы здесь. Какая удача!
Она двинулась вперед, не в силах противостоять соблазну стать свидетельницей такого волнующего события и воспрепятствовать вору. Естественно, он одет в черное, и у него на лице какая-нибудь маска. Еще у вора должен быть большой мешок, в который он складывает свою добычу. Интересно, у него есть усы? Он взял с собой нож? Придется ли ей защищать свои картины?
Изабель скользнула вниз по лестнице, чтобы узнать, что происходит. В конце концов, часть музея находилась под ее наблюдением с часу до четырех часов дня. Это время подходило ей больше, чем вчера вечером, когда леди Смелингс не переставала жаловаться на нехватку скамеек. Бедный мистер Джаспер, главный библиотекарь, так настрадался от ее придирок. Если этот человек не смог справиться с леди Смелингс, то уж с матерым вором точно не справится – лучше не беспокоить его и разобраться с этим самой.
Изабель беззвучно спустилась по лестнице. Ее подруга Розелин – не единственная, кто хорошо подходит для шпионской работы. Она улыбнулась этой мысли, скользнула за угол и направилась в вестибюль музея. Когда она вошла, большой вестибюль был пуст, но она успела заметить, как в одном из залов исчез портье. Дверь была открыта настежь, что заставило ее нахмуриться. Она успела сделать лишь один шаг к двери, когда кто-то взбежал по лестнице и помчался внутрь. Джентльмен резко затормозил на полированном полу и обернулся, словно искал что-то. Остановившись, он быстро осмотрел помещение, но в спешке не сразу заметил ее.
А она стояла и смотрела на него во все глаза. Преследователь провел рукой по темным волосам, взъерошенным от быстрого движения, и поправил пальто. Мистер Сент-Джеймс, которого она видела на балу прошлой ночью? Как странно, что она встретила его снова так скоро. Конечно, это было не столь странно, как его способ попасть в музей – он бежал так, словно от этого зависела его жизнь.
– Знаете ли, сэр, большинство джентльменов просто заходят в музей, – сказала она и двинулась в сторону двери, чтобы закрыть ее.
– Да что вы? – Он сделал несколько шагов вглубь здания, вертя головой по сторонам и осматривая каждый зал, выходящий в вестибюль. – В следующий раз я тоже попробую так сделать.
Когда дверь была надежно закрыта, девушка повернулась и прошла за ним в центр вестибюля, наблюдая, как он внимательно осматривает каждую деталь. Казалось, он нарочно задерживал взгляд, подойдя к очередному темному углу, где большие растения со всех сторон окружали оконные и дверные проемы. Только после этого он повернулся к ней лицом, и ей показалось, он все еще не замечал ее.
– А вы… – она покачала головой в разные стороны, чтобы привлечь его внимание, – вы кого-нибудь ищете, мистер Сент-Джеймс? Всемирно известного вора произведений искусства, живущего на экзотическом острове в доме на скале над бушующим морем?
Ей следовало идти искать того, кто заставил портье бежать за ним, вместо того чтобы стоять и болтать с Сент-Джеймсом, но любопытство не отпускало ее.
Он не ответил, все еще продолжая обследовать помещение. Тогда она ответила за него:
– Нет, полагаю дело вовсе не в этом. – Ее воображение, должно быть, оказалось обманчивым на этот раз. Вор произведений искусства… как это глупо! – А может, дело в вашей собаке? Вы потеряли ее. Как это, должно быть, ужасно!
– Нет, я… – Он смотрел на нее, часто моргая, как будто соображая, с кем разговаривает. – Я здесь… зашел взглянуть на картины. А вы? Вы почему здесь? Вы видели…
– Я здесь тоже благодаря искусству. – Она подняла руки и обвела ими вокруг, оглядывая просторный первый этаж музея, на котором расположилась коллекция древних картин. – Бываю здесь каждый день, с часу до четырех часов дня.
Он сделал несколько шагов, чтобы заглянуть в один из длинных залов, а потом вернулся в центр комнаты. Фэллон смерил ее недружелюбным взглядом, как будто в ней был ответ на какую-то серьезную загадку.
– И что же входит в ваши обязанности?
– Я смотрю за картинами, – охотно ответила Изабель.
– Смотрите за картинами, вот как? – повторил он, и нахмурился, сдвинув брови к переносице. Он покачал головой и отошел назад, чтобы осмотреть зал напротив. Затем снова подошел к ней и еще раз пригладил волосы. На этот раз в его вопросах, которые он задавал спокойным тоном, слышалось явное волнение. – И как? Много чего происходит за день?
– Прилично, – отозвалась она с улыбкой, соображая, отчего Сент-Джеймс такой настороженный сегодня. Он как-то странно себя ведет.
– А утром за картинами не нужно присматривать? – подняв одну бровь, спросил он.
Какой глупый вопрос! Она засмеялась и слегка толкнула его локтем:
– Конечно, нужно.
– Нужно… – Он изумленно смотрел на нее сверху вниз.
– А еще я слежу за тем, чтобы посетители не выносили лимонад из вестибюля в залы. Это ужасно важно. Кто-нибудь может вылить лимонад на книгу старше, чем мы с вами, или – боже упаси! – на потрет, который нельзя будет ничем заменить. Вы же не просите подать вам лимонад, пока мы в вестибюле, так ведь?
– Нет, не прошу.
– Хорошо, тогда можете пройти со мной, – сказала она, жестом показав на главную лестницу. – Это моя третья обязанность – проводить экскурсии.
– А вы проводите экскурсии для всех джентльменов, которые входят в эту дверь?
Хотя он обращался к ней, Изабель не покидало смутное чувство, что Сент-Джеймс прислушивается к каждому звуку в музее.
Ее догадки подтвердились всего пару секунд спустя, когда где-то закрылась невидимая дверь, и он резко повернулся в ту сторону, откуда донесся звук. А ей пришло в голову, что не может себе представить, чтобы при собаке без поводка в музее было так тихо. Должны же быть крики, лай…
Сент-Джеймс, должно быть, думал так же, потому что через секунду выдохнул и повернулся к ней, уделяя ей теперь уже все свое внимание. Хотя она еще не перестала надеяться, что он вскоре найдет своего пушистого негодяя.
– Я не библиотекарь, но мне иногда позволяют помогать ему. – Она протянула руку и взяла его ладонь в свою, потянув его за собой. Прогулка по музею пойдет ему на пользу. Вместе они начали подниматься по ступенькам на второй этаж, где она работала. – Обычно мне достаются пожилые дамы, которые улавливают едва ли половину того, что я говорю, вы же наверняка исключение из правил.
– Я? Почему? – Он остановился и окинул ее пристальным взглядом, держа руку на изысканно украшенных металлических перилах.
– Потому что мы с вами подружимся, мистер Сент-Джеймс. Это уже решено. А библиотекарь сейчас в реставрационной комнате вместе с помощником, лакеем и моей служанкой, поэтому нет нужды беспокоиться о моей репутации. – Она потянула его за руку, и он снова стал послушно подниматься по лестнице рядом с ней.
– А почему вы хотите подружиться со мной? – спросил он, будто понятие дружбы – самое странное и непонятное из всех, о которых он слышал.
– Мы уже пережили вместе потенциальный скандал. Да и какое еще испытание дружбы нужно человеку после нападения гигантской горы пирожных?
– Друзья… – проговорил он, как будто пробовал слово на вкус.
– Сюда, пожалуйста, – позвала она, и открыла дверь, к которой привела лестница. Они сразу же очутились в окружении портретов членов семьи Фэрлинов. Девушка говорила, оборачиваясь через плечо, и тянула изумленного Фэллона за собой в дальний конец комнаты. – Я хочу показать вам портреты из этой коллекции, а начать нужно отсюда и двигаться вправо. Всегда двигайтесь вправо, вы путешествуете сквозь время вместе с портретами, а не просто проходите мимо. Это существенная разница. Понимаете? Начните отсюда. – Она улыбнулась первому портрету и сжала его руку, не в силах сдержать волнение от картин вокруг.
– Как долго вы выполняете эту работу в музее? – поинтересовался он.
– Только с начала этого года.
– Всего лишь? А откуда же вы так хорошо знаете эти картины?
– Ой, я не сказала, да? Это коллекция моего дедушки. Ее передали музею на хранение. Я очень любила приходить сюда с дедушкой, мы проводили целые дни среди этих картин, – вздохнула Изабель, вспоминая. – И не потому, что моя сестра всегда была занята чем-то другим, – со смехом сказала она.
Он тряхнул головой, будто пытаясь вызвать воспоминания, которые стерлись давным-давно.
– Она старше вас?
Изабель провела его еще немного вперед по правой стороне и с восхищением уставилась на следующую картину в коллекции.
– Всего на несколько минут. Она моя близняшка, Виктория. Она… Вам надо познакомиться с ней, чтобы понять.
– Сестра-близняшка, в точности похожая на вас, но эти картины, за которыми вы присматриваете, – это только ваше, ваша ответственность?
Он изучал ее своими темными глазами, напоминавшими черную масляную краску. Но, в отличие от краски, в них была какая-то теплота, которую она не могла понять. Если бы он был неподвижен и заключен в позолоченную раму, она бы часами смотрела в эти глаза, хвалила художника за тонкую работу теплыми темными тонами и за то, как этот взгляд согревал кожу и следовал за зрителем. Но она не могла так смотреть на мистера Сент-Джеймса. Он был ее другом. Возможно, и пиратом, а может, и нет. Единственное, что она знала о нем наверняка, – что он не нарисован красками. Изабель моргнула и отвернулась.
– Друзья всегда понимают, – сказала она мгновение спустя, когда собралась с духом.
– Правда?
– Конечно, – сказала она, сделав попытку посмотреть на него снова. – У вас есть и другие друзья. Только вчера вечером вы были с…
– Брайсом, – подхватил он. – Полагаю, я уже много лет знаю его.
– Но вы все равно не считаете его другом, ведь так?
– Конечно, считаю. Просто моя дружба немного более сложная, чем…
– …наше общее злополучное происшествие на балу?
– Злополучное? – Он прищурился, и в его взгляде, казалось, блеснула веселая искорка.
– Ну, нам пришлось убегать с места преступления, покрытого уликами.
– Вкусными уликами, – пробормотал он. Его голос был глубоким и плавным, такой голос легко обволакивает человека и в то же время намекает, что существует опасность погрузиться слишком глубоко. Даже когда он говорил о пирожных, то казался восхитительным злодеем из романа. Это было чудесно! Она могла вечно слушать, как он говорит.
– Вы – пират? – выпалила она, не успев сдержать вопрос. – Извините. Я уверена, что даже если вы пират, то, сказав мне правду, нарушили бы какой-то код секретности. – Она отвернулась и посмотрела на картину с мальчиком в поле. Ее щеки пылали. Вот почему ее двоюродная сестра Эванджелина всегда говорит, что она должна обдумывать свои слова, прежде чем они слетят с губ. Возможно, она все-таки полная простушка, как ее назвала Виктория сегодня утром. – Вам необязательно отвечать на мой вопрос, – пробормотала Изабель.
– Кажется, вы надеетесь получить положительный ответ.
Она глянула на него и тут же успокоилась, не заметив на его лице следов досады или раздражения. Вместо обычного закатывания глаз и смеха – стандартов реакции других людей – в его взгляде читалось кое-что, похожее на любопытство. Мистер Сент-Джеймс действительно отличался от всех ее знакомых, и этот факт доставлял ей удовольствие.
– У меня никогда раньше не было друга-пирата, – проговорила она.
– Да, пираты обычно не очень дружелюбны.
Она посмотрела на него, и ее глаза расширились.
– Значит, вы знаете это по собственному опыту!
Он засмеялся.
– Как я вижу, вы этого не отрицаете. Я уверена, что вы – из хороших пиратов, всегда ищете сокровища, но находите возможность отдать часть денег, чтобы помочь нуждающимся. Превосходный капитан для своей команды. Вы – кто-то вроде Робина Гуда!
Он повернулся и посмотрел на нее, как на гадалку, чье предсказание попало в точку. Мистер Сент-Джеймс казался человеком, с особой осторожностью оберегавшим свои мысли и секреты, но в этот момент девушка смогла разглядеть в его взгляде что-то, пробивающееся из-под спуда таинственности.
Она стояла, восхищенно рассматривая картины, как перед тем рассматривала его, гадая, что скрывается за изображениями. Какие эмоции спрятаны за каждым мазком кисти художника? И Сент-Джеймс тоже, как безмолвный портрет, не говорил больше ничего. Ей придется составить собственное суждение о нем. По ее представлениям, он и был копией охотника за сокровищами Робина Гуда, командовавшего мужчинами днем и спасавшего дам в беде ночью.
– Пойдемте дальше, мой друг-пират. У нас здесь есть небольшая коллекция картин, вдохновленных морем, я думаю, вам они понравятся.
– Знаете, я не…
– Тс-с, – приложила она палец к губам. – Не разрушьте иллюзию.
– Хорошо. Тогда скажите мне, кто вы. Если я не просто джентльмен, живущий в городе и изредка заглядывающий в музей, тогда и вы не просто леди, которая ходит на приемы во время светского сезона. Возможно, вы сирена? Что скажете?
– Нет! – Она пришла в ужас от этой мысли. – Я бы никогда не навредила вашей команде или лодке.
– Кораблю, – поправил он.
– А, точно. Могучий корабль с большим экипажем под вашим командованием.
Его брови сошлись вместе, как будто она снова угадала, но ничего не сказал на это.
Они пошли дальше, сохраняя комфортную тишину, и свернули за угол в следующую комнату. Это молчание было куда красноречивее слов. Ему нравилась мысль управлять большой командой и плавать в опасных водах. Эта часть жизни Сент-Джеймса очень похожа на правду.
Наконец Изабель нарушила тишину.
– Если вы пират, тогда я – дочь бедного рыбака, которая ищет свою семью, пропавшую в море. Или, возможно, я сама потерялась в море. Да! Я – барышня, потерявшаяся в море.
– И как могло такое случиться с вами? – спросил он, разглядывая мраморную статую, мимо которой они проходили.
– Злой повелитель. Все подобные истории начинаются с вмешательства злого человека, из-за которого и все неприятности.
Он повернулся и пристально посмотрел на ее, будто она только что изрекла величайшую мудрость.
– Полностью с вами согласен.
– Правда?
Раньше никто с ней не соглашался. Ее довольно сильно смутило то, что это произошло сейчас, с ним. Должно быть, он тоже любит сказки и мифы.
– Вы любите театр, книги? – решилась она спросить.
– Обычно я читаю что-либо с определенной целью, чтобы получить знания о чем-нибудь, – сказал он, продолжая путь мимо картин на стенах.
– Жаль. А театр?
– Иногда я провожу собрания.
Она посмотрела на картину с изображением шторма и маленькой лодки, которую волны швыряли из стороны в сторону. В ней росло сочувствие и к маленькому суденышку, и к человеку, стоящему рядом с ней.
– Собрания, знания… Мой дорогой пират, когда вы последний раз читали захватывающую книгу просто ради удовольствия?
– А разве не этим я сейчас занимаюсь?
Изабель покачала головой и, похлопав его по руке, двинулась дальше по выставочному залу.
– Я так понимаю, это значит «нет»? – уточнил он.
– Я предоставлю вам список книг и спектаклей, которые вы должны прочесть и посмотреть, – отошла она от прямого ответа.
– Что ж, мне нравятся списки.
Изабель поцокала языком, как это часто делала ее старая гувернантка до их с Викторией выхода в свет.
– Значит, для всяких списков у вас есть время, а для историй о рыцарях, доблести и непрекращающейся борьбе добра и зла?
– Непрекращающаяся борьба добра и зла требует встреч, знаний и списков.
– И на какой стороне этой битвы вы, мой друг-пират?
– Вам лучше надеяться на сторону добра. Вы же барышня, потерявшаяся в море, и у вас нет семьи, которая могла бы вам помочь.
– Так и есть. – Она снова подняла на него глаза и поняла, что не может отвести взгляд. Какое-то странное напряжение не давало ей перестать смотреть на него, оно тянуло к нему, словно магнитом. Как странно. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Конечно, она также еще никогда не прогуливалась по музею под руку с джентльменом…
Было так волнующе иметь друга, с которым можно рассматривать картины в этом величественном здании. У искусства действительно была способность опьянять чувства, а они оба были окружены прекрасными работами, собранными со всего мира. Это было то, от чего все ее существо наполнялось трепетом, а разум окутывали пушистые облака вдохновения.
Как долго они уже стоят здесь? Она не была уверена, но, когда он наконец заговорил, казалось, его голос звучит на расстоянии, будто она пробуждалась ото сна:
– Вижу, вы благополучно вернулись на берег. Или, в нашем случае, к вашим картинам.
Разогнав туман в голове, она сделала шаг вперед.
– Дайте угадаю: вам нужно на встречу?
– Что-то вроде того. – Его глаза метнулись к дальней стене и двери, ведущей на центральную лестницу.
«Интересно, – гадала Изабель, – эта его встреча как-то связана с тем поспешным входом в музей? За кем бы ни бежал привратник, этот человек наверняка как-то связан с Сент-Джеймсом.
– Это был злой пират, соперник, – торжественно провозгласила она. – Вы преследовали его в погоне за сокровищами, за которые вы сражаетесь.
– Что? – растерянно спросил он, но секундой позже догадался, о чем она говорит. – О нет… но аналогия довольно близкая. – Он поправил сюртук так, будто на нем были доспехи. Всякая открытость, которую она увидела в его глазах, исчезла, когда он повернулся к ней. – Как вы это делаете?
– Иногда друзья могут понять то, что не могут другие, помните?
– Друзья… – Он пристально посмотрел на нее, и его лицо не выражало ничего. – Спасибо за экскурсию, леди Изабель.
В это же время в проеме открытой двери мелькнуло что-то, привлекшее их внимание к верхней части лестницы. И в следующую секунду Сент-Джеймс исчез.
– Так же быстро, как пришел, – пробормотала она, глядя ему вслед. Однажды она узнает, кто он такой на самом деле. Друзья всегда узнают даже глубоко спрятанные секреты. А Изабель Фэрлин относилась к своим дружеским обязанностям очень серьезно.
